Рафаэль и бабы-жабы

– Сразу видно, что вы дилетант в вопросах оценки недвижимости, – усмехнулась Виола Леопольдовна. – Для покупателя очень важно, в каком месте расположено жилье, из чего оно построено, этажность, инфраструктура, логистика, то есть транспорт, связь, наличие поблизости магазинов, рынка, больницы, аптеки, школы, детского сада, зеленой зоны для спорта и отдыха и т. д. и т. п. Ведь человеку здесь жить, дышать, детей растить. Если знала, что не работает лифт, то на смотрины не поехала бы. Не молодая козочка, чтобы по ступенькам скакать и блеять. Так что, господин художник Рафаэль, как вас величает Тамила, коль скрыли от меня информацию о поломанном лифте, придется нести меня на руках, как невесту из ЗАГСа.

– Простите, Виола Леопольдовна, но я не атлет, не Геракл, – оробел он. – Охотно услужил бы, но сил нет. Никогда штангой и гирями не занимался. Что же нам делать?

– Эх, обмельчали мужики! Вырождаетесь, ни племени, ни семени. Скоро некому будет женщин оплодотворять для здорового потомства, – посетовала женщина. – Ладно, не робей, пошли покорять вершину.

Баляс ухватилась рукой за деревянные перила. Суховей запальчиво суетился, старался поддерживать ее сзади за пышное седалище на случай падения, рискуя быть, будто таракан, раздавленным живой плотью.

– Удружил с этим восхождением, – посетовала Баляс. – Поневоле я вынуждена заниматься альпинизмом.

–Простите великодушно, но за лифт я не отвечаю, – покаялся он и с воодушевлением заметил.– Зато потом вниз будет легко спускаться.

– Не скажите, придется тормозить, цепляться за перила, чтобы не сорваться вниз кубарем, – возразила женщина и призналась. – Однажды, спускаясь по ступеням, чуть не скатилась на бетон.

Отдыхая на лестничных площадках, они добрались до шестого этажа.

– Вот квартира брата Никиты, царство ему небесное, – указал Суховей на дверь с № 23, достал из кармана связку ключей, отворил ее.– Прошу вас, Виола Леопольдовна, чувствуйте себя, как дома, – пригласил он. Женщина, не снимая обуви, прошла по паркету в прихожую и сразу заметила на стене картины.

– О-о, вы и здесь поработали кистью! – воскликнула она и, подражая Валерию Леонтьеву, пропела. – Ах, вернисаж, ах, вернисажа! Какой портрет, какой пейзаж…

– Дарил брату на дни рождения и праздники, вот и скопилась коллекция пейзажей, рисунков. Надо бы все свезти домой, чтобы не растащили, – заметил он. – Глядишь, через десяток лет люди поймут мое творчество, по достоинству оценят… Сдам в музей изобразительного искусства, чтобы память обо мне осталась на века.

– Мечта умирает последней. Дай-то Бог, а вы тщеславный?

– Не без того. Каждый творческий человек, будь то живописец, писатель, поэт, музыкант или ученый мечтают при жизни погреться в лучах славы, – пояснил Суховей. – Это является стимулом для творчества и вдохновения.

– А как же женщина – Муза любви и вдохновения? – усмехнулась Баляс.

– Конечно, без Музы не обходится, – согласился он.

– Признавайтесь, как зовут вашу Музу?! – потребовала она. – Может соседка Тамила? Очень удобно, пересек лестничную площадку и в постели. В любое время суток можно слипаться.

Евдоким Саввич, не готовый к пошлой версии, смутился

– Ладно, можете не отвечать,– сжалилась риелтор и, осмотрев жилье, точно определила.– Чешский проект, «распашонка», это хорошо. Такие квартиры пользуются повышенным спросом. Хотя сейчас для состоятельных клиентов в фаворе элитное жилье в нескольких уровнях, а также отдельные пентхаузы, коттеджи, виллы. Но и граждане со средним достатком претендуют на квартиры с большой жилой площадью, просторными кухнями, с двумя санузлами и лоджиями, ванными с биде и джакузи. Практикуют разные варианты планировок по заказу клиентов, если несущие конструкции здания позволяют без ущерба для безопасности. Простор для архитектурного творчества и удовлетворения потребностей жильцов.

– Хорошо, что сняты ограничения на размеры жилплощади на одного члена семьи, как это было в советский период, когда теснились в “хрущевках” и коммуналках,– заметил Суховей.– Но не каждому клиенту элитное жилье по карману.

