Дневник прожигателя жизни

– Не обязательно же офисной крысой. Организатором праздников, например, можно стать. Вариантов много заработать на желании других тасоваться.

Люди постоянно задаются тремя вопросами. Я полностью уверен, что абсолютно каждый из нас временами задает их себе или обсуждает это с другими. Что такое любовь? Есть ли Бог? В чем смысл жизни?

Любовь – это лишь шесть букв. Не более того. Л-Ю-Б-О-В-Ь. Сами по себе в отдельности эти буквы ничего не значат. У них есть порядковый номер в алфавите, но никакого смысла в них по отдельности нет, да и в самом слове, если воспринимать его всего лишь как набор букв, тоже ничего. Напишите его на бумаге – это единственное, когда Вы можете увидеть Любовь. И какие ассоциации возникают в голове, когда смотрите на это слово, только что написанное вами? Горечь? Счастье? Тоску? Обиду? Радость? Или возникает желание забраться на девятиэтажку и сигануть с нее? А, может, хотите сейчас бежать что есть сил к этому человеку, о котором думать перестать не можете? Сколько же людей погибло, но еще больше получили жизнь благодаря этим шести буквам! О них писали поэты, пели менестрели! На что только не способен человек ради этих шести букв! Я не знаю другого примера, когда шесть простых букв вместе составляют ТАКОЕ, ради чего люди порой горы сворачивают. Это шесть букв, за которыми таится безумие. Это словно пасть голодного льва, который подкрадывается незаметно и сжирает тебя в секунду! Это истинное безумие, потому что ты уже не в силах совладать с собой и не даешь отчет своим поступкам – в данный момент последствия тебя не интересуют. Счастлив тот, кто не испытывал этого чувства, и мне жаль того, кто ни разу не сходил с ума от любви.

Если Вы ведете беседу с атеистом о Всевышнем, разговор будет коротким: «Его никогда не видели», «Это научно не доказано», «Его точно нет – посмотри, что происходит с этим миром» – атеист приведет любые аргументы, которые нельзя отрицать, ибо они имеют почву. А верующий человек будет доказывать часами, что ОН есть, он в каждом и вокруг нас. Я вообще не склонен обсуждать подобные темы – меня реально не интересует, существует ли ОН. Меня много раз склоняли к подобному разговору, и почти всегда я был собеседником облит грязью – верующие воспринимают чуть ли ни как личное оскорбление мое мнение о существовании Бога и религии в целом. Я не атеист. Я верю в некую силу, а вот что это – сам объяснить не могу. Сила, которая что-то предопределяет? Нет – я уверен, что человек сам способен управлять своей судьбой. Но в то же время считаю, что ничего не происходит в мире просто так. Мое мнение, что это некая Сила, которая не управляет всем в этом мире, а наравне с людьми, другими живыми организмами и природой влияет на все окружающее. Это Сила, которая установила Правила. И эти Правила учеными определены как законы физики. Земля вертится – это установила Сила.

Это лишь мое представление о том, что именуется Бог. А по поводу религии – несколько веков назад меня бы сожгли на костре за такие слова, но скажу все же, что религия – самая крупная ошибка человечества. Я не знаю ничего другого, что принесло бы больше бед, чем вероисповедание. Лично я не вижу разницы между религией и сектой.

А смысл жизни, скажу коротко, в том, чтобы Жить. И жить так, чтобы в миг перед самой смертью не было чувства, что жизнь прожита зря. А вот если Вы только и делаете, что спрашивается себя «А в чем смысл жизни?», то уж точно многое теряете. И не надо его искать – он вокруг нас. Сейчас мой смысл жизни сузился до рамок одно имени – «Аня».

Все общение с Аней превратилось в сплошной секс. Это затянуло нас, как водоворот. Дойти с ней до дома, попить чаю – все это лишь прелюдия. Любая наша встреча все равно вела к сексу. Даже, когда я встретил ее после занятий, а она сказала, что вот так спонтанно у нее еще пара сейчас будет, она провела меня через охрану в здание и мы поднялись на самый верхний этаж. «На этом этаже последний раз женщина появлялась, когда еще наши предки на мамонтов охотились» – после этих слов она завела меня в женский туалет, где мы занялись горячим сексом.

А что было, когда нам нечем было предохраняться, но мы все же решились! До сих пор вспоминаю это со смехом.

– А что если я забеременею?

– Если будет мальчик, назовем Алексеем, а если девочка – Юля (даже тут на уровне подсознания первым женским именем выплыло именно Юля!).

