Чего желает джентльмен

– Вы могли бы снова выйти замуж, – ровным голосом произнес Рис.

Ханна снова вздохнула.

– Превосходная мысль. – Она усмехнулась. – Мне следовало бы освежить в памяти список своих поклонников, если бы они у меня были.

– Я серьезно.

Ханна посмотрела на него с укором.

– Сама по себе мысль достойная, вот только в практическом смысле никуда не годится.

Он надолго замолчал, а она продолжила перебирать книги. Справочник по садоводству отправился в коробку, томик стихов остался на полке. Два любимых романа – в коробку, журналы без отпечатков ладошек Молли – на полку. Коробка была уже наполовину заполнена, а Молли просмотрела едва ли третью часть всех книжных полок. Наверное, с грустью подумала она, придется еще раз просмотреть то, что отобрала. Вот если бы у нее был собственный дом…

– Вы могли бы выйти за меня.

Ханна уронила книгу, которую держала в руках.

– Дэвид! Я не…

– Я делаю вам предложение всерьез, и вы должны его обдумать хорошенько.

Нагнувшись вперед, он взял ее за руки. Ханна встретила пристальный взгляд его темных глаз.

– Благодарю. Но это невозможно. Мы едва знакомы.

– Это разрешило бы все ваши трудности, – продолжал Дэвид, будто не слышал ее слов. – Я могу вас содержать. Мне очень нравится Молли, и я бы постарался заменить ей отца. Вам не пришлось бы отбирать книги, и вы сделались бы хозяйкой в собственном доме.

– Брак – это гораздо большее, нежели обязанность содержать жену, – возразила Ханна. Этот странный разговор даже начал ее забавлять.

Рис кивнул.

– Понимаю. Я не стал бы требовать от вас других милостей в добавление к той, которую вы мне уже оказали.

Поперхнувшись, Ханна оперлась на книги, горкой сложенные на полу. Даже не верилось, что она может рассуждать на такие темы с человеком, которого едва знает.

– А зачем вам на мне жениться? Что я могу вам предложить?

– Спасение души, быть может, – ответил он. – Добродетель, от которой я бежал всю жизнь. Силу характера, которой у меня никогда не было.

– Дэвид, я не смогу вам дать ни спасения, ни добродетели. – Ханна улыбнулась в ответ на его столь неразумное предположение. – Эти замечательные вещи вы должны обрести в самом себе. Почему вы думаете, что лишены их?

Он задумчиво почесал подбородок.

– Да я, собственно, и не думал. Никогда и не пытался. Даже не понимаю, что это и как с этим жить.

– Все зависит от человека. А ждать, пока кто-то другой одарит вас благодатью Божией – значит, просто тянуть с решением…

Он криво усмехнулся.

– Я тяну с этим тридцать два года.

– Никогда не поздно попытаться. – Ханна взялась за следующую стопку книг. – Но ваше предложение делает мне честь.

– Я сделал его всерьез. Возможно, то, что вы говорите, – правда. Но мое предложение остается в силе. Я мог бы о вас позаботиться. Вы любили мужа?

Ханна вздрогнула.

– Да. – Голос ее осекся.

– Он был счастливым человеком. Но как вы думаете, смогли бы вы полюбить когда-нибудь другого мужчину?

На эту тему Ханна никогда не позволяла себе размышлять. После смерти Стивена она похоронила свои чувства к нему в глубине сердца. Решила, что будет храброй и счастливой – ради Молли. И по большей части ей это удавалось.

Вопрос Дэвида застал ее врасплох. Сможет ли она когда-нибудь полюбить другого? Стивен мертв. Когда-то он покорил ее сердце, и она никогда его не забудет. Но пустота в ее душе день ото дня ощущалась все сильнее, и Ханна уже не знала, следует ли ей пытаться ее побороть?

– Возможно, – тихо произнесла она.

