Золоту – жизнь, человеку – смерть

Мирошниченко Иван Николаевич

Мирошниченко Андрей Иванович

ЗОЛОТУ-

ЖИЗНЬ,

ЧЕЛОВЕКУ -

СМЕРТЬ

Роман

Николай II и Ленин

Иосиф Сталин и Адольф Гитлер

г. Актобе 1985-2018 г.г.

I. СТАРАЯ МЕЛЬНИЦА

Около ветряка собралось огромное количество крестьян. Люди спорили меж собой, чья очередь молоть зерно. Уже несколько дней стояла тихая безветренная погода.

Ветряк стоял на самой высокой возвышенности Камышни. Лет двадцать тому назад здесь был густой дубовый лес. Солдаты вырубили лес, а крестьяне распахали поле, засеяли гречихой.

Дед Васильев привез пасеку, свои улья он поставил посередине поля, около криницы густо обросшей кустарником, соорудил себе шалаш.

Дед Василий славился в округе как лучший гончар. Его горшки пользовались спросом не только в Комышне, Миргороде, но и в Сорочинцах. На сорочинской ярмарке не было отбоя от его товара. Свое ремесло передал любимому внуку Васильеву Василию Васильевичу. По искусству гончарного и бондарного дела внук превзошел деда и отца – стал главным глиняным поставщиком горшков в лавки Миргородского еврея.

Раз в месяц внук приезжал на пасеку к деду, когда он качал мед, дед часто поднимался и смотрел, не идет ли к нему внук. Вдруг на дороге появилось облако пыли, и перед дедом появился внук.

Разгрузив повозку с продуктами для деда, внук отвел лошадь на луг.

– Что нового, внучек, дома, в селе?

– Дома все живы и здоровы, того и вам желают. Дела наши идут в последнее время плохо, все лавки завалены горшками. Гончары, как сговорились, все лепят горшки, день и ночь. Решил малость от гончарного дела отдохнуть. Около мельницы нанимают землекопов, хотят строить, а что – не говорят. Берут только тех, кто умеет строить, копать колодцы.

– Как выкачаю мед, так пойду к ним на работу. Платят в два раза больше, чем в Миргороде. Помните, около банка мы с отцом копали колодец, недалеко от нашего ветряка, там и набирают.

– Будешь рыть колодец или строить?

– Пойду туда, где больше платят.

– Не гонись, внучек, за длинным рублем, чтоб здоровье не потерял. Ты лучший мастер в нашем гончарном деле, пожалуйста, не ошибись.

– Попробую не ошибиться.

– Что-то мне эти люди на стройке не нравятся. Много фарсу и показухи. Лучше пойди к купцу и сруби ему светлицу, он тоже хорошо платит.

– Самые дорогие работы это – земляные, а я колодцы и шурфы для добычи глины умею хорошо копать.

Утром рано внук занялся подготовкой к выкачке меда, а дед решил поехать к мельнику за мукой.

Целый день дул ветерок и мельник с дедом обмолвился только несколькими словами, но зато Марьюшка все новости пересказала деду.

Нанимает на три недели какой-то богач из города у деда мельницу молоть муку, то есть берет в аренду. Платит за всю работу наперед и еще страховку на случай пожара. За эти три недели мы решили отремонтировать дом и сарай. Уже пора косить, а у нас нет свободного времени.

– А мой внук говорил вам, где желает работать?

– Из разговора мужа поняла, его нанимают те же люди, что и мельницу берут.

– В договоре указывается, что разглашать тайну их союза нельзя. Хорошо, что деньги наперед дадут, тут можно и промолчать, а лучше б он сходил, узнал, правильно ли мы поступаем. Но муж уперся: «Молчи, баба, не твоего ума дело!». Вот только я вам, как родственнику, сказала и больше никому.

– Не говорите, деда, мужу, а то не дай Бог отходит меня веревкой за болтовню. А за вашим внуком я присмотрю. Столоваться пусть приходит к нам, когда будет здесь работать.

С новыми хозяевами мельница молола даже по ночам. Все меньше и меньше стояло крестьянских подвод около нее. А сегодня, ни единой подводы, а мельница работает.

Жена мельника сушила сено на лугу и все время поглядывала в сторону мельницы. Посмотрела на небо, скоро должен церковный колокол известить о том, что пора обедать, а у нее еще не все сено перевернуто.

Взяла в руки деревянный рогач и хотела продолжить работу. Вдруг услышала голос.