– Чего? – через ее улыбку был виден испуг.

– Ты же не будешь делать аборт.

– Конечно, нет!

– Ну, так все. Чего еще это обсуждать? Конечно, если тебе не приятны имена Алексей и Юля, мы можем это обсудить.

Она не забеременела – когда у нее начались месячные раньше срока на день, мы вздохнули с облегчением, хотя в другой ситуации начали бы убиваться с горя.

А все без Ани – тусовки, пьянки, работа, одинокое просиживание дома – это был не я, это все лишь убивание времени в ожидании очередной встречи с Аней. Так прошел почти месяц. Месяц жизни, когда я видел лишь свет.

Но что-то вдруг ударило мне в голову, и я подумал «А когда ты в Москву вернешься?». Не знаю, почему я вообще задался этим вопросом. Я был же счастлив, разве нет? Замечательная девушка, много новых хороших знакомых завел, на работу не жалуюсь – но все равно эта мысль о возвращении стала появляться все чаще и чаще. Разумеется, я ни с кем – даже с Костей, с которым думал, могу обо всем поговорить – этот разговор не понимал.

Со временем вопрос о моем возвращении решился сам собой. Еще до того, как у меня завязались тесные отношения с Аней, мы с коллегой спонтанно решили оттянуться. После одной из смены мы до половины второго ночи проводили инвентаризацию бара и, конечно же, накатили во время этого дела. А по окончанию Дима просто сказал: «Может, нам рвануть в бар?». Я согласился тут же – завтра выходной, так что ничего меня не останавливало. Димон позвонил друзьям и сказал, что знает, где этой ночью весело. Так я познакомился с компанией ребят, которые ничего в своей жизни не знали, кроме как ежедневный отрыв на всю катушку. После этого я еще несколько раз зависал с ними, когда скучал по столичным тусовкам (и поверьте, жечь умеют не только в Москве). Кстати, стоит отметить, что один из ребят (некий Денис) учился с Аней в институте – это выяснилось, когда нас обоих позвали на одну вечеринку. И иногда я даже задавался вопросом, не узнала ли Аня, что еще до отношений с ней я пытался подкатывать свои шары к паре девчонок из этой компании (конечно, я в такие моменты был не совсем трезвый). А если и узнала, то спасибо ей, что ее не волнует моя жизнь до того, как она в ней в ней заняла столь важное место.

Тогда после работы Димон повез меня к своим друзьям в караоке. Это было нечто. Музыка и микрофон в этом никогда не знавшем нравственности и приличия заведении были лишь поводом для приезжающих сюда людей насладиться происходящей вакханалией. Дорогое шампанское и виски официанты еле успевали приносить от бара к столикам. С нами за соседним столом никого не стесняясь парень педиковатого вида нюхает кокаин. И стоит отметить, что помимо столов в зале были еще и ложи со слегка прозрачными шторами, а в одной из этих лож отдыхали двое мужчин «плюс шестьдесят» в сопровождении пары высоких первоклассных моделей, годящихся им во внучки. Мужики были визуально противные – хоть и одетые в костюмы с иголочки, рубашки у них с запонками, золотые часы стоимостью однокомнатной квартиры – но как этим бабам не противно быть в компании этих жирных с сальными шеями и грязными волосами мужланами? В какой-то момент в этот караоке-бар пришел некто, вызвавший своим появлением бурю аплодисментов. Девушка за нашим столом по имени Наташа, которая весь вечер флиртовала со мной, но наладить более тесный контакт мне не позволила, просветила меня, поведав, что этот парень (фамилию забыл сразу) это солист какой-то попсовой группы третьего эшелона.

Когда я уже прилично залился виски, обнаружил, что в той самой ложе одна из девиц склонилась у одного из стариканов к низу живота, и ее голова делает не тривиальные движения. Тот парень, что недавно нюхал кокаин подошел сзади к одной из девушек за своим столом, поцеловал ее в губы и пошел куда-то. Другая девушка за этим же столом начала наезжать на поцелованную: «Какого хера ты целуешься с моим парнем, шлюха!». Парни за столом еле удержали ее не лесть в драку – все обошлось лишь оскорблениями. Второй жирдяй тем временем вместе с свободной девицей направились в мужской туалет. И только после того, как они оттуда вышли, я решился сходить по естественным причинам туда же.