– Этого ответа мне достаточно. Я не стану вас принуждать. Вы должны сами принять решение.

– Но я не могу обещать того, что, возможно, никогда не случится. – Неужели она действительно готова согласиться? – И как мне принять ваше предложение, если я не знаю, смогу ли полюбить вас? – Ханна говорила так, будто просила дать ей время, чтобы все как следует обдумать. – Наверное, вам стоит взять свое предложение обратно, – мягко добавила она. – Это для меня большая честь, но вы должны сделать предложение той, которая разбудит ваши чувства.

– У меня есть к вам чувства, – сказал Дэвид, посмотрев на нее. – Дружба. Уважение. Восхищение. Знаете ли вы, какая редкость встретить их в другом человеке? – Он взъерошил волосы. – Я мог бы вернуться в Лондон и найти жену, которую одобрил бы мой брат, какую-нибудь юную и глупую особу с хорошим приданым. Как будто покупаешь лошадь, а не выбираешь спутницу жизни! Даже если мы с вами просто останемся друзьями, это все равно будет удачный союз, куда предпочтительнее большинства современных браков. Так что обдумайте мои слова. – Дэвид потянулся к костылю и встал. – Доброй ночи.

Ханна долго сидела у камина. Похоже, предложение Дэвида – отнюдь не минутный порыв, вызванный чувством вины или жалости. Он прав: браки часто заключаются по соображениям более практическим, нежели любовь. В таких случаях остается уповать хотя бы на дружбу.

Дэвид Рис – красивый мужчина. Глупо это отрицать. Он вполне мог бы ей понравиться, будь у них достаточно времени и теплые дружеские отношения.

А какая гора свалилась бы с ее плеч, если бы Рис смог содержать их с Молли! Их жизнь стала бы безбедной. Ей не пришлось бы жить в доме отца. До того как выйти замуж, Ханна заменила в семье покойную мать: чистила, стирала, готовила для отца и братьев. Теперь же в родительском доме ей придется жить на положении бедной родственницы, чье присутствие, в общем, нежелательно.

Отец женился во второй раз, в доме есть хозяйка. Он будет видеть в дочери и внучке лишь обузу. Ханна не сомневалась: в отцовском доме ей придется влачить унылое существование.

И вот предложение лорда Дэвида! Но она так мало знает его. Речь идет не только о ее собственном будущем, но и о будущем Молли. Можно ли доверить заботу о ребенке мужчине, которого знаешь от силы две недели?!

Ханна поднялась на ноги и отряхнула платье. Она закончит с книгами завтра, после того как объявит Дэвиду, что не может принять его предложение.

Она попыталась отказать Рису, да только он не стал ее слушать. Отмахнулся от всех возражений, принялся уверять, что это будет замечательный брак, весьма выгодный обеим сторонам, и попросил обдумать его предложение еще раз.

Надежда была только на Сару. Отправив Молли играть в саду, Ханна увлекла невестку в кухню. Похоже, она теряет рассудок, раз предложение Дэвида пустило корни в ее душе и начинало казаться все более заманчивым. Сара! Она поможет ей спуститься с небес на землю.

Ничего подобного.

– Вот это мысль! – воскликнула невестка.

Ханна смотрела на нее с изумлением.

– Глупая мысль, которой не суждено сбыться… Так?

Сара поджала губы. За окном возилась в саду Молли, палочкой выкапывая камушки и щебеча своим нежным голоском. Девочка что-то объясняла Дэвиду, который сидел на солнышке, вытянув вперед больную ногу.

– А какой у тебя выбор? – развела руками невестка.

Ханна опустила взгляд.

– Ты знаешь не хуже моего.

– Так не лучше ли воспользоваться новым шансом? По-моему, он гораздо интереснее.

Ханна не ответила. Тогда Сара, перегнувшись через стол, взяла ее руку.