– Поэтому и пользуются стабильным спросом квартиры сталинской и брежневской постройки. А с маленькими кухнями жилье не столь привлекательно,– пояснила риелтор и поинтересовалась. – Какова общая площадь?

– Пятьдесят шесть с половиной квадратных метров без учета лоджии.

– Годится, – Виола Леопольдовна тщательно осмотрела гостиную, спальню, кухню, санузел и ванную и вынесла вердикт. – Состояние квартиры среднее, что, конечно, уменьшит ее рыночную стоимость. После евроремонта ее бы стоимость возросла еще тысячи на три-четыре в долларах или евро.

– Нет у меня валюты на евроремонт,– посетовал Суховей.

– Жаль, ведь цена товара во многом зависит от красивой упаковки, больше, чем содержание. А что вы собираетесь делать с вышедшей из моды мебелью? – пренебрежительно спросила она, мысленно отметив, что старинные часы с боем, секретер, комод, тахта и рундук, изготовленные из красного дерева, представляют эстетическую, музейную ценность. Можно самой прибрать к рукам или по выгодной цене сбыть коллекционерам предметов старины.

– Мебели не так уж много. Раритетную из красного дерева заберу в память о брате,– ответил Евдоким Саввич.

– Мг, где вы видите раритет? Эти дрова годятся лишь для растопки печки или камина. Их надо срочно вывезти и подготовить квартиру к продаже.

– Мадам, вы не правы. Как художник-реставратор, я тонко разбираюсь в старинных вещах, в том числе и в мебели, – возразил Суховей. – Ваша задача найти покупателя, а с мебелью и другими вещами я сам как-нибудь разберусь.

– Разбирайтесь и быстрее, у меня каждая минута на вес золота, – с явным капризом велела она, недовольная тем, что он проявил себя знатоком в старинных предметах. – Я не собираюсь попусту тратить время, у меня хватает забот с другими клиентами. А здесь следует произвести хотя бы косметический ремонт, чтобы спрятать от покупателей дефекты, изъяны, трещины, а следы сырости, плесени закрыть обоями. Наймите отделочников, чтобы в туалете и ванной заменили плитку и старую сантехнику на современную. Ведь такими вентилями и кранами уже никто не пользуется, их следует сдать в музей или выбросить на свалку. Будьте хитрее, вы же художник-эстет, обеспечьте квартире хороший товарный вид. Через неделю появятся первые покупатели, а они не намерены покупать кота в мешке. Обязательно тщательно осмотрят все уголки. Не поведу я их в этот гадюшник. А как насчет насекомых, паразитов, клопов и тараканов, блох? Может, нужна санобработка, дезинфекция?

–Раньше при Никите, когда была кормежка, появлялись, а потом по вентиляционному каналу сбежали от голода в другие квартиры, – пояснил Суховей. – Эти твари неистребимы, особенно тараканы. Им даже радиация не страшна, только мороз…

– Гляжу, у вас насчет насекомых глубокие познания, – усмехнулась женщина. – Так значит, здесь никто не живет?

– Разве что домовой, уже восьмой месяц пустует, – вздохнул он горестно.– Только долги накапливаются, а из ЖЭКа присылают напоминания о сумме долга, пени и угрожают взыскать через суд. Эта хата меня в гроб загонит, на продукты питания и лекарства пенсии не хватает, а тут еще эта обуза.

– Не будьте пессимистом. Вы еще довольно крепкий и привлекательный мужчина,– польстила Баляс. – Надо радоваться, что у вас есть дополнительная недвижимость, тогда, как много людей, те же бомжи, не имеют крыши над головой, мыкаются по подвалам и чердакам.

– Какая уж там радость, одни расходы, – махнул он рукой.

– Не говорите так, это капитал, пожалуй, надежнее, чем вклады в банке, которые сплошь и рядом из-за афер терпят банкротство. Владельцы таких банков отпетые мошенники, по сути, “кидают” своих доверчивых клиентов. Схема проста: переводят активы банка за кордон и следом за валютой туда же мигрируют. Живут припеваючи на валюту обманутых вкладчиков, поверивших в высокие проценты прибыли. Практичные люди очень дорожат недвижимостью, ведь это валюта, не подверженная девальвации, тем более, что сохраняется устойчивая тенденция подорожания жилья, в том числе и на вторичном рынке. Я вам поясняю на тот случай, если вы после продажи квартиры и получения крупной суммы валюты, решите положить ее в банк на депозит. К этому делу надо будет подойти очень осторожно, чтобы не стать жертвой финансовых аферистов. Я вам помогу выбрать надежный с солидной репутацией банк. А, вообще, на вашем месте я бы не торопилась расставаться с квартирой, могла бы подыскать вам богатого арендатора.

