Простая История. Том 2

Неожиданная полупросьба-полутребование заставила их обоих замереть на миг. Николь постояла молча, переводя взгляд с одного на другого. Джеф разогнулся, испытывая жжение в душе и приглядываясь к ней в поисках сочувствия. Её выражение лица точно ему не нравилось. Николь посмотрела ему в глаза, потом на Майка, потёрла рукой висок. Ей словно было трудно поднять руку, потому, что она сразу уронила её вдоль тела.

– Понимаете, я не выношу ссор. Мне плохо, когда люди орут друг на друга или оскорбляют окружающих от равнодушия друг к другу. Ваша ссора ещё хуже, она не имеет жалости. Я видеть этого не могу, – она сцепила пальцы, потирая их, как Марина и в этом нервном движении Джеф, как в зеркале, увидел своё отражение.

Сколько боли можно подкидывать человеку, пока он сломается? Он мгновенно забыл о Майке. Годы его прошлых страданий не стоят одной слезинки Николь. Если она приняла его боль, она её разделяет. Как он мог!? Он взял ключи и бросил их на журнальный столик, вымещая в броске злость на себя. И сразу пожалел о этой вспышке.

Майк внимательно проследил полёт тяжелой связки и снова взглянул на Джефа. Ключи пролетели над столом и упали в кресло, даже не брякнув, за что Джеф был им весьма благодарен.

– Прости Ники. Я виноват, – тихо сказало его раскаяние, вконец изумляя Майка, наблюдавшего за ними. – Прости. Никакого напряжения больше. День рождения, так день рождения. Пойдём, у меня есть для тебя подарок.

– Это же твой день рождения? – Сразу растаяла она. Улыбнулась чуть-чуть.

– Такой день для того и предназначен, чтобы благодарить родителей, что они тебя родили и дарить окружающим подарки.

– Тогда начни с Майка, – посоветовала Николь. – Будем двигаться от старшинства.

Джеф опешил, но, увидев знакомую требовательность в её взгляде, сразу смирился. Чёрт, он только что пообещал. Что же ему подарить, этому предателю? Придётся соответствовать.

– Что ты хочешь? – Нетерпеливо поинтересовался он, повернувшись к Майку. Хотелось покончить с Майком побыстрее.

Растерянный, тот миг помолчал, приглядываясь к Николь и Джефу.

– Прощения, – неожиданно сказал он.

– Моё прощение у тебя уже есть, – парировал Джеф. – Если ты его не чувствуешь, значит, не простил сам себя, а это твоя проблема. – Джеф посмотрел на Николь, пройдёт ли такое как подарок, но она стояла и ждала и Джеф понял: мало.

Тогда он сказал, морщась, ёжась, спотыкаясь и старательно подбирая слова:

– Х-хотел бы подарить… Тебе… Доверие, но это. Тоже… Проблематично. Поэтому.., подарю тебе… Откровенность..: она похожа на д-доверие…

Это было так необычно в Джефе: смущение и растерянность. Майкл не наблюдал такого у него с тех пор, как погиб брат с женой. Даже в самые тяжёлые свои годы Джеф был решителен и, казалось, всегда знал, что делать.

Майк, хмурясь, медленно вставал: слушать такое сидя точно нельзя.

– Николь – самый важный человек в моей жизни – быстро и чётко сообщил Джеф, сверля его глазами. – Дороже никого нет. Это очень большая откровенность. Жизненно важная. Подойдёт тебе для подарка? – Но смотрел он на Николь.

Она ждала. Майк стоял молча некоторое время. Увидев ожидание в глазах обоих, прошептал, почему-то хрипло, правда:

– Спасибо. Подойдёт, я принимаю твою откровенность вместо доверия, Ар.

Николь улыбнулась кончиками губ.

Они поднялись наверх, захватив рюкзачок Николь.

Майк остался внизу встречать гостей. Он всё стоял, глядя на валяющуюся связку ключей, а видя перед глазами Николь. Значит, нет никого дороже!? Да, ради такого откровения стоило её поблагодарить. Связка ключей плавала в его взгляде, чуть увеличенная линзами неожиданных капель. Первая откровенность Джефа, касающаяся его личной жизни! За восемь лет, Господи! Может, он наконец женится?! Хотя… Она же девчонка совсем…?