В туалете было душно и воняло потом, а со стороны одной из кабинок на весь туалет разносились женские стоны наслаждения. Были видны лишь ботинки и окончание брюк, но они были один в один как у кокаинового парня с соседнего стола. Что же. Парень отжигает – пришел с одной девушкой, целуется с другой, а трахает третью.

Я понял, что нахожусь в аду – тут нет ни единого намека на то, что мы люди, а не животные. И я понял, что мне нравиться находиться тут.

Так вернемся к теме возвращения в Москву. В один момент я все же поднял ее в разговоре с Аней. И все так завернулось, что все мои слова, почему то были восприняты как «Когда-нибудь я уеду, и это будет концом наших отношений». Бред! Может, у нее ПМС, что она так отреагировала, но я лишь хотел именно с ней это обсудить. Хотел поговорить с ней на тему «А что будет, если…?». Но она восприняла эта, как восприняла.

А упоминание моего коллеги Димы, нашего с Аней общего знакомого Дениса и всей этой тусовки была к тому, что я хоть и мало времени проводил в этой компании, но в один момент вторжение этих людей все изменило.

Сквозь шум музыки Noize MC с его диска «Последний альбом» мне все же удалось расслышать звон домофона. В моей голове пронеслась мысль с сожалением, что не удастся мне сейчас побегать на элипсойде, чем как раз собирался заняться. Не удастся, потому что звонит, скорее всего, не почтальон, которого надо впустить и не кто-либо из жильцов, что ключ от домофона забыл, а кто-нибудь из знакомых, кто знает, что сегодня у меня выходной и хочет вытащить меня в этот пятничный вечер из квартиры. Конечно же, я бы с большим удовольствием провел бы время с Аней, но она два дня не подходит к телефону – все еще, значит, обижается на тот разговор о Москве.

Меня всегда удивляло, почему перед приездом ко мне нельзя сначала созвониться, договориться. В половине случаев эти Питерские «друзья» наведываются без приглашения и предупреждения. Я нажал на кнопку домофона и сказал «Да», на что мне ответили протяжным «Аалльоооо».

Я впустил.

Это Наташа (та, что как-то в караоке всю ночь играла со мной)! А я тут в одних трусах хожу! Хм…. а, может, так и оставить? Хотя не стоит, она однажды отказала, сейчас тоже отшутиться, да, может, еще и оскорбит: «Мне нравятся взрослые мальчики», – как она однажды на пьянке Дениса при всех отшила.

Со спартанской скоростью я оделся, и когда они вошли ко мне, я был уже готов к выходу (хоть и даже не знаю, куда они собрались меня потащить).

Они – это Наташа и Леля (позже узнал, что настоящее ее имя Лейла). Наташа была в своем обычном образе: длинные крашенные в темно-коричневый цвет волосы распущены, на загорелом в солярии лице ярко-накрашенные глаза, а стройную фигуру облегает короткое коктейльное черное платье. Леля, ее подруга, которую я видел впервые, была в красных джинсах с заниженной талией, из которых была видна татуировка на уровне копчика (какой-то непонятный кельтский узор), в расстегнутой серой меховой короткой куртке (потом она с понтом будет говорить девчонкам «Это норка») и в солнечных очках на пол-лица. Леля чавкала жвачкой и постоянно поправляла пергидрольные волосы, собранные в пучок – когда это делала (поправляла волосы, а не чавкала), ее куртка раскрывалась, и был виден ее белый топ, вызывающе подчеркивающий хороший третий размер груди. Они идеально НЕ подходили друг другу – одна будто собралась на светское мероприятие, а другая – на деревенскую RnB-вечеринку. Наташа спросила «Ты готов?», и я ответил «Как видишь, да». Леля оценила мой внешний вид – лакированные остроносые туфли, потертые джинсы и черная рубашка – и сказала «Тогда пошли». Напоследок я брызнулся духами и вышел за ними. А куда это «Тогда пошли»? – мне не интересно. Главное, я уверен, скучно не будет. А повезет, и Аня тоже будет там, куда мы собрались.

Мы сели в Хендай Акцент темно-зеленого цвета. Леля пояснила, что это машина ее брата, которую пришлось взять по причине сдачи в автосервис на ремонт ее Mini. По дороге Наташа рассказа мне причину поломки ее автомобиля. Если коротко – никто, видимо, не предупредил Лелю, что после кокса и бутылки шампанского не так безопасно садиться за руль, как кажется, а особенно, если ездить сто двадцать километров в час в таком состоянии. Ее папаша не мало денег отвалил, чтобы анализ на содержание алкоголя и наркотических средств в крови был отрицательным. «Блин, – подумал я, – куча народа гибнет на дорогах каждый день по глупости, а у этой дуры и царапины не было».