– Эх, Виола Леопольдовна, добрая душа, сколько той жизни осталось?– посетовал старик. – У меня есть крыша над головой и, слава Богу, а эта недвижимость ни к чему. Были бы дети, внуки, другие родственники, тогда другое дело, чтобы оставить им в наследство. Бог мне не дал детей, поэтому и достанется, черт знает кому? Лучше продать и пожить остаток лет в достатке, а то ведь цены на продукты питания, лекарства, жилищно-коммунальные и другие услуги постоянно растут, а нередко и скачут.

– Коль такая ситуация, то вы, пожалуй, правы, квартиру лучше продать. И у меня есть подходящий клиент, который за ценой не постоит, то есть торговаться и трястись над каждой копейкой не станет, как иные, готовые за копейку удавиться, лишь бы не переплатить. С такими клиентами мне противно и тошно иметь дело. Стараюсь их сразу отшить, чтобы не отравлять себе настроение.

– Век признателен буду, – галантно склонил голову Суховей. – Вы моя спасительница, мой ангел, мать Тереза.

– Насчет матери Терезы, тем более, усопшей, вы палку перегнули, я ведь на старуху не похожа, – упрекнула Баляс.

– Извините великодушно. Вы – красивая, очаровательная женщина. Это я в пылу азарта, погорячился, вовремя не остановился. Бывает так, что эмоции, язык опережают мысли.

– Ладно, по доброте душевной прощаю, – снисходительно улыбнулась Виола Леопольдовна и неожиданно сообщила. – Евдоким Саввич, мне стало известно, что после получения валюты вы намерены совершить турне по ряду европейских стран.

«Вот, Тамила, язык без костей, как та сорока, раньше времени растрезвонила. Никаких секретов нельзя доверить, язык, что помело», – с досадой подумал художник и признался. – Есть желание осуществить давнюю мечту – посетить картинные галереи, музеи. Интересуюсь живописью, скульптурой, архитектурой эпох Возрождения и Ренессанса.

– Похвально, похвально! Вижу эстетически одухотворенную личность, – польстила риелтор.

– Благодарю за комплимент, – он галантно склонил голову.

– А я благодарю судьбу за знакомство и радость общения с незаурядным человеком, – сверкнув золотой коронкой, улыбнулась Баляс. – Со своей стороны постараюсь, чтобы вам привалило больше валюты, евро, содрать с покупателя за квартиру максимально высокую цену.

– Спасибо, но драть не следует, чтобы потом новый владелец не обвинил меня в алчности и крохоборстве, – попросил он.

– Не волнуйтесь, я знаю с кого и сколько драть. Те, кому гроши достаются тяжело, честным трудом, не пострадают. Впрочем, среди покупателей таковых единицы. Если и способны что-то купить, то хибару или комнату в бараке на окраине города. А вот клиентов с дармовой валютой я чую за версту. Их и будем драть в хвост и гриву, – заверила Виола Леопольдовна. – Так вот в Европе с почтением относятся к супружеским парам. Среди туристов. В той же Италии, Нидерландах, Франции, Германии и Греции, где в основном сосредоточены сокровища мировой культуры, вас будут встречать на-ура!

6. Виола в роли свахи

– Дорогой Евдоким Саввич, почему бы вам не жениться на Тамиле Львовне? – неожиданно предложила Баляс. – Она, бедняжка, словно Золушка, по вам давно сохнет, вздыхает и страдает. Но из-за девичьей стыдливости и скромности боится признаться в чувствах.

– Тамила, скромная, совестливая? С каких это пор? – возразил художник. – Да, она из тех баб, пардон, женщин, которым палец в рот не ложи, сразу откусит. Давно уже не девственница…

– Откуда вам известно? – поймала она его на слове.

– Шило в мешке не утаишь, – уклонился он от ответа.

– Ладно, что было, то быльем поросло, а надо жить настоящим и будущим в свое удовольствие и земных наслаждений, – продолжила она развивать тему. – Тамила пребывает в репродуктивном, детородном возрасте, в самом соку. Из разговора с ней я поняла, что вы холостяк, она бы не возражала против брачного союза. Получилась бы красивая пара: живописец и работник торговли.