– Ты знаешь: если ты снова выйдешь замуж, это решит все затруднения. Я надеялась, ты найдешь себе мужа в окрестностях Мидлборо. Но когда станешь важной дамой в Лондоне, ты уж пиши мне почаще! – Она широко улыбнулась, отпуская руку золовки. – Уверена, тебе следует обдумать его предложение.

Прикусив губу, Ханна смотрела в окно. Молли бегала по саду, собирала камушки и приносила их Дэвиду. Каждый раз, получив новый камушек, Рис придирчиво его рассматривал. Вот он сказал что-то – и Молли залилась смехом.

Ханна наблюдала: девочка взяла у Дэвида камушек – пальчики у нее перепачканные, а его ладонь такая широкая и изящная! Он внимательно выслушал Молли, кивнул и опустил камушек на землю рядом с другими.

Сердце Ханны разрывалось от любви и печали. Дэвид так терпелив и внимателен к ее дочери. Сумеет ли он стать хорошим отцом?

– Может, все-таки рискнуть? – тихо спросила невестку Ханна.

– А чем ты, собственно, рискуешь? – многозначительно заявила Сара.

Ханна вздохнула и закрыла лицо руками. Она понимала, на что намекает невестка. Откажись она сейчас выйти за Дэвида – и куковать ей в одиночестве до конца жизни. Разве сможет Ханна встретить хорошего человека на отцовской ферме? Да и Молли тоже, когда придет ее время. Предложение лорда открывало и для самой Ханны, и для Молли новый мир, полный блистательных возможностей. Неужели она этого не понимает?

– Пусть Джейми поговорит с ним, – предложила Сара. – Просто проверит, насколько серьезно его предложение.

Вздохнув, Ханна кивнула. Уж Джейми не станет колебаться и сразу выложит, если решит, что они затеяли глупость, но он ведь понимает, как не хочется ей возвращаться на ферму к отцу.

– Да, я отправлю Джейми к Дэвиду, – сказала Сара и вышла.

Вечером Ханна внимательно наблюдала за Дэвидом. После ужина он рассказал Молли чудесную сказку. От нее не укрылось, с каким счастливым видом девочка пожелала ему доброй ночи.

Может быть, выйти за Дэвида – не столь уж безумная идея? Наверное, само небо послало ей этого джентльмена, ведь она столько молилась. Возможно, он станет хорошим отцом и хорошим мужем, и она проведет жизнь в уюте и достатке?

На следующий день прискакал Джейми и закрылся в гостиной с Дэвидом. Ханна ждала – сердце ее замерло.

В коридоре послышались шаги, и она подняла голову.

– Идем со мной, – буркнул Джейми, приоткрыв дверь кухни.

С тревогой Ханна поставила корзину с горохом, который лущила, и торопливо пошла за братом.

Джейми поправлял седло лошади.

– Он поклялся, что будет заботиться о тебе, – тихо произнес брат. – Сказал, что у него достаточно собственных денег, чтобы содержать семью. Обещал, что отпишет Молли небольшой сельский дом, а управлять им пока буду я, так что ты сможешь отправиться… ну мало ли. Смотри-ка, Хэн, ты станешь важной дамой!

– Но ты-то сам что думаешь, Джейми? – взволнованно спросила Ханна.

Брат пожал плечами.

– Думаю, бывает и хуже. – Он посмотрел на нее. – А тебе самой как кажется?

Ханна прикусила губу.

– Пока не знаю…

Ночью, когда все в доме улеглись спать, Ханна сидела с чашкой чаю и размышляла: перебирала все «за» и «против», пытаясь мыслить трезво и рассудительно – уж как умела. Нелегкое это оказалось решение, однако в конце концов доводов «за» оказалось значительно больше, чем доводов «против».

Утром, надеясь, что не совершает ошибки, она сказала Дэвиду:

– Я принимаю ваше предложение.

Оглашение состоялось в ближайшее воскресенье.

Глава 3

Перси со стоном опустился в кресло.

