Нежное дыхание смерти

…И вот он сидел и смотрел на площадь. В этот миг в кафе произошло небольшое замешательство – появился официант, и все бросились делать заказы. Он немного опоздал подозвать официанта и теперь раздумывал, стоит ли ждать по новой.

Тут его внимание привлекло нечто творившееся на площади, перед самым входом в кафе. Из толпы возник смертельно бледный парень. В первый момент он подумал, как реалистично научились в Венеции делать маски. Эта белая маска, которая была на пришельце, великолепно передавала самые невообразимые сочетания чувств – отчаяние, страх, надежду. Но тут же Игорь Вадимович понял, что маски на парне нет. Таким оказалось его собственное, действительно очень бледное лицо. Одет парень был не по-карнавальному, буднично: куртка, джинсы, тяжелые ботинки английского образца. Дышал тяжело, загнанно и все время оглядывался по сторонам.

Игорь Вадимович наблюдал за ним с легким неудовольствием – в конце концов, в Венецию он приезжает, чтобы набраться впечатлений от местного колорита, от ничем не нарушаемого стиля карнавала.

«Венецианец умрет, чтобы добиться стиля, выглядеть соответствующим образом. А вот иностранцу – наплевать, – подумал он, глядя на парня. – Он даже не позаботился о маске. Скажите на милость – не снизошел. Правильно венецианцы делают, что колотят таких по башке. Наверное, ему уже надавали как следует в толпе, вот и заскочил сюда, как оглашенный».

Но парень поразил его еще больше, когда, постояв секунду возле стеклянных дверей, ринулся внутрь кафе и закричал не своим голосом: «Спасите! Помогите!» Закричал по-русски.

При этих словах Игоря Вадимовича Даша приподнялась с места.

– Вы хотите сказать… – прошептала она, – что он звал на помощь?

– Тогда я так не подумал, – виновато ответил тот. – Я, честно говоря, решил, что у парня хорошенький наркоманский бред. Он был невменяем, это я сразу заметил.

Действительно, вошедший был невменяем. Это заметил не только Игорь Вадимович, но и остальные посетители кафе. Заметили – и уже не обращали на парня внимания. Никто не порывался удалить нарушителя спокойствия. Да и о каком спокойствии могла идти речь во время карнавала, в особенности – в последний его день?

Но парень продолжал дико озираться и призывать:

«Полиция! Пожалуйста!» Он даже хныкал при этом, как испуганный ребенок, и Игорь Вадимович не смог объяснить себе, что заставило его откликнуться на призыв незнакомца – жалость или стыд за поведение соотечественника? Так или иначе, он окликнул парня:

– Эй, друг! Ты что орешь?

Вопрос был задан по-русски, и тот кинулся к нему со всех ног. При этом чуть не упал, Игорю Вадимовичу пришлось помочь земляку усесться за стол. Но тому не сиделось, он ерзал на стуле и все порывался вскочить и высунуться в окно.

Игорь Вадимович рассматривал парня без особой симпатии. «Вот вам пожалуйста, молодой, симпатичный, а уже полутруп. Страшно смотреть. Какие круги под глазами. Для чего он приехал в Венецию? Разве ему есть дело до карнавала? У него свой собственный карнавал круглый год вертится в башке».

– Сами-то откуда? – попытался завязать разговор Игорь Вадимович.

Парень остолбенело посмотрел на него и вдруг всхлипнул. Однако всхлипывания эти были не слезной природы – ему не хватало воздуха, и он ловил его побелевшими, растрескавшимися губами.

– Что, совсем плохо? – Игорь Вадимович встревожился не на шутку.

– Нет, переживу… – Наркоман выдавил наконец из себя нечто связное: – Я из Питера.

– Я тоже, – слегка обрадовался Игорь Вадимович. – Может, вам лучше пойти в отель и полежать? Вас тут затолкают в таком-то состоянии…

– Мне уже никуда не уйти, – внезапно сказал парень. – Конец. Скорее! Возьмите!

Игорю Вадимовичу сперва почудилось, что у собеседника снова начался бред, но он тут же понял, что тот имел в виду – парень протягивал скомканную бумажку.

– Это что? – Игорь Вадимович даже не притронулся к ней.

– Адрес, – шептал парень. – Я написал адрес. Скажите ей, что я не хотел этого делать, это все Серджо… Скажите, что это сделали мне, пока я спал, а потом не мог остановиться.