Джеф, как только поднялся наверх, сразу схватил полотенце. Встряхнулся, передернув плечами и вытирая голову.

– Лучше феном, – посоветовала Николь, с улыбкой наблюдая, как он неистово трёт свою шевелюру. Интересное зрелище.

– У меня нет фена – я к ним равнодушен. Люблю сохнуть так. Но, может, ты и права: наверное, иногда имеет смысл сократить .

Поскольку Николь ничего не ответила, он сел рядом с ней на кровать и сказал:

– Чёртов Майк выкурил меня из дома в мокром виде. Я только из ванной вышел, смотрю – ты идёшь. И он рядом. Ну и вылетел.

– Почему Ар?

– Детское сокращение. Майк большая язва, не принимай его слишком близко к сердцу.

– Он мне ничего плохого не сказал и не сделал. Он мне понравился, – заверила его Николь.

– Рад тебя видеть, – помолчав, тихо сказал Джеф. – Ники, ты изумительно красива сегодня.

Она некоторое время смотрела на него. Потом протянула руку и провела по его холодной щеке.

– Спасибо.

– Посмотри, что я хочу тебе подарить, – встрепенулся он, вставая. Николь поднялась следом – стало интересно. Джеф полез в гардероб и вынес оттуда мольберт.

Это был самый дорогой экземпляр, который он нашёл. Причину стоимости ему объяснили очень просто: натуральные материалы, практичная форма и самый приятный дизайн. Джеф в этом не разбирался, но счёл, что если не понравится, можно будет поменять.

Николь ахнула. Это она оценила. В её глазах это по значимости было равноценно кольцу. Нельзя сказать, чтобы у папы не было денег на такую вещь. Были. Но приобретение мольберта обозначало ПРИЗНАНИЕ. Джеф полагал, что она в состоянии писать и это было тоже признание. Не только признание её как человека, достойного его любви, а признание её как личности. Что она что-то может делать, что какие-то вещи ей по силам. У неё даже не было слов, чтобы выразить ему свою благодарность. Она шагнула к нему и прижалась к его груди, уткнувшись лицом в белизну сорочки. Ощутила запах Джефа, аромат его одеколона, мягкие завитки волос над ключицами в незастёгнутом воротнике. Джеф обнял её, притягивая к себе ближе. Николь чувствовала, как он гладит щекой её по голове.

– Не знаю, правильно ли я купил. Я в них не разбираюсь.

– Правильно. Это хорошая модель. Очень хорошая, – она подняла голову и воспользовавшись тем, что он стоял в растерянности, с опущенной головой, поцеловала его. Чуть поднявшись на цыпочки. – Спасибо за признание. И спасибо за подарок.

Джеф расслабился совсем. Засмеялся. Усадил её на кровать снова, сам сел у её ног прямо на пол, по-турецки. И смотрел на неё теперь гораздо веселее, чем раньше.

– Рад, что угадал.

– Я принесла тебе то, что обещала, – она дотянулась до рюкзака и извлекла из него коробку. Открыла. Там действительно оказалась кукла. Небольшая – чуть больше десяти дюймов. Черноволосая, черноглазая, смуглая. Бусы, браслеты, атласные башмачки. Костюм напоминал кубинский. Николь посмотрела на неё со странным выражением на лице, словно разглядывала что-то очень мелкое: чуть нахмурившись и обозначив тонкие линии морщинок на лбу.

Протянула куклу ему. Джеф взял её, повертел в руках, не зная, что с ней делать. Положил в коробку. Николь наклонившись, спокойно закрыла крышку и подвинула коробку к нему.

– С днём рождения. Ты извини – это грустный подарок. Но это действительно единственная вещь, дороже которой у меня ничего нет. Она в какой-то степени похожа на меня: такая же сирота. Мать нашла её в коллекции и смогла купить только её – она была жутко дорогая.

