Чего желает джентльмен

– Боже правый! – с чувством воскликнула Сара. Подбоченясь, она стояла в дверях и наблюдала за происходящим.

– Чай еще остался? – спросила Ханна.

Она знала, о чем думает Сара. В цирк ходить не надо! Невестка отличалась чувством юмора. Услышав вопрос золовки, Сара кивнула, не сводя глаз с лежащего поперек дивана мужчины.

– Принеси, пожалуйста, – попросила Ханна с преувеличенной вежливостью.

Взглянув на нее, Сара усмехнулась и пошла в кухню.

– Мистер Перси, сядьте, прошу вас. Миссис Брэйден, моя невестка, сейчас принесет вам чаю. А я пока посмотрю, сумею ли помочь пострадавшему. – Ханна встала и раздвинула пошире шторы.

Свет упал на лицо мужчины – поразительно красивое лицо! Лорд Дэвид Рис был высок и хорошо сложен – это Ханна уже знала. Но он оказался еще и очень привлекательным. Темные, почти черные волосы – он носил их длинными и собирал на затылке, завязывая тонким кожаным шнурком. Угольно-черные ресницы, острые скулы, сочные, твердые губы… Ханна была просто очарована. Таких красавцев она никогда прежде не встречала. Но несло от него, как из пивной бочки.

Она решила осмотреть его руку. Дорогой сюртук лорда Риса был сшит у хорошего портного и сидел на нем как влитой, поэтому снять его сейчас, пока раненый был в бессознательном состоянии, было практически невозможно. Тогда Ханна ощупала руку через ткань и постепенно дошла до плеча – вот тут явно было неладно. Наверное, вывих. Это сравнительно легкое ранение, но самостоятельно справиться с ним ей было не под силу.

Она занялась ногой пострадавшего. Пока они добирались до дома, его ступня как-то странно выворачивалась. Похоже, тут был перелом. А то, что он лишился чувств, едва наступив на ногу, лишь подтверждало догадку. Сапоги, как и сюртук, плотно обтягивали, но снять их было совершенно необходимо. Если нога распухнет внутри сапога, его даже разрезать будет трудно без того, чтобы не повредить ногу еще сильнее. Ханна повернулась к мистеру Перси.

– Подозреваю, у лорда Дэвида сломана нога, по крайней мере, лодыжка. Думаю, будет лучше, если мы снимем сапог.

– Что? А? Ну ладно. – Перси потер руки, наклоняясь к ноге приятеля.

– Нет! – крикнула Ханна, когда поняла, что он собирается сделать. – Возможно, у него перелом лодыжки. Нужно разрезать сапог.

У мистера Перси вытянулось лицо.

– Вы с ума сошли? – возмущенно воскликнул он. – Эти сапоги шил сам Хоби! Рис ни за что не позволил бы их резать. Не бойтесь, я аккуратно сниму его.

– Нет, мистер Перси, прошу вас…

Ханна даже съежилась, когда он ухватился за сапог и резко рванул на себя.

– А-а-а! Перси, проклятый сукин сын! – очнулся и взревел лорд Дэвид. – Какого черта ты творишь?

– Не дал ей разрезать твой сапог, Рис! – Мистер Перси бросил сапог на пол и, шатаясь, побрел к креслу. Пострадавший, ухватившись за ногу, поднял голову и гневно посмотрел на Ханну.

– Возможно, у вас сломана нога, – тихо произнесла она.

– А я и не сомневаюсь, черт возьми! Господи, как же больно! – Его ругань заставила Ханну поджать губы. – Вы, собственно, кто такая? – Он смотрел на нее, скривившись.

– Я миссис Престон. Это мой дом. – Оглянувшись, она увидела Сару. Невестка наблюдала за ней, стоя с чайным подносом в руках; от любопытства ее глаза едва не вылезли на лоб. – Спасибо, Сара. Не желаете ли чаю, лорд Дэвид? – Тот что-то проворчал и закрыл глаза рукой. Ханна повернулась к его спутнику. – Мистер Перси, не займетесь ли вы лошадьми? Можете поставить их в стойло к мистеру Маккензи в «Белом лебеде» или к мистеру Эдвардсу в «Гербе короля».

