Побег из сказки

–А вот я помню время, когда ты просто умолял меня поиграть с тобой. И я тебе никогда не отказывала. Даже с твоими братьями и сёстрами я никогда не проводила столько времени, сколько с тобой. А теперь, видишь ли, у тебя для меня совсем времени нет.

Она демонстративно повернулась, сделав вид, что собралась уйти. Итол торопливо вскочил и, осторожно перехватив руку матери, просящим тоном сказал:

–Мама, извини. Просто день сегодня не слишком удачный. Вот я и… – Он глубоко вздохнул. – В общем, извини, мам.

Женщина, которую все «орлы» знают под именем Айлы, повернулась к сыну, и, одарив его всепрощающей материнской улыбкой, снова погладила по вьющимся длинным волосам:

–Ничего, сын, я всё понимаю. Может, расскажешь, что у тебя стряслось?

Итол невесело усмехнулся:

–Да всё, как обычно. Император, Картал, Берот! – Он сокрушённо махнул рукой. – Не могу я больше, мама! Тесно мне во дворце! Хочу, как наши предки, свободно парить в небе, никому не давать отчёта, жить так, как мне хочется!

На что Айла, грустно глядя в глаза сына, спросила:

–А кто тебе мешает? Разве Император не отпустит тебя, если ты его об этом попросишь? Кажется, Его Величество никого не принуждает к службе. Или я чего-то не знаю?

От внимания матери не укрылось, что Итол и в самом деле что-то от неё скрывает. Во всяком случае, его глаза слегка дёрнулись в попытке уйти от сверлящего взгляда Айлы, когда она задала последний вопрос. Но ответил он не на него.

–Да не держит он меня. Просто я ещё не всё сделал, что хотел. Вот и приходится сидеть здесь, в столице. Хотя мне хочется летать между бьющих в скалы Каменной Стены волн. Ощущать на перьях солёные брызги океана. Или же смотреть, как моя тень скользит по переливающимся снегам Поднебесных Пиков. Но я словно прикован к этому месту!

В подтверждение сказанных им слов Итол зачем-то повёл вокруг рукой. Айла послушно посмотрела по сторонам. После чего, улыбнувшись, спросила:

–А что тебе мешает летать здесь? Думаю, ты мог бы прямо сейчас выехать за пределы столицы и перекинуться в орла. Хочешь, я могу с тобой полетать.

Итол недовольно поморщился:

–Да я же не про это! – Поджав губы, он на несколько секунд замолчал. – Просто я хочу, чтобы нашему народу больше никто не указывал, где нам можно летать, а где – нет. В общем, мама, я хочу добиться того, чтобы мы, орлы, снова стали властителями неба.

Айла тихо усмехнулась:

–А драконы с этим согласятся? Думаю, просто уверена, что они считают, что это именно они должны властвовать в небе. Так что, сын, как видишь, не все с тобой согласятся.

Прищурив глаза, Итол бросил:

–Значит, мы их заставим!

Айла ощутила, как её сердце дало сбой. Тревога за жизнь сына заставила материнское сердце болезненно сжаться. Но она никак не выдала, что начала догадываться о планах Итола. Наоборот, с наиболее невинным видом, на какой только способна, женщина спросила:

–А Император? Сын, уж он-то точно с тобой не согласится.

При упоминании Императора губы Итола искривились в презрительной усмешке:

–Значит, и его нам придётся заставить.

Вот теперь, когда Айла получила ответ на тревоживший её вопрос, она лёгким шагом снова приблизилась к сыну и со всей материнской любовью, к которой добавила ещё и недюжинную силу оборотня, влепила ему пощёчину.

Как только Итол слегка пришёл в себя, Айла, едва сдерживая гнев, из-за которого ей с трудом удавалось говорить, сказала:

–Сын, ты сошёл с ума! Очень хочу ошибаться, но мне кажется, что ты задумал какой-то заговор! Если так, то я тебе напомню, что только когда трон заняли люди, у нас установилось некое подобие мира! И если кто-то другой захватит власть, мир снова погрузится в хаос! Ты сейчас можешь спокойно растить своих детей, не опасаясь, что их убьют волки, или те же драконы! А вот я отлично помню, каково было нам! Как наши родители нас защищали! Я сама видела, как, защищая нас, тогда ещё птенцов, погибли мой отец с моими старшими братьями! Драконы убили всех их! – Она перевела дух. После чего продолжила уже значительно спокойней. – Драконы оказались настолько благородны, что не стали убивать ещё и нас. Они убили только взрослых. А нас, наверное, специально оставили в живых. Думаю, они хотели, чтобы все орлы поняли, что драконам не составит труда уничтожить весь наш народ. И вот это-то тогда и заставило наших вождей согласиться с тем, что им придётся подчиниться власти людей. А до этого почти три века мы, орлы, не хотели признавать власти этих пришельцев. Ведь это именно волки, драконы и медведи с их союзниками змеями привели людей в наш мир.

Так как Итол мог только молча слушать, всё ещё потирая красную щёку, Айла, улыбнувшись слегка виновато, совсем уже спокойно продолжила:

–Сын мой, поверь, для нас, всех нас, то есть – оборотней, гномов и всех остальных, под властью людей живётся намного лучше, чем было без них. Если же ты задумал что-то нехорошее, то умоляю тебя – откажись от своих замыслов. И всеми своими силами служи Императорам верой и правдой. Потому что если их не станет, то твои дети, как и дети всех остальных кланов, окажутся в смертельной опасности. Больше мне тебе нечего сказать.

После этого Айла попыталась погладить сына по голове. Но тот в страхе отшатнулся в сторону. Это вызвало у его матери грустную улыбку. Но она всё же провела пальцами по волосам сына. И, повернувшись, быстрым шагом покинула дворик.

Проводив прямую спину матери растерянным взглядом, Итол какое-то время молчал. Молчал и думал. Но, по мере того, как шло время, растерянность в его глазах замещалась ненавистью. Примерно через две минуты после ухода Айлы Итол едва слышно, со злобой в голосе, прошептал:

–Мы отомстим за всех!

–

Во время ужина (естественно – исключительно мясо) Картал украдкой посматривал на дочь. Прания же, кажется, ничего не замечала. Девушка молча отщипывала вилкой мясо от большого куска и так же молча его жевала.

Несколько раз Картал попытался завязать разговор с дочерью. Но Прания отвечала односложно. В общем, Картал быстро понял, что разговора, похоже, не получится. И он, следуя примеру жены и дочери, также сосредоточил всё внимание на тарелке.

После того, как ужин, можно сказать, завершился, Картал всё же предпринял ещё одну попытку разговорить дочь. Когда Прания уже собралась встать из-за стола, он её остановил:

–Дочка, может, ты всё же объяснишь, что с тобой происходит? Ты как-то странно себя ведёшь в последнее время. Что произошло? Тебя кто-то обидел? Кто-то оскорбил?

Хмуро посмотрев на отца, Прания, поджав губы, сначала покачала головой. И только после этого, едва слышно, ответила:

–Нет, папа, никто меня не обидел. Никто меня не оскорблял. Всё нормально.

Картал обрадовался и этому. Всё лучше, чем «да» и «нет». А ведь именно этими и ограничивался словарный запас Прании всё последнее время.

–Что же тогда не так-то? Дочка, я же тебя хорошо знаю. И то, как ты себя ведёшь последние дней десять, на тебя совсем не похоже. Скажи, что произошло. Милая, уж нас-то тебе стесняться не стоит. Поверь, мы, как твои родители, готовы услышать всё, что угодно. Ты, главное, не молчи.

Девушка посмотрела на отца полными надежды глазами. При этом Картал ощутил, что его сердце словно охватило жгучее пламя. Как будто от одного только взгляда любящих, полных надежды глаз дочери, это самое пламя едва ли не превратило его сердце в пепел.

Да за один только такой взгляд дочери Картал готов в одиночку выйти против кого угодно! Хоть против целой армии! Ведь вместе с надеждой в глазах Прании Картал увидел ещё и немую мольбу о помощи. Словно дочь поверила, что, как и в детстве, отец сможет защитить её от всего, от любых опасностей и неприятностей этого мира.

Правда, Прания всё же уже выросла. И она давно уже не та девочка, которая верила, что родители станут надёжной защитой от всего, что ей грозит в этом мире. И Прания уже научилась отличать одно от другого. И она уже поняла, что родители не сумеют спасти её от всего, что ей может угрожать. И, хоть они и в состоянии защитить дочь от внешних угроз, но спасти её от её же самой, от её чувств, они не смогут.