– Тетя, давайте я вам помогу.

Василий взял дубовый рогач и начал быстро ворошить и переворачивать им сено.

– Ну как, Васек, работаешь, или только пришел?

– Завтра начинаем, а сегодня сказали – отдых. Работу должны сделать за неделю.

– Так ты приходи к нам ночевать и кушать.

– Сказали неделю работать, там же и столоваться. Ночлег тоже.

За обедом мельничиха сказала мужу, что это за мельница, от которой везут муку, а зерно не привозят. Муж прикрикнул на жену: «Не твое собачье дело, нам велено молчать, мы свое получили».

– А ты, Васек, присмотрись, что это за господа, которые крутят, пустую мельницу. Боюсь и подумать о том, что может там случиться. Деньги получил, бумаги подписал, приходится молчать.

Мельник пошел в горницу и вернулся оттуда с небольшим, но толстым ножом.

– Это тебе, Вася, на всякий случай. Не пускай его в ход без надобности, но и без него не ходи туда к ним. Спрячь, чтоб никто не видел. Хорош нож, я его приобрел в бою с японцами. Бьешь по железу, и не тупится, хорошей закалки. Вернешься оттуда, отдашь. Будь внимательным.

– Вот, что я тебе скажу внучек, не нравится мне их работа, они работают около банка и что они хотят копать, известно одному Богу.

– Ты рыл колодец с отцом перед банком, это все знали, а что они будут рыть, этого никто не знает. Вот здесь-то и зарыта собака.

Утром рано все собрались около мельницы. Инженер и его два помощника с шестью рабочими.

Инженер подошел к молодым парням и попросил их спуститься вниз. Это был небольшой погреб, выложенный толстыми бревнами, а с одной стороны огромная дыра, куда от ветряка шли толстые две веревки.

– Вот наше место работы, меня можете называть Владимиром Павловичем. Сейчас нам все подготовят, и мы начнем рыть горизонтальный шурф. Все копали шурфы для добычи глины, здесь предстоит сделать то же самое.

Лубенец долго рассказывал, что и как они должны делать. На верху стоявшие двое позвали Владимира Павловича и он поднялся к ним.

Как только они ушли до мельницы, Васек выскочил вслед за ними, предупредив ребят, чтоб свистнули, когда будут возвращаться и побежал по зарослям в сторону банка.

Банк был открыт, на крыльце сидели люди, чуть дальше стояли лошади. Василий подошел к стене банка и начал измерять расстояние до их шурфа, он вернулся назад, остановился напротив колодца. Два шага до колодца от горизонтального шурфа. Если упереться ногами и руками, можно вылезти. В колодец дворник начал высыпать мусор и услышав свист, Василий побежал назад.

Переступив через боковину колодца, они, полусогнувшись, пошли за инженером, освещая дорогу шахтерскими лампами.

– Вот ваше жилище.

Они вошли в срубленный домик, стоявший с правой стороны входа. Здесь были нары, на которых лежало шесть подушек, шесть одеял и шесть матрасов, набитых соломой.

Через каждый час сменялась пара землекопов. Земля была глинистая и с трудом дробилась на кусочки. При заполнении ящика землей, дергали тоненькую веревочку с колокольчиком, и ящик утаскивали, а пустой ящик приходилось тащить самому.

Перед перерывом каждый землекоп делал себе отнорочек, разворачивался в туннели и уползал на отдых. Вокруг стояла густая пыль, тяжело было дышать, но в их домике было чисто, сюда пыль не проникала, она через трубы, стоявшие перед входом, выходила наверх.

Часто заходил сюда Владимир Павлович, спрашивал, как настроение, не устали, не страшно ли, не надоело ли здесь сидеть. Он был спокоен, не подгонял, не торопил. Следил только за их работой.

К концу второго дня докопались до сыпучего грунта. Вход расширили и стали укреплять потолок подпорками.

– Мы напротив колодца, – сказал Василий своему напарнику.

– Ну что с того, что мы у колодца.

– Нужно расширить туннель в сторону колодца, а для чего – потом сообразишь.

Целый час они затратили на боковой отнорочек.

Василий долбил главный туннель, а его напарник боковой. Окончился мягкий грунт и снова пошел твердый песок и глина. Напарник тронул Василия за ногу и показал отнорочек, сюда просвечивался лучик дневного света. Ощупав руками твердый грунт потолка, Василий похлопал весело напарника по плечу. Вынув осторожно несколько камушков, которым был выложен колодец, он высунул голову наружу и увидел голубое небо.