– Я сегодня лишь второй день в своей СРАНОЙ жизни езжу на механике. – Сказала Леля, выезжая с заносом со двора на шоссе.

Предупреждение инстинкта самозащиты придумать повод и тут же вылезти из машины я проигнорировал, но сразу после ее слов схватился за ремень безопасности и пристегнулся. И мой мозг подал мне сигналы к бегству не только оттого, что она второй день садиться за руль автомобиля с механической коробкой передач, а сам факт того, что она до этого ездила на "автомате" говорит о том, что она уж точно (хотя, а кто сомневался?) водительское удостоверение не ценой своих нервов и времени получила, а тем же способом, что и я военный билет.

Надо было ответить на ее высказывание о механической коробке передач: "А я впервые в своей сраной жизни пристегиваюсь, сидя сзади".

"Сраная жизнь" – удивительно услышать такое от человека, незнающего, что такое проблемы среднего класса, да и вообще настоящие проблемы, а не "Он мне уже второй день не звонит", "Мне нечего надеть" (когда полный гардероб одежды стоимостью годового бюджета африканской страны), "У меня ноготь сломался", "В кино не на что пойти" и так далее в том же духе. Что она сказала бы, если бы столкнулась с по-настоящему сраной жизнью?

Твой взгляд, твой смех,

Который так мне нужен.

То счастье и успех,

Ведь он вполне заслужен.

Я знаю, я буду лететь безумной вспышкой.

Я буду, для тебя всегда твоей малышкой!

А что еще можно было ждать, когда она нажала на кнопку воспроизведения на магнитоле? Спасла меня Наташа, нажав на переключение трека и заиграла неизвестная мне песня Эминема. Если я не ошибаюсь, в основе этого трека лежит «What Is Love» от Haddaway.

Мне позвонили, сказали, куда нужно подъехать, я поймал такси и поехал – это идеальный сценарий моего прибытия на любую вечеринку. А приезжать таким способом как сейчас, это полный экстрим даже для меня и еще в придачу зря убитые нервы. Как приедем, надо будет глянуть в зеркало – не появились ли у меня пара седых волос.

Наверное, это знак протеста молодых нарушать правила, в том числе и правила дорожного движения. Хорошо хоть, на красный свет останавливалась (после чего к тому же пару раз «глохла»), что навело на мысль, что кроме как сигналов светофора, она больше ничего из ПДД не знает: не уступать при выезде на главную дорогу, перестраиваться без сигнала, обгон справа, поворачивать направо с левой полосы и, само собой, нарушение скоростного режима – это только то, что я – не имеющий водительских прав, ни разу не садившийся за руль, о ПДД знающий абсолютный минимум, – углядел.

Первым делом, как вошли в двухэтажную квартиру на Невском (виновник торжества уговорил друга провести здесь свою вечеринку – в его собственной «двушке» для гулянья такого масштаба будет тесновато), Леля с недовольством сказала громче нужного: «Жду не дождусь, когда заберу из ремонта свою тачку – на этом корыте уже не могу ездить». Подтекст сказанного: «Я Вас сразу предупредила, что приехала на машине, на которой мне стыдно не то, что ездить, а даже рядом с ней стоять – так что не чмырите меня, когда увидите, на чем я приперлась». На тут же появившийся вопрос «А ты за рулем? Пить не будешь что ли?» ответила: «Антибиотики пью, так что без алкоголя сегодня». Но я был уверен, ей будет чем «накидаться» и без алкоголя.

К нашему приезду в квартире было уже человек двадцать точно. Все общались по два-три человека, почти у каждого бокал с напитком в руке. Внешний вид каждого можно было охарактеризовать одним словом – «псевдогламур». Свет был чуть приглушен. В большом зале высотой в два этажа, где кроме кожаных диванов и кресел, пятидесятидюймового плазменного телевизора и высоких колонок от домашнего кинотеатра, из которых фоном играло какое-то радио, стояли два фуршетных стола с напитками и закусками. У каждой группы бокалов лежали маленькие бумажки с названием содержимого, а за ними выставлены необходимые бутылки с алкоголем, соками и газированной водой. Преобладающее место на столе занимали ром с колой и шампанское (а его зачем подписывать?). Еще в зале сиротливо стоял диджейский пульт с минимальным набором техники для светомузыки.

