Тайны Снежной Королевы

– У тебя, Тема, три дня на адаптацию. Не понравится, позвони и я приеду. Понравится, жди нас в первый выходной, мы приедем.

Снежана все еще не находила повода рассказать Сергею о содержимом тайника, куда переложила деньги из сейфа в кабинете. « Он считает Антона предателем. А что, если он станет считать его еще и вором, а меня соучастницей? – думала она. – Оставлю свои драгоценности и деньги, а об остальном забуду, как обо всем что, связано с Антоном. Так и сделаю». С отъездом Артема, Сергей стал «ночным гостем» Снежаны. Он возвращался с работы в квартиру, занимался с Захаром, пока его мать была занята делами. Он купал малыша и укладывал его спать. В выходной они втроем навещали Артема и проводили время на природе. Ей нравилось отношение Сергея к ее детям и, конечно, к ней самой. Сергей был не только волшебником в постели, где предугадывал все ее желания, но и дома. Он никогда не ждал, когда будет готов воскресный ужин, а готовил сам. Он не спрашивал, что и где лежит на кухне. Точно знал, чего в доме не хватает из продуктов до выходного, и что надо купить, и делал это самостоятельно. Он ходил по рынку, покупая продукты, не ошибаясь в их свежести. Он просто оставлял деньги в ящике кухонного стола, со словами: « это на расходы». Он не уходил утром на работу, не поцеловав ее и Захара, а вернувшись, после поцелуя, задавал привычный вопрос: « Как прошел день?» Снежана никогда не была так спокойна и одновременно счастлива.

– Я должен поговорить с Артемом. Я уже не смогу жить без вас. Я хочу всегда быть рядом, – говорил он Снежане накануне приезда Артема.

Приехавший Артем, отдохнувший и загоревший еще больше, сам завел разговор с Сергеем.

– Дядя Сережа, Вы нашу маму любите?

– Очень люблю и давно.

– Брату и сестре, почему нельзя жениться?

– Мы с твоей мамой ни брат и сестра. Мы просто росли в одной семье. У нас родители разные. Это как твоя Серафима жила бы у нас или ты у нее.

– Почему вы тогда не переезжаете к нам?

– Мама у вас очень серьезная. Она считает, что женщина, потерявшая мужа не должна выходить замуж как можно дольше.

– Мама не теряла мужа, это он нас всех потерял. Вы можете не жениться, а просто жить с нами вместе, так бывает. Только я не смогу сразу назвать Вас папой, мне будет трудно.

– Я тебя об этом и не прошу. У тебя был папа. Зови так, как тебе удобно. Почувствуешь, что я подхожу тебе в отцы, назовешь, а нет – буду дядей. Ты об этом не думай и не переживай. Я не обижусь, боец.

Сергей передал разговор Снежане.

– Что скажешь?

– Таможня дала добро? Переезжай. Темка не против, а мнения других меня не интересуют. Я тебя люблю.

К первому сентября Сергей переехал в квартиру Снежаны.

« Я не поощряю мужчин, которые навязывают своим женщинам собственное представление о том, как нужно организовывать быт и жить. Если я не могу без нее жить, то это я должен испытывать неудобства. Я, а не она. Нельзя решать собственные проблемы за счет других», – думал он, собирая вещи и сдавая квартиру.

Он в который раз заводил с ней разговор о браке.

– Ты, понимаешь, я не могу начать процесс усыновления, пока не заключу с тобой брак. Ты Северцева, дети Лавровы, я Сергеев. Хочешь сохранить фамилию, я не против этого, ты Сергеевой уже была. Но мальчишки? Для них я остаюсь дядей. Чего ты боишься? Давай заключим брачный договор, в котором мне не будет ничего принадлежать ни как мужу, ни как отцу.