Просияв, джентльмен с готовностью вскочил. На его лице, когда он смотрел на чайный поднос, читалась покорность судьбе пополам с отвращением, и Ханна заподозрила, что в карете у него еще осталось спиртное.

– Точно. Тысяча благодарностей, мэм. Рис… – Шаркая, он направился к двери. – Я позабочусь, чтобы твоих вороных устроили как нельзя лучше.

– Убирайся, Перси, – буркнул лорд Дэвид, не убирая руки с лица.

Ханна подошла к Саре.

– Ему нужен доктор, – шепнула она.

Невестка смотрела мимо нее на раскинувшегося на диване мужчину.

– Я могла бы сбегать, но что будет с тобой?

– Ну, в случае чего я пну его в раненую ногу, – ответила Ханна. – Вероятно, это его отрезвит, если он вздумает меня обесчестить.

Сара сдавленно фыркнула и накинула шаль.

– Я быстро.

Ханна вернулась в гостиную.

– Вы и вправду жена викария? – подозрительно спросил пострадавший.

Она налила чашку чаю и понесла ее к дивану.

– Была. Мой муж умер полгода назад.

– Мне очень жаль. – Он посмотрел на чашку. – Полагаю, нет смысла просить вас налить в чай бренди? В медицинских целях?

– Лорд Дэвид, спиртное уже довело вас до беды. Было бы дурно с моей стороны предлагать вам еще порцию.

– Зовите меня Рис. – Он откинулся на спинку дивана, не обращая внимания на чай, который она поставила на столик перед ним. – Что это за деревня?

– Мидлборо. Примерно в полумиле отсюда.

– Ясно. Мидл чего-то. – Дэвид умоляюще посмотрел на хозяйку дома. – Хотя бы капельку бренди, а? Рука болит, как… То есть ужасно.

Ханна колебалась. Доктор приедет еще нескоро.

– У меня есть шерри.

– Ну и отлично! – воскликнул он с горячностью. – Шерри – это прекрасно.

Она медлила. С другой стороны, этот джентльмен явно сильно пострадал, и пьянство в данном случае было меньшим из зол. Ханна пошла за шерри.

Когда она вернулась, глаза лорда Риса были закрыты, поэтому Ханна просто поставила бутылку и стакан на столик рядом с чашкой. Больше она ничем не могла ему помочь. Если ему удастся немного отдохнуть прежде, чем приедет доктор, тем лучше. Ханна вернулась на кухню, где Молли уже допивала свой чай.

– Мама, почему этот дядя у нас дома?

Она смахнула хлебные крошки со стола в ладонь и высыпала их за окошко.

– Его карета сломалась, и ему очень больно. Наш дом был ближе других, вот мы и принесли его сюда.

– Он долго будет у нас?

– Не думаю, дорогая. Тетя Сара скоро приведет доктора Марча.

Молли затихла. Ханна вымыла чашки и поставила их сушиться.

– Он пьет папино вино! – возмутилась девочка.

Рука Ханны застыла над чайником. На миг ей представилось, как Стивен отвечает на вопросы Молли, качает дочурку на колене – его и ее белокурые головы едва не соприкасаются… А теперь кто-то чужой пьет его шерри!

– Да. У джентльмена ужасно болит нога, и вино помогает ему почувствовать себя немного лучше.

Молли задумалась.

– Но папе оно не помогло!

У Ханны сжалось сердце. Сначала она даже не могла ответить. Как объяснить ребенку, почему ее здоровый, физически крепкий отец умер, простудившись под дождем? Молли почти не говорила о смерти Стивена. Когда Ханна сказала дочери, что папа ушел от них, чтобы жить на небе с ангелами, ее любопытство было удовлетворено, и девочка казалась вполне довольной. И Ханна не знала, легче ей от этого или нет.