"Ещё бы"! – подумал Джеф. – "Ручная работа".

Николь помолчала, опустила голову.

– Это был последний её подарок. Через три недели она умерла. Если бы я сейчас ушла из дома, я бы ничего не взяла, кроме неё. Даже рисунки и картины – их можно написать снова. Я с ней никогда не играла, она всегда была для меня олицетворением смерти, разве со смертью поиграешь? Просто доставала иногда, когда плохо. Или на рождество. И странно – становилось легче. Она как талисман. Я хочу, чтобы она была твоей.

Пока она рассказывала это, Джеф каким-то неуловимым движением поднялся, вставая на колени перед ней. Она замолчала. И Джеф молчал, потому, что не в силах был говорить. Да и не знал, что сказать. Хотел поблагодарить, но вышел какой-то сип. Прокашлялся и сказал:

– Спасибо, – получилось хрипло.

Что-то он как Майк совсем.

Николь негромко засмеялась

– Ничего, я не обижусь, если не нравится. Такие вещи, да ещё с подобным сопровождением мало кому могут понравиться.

Джеф обнял её за плечи, притянул к себе, прижался виском к её волосам. Она осторожно обняла его тоже. Неизвестно, сколько прошло времени, пока он наконец спохватился:

– Мне нравится. Мне давно уже не дарили подарков. Я люблю вещи с историей. Это глубокий подарок. – Он взял её лицо в ладони и нежно поцеловал. Повторил:

– Спасибо.

31

Майк, наконец, плюхнулся в кресло, опёрся локтями о колени, нещадно сминая идеальные складки. Ветром сильнее приоткрыло створку распахнутого окна, донеслись весёлые крики. Ну вот, можно не переживать: гости уже пришли и развлекают себя сами. Неужели в такой холод эта толпа полезет в бассейн? Он медленно встал, пошёл в зимний сад посмотреть, кто там так орет. Сквозь толстенные стеклянные стены смутно угадывались фигуры: толстая, тонкая, две поменьше и не такие объёмные, кто-то ещё.

Он вернулся в гостиную, постоял, размышляя. Видимо, все собрались. Прошёл на кухню, включил обогрев бассейна. Интересно, Джеф не включал его ещё? А то вода будет горячая. Впрочем, какая разница? Не он же будет плавать. Сколько он ни присутствовал на диспетчерских вечеринках для своих, всегда ощущал какую-то стену между собой и ними. То ли это его собственная отстранённая натура так сказывалась, то ли друзья Джефа чувствовали между ними с Джефом стену и таким образом выражали поддержку Джефу. Все-таки Джеф теперь уже больше десятилетия принадлежал к их кругу, своя специфика общения.

Майк иногда, приглядываясь к ним, отчаянно завидовал: там была простота и ясность отношений, непонятная и почти неприемлемая для него.

Звякнул звонок, он пошёл и открыл, отбросив раздумья.

– Майк? – Изумилась Джулия. – А где Джеф?

В этом они все. Приветствие так естественно, что можно о нём забыть.

– Наверху. Получает подарки. Или сам раздаёт, – устало сообщил Майк, поворачиваясь и шагая в гостиную.

Раз по-твоему приветствие неважно, я тоже промолчу, зачем казаться вежливее, чем есть? А дверь она и сама закроет, если у неё нет вопросов.

– Наверху? – Переспросила Джулия, пока он возвращался, чтобы снова усесться в кресло.

Оглянувшись на удивление в её голосе, он увидел, как она сворачивает к лестнице.

– Лучше так позови, – посоветовал Майк. – Он не один.

– О! – Обрадовалась Джулия и моментально развернувшись, быстро устроилась в кресле, напротив. – Наконец-то я дожила до того момента, когда Джеф не один! Ты меня просто сразил, Майк! – С недовольным писком она вытащила из-под себя связку ключей. Перебросила их на диван, сказав вполголоса: "из кого это сыплется?", насмешив Майка. Поинтересовалась у него:

– И долго он там будет?

– Не знаю, свечку не держу.