Блуждая по – не совру – гигантской квартире в надежде увидеть Аню, встретил Дениса, направляющемуся в основной зал.

– Ты Аню тут не видел? – Спросил я, пожав его руку.

– Ее тут нет. Походу не позвали. – Ответил он и взял с фуршетного стола два бокала рома с колой, один из которых протянул мне.

– Открой мне секрет, в честь чего это пати? – задал я еще один вопрос, пригубив коктейль.

Очень громко заиграла музыка, начавшись с “Lift me up” Moby, – за пульт встал какой-то тип в коротких дредах и хоккейной футболке, – так что Дену пришлось кричать, чтобы я услышал:

– Серегу провожаем в Америку. На пять лет едет туда учиться. – И добавил, поняв, что за вопрос выдало выражение моего лица. – Ты его вряд ли знаешь. Я сам лишь раз с ним виделся на одной бухаловке. Он хотел закатить такое, чтобы, типа, всем надолго запомнилось.

– Если не ошибаюсь, – мне пришлось кричать ему прямо в ухо, – всем насрать и через неделю никто и не вспомнить – дай лишь повод гульнуть на халяву, вот и пришли.

– Точняк! – засмеялся он. – А ты, я видел, с Лелей приехал. Ее позвали и просили еще пару людей прихватить. Не думал, что вы знакомы.

– Не, – покачал я головой, – она Наташу позвала, а Наташа меня.

– Наташка здесь? Пойду, найду ее. Извини меня, брат. – Он хлопнул меня по плечу и ушел.

Не в первый раз оказываюсь на подобном мероприятии, где я почти никого не знаю, но только сейчас почему-то мне было совсем некомфортно.

Сзади мне на плечи с визгом кто-то налетел. Бокал еле удержал в руках, чтобы не пролить на ковер стоимостью, наверное, в мою зарплату за пять лет.

– Здорова! – крикнул Костик и обнял меня.

– Привет. Рад тебя видеть. – Это было правдой. Я всегда рад видеть его.

Увидев, что я не с пустыми руками стою, он и себя взял коктейль и крикнул сквозь музыку:

– Пошли на балкон – я покурю, да и поболтаем в тишине.

Слово «балкон» для меня – часть квартиры, вынесенная на улицу, площадью метр на два. В этой квартире балкон был никак не меньше моей восьмиметровой кухни. А обставлен он был так, что тут можно было поистине жить.

К моему удивлению, балкон был безлюден.

– Странно, – сказал я, – обычно курилка самое многолюдное место на таких сборищах.

– А тут холодно. – Балкон был застеклен, но все раздвигающиеся окна были сняты – если чему-нибудь и лететь с восьмого этажа, так пусть окна целы останутся. – Да и этот дебил разрешил курить в отцовском кабинете, как девчонки начали жаловаться, что здесь они мерзнут, а им лень каждый раз куртку надевать.

– Костя, ты об Ане не слышал ничего?

– Нет. А что такое?

– Поссорились мы.

– Бывает. Чего натворил? – полюбопытствовал он, усаживаясь на кожаный диван и жестом предлагая мне сесть.

– Переехать ко мне хотела, а я посчитал это лишним – с этого и начали. А мои слова, что все равно рано или поздно в Москву придется вернуться, восприняла как «Я лишь нашел, кого трахать здесь, чтобы не дрочить вечерами, пока я Питере».

– А когда планируешь уехать?

– Не знаю пока точно, но скоро – мне еще в универе надо появиться в мае, сессию пробить. Да и чувство у меня, что переполнен я впечатлениями от этого города… что домой пора. И ты вообще услышал, что я про Аню сейчас, а не про возвращение в Москву?

– Не знаю даже, что тебе сказать на это. Ты же в Москве все равно тем же и занимался, чем здесь.

– По сути да. Но за эти месяцы никак не избавлюсь от мысли, что я в гостях.

– Ясное дело. Где бы ты не находился, где бы хорошо не было, а дом все равно один. – Выждав минутную паузу, Костя продолжил с улыбкой. – Только не обвиняй меня в голубизне, но я буду по тебе скучать, брат.

– Я тоже. У меня в Москве нет ни одно такого близкого человека как ты.

– А у меня больше нет ни одно знакомого москвича, к кому я бы так хорошо относился, как к тебе, кого мог бы назвать братом. – Он крепко пожал мою року у обнял ее второй рукой.

