Проклятые

Старик стоял у своей машины, пока его прицеп нагружали ящиками. Грузчик неустанно носил ящик за ящиком. Затем, он остановился, глянул на ребят, и, закурив, залез к водителю в кабину. Старика позвал к себе второй, заведя его в магазин, скрылись оба в мгновении ока.

‒ Бля! Чувак! Это шанс! Либо сейчас, либо никогда! Давай, дружище!

‒ В смысле, давай!!! Издеваешься???

‒ Дурак! Бегом! Пока есть возможность! Подойди, спеша, рядом с прицепом, выхвати любую попавшуюся бутылку, и беги со всех ног во дворы. Устанут тебя искать. Я тем временем сфоткаю номер машины, и постараюсь глянуть, куда уедет. Потом созвонимся.

‒ А если там не то, что нам нужно?

‒ Ага. Дедок просто ради прикола в полдесятого будет торговаться с поставщиком о большой, заметь, оптовой, партии бытовой химии и косметики. Сто процентов, гарем бабулек держит. Бегом!

Находясь в легком смятении, Тосик подорвался с места, и перебежал улицу. На глазах у водителя, кабина которого находилась ровно за прицепом машины старика, паренек подбежал, выхватил из первого попавшегося ящика аэрозоль, и дал деру.

‒ Блять! Вася! Схуяли сидишь! Товар малец увел!

Моментально грузчик выскочил из кабины и погнался за хулиганом. За ним вылез и водитель, и, немного почесав репу, тоже помчался вслед. Максим, осознав всю удачность сложившегося момента, подошел к прицепу, и рассмотрел товар внутри поближе. Весь прицеп был нагружен аэрозолями освежителей воздуха.

‒ Как же! Не то, ‒ прошептал парень. Затем он бросил пузырек обратно, сфотографировал на телефон номера машины старика, и, услышав приближающиеся голоса, скрылся за кабиной грузовика.

‒ Михалыч, слушай! Никак не могу скинуть сейчас цену! Вообще ни разу! ‒ прозвучал вспыльчивый, молодой голос.

‒ Ну, нету сейчас деньжищ таких, сынок. Пойми! Нету! Я ж постоянный клиент! Знаешь, кому беру!

‒ Знаю.

‒ Ну.

‒ Но все равно, цену скинуть никак не смогу. Прости.

Старик жалобно вздохнул, затих на секунду, а затем развернулся к собеседнику и выдал:

‒ Ну, ты, Марк, и сука, однако!

Ответа долго ждать не пришлось.

‒ Тебе такой же погоды, уёбок старый!

При чем, слова последнего прозвучало настолько грозно, что Максим, подслушивающий разговор этих двоих за грузовиком, испугался не на шутку, и решил перейти улицу, пока не поздно. Затем возвратился водитель с грузчиком.

‒ Наконец-то! Вася! Ты куда щеманул?!

‒ Не поверишь! Сорванец свистнул товар, и как след простыл! Всю округу оббежали! Нигде нет.

Марк подошел к грузчику, подвел к себе, и что-то прошептал, с угрожающим видом. Тот бегом утихомирился, залез в кабину вслед за водителем, и намерился уже ехать. Марк стоял на улице.

‒ Дедуль! Приятной те, сука, ночи! ‒ крикнул он вслед старику, и полез следом за ребятами в машину. После, грузовик тронулся, а вскоре и вовсе скрылся за углом улицы.

Мужчина вновь тяжело вздохнул, проводя взглядом уезжающую фуру, и полез к себе в машину. Заревел старенький мотор, и машина начала ехать. Максим побежал следом. Вскоре старик ускорился. Улица за улицей. Макс неустанно бежал за ним. В лицо били тяжелые капли. Дул сильный ветер. Порой парень сильно задыхался от перебежки. Но продолжал погоню. В конечном итоге, старика остановил светофор, тем самым позволив парню немного отдохнуть. Максим присел на ближайшую лавочку, увидев, что машина остановилась.

‒ Катается по городу, сука, что ли?! ‒ возмутился юноша.

Загорелся зеленый. Машина вновь завелась и уехала. Парень сдавшись, махнул рукой, и остался сидеть на лавочке. Он хотел было сразу же доложить все Виктору, но тот, как назло, все время скидывал входящий вызов.