Художник, озадаченный неожиданным вопросом, не торопился с ответом, а она продолжила:

– Я не сделаю открытия, если скажу, что женщина мужчине нужна не столько для кухни, сколько для постели, чтобы он сохранял тонус и радость жизни, черпал мед не ложкой, а ковшом. Некоторые мужчины успешно освоили секреты кулинарии. Не случайно вашего брата много среди шеф-поваров.

– Полностью с вами согласный. Я сам готовлю яичницу на сале, разные кашки-малашки, овсяную, гречневую, манную, перловую, рисовую…

– Довольно, довольно, уморил,– остановила его жестом руки и с иронией заметила. – Для таких сложных, изысканных блюд большого ума и мастерства не надо. Все же ответьте насчет бракосочетания с госпожой Швец?

– Такой вариант уже обсуждался лет шесть-семь назад, когда я был моложе и резвее, но не склеилось, – произнес Суховей. – Видать не судьба.

– Почему не склеилось? Человек – кузнец своего счастья.

– Тамила сразу же поставила условие, чтобы я свою квартиру переоформил на нее (о наличие дачи он благоразумно промолчал). Значит, она собиралась идти за меня не по любви, а по расчету. Став собственницей моей квартиры, она бы меня вместе с Джимом вытставила за порог. Превратился бы в бомжа. Вы же знаете, чем такие браки заканчиваются? В лучшем случае, скандальными бракоразводными процессами, когда бывшие супруги дерутся за каждую вещь, за барахло, якобы нажитое совместным трудом. А в худшем, в таких браках мужья почему-то раньше срока отправляются в мир иной. Не странно ли? Казалось бы, при заботливой, нежной жене, полноценном питании и уходе, разных, в том числе, интимных прелестях, семейной жизни, супруги должны жить долго и счастливо, а мужья вдруг дают дуба? Это наводит на мысль, что «благоверная», получив право наследования, сознательно укорачивает жизнь своему благодетелю, на земле, сплавив его в могилу. Не желаю себе такой участи. Это меня насторожило и остановило. Решил ни с кем не связывать свою жизнь.

– Много лет знаю Тамилу, она на свою душу такой грех не возьмет. Ведь «не убий» – одна из семи главных библейских заповедей, – напомнила Баляс. – Если самоубийц церковь не отпевает, то убийц, душегубов и подавно. Им прямая дорога в ад. Швец регулярно посещает синагогу, об этой каре отлично знает, поэтому вам ничего не угрожает. Зато медовый месяц, а то и год, гарантирован. Она страстная, любвеобильная женщина. Знаю, что она готова к интимным отношениям, но после официального брака. Не пожалеете, окунетесь в пиршество любви и море блаженства. Об этом мечтает каждый мужчина.

– Почему она вдруг воспылала страстью? – спросил Суховей.

– Женщина—загадка. Тем она интересна, привлекательна для мужчины, что часто бывает непредсказуемой и алогичной, – пояснила Виола.

– Все проще. Я потому для нее стал интересен, что после продажи квартиры Никиты разбогатею. Тамила очень любит транжирить чужие денежки и шумные застолья.

– Все любят застолья и денежки. Их много не бывает. Подумайте, что вас ждет впереди? Одинокая старость, болезни, забвение, когда некому будет подать стакан воды или «утку», закрыть очи, достойно похоронить.

– Я не одинок, у меня есть Джим. Я к нему отношусь, как к равноправному члену семьи, – ответил художник, но ужасная перспектива заставила его призадуматься: «Действительно, могут зарыть, как бомжа, в общей яме, никому будет позаботиться, похлопотать и Джим осиротеет. В лучшем случае кто-нибудь приютит, а в худшем – сдадут в живодерню».

– Есть и еще один фактор, препятствие женитьбе.

– Интересно, какой?

–Тамила совершенно равнодушна к домашним животным. Поэтому рано или поздно вспыхнут скандалы по поводу дога Джима, без которого я жизни не мыслю. Я его нашел поздней дождливой осенью возле мусорного контейнера. Щенок был голоден и дрожал от холода. Какой-то хрен выбросил его из квартиры или частного дома.

– Если выбросил, значит, он беспородный или помесь. Со знатной родословной его бы продали на рынке, – предположила риелтор.

– Породистый, по всем признакам и желтовато-бурому окрасу немецкий дог. Это подтвердил и опытный кинолог. Пес мне послан свыше для помощи, радости, спасения и утешения.

