Дневник прожигателя жизни

И хватит уже быть таким жалким – вылезай из ванной, выходи на улицу и вдохни свежий аромат своей бессмысленной, но такой отвязной жизни.

Мы сидели на лавочке у Невы. К удивлению, дождя сегодня не наблюдалось – на небе вообще ни облачка, – и было относительно тепло – не тридцатиградусная жара, но не приходилось все же ежиться от ледяного ветра. Солнце заходит за горизонт. Вечер пятницы, но нам с Костей совсем не хотелось встречать уикенд очередной пьянкой в каком-нибудь баре или клубе.

– Паршиво, да?

Костя прервал многоминутное молчание. А, и правда, на душе как-то паршиво. Не ясно, откуда этот упадок настроения, но не хотелось ничего. Вообще ничего – даже разговаривать. И у Кости было тоже самое – я это понял сразу, как он пришел ко мне и предложил прогуляться. В его глазах читалось отречение от мира. Может, он хотел дружеской поддержки, но нашел лишь собрата по отчаянию.

Он взял камешек из под ног и запустил его в реку.

– К чертям, блядь, Ник все это.

– Что все?

– Жизнь такая, что… Да хер знает, как это сказать. Знаешь, ощущение, будто на месте стою.

– Да уж. Самое отвратительное в такой ситуации, что даже невозможно объяснить, чем вызвано такое состояние. Что меня так терзает внутри? Почему не могу с открытой душей и улыбкой на лице смотреть на этот мир сегодня, как это делаю обычно в каждый день?

– Нет же. Все просто понять. Я уже сказал. Я топчусь на одном месте. Никакого развития. Кем я был допустим три года назад? Смотри – погода меняется к лучшему, а мы нет. Мы все такое же дерьмо, как и были. Мы все еще люди. Все еще готовы глотку грызть друг другу за что-то материальное. А ведь кругом мир такой… такой… прекрасный что ли. – Косте было неловко произносить это слово. "Прекрасный мир" – как-то не по-пацански звучит. Если бы он призвал своих друзей посмотреть вокруг и увидеть насколько красивым может быть все окружающее, они бы не поняли его.

С самого начала нашей сегодняшней встречи, даже то время, что мы шли сюда пешком, мы лишь оброняли простые выражения, и оба сразу поняли друг друга, что никто из нас не горит желанием вести динамичную беседу.

Нам обоим было дерьмово и хреново до такой степени, что могли с разбегу прыгнуть реку. Причем, не надо было бы даже мне предлагать это Косте – я понимал, что он тут же устремится за мной.

Что это такое, когда одна прогнившая душа на расстоянии чует другую такую же, прогнившую, родственную? Им не надо даже спрашивать "Как твои дела?" – одного лишь взгляда было достаточно, чтобы мы оба поняли, что каждый из нас в таком же душевном расстройстве, что и другой.

– Тебе хотелось когда-нибудь чего-нибудь сильно-сильно, что только к этому и мог стремиться? – Услышал я после долгого молчания.

– Конечно.

– А сейчас? Что ты хочешь получить? – Костя полминуты ждал результата генерации моих мыслей, но понял, что это бессмысленно. – Вот отстой, да? Нечего не хочется. Нет ничего, чего бы тебе хотелось получить, добиться.

– Согласен. – Мне больше не чего было сказать на это. На правду.

– А знаешь, иногда у меня возникают стремления – дожить до двадцати семи.

– Это разве цель? Это и без твоих стараний произойдет.

– Ну, было бы обидно помирать раньше.

– А позже не обидно?

– Нет, главное – двадцать семь.

– А что ты на нем зациклился, на этом возрасте? Шестьдесят пять или семьдесят восемь тоже вроде не плохо так звучит.

– "Клуб 27" – если умрешь в возрасте двадцати семи, у тебя будет незначительная, но хоть какая общая черта с такими великими людьми, как Кобейн, Джоплин, Хендрикс, Моррисон.

– Костя, давай закрывать эту тему. Я могу думать, что жизнь бывает дерьмовой штукой, что порой хочется повеситься или прыгнуть с небоскреба, но не настолько, чтобы целеустремленно отправляться на тот свет. Желание это одно, но давай не будем переходить к действиям.

Мы наблюдали, как солнце окончательно пряталось за горизонт. И было ощущение, что с его последними лучами гаснут надежды и мечты. Что вся жизнь тонет во мраке.

– Нужно лекарство от этой депресухи. – Костя закурил.