– Значит, он тоже умрет, мама?

Ханна одернула себя. В конце концов, Молли всего четыре года.

– Нет, дорогая. С чего бы ему умирать? Не так уж сильно он болен, и мы будем за ним ухаживать, пока он не сможет вернуться домой.

– Ухаживать лучше, чем за папой? – Девочка смотрела на мать невинными глазами. Она сидела, подперев ладонью подбородок и болтая ногами.

Сердце Ханны снова болезненно сжалось. Почему она не сумела выходить мужа? Господи, помилуй, ведь это была обычная простуда.

– Да, Молли. Мы будем очень хорошо о нем заботиться, и он не заболеет.

Девочка кивнула с явным облегчением.

– Можно, я пойду сажать цветочки? Мисси хочет копать.

Ханна кивнула. Молли вскочила со стула и побежала в сад. В руке она крепко держала тряпичную куклу. Ханна убрала тарелки на место и завернула оставшиеся пирожные. Потом отправилась в гостиную, чтобы забрать поднос.

Лорд Дэвид по-прежнему закрывал лицо рукой, но бутылка была пуста. Поставив ее на поднос вместе с чашкой, Ханна отнесла все на кухню. Отставила бутылку в сторону и вздохнула.

С каждым днем все меньше вокруг напоминало о Стивене. Его одежду она раздала бедным, как он и наказывал; его книги должны были остаться в этом доме – какой ей прок от проповедей и трудов по теологии? Очень скоро от Стивена ничего не останется – будто и не было его в ее жизни.

Ханна снова поставила чайник на огонь – на сей раз для себя. А когда в кухню вбежала Молли с криком, что тетя Сара пришла и привела доктора Марча и дядю Джейми, и она вдруг почувствовала себя лучше. Ощущение безнадежности и собственной беспомощности охватывало ее все реже. Вот главное напоминание о Стивене – их дочь, которая сейчас скакала по кухне, вся сияя.

– Дядя Джейми тоже здесь! Я сказала ему, что он выиграл пари у дяди Тома, и он отдал мне шиллинг!

Ханна укоризненно посмотрела на старшего брата.

– Очень благородно с твоей стороны, Джейми.

Он улыбнулся.

– Пусть купит что-нибудь сладкое у миссис Кимбл. – Джейми подмигнул племяннице и взъерошил ее кудряшки. – А теперь, детка, беги-ка в сад. Мне нужно поговорить с мамой. – Молли стрелой вылетела из кухни. – Что тут произошло?

– Где доктор Марч?

– Вместе с Сарой, в гостиной.

Ханна вздохнула.

– Они устроили гонки. Один из них угодил в яму – его выбросило из экипажа. Кажется, у него сломана нога и вывихнуто плечо. – Из гостиной донесся громкий вой. – Его друг пришел искать помощи. Оба здорово набрались.

Джейми кивнул и вышел. Ханна последовала за ним в гостиную.

Склонившись над раненым, доктор Марч осматривал его плечо. При их появлении он поднял голову.

– А, мистер Брэйден! Мне понадобится ваша помощь. Придется вправить плечевой сустав.

Ханна поспешила к лорду Дэвиду. Его глаза были закрыты, на лбу выступила испарина.

– Как вы? – шепнула она, трогая его лоб – нет ли жара?

Тем временем Джейми снял с него сюртук, а Сара принесла бинты.

– Лучше некуда, – процедил Рис сквозь зубы, взглянув на нее налитыми кровью глазами. – Впрочем, я благодарю вас за шерри.

Ханна улыбнулась и отошла, чтобы доктор мог заняться его плечом. Лицо лорда Дэвида болезненно скривилось, но он не издал ни звука, даже когда Джейми случайно задел его сломанную ногу.

– Вот так, сэр, – сказал доктор. – Держите на плече повязку да не беспокойте его неделю – и все заживет. А теперь позвольте мне осмотреть вашу ногу.

Ханна присела рядом с пострадавшим и взяла его за руку. Рис удивленно посмотрел на нее.