– Я уже давно ничего не боюсь. Не говори глупости. Я не боюсь потерять бизнес, я не хочу потерять отца. Один отец меня воспитывал шестнадцать лет, второй столько же поддерживает. Эта компания его третий ребенок. Ты это можешь понять? Ты ведь не сможешь долго мириться с тем, что я, в ущерб семье, половину времени буду отдавать работе. Ты уже задаешь вопросы: почему я это делаю? А что будет, если я буду работать полный день? Ты об этом подумал? Ты можешь стать моим детям не только папой, но и мамой. Оно тебе надо? Ты привык жить один и не давать отчет своим действиям. Тебя не утомит рутина? Страсть между нами может пройти и что останется?

– Глупая, Снежинка. Любовь останется. Любовь. Я давно не принимаю необдуманных решений. Мне 36 лет. Когда создавать семью, если не сейчас? Хочешь работать – работай. Нас устроит няня. Хочешь, я сменю работу или оставлю ее на время? Это в корне не правильно, но я пойду на это, временно, пока наш Захар подрастет. Буду в доме «домработником» года два – три. У меня северного стажа для маленькой пенсии хватит, а до пенсии мне больше двадцати лет. Я тебя не убедил? Хорошо, давай продолжим разговор и будем придерживаться твоей женской логики. Я мог не возвращаться? Мог. Я мог вернуться, но не к тебе? Мог. Я мог вернуться и позже найти более выгодную партию? Мог. Я не смог только одного – отказаться от тебя. Извини, этого я сделать не в силах.

– Прости, меня, Сережа. Я буду работать полдня и ни минутой больше, а ты всегда будешь говорить мне правду о том, чем ты недоволен и что тебя не устраивает. Пойдешь со мной в загс на таких условиях?

– Побегу! Я слишком вас люблю, чтобы не уступить тебе в таких мелочах.

– И ты мог бросить работу ради меня и стать няней моим детям?

– Наших детей. Могу бросить через неделю после того, как получу решение суда на усыновление. Пока придется потерпеть, иначе мне откажут, а я этого не хочу.

– А чего ты хочешь? – спросила Снежана. – Захар давно спит.

– Желание у меня одно: не выпускать тебя из своих объятий, – ответил Сергей и поцеловал ее. – Как можно чаще.

Каждое его прикосновение, словно слабый ток, пронизывало ее тело. Снежана уже плохо соображала и хотела только одного: его…

Они подали заявление в загс тайно от всех 18 сентября 2017, регистрацию назначили на 20 октября. В воскресенье Сергей и Артем возвращались из магазина с продуктами. В среду Захару исполнялся год, и они решили тихо по-семейному отметить дату, испечь торт и устроить вечером чаепитие. Сам праздник можно было отметить в выходной, но это был день памяти его отца. Артем первый заметил дым из приоткрытого окна на третьем этаже. У подъезда уже толпились зеваки.

– Дядя Сережа, смотри. Надо что-то делать, – показывая на окно, сказал Артем.

– Стой здесь и ни шагу вперед, – сказал Сергей, передавая пакет и бегом направляясь к подъезду. Он обогнал женщину, бегущую с криком: «Там дети». – Стой на месте, давай ключи! Держите ее и пожарных вызовите. Мужики есть? – крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, и вбежал в подъезд. Он бежал по ступенькам, бормоча под нос: – « Мужики перевелись на Руси». Открыл дверь, оставив ключ в замке, в нос ударил более резкий запах ни пожара, а чего-то жженного. Запах был удушающий, а дым какой-то коричневый. Огня не было, а дым был. Он выключил плиту и догадался, что сгорело то, что было в кастрюле. « Слава Богу, ни газ», – подумал он, закрывая дверь в кухню и двигаясь по квартире. На диване лежал мужик, а детей не было.

– Ребятки, выходите, я дядя пожарный. Вас мама на улице ждет.

Из-за спинки дивана во второй комнате показались дети, на вид трех-пяти лет.

– Давайте быстренько в прихожую одеваться и на улицу, – сказал он, беря одного ребенка на руки, второго за руку.