– Ну, я знаю два таких лекарства. Одно лишь временно дает забыться, а второе – откладывает проблему в темный угол чулана, и ты не обращаешь внимания на его существование.

– Кокс и телки?

– Почти так. – Я засмеялся. – Правда, я хотел сказать алкоголь и любовь.

– Я был близок к ответу. – Костя впервые улыбнулся за сегодняшний вечер, но тут же улыбка стерлась с его лица. – Сегодня наткнулся на одну ее давнюю открытку – «С тем кого любишь, не расстаешься, даже когда вы не вместе, потому что он всегда в твоем сердце». Блядь. Не так уж мало времени прошло, а я все еще временами в тоску впадаю от воспоминаний.

– От этого никуда не деться – не изобрели еще ту игрушку из «Людей в черном». От воспоминаний нельзя убежать, их нельзя стереть, но со временем они будут все в меньшей степени терзать тебя. Я тебе уже рассказывал: не просто так я из Москвы сюда приехал. Я перебрался из-за расставания с девушкой. Купил билет в одну сторону и, бросив все, приехал сюда. Легче мне от этого? Ни капли! Но я верю, что клин клином вышибают, так что стоит нам обоим подумать над поиском спутницы.

– Серьезные отношения? Ник, я не собираюсь заводить никаких отношений ни с какой бабой. Трах – не больше, чего мне надо в данный момент от девушек. Вылезла из постели – и до свидания. Никаких чувств, никакой привязанности. Какое-то время лишь так. Одно лишь удовлетворение животных потребностей. А потом, через некоторое время, буду уже смотреть на девушек больше, чем просто на партнера по сексу. Но не сейчас.

– Твой выбор.

– Ты что? Решил из огня да в пламя?

– Почему бы нет? К чему время-то терять?

– И с собой в Москву повезешь?

– Как получится. Может, наоборот, я тут останусь.

– Ну, понятно все с тобой.

– Костя, ты так говоришь, будто я из ума выжил.

– Не мне судить. А у тебя уже есть кто на примете?

– В смысле?

– Да вот, Ник, о тебе тут Аня интересовалась. Хотела, чтобы я как-нибудь выведал, нет ли у тебя девушки. Само собой, просила, чтобы ты не узнал, что это ее просьба.

– Она меня видела всего один раз, да и то пьяного.

– Сказала, ты интересный.

– Да я даже не помню, о чем мы могли общаться. – Возмущался я.

– Ник, если она тебе не симпатична, так и скажи.

– Нет-нет. Она мне очень понравилась. Просто ума не приложу, чем я смог ее так заинтересовать.

– Наверное, что уснул в женском туалете тогда в баре.

Вот что странно. Наше с Костей настроение при встрече было на минус десятом этаже. И только разговор о девушках смог нас как-то взбодрить. До конца нашей встрече мы больше не унывали и не заводили темы о смерти, смысле жизни и нашем месте в мире. Когда мы разошлись по домам, было уже за полночь.

– Спасибо тебе, Ники. Хотелось побыть с кем-нибудь, а сегодня тяжело было бы найти трезвого товарища.

Утро понедельника мы с Костей решили провести в американском кафе на Фонтанке. Еще вчера вечером, когда я заканчивал свою вторую смену, он позвонил с предложением позавтракать.

Погода, несомненно, налаживается – уже четвертый день в безоблачном небе солнце светит над городом. Пусть я незначительно опоздаю к назначенному времени, но мне очень хотелось пройти необходимые для этого полчаса пешком.

Уплетая бейглы, мы рассуждали о стоимости открытия подобного заведения в Москве и его возможной доходности.

– Ник, ты говорил, у тебя состоятельные родители. Почему бы тебе не заняться уже своим бизнесом?

– Опыта нет еще, чтобы свое что-то начинать. А тратить отцовские деньги раз за разом на каждую неудавшуюся затею мне не очень хочется.

– Неужели нужен богатый опыт для подобного заведения? Я же не говорю тебе: «Открывай второй «Онегин».

– Ты не знаешь моего отца. Он и через пять и через семь лет скажет, что я еще молод для такой ответственности, как свой бизнес. Единственное, на что мне можно надеяться – на неплохо оплачиваемую работу офисного раба; самому расти в ресторанной сфере; самому без помощи предков начать что-то свое. Всего три варианта. И как ты понимаешь, помощи я получу только в первом варианте, который и рассматривать не хочу. Не собираюсь я сидеть перед монитором пять дней в неделю от звонка до звонка. Не мое это. А для остальных двух вариантов – мое время еще придет.