– Вот почему ты хмурый такой, – засмеялась Джулия – А я-то думала… Слушай, Майк, что ты тут сторожем сидишь? Пошли к нам, мы тебя колбасками накормим и пивом напоим. Джеф позвал на барбекю, а сам даже жаровню не запалил. Ладно хоть приготовил всё. Пошли. А если ты внесёшь разумный вклад в виде спиртного – все будут только рады.

Поистине, сегодня день сюрпризов. Такие откровения. Позвал он их на барбекю, как же! Да после его развода вы сами его к нему на праздники зовете, знаю я вас.

Майк, полуприкрыв глаза посматривал на Джулию, покачивая над коленом носком своего начищенного ботинка. Последнее её утверждение вызвало серьёзные сомнения у него, но он решил не обращать внимания.

Опять засмеялся, удивляя Джулию.

– Свою лепту я уже внёс включив обогрев в бассейне. А если вам спиртного мало – загляни в бар.

Он кивнул в сторону кухни.

– Я ещё и в холодильник загляну. Вдруг Джеф там мясо оставил? – Пообещала она, легко вставая.

Впрочем, Джулии можно было и не напоминать, она уже лет семь распорядитель на всех диспетчерских вечеринках. Может, это призвание такое? До неё, конечно, далеко первой жене Хартли, как-там-её-звали, неважно. Майк рассматривал фигуру Джулии, когда она прошла мимо один раз, потом снова, когда вернулась. Он даже не заметил, что она несёт в руках. Отвлёкся только наткнувшись глазами на полный фужер, который она сунула ему чуть не в нос.

– Что это? – Отодвигаясь, он взял, поболтал осторожно, наблюдая как по стенкам скатывается прозрачная чуть маслянистая жидкость и слушая позвякивание льда. – Фу, какая проза. Коктейль с виски!

– Конечно. А что ты думал я ещё тебе принесу?

– У вас просто банда алкоголиков.

– Ага, – согласилась Джулия. – Пей давай.

И он взял, да и выпил.

Джулия тут же протянула тарелочку с лимоном и ломтиками салями.

Подходяще. Когда так пакостно в мозгах, пусть будет также и в желудке. Великолепное утешение. Всегда он на него ловится, хотя точно знает – не помогает. Ничем не заглушишь сосущую тоску внутри. Алкоголь на Майка никаких штор не навешивал: так напиться, чтобы потерять сознание ему не удалось ни разу за всю жизнь. Сколько бы он ни выпил спиртного, мысль всегда работала чётко, и беспощадная память ничем не прикрывалась. Это было неприятно, потому он однажды решил: пить – бесполезно. Джеф, видимо, тоже, поскольку Майк видел, что он не пьёт ничего вообще.

– Есть у тебя любовница, Майк? – Спросила Джулия над ним немного погодя.

Вот развязная женщина!

– Нет, – честно ответил Майк. – Мне последней мегеры хватило по уши. Почитай, десятилетие очухаться не могу.

– Бедняжка! – Воскликнула Джулия, возвращаясь в кресло. Тарелку с лимоном и колбасой она поставила поближе к нему, на журнальный столик. – И все эти годы один как перст. Да, вы с Джефом друг друга стоите!

– Не мы. Жизнь такая.

– Что сложного в том, чтобы найти себе пару?

– Это легко, когда ты не обременён годами-сединами, опытом и неповоротливым мешком денег.

– Так ты в каждой видишь акулу! – Засмеялась Джулия, кивая.

С ней было легко и вовсе не потому, что он только что тяпнул натощак стаканчик. Просто она такая уютная, свой человек и не болтушка, насколько он успел выяснить за эти годы. Приставать к ней тоже не хотелось, и не потому, что он был не уверен согласится ли она, просто она была не для него. Она интересная, но взаимопонимания им всё равно полного не достичь, он это чувствовал. В таких женщинах много приземлённости, а ему нужно было чтобы женщина была таинственна, как сфинкс.

– Скажи ещё – Эмма была не акула, – сказал Майк, чувствуя как он начал неудержимо пьянеть. – Что ты такие разговоры ведёшь с чужими мужиками?