Ничего страшного он не ждал, но он и не знал, как долго они дышали этим дымом, и что вообще было в этой кастрюле. Накинув курточки на детей и шапки, которые висели в прихожей, он заметил молодого парня стоящего у двери.

– Бери одного на руки, второго за руку и вперед. Там еще мужик. Пожара здесь нет.

Он вернулся в комнату к дивану. Приложил пальцы к шее, пульс был. Он подхватил мужчину под мышки и волоком потащил его к двери. Мужик был ростом с Сергея, но гораздо тяжелее. Он усадил его на площадке, вернулся в квартиру, прикрыв за собой дверь. Обойдя комнаты, он, открыв настежь окна, прошел в кухню. В квартире дым был менее густым, он проникал в нее через дверь в кухню. В кухне дым висел тяжелой тучей, лишь змейкой выходя через приоткрытое окно. Он открыл окно настежь, кашляя от дыма. Что-то попалось под ноги, и он упал, не удержавшись на ногах, больно стукнувшись левой ногой. Попробовал встать, опираясь на край стола, который под его весом опрокинулся, и упал ему все на ту же левую ногу. Нога отдавала болью, а в горле першило. «Боец, сегодня, явно, не твой день. Что же здесь горело? От чего может быть такой дым?» – подумал он, задыхаясь и выползая в прихожую, потом на лестничную площадку. По лестнице вверх «загрохотали» пожарные. Мужика на площадке не было. Двое подхватили Сергея под мышки и, не особо церемонясь, потащили его по лестнице вниз так, что его ноги сами по себе «прыгали» по ступенькам. Его положили на носилки. Над ним склонился врач. Артем, не выпуская пакет из рук, подбежал к носилкам.

– Папа, папа, что я маме скажу? Нам домой нужно, – плача, говорил он.

– Отставить слезы, боец. Пожара не было, а вот дым был. Все будет в порядке. Парня отведите домой. Головой отвечаешь, – сказал Сергей доктору. – Как ребятишки? – спросил он и потерял сознание.

– Лейтенант, мальчишку отведи домой, скажи, что везем в седьмую. С детьми все хорошо. Грузите, – сказал доктор, надевая маску Сергею на лицо.

Вторая машина, включив сирену, отъехала от подъезда.

– Адрес помнишь? – спросил полицейский плачущего Артема. – Веди. Не реви, мамку напугаешь. С твоим отцом не случиться ничего плохого, он правильный мужик. На телефон снимать есть любители, а помочь – желающих не было.

Лейтенант привел Артема домой и словно извиняясь, сказал:

– Мужчину увезли в седьмую больницу. Вся информация там.

Пока Снежана соображала, лейтенант ушел. Она посадила Захара в манеж, обняла Артема.

– Сынок, успокойся родной, не пугай меня и Захара. С двумя ревущими мужчинами я не справлюсь, Что произошло? Коротко, – попросила она сына. – Значит, скорая помощь увезла Сергея? Что он сказал? Уже хорошо! Идешь родной мой в ванную, умываешься, я собираю вещи Сергею, собираю Захара, ты мне помогаешь, и мы едем в больницу. Иди, не будем терять время.

Снежана собрала Сергею в пакет домашний вариант вещей, документы, сумку Захара, где лежали памперсы и бутылочка с питанием. Немного подумав, положила в судок второе блюдо от приготовленного обеда, завернув его в полотенце. Вечерний кефир Сергея, пакет с соком, пачку печенья и кошелек положила в пакет.

– Бери сумку Захара и пакеты, они не тяжелые, я возьму Захара и ключи. Поехали.

– Ты как сынок? – спросила мать, подъезжая к больнице.

– Я в порядке. Мам, с папой все будет хорошо?

– Ты назвал Сергея папой?

– Мне так стало страшно, что с ним что-нибудь случиться, что я не заметил, когда я это сказал, там у машины скорой. Почему я не сделал этого раньше?

– Сергей сильный, он справится. Идем.