– Вы из Лондона, сэр? – спросила она, стараясь отвлечь его от болезненной процедуры осмотра.

Он кивнул.

– Уносил оттуда ноги. Так велела семья.

– Значит, ваши родные живут неподалеку? – Ханна наблюдала, как хмурится лицо доктора Марча.

Лорд Дэвид фыркнул.

– Сестра и мачеха. И брат в Лондоне.

– Да-да, – рассеянно сказала Ханна, стараясь разглядеть, что делает доктор.

Он уже выпрямил раненную ногу и, казалось, определял ее длину относительно здоровой.

– Вы думаете, дело плохо? – спросила она у доктора и отвела взгляд.

– Прошу прощения?..

– Моя нога!.. – сказал лорд Дэвид и побледнел – доктор резко потянул ногу.

Ханна колебалась.

– Я уверена, все будет хорошо. Доктор Марч знает свое дело.

– Что ж, сэр, у вас очень тяжелый перелом, – сказал Марч. – Заживать будет долго. Четыре недели никакой нагрузки на ногу. Я наложу шину и перебинтую, а природа сделает остальное.

Рис кивнул, и его рука, которую держала Ханна, несколько обмякла. Перед тем как выйти, доктор бросил на нее многозначительный взгляд – Ханна торопливо вышла вслед за ним.

– Его нельзя никуда перевозить, миссис Престон, – стоя в дверях, тихо произнес Марч. – Не будет ли это слишком тяжким бременем для вас, если он останется здесь?

Ханна колебалась.

– Конечно нет.

– Послушайте, доктор, – вступил в разговор Джейми. – Он не может тут оставаться! Сестра одна, с маленьким ребенком. Ей не под силу заботиться о пострадавшем.

Марч вздохнул.

– Что ж, положим, я дам ему изрядную дозу лауданума, достаточную для того, чтобы он перенес переезд. Но в гостинице некому за ним ухаживать. А сам пострадавший некоторое время будет совершенно беспомощным.

– Джейми, – сказала Ханна, дотрагиваясь до плеча брата. – Я как раз собиралась тебя попросить: уговори папу прислать ко мне на некоторое время Вилли. Он сможет помогать лорду Дэвиду.

– Я еще не согласился, – раздраженно проворчал Джейми. – Как оставить тебя одну с чужим человеком, даже если тут будет Вилли? Кто он вообще такой? Пока этот джентльмен ничего не рассказал нам о себе.

– Дорогой, у него сломана нога, – мягко перебила мужа Сара. – И это дом твоей сестры.

Джейми гневно посмотрел на жену.

– Я не могу его выгнать, – сказала Ханна. – Он и без того настрадался.

– Согласен с миссис Престон, – вмешался доктор. – Переезд в гостиницу может ему навредить.

Джейми пробормотал что-то насчет пьяных идиотов, которые вываливаются из карет, но возражать больше не стал. Доктор пошел накладывать шину на сломанную ногу, а Ханна с Сарой остались в холле. Джейми тем временем вышел, чтобы заняться лошадьми.

– Да уж, будет о чем посудачить в Мидлборо, – заметила Сара. – Пьяный лорд разбил карету прямо у твоих дверей!

Ханна вздохнула.

– Я бы предпочла обойтись без этого. Вот если бы у моих дверей разбился сундук с золотыми соверенами… – Она бросила взгляд в сторону гостиной. – Однако я справлюсь, если отец разрешит приехать Вилли.

Сара поджала губы.

– Мы скажем ему, что джентльмен на вид настоящий богач. Так что дело стоящее.

Ханна усмехнулась. Отец всегда становился сговорчивым, если видел возможность набить кошелек, поэтому отправить младшего сына прислуживать богатому незнакомцу он согласится почти наверняка.

– Спасибо тебе.

Сара улыбнулась.

– А тебе удачи.

Джейми уже звал жену. Проводив невестку до двери, Ханна помахала им вслед.

– Да, мне бы хоть немного удачи, – сказала она себе.