«Так, то так», ‒ обреченно подумал Максим, поднялся с лавочки, наконец, и отправился искать своего закадычного друга. Правда, на утро он все же дозвонился Виктору, и все ему рассказал.

Утром Павел уже был на работе. Чуть свет, он старался, как можно раньше выходить из дому, не будя детей. Старая, потертая кожаная жилетка, светло синие, протертые джинсы. И туфли, как на парад налакированные. Так выглядел со стороны наш местный участковый. Это утро ему пришлось особо не по душе. Сразу же, по приходу в участок, его, и еще нескольких участковых, вызвало начальство, «на ковер», как говорится. Мол, отчитайтесь, братцы, кто чем красен, кто чем гож. А те, по традиции, стоят, носы в пол. Ни бе, ни ме, ни по-немецки. И так каждую неделю, по понедельникам. А если конец квартала ‒ то и по пятницам. Поэтому, Паша выходил из кабинета начальника отделения особо угрюмый. Внезапно он услышал вибрацию в кармане жилетки. На телефон пришла негаданная смс. Это писал Виктор. «Срочно позвони». И фото каких-то номеров машины.

‒ Не понял, ‒ вслух произнес ошеломленный Павел. Тотчас он набрал друга в надежде выяснить, с какой целью он требовал так срочно поговорить.

В разговоре Паша выяснил, что ребятки узнали кто, и когда получает сокровенный для сектантов товар. Как ужаленный, он помчался в кабинет участковых к своему столу. Он запрашивал базу данных, чтобы вычислить марку, владельца и маршрут, если удастся, по этим самым сфотографированным номерам. Павел долго ждал, держа телефонную трубку возле уха. В конце концов, дождавшись ответа, он поблагодарил собеседника, записал что-то на бумажке, и намерился выйти из кабинета вон. Но тут, неожиданно, раздался входящий звонок на рабочий телефон.

‒ Сука такая! Еще надо мозг поебать, что ли? ‒ возмутился Паша, и подошел к телефону. Он взял трубку.

‒ Да, Петр Семенович! ‒ любезно поприветствовал он.

Разговор продолжался недолго. В большинстве, Павел все время соглашался, иногда будто безвыходно. В итоге диалога, он что-то наобещал начальнику. Видимо, это именно он и был. Затем бросил трубку, и выбежал из кабинета.

Через полчаса Павел уже находился внутри гаражного сектора, где-то на самой окраине города. Целая масса автомобилей, грузовиков. Каждый приезжал сюда оставить свою излюбленную таратайку, дабы свалить в город. Участковый, уверенно вышагивая, осматривал каждый уголок этой стоянки. Он увидел вдали, в аккурат между гаражами, небольшое, двухэтажное помещение. Уверив себя, что именно туда ему и надо, он упрямился немедля к двери этого здания. Никакой надписи, ни обозначения. Обыкновенная железная дверь. Паша постучал в неё и принялся ждать ответа. Через пару минут ему открыл нам знакомый, старенький мужчина.

‒ Чего надо?

‒ Главного! ‒ не постеснялся участковый.

‒ На какого?

‒ На такого!

Осознав, после такого красноречивого приветствия, всю тягость возможных последствий, старичок решился впустить Павла внутрь.

Это была неухоженная, старая конура. Будто возвратился лет на пятьдесят назад. Потёртые старостью стены, пожухлые обои, увядшие цветки на подоконниках. Все напоминало больше морг, чем платную стоянку для автомобилей.

‒ Сюда! ‒ угрюмо провожал старичок Павла к нужному кабинету. Они завернули за угол. За дверью, в небольшой, такой же неухоженной комнатушке, сидел довольно приятный на вид, импозантный мужчина. От него так и веяло роскошью, крутым поведением и заносчивостью. Он глянул на вошедших, и тихо спросил:

‒ Михалыч, это, мать твою, кто?

Прежнее положительное мнение о незнакомце моментально улетучилось.

‒ Хер его знает. Требует начальство. Вот я и…

‒ Убирайся. Дальше я сам.