Они вошли в палату. Рядом с кроватью Сергея стоял доктор. Снежана слышала только последнюю фразу доктора: – « О чем Вы говорите? Вы подняться сможете, но и шага не ступите. Вам не даст головокружение и нога. Лежите без разговоров минимум сутки».

– Капризный больной? – спросила Снежана доктора, подходя к кровати Сергея. – Он будет лежать, доктор. Будет лежать столько, сколько понадобится. Долго будет симулировать?

– Завтра посмотрим, а сегодня, Бога ради, не утомляйте героя, – улыбнулся врач. – Надышался дрянью, и ушиб ногу. Перелома нет.

– Пап, ты у нас герой? Доктор сказал, – спросил Артем, а Сергей сжал рукой пальцы Снежаны.

– Какой я герой? Вот если бы я вышел из подъезда здоровый, можно было похвалиться, а то выволокли, как мешок. Какое это геройство? Троих заставил волноваться. Ты сам, сын, как? Страх прошел? Ты у меня глазастый и реакция хорошая. Скомандовал отцу: «надо что-то делать», я и кинулся исполнять, – улыбнулся Сергей. – Давай мне Захара.

– Тема, узнай: если здесь буфет и что там продают? Купи что-нибудь на свое усмотрение, а если не понравиться, мы приедем вечером, – попросила Снежана сына.

– Знаешь, Снежинка, о чем я пожалел, теряя сознание? О том, что не оставил после себя потомства. Я же мальчишек не успел усыновить. Ты чего улыбаешься? Я сказал что-то смешное? Тебе не нравится слово «потомство»? – тихо спросил Сергей.

– Мне все нравиться. Особенно потомство, которое ты мне оставил.

– Да, ну тебя. Мужчина, можно сказать, при смерти, а она издевается, ей смешно.

– Почему издеваюсь? Разве я виновата в том, что ты такой тугодум? – она опять улыбнулась и показала глазами себе на живот. – Он умирать собрался. Детей сначала вырасти, выучи, на ноги поставь. Я одна с тремя не справлюсь, – совсем тихо сказала она. – А сейчас постарайся настроиться на обед. Мы тебе привезли кое-что.

– Снежинка, это правда? – с волнением спросил Сергей. – Когда ты об этом узнала? Ты не ошибаешься?

– Тест показал положительный результат, но у доктора я не была. Срок слишком маленький. Я понимаю, тебя переполняют эмоции, но тебе нужно поесть, – сказала она и достала привезенный обед. – Верни мне Захарку и ешь. Нам тоже пора обедать и спать.

– Снежинка, Захара лишний раз не подымай, он тяжелый. Вечером приезжать ко мне не надо, а завтра я доберусь на такси. Дай я тебя поцелую.

– Ты не геройствуй. Ищи ролики в ютубе, лейтенант сказал, что тебя снимали. Куда ты без костылей? Утром позвонишь, и мы решим, что с тобой делать. Больничный лист возьми и отлежишься дома, сказала она, поцеловав Сергея.

– Снежинка, какие костыли, если это простой ушиб?

– Пап, я купил булочки свежие, питьевой йогурт и сок. Там все такое не аппетитное, я его брать не стал. Лучше такое не есть.

– Тема, ты посиди с папой, соберешь посуду и догоняй нас. Мы с Захаркой пойдем неспеша. Ждем тебя на стоянке, – говорила мать сыну. – Не спеши, но и не утомляй отца. А ты, звони.

Артем разговаривал с Сергеем минут пять-семь. Собрал вещи, посуду и, попрощавшись, вышел.

– Парни на тебя, Серега, здорово похожи, – сказал один из соседей по палате.

– Я знаю, – ответил Сергей, улыбаясь.

– А ты, Сергеев, о своих детях подумал, когда туда лез? Ты телевизор смотришь? А если бы там газ был, да огонь? Полдома бы снесло, – сказал второй сосед.