– Нашёлся чужой. Сколько лет я тебя знаю? Около восьми?

– Прекрати напоминать мне о моём возрасте. Во мне и так живёт тоска по поцелуям. Пошли, я готов. Пока я ещё могу идти, и что-нибудь нести. Боюсь, что через некоторое время, я уже отсюда не встану.

Их приняли приветственным свистом и стуком по столу.

– Что это вы не купаетесь? – Поинтересовался Майк, решив быть гостеприимным, раз уж он на правах хозяина.

– Тебя ждём. Куда ты именинника дел – уже слопал?

– Им и подавиться можно, борода в зубах завязнет, – посетовал Майк и качнулся.

Для него тут же притащили кресло и взялись усиленно кормить колбасками, благо – на решётке уже высилась поджаренная груда. Это было почти невыносимо. Жирные колбаски после чуть разбавленного виски натощак. Экстремальщики! Желудок Майка не работал на таком уровне довольно давно. Завтра ему обеспечен весёлый денёк. Он откинул голову на спинку и стал смотреть на высокое бледное небо. Вспомнил, что сегодня холодный ветер, но сейчас ему почему-то было не холодно. Может ветер улёгся? Майк покрутил глазами, выискивая на чём же это можно проверить, но рядом, как назло, не было ничего такого, что мог бы шевелить ветер. Потом увидел лохматые головы общества и облегчённо засмеялся. Есть ветер. Покрутил глазами, проверяя кто чем занят. Хартли жарил колбаски. Джулия с Норой в халатах хихикали на качелях. Адам надувал шарики. Стив с пивной кружкой сидел на краю бассейна и пробовал воду. Интересно, нагрелась или нет? Надо им напомнить, чтобы там к трубам не прижимались, но мысль тут же ускочила, потому, что Стив встал и сказал:

– Хотите анекдот?

– Отстань – посоветовала ему Нора. – Мы его знаем. О том, как встретились у ворот рая священник и шофёр. И пропустили шофёра, потому, что все молились, когда он вёл автобус.

– Ну вот. Ничем вас не удивишь, – вздохнул Стив. – Не получается у меня веселить народ, когда нет Джефа.

– Как это – нет Джефа? – Спросил Джеф.

Стив оглянулся и упал в бассейн, не удержавшись. Все захохотали. Хартли кинулся ему помогать, уронив в жаровню длинную двузубую вилку, которой переворачивал колбаски. Адам, хихикая, бросил шарики и выудил вилку из углей, подталкивая её к краю ложкой для соуса. Оглядел горящие колбаски и так и застрял тут, сменив Харта.

– Я не знаю, как встретились священник и шофёр, – сказал сам себе Майк, оглядев плавающего Стива и хохочущих верзил-диспетчеров.

Правда, что у них за группа? Одни башни.

– Там и знать нечего: все спали на проповедях. – Сквозь смех ответил Майку Адам из клубов дыма.

– Эх, моё пиво! – Жаловался Стив из бассейна. – Да, ладно, всё равно завтра дежурить.

– А ты сказал, что не можешь веселить народ. – Напомнил ему Майк.

– Братва! Вы напоили моего Майка? – Заинтересованно наклоняясь над ним, уронил изумлённый Джеф. – Как вам это удалось?

– Нора, давай ко мне, – посоветовала Джулия, поспешно перебираясь от края бассейна к центру. – Пока не застигло возмездие.

– Это была твоя идея – виски ему подсунуть. – Отмахнулась Нора.

– А воду он всё же нагрел! – Закричал Стив, выбрасывая из бассейна пустую кружку на траву. – Можно звать малышню.

– Точно. Ты будешь спасательным кругом, – ответил Хартли.

Майк, повернув голову смотрел мимо Джефа – у бассейна стояла Николь. Она так и притягивала его взгляд. Было в ней что-то такое, что заставило его сесть попрямее. Она его интересовала. Немного печальна, как ему показалось, но смотрела на всех ясными глазами. Её знали, он сделал такой вывод потому, как вокруг неё сразу закрутилась детвора, пока она разговаривала с Норой, да и ребята спокойно здоровались с ней.