– Черт, на сей раз ты вляпался, Рис!

Он протянул ему письмо, запечатанное фамильной печатью.

Дэвид бросил письмо на диван и продолжал растирать ногу. Он так надеялся, что к нужному времени все заживет. А тут и повязки, и трость – без нее все еще не обойтись.

– Тебя это не касается.

– Ха! – возмутился Перси. – Я успешно скрывался от него три недели, и дорого же мне это стоило! Он продержал меня в своем кабинете битый час. Слышишь, Рис, – целый час! Он тебе в самом деле брат?

– Прискорбно, но это так, – буркнул Дэвид. Должно быть, вот зачем Перси вернулся в «эту чертову дыру», как он назвал Мидлборо, прежде чем умчаться назад в Лондон. – Тысяча благодарностей, Перси!

Его приятель откупорил бутылку бренди. Дэвид принял бокал не без минутного колебания – за время пребывания в доме викария он почти не пил. Но после второго бокала по телу разлилось знакомое тепло. Перси привез из города кучу новостей. Уокер купил гнедых, которых предполагает выставить на скачках в Эскоте, чтобы возместить средства, потраченные на их покупку, – цены-то несусветные! Хэдли дрался на дуэли с Девере из-за танцовщицы! Брикстон проиграл в одну ночь половину наследства, а следующей ночью отыграл все назад.

Дэвид слушал и мрачнел все больше. Глупая была затея – пригласить Перси остаться на свадьбу. Чистый воздух маленькой деревушки, наполняя легкие, изгонял из его души соблазн вернуться к старым привычкам. А рассказы Перси разбередили в нем темные страсти, которые он поклялся победить при помощи Ханны. Впредь никаких гонок, пьянства и непотребных женщин, если он хочет стать ее мужем.

Однако чем больше рассказывал Перси, тем сильнее смятение нарастало в нем. Дэвид словно запутался в паутине. Неужели больше никогда ему не напиться вдрызг? Не посетить дом терпимости? О чем он думал, взваливая на себя брачное ярмо в столь молодом возрасте?

Приятель, будто прочитав его мысли, пнул Дэвида в здоровую ногу.

– Зачем это? Ладно бы просто жениться, но жениться на жене викария?! Слушай, может, тебе самому заделаться теперь викарием?

– Довольно, Перси. – Он пытался игнорировать грызущее его душу смятение, а ведь друг прав. – Я дал слово.

Но Перси только рассмеялся.

– Присягнул на верность брачной скуке! Без тебя теперь все будет не то… – Он наклонил бутылку над бокалом.

– Она очень хорошая женщина, – возразил Рис.

Если бы только Перси уехал! Тогда его, Дэвида, решению ничто бы не угрожало. И Ханна стала бы его спасением. При условии, что он хотел этого спасения. А Дэвид вроде бы хотел. Да, кажется, хотел.

– Скольких уже сгубил брак! – фыркнул Перси. – Ни тебе выпить, ни пойти к женщинам! Ни карт, ни скачек, ни дуэлей. Итак, за твою скорую кончину! – Он поднял бокал под гневным взглядом Дэвида. Внезапно на его лице возникла блаженная гримаса. Перси наклонился вперед, щедро плеснув бренди себе на брюки. – Знаешь, кому нужно на ней жениться? Его светлости! Вот будет отличный брак: без греха, без излишеств – одно занудство.

– Заткнись, – прорычал Рис.

Греховные страсти, подогреваемые приятелем, начинали одерживать верх над достойными устремлениями.

– Отлично. – Перси откинулся на спинку кресла. – Не сомневаюсь, ты очень скоро узнаешь жизнь, откажешься от друзей и старых привычек ради того, чтобы сидеть дома и читать проповеди. – Он извлек две сигары, предложил одну другу. – В последний раз, а, старина?

Дэвид выхватил сигару из руки приятеля.

– Убирайся, Перси. Завтра я женюсь.