– Я потому и полез, что о детях подумал. Это могли быть и твои дети. Чтобы ты толпе сказал? Парень молодой переборол страх и пришел, еще два мужика отважились. Не все так плохо. Главное все живы. Глупости, снять горе других, хоть отбавляй, а помочь, смелости не хватает.

Снежана забрала Сергея из больницы в понедельник. Он лишь надышался гарью и неудачно подвернул ногу. Голеностоп сильно опух, но рентген перелома не показал. Ему выдали больничный лист на неделю.

– Доставил всем нервотрепку и хлопоты. Вези уже «недобитого домой», – садясь в машину, сказал он. – Как ты себя чувствуешь?

– Обедать будете сегодня без меня. Хозяйничайте мужской компанией. Чувствую себя нормально. Тошноты нет.

– Снежинка, ты давно в автосервисе была? – спросил Сергей, прислушиваясь к работе двигателя машины. – Что-то мне звук не нравится. Езжай осторожно и наведайся к мастеру.

– Машина летом проходила техосмотр, но я заеду сегодня. Может, нам сменить машину и купить одну на двоих? Для тебя эта маловата.

– Во мне и ста килограммов нет и рост не самый большой, каких-то 186 сантиметров. Не надо меня изображать великаном. У тебя машина «дамская», небольшая и красная. Ты к ней привыкла, не надо ее менять. Если ты беспокоишься о передвижении моей персоны, то зря. Я могу себе позволить купить машину хоть сейчас. Те, которые мне нравятся, не подходят для каменных джунглей. Скажем, я в поиске и раздумье. У меня есть более важные дела. Закончу их, займусь машиной. Скажи: я тебя не буду смущать своим присутствием в среду? Наверняка, Захара придут поздравить дедушка, тетя.

– Тебя волнуют такие пустяки? Я думаю, они уже в курсе всего, что происходит в нашей семье. Отец, разговаривая с Темой, как бы, между прочим, всегда узнает то, что ему нужно. Артем и не подозревает, что сам рассказывает деду все, а дед, так хитро и быстро меняет тему, что можно начать сомневаться, какой вопрос был провокационным. Не волнуйся. Вы знакомы. Будут вопросы – ответим, – ответила Снежана, целуя Сергея. – Ты меня не будешь смущать.

В среду, около семи утра домофон «доложил» о приезде отца Снежаны. Дед приехал поздравить внука и привез ему в подарок собственный большой пластиковый автомобиль и сладости.

– Допроса с пристрастием для двух партизан не будет, – сказал он, увидав в квартире Сергея. – Что с ногой? – спросил, снимая верхнюю одежду в прихожей.

– Упал неудачно, – ответил Сергей, пожимая руку Северцеву.

– Я так понимаю, ты настроен на завтрак? – спросила Снежана отца, мывшего руки на кухне.

– Давайте мне виновника сегодняшнего праздника, – беря Захара на руки, сказал отец. – Я, между прочим, дочка, приехал со своими продуктами и заслужил скромный завтрак. Как у вас дела? Я еще в одиннадцатом заметил, что между вами далеко не братские чувства. Я знал, что Галина тебе Серега ни мать. Но думал, вы в курсе этой истории и молчал. Потом Антон объявился не во время.

– Дедушка, папа трех человек спас. Они чуть не задохнулись.

– Ты помнишь стишок: «ищут пожарные, ищет милиция…» – это про нашего Сергеева. Дадут медаль, и пойдет он служить в МЧС. Присаживайся, папа, давай мне Захара.

– Ты что, в огонь лез? О чем они говорят?

– Виктор Андреевич, не было там огня, а дым был. Я так и не понял, что там все же сгорело. Где ногу ушиб, ума не приложу. Все со мной нормально раз через сутки выписали. В обувь только не вхожу. Вы отдадите свою дочь за меня замуж? Бойцы, особенно Захар, согласны. Правда за мной денег нет, да и в финансах я не силен, но семью прокормить смогу.