– Что – это?! – не понимал Игорь Вадимович. – Объясните!

– Уколы! – Парень снова всхлипнул. – Скажите ей, а то она подумает… Что я… Сам…

Теперь ему снова не хватало воздуха. Он скорчился на стуле. Его трясло. Бумажку он бросил на стол, и она откатилась к бокалу граппы, наполовину пустому. Вино Игорь Вадимович допил, не сводя глаз с парня, бумажку не тронул. Отдышавшись, тот продолжал:

– И скажите ей еще, что они меня убили.

– Что? – воскликнул Игорь Вадимович, и какая-то маска захохотала у него за спиной.

Парень вздрогнул, он, впрочем, тоже. Они смотрели друг на друга, и Игорь Вадимович все больше убеждался, что земляк совершенно безумен. Безумны были речи, безумны жесты. Безумна дрожь, сотрясавшая его время от времени, и затишье, полное напряжение всех сил, в котором тот иногда пребывал. Только глаза были нормальны.

«Нормальны? – возразил тогда себе Игорь Вадимович. – Вряд ли нормально то, что они так спокойны, а сам парень в ужасном состоянии. А глаза у него… Как Балтика перед грозой…»

– Да, это был он, – неожиданно перебила его рассказ Даша. – Я теперь не сомневаюсь.

Ее лицо стало жестким, глаза светились нехорошим зеленоватым огнем.

– Значит, он спихнул на кого-то собственную вину? И попросил передать мне, что ни в чем не виноват? Зря он вас затруднял. Я и так поняла, что виноват он не был. Всегда оказывался виноват не он, а его собственная слабость. А его… – Она махнула рукой. – Его я не виню. Дайте сигарету, что ли…

Игорь Вадимович с готовностью встал, подошел и дал закурить. Постоял рядом, посмотрел на ее блестящие черные волосы, на мелко дрожащую руку, в которой была зажата сигарета. Сигарета внезапно упала на мраморный потрескавшийся подоконник, Даша немедленно подхватила ее и больше не роняла. На своего гостя она так и не взглянула; тот сам удивился, насколько это его задело. И продолжил рассказ.

– Как же вас убили, если вы живы и сидите передо мной «У Флориана»? – язвительно спросил он наркомана.

Тут парень неожиданно схватил его запястье. Серые глаза придвинулись совсем близко, и внезапно Игорь Вадимович почувствовал страх. Страх исходил от парня, как исходит запах духов. Некие флюиды ужаса сотрясали воздух вокруг него, делали его грозовым, наэлектризованным. Игорь Вадимович высвободил руку.

– Что вы себе позволяете? – спросил он с легким раздражением. – Я хочу позвать официанта.

– Минуту! – взмолился парень. – Минуту! Не зовите никого, послушайте меня! Возьмите адрес!

Он подобрал клочок бумаги, уже липкий от пролитого вина, и снова стал совать его в руку Игорю Вадимовичу. Тот решил не противоречить ненормальному и взять. «Потом выброшу», – подумал он. И еще подумал, что теперь навсегда отучится заговаривать с соотечественниками за рубежом.

– По этому адресу… Умоляю… – продолжал парень. – Стойте!

Теперь он кричал высоким, сорванным голосом («последствия наркотиков», – сразу отметил Игорь Вадимович) и указывал на площадь. Игорь Вадимович тоже посмотрел туда, но так и не понял, к кому относилось приказание парня стоять.

– Ну, что вы орете, отечество позорите! – иронически отметил он. – Что увидели?

– Маска!

В голосе парня звучал ледяной ужас, и Игорю Вадимовичу стало не по себе. Однако он рассмеялся:

– Скажете тоже – маска! Их там тысячи! Которая вам не понравилась?

Наркоман схватил голову руками и забормотал:

– Она сюда не войдет, правда? Не посмеет?

Игорь Вадимович возражать не стал и кивнул:

– Верно, не посмеет…

Парень продолжал вглядываться в толпу:

– Ее уже нет. Вы видели?

– Их там немало, – дипломатично заметил Игорь Вадимович и подумал, что для наркомана в таком состоянии Венеция должна быть источником невыносимых пыток.

«Сколько материала для страшных фантазий! – посочувствовал он земляку. Можно окончательно свихнуться… Бедняга!» И он спросил парня, как его зовут и где он остановился. Ему уже приходила в голову мысль, что надо нанять кого-нибудь и попросить отвести парня проспаться. «А утром ему станет полегче», – милосердно рассуждал Игорь Вадимович.