Михалыч молча вышел за дверь, и оставил участкового с начальником стоянки наедине.

‒ Я Павел Русланович. Капитан полиции. Участковый, ‒ вытянул удостоверение Паша.

      Мужчина в момент вскинулся со стульчака, где сидел, и подбежал к участковому. Он был высок, упитан, даже немного полноват. С небольшой залысиной на голове. Выбривает небольшие усики. Сразу в глаза бросаются заметные румянцы на щеках.

‒ Как же я сразу не понял! ‒ принялся любезничать он. ‒ Присаживайтесь! С каким вы к нам делом?

‒ Не думал, правда.

‒ Что именно?

‒ Что к участковым у вас такое отношение. Снисходительное.

Мужчина резко поменялся в лице.

‒ Потому что все мусора чего-то от меня хотят. Вечно!

‒ Простите?!

‒ Ну, сам же сказал, участковый. Не генерал же, чтобы я тебе тут жопу вылизывал, ‒ перешел на прямоту мужчина.

Павла немного смутила такая наглость, хоть ему и привычно было в работе натыкаться на подобное.

‒ Ну-с, продолжим. С каким вы ко мне поручением?

‒ Поручением?

‒ А зачем же тогда еще полиции являться к кооперативному гаражному товариществу.

‒ Ну да. Простите. У вас водитель ездит на старом «Опеле». С прицепом. Мне важно знать, во сколько и с чем он вчера к вам, сюда, приехал.

Тот немного походил вокруг своего стола, повздыхал. Погладил себя по затылку. Он догадывался, что ему будет за нежелательно выданную информацию. Тем более, полицейскому. Но не понимал, как сейчас отвадить надоеду участкового.

‒ Понимаете, ‒ небрежно начал он, ‒ сейчас тяжелое время. Всем надо кушать, воду оплачивать. Газ. У всех дети! Дети! О! Как же! Прелестные создания…

‒ Сука!!! Не морочь голову! ‒ взорвался вдруг Паша. ‒ Где водитель «Опеля»?

‒ Ох! А зачем же вам он! Если перед вами его начальство, ‒ тон мужчины намекал на что-то крайне заманчивое, от чего Павел моментально успокоился, и вновь сел на стул.

‒ Допустим.

‒ Вот! И я о чем! Допустим! И, на секундочку, допустим ‒ я знаю, что конкретно возит этот несчастный «Опель» в прицепе посреди ночи.

‒ Допустим. Снова.

‒ Видите! Все складывается! А вы нервничаете. Все будет в лучшем виде, как говорили классики, не отходя от кассы! ‒ рассмеялся громко мужчина. Павел улыбнулся ему в ответ.

‒ Я же забыл представиться. Меня зовут Пантелеймон Исаакович. Начальник гаражного кооператива.

‒ Гаражный кооператив? Какой-то бред!

‒ Я тоже сначала так подумал, ‒ любезничал он. ‒ Правда, когда увидел суммы, удивляться резко перестал. Стал хорошо кушать, от чего набрал прискорбные лишние двести грамм. Ну, вы сами все видите… Как вас, еще раз?

‒ Павел. Паша.

‒ Пашенька. Очень приятно, ‒ его милая наигранная улыбочка выводила Павла из себя.

‒ Можно к делу?! Не увиливайте!

‒ Конечно! Разумеется! Видите ли, дорогой Павел! Эта машина работает на меня, а значит, я получаю деньги с неё, и со всего, что она привезет. Правильно?

Паша тактично молчал в ответ.

‒ А значит, я могу, ради сохранения своего дохода, незыблемого, кстати, дохода, промолчать о том, что она привозит. Логично?

Участковый от негодования подскочил со стула и грозно глянул на Пантелеймона.

‒ Ладно. Полиции можно. Понял. Пройдемте.

Исаакович вывел Павла во двор. Он указал ему искомую машину, и рассказал, зачем ему такая прибыль. На что, как и было предугадано, Паша разъярился, и бросился на начальника с кулаками.

‒ СУКА!!! ДЕТЕЙ ТРАВИШЬ!!! МРАЗЬ!!!! Кто заказчик?! Куда сбываешь, мразота?!!!!