Картал с болью в сердце увидел, как надежда в глазах Прании погасла. Снова опустив взгляд в пол, девушка, покачав головой, тихо сказала:

–Не уверена, что хочу об этом говорить.

Картал почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Причём, ощущение оказалось настолько реальным, что он на всякий случай ухватился за стул, на котором сидит. Картал понял, что он не сможет разговорить дочь. Что все его попытки сделать это только заставят Пранию ещё глубже уйти в себя.

К счастью, в семье существуют не только отцы. Кроме них есть ещё и матери, которые способны понимать детей намного лучше отцов. И порой, когда семья попадает в беду, именно матерям, хранительницам очага, удаётся найти выход из самых трудных ситуаций.

Накрыв рукой ладонь дочери, Кара тихо, проникновенно, сказала:

–Доченька, милая, отец же не просто так спрашивает. Дочка, мы же с ним волнуемся. Мы же видим, что с тобой что-то происходит. Пожалуйста, не будь эгоисткой. Подумай и о нас тоже. Мы просто хотим быть уверенными в том, что с тобой всё будет хорошо. Пожалуйста, расскажи нам, что же с тобой случилось?

Видимо, слова матери, её просьба, почти мольба, на какое-то время заставили Пранию подумать о том, что всё же следует обо всём рассказать родителям. И она почти решилась сделать этот по-настоящему отважный шаг. Картал смог это увидеть. Но уже через мгновение в борьбе, которая происходила в душе девушки, верх взяло сомнение. И это Картал также смог увидеть.

Хмуро сдвинув тонкие брови, Прания упрямо качнула головой:

–Ничего со мной не случилось. Всё в порядке.

Вот в этот-то момент Картал и не выдержал. Должно быть, даже не то, что дочь не пожелала делиться с ними, с самыми близкими для неё существами во всём мире, вывело его из себя. Во всяком случае, Картал смог бы пережить, если бы Прания не захотела разговаривать с ним о своих секретах. Но то, что дочь отказала в этом же матери, женщине, которая её родила и вырастила, которая тряслась над каждой её болячкой и царапиной, той, которая безропотно отдала бы жизнь ради счастья Прании, – вот этого снести Картал уже не смог.

С трудом заставляя верхнюю губу не обнажать клыки, Картал с шипением прорычал:

–Пр-р-рания! Как ты смеешь так р-р-разговар-р-ривать с матер-р-рью? Да она же р-р-ради тебя столько всего пер-р-ренесла! Да она же!..

Но закончить эту речь Картал не успел. Прания, резко вскочив, отчего стул с грохотом ударился высокой узкой спинкой об пол, выбежала из столовой. Кара и Картал только молча посмотрели ей вслед.

Громко хлопнула дверь. Значит, Прания убежала в свою комнату. А это означает, что разговор не скоро удастся возобновить. Картал глубоко вздохнул.

Кара же, укоризненно покачав головой, спросила:

–Ну, и что это такое вообще сейчас было? Зачем ты влез?

Картал даже слегка растерялся. Да так, что смог лишь выдавить:

–Но ведь она же с тобой…

Теперь уже не дочь, а жена не позволила Карталу закончить:

–И что с того, что она не захотела со мной говорить? Думаешь, теперь она прямо-таки жаждет с нами пообщаться? – Поняв, что её слова больно ударили по самолюбию мужа, Кара подошла и, обхватив его голову, прижала её к своей груди. – Извини, любимый, но ты вообще ничего не понимаешь в нашей, женской психологии. Думаю, что как раз за это мы, женщины, вас, мужиков, и любим.

Картал обхватил жену за талию. Какое-то время они не шевелились. И не говорили. Просто каждый из них наслаждался близостью любимого существа.

Но примерно через минуту Картал всё же спросил:

–И что нам теперь делать? Может, мне стоит к ней сходить? Ну, там, прощения попросить.

Слегка отстранившись от мужа, Кара с улыбкой посмотрела в его карие глаза:

–Нет уж! Только не сейчас. Думаю, что и мне пока не стоит к ней лезть. А уж тебе и подавно. Ты, милый, пока лучше занялся бы чем-нибудь другим. Может, тебе стоит снова во дворец сходить? Ведь безопасность Императора должна быть обеспечена круглые сутки. Как думаешь?