Он уже прикидывал, не сможет ли официант подыскать для этого подходящего человека, как парень снова лихорадочно заговорил:

– Аркадий. Меня зовут Аркадий, я живу у Джакометти, Палаццо-Грасси…

Игорь Вадимович все же дозвался официанта, сделал заказ и теперь попивал горячий пунш, не слишком внимательно слушая парня.

А тот все бормотал:

– Я скульптор. Работал у Джакометти. Палаццо-Грасси. Я не виноват. Я был обманут…

«Он говорит о себе словно с того света, – внезапно подумал Игорь Вадимович, – в прошедшем времени. «Я был. Я работал». Что с ним, в конце концов?»

И он напрямую спросил об этом Аркадия:

– Можете сказать, что случилось? Только без фантазий о маске. Что за маска, кстати? Что в ней такого ужасного? Тут, знаете ли, или все надо считать безобразным, или от всего приходить в восторг. Я отношусь к последним. А вы не любите Венецию, как я понял. Если город дурно влияет на вас, не приезжайте больше. Вы скульптор? Джакометти… Я много слышал об этой мастерской.

Аркадий смотрел на площадь, и голос его звучал глухо. Он, казалось, слышал только самого себя и больше не заботился о том, придет ему кто-нибудь на помощь или нет.

– Вчера вечером я сделал два укола, утром еще один. Я уже не мог. Я хотел скорее вернуться домой. В Питер. Она спасла бы меня. Она бы простила. Но я пытался удержаться сам. Только не мог… – Теперь он едва шептал. – Скажите ей, что я не притрагивался к скульптурам. Ни одной не сделал. Мне не дали работать. Я раньше не понимал, а теперь понимаю…

Игорь Вадимович уже начинал прислушиваться. Больше всего его поражало отчаяние, звучавшее в голосе парня. Тот явно ощущал себя в пустыне, где ему предоставлена полная свобода умереть – без помощи, одному, в глухой тишине. И от этого становилось жутко. Парень продолжал:

– Я приехал с заказом на девять гротескных скульптур. Сделал традиционные эскизы, по карнавальным образам и маскам. Эскизы были хорошие… – Он странновато засмеялся. – А работать мне не удавалось. Серджо сманивал меня. Мы шли в город. Он познакомил меня с друзьями. Позже стало казаться, что это какой-то кошмар. Я хотел работать, я знал, что от этого зависит мое будущее… И ее будущее… Но не мог. Это был капкан. Когда я просил о помощи, мне отвечали, что у них слишком много заказов. Я ведь сам хотел, чтобы обучение происходило во время карнавала! – горько воскликнул он, несколько придя в себя. – Но разве я тогда понимал, что никто не станет обучать меня в такое время? Надо было быть полным идиотом… Надо было отказаться плясать под чужую дудку…

Он снова притих. Игорь Вадимович слушал, не отрывая глаз от его лица. Теперь это нервное, слишком бледное лицо казалось ему красивым, одухотворенным. Скульптор сам был похож на статую – если допустить, что у статуи из белого паросского мрамора могут быть такие грозовые глаза.

– Я сам виноват… – продолжал Аркадий. – Пришла пора собираться домой, а я ничего не сделал. Вначале я подписал сопроводительный лист на отправку в Питер гротескных скульптур… – Его голос возвысился. – Слушайте меня, прошу вас!

Уговаривать Игоря Вадимовича было не надо – теперь он внимательно слушал.

– Я подписал, потому что они мне сказали, что им необходимо какое-то время, чтобы организовать отправку. Как раз к концу моей работы все документы будут готовы и статуи будут отосланы незамедлительно. Иначе сроки растянутся, как бывает у них в Италии. Мне-то что было до этого? Я согласился и подписал все, что они захотели. Но скажите ей, что я ни одной скульптуры не сделал!

Его голос зазвенел от ужаса.

– Что теперь будет – не знаю, – прошептал он затем. – Я хотел бы сделать все, что полагалось, но не смог! Не знаю, на кого падет моя вина. Надеюсь, что ни на кого.

– Вы еще успеете сделать все, что захотите, – сказал Игорь Вадимович. Он проникся сочувствием к этому человеку, болевшему душой за свою работу.