‒ Та вы что?! Только своим! Только родным отдаем!! ‒ испуганно отвечал Пантелеймон.

‒ Каким? И что в аэрозолях?

‒ Ради всего вышнего, я не знаю. Родных не знаю.

‒ Сука, загребу!!!! Как сидорову козу загребу, выебу по самые гланды, и заставлю кашлять!!!!!! ГОВОРИ СУКА!!!! ‒ кричал Паша.

Еврей задергался, до упора отнекивался, но все же выложил всю правду матку. Раз в неделю приезжает к ним бусик. Забивается этими освежителями, и уезжает. Пантелеймон, или как его ласково называют местные, Моня, называет их «ухоженными», видите ли, хорошо одеты. Они платят ему сверхурочные, за что он и крышует всю эту контору.

Паша отпустил несчастного и отошел, взявшись за голову.

‒ Дети тут при чем?! ‒ прошептал он.

‒ А какие дети?? Павел Русланович? Какие дети?

‒ Молчи мразь!

‒ Пожалуйста, если ваша ласка!!! Не говорите никому!!!

Участковый, немного подумав, глянул на Пантелеймона Исааковича.

‒ Ваши показания будут подшиты к делу. Спасибо за наводку. Всего наилучшего.

Его настроение резко поблекло. Буквально на глазах. Он осознал, что сектанты травятся сами и травят детей газом, наполненным этими аэрозолями. А Моня, старый еврей, крышует всю эту свору. Паша ускорил шаг к выходу.

‒ Павел Русланович! Паша! ‒ кричал вслед Моня. ‒ Постойте! Не отказывайтесь от предложения!

Участковый на секунду замер.

‒ Какого предложения?

‒ Как? Я вам, вы нам!

‒ В каком смысле?

Еврей шепнул ему что-то на ухо, после чего Павел резко отступился, немного подумал, и согласился в конец с Моней. Тот, естественно, заулыбался, и полез в карман.

‒ Это задаток, Павел Русланович! Доброй вам дороги!!! ‒ ткнул он участковому пачку денег, а сам торопясь направился назад, к себе в кабинет.

В итоге, Паша остался посреди полупустой улицы с мотком денег в руках. Сам не понимая, на что согласился, он решительно отправился назад в участок. Там то, и начался роковой час для наших ребят.

Первым делом, по пришествию, Павел отправился к начальнику. Тот что-то долго и тщательно вталдычивал ему, после чего спровадил к себе в кабинет, и приказал, никому и ничего. Сам стал звонить прокурорским следователям, вызвав при этом к себе следователя по делу убийств сектантами. Он публично, при следователе, попросил их взяться за это дело. Самому Павлу было приказано не вмешиваться.

В это время Павел, ошеломленный происходящим, набрал Виктора.      ‒ Слушай, братишка, ‒ безукоризненно начал он. ‒ По твоему делу кое-что обнаружилось. Подъезжай быстрее, и пацана своего возьми. Максима, что ли.

Отрезвевший от недавней попойки Виктор поразился такой скоростью друга. Немедля, он набрал Максима, и сообщил о новости. Тот, недолго думая пригласил с собой в поддержку Тосика, который был непосредственным участником недавней слежки. Да и просто, другом, который не отказался помочь в решающий момент. Как оказалось, решающим он был для всех разом.

Только Ракета вошел в отделение, сразу понял неладное. Все смотрели на него исподлобья, будто подозревая в чем-то. Он уверенно проследовал в кабинет следователя, где, собственно, и встречался с другом в последний раз. Но на этот раз, он там был не один. Его уже ждали прокурорский следак и наряд полиции с дубинками.

‒ Савин Виктор Георгиевич? ‒ в лоб стукнуло как гром при входе в кабинет.

‒ Я, ‒ небрежно, смятенно ответил Витя.

‒ Вы арестованы по обвинению в организации террористического акта, убийства множественного количества людей, а также в дачи ложных показаниях сотруднику при исполнении. Пройдемте, ‒ указал следователь на дверь.

‒ Подождите, ‒ опомнился Паша, стоящий за ним. ‒ Еще пацан с ним был. Максим Погожин. Должен скоро прибыть!