Картал, грустно улыбнувшись, кивнул:

–Думаю, что это будет лучше всего. – Он встал и крепко поцеловал жену в губы. – Ну, я тогда пошёл?

Кара снова улыбнулась:

–Иди, иди. А мы пока тут без тебя попробуем во всём разобраться.

Картал, безрадостно усмехнувшись, едва ли не бегом вышел из дома. Оказавшись на мощёной камнем улице, он с какой-то странной тоской посмотрел в ночное небо. Оттуда на него, из тёмно-желтой, а местами и вовсе почти коричневой завесы в ответ посмотрели звёзды. Многие из которых при этом начали загадочно подмигивать. Впрочем, это для обитателей какого-нибудь другого мира могло бы показаться странным. Здесь же подобное зрелище привычно всем с самого раннего детства. Близость к центру Галактики накладывает свой, ни с чем не сравнимый отпечаток на существование всего живого.

–

Как только первые люди оказались в этом мире, как только из их среды оборотни, тогда – всего лишь несколько кланов, выбрали самого достойного, чтобы тот, заняв трон, начал ими править, эти самые люди, в свою очередь, стали делиться на различные группы. Многие, подавляющее большинство из них, стали обычными земледельцами, ремесленниками, купцами и скотоводами. Намного меньше, но всё же достаточно большое число, стали воинами. Впрочем, люди всегда уступали оборотням. А если они и могли хоть что-то противопоставить существам, обладающим нечеловеческой силой, ловкостью и скоростью, так это только численный перевес. Как всем известно, люди способны размножаться намного быстрее остальных разумных существ.

Третью по численности группу людей составили те, у кого оказались достаточно развиты организаторские способности. И нередким явлением для этого мира стало то, что даже кланы оборотней принимали на службу людей, в обязанности которых вошло управление теми или иными сторонами жизни этих самых кланов. Что ни говори, но присущее людям здравомыслие и дисциплина заставили даже самых отъявленных пессимистов из числа оборотней признать за человеческими существами первенство в этих вопросах.

И уже меньше среди подобных людей нашлось таких, которые оказались способны к обучению. И все без исключения оборотни, отлично понимая, что и в этом вопросе людям вряд ли кто-либо сможет составить конкуренцию, стали охотно отдавать своих детей на обучение тому или иному человеку.

И совсем уже крохотная часть человечества получила способности, которые в мире, откуда их привели оборотни, им никогда не удалось бы получить. Проще говоря, такие люди стали магами. Видимо, какие-то основы, заложенные в само существование этого мира, разительно отличают его от того, другого. И именно благодаря этим отличиям люди и смогли завладеть силами, которые в их родном мире встречаются разве что в сказках.

Конечно же, не все люди смогли совладать с той силой, что выделила их из числа соплеменников. Многим захотелось больше, чем им позволили бы дать оборотни. Да и все остальные подданные Империи. В этом вопросе гномы, которые дольше других не желали признавать себя частью Империи, уже не стали бы исключением. В общем, такие маги, пожелавшие обладать большим, чем им согласились бы дать остальные подданные Империи, вынуждены были уйти в изгнание. Чтобы, уже живя там, вдали от всех остальных, попытаться перебороть жажду власти. К сожалению, за прошедшие века только несколько из изгнанных магов смогли из этого изгнания вернуться. Видимо, им всё же удалось каким-то образом перебороть собственную жажду власти. И такие маги стали ещё одной опорой для Императора. Впрочем, намного больше магов постоянно уходили в добровольное изгнание. Видимо, присущее людям здравомыслие всё же и тут брало верх. И те из магов, кто начинал ощущать в себе растущую жажду власти, принимали самостоятельное решение и отбывали на острова Южного моря.

Но не эти маги нас интересуют. А как раз те, которые решили служить процветанию Империи. Ведь именно они, эти маги, стали основой всей науки этого мира. Само собой, имея возможность пользоваться силами природы этого мира, они с лёгкостью (или же с трудом) могли создавать для себя всевозможные вещи и явления, которые значительно облегчали их быт. Но…

Ведь люди тем и отличаются от всех остальных обитателей этого мира, что они не могут довольствоваться тем, что у них самих, как говорится, всё в порядке. Это гномы или оборотни, обустроив собственный быт, уже ни на что больше не обращают внимания. И спокойно живут себе дальше, веками не предпринимая ни единой попытки к тому, чтобы что-то улучшить, или же просто исследовать. Видимо, в этом виновата их животная сущность. Та самая, что и делает их такими, какие они есть.