– Евдоким Саввич, вы же образованный, светский человек, а верите в мистику, в какую-то ересь, – усмехнулась Баляс. – Советую вам выставить дога на собачьи бои. Познакомлю с организатором, заработаете кучу денег. Хватит не только на погашение долгов за жилищно-коммунальные услуги, на косметический ремонт квартиры, но и на красивую с банкетами и фуршетами жизнь.

– Виола Леопольдовна, это же дико, жестоко. Собачьи бои запрещены законом, – возмутился Суховей. – Ни за какие деньги я не стану рисковать здоровьем и жизнью Джима. Организаторов, хозяев собак и зрителей кровавых побоищ глубоко презираю. Вам следует о жестоком обращении с животными заявить в милицию или прокуратуру.

– У меня нет времени блуждать по милиции и прокуратуре, – резко ответила она. – Покоя от них не будет, затаскают на допросы и очные явки. Себе дороже.

– По этой причине я их тоже обхожу десятой дорогой, – признался Евдоким Саввич. – Они мастера так повернуть дело, что окажешься без вины виноватым.

– Вы совершенно правы. От оборотней в погонах следует держаться подальше, – подтвердила риелтор.

–Согласен с вами на все сто процентов, – произнес он и возвратился к прерванной теме. – И все-таки на свете существуют неведомые нам силы, по своему интеллекту и влиянию превосходящие человека. Неважно, как эту силу люди называют, божьей или неземной, но она существует и управляет судьбами и поступками людей, в том числе и животными. В них по древним поверьям вселились души умерших людей, возможно близких предков.

– А кто вселился в Джима? – спросила Баляс.

– К сожалению, а может и к счастью, это никому неведомо, а сам он сообщить неспособен. Остается только догадываться, что это, кто-то из родственников, умерших в прошлом веке, либо погибший на войне. Так вот, я серьезно опасаюсь, что став полновластной женой, Тамила сразу же выдвинет ультиматум, поставит перед выбором: она или Джим? А может тихой сапой мышьяком или другим ядом его отравит. Своим верным другом, даже для любовных утех, я никогда не пожертвую.

– Похвально и благородно. Насчет собаки я проведу с ней профилактическую беседу. Постараюсь ее убедить, что собаки, кошки – это «наши братья меньшие» и «мы в ответе за тех, кого приручили, – пообещала риелтор.

– Бесполезно. А вас я с Джимом обязательно познакомлю.

– Не надо, не надо, у меня аллергия на собачью шерсть, – возразила Виола. – А вот за Тамилой я такой реакции не замечала. Думаю для вас это лучшая партия. Женщину моложе ее вы уже не найдете. Как говорится, поезд ушел.

– Подумаю, погляжу на ее поведение, – уклончиво ответил художник, догадавшись, что именно по просьбе соседки, Баляс провела зондаж на предмет женитьбы.

Между тем риелтор объявила свой вердикт. – Итак, смотрины состоялись, пора на базу. Вперед, Евдоким Саввич, а то любезная Тамила Львовна нас заждалась. Что-то под ложечкой засосало.

«Да, у тебя не ложечка, а большой черпак. Хотя Тамила раза в три легче, но всю икру, наверное, сожрала. Разорите меня своим пристрастием к деликатесам», – с неприязнью подумал он.

– Я готова вам оказать содействие, – продолжила Баляс. – Документы на эту квартиру у вас дома?

– Да, конечно, храню в серванте, в шкатулке.

– Прекрасно, изучу их на месте.

Суховей проверил краны водопроводной сети, вентили газовой плиты и погасил свет в квартире. Затем старательно закрыл два врезных замка на несколько оборотов. Вместе с Баляс спустились вниз, вышли из подъезда. В загустевшем вечернем небе сверкали крупные апрельские звезды. Женщина отошла в сторону и набрала номер на панели мобильного телефона “Nокiа”, услышала отзыв и сообщила:

– Тамила, через двадцать минут подъедим. Я берусь за то заманчивое дело, поэтому наш договор остается в силе.

Подошла к художнику и с улыбкой приказала:

– Живо в машину, а то вино прокисает и картофель остывает. Мы заработали отличный ужин и отдых. Вы меня, откровенно говоря, не разочаровали. Импозантный, интересный мужчина.

– Значит, очаровал? – пошутил он.

– Не торопитесь, еще не вечер. Все приятные дела совершаются вечером или ночью, – с кокетством заметила женщина.