Открылась дверь балкона, и под крики гостей и под громкость музыки – боюсь даже предположить во сколько децибел – заливаясь слезами от смеха, вошли две девушки с треугольными бокалами с мартини.

– А с Аней все у тебя будет в порядке, не сомневайся. – Костя решил не продолжать тему о моем московском происхождении.

Девушки расположились на диване напротив. Понять, о чем они разговаривают, было невозможно – они говорили и смеялись одновременно.

Дверь открылась еще раз, и вошла Наташа.

– Вот ты где. Я тебя потеряла уже. – Она чокнулась с нами стаканами, и я осушил свой стакан. – Ты Лелю не видел? Ее тоже не могу найти.

– Нет. Она…

«Нет» ей было достаточно, и Наташа вышла. Мы тоже встали. Собираясь за ней.

– А ты и с Лейлой знаком? – спросил Костя.

– К сожалению, да. Мне сегодня посчастливилось быть ее пассажиром. – Засмеялся я.

– Ты поаккуратнее так. Мой тебе совет – не делай так больше. Она в день минимум дорожку кокса «убивает». Не факт, что она не принимала ничего до того, как за руль сесть.

Костя затесался в толпе, а я направился к столу за выпивкой.

Не успел я взять бокал, как подошел Денис с какой-то девушкой и крикнул, чтобы и я и его спутница слышали:

– А сейчас наш супер-бармен сделает что-нибудь улетное! Давай, Ники, сваргань нам по «бешечке»!

– Не из чего делать, – указал я на напитки.

Но это его не останавливало, даже на лице показалась какая-то обида:

– Ну, тогда что-нибудь. Эй. Или ты только соки разливать умеешь? – и оба закатились смехом.

– Позови еще семь человек, – ответил я на обиду.

Я почти вплотную друг к другу поставил в ряд десять широких бокалов и наполнил их вишневым соком. На пересечения каждых поставил пустую рюмку, и еще одну поставил рядом.

Дождавшись, когда рядом будет девять человек, наполнил каждую рюмку темным ромом и с криком «Понеслась!» поставил одинокую рюмку на край первого стакана и опрокинул. Сработал «эффект домино» – опрокинутая рюмка перед тем как упасть на дно стакана с соком ронял следующую. Представление вызвало бурные эмоции у окружающих и шквал аплодисментов. Считаю, что этим я оплатил свое пребывание на вечеринке.

– Да не стойте же, – с улыбкой крикнул я, – пейте.

Все девять человек и я с ними взяли по стакану и – некоторые с опаской, особенно девушки, – залпом выпили.

– Я думала, этот стакан внутри мне по зубам двинет. – Радостно сказала одна из девушек.

– Нет. Он прилипает ко дну. И из-под него струей вытекает то, что там было налито. – Ответил я. – Это физика.

К столу с любопытством подошли еще люди, и мне какое-то время пришлось поработать барменом. Делал всевозможные коктейли, для которых были ингредиенты. Вот она причина, по которой я сам не афиширую свои умения. Но, в тоже время, я был в центре внимания, был всеми любим и уважаем, и мне это нравилось. Каждый находящийся здесь горел желанием выпить со мной, и я им не отказывал. Если сначала девчонки даже не смотрели на меня, то сейчас они улыбались мне, разговаривали со мной, делали мне комплименты, а некоторые – сразу видно, кто еще не нашел себе пары – будто поедали меня глазами.

Заиграла «Black Black Heart» – первый «медляк» с начала вечеринки. Все тут же разбились по парам. Одна пара до смешного неумело с серьезным видом профессионалов танцевала… хм… у их танцев и стиля нет – никчемная помесь медленного вальса и танго. Ужас, смотреть даже невозможно.

На мое плечо легла женская руга. Обернувшись, увидел Лелю.

– Пригласишь меня? – с игривым лицом (а точнее, тем, что не было спрятано за огромными очками) спросила она.

Только я положил руки ей на талию, как она сразу же прижалась ко мне. Прошептала мне на ухо слова «Я обожаю эту песню» так, что у меня приятно прошла дрожь по всему телу. Мой пульс участился. Сердцебиение ускорилась и, готов поспорить, она чувствовала своими грудями каждый его стук. Я танцую с ней в обнимку и ловлю себя на мысли, что не отказался бы, чтобы сейчас мы были обнаженные, что хочу чувствовать ее тело своим телом. Одним словом – она возбудила во мне желание, я хочу ее.