Уже несколько раз дергали за веревку – пора сдавать смену.

Василий усердно долбил землю и наполнял ящик за ящиком. Почувствовав сильную усталость, он присел, а его напарник убирал последние кусочки глины и песка в ящик.

Вернувшись в домик, они увидели инженера Лубенец с его двумя помощниками. На столе ярко горела большая лампа, вокруг стояли шесть чашек, а в углу огромный котел, из которого вкусно пахло.

– Быстро умывайтесь, потом расскажете, почему не сдали смену.

За деревянной перегородкой стояло большое корыто с горячей водой. Василий быстро разделся. От большого удовольствия он начал фыркать и вода с брызгами улетала в сторону.

– Толя! Помой мне спину, сказал Василий, и подал мыло и мочалку.

– Что ты моешь спину как баба, так моет мою спину только моя мать, три покрепче!

– Залезай, пока я вытрусь, твоя спина отпарится и я займусь ею, не так как ты мне ее тер. Соскоблю прошлогоднюю грязь.

Василий стоял перед Анатолием весь красный; распарившись, его член стоял в возбужденном состоянии и он с удовольствием растирал тело полотенцем.

– А ну, побыстрее залезай, а не то брошу, в чем стоишь в корыто.

– Успею, Вася, ты одевайся и уходи, воды много, я постираю свое и твое белье.

– Ты, Толя, не мужик, а баба, все что-то мямлишь, не разберешь, все ворчишь, моешься как баба. А ну, быстрее!

Вася схватил Анатолия за воротник, сразу же поднялась пыль.

– Не балуйся, остынь! От меня идет пыли больше, чем в нашем шурфе. Иди, иди, там тебя ждут.

Василий сел за стол, ему налили стакан водки.

– Пей, ты сегодня заработал: пока мылся, инженер осмотрел твою работу, остался доволен.

– А где они сейчас?

– Подойдут, хотят с тобой поговорить. Колодец около банка ты копал с отцом или нет?

В это время вошел Владимир Павлович.

– Мы хотели бы узнать, кто копал колодец.

– Я, вместе с отцом. Он был полноводный, а какая была чистая прозрачная и вкусная вода, но почему-то исчезла. Отец говорил, что где-то рыли большой сточный ров, может, он повлиял на уровень воды. Сначала упал уровень воды, потом на второй год она исчезла, и колодец высох.

– Родники снизу были в колодце?

– Да, Владимир Павлович, особенно два родника со стороны банка били фонтаном. Они исчезли, высохли.

Инженер прошелся вдоль стола, налил всем.

– Ну, за успех и окончание работы. Еще два-три дня и мы окончим нашу работу. Вот вам первая награда за вашу хорошую работу. Сегодня вы трудились на славу.

В это время Толя вышел из бани и сел на свое место около Василия. Василий взял деньги, разложил их на шесть кучек: – «берите свою долю», – сказал он, засовывая свою кучку в карман.

Слева сидел Леша, высокий, широкоплечий брюнет и с большим волнением смотрел на свою кучку денег.

– Я впервые вижу такие большие деньги, за всю жизнь я никогда так много не держал. Хоть и тяжел труд, но он оплачивается с лихвой.

– Спасибо, вам, Владимир Павлович, когда пришел сюда, не верил, что так будете платить. Он подошел к инженеру, подал руку:

– На меня можете рассчитывать всегда, выполню ваше любое приказание. Не забуду вас никогда.

Он сел на место, налил всем по полной рюмке и выпил.

После Лешкиного тоста трое уснули, а сам Алексей мурлыкал себе под нос какую-то непонятную песню.

– Что ты, Толя, как баба, ешь мало, пить не пьешь и ложишься позже всех, а поднимаешься вместе с зорькой рано. Ложись, нужно экономить свечи и керосин, они нам сгодятся.

Алексей некоторое время еще пел, потом утих. Василий положил его удобно на постель. Снял сапоги, сам разделся, подошел к Анатолию.

– Прыгай, буду тушить.

– Я чуточку посижу – ответил он.

Василий подошел к нему, стал на коленки, быстро сняв ему сапоги.

– Иди, а то вытряхну из брюк.

Анатолий быстро вскочил и лег на свое место, Василий около него. В углу, под иконой горела маленькая лампадка, давая тусклый свет. Василий повернулся к нему и увидел перед собой красивые голубые глаза и мальчишеское лицо.