– Я сам так нализался, – объяснил Майк, поворачиваясь к Джефу. – Мне тут вполне хорошо. Знал бы раньше, что меня только в таком виде за своего примут, ещё лет десять назад бы попробовал.

– И правда, – вставила Нора. – Столько времени потерял. – А у тебя дядька вполне, Джеф. Совсем не манекен.

А, так вот как они его окрестили!

Майк усмехнулся.

– Чтобы тебя в свои приняли, тебе надо ещё в бассейне искупаться, – с очень серьёзным видом сообщил Джеф.

– Да хоть прямо так, – покладисто согласился, энергично кивая и улыбаясь Майк, наблюдая, как Николь наклоняется, берёт кружку Стива и, подходя ближе, мимоходом ставит её на стол, рядом с бочонком. Непонятно было, заботит её чистота, или она просто движется к Джефу. В этом её приближении не было ничего робкого. Мягкая свобода неторопливых движений привораживала.

Николь ему положительно нравилась. Неужели Джеф наконец нашёл?

Майк перевёл взгляд на племянника, пытаясь понять это.

Джеф так же заинтересовано смотрел на него.

– Прямо так, говоришь? Давай помогу! – И он взялся за спинку стула рукой.

Майк наконец понял, что его сегодня смущало в нём: Джеф был без галстука, с закатанными по локоть рукавами, открыв на всеобщее обозрение свою, как он выражался шерсть, которую, насколько помнил Майк, всегда старался не демонстрировать.

Подошедшая Николь тихонько положила руку ему на сгиб локтя, и Джеф замер. Майк так и представил, как она говорит: "не надо". Она молчала. Майк посмотрел в глаза Николь. Они ему чуть-чуть улыбнулись, эти глаза.

Джеф медленно отпустил спинку стула. Взял Николь за руку, сняв её ладонь со своего локтя. Сообщил:

– Костюм вот только мне твой жалко.

– А ты ему кто? – Спросила Джулия из воды, глядя на Николь.

Джеф повернулся, окинув быстрым взглядом голубоватую гладь воды в мелких волнах от детей. Когда Джулия туда успела плюхнуться? А раздеться? Всё приготовили, черти, даже купальники взяли. Стиву удалось сдернуть Харта в бассейн.

– Невеста, – сказал Джеф.

– Жена, – без тени иронии сообщила Николь в один голос с ним, посмотрев на Адама.

Адам отсалютовал ей, переложив закопчёную вилку в левую руку.

Джеф улыбнулся: в нём что-то сладко таяло.

– Тогда залазь, – потребовала Джулия.

Николь чуть заметно отрицательно качнула головой.

– Успеет ещё, – отрезал Джеф,

Отпустить руку Николь? Ни за что. И она не хочет.

К полудню стало совсем жарко, и визг детей, плещущихся в бассейне оглашал окрестные крыши. Разумная Джулия привезла и свою мать, которая часто оставалась с детьми, и теперь, наслаждаясь сангрией, с удовольствием наблюдала, как бабушка разговаривает с Майком, сидя на шезлонге у бассейна. Позже всех появился отец Теодор и сразу устроил соревнования по ловле игрушек в бассейне. Вопли и гиканье детей ничуть не мешали, начавшись, игра набирала обороты. Адам, запарившись у жаровни плюхнулся в бассейн, составить им компанию и радостно скакал там, забыв о колбасках. Харт унюхав что-то выскочил из бассейна костеря его на все лады. Через два часа вылез и Тед, взлохмаченный и красный, проинструктировав Адама, а бразды правления игрой доверив бабушке. Присоединился к Майку, так и не сдвинувшемуся с места. Джеф иногда поглядывал на отца, пытаясь определить, не скучает ли он. Тед явно не скучал: он ухитрился побеседовать со всеми и прослыть новоявленной душой компании, прежде чем удалился, сопровождаемый улыбками и приглашениями.