После этих слов Паша поймал на себе недобрый взгляд Виктора. Такой, какой бывает на заклятого врага, захватчика или предателя. Павел смутился в момент, но линию свою держал до конца.

‒ Его задержит патруль перед участком. Главаря и зачинщика банды мы уже взяли, ‒ прохладно кинул в ответ следователь.

Полицейские ловко и довольно шустро нацепили на Ракету наручники, нагнули его лицом к двери и повели к выходу. В кабинете остался один Паша. Он подошел к телефону, поднял трубку и стал набирать номер.

‒ Дежурный! Участковый Головин говорит! Наряд! Срочно! Улица Зеленая 45, квартира 56! Лаврентьев Кирилл! Задержать! Немедля!

Затем он бросил трубку, и, будто беспомощно упал на стул.

К этому времени к участку подошли Максим с Тосиком, где их уже дожидался наряд.

‒ Добрый день!

‒ Добрый, ‒ испуганно ответили парни.

‒ Погожин Максим?

‒ Я, ‒ судорожно ответил парень.

‒ Задержан. Пройдем! ‒ они схватили Макса за шмотки и повели в отделение.

‒ Толя!!!! Оле звони!!! ‒ крикнул напоследок другу Максим.

Тосик, несмотря на полный вид, побежал быстрее ветра. По пути, он набрал Олю, которая была занята работой в это утреннее время.

‒ Да!

‒ Олечка! ‒ запыхавшись, говорил Тосик. ‒ Звони Кире! БЕГОМ! Макса повязали!

‒ Чего????

‒ Повязали, говорю!!!! Скорее всего, за Кирой уже выехали.

Ольга подрабатывала парикмахером в салоне своей матери. И как раз занималась с клиентом. В тот же миг она оторвалась от работы, положив ножницы на стол, и стала набирать Кирилла. К несчастью, тот все время не брал трубку.

‒ Та подойди к телефону, идиот!!!!! ‒ возмущалась Оля на весь салон.

      Несколько минут она пыталась до него дозвонится. Все тщетно.

‒ Простите, пожалуйста! ‒ извинилась покорно Оля, и вышла из салона. Следом, она набрала Тосика.

‒ Ты где вообще?

‒ Бегу от мусоров!!!

‒ А тебя догоняют?

В ответ прозвучало минутное молчание, сопровождаемое тяжелым дыханием.

‒ Нет, ‒ ответил, наконец, Толя.

‒ То-то же!! ‒ воскликнула Оля. ‒ Бестолочь! Я еду к Кире! Трубки не берет. Беги к нему, поможешь, на всякий случай!

‒ Бегу!! Бегу! ‒ покорно ответил Тосик, и бросил трубку.

Оля продолжила набирать Кирилла. Который, в свое время, спал как младенец на своей кровати, укрытый махровым покрывалом, ничего не подозревая. Всю ночь парень проспал как убитый. Недавнее приключение настолько измотало его, что он не видел ни единого сна. Но напасть в виде назойливой подруги все же разбудила его в одиннадцатом часу утра.

‒ Что такое? ‒ пробормотал Кира. Он сначала сел на кровати, затем, потерев глаза, и глубоко зевнув, встал. Подошел к столу, где лежал его настойчивый будильник. Увидел пропущенные звонки от Оли, и тотчас ужаснулся. Ему показалось, будто кто-то гладит его по спине.

В это же время возле участка уже набралась группа для выезда. Они приняли вызов от дежурного для поимки Кирилла, и готовились выезжать, пока Максима допрашивали в этом же отделении полиции, а Витю повезли в прокуратуру. Оля же, одеваясь на ходу, неустанно продолжала звонить Кириллу, пока Тосик, сменив курс бега, направился к нему же домой, дабы опередить полицейских.

‒ Кто звонит? ‒ прошептал ласковый голос на ухо.

‒ Оля… ‒ прошептал Кира, испуганный столь скорым явлением новых видений.

‒ Любовница? ‒ спросил голос.

‒ Нет. Подруга… ‒ дрожал Кирилл.

Осознав весь ужас надвигающегося бедствия, он вновь побежал кухню, будто там алтарь спасения какой-то. Теперь он стоял твердо на ногах, не боясь ничего и никого.