7. Застолье для Баляс

Суховей сел рядом с таксистом, а Баляс на заднем сидении. Водитель со двора вырулил на оживленную, гудящую транспортом, улицу. Через двадцать минут, как и рассчитывала Виола, они прибыли на место. Подошли к лифту и художник нажал на кнопку вызова. Послышался грохот, будто телега на разбитой дороге, спускаемой с верхних этажей, кабины.

Евдоким Саввич искоса взглянул на тучную комплекцию спутницы и подумал: «Для такой массы нужен грузовой лифт, а не эта узкая коморка. Не ровен час, кабина сорвется, костей не соберешь».

– Пожалуй, я поднимусь по лестнице, – промолвил он. – Лифт старый, изношенный. Трос может лопнуть, не выдержать нагрузки.

– Нет, погоди! Куда же вы, господин?– она грубо схватила его за руку. – А кто меня будет развлекать, если лифт застрянет? Погибать, так с музыкой. Впрочем, не трусь, художник, я пошутила. В этом лифте я уже поднималась вместе с молодым и бравым парнем в камуфляже, проблем не возникло.

– Так это наша гордость, десантник Саня Гребень. Он один во всем доме носит камуфляжную форму, – обрадовался Суховей. – С молодой женой Таней и сынишкой Васей живут на седьмом этаже в съемной квартире. Он работает охранником в коммерческом банке, а раньше служил миротворцем в «горячих точках», был ранен, награжден орденом «За мужество».

– Куда он раненный или контуженный, в пятку или в голову? – спросила Виола Леопольдовна.

– Нет, в левую руку.

– Мне показалось, что он неадекватный. Слишком возбужденный, словно кролик, перед случкой.

– У Сани такой компанейский характер. Рубаха-парень! На селе бы слыл первым женихом, а в городе нелегко в белые люди пробиться. Нужна валюта и блат, много врагов и завистников. Всем приходит на помощь при первой же просьбе. А вот бюрократы вместо того, чтобы предоставить ему жилье, как участнику боевых действий, гоняют по кругу. Наступит момент, когда сорвется и постреляет канцелярских гнид.

–Да, еще много фактов несправедливости и чиновничьего произвола, – посочувствовала Баляс. – Все беды и проблемы из-за бездарного президента, премьер-министра, спикера парламента, депутатов и чиновников, одержимых жаждой обогащения за счет народа. Они живут в другом измерении, в своем сказочном Зазеркалье, эксплуатируя труд наемной рабсилы и природные богатства страны. Таким обиженным, как Гребень, и миллионы других граждан, пора поднять восстание и смести эту сучью власть. А, а, к лешему эту грязную политику, ее ливых лицедеев.

– Смелые суждения, я с вами полностью солидарный. Но Гребень не ожесточился, мечтает устроиться телохранителем к олигарху, чтобы скопить валюты на жилье. Надоело с семьей скитаться по чужим углам. А того не понимает, что в случае нападения на толстосума первая пуля достанется телохранителю и останутся Танюша – вдовой, а Вася – сиротой. Зачем провоцировать трагедию?

– Чаще всего так и происходит, – подтвердила риелтор. – Опытный киллер, чтобы не получить пулю в ответ, в первую очередь устраняет охранника.

– Об этой опасности я его предупреждал не один раз, а Саня в ответ: «Десант не привык отступать, прорвемся. Никто, кроме нас». Отчаянный, рисковый парень.

Открылась кабинка лифта и Баляс впихнула в нее художника, втиснулась сама, прижав его брюхом и грудью к стенке. Суховей затаил дыхание, на лбу выступил пот. Невозможно было пошевелиться. Мадам прижала, будто могучим прессом.

– В тесноте, да не в обиде, – обдала она его горячим, парным дыханием. Невольно вспомнилась оранжевая топка кочегарки, где довелось во время студенчества подрабатывать к скромной стипендии. В таком несуразном тандеме доехали до шестого этажа. На три коротких звонка Швец открыла входные двери:

– Заждалась вас, мойте руки и за стол. У меня при виде таких деликатесов под ложечкой сосет, но я терпеливая, – призналась Тамила, хотя Суховей подметил резкое уменьшение бутербродов с черной и красной икрой, и, преодолев робость, спросил:

– Тамила, куда подевалась икра?

–Какая еще икра, кабачковая или баклажанная? Так ее на столе и не было,– округлила она зрачки. – Это пища для мужиков, крестьян, столяров и плотников…