Тот встал на ноги не без затруднений и, спотыкаясь, поплелся в свою комнату. Рис задумался – над сигарой и над словами Перси.

Итак, он уже начинает жалеть о том, что сделал предложение Ханне. Она по-прежнему очень ему нравится, но все дело в том, что эти несколько недель он провел в затворничестве. Вот что его сподвигло. Пока Дэвид жил здесь, общества Ханны было достаточно. Но не может же он торчать в этом Мидлборо до конца своих дней! Его кровь закипала при одной мысли о скачках и петушиных боях. Не создан он для тихого прозябания в сельской глуши!

Но Ханне нужен мужчина, который будет о ней заботиться, ценить ее и любить Молли, защищать обеих от жизненных невзгод. Дэвид хотел быть этим мужчиной, но осознал, что не готов измениться так сильно. Перспектива исправиться, всего две недели назад казавшаяся такой радужной, теперь поблекла и превратилась в смертную скуку.

Но как же ему теперь выпутаться? Он дал слово, в церкви их объявили женихом и невестой. В эту самую минуту Ханна, наверное, готовит свое свадебное платье… Как она будет унижена, если он пойдет на попятную. Разумеется, джентльмен не может взять назад данное слово!

Его взгляд упал на конверт, который принес Перси. Братец – черт бы его побрал – обнаружил-таки, где он скрывается, но не подозревает о затеянном. Уж приятель не преминул бы расписать, как отреагировал Маркус на столь поразительное известие. Дэвид взял конверт, сломал печать.

Длинное обвинительное послание – вот что это было. Брат едва удостоил его приветствием, далее – сплошные упреки. Впрочем, нравоучения Дэвид читать не стал, обратившись к заключительным строкам.

«Меня поражает твоя полная неспособность хоть что-то принимать всерьез, – писал Маркус. Как будто мало того, что ты исчез на несколько недель, никого не предупредив. Твоя прислуга была вынуждена обратиться ко мне за причитающимся жалованьем и средствами на домашние расходы. Но забыть о дне рождения Селии, на котором ты столь торжественно клялся присутствовать, – это переходит всякие границы.

Нашей сестре исполняется семнадцать, и она, как ни странно, обожает тебя. Так оскорбить ее чувства! Просто отвратительно. Ты выказал себя безответственным и безрассудным эгоистом. Когда вернешься в Лондон, будь любезен предоставить мне полный отчет о своих похождениях, и не забудь принести извинения. Моя карета прибудет завтра, чтобы отвезти тебя в Лондон, поскольку самостоятельно закончить путешествие ты, по-видимому, не в состоянии. Эксетер».

Дэвид отложил письмо и поморщился. Эксетер! Подписывается титулом даже в письме к родному брату. Перси кое в чем прав. Братец и Ханна не уступают друг другу по части ответственности и соблюдения приличий.

Разумеется, Маркус и не посмотрит на Ханну, хотя она очень привлекательна, умна и здравого смысла у нее хоть отбавляй. Брат предпочтет женщину состоятельную и родовитую, которая умеет подчиняться светским правилам. Черт возьми, а ведь было бы забавно посмотреть, как эти двое скрестят шпаги!

Дэвид усмехнулся. Если бы представилась возможность столкнуть их лбами, да так, чтобы самому остаться в безопасности…

Его осенила дерзкая мысль. Подобного номера он не откалывал уже давно, и Маркус грозился его убить, если он посмеет еще раз… Но если дело выгорит, Ханна будет пристроена, он получит свободу, а Маркус проглотит собственную пилюлю. Схватив трость, Дэвид торопливо заковылял в комнату Перси.

– О нет! – взвыл приятель. – Право же, Рис, это уже слишком! Он велит тебя высечь, как пить дать!

– Разумеется, я скажу, что ты мне помог.

Перси грубо выругался.

– Нет! Даже у меня хватает ума этого не делать!