«Не боюсь. Выстою. Вытерплю. Ради тебя. Ради себя выстою», ‒ твердил он сам себе.

‒ Не надо скулить, милый, ‒ откуда ни возьмись, снова явился голос. ‒ Не стоит бояться. Я хочу помочь тебе, любимый.

‒ Сонечка! ‒ узнал голос Кирилл. ‒ Любимая!!!

‒ Догадлив, дурашка!!! ‒ засмеялся голос. ‒ Ну, иди! Обниму!

Будто в сказке, на самом пороге кухни, где накануне чертовней маялась, отыскивая Кирилла под столом, явилась нынче София. Правда, волосы её были распущены, она была не накрашена, как прежде. Лишь легкая румяна на щечках. И больше ничего. Соня протянула к любимому руки, и сделала к нему шаг вперед.

‒ Иди ко мне, мой милый! ‒ прошептала она.

Кирилл подбежал к ней мгновенно. Как маленький ребенок, соскучившись, бежит к матери. Он тотчас припал к её коленям, и громко зарыдал.

‒ Моя заинька! Как я соскучился по тебе!!!! ‒ плакал несчастный.

‒ Я тоже, зайка! Я так тебя люблю, милый! ‒ шептала ему в ответ Соня, но ощущение было, будто её голос эхом проскальзывает мимо ушей.

Кирилл поднялся с колен. Он смотрел в её бездонные, ярко голубые глаза, и тонул в них. Влюбленные нежно обняли друг друга.

‒ Я так соскучился по этим объятьям!

‒ И я!

‒ Любимая! ‒ крепко, как перед долгим прощанием, обнял призрака Кирилл, и думал поцеловать. Но она растаяла, словно её и не было.

«ЧЕРТ!!!! Снова!!!! Наваждение какое-то!» ‒ подумал Кирилл, прежде чем ему снова позвонила Ольга. На этот раз он уже взял трубку.

‒ Кира! Сматывайся оттуда! Немедленно! Мусора к тебе чешут! Беги из дому! Бегом!

Негодованию, смятению и шоку парня можно было только посочувствовать. Не понимая, что ему сейчас делать, его начало трясти, затем он упал на пол и горько заплакал от безвыходности.

‒ Они меня нашли! Нашли! Нашли!

Так он просидел несколько минут, пока вновь не появилась София. Девушка наклонилась перед ним, поцеловала в лоб, и шепнула: «Я буду рядом. Беги!» И снова растворилась. Кирилл поднял голову, встал, и побежал к себе в комнату. Он принялся быстро собираться. Все самое нужное, необходимое. Собрав в небольшую сумку самые нужные на первое время вещи, он обратился к выходу.

Вдруг, на самом пороге комнаты, его будто что-то остановило. Даже не что-то, а кто-то. При пороге Кира поднял голову. Перед ним, будто живой, стоял Даня. Весь синий, бледный. Правда, не ощущалось на вид, что он умер полгода назад. Недавний труп, ей-богу.

‒ Брось! ‒ воскликнул Даниил. ‒ Останься! Так нужно!

‒ Нет. Нет! Соня!!!! НЕТ!!!! СОНЯ!!!!! ‒ закричал Кирилл.

‒ Тебе никто не поможет. Тебя никто не спасет. Как и меня. Помнишь? ‒ ответил Даня и схватил парня за плечи. Тот, в попытках освободится, начал брыкаться, и упал на пол. Спустя мгновение, Кирилл поднял глаза, и снова увидел свободный проход.

‒ Вставай! Зайка, ничего не бойся! ‒ прошептал ему голос вновь.

Будто окаменелый, Кира поднялся с места и ринулся к выходу. Снова опустилась черная мгла. Смола, поглощающая все вокруг, покрыла пространство коридора. Кирилл шел уверенно, смотря в упор на выходные двери, не замечая вязкую массу под ногами и стонущие вновь стены. Тени спустились с потолка к полу, и преобразились в злобных чудищ. Одно ‒ темно серое, с короткими рогами на голове, и маленькими, едва заметными ручками. Нос, как у козла, глаза выпученные. Это существо пробежало по смоле, и что было силы, боднуло парня в ногу рогами. Но тот и не думал пошатнуться. Затем показались еще два. Длиннорукие. Один безглазый, другой ‒ безо рта, с темными глазами.