– Да уж, – Костя растянулся на всей спинке дивана и в очередной раз взглянул на часы, – сейчас ждешь своего времени, а потом с ужасом поймешь, что это «свое время» ты просрал.

– Надо еще подождать. Время еще не пришло.

– Ник, нет такого «мое время не пришло». Твое время сейчас. Ты живешь здесь и сейчас – это и есть твое время. Взять и сделать. И не стоит придумывать отмазки, почему ты сидишь с опущенными руками и играешь по чужим правилам, когда надо придумывать свои. – Костя опять посмотрел на часы.

– Что ты все на часы посматриваешь каждые три минуты? Спешишь куда?

– Нет. Жду. Еще товарищ один должен подойти.

Не прошло и пяти минут с этой реплики, как Костя встал и сказал «Привет» человеку, который стоял за моей спиной. Я тоже поднялся, собирался обменяться рукопожатием, но, обернувшись, увидел, что «товарищ» Кости это девушка. И это была Аня.

– Привет. – Не скрывая удивления, произнес я.

– Привет. – Она улыбнулась и села на диван рядом с Костей. Ее милая улыбка не сходила с ее лица. Она смотрела на меня и улыбалась. – Как дела?

«Какие привлекательные губы. Такие правильные. Что значит «правильные»? Бывают «неправильные?! Хватит думать о ее губах и о том, как ты их целуешь, она тебе вопрос задала! А что ответить?»

– Нормально. – «Молодец! Не супер – мог бы и другое что-нибудь придумать, но сойдет. Теперь ты спроси ее о чем-нибудь. И хватит пялиться на ее губы!». – А ты как поживаешь?

– Тоже хорошо. У меня окно после первой пары, и Костя предложил мне составить вам компанию.

– Кушать будешь? – не дождавшись ответа, я дал сигнал официанту принести нам меню.

Вот Костян! Вот жулик! Товарищ к нему должен прийти, видите ли! У него Аня интересуется мной, я свою симпатию к Ане ему высказал – Костя сложил эти два плюс два и устроил нам свидание. Остается только вопрос – знает ли Аня то, что знаю я? В курсе ли она, что Костя проболтался мне о ней?

В основном разговор шел между Аней и Костей, а я лишь временами отвечал на какие-нибудь вопросы в мой адрес. И тут Костя, подлец (по-доброму), исполнил такое, чего я от него никак не ожидал. У него зазвонил телефон:

– Алло. Привет мама… Да… Могу… Скоро буду мам. – Он убрал телефон и положил на стол купюру. – Извините ребят, к сожалению, непредвиденные срочные дела заставляют меня покинуть вас.

Мы с ним попрощались, и я тут же отправил ему смс: «Сводник херов!)))». «Удачи, дружище!», – пришло в ответ.

– Ну, рассказывай, Ник, как ты докатился до такой жизни, что проводишь время с Костей и другими ребятами этой компании? – Аня все еще улыбалась, и только поэтому я понял, что вопрос не был упреком, а лишь поводом для общения, одной из возможностей узнать меня получше.

– А что, они такие плохие?

– Не то, чтобы плохие. Какие-то они никакие. Только с Костей и Женькой («А это кто? Я с ним знаком?») можно общаться нормально, а у остальных одно на уме. – И тут впервые улыбка исчезла с ее лица. – Точнее два: футбол и пиво. Они очень дружные ребята, их там человек десять основная компания – не считая их девушек и подружек, а они, скажу тебе, вообще отдельная тема: девушка должна быть девушкой с соответствующим поведением, а не вести себя, как «парень с района», если ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, но они…

– Об учебе не думают, о будущем своем вообще не заботятся. Что из них вырастет? Кем станут? Девчонки кассирами в магазине, а парни грузчиками и водителями.

– Ань, их средний возраст двадцать лет максимум, надо… – Но в очередной раз я не успел закончить мысль, что поведение человека в коллективе еще ничего не говорит о его будущем. Он может хорошо учиться днем, а вечером обсуждать футбол с друзьями за бутылкой пива. Хобби его такое. Кто-то любит театр, а кто-то – футбол.

– Ник, они зациклены на «да, классно мы с мясными мочились» или «как думаешь, а мы выиграем следующий матч?».

– Почему ты так критично к этому…

– А еще есть «может, тренера пора бы уже поменять?»