Время ее относительного благополучия стремительно подходило к концу. Через месяц приедет новый викарий. И ей придется вернуться в дом родителей, если не найдет никакого другого выхода. Иначе она вынуждена будет жить с отцом, его новой женой и двумя младшими братьями. Месяц – такой короткий срок! А теперь этот месяц ей придется потратить на уход за немощным больным.

Вздохнув, Ханна мысленно помолилась – да поможет ей Бог! Потом пошла в гостиную, чтобы помочь доктору.

Глава 2

Лорд Дэвид показал себя образцовым постояльцем. К счастью, Вилли было позволено приехать на подмогу. Парень признался Ханне, что должен отдать отцу половину вознаграждения, если таковое будет получено. Зная, что деньги наверняка отец просадит в «Белом лебеде» – на игру в кости или на выпивку, – Ханна в душе надеялась, что лорд Дэвид не даст ничего.

Вилли был счастлив отлучиться с фермы и старался угодить постояльцу, чьих лошадей он уже успел увидеть. Парень только и говорил, что об этих прекрасных лошадях да о том, как отчаянно желает завести себе подобных.

Однажды утром Вилли отправился в Мидлборо, чтобы выполнить кое-какие поручения лорда Дэвида, и взял с собой Молли.

– Доброе утро. Как вы себя чувствуете? – Входя в гостиную, Ханна улыбнулась своему гостю.

Он опустил газету.

– Этот выпуск «Таймс» устарел на два дня.

– Простите. До Мидлборо газеты доходят с опозданием.

Он отбросил газету в сторону и уронил голову на подушку. Волосы, не завязанные в хвост, рассыпались по плечам, на скулах чернела щетина. Ханна поставила на столик зеркало и бритвенный прибор Стивена.

– Я вам кое-что принесла.

Но лорд Дэвид не проявил интереса.

– Да, я выгляжу как разбойник с большой дороги. Но это начинает мне нравиться.

Ханна рассмеялась. Действительно, вид у него был довольно лихой – в белой рубашке, без шейного платка и жилета, – но очень привлекательный. Лишь пристальный взгляд мог бы заметить следы, которые разгульная жизнь успела оставить на его лице.

– Можете воспользоваться бритвой, если желаете. А нет – так нет. Может быть, вам нужно что-нибудь еще?

– Разве что общество, – сказал он с очаровательной улыбкой. – Если мне еще раз придется обсуждать стати очередной лошади, я, пожалуй, за себя не ручаюсь.

– Вилли очень настойчив, не правда ли? – со вздохом заметила Ханна. – Должно быть, он утомил вас до смерти. Может, вы хотите посидеть в саду?

Он скорчил гримасу, однако послушно потянулся за костылем.

В тот день Дэвид сидел в саду, поскольку идти дальше все равно не мог. Назавтра он снова отправился в сад, потому что обнаружил, что Вилли оставляет его в покое, стоит лишь сесть на солнышко и закрыть глаза. На следующий день Рис устроился в саду, потому что в гостиной было слишком темно, чтобы читать, потом – потому что в доме было слишком жарко, а на следующий день – потому что миссис Престон затеяла в гостиной уборку.

Его хозяйка оказалась трудолюбивой женщиной. От наблюдения за ней у Дэвида начинала кружиться голова. Пока он сидел среди ее роз и ароматных трав, она успевала печь хлеб, вязать носки, ухаживать за садом, читать сказку дочке. Еще мыла, скребла, натирала, штопала. Рис изумлялся: как она к концу дня не падает без сил? Дамы из высшего общества не делали и десятой доли того, что успевала эта женщина. Впрочем, кому здесь еще было заниматься домом, если не считать помешанного на лошадях Вилли. Похоже, у нее просто не было выбора, решил он. Но самое удивительное, она, кажется, не возражала против такой жизни.

Больше в этой деревне Дэвиду заняться было нечем, поскольку чертов Перси сбежал. В первые несколько дней он думал, что умрет со скуки, но теперь ему здесь начинало нравиться. Кроме хозяйкиной суеты, разумеется.