– Как похож ты на девочку, – сказал он Толе и провел ладонью по его лицу.

Анатолий отодвинулся к стенке, и схватили его за руку.

– А у тебя густые волосы, как будто коса, ты их повязываешь и все зря. Меня тоже учил отец так повязывать волосы, но все равно, когда копали колодец, пыль заходила повсюду.

Василий долго не мог уснуть, он понял, что здесь нет никакой стройки, а они просто роют туннель в банк. Их инженер – вор. Догадываются ли остальные или нет? Все спали и храпели за исключением его напарника.

– Толя, ты спишь? – спросил он его и повернул лицом к себе.

Не получив ответа, он пытался уснуть, но мысли не давали покоя.

Когда выбрали последний грунт, он ощутил влагу на полу, а это признак того, что вода снова может появиться в колодце и в подкопе. Все может рухнуть. Заметил ли это инженер, когда лазил туда или нет?

Зачем спрашивал о колодце, может, догадался о его мыслях бежать отсюда через колодец, или боится воды? Все черти пьяны, а этот хоть не пьет, но никудышный советчик.

Снова потряс за плечи: – проснись, давай поговорим…

Не получив ответа, он отвернулся в другую сторону и уснул. Во сне часто выкрикивал и звал на помощь деда. Иногда говорил тихо, иногда Толя наклонялся к его уху и слушал, что он говорит во сне.

Анатолий, погладив волосы и лицо Василия, положив удобно его руку себе на плечо, около него прилег и уснул.

Владимир Павлович снова сел за свои бумаги. Он что-то рисовал, чертил.

– Идите сюда – позвал он своих помощников. Вот где мы сегодня докопали туннель. Еще несколько дней и мы у цели. В субботу все дома занимаются своими домашними делами, а в воскресенье все пойдут в церковь. Мы успеем все ценности вывезти из банка и незаметно скрыться и здесь тоже заметем все следы. Вот это насыпанная нами плотина поднимет уровень воды в колодце и в нашем туннеле. Он завалится и скроет все наши следы, а обвал земли в банке убедит всех, что все, что было в банке ушло под землю. Лишь бы мальчики осилили.

– А что, будем делать с ними, когда деньги и драгоценности добудем?

– Ты, Степан собьешь колышки, и они останутся там. Уяснил себе?

– Да, но как я это сделаю?

– Скажу, когда придет время. А сейчас заканчивайте работу на плотине и на стройке. Все должно выглядеть так, как написано в наших договорах. Скоро пойдут дожди, до них нужно все успеть сделать и как можно, поскорее. Меньше шатайтесь на виду у рабочих. Завтра они получают расчет, и мы остаемся одни.

Степан и Григорий пошли на плотину. По обе стороны плотины стояли рабочие и насыпали землю, утрамбовывая ее ногами.

Все рабочие повернули головы в сторону подошедших и низко поклонились. К ним поднялся их помощник.

– Вода весенняя и после дождя идет вот через то поле, углубите ров с правой стороны, а землю свезите на плотину и сделайте ровный уклон. Около мельницы выровняйте площадку, где стоят крестьяне со своими подводами. Скоро пойдет новый хлеб с поля на мельницу, тогда будет не до дороги. Насыпьте больше песка и гравия, трамбовщиков пошлите, пусть трамбуют и укладывают каменку. Вам самим будет приятно проехать по такой дороге на мельницу, а плотина сократит вам путь, не нужно будет объезжать овраги и маленькие речушки.

Крестьяне слушали и низко кланялись.

– А еще будет у вас работа до нового урожая.

– Будет! Только брать станем тех, кто хорошо работал на плотине и стройке. Кому позарез нужна работа, прошу на рубку леса. Набор с понедельника, лесник приедет на хутор Мелашки и там примет вас на работу. Оплата сдельная, как и здесь.

Владимир Павлович ходил по полу ветряка, сильно стуча каблуками. Никак не мог придумать, как завалить здание банка.

Многие говорили, что когда-то на месте банка и мельницы люди с одной стороны брали то ли белую глину, то ли мел, а с другой была гончарная глина. Но он нигде не мог найти ни первое, ни второе. Все старожилы говорили, что слышали от своих отцов, а те – от своих. Даже учитель, любитель собирать все старинное, не мог точно подтвердить. Знал точно– дед Василий, какой-то пасечник. Но дедов Васильевых в округе много и среди них каждый второй пасечник.