– Да ладно тебе, Перси, – увещевал друга Дэвид. С каждой минутой его затея нравилась ему все больше. – Это будет похлеще, чем тогда, когда мы убедили старика Девро, будто его любовница спит с его же сыном. Неужели ты упустишь такой случай позабавиться?

– Мне, знаешь ли, жизнь дорога. Его светлость мне не брат. Да он меня просто убьет!

– Тогда отправимся в Италию. Все будет прекрасно, если мы сбежим прежде, чем Маркус все узнает.

Перси продолжал отнекиваться, но Дэвид видел, что он готов уступить. Давненько они не позволяли себе подобных розыгрышей. И Рис, возможно, ни о чем таком и не помыслил, если бы Маркус выказал ему хоть немного доверия. Но он был никчемным младшим братом, а Маркус, ответственный и всезнающий, любое дело доводил до совершенства.

Дэвид воспитывался, видя вокруг богатство и власть, но не имел надежды когда-нибудь их получить. А черствый сухарь Маркус вечно приставал к нему с поучениями. Что оставалось младшему? Только наслаждаться жизнью любым доступным способом.

В конце концов Перси согласился, как всегда соглашался с идеями Дэвида. Они откупорили еще бутылку бренди, чтобы выпить за успех предприятия.

– Вас что-то тревожит, Дэвид? – спросила Ханна.

От Мидлборо их отделяли пять миль. Свадьба и гости остались позади, а впереди ждал Лондон, куда их уносила роскошная карета, таинственным образом оказавшаяся у дверей «Белого лебедя». Дэвид сказал только, что карету прислал брат, чтобы доставить их в город.

Ханна решила, что это очень любезно со стороны герцога, пусть он и не присутствовал на свадьбе. Она так и сказала Дэвиду, но он только улыбнулся – несколько загадочно. Весь день в Дэвиде бурлила энергия, как и в его друге Перси. Не будь они взрослыми мужчинами, которым шалости уже не к лицу, Ханна могла бы подумать, что эти джентльмены затевают какую-то проказу.

– Нет. – Дэвид поместил выздоравливающую ногу на сиденье напротив, где свернулась калачиком спящая Молли. Девочка и во сне прижимала к себе куклу в перепачканном вареньем платье. – Почему вы спрашиваете?

– Вы, похоже, не находите себе места от волнения.

Он усмехнулся.

– С чего бы мне волноваться?

Ханна покраснела.

– Дэвид, я надеюсь… Наверное, мне следует…

– Ханна, – сказал он и взял ее руку. – Я обещал, что не буду настаивать. Дело ведь совсем не в этом.

Она тихонько вздохнула и даже устыдилась своих чувств. При мысли о брачной ночи ее сердце испуганно замирало. В их первую брачную ночь Стивен нервничал едва ли не больше ее самой, но он и мысли не допускал и о том, чтобы подождать. Дэвид оказался очень добр.

– Спасибо. Простите, что заговорила об этом.

Он кивнул, выпуская ее руку. Ханна тут же сложила руки на коленях. Странно, его прикосновение, как и прежде, оставило ее холодной. Только вот это непривычное ощущение, что она снова чья-то жена… Оставалось надеяться, что отсутствие теплых чувств не разочарует Дэвида.

С наступлением ночи они добрались до Лондона. К этому времени Ханна ощущала ужасную усталость. Молли, которую пришлось разбудить, упрямилась и капризничала. Но Дэвид сумел ее успокоить, рассказав сказку про принцессу, приручившую дракона с помощью клубничных пирожных. Право же, он был так добр к ней.

Ханна едва не расплакалась от облегчения, когда карета наконец остановилась возле красивого особняка. Дэвид взял девочку за руку и спросил, не хочет ли она увидеть свою новую комнату. Ханна поспешила за ними. Впрочем, даже усталость не помешала ей заметить благородную роскошь особняка.