«У нас в России всегда так, – подумал он. – Талант спивается или погибает другим образом. Этот парень – от новой отравы. А искусство лежит в руинах».

Аркадий безнадежно засмеялся. Это был истерический, слишком звонкий смех.

– Я никогда ничего не сделаю, – отчеканил он, успокоившись. – Меня сейчас убьют, если уже не убили.

– Какая чепуха… – пробормотал Игорь Вадимович. – Что вы говорите?

– Сегодня, – прошептал парень, – сегодня, когда я вышел от Джакометти… За мной увязалась одна маска. Я поздно заметил, она была уже слишком близко. Я только почувствовал…

Парень запрокинул голову. Его затрясло. Оправившись, он продолжал:

– Я бросился бежать от нее, но мне не удавалось. Я ослаб, двигался слишком медленно. Она шла за мной, ей даже не надо было бежать, чтобы все время находиться рядом. Золотое солнце вместо лица. Вокруг лучи… И синий или черный плащ со звездами и планетами.

Он говорил быстро, как в бреду. Остановившиеся глаза смотрели сквозь Игоря Вадимовича, и тому было так скверно, как никогда. «До чего можно довести себя, – думал он. – Не дай мне Бог сойти с ума…» И вздохнул. Парень заметил это и опустил голову.

– Мне плохо, – отрывисто сказал он. – Может, я еще убегу… А может, уже не имеет значения. Она преследовала меня, пока я не оказался на Сан-Марко. Тут она меня потеряла.

Вдруг парень вскочил и тут же рухнул обратно на стул. Лицо у него было такое, словно он увидел привидение.

– Вон она! Опять!

Игорь Вадимович невольно взглянул на площадь. Но ничего похожего на то, что описал ему парень, там не было. «Бред. И что за угрозу он видит в этой несчастной маске – непонятно. Почему считает, что уже убит?»

– Успокойтесь, – попросил он Аркадия. – Я вот ничего там не вижу!

– Да?.. – неуверенно пробормотал тот. – Но я только что… Неужели показалось?

– Я уверен, что показалось, – успокаивающе произнес Игорь Вадимович. – Слушайте, отправляйтесь-ка бай-бай! Иначе эта ночь вам даром не пройдет. В канал свалитесь или еще что… И не думайте об этой несуществующей маске. Лучше купите себе какую-нибудь. И вас уже точно никто не узнает.

Игорь Вадимович вздохнул и закурил новую сигарету. Предложил Даше, но та отказалась.

– Все, что вы рассказали, – ужасно, – сказала она. – Полное разрушение личности. За какой-то месяц. Я боялась за него, но не знала, что бояться надо было настолько. Иначе не отпустила бы.

Тут же ей вспомнилось, что она не имела никакого права пускать или не пускать куда-то Аркадия, и ей стало еще горше.

– На этом все, я думаю? Он ушел?

– Ушел… – Игорь Вадимович помедлил, прежде чем произнести последние слова. – Он встал, не сказав мне больше ничего, и ушел. Я видел, как он вышел на площадь, купил первую попавшуюся маску у уличного торговца и исчез в толпе. Потом я снова посмотрел на площадь. И тут увидел то, что привело меня к вам, несмотря на ваше совершенно обоснованное сопротивление. Но сегодня я подумал, не слишком ли дорого обходится наша безучастность… Нам и всем остальным.

– Я прошу вас. – Даша тревожно посмотрела на него. – Вы ведь не хотите сказать, что…

– По площади шла маска. – Голос Игоря Вадимовича упал, так что если Настасья Филипповна и подслушивала, то ничего не могла разобрать. – Та самая маска, которую мне описал Аркадий. Очень высокого роста, в широком синем шелковом плаще, с вышитыми на нем звездами и знаками Зодиака. Вместо лица у маски было золотое солнце. Впрочем, не так… – Он попытался объяснить. – У маски было лицо, золотое лицо, вокруг которого извивались либо щупальца, либо солнечные лучи. Да не в этом дело. Посмотрев на маску, я подумал, что бред Аркадия имел под собой некоторые основания. Маска была исполнена с высоким мастерством, но лицо… На нем застыла жуткая, издевательская ухмылка. Не знаю почему, но эта маска произвела на меня ужасное впечатление. Наверное, это произошло оттого, что Аркадий уже описал ее в подробностях и явно связывал с ней что-то страшное. Как я понял – свою смерть. Маска спокойно двигалась по площади, потом пропала из виду. В конце концов, там было столько масок…

Он развел руками и снова закурил. Даша молча смотрела в окно, зябко обхватив себя за локти. Наконец подала голос:

– Куда она пошла?