И вот маги, поняв, что им, по сути, не нужно трудиться, чтобы выжить в этом мире, само собой, следуя собственной природе, начали самое активное изучение этого мира. Если до прихода в этот мир людей никому и в голову не приходило изучать, к примеру, тех же оборотней, то всего за несколько лет люди смогли совершить массу всевозможных открытий. Правда, ни одно из них оказалось невозможно применить на практике. Ну, какая, спрашивается, польза от того, что маги выяснили, что драконы, например, производят испускаемое ими пламя при помощи неких смесей, создающихся в их горле? Или от того, что они узнали, что при обращении все оборотни способны значительно увеличивать собственную массу за счёт окружающего их вещества? Да никакой! Это не позволит увеличить урожайность. Не станет важным фактором при решении и других жизненно важных вопросов.

Впрочем, маги всё же очень гордятся тем, что совершили то или иное открытие. А оборотни, не желая их оскорбить, делают вид, что также ценят проделанную ими работу. Хотя некоторые вещи откровенно забавляют всех оборотней.

Например, один из магов, ныне уже покойный, решил, как ему казалось, провести самые важные для этого мира исследования. Для этого ему потребовалась помощь оборотней. Потому что исследовать он решил коренных обитателей этого мира. Ну и оборотни, само собой, не стали ему отказывать и решили оказать всевозможную поддержку.

Примерно двадцать лет этот маг беспрерывно исследовал все без исключения виды оборотней. Даже самые редкие из них. Например – лошадей и летучих мышей. Но и они, даже при всей их склонности к отшельничеству, решили помочь магу в его научных изысканиях.

Оборотням даже стало интересно, чем же закончится многолетний труд этого мага. И они с нетерпением ждали того дня, когда он представит всему миру свою работу.

Маг же, как позже выяснилось, задался вопросом, который многим показался до крайности странным. Он, оказывается, решил выяснить, кто же такие оборотни на самом деле. Кто они, так сказать, в первую очередь? Люди или же всё же животные? Ведь большинство времени оборотни всё же остаются людьми. Хотя легко могут всю жизнь прожить в облике зверя. И такие случаи известны. Ну, не хотелось некоторым оборотням жить в человеческом облике. Но также известны и случаи, когда некоторые оборотни за всю жизнь лишь несколько раз перекидывались в зверя. И это также очень странно. Ведь все оборотни знают, насколько же это сладостно – провести некоторую часть времени в облике дикого животного.

И вот это-то, наверное, и заставило мага выяснить, кто же такие оборотни. И он потратил на это двадцать лет. Потратил самое драгоценное, чем только обладают люди. Ведь они, в отличие от гномов и оборотней, живут крайне мало. Даже маги. Хотя на фоне остальных людей их продолжительность жизни в две-три сотни лет выглядит очень даже внушительно. Но по меркам оборотней и тех же гномов, это – всего лишь мгновение.

И когда все уже предвкушали, что маг предъявит всему миру некое грандиозное исследование, он, можно сказать, всех озадачил. Да, он закончил свои научные изыскания. Да, он явил миру плоды своих многолетних трудов. Но то, что все увидели, оказалось слишком далеко от их ожидания.

Всё, что смог выяснить маг, так это то, что невозможно понять, кто же такие оборотни на самом-то деле. И они с одинаковой долей вероятности могут быть как людьми, так и зверями. Хотя он там, в своих исследованиях и попытался вывести некую вероятность того, что оборотни всё же в первую очередь люди, так как именно эта форма присуща им всем без исключения. Но в том же самом исследовании он приводит мысль о том, что форма человека могла быть перенята некими странными видами животных, склонными к превращениям, после того, как кто-то из них столкнулся с людьми. А все остальные, поняв все выгоды этого тела, тут же переняли именно этот образ.

В общем, в своих исследованиях маг только ещё больше всех запутал. Да, наверное, он и сам запутался. И именно поэтому в завершение он написал, что, возможно, кто-нибудь из его последователей и продвинется в этих вопросах дальше его.