– Ань! – чуть крикнул я на нее, и только после этого она обратила внимание, что реально хочется что-то сказать ей. – Что они тебе такого сделали? Когда ты пришла первый раз с нами, вроде неплохо со всеми общалась.

– Ну, я с половиной из них в одной школе училась. И знаешь, они ни капли не повзрослели класса так с седьмого.

– Ладно, ты спросила, как я с ними познакомился. – Я выдержал небольшую паузу. – Они мне жизнь спасли.

– О как!

– Да, представляешь? Эти ребята, кого ты с явными гопниками ровняешь, спасли мою жизнь, когда я не смог оторваться от кучки московских фанатов.

– Они неплохие ребята, Ник. Друг за друга горой. И очень добрые. Единственное, что вызывает у них агрессию – болельщики других футбольных команд, проигранная игра и москали. – И тут ее тон резко сменился на грубый. – Но посмотри – каждые выходные обязательно надо бухать, по вечерам редко бывает, что они не пьют пиво. У них одно и то же изо дня в день. Единственное, могут в футбол сходить поиграть в выходной день при хорошей погоде, но после этого надо обязательно опять пиво пить. Им предложить в парке прогуляться, так они на тебя как на сумасшедшую посмотрят, разве что это не выезд загород на шашлыки и опять же без алкоголя в жутких количествах это не обойдется – они ящик водки точно с собой возьмут.

– Для меня они те, кто спас мне жизнь. – Я сказал это спокойным тоном, стараясь дать понять, что эту тему я хотел бы закончить.

Понимаю, что она не хочет, чтобы я был подобным им. Это, видимо, у всех девушек материнский инстинкт – стараться огородить небезразличного человека от плохой компании, что он не превращался в таких же «хулиганов» и «будущих преступников». Хм, а с чего это я взял, что я ей небезразличен?

– Почему бы вместо того, чтобы пить пиво во дворе на скамеечке, не ходить в фитнес-клуб или хотя бы в местную качалку? Чем вечерняя пробежка хуже бутылки пива?

«Эх, Аня, да у меня и в Москве не было из «новых» знакомых, кто хоть как-то спортом занимался. Бухать, тусить, закидываться, трахаться – вот все прелести жизни».

– Совсем, смотрю, для тебя это больная тема.

– Просто обидно. – Устало сказала Аня. – И еще мне не хотелось бы, чтобы ты подумал «Какие крутые у меня новые друзья! Надо бы почаще с ними общаться!».

– Не волнуйся за меня. – Я улыбнулся в надежде, что это немного смягчит заданный ею тон разговора. – Я кроме как с Костей мало с кем общаюсь.

– Женю если не знаешь, обязательно познакомься с ним. Он хоть и редко бывает с ними – не настолько увлечен футболом, – но появляется в компании. Очень интересный человек с большим жизненным опытом.

– Обязательно.