– Я не знаю, – с горячностью откликнулся собеседник. – Я не видел, куда двинулся Аркадий. Честно говоря, тогда мне удалось избавиться от неприятного чувства. Я сказал себе: маска действительно жутковатая, и я его понимаю. А все прочее – только его больные выдумки. От всего этого вечера у меня остался только ваш питерский адрес, Даша. Адрес и телефон, которые он заранее записал на бумажке. Теперь я думаю, он собирался вручить ее кому-нибудь, специально искал русского туриста. И попал на меня.

– Похоже на то, – отозвалась девушка. – Значит, он хотел, чтобы обо всем этом узнала я?

– Да, – кивнул он. – Но, как я понял…

– Я не жена ему, – резко ответила Даша. – Вы все поняли правильно. Я была его любовницей целый год и собиралась выйти за него замуж. Впрочем, это уже не важно и неинтересно. А его жена…

Она запнулась. «Стоит ли сообщать ему о смерти Аллы? Что-то я слишком расслабилась. Кто он такой, я по-прежнему не знаю. Вижу только, что денег у него куры не клюют и совесть есть. А может быть – нет… Откуда я знаю?»

– А зачем же вы все-таки позвонили мне? Разве от этого что-то изменилось бы? Даже в том случае, если бы он не умер?

– Но ведь он умер, – тихо ответил мужчина. – Вы мне сказали по телефону, и я сразу понял, что все его слова были не простым бредом. Тогда мне стало страшно. Ведь я мог ему помочь, но не сделал этого.

– Это единственный случай в вашей жизни? – Даша пристально смотрела на него, и он поразился ее жесткому взгляду. – А я, знаете, привыкла уже к таким вещам. Ко мне часто обращаются люди, которых я могла бы спасти, но я этого не делаю. Пример тому – жена вашего знакомого. Аркадия.

– Жена? – удивился он. – Но что с ней-то случилось? Вы с ней контактировали?

– Пусть это звучит цинично, но мы дружили. А что касается примера… На днях я зашла к ней поговорить об Аркадии. Она только что привезла из Венеции его тело. Она очень просила меня остаться на ночь, так, поболтать… Я отказалась. А на другой день обнаружила ее мертвой. Она лежала в ванне, в воде был фен, а дверь ее квартиры незаперта.

– Вот как… – Игорь Вадимович как-то странно смотрел на нее. – Постойте, постойте… От чего она умерла?

– От удара током. Бытовая смерть, несчастный случай. Надо уметь обращаться с электроприборами, так вам любой врач скажет. Ее тело сегодня увезли на вскрытие. Но результаты можно предугадать. После чего ее похоронят. Тихо-мирно, без шумихи. Как похоронили ее мужа.

– Даша, – тихо произнес собеседник. – Вразумите меня… Вы, значит, думаете…

– То же, что и вы, – быстро ответила она.

Они замолчали. Первым заговорил Игорь Вадимович:

– Ну что ж, – каждое слово как бы повисало в тишине, – тогда я пришел не зря.

Глава 6

Даша заварила чай, нарезала лимон, выставила на стол две чашки. Все это она делала словно во сне или по инерции. Игорь Вадимович воткнул в пепельницу очередной окурок и тихонько откашлялся, глядя на стену, смежную с комнатой Настасьи Филипповны. Даша поймала взгляд Игоря Вадимовича и усмехнулась:

– Ничего… Не страшно. Моей репутации вы не повредите. Соседка и так дурного мнения обо мне.

– Даша. – Гость так и не притронулся к чаю. – Вы все еще считаете, что мое вторжение было напрасным?

Она пожала плечами, подумала минуту, позванивая ложечкой о стенки чашки.

– Нет, вы совершенно правы, что пришли, – наконец ответила девушка. – Во всяком случае, теперь история приобрела новое значение. Теперь можно предположить… что он был убит.

– Только предположить? Но почему? Я, честно говоря, совершенно уверен, что он был убит, во всяком случае, ему помогли умереть. Кстати, ваша… – он деликатно смягчил значение этого слова, – подруга… Она ничего не сказала о том, где его нашли? Или он все-таки обратился в полицию?