Оборотни, само собой, расстроились, когда увидели результаты этой научной работы. Ведь то, на что магу потребовались долгие двадцать лет, любой оборотень легко мог бы ему объяснить за несколько минут. Потому что даже самому маленькому оборотню известно, что сама сущность их неделима. Что они, состоя, по сути, из двух противоборствующих начал, тем не менее, являются существами цельными. И что отделить звериное начало от человеческого просто невозможно. Так же, как невозможно понять, что же в сущности оборотня первично.

Исследования мага, впрочем, породили новые споры. Сторонники человеческой первоосновы оборотней попытались доказать собственную правоту, упирая на то, что в смешанных браках людей и коренных обитателей этого мира возможно появление потомства. Правда, как раз в этом мире это и невозможно доказать, поскольку ничего подобного никогда не происходило. А легенды о том, что в мире, откуда пришли люди, это возможно, так, по сути, легендами и остались.

В общем и целом, хотя со смерти того мага и прошло уже несколько веков, ничего в данном вопросе так и не изменилось. И ясности по-прежнему не прибавилось.

–

Прания, конечно же, слышала, как отец вышел из дома. Слух оборотня способен и не на такое. Причём, способности хорошо слышать иногда даже мешают. Настолько, что нередко оборотни сознательно подавляют свои возможности. Впрочем, так же, как и присущую им силу и ловкость.

На попытку матери завести разговор девушка дала понять, что она не желает ничего обсуждать. Через закрытую дверь Кара с сочувствием в голосе пожелала дочери спокойной ночи и, постояв ещё некоторое время перед дверью её комнаты, ушла. И Прания осталась наедине с собственными мыслями и чувствами.

Уже через несколько секунд девушка пожалела о том, что отказалась от разговора с матерью. Да и с отцом можно было бы поговорить. Наверняка же они, пользуясь их многовековым жизненным опытом, помогли бы ей найти выход из той затруднительной ситуации, в которой девушка оказалась.

Но родителям она об этом, естественно, никогда не скажет. Прания всегда оставалась честна с собой. И она отлично понимает, что у неё просто напросто не хватит смелости признаться родителям в том, что она не права. Что она перед ними хоть в чём-то виновата. А значит, ей самой придётся как-то искать выход из крайне затруднительной ситуации.

Любовь! Наверное, все, кто произносит это слово, хоть вслух, хоть – мысленно, представляет себе что-то возвышенное, прекрасное, радостное. При упоминании этого глубокого чувства, которое присуще всем живым организмам, в сознании любого мыслящего существа начинают петь соловьи и порхать разноцветные бабочки. Ну, может, розы какие-нибудь цветут. Или ещё что-то в этом же роде. Тут уже всё зависит от того, насколько развита фантазия и какова глубина познания жизни.

Правда, из любого правила бывают и исключения.

Прания влюбилась. Влюбилась, как говорится, по уши. То есть, то чувство, которое зародилось в её юном девичьем сердце, оказалось настолько глубоко, что перед ним мгновенно померкло всё, что девушка знала и испытывала раньше. Весь мир, со всеми его прелестями и ужасами, со всеми кланами оборотней, гномами и магами с их научными (и не только) изысканиями – всё это мгновенно отошло на дальний план. Всё мироздание для Прании подёрнулось какой-то мутной, не слишком прозрачной дымкой. А на переднем плане остался только ОН.

Казалось бы, девушка должна была обрадоваться столь сильному чувству. Ведь, насколько ей известно, если с оборотнем из клана волков случается что-то подобное, это означает только одно. Это значит, что и тот, к кому волк испытывает такое чувство, тоже любит. Кара не раз рассказывала дочери, что именно то же самое произошло и с ней, когда она впервые встретила будущего отца Прании. И что с тех пор, хоть и прошло почти два века, они по-прежнему глубоко любят друг друга. И что это чувство, скорее всего, умрёт только вместе с ними.

Вот только и Кара, и Картал – они оба полюбили волка друг в друге. А Прания…

Человек! То, что когда-то воспринималось, да и поныне воспринимается, как спасение, для юной девушки стало сущим проклятием. Она влюбилась в человека. И он, судя по ощущениям Прании, ответил ей взаимностью. И как раз это может стать для них тем самым, что погубит обоих.