Майк вызвался проводить его и с их уходом разговоры из общечеловеческих тем незаметно и плавно трансформировались в узкопрофессиональные.

Николь отдали в полное распоряжение кресло-качалку, потому, что на неё забрался сын Хартли и Джулии, Бен: его полтора года позволяли ему самому выбирать руки, на которых он хотел сидеть. Николь было явно тяжело держать, и она попросила принести на газон что-то четырёхногое. Так кресло перекочевало с веранды сюда. Периодически кто-то из ребят тащил Николь и Бену колбаски. Иногда она брала колбаску, но чаще качала отрицательно головой. Бен был шустрый пацан, оставалось только удивляться как у его ближайших родственников хватает на него терпения. Он топтался по Николь, скатываясь с её ног, как с горки, раскачивал кресло, лазил по подлокотникам и делал всё это так комично, что Николь, хоть и говорила ему иногда: "эй, потише!", всё равно всё время смеялась. Джеф наблюдал за ней, сидя на траве у её ног, не в силах отвести от неё глаз. Малыш и его включил в свою игру, и Нора только толкнула локтем Стива, показав глазами на Джефа и Николь. Джеф – смеялся. Не вежливая улыбка, не просто его привычное "ха-ха" с серьёзным лицом. Он смеялся потому, что ему было хорошо с этой девчонкой. И вот это становилось уже серьёзно. Джеф был настолько увлечён, что даже не слышал, что говорят вокруг, пока его не окликнул Хартли:

– Эй, Джеф, смени-ка меня у очага. Ты ж у нас непревзойдённый профессионал по "сосиски пожарить".

– Но-но. Без пошлостей, – Джеф неохотно поднялся и переходя на его пост, легко хлопнул его по плечу.

– Да женщин вообще нельзя к технике допускать, – продолжая прерванный разговор, сказал Харли.

Облегчённо плюхнулся на траву.

– Кстати о женщинах и технике, – произнёс Джеф, коротко взглянув на него и не поинтересовавшись, что привело их к такой теме.

Спокойно выложил на решетку горку колбасок.

– Помните ту милейшую журналистку, которая пыталась проникнуть к нам в "башню". Вы не читали её очерк?

– А чего там? – Сразу озаботился Стив.

Николь рассматривала их всех, пока они сдержанно хихикали, слушая Джефа. Малыш заснул на её руках, и она теперь могла отдохнуть. Пару раз её Джулия спрашивала, не тяжело ли ей, предлагая забрать Бена, но Николь только качала головой в ответ, боясь, что он проснётся. А будить его было жалко. Сидела, поглаживая тонкие волосёнки малыша и прислушивалась к тому, что рассказывал Джеф:

– Она написала: "Самолёт коснулся шинами шасси ярко освещённой глиссады и …– тут смешки перешли в сдавленный хохот и все просто согнулись от смеха, Джеф невозмутимо продолжал: – покатился, оставляя чёрный шлейф дыма от покрышек… – он оглядел стонущую от смеха компанию и убрав с огня все колбаски, уселся на прежнее место. – Ну, а дальше неважно.

– А что смешного? – Поинтересовалась Николь у него.

– Глиссада – воображаемая линия, – объяснил он без улыбки под стоны от хохота. – На неё сесть невозможно. Когда самолёт идёт на посадку, ему задаётся глиссада. Если она будет сильно пологой, то получится длинная посадка. Это неэкономично. Если глиссада окажется сильно крутой, есть риск врезаться в локатор: его ещё называют ближний привод. У полосы их два ближний и дальний. Глиссада обычно задана в бортовом компьютере. Она просто немного корректируется с учётом ветра: правее, левее, и всё. Сейчас пошло новое поколение бортовых компьютеров, в них есть автоматическая посадка. Такой небольшой экран – Джеф быстро нарисовал в воздухе указательными пальцами квадрат. – Там видно глиссаду, ты только сидишь и стараешься удержать самолет в её зоне, чтобы не было смещения. То есть сидишь, вцепившись в штурвал, и напрягаешь собственные мышцы. Хотя встречаются кадры, заходящие ниже гдиссады.