Воздух был свеж, ночи спокойны. Еда простая, но свежая и вкусная. Сад был удивительно тихим и умиротворяющим, как и сама миссис Престон. Впервые в жизни Дэвид видел женщину, которая могла сидеть возле другого человека и не произносить ни слова. Сегодня она расположилась на скамье напротив и шила – тихо, спокойно. Ни ворчания, ни болтовни, ни жалоб – просто занималась своим делом. И тогда ему захотелось с ней поговорить.

– Вы сами делаете всю работу? – спросил Дэвид. Она подняла голову. Не удивилась, не обрадовалась, только задумалась. – Я имею в виду – по дому?

– Мои братья могут что-то починить. Иногда приходит и помогает невестка. А в остальном – сама.

– Должно быть, нелегкое бремя для одинокой женщины.

Ханна перестала шить.

– Мой муж умер полгода назад. – Она вымученно улыбнулась. – А работа… в этом нет ничего особенного.

Дэвид судорожно размышлял, что бы еще сказать. Иногда она носила траур, но чаще одевалась в серое. А жаль, думал он, потому что миссис Престон была привлекательна и, скорее всего, довольно молода.

– Напротив, я полагаю, это должно быть очень тяжело.

В ее взгляде читалась насмешка.

– Вы имеете в виду работу или жизнь в Мидлборо? – Ее тон заставил Дэвида почувствовать себя виноватым. – Не будьте слишком строги к нашей деревушке, сэр. Пусть здесь нет развлечений Лондона, однако жизнь в деревне бодрит и вообще полезна для здоровья. Всего за неделю к вам вернулся здоровый цвет лица.

– Действительно, здесь больше солнца, чем в городе.

Посмотрев на небо, Дэвид вдруг осознал: она права. Жизнь в Мидлборо начинала производить на него удивительный эффект. Свежий воздух, напоенный запахами сада, да еще эта тишина, не оставляющая человеку иного выбора, кроме как углубиться в размышления и пересмотреть собственные ценности.

Этому полезному занятию Дэвид не предавался уже много лет. Возможно, такого с ним не случалось вообще никогда. Конечно, можно было бы списать все на пребывание в доме священника, но Дэвиду казалось, будто свежий воздух наполнил не только его легкие, но и его жизнь.

Рис знал: он – безответственный повеса. Брат твердил ему это постоянно, а ведь Маркус никогда ни в чем не ошибается. Но до сегодняшнего дня Дэвид еще ни разу ни о чем не пожалел. Возможно, теперь в его жизни наступил переломный момент. Он оказался на перекрестке, к которому несся на всех парах. Затворник в доме викария, Рис, возможно, получил шанс на искупление грехов.

Миссис Престон отправилась на кухню, чтобы взглянуть на хлеб в печи. Дэвид смотрел, как она уходит, и думал о том, что ему не помешала бы толика ее спокойствия. Невозможно было представить, чтобы эта женщина впала в ярость, к примеру, из-за того, что ее обставили на скачках. Не стала бы она устраивать и гонки на грязной дороге. Все, что миссис Престон делала, имело основание и благую цель.

В этот миг собственное существование, бессмысленные метания начали казаться Дэвиду чужими и чуждыми. Впервые в его голове возникла мысль, что сломанное колесо экипажа может явиться счастливым предзнаменованием.

– Почему вы переезжаете?

Услышав его голос, Ханна подняла голову. Дэвид наблюдал за ней, стоя в дверях и опираясь на костыль. За те две недели, что он прожил в доме викария, у них завязалось что-то вроде дружбы, и он даже попросил хозяйку называть его по имени.

Ханне случалось видеть и более странные случаи дружеских отношений. Стивен нередко помогал то городскому пьянице, то служанке, которой хозяева отказали от места по причине беременности.