Даша освежила в памяти сведения, сообщенные ей Аллой, и отрицательно покачала головой:

– Нет, полиция его нашла уже мертвым на берегу какого-то канала.

– Аркадий не был ограблен?

– Нет, деньги у него были при себе. И в той комнате, где он жил, как сказала его жена, деньги остались тоже.

– Вдвойне подозрительно, насколько я знаю Италию! Убит, но не ограблен… Дашенька, а как же его могли убить? Ведь вы сказали, что умер он от большой дозы наркотиков?

– Очень просто. – Даша оживилась: разговор перешел на профессиональную тему. – Насильственный укол. На его куртке были найдены две дыры от уколов шприцем и следы наркотика, причем очень дурного качества. Низкой возгонки, – отметила она как бы про себя. – Двух уколов, сделанных где-нибудь в толпе, было бы вполне достаточно, чтобы Аркадий через некоторое время умер.

Девушка пытливо посмотрела на Игоря Вадимовича. Тот слушал затаив дыхание.

– Я думаю, что, появившись перед вами в кафе, он уже подвергся одному уколу, – сказала она как можно холодней, хотя сердце у нее билось как бешеное. – Потому он и мог сказать вам, что скоро умрет, если уже не умер. Это его слова, правда ведь?

Дождавшись подтверждения, Даша продолжила:

– Второй, смертельный, укол он мог получить уже в другом месте. Причем найти того, кто сделал уколы, практически невозможно, тем более что все в масках, так ведь? Но тут есть тонкость. Надо ведь подобраться вплотную к жертве, наметить место, воткнуть иглу, сделать инъекцию. Выпустить весь шприц. Надо обладать большим хладнокровием, ведь в этот миг жертва может вырваться, напасть, позвать на помощь, в конце концов… И нужна твердая рука и большой опыт в этом деле. – Она нахмурилась. – Я бы сказала, что для подобного преступления понадобилась бы хорошая медсестра.

– Такая, как вы? – неожиданно отозвался Игорь Вадимович, и Даша вдруг сообразила, что мучило ее весь вечер. «Спросить – не спросить?»

Она еще с минутку потерзалась этой проблемой и решила все же выяснить отношения до конца. С простодушным видом, несколько не вязавшимся с ее предыдущими словами, она задала вопрос:

– А откуда вы узнали, что я медсестра? Вы ведь еще по телефону говорили, что люди моей профессии не любят анонимных звонков. Вы знали, кто я и где работаю. Неужели он вам сказал? Вы об этом не обмолвились!

Мужчина удивленно посмотрел на нее и вдруг улыбнулся:

– Как трудно мне будет войти к вам в доверие! – Теперь он казался усталым, осунувшимся, даже более седым, чем на самом деле. – Дашенька, я же не пересказал вам буквально все, что говорил мне Аркадий. Передал вам только самую суть…

Она сочла его объяснения достаточными. Помяла в пальцах край скатерти, попросила у Игоря Вадимовича еще одну сигарету. За всю ее жизнь это была, может быть, десятая. Предыдущие восемь были выкурены после отъезда Аркадия в Италию. Он забыл у нее ополовиненную пачку.

– Что ж… – размышляла Даша. – Внешне его смерть выглядела совершенно обыденно. Дело в том, что наркотики и он… Это было очень даже совместимо, ни у кого не возникло вопроса: а почему он превысил дозу, а почему вообще кололся, почему умер на улице, сделал укол через куртку… – Она невесело усмехнулась: – Даже его жена не увидела в этом ничего странного. Никто уже не верил в него, как в человека, понимаете меня? Любой наркоман становится пугалом для своих близких, они считают, что тот способен на все. А я полагала, что уколы через одежду – это слишком для него. Конечно, иногда он доводил себя до ужасного состояния, но какие-то рамки поведения все же соблюдал. Поэтому эта история была для меня полным крахом. Крахом веры в него, понимаете? – Она разгорячилась, впервые получив возможность объясниться на эту тему. – А в него нельзя было не верить, несмотря на его выходки.

– Понимаю, – довольно сдержанно ответил Игорь Вадимович. – Он был очень вам дорог.

– Ну конечно, – просто откликнулась Даша, не испытав при этом ни малейшего смущения, что задело Игоря Вадимовича.

Но девушка этого не заметила. Она пустилась в новые расспросы:

– А вы смогли бы опознать ту маску? С солнцем вместо головы? Такие маски еще были на карнавале?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.