«Дайся нам! Дайся нам!» ‒ звучало эхом по коридору.

Но Кирилл упорно шел к выходу. И так продолжалось еще какое-то время. С одной стороны Соня, подстрекавшая Кирилла идти, не сворачивая. С другой ‒ вновь и вновь возникавшие из теней уроды, зовущие юношу с собой. Так было до тех пор, пока доныне незнакомый Кириллу голос не остановил его.

‒ Стой, проклятый!! ‒ громогласил он.

Кирилл обернулся. Перед ним восстал демон, зло во плоти. Длинный, с огромными когтями, рогами на голове, весь в лохмотьях, почти в рост Кирилла, старик. Он не мог глядеть в прямом понимании. Не было у него глазниц потому что. Просто тьма. Пустота. Небольшие дырочки вместо носа, измученное морщинами отвратительное лицо таращилось на парня, стоя ровно перед ним.

‒ Проклят! ‒ прозвучало в ушах Кириллах, продолжая без устали смотреть на него в упор.

‒ Пошел ты, ‒ молвил устало парень, и, развернувшись, продолжил путь к двери.

Вскоре он открыл её. Распахнув настежь, Кирилл вышел в подъезд. Вдалеке, как в тумане, он слышал голос Оли. Та, в свою очередь, со всех ног гналась к нему домой по подъезду.

‒ Кирилл!!! ‒ закричала она, услышав звук хлопнувшей о стенку входной двери.

Но Кира продолжал следовать Соне. Она, взмывая в воздухе, манила парня пальцем, показывая идти за собой. Кирилл слушался, и все это время шел за ней. В длинном, белом платье, ангельского подобия создание, девушка соблазняла юношу упорно идти следом по лестнице вверх, к чердаку. Когда Кирилл подошел к лестнице, он без лишнего слова взялся за поручни, и стал подыматься наверх. Ольга продолжала следовать за ним, пока он не опустил крышку чердака. Девушка села на лестницу, и горестно вздохнула. Она хотела перевести дух после долгой пробежки по девяти этажам. И как назло ж ведь, не сработал лифт. Тосик подбегал ко двору. Правда, немного не поспел. Его опередил наряд, накануне подъехавший к дому. Несколько полицейских рванули в подъезд. Остальные стояли у машины.

Тем временем Кирилл поднялся на чердак. Стало темно, как в могиле. Он пытался выглядеть в потемках свет, но все тщетно. Надо было к нему идти. Размахивая в темноте руками, в надежде отыскать стены, Кирилл начал приближаться к выходу. Вскоре, он нащупал дверную речку, ведущую на свободу. Приоткрыв тяжелую дверь, Кира вышел на крышу дому. Впереди все так же ослеплял взгляд образ Софии. Кирилл, будто привороженный, стал следовать к ней. Образ отдалялся все дальше и дальше, пока не остановился на краю крыши. Кира двигался беспрепятственно к ней. Затем она приказала рукой ему остановиться.

‒ Любимый! Я излечу тебя! Милый мой! Иди ко мне! ‒ девушка шагнула ногой в бездну и застыла в воздухе. Затем еще шаг, и еще несколько. И так до тех пор, пока Соня не зависла в воздухе окончательно. Вдали от края крыши.

Кирилл немного призадумался. Он собирался уже сделать этот отчаянный шаг, но что-то ему в последний момент мешало.

‒ Ну, же! Милый! Я помогу! Избавлю от проклятья! ‒ шептала ему София.

Кира сделал несколько шагов вперед. Потом еще пару. Пока не увидел весь двор, как на ладони. Он глянул вниз, затем снова на Софию. Потом опять. Пока за спиной отчетливо, а не как прежде, шепотом или эхом, не услышал голос Оли. Он обернулся. У выхода на чердак стояла и вправду Ольга. Перед ней стоял несчастный, измученный горем, уставший Кирилл. Его лицо было бледным, тусклым. Щеки покрывали жуткие шрамы. Опущенные плечи тяготели под весом неподъемного груза потери. Оля заплакала.