Конечно, положение Дэвида нельзя было назвать столь же отчаянным. Но Ханна чувствовала, что в глубине души Рис очень не уверен в себе и прикладывает массу усилий, чтобы скрыть это за дерзкой бравадой. Однако молодой человек оказался забавным и остроумным, с ним было легко и приятно общаться. Вскоре Ханна поняла, что он ей нравится.

– Зачем вы разгуливаете по дому? Доктор Марч сказал, что вам нельзя нагружать ногу еще недели две.

Проскакав на одной ноге, Дэвид опустился на ее видавший виды потертый диван.

– Вилли сказал, что очень скоро вы съезжаете из этого дома. Почему?

Ханна снова занялась книгами. Нужно было отобрать те, которые она хотела увезти с собой.

– Это дом викария. Через неделю сюда приедет новый викарий.

– И куда же вы переберетесь? – спросил Рис после недолгого молчания.

– К отцу.

Ханна держала в руках два толстых тома. Что выбрать? Любимый роман или сборник медицинских советов? Отложила роман в сторону, и сердце болезненно сжалось. Ханна очень любила читать, к тому же эту книгу ей подарил Стивен.

– Почему вы решили оставить книгу здесь?

Она не успела ему помешать, и том оказался в руках Дэвида. Раскрыв книгу, он уставился на титульный лист, где была надпись, сделанная рукой Стивена.

– Я не могу забрать все. – Ханна взяла у него книгу. – Вам что-нибудь нужно? Неужели Вилли еще не вернулся?

Дэвид устроился поудобнее на диване, вытянув больную ногу.

– Мне просто захотелось поболтать. Вот это я нашел у себя в комнате. Может, вы знаете, как оно туда попало? – Он протянул ей сплетенную из лоскутков косицу.

– Я сделала это для Молли, когда у нее резались зубки. Она жевала косичку, и десны меньше болели. Наверное, дочка хотела вам помочь, ведь у вас болит нога.

– Ясно. – Рис вертел косицу в руке. – Очень мило с ее стороны.

– Она очень добрая девочка, – сказала Ханна. – Вот только слишком застенчива.

И они вместе рассмеялись.

– Думаю, тут она пошла в вас, – заметил он. – То есть, я имею в виду сострадание, а не робость. А я даже толком не поблагодарил вас за то, что приютили, и не извинился за свое поведение.

– Я понимаю. Должно быть, боль была ужасная.

Дэвид пожал плечами.

– Что вы будете делать в отцовском доме?

Ханна положила в свою коробку старый, с загнутыми уголками страниц журнал. Этому журналу было уже года два, но Молли когда-то опрокинула на него чернильницу и украсила отпечатками своих маленьких чернильных ладошек. Ханна решила хранить его до конца своих дней.

– У вас поразительная стойкость духа, Дэвид! Доктор Марч сказал, что перелом был чистым, но в очень неудобном месте. Вы же не хотите остаться хромым на всю жизнь.

– Да какая разница, – пробормотал Рис. Полуприкрыв глаза, он смотрел на огонь, что горел в камине. – Хромым или вообще без ноги – все едино. – Ханна понимала, что он говорит это не ей, и тактично продолжила сборы. Через минуту Дэвид встряхнулся и спросил: – Почему вы не ответили на мой вопрос?

Она приподняла бровь.

– Вы привыкли получать ответы на все свои вопросы?

– Я? Нет. Но я хотел бы, чтобы вы ответили именно на этот вопрос.

Ханна вздохнула.

– Что ж. Печальная правда заключается в том, что я и сама не знаю. Просто мне больше некуда идти. У моего брата Джейми четверо детей, у Тома – трое, а младшие Люк и Вилли живут с отцом и мачехой. Будь я одна, все было бы проще. Но Молли… Я не хочу воспитывать дочь под чужой крышей, – закончила она.

В камине потрескивал огонь, то отбрасывая тени, то ярко освещая лицо Дэвида. Его волосы казались тогда черными как ночь. Поверх рубашки и брюк он накинул халат из синего шелка – роскошная ткань сияла, как драгоценный сапфир.