Дело уже совершилось, некогда искать пасечника. Вода быстро поднимается и если это правда, она разрушит наше сооружение не позже воскресенья. А если это вымысел, убежим, пока откроют банк.

Он достал свою сумочку с деньгами и пошел на стройку рассчитывать рабочих. Степан и Григорий до седьмого пота работали у ветряной мельницы.

– А здесь, в банке, много денег? – просил Степан у Григория.

– Спроси у Лубенца, он тебе скажет.

– Смотри, Гриша, чтоб мы не попались в этой мышеловке вместе с этой шестеркой. Оттуда нас никто не откопает, и из наших родственников никто не будет знать, где мы.

– Может, Степа, мы себе тоже роем могилу. Целый день вытаскиваем ящики из этой норы, а работы нет конца. Посмотри, внизу земля мокреет, возможно и прав наш Павлович, что все это со временем рухнет.

– Не все рухнет, Гриша, мельница стоит на одной горе с банком, но выше и на другой горе.

– Я понимаю тебя, на одной горе стоит, но на другой, как это понять?

– Там глина белая, а здесь отдает желтизной, а внизу – красная. Здесь земля нетронутая, а там – вся израненная и изрытая.

– Хозяин, строивший эту мельницу, видать хорошо знал, как строить и где строить, а вот банку не повезло. Там внизу я нашел дыру, которая ведет в большую пещеру, там еще свежи следы лопаты и кирки. Здесь добывали мел и гончарную глину. Гончарная глина окончилась, а мел уходит далеко в глубь, люди забросили эту жилу, нашли ближе другую, где не так опасно добывать, как здесь.

– Ты уверен, что мы не уплывем вместе с мельницей?

– С мельницей, нет – ответил Гриша, – а вот с банком, это возможно. Вот эту нашу канавку зальет со временем плывун и ищи след в море.

– Ну, если так, то это хорошо. Мы свою работу сделали, а с банком пусть разбираются те, кто вложил сюда свои деньги. Мне нужны деньги, а не банк.

– О чем спорите? – спросил подошедший к ним Владимир Павлович.

– Посмотрите вниз, вчера здесь ничего не было, а сегодня земля почернела, идет подъем уровня воды и нам нужно спешить, – ответил Степан.

– А давно это заметил?

– С того самого дня, как мы перекрыли речушку и направили ее воды в русло реки.

– Это хорошо, Степан, мы строим дорогу, плотину, дома, но не разрушаем банк, он по воле божьей рухнет сам по себе. И парней убрать поможет не по нашей воле.

– Хотелось бы, но многие сказали, что работают у нас, нам нужно алиби или готовить побег. Выбирай из двух одно.

– Сколько осталось копать до банка?

– Вон, последних два узелка и конец. Сегодня сделали очень мало в надежде на завтрашний день.

– Ты, Степан, отнеси им вечером маленькую награду за сегодняшний труд, это поднимет у них настроение. Завтра они будут лучше работать.

– Хотелось, но у троих руки покрылись волдырями, они уже выдыхаются.

– Пусть доканчивают и они нам не нужны.

– А подкоп в банк?

– Там земля сама рухнет, лишь бы в это время она никого не придавила.

Была чистая пятница. Василий с Анатолием рубили последние сантиметры земли. Отваливались большие кусты, и Василий их сбрасывал в колодец. В это время в банке никого не было, и он спешил первым попасть внутрь здания, опередить воров. Хотел вылезть наверх через колодец, но великан Алексей запретил, не пустил.

– Я хочу свою заработанную долю взять денег, а не бежать отсюда, это я всегда сделаю.

Василий брал из рук Анатолия камни и передавал Алексею. Показался вход в банк. Поманив к себе пальцем Анатолия, он показал вход.

Дернул за веревку и, через несколько минут, здесь появились Степан и Григорий. Они вошли в банк и стали подавать им небольшие ящики, кульки.

При заполнении ящика, в котором вывозили землю, его тянули в мельницу. Несколько кульков и ящиков упало около Василия, он их передал Анатолию, а тот выбросил через пролом в колодец.

Колодец был засыпан землей на уровне их мышеловки. Весь песок при очистке поля тоже был выброшен в колодец.

Анатолий разгладил сверху песок и положил на ровное место два ящечка и четыре кулька.

– Закрой камнем выход к колодцу и смотри за веревками, проследи, куда они движутся.

– Зачем? – спросил Анатолий.

– Они постараются нас оставить здесь, мы им уже больше не нужны. А что они там украли, мы узнаем чуть позже.

– Вася, а здесь еще одна веревка, ее раньше не было. Зачем она?

– Посмотри, куда она потянется.

– Привязана к подпорке, около сыпучего песка.

– Отрежь и скорее возвращайся.

– Вася, там появилась вода, нужно предупредить ребят и бежать через колодец.

Появились Степан с Григорием.

– Вы оставайтесь здесь, мы мигом вернемся и заберем остальной груз. Ребята, очищайте и расширяйте вход в банк. Через полчаса мы вернемся.

Анатолий быстро пополз в противоположную сторону от ползущего к выходу Степана и Григория, вдалеке виднелись только огоньки. Вдруг земля задрожала, и что-то рухнуло. Погасли оба огонька справа, только мерцал один огонек слева.

– Назад! – крикнул Василий.

Анатолий развернулся в тоннеле и быстро пополз к Василию. За ним медленно осыпалась земля. Подсвечивая дорогу, они вылезли в колодец. Обвязав себя веревкой, взя в за пазуху оба ящика, и засунув кульки в карман, Василий начал подниматься вверх колодца. Вот он достиг верхушки колодца, встав на землю, бросил Анатолию веревку и стал его поднимать. В это время у них под ногами задрожала земля, и каменные стенки колодца стали осыпаться.

Они побежали в сторону пасеки, далеко оставив позади себя ветряк и плотину. Перед ними было широкое, белое глиняное поле. На небольшом холмике стоял его дед и смотрел в их сторону. Они повернулись и увидели перед собой столб пыли, который возвышался над ветряной мельницей. Ветер раздул пыль, и на месте бывшего банка появилась ровная площадка.

Около криницы Василий помылся и начал стирать свою одежду, его напарник молча сидел на сваленном дереве. Постирав и развесив свою одежду, он подошел к Анатолию.

– Что, хочешь грязным домой идти? Самое страшное уже позади. Ты жив. Живой должен жить и радоваться. Василий сорвал с головы Анатолия шапку-вязанку, и ему на руки упали длинные черные шелковистые волосы.

– Так вот ты кто, почему и была такая кроткая и боязливая. Раздевайся, а я мигом сбегаю к деду и принесу тебе мыла и чистую одежду.

– С возвращением дорогой внучек, проговорил дед, а я и не думал и не гадал, что ты так быстро вернешься. Это хорошо. У меня скоро самовар закипит, так что садись за стол. Да ты весь мокрый. Возьми вот брюки и рубашку, переоденься. Дам медовухи, согреешься, а если еще покажешь свой заработок, дам бабиной наливки или первача.

– Я сейчас вернусь мигом, дедушка. Дай мне кусок мыла, там, у криницы меня ждет моя знакомая.

Он положил на стол деньги, заработанные у инженера, а ящики и кульки положил вовнутрь шалаша.

Дед взял деньги в руки. Считает и приговаривает: «Эти деньги не за хороший труд даны, не за честную работу получены, такие бешенные деньги платят только за худую работу, за разбой».

Посмотрев на убегающего внука, стал снова говорить как бы про себя: «Посмотрю на твоего друга, что он из себя представляет. Побежал так, что даже в сухое не переоделся. Молодые все спешат, все бегут куда-то».

Дед поставил на стол самовар, жареную рыбу, картофель, мед, водку и бабину наливку.

– Как вкусно пахнет, ты право нас ждал, дедушка, такой богатый стал, давно я тебя не видел.

– Ты мне, внучек, зубы не заговаривай, а лучше скажи, откуда ты пришел с Ларисой? Что, и она была с тобой на заработках? Может, мне скажешь, что впервые ее видишь и не знаешь, что это лучшая гончарница Попивки. Ее товар пользуется таким спросом в магазине Мойсы, как и твой.

Сядем за стол, и вы мне все по порядку расскажете. А сейчас открой, моя малышка, дедов сундук, поищи в нем что-нибудь себе и моему внуку одеться, и садитесь за стол.

Василий все подробно рассказал деду о своей работе, не упустил не единой мелочи…

Дед слушал, вмокал ложку в мед и сильно причмокивал.

– Так, внучек, копал, копал и до чего докопал. До колодца, а потом убежал. Убежали только вы двое, это хорошо. Так и должно быть. Вот куда, вы бежали, ко мне. Ну, это хорошо. Дед весело повторил Василия рассказ и чуть с усмешкой смотрел на Ларису.