Только через пару недель я узнал от Кости, что еще тогда в бар, где я и увидел впервые Аню, он привел меня из-за нее. За полгода до этого она порвала после двухлетних отношений с молодым человеком, который был на семь лет старше ее. Аня очень ревнивый человек, и через день, как ее парень вернулся из командировки из Москвы, она полезла в его телефон и увидела там снимок, где его коллега пьяный и довольный и красный как рак сидит в обнимку с какой-то голой девицей (к гадалке не ходи – проститутка). Он начал сыпать оправданиями, что это контрагенты повели в баню отметить заключение контракта и в виде презента вызвали девушку, но сам он типа святой – не пользовался. А фото сам коллега и попросил сделать – он не женат, свободен от отношений, и скрывать нечего. Конечно же, Аня не поверила, что он был не трезв и не воспользовался таким шансом нахаляву засадить бабе, которая на все готова. Еще дней десять они пожили вместе, но знание того, что в одной бане были и ее парень и какая-то шлюха, не давали ей покоя – они постоянно скандалили по мелочам, даже по самым незначительным, и постоянно вспоминала в ссорах ему эту «сисястую блондинку-проститутку». А на вопрос «Что мне оставалось делать? Не мог же я, как появилась баба, собраться и уйти – партнеры бы не поняли» ответила: « Именно так! Встать и уйти! И на хуй этих партнеров и такую работу!». В итоге она съехала. Какое-то время она сторонилась любых связей с мужским полом – даже ходили слухи, что у нее был сексуальный опыт с девушками – а потом начала терроризировать подруг и друзей (в том числе и Костю) просьбами познакомить ее с хорошим парнем. На пару десятков свиданий ходила, но каждый раз с разным ухажером. «Пафосный», «Гопник», «Тормоз», «Вообще мудак», «Неадекват полный», «Скучный», «Молчаливый», «Не думаю, что верный» – второй раз с кем-то встречаться, кого ей «сватали», она не желала. «Всех нормальных парней уже разобрали. Так и помру одинокой», – сказала она Косте накануне нашей встречи. «Ну, почему же? Вот я, например, только освободился?» – пошутил он в ответ. «Дурак, – засмеялась Аня. – Мы с тобой хорошие друзья». «А что? Это может что-то испортить? Если ты не уверена во мне, как в мужчине, можем сейчас пойти ко мне и устроить тест-драйв», – он улыбался, и пытался дать понять, что не шутит. «Костя, не шути так». «А я не шучу. Уверен, у тебя давно не было секса. Устроим чисто дружеский перепихон и забудем. Хотя нет – я такое, уверен, точно не смогу забыть». «Перестань!» – Аня была сама серьезность, и Костя решил, что она точно не согласиться на секс с ним (столько лет близкие друзья все же, они знают друг о друге самое сокровенное, но это никак не сближает настоящих друзей в интимном плане, если они разного пола), и пора умерить свой напор. И тут Костя вспомнил обо мне: «Слушай, у меня друг новый появился. Одинокий. Хороший парень («Спасибо, Костя, за такое мнение обо мне после столь короткого общения»). Давай, завтра вечером познакомлю тебя с ним?».

Вот она была настоящая причина вести меня в бар той ночью. Я благодарен тебе за это, дружище.

Наше общение с Аней в кафе перешло в область чтения книг, учебы, потом – моей работы. А когда она начала расспрашивать про мою учебу, я уклонялся от вопросов об учебном заведении как мог, но в итоге решил выложить все карты и признался, что я из Москвы и учусь в МГИМО. Сначала ее это насторожило, и я начал безостановочно рассказывать все, кроме моих отношений с Юлей. Я нарисовал ей в воображении человека, который устал от столичной суеты и бросился бега от самого себя – настолько я был себе противен (что правда).

– И вот я вышел из поезда в вашем городе в надежде стать человеком, если ты меня понимаешь. Воспитать себя заново. Тут же культурная столица, не так ли?

– Да уж, культура тут так и прет изо всех дыр. – Ответила она с сарказмом. – А кто еще знает, что ты москаль?

– Костя. Ну и мой начальник. И хотелось бы, чтоб этим и ограничилось.

– Еще бы. Даже если ребята воспримут это адекватно, все равно на какой-нибудь пьянке могут вспомнить и рожу начистить.

– А ты как? – Меня это больше всего волновало. – Я не стал для тебя из-за этого врагом народа?

– Умоляю. Конечно, нет. Если мне Москва не нравится, это не означает, что мне не нравятся проживающие там люди. Надменных мудаков и у нас хватает. Это стереотип, что вас – москвичей – нигде не любят. Не любят Москву.

– Не втыкаю. Люди нормальные, город, говоришь, тоже нормальный, а Москва плохая? Это как? Слово не понравилось?

– Тут… ну, пойми – Москва это как живой организм, который хочет много есть и ничего не давать в общий котел. И он еще всех к себе тянет, будто медом намазано. Благополучие Москвы растет пропорционально упадку регионов. Для нас Москва это не город и его люди, это слово, под которым подразумевается все плохое, что есть в нашей стране. Что-то происходит плохое – виновата Москва. Не люди в нем, не здания, а некая сила, которая является синонимом коррупции, социального неравенства, произвола силовиков, оттока капитала из страны, маленьких зарплат, роста мигрантов, кавказского беспредела и тэдэ и тэпэ.

– Ясно. Как мы относимся к слову «Кремль».

– Наверное. А когда наши выпивают рюмку-другую, они начинают не любить не только слово, но и все, что с ним связано. Тебя в том числе.

Полтора часа в итоге так и проболтали. А пролетело время как десять минут.

– Может, прогуляемся? Надо пользоваться моментом, пока погода хорошая. – Предложил я, чувствуя некое дежавю.

«Эх, Ники! Пользовался бы ты другим моментом – еще ни с кем мне не хотелось увидеться второй раз, с кем встречалась в последние хрен знает сколько месяцев».