Рис постучал. Человек, открывший дверь, казалось, едва не упал в обморок от изумления.

– Лорд Дэвид?..

– Ну да, Уолтерс, он самый. Я могу войти?

Дворецкий, забыв закрыть рот, отступил в сторону. Подхватив на руки Молли, Дэвид шагнул через порог. Девочка уставилась на человека, который придерживал дверь.

– Это мисс Молли Престон и ее мать, – заявил Рис.

Ханна заколебалась, глядя, как он шагает вверх по лестнице. У нее возникло неприятное ощущение: что-то все же не так!

– Миссис Престон? – спросил Уолтерс, глядя на нее настороженно.

– Миссис Рис, – поправила его Ханна. Почему Дэвид не представил ее сам? Но, в конце концов, они все так устали… – Лорд Дэвид – мой супруг.

Дэвид с Молли на руках уже скрылся из виду, оставив ее одну. Уолтерс, икнув, поклонился.

– Да, мадам. Если вам что-нибудь будет нужно, дайте мне знать.

Ханна кивнула и вымученно улыбнулась.

– Благодарю вас. Мне следует идти к дочери, – тихо добавила она и поспешила наверх вслед за мужем.

Ханна нашла его в большой, элегантно обставленной комнате. Дэвид укладывал Молли спать. Девочка казалась маленькой и одинокой на огромной кровати, украшенной балдахином из розового шелка. Белые бархатные занавеси закрывали окна, белая с позолотой мебель была покрыта изящной резьбой.

Без сомнения, это была комната женщины – Ханна почувствовала тревогу. Убедившись, что куклу Мисси положили к Молли под одеяло, она вышла вслед за Дэвидом в коридор.

– Чей это дом? – спросила Ханна. – Эта комната явно предназначена для женщины. И кто такой мистер Уолтерс?

Он рассмеялся.

– Уолтерс – дворецкий. Дом принадлежит моему брату. Как вам известно, у меня есть сестра. И этот дом всегда наготове. Комнаты здесь гораздо красивее и удобнее, чем у меня, вот я и решил поселить вас здесь. Всего на несколько дней, пока я не подберу для нас другой дом.

Ханна несколько смягчилась, но ее все еще терзали сомнения.

– Простите. Но вы могли бы предупредить меня заранее.

– Разумеется. – Дэвид не выглядел виноватым. Поцеловав ей руку, он добавил: – Я распоряжусь, чтобы ваши вещи немедленно подняли наверх.

– Но разве мистер Уолтерс нас не ожидал? Мне показалось, он был весьма удивлен нашим появлением.

Снова эта загадочная улыбка, которая так тревожила ее сегодня!

– У меня не было времени дать ему знать о нашем приезде. Но в доме есть все, что нужно. На беспокойтесь, Ханна, все будет прекрасно. – Он сжал ее руку, прежде чем пожелать: – Спите спокойно. Увидимся завтра.

Она смотрела, как Дэвид неторопливо шагает вниз по ступеням, тихо насвистывая. Такое ощущение, будто он что-то недоговаривает, подумала Ханна.

Несколькими минутами позже мистер Уолтерс принес ее вещи, и она достала ночную одежду для себя и для Молли. Нужно было переодеть дочку, но к тому времени, как Ханна подготовилась ко сну сама, Молли уже крепко спала.

Прежде чем забраться в постель, она подошла к окну и раздернула портьеры. На ощупь ткань оказалась тяжелой и плотной. Совсем не похоже на хлопчатобумажные занавески в ее комнате в доме викария. Долго же ей придется привыкать к роскошной обстановке, в которой живет семья ее нового мужа! Дворецкий, бархатные портьеры, шелковый полог кровати… Ханна выглянула в окно, всматриваясь в очертания фонарей и зданий чужого города. Она никогда еще не бывала в Лондоне и даже не предполагала его посетить. Вероятно, ей пора подумать о том, какие сюрпризы может преподнести новая жизнь.