– Забирай! Но есть одно условие: сохраните компанию ради своих детей. Я не говорю о сегодняшнем дне. Ты подумай наперед, пока молод: чем кроме компьютеров ты можешь заняться? Белов потянет безопасность, Снежана финансы, Карина кадры и пиар. Все вместе справитесь. Ты Темка, чем собираешься заняться в свои выходные? Отец теперь инвалид на неделю. Придумаешь, звони деду. Карина приедет после обеда. Живите дружно, – сказал он, поцеловав внуков и дочь, и пожав руку Сергею.

Карина приехала всем семейством к обеду, и им пришлось ждать хозяйку квартиры минут пятнадцать. По тому, как себя вели гости, Снежана догадалась, что отец поставил в известность Карину о том, что происходит в ее семье. После обеда, мужчины впятером расположились на половине гостиной, а обе сестры на кухне.

– Снежка, я беременная, – сказала Карина, смутившись. – Как я буду справляться с двумя детьми? Белов и слышать об аборте не хочет. 6 недель.

– Как я буду справляться с тремя, сестра? Куда мы с тобой смотрели?

– Снежка, ты не шутишь? – спросила она, как будто нашла выход из ситуации.

– Вот такие мы с тобой, сестры Северцевы, плодовитые, – тихонько засмеялась Снежана. – Хочешь, открою тайну?

– Что случилось еще, о чем я не знаю?

– Мы с Сережкой идем в загс двадцатого. Но это я доверяю только тебе.

– Скажи: почему ты сделала неправильный выбор? Сергей намного интереснее Антона и столько времени любит тебя. Хотя не выйди ты замуж за Антона, я бы сделала эту глупость. Страшно подумать, я не встретила бы Белова. Я теперь представить не могу: как я без него обходилась? Как жила? Еще и тебя жизни учила. Сколько всего можно было избежать.

– Видимо, мне нужно было все это пережить, чтобы понять, кто моя судьба. Как Лавровы воспримут этот факт?

– Снежка, о чем ты думаешь? Какая разница, что подумают Лавровы? Они за полгода позвонили тебе или приехали навестить внуков? Может, я чего-то не знаю? Они с родной дочерью ужиться не могут, а ты хочешь, чтобы они о тебе думали. Где они сегодня? Позвонили? Захару год, а они даже не вспомнили. У тебя есть о ком и о чем думать без Лавровых. Живи вы дружно с ними, можно было бы и объясниться, а так забудь. Когда пойдешь на прием?

– Недели через две – три. Вдруг ошибка. Сергей настроен, усыновить мальчиков, а мне не удается его переубедить.

– Зачем тебе его переубеждать? Он правильно делает. Это будут его дети, его воспитание. Он будет себя чувствовать отцом, а не чужим дядей, маминым мужем. Не делай этого.

Они проговорили минут сорок, прежде чем началось чаепитие с тортом с одной свечкой. Оба зятя, настоящий и будущий, были немного знакомы, и у них нашлись общие темы для разговора. Тема здесь же занимался с малышами. Часа через три гости начали собираться домой.

Глава 13

В субботу Снежана проснулась «ни с той ноги». Случается так, что настроение портится ни с того ни с сего. Все как будто нормально, а настроение отвратное… Снежана попыталась как-то разобраться в своих чувствах: « Не обманули, не обидели, не украли. А что собственно произошло? В общем, никаких видимых причин для дурного настроения вроде нет, тогда от чего же так на душе погано? – думала она, готовя завтрак. – Нет, подруга, ты не осмеливаешься сказать Сергею, то чего он не ждет, не находишь повод, а может, боишься, отсюда и настроение».

– Ты почему такая грустная? – заглянув Снежане в глаза, спросил Сергей. – Я что-то сделал не так? Или не сделал чего-то?

– Да нет, все нормально, – улыбнулась Снежана, но ее улыбка была не искренней.

– Нет, дорогая, ты что-то не договариваешь, что-то не так.

– Просто напало на меня грустное настроение, не по себе как-то. Это погода виновата.