Стоило нам рассчитаться за завтрак (да – время обеда, но у меня был завтрак) и взять свои вещи, как за окном кафе мы увидели начало дождя.

– Блиииин. – Произнес я, глядя на эту картину.

– Да ладно. Лишь капает. – Услышал я в ответ.

Но вышли мы из кафе и прошли буквально сто метров, как начался тропический ливень. Мы тут же встали под большой козырек входа в какой-то банк, но побыть наедине нам не удалось – как дождь усилился, все вокруг помчались под ближайшее укрытие, и сразу козырек набился проходившими мимо людьми, которых и зонты не спасали от такого дождя.

Кто знает, сколько нам пришлось бы так стоять и тупо ждать, наблюдая, как природа в мгновение ока перевернула планы сотен людей и продолжает заставлять их чувствовать себя ничтожными перед ее силой. Аня осилила пять минут утраты своего драгоценного времени и произнесла:

– Пойдем?

– Куда?!

И она вышла из-под навеса.

– Перестань, Ники! Посмотри! – Она вознесла руки к небу и запрокинула голову. Звуки приземления огромных капель были очень шумными, так что ей приходилось кричать, чтобы я услышал. – Это же круто! Все лишь шаг ведь сделать же. Давай! Почувствуй себя свободным.

Наверное, я должен быть посчитать ее сумасшедшей. Наверное, я должен был стоять в стороне, защищенным от этой неожиданной природной напасти, краснея от стыда, что эта девушка тут со мной. Наверное, это должно было быть наше последнее общение.

Но я сделал пару шагов и оказался в метре от нее. Мы стояли друг напротив друга. Я тут же насквозь промок. Стекающий со лба водопад заставляет щуриться, чтобы хоть что-то перед собой видеть, а видел я перед собой абсолютное счастье. Серая масса людей с угрюмыми лицами, спрятавшаяся кто где от непогоды, слилась с окружающей серостью, которую они только и видят. А Аня… Аня была живой! Она даже в проливном дожде, под которым дышать тяжело, не то что разговаривать, видит оптимизм и шанс проявить себя. Нет – выбежать сейчас под дождь с ее стороны это не показуха, выпендреж или желание выделиться. Это необдуманное исполнение желаний. "Захотел – тут же сделал" – и мне нравиться это ее правило. Несколько минут назад напротив меня в кафе сидела "мисс серьезность 2011", а сейчас я вижу маленького ребенка, которому насрать на окружающее мнение, положить болт на правила поведения, не хочется даже и заморачиваться о последствиях реализации желания.

Только сейчас я понял, смотря на то, как она, смеясь, убирает со лба прилипшие локоны волос, а ее глаза смотрят на меня, что она такая и есть, когда я в такого человека лишь играю. А как же я хочу научиться так же смотреть на мир!

Она взяла меня за руку, и мы быстрым шагом направились в непонятном мне направлении, но это меня уже не волновало.

Попытки усыпить чувства потерпели крах. Придание себя забвению оказалось неудачным. Бег от самого себя оказался бегом по кругу. Бежал от большой любви, а сейчас под этим проливным дождем перед тобой девушка и понимаешь, что начинаешь влюбляться в нее.

Из огня да в полымя.

"Оправиться от расставания с Юлей, сменить обстановку, попробовать заново", – не эти ли слова ты себе говорил, собирая рюкзак перед поездом из Москвы? Подопытный хомяк не станет трогать еду, которая шарахнула его током. "Какого черта лезть в это пекло еще раз? Слабо ошпарился что ли в прошлый раз? Не хватило?" – наверное, это пронеслось в моей голове, но как-то мимолетно, что я и не заметил. Здравый смысл ушел в небытие.

Я похож на мотылька, который летит на свет и в итоге сгорит ударом об лампочку. И не понимаю, что это манящее – эта влюбленность – погубит меня.

Я был в шоке, увидев Костю у меня за барной стойкой. Отошел на склад за напитками, вернулся – а тут он сидит в костюмчике и галстуке и улыбается во все свои тридцать два.

– Здорова, дружище!

– Ну, здравствуй. – Отсутствие какого-то позитива в моем голосе вызвано в первую очередь опасением выговора менеджера в мою сторону типа «Это твоя работа, а не место для встреч с друзьями». Это во время работы в баре ко мне могли придти любые друзья, а тут все же серьезное заведение. Спасибо Косте, что хоть прилично выглядит. – А что это ты такой нарядный? Прям школьник-выпускник.