– Говорят, у природы нет плохой погоды. На улице осень, ветер, но дождя нет.

– Это так только говорят, – Снежана поцеловала его в щеку. – Бывают хорошие дни, а бывают так себе. Вот и сейчас мне стало грустно.

– Я попытаюсь это исправить, – целуя Снежану в ответ и прижимая к себе, сказал он. – Сейчас завтракаешь, одеваешься, как можно теплее, вызываешь такси. На улице дождя нет, а вот ветер, есть, да и температура стремиться к минусу. Скажи ему все, как есть, выговорись, и тебе станет легче. Такси не отпускай, обратно вернешься на нем. Сделай это. Хорошо?

– Спасибо, – сказала она, поцеловав его. – Я знала, что ты меня поймешь. Я люблю тебя.

Снежана достала свой почти новый «лыжный» костюм. Года три назад, они с Кариной собирались на горнолыжный курорт, но Тема простыл, поездка сорвалась, а костюм остался. Костюм был теплый и оказался в пору. Такси доставило ее по адресу и ожидало у ворот. Купив две темные розы, Снежана неспеша направилась в сторону нужной аллеи. На могиле Антона, если кто и был, то давно. За лето ленты и цветы на венках выгорели, и их следовало убрать. Она освободила место на холмике под крестом, убрав стебли высохших свежих цветов в небольшой пакет принесенный ветром. Положила под крест розы.

– Здравствуй, Антон. Я прослушала твое сообщение, нашла твой тайник, но не решилась никому рассказать об этом. Флешки я взяла в работу, часть твоих «сюрпризов» мне удалось исправить. У меня были мысли о твоих коварных планах, но мне так хотелось верить в порядочность человека, которого я любила, и я гнала эти мысли. Предав однажды, предаст, и в следующий раз. Люди редко меняются. Любовь слепа, но я видела, что мое прощение не помогло. Просто ты не мог себе позволить оставаться мужем женщины, которая все или почти все о тебе знает. Интриги не стало. Кураж закончился. Твои вещи я все передала Ирине, а с Мариной просто поговорила. Сережа переехал в мою квартиру. Я выхожу замуж. Мальчики растут. Захар уже ходит. У нас в семье все хорошо. Обиды нет, Антон. Есть разочарование. Мы с тобой были близкими людьми, а потом почти стали врагами. Теперь мы чужие. Бог тебе судья. Покойся с миром, – сказала она и пошла к выходу. Навстречу шли Ирина и Алекс. Они лишь кивнули ей, на ходу не останавливаясь. « Я переживу ваши обвинения и ваше равнодушие, – подумала Снежана. – Как вы можете относиться так к детям Антона? Поеду к бабушке, поплачусь ей».

– Ты как Снежинка? Не замерзла? – спросил Сергей, встретив ее у порога.

– Я в полном порядке. Что будем делать с обедом? Вы все голодные? – спросила она, раздеваясь в прихожей.

– А что с ним делать? Обед на плите. Попробуете мою кухню.

– Ты приготовил обед? Какой ты молодец! Я по пути купила яблоки. Смотри, какие красивые и крупные.

– Обед мы с бойцами готовили. Суп гороховый и макароны по-флотски. Все приложили к этому руку, даже Захарка. Вымой руки и будем обедать. Ты заезжала к бабушке?

– Как догадался? Темка на тренировке?

– По твоему настроению и по времени твоего отсутствия. Белов звонил. Он мне предлагал купить хорошую машину. Вариант нашел приличный, но я сомневаюсь. Что ты по этому поводу думаешь?

– Сомневаешься в чем: в варианте, в стоимости, в чем другом конкретно?

– В необходимости покупки. Понимаешь, учитывая пробки, на метро добираться, иногда, значительно быстрее. Саня приедет сегодня с продавцом, я посмотрю «аппарат» и только после этого, возможно, приму окончательное решение. Садись обедать.

Артем, вернувшийся через час и узнав последние новости, спросил: