Полная версия
Таинственная история Билли Миллигана
После пятнадцати минут спора с Артуром она опять поймала стеклянный взгляд. Миллиган откинулся на спинку стула. А когда снова подался вперед, голос был уже другой, а лицо стало спокойным и дружелюбным.
– Нельзя рассказывать, – повторил он. – Вы дали обещание, а это священно.
– А с кем я сейчас разговариваю? – шепотом спросила она.
– Я Аллен. Это я по большей части выхожу к Джуди и Гэри.
– Но они-то знают лишь Билли Миллигана.
– Мы все откликаемся на это имя, чтобы не выдать себя. Но Билли спит. Уже давно. Послушайте, миссис Тернер… можно на «ты»? Мать Билли тоже зовут Дороти.
– Ты говоришь, что с Джуди и Гэри в основном общаешься ты. А кого еще они видели?
– Ну, они ничего не поняли, поскольку Томми на меня очень похож. Ты с ним тоже общалась. Это он снимает смирительную рубашку и наручники. Мы с Томми почти одинаковые, но разговариваю в основном я. А он резкий и язвительный. Не умеет ладить с людьми, в отличие от меня.
– А с кем еще они общались?
Он пожал плечами.
– На первой встрече с Гэри был Дэнни. Он ничего не понял и боялся. Мальчишка не особо ориентируется в происходящем. Ему всего четырнадцать.
– А тебе?
– Восемнадцать.
Дороти вздохнула и покачала головой.
– Ладно… Аллен. Ты производишь впечатление умного молодого человека. И наверняка понимаешь, что мне лучше не держать данного обещания. Надо сказать обо всем Джуди с Гэри, чтобы они могли полноценно тебя защищать.
– Артур с Рейдженом против. Говорят, люди будут думать, что мы сошли с ума.
– Но у тебя же появятся шансы избежать тюрьмы – разве оно того не стоит?
Он покачал головой.
– Не мне решать. Мы всю жизнь храним этот секрет.
– А кто может решить?
– Ну, по сути, все. Артур главный, но это наша общая тайна. Тебе Дэвид рассказал, но больше никто не должен узнать.
Дороти попыталась объяснить, что ее задача как психолога заключается в том, чтобы поставить адвокатов в известность, но Аллен еще раз подчеркнул, что нет никаких гарантий, что это признание поможет, а если об этом раструбят в газетах, его жизнь в тюрьме будет просто невыносимой.
Потом вышел маленький Дэвид, которого психолог узнала по поведению, и начал умолять ее не нарушать данного обещания.
Она попросила снова позвать Артура, и он появился.
– Ну вы и настойчивая, – недовольно сказал он.
Дороти не сдавалась, и наконец у нее появилось ощущение, что она может его переубедить.
– Я не люблю спорить с леди, – сказал Артур и со вздохом откинулся на спинку стула. – Если вам кажется, что это совершенно необходимо, и если согласятся остальные, я дам разрешение – от своего лица. Но вы должны получить согласие каждого.
Несколько часов ушло на то, чтобы разъяснить ситуацию всем личностям. Они выходили по очереди, и каждая смена роли была просто изумительной. На пятый день Дороти встретилась с Томми, который ковырял в носу.
– Значит, ты понимаешь, что мне придется рассказать все это мисс Джуди.
– Дамочка, мне плевать, делайте что хотите. Только отстаньте от меня.
– Поклянитесь, что никому на целом свете, кроме Джуди, не скажете. И она должна пообещать, что не скажет никому, – потребовал Аллен.
– Я согласна, – ответила психолог. – Вы не пожалеете.
В тот же день после посещения тюрьмы Дороти сразу же поехала в адвокатскую контору. Она рассказала Джуди Стивенсон об условиях, выставленных Миллиганом.
– Что, даже Гэри Швайкарту сказать нельзя?
– Мне пришлось это пообещать. Повезло, что он хоть вас разрешил посвятить.
– Мне не особо верится, – призналась Джуди.
Тернер кивнула.
– Это хорошо. Я поначалу тоже отнеслась скептически. Но клянусь, вы удивитесь, встретившись со своим клиентом.
4
Когда сержант Уиллис ввел Миллигана в переговорную, Джуди Стивенсон заметила, что он держится скованно, словно стеснительный подросток. Билли, похоже, боялся полицейского, словно видел его впервые, но бросился к столу и сел рядом с Дороти Тернер. Потом отказывался говорить до тех пор, пока не уйдет Уиллис. И постоянно тер запястья.
Тернер начала:
– Скажешь Джуди Стивенсон, кто ты такой?
Он вжался в стул и покачал головой, глядя на дверь, проверяя, действительно ли ушел полицейский.
– Джуди, – наконец сказала Тернер, – это Дэнни. Я его уже довольно хорошо знаю.
– Привет, Дэнни. – Стивенсон изо всех сил старалась скрыть, насколько ее ошеломила перемена в голосе и лице подзащитного.
Он поднял взгляд на Тернер и прошептал:
– Ну вот видите? Она смотрит на меня как на ненормального.
– Нет, – ответила Джуди. – Я просто удивлена. Ситуация очень необычная. Дэнни, тебе сколько лет?
Он снова потер запястья, словно с них недавно сняли веревку и теперь он пытается восстановить кровообращение. Но ничего не ответил.
– Дэнни четырнадцать, – сказала Тернер. – Он художник.
– Что ты рисуешь? – поинтересовалась Стивенсон.
– В основном натюрморты, – ответил Дэнни.
– Полицейские нашли в квартире пейзажи, они тоже твои?
– Нет, пейзажи я не пишу. Не люблю землю.
– Почему?
– Не скажу, не то он меня убьет.
– Кто тебя убьет?
Джуди сама удивилась, что задает столько вопросов, ведь она во все это не верила и не собиралась попадаться на удочку, но все же его блестящая игра – за которую она это принимала – ее впечатлила.
Миллиган закрыл глаза, и по щекам потекли слезы.
Происходящее все больше выбивало Джуди из колеи, она пристально смотрела на юношу, а он словно уходил в себя. Губы беззвучно шевелились, взгляд стал стеклянным, зрачки двигались из стороны в сторону. Потом Миллиган осмотрелся, напугался, затем узнал женщин, место, где находится. Он откинулся на спинку, достал из правого носка сигарету, не вынимая всю пачку.
– Огонька не найдется?
Джуди дала ему прикурить. Он глубоко затянулся и выпустил к потолку облако дыма.
– Ну, привет, – поздоровался он.
– Расскажешь Джуди Стивенсон, кто ты такой?
Он кивнул, выдувая кольцо дыма.
– Аллен.
– Мы встречались? – спросила Джуди, надеясь, что он не уловит дрожь в ее голосе.
– Я пару раз показывался, когда вы с Гэри приходили поговорить насчет моего дела.
– Но мы разговаривали с Билли Миллиганом.
Он пожал плечами.
– Мы все отзываемся на «Билли». Так ничего объяснять не приходится. Но я ни разу не утверждал, что я – Билли. Это вы так решили, а я не видел смысла спорить.
– А можно поговорить с ним? – поинтересовалась Джуди.
– Ну нет. Его не будят. Если его пустить в пятно, он покончит с собой.
– Почему?
– Он еще боится, что его обидят. И про остальных не знает. Он лишь заметил, что теряет время.
– В каком смысле? – переспросила Джуди.
– Это со всеми из нас происходит. Ты где-нибудь что-нибудь делаешь. А потом вдруг оказываешься в другом месте, понимаешь, что время прошло, но не знаешь, что было.
Джуди покачала головой.
– Ужас.
– Да, привыкнуть к этому не удается, – согласился Аллен.
Когда за Миллиганом вернулся сержант Уиллис, Аллен ему улыбнулся.
– Это сержант Уиллис, – сообщил он женщинам. – Приятный парень.
Стивенсон и Тернер вышли из тюрьмы вместе.
– Понимаете, почему я вас пригласила… – начала Дороти.
Стивенсон вздохнула.
– Я шла сюда с уверенностью, что распознаю обман. Но я верю, что говорила с двумя разными людьми. И теперь понимаю, почему он порой кажется таким переменчивым. Раньше я списывала это на перепады настроения. Надо рассказать Гэри.
– Я едва добилась разрешения рассказать это вам. Не думаю, что Миллиган это дозволит.
– Но он обязан, – возразила Джуди. – Хранить это в тайне – слишком тяжелая для меня ноша.
После посещения тюрьмы мысли у Джуди путались: в них были и трепет, и страх, и непонимание. Невероятно. Нереально. Но в то же время она понимала, что в глубине души начинает в это верить.
Через несколько часов ей домой позвонил Гэри и сказал, что шериф сообщил ему об очередной попытке Миллигана покончить с собой – он опять хотел разбить голову о стену.
– Что интересно, – добавил Гэри, – я смотрел его досье и вдруг понял, что именно сегодня, 14 февраля, ему исполняется двадцать три года. И знаешь, кое-что еще… сегодня же день святого Валентина.
5
На следующий день Дороти с Джуди сказали Аллену, что очень важно посвятить в тайну и Гэри Швайкарта.
– Ни в коем случае.
– Это необходимо, – настаивала Джуди. – Надо рассказать и другим, чтобы мы могли спасти тебя от тюрьмы.
– Вы обещали. Таков был уговор.
– Помню, – не сдавалась Джуди. – Но это крайне важно.
– Артур не согласен.
– Позволь нам поговорить с ним, – попросила Дороти.
Вышел Артур и сердито посмотрел на них обеих.
– Меня это уже утомляет. Мне надо много думать и учиться, я устал от ваших приставаний.
– Но вы должны дать нам разрешение рассказать обо всем Гэри, – снова сказала Джуди.
– Ни за что. Вас двоих уже слишком много.
– Это просто необходимо для того, чтобы помочь вам, – добавила Тернер.
– Мадам, мне не нужна помощь. Дэнни с Дэвидом, может, и да, но меня это не беспокоит.
– Неужели вы не заинтересованы в том, чтобы Билли жил? – Джуди уже начинало злить, что Артур смотрит на нее свысока.
– Да, – ответил он, – но какой ценой? Они скажут, что мы сошли с ума. Все и так уже выходит из-под контроля. Мы заботимся о том, чтобы Билли жил, с того самого дня, когда он попытался спрыгнуть с крыши в школе.
– Что это значит? – переспросила Тернер. – Что вы для этого делаете?
– Не даем ему проснуться.
– Неужели вы не осознаете значимость этого шага? – продолжала Джуди. – От этого зависит, что его ждет: тюрьма или свобода. Разве вам не будет удобнее думать и учиться не в тюремных стенах? Или вы хотите вернуться в Лебанон?
Артур скрестил ноги и принялся переводить взгляд с Джуди на Дороти и обратно.
– Не люблю спорить с леди. Я соглашусь, но только на том же условии, что и раньше – надо уговорить и остальных.
Три дня спустя Джуди добилась разрешения рассказать все Гэри Швайкарту.
Холодным февральским утром она вышла из тюрьмы и направилась в контору. Налила себе чашку кофе, вошла в захламленный кабинет Гэри, села и собралась с духом.
– Так, – начала она, – вели ни с кем тебя не соединять. Мне надо рассказать тебе кое-что насчет Билли.
Когда рассказ о встречах с Дороти Тернер и Миллиганом был закончен, Гэри смотрел на Джуди Стивенсон как на дуру.
– Я своими глазами видела, – не сдавалась она. – Я с ними разговаривала.
Гэри приподнялся из-за стола и тут же неуклюже свалился обратно; его нечесаные волосы доставали до воротничка, а мешковатая рубаха почти полностью выбилась из-под ремня.
– Да ладно, – возразил Швайкарт, – быть такого не может. Ну, я понимаю, что он ненормальный, и я на твоей стороне. Но из этого ничего не выйдет.
– Сходи посмотри сам. Ты просто не представляешь… Я абсолютно уверена.
– Ладно. Но знаешь что: я в это не верю. И прокурор не поверит. И судья не поверит. Джуди, в тебе я не сомневаюсь. Ты – отличный адвокат, прекрасно разбираешься в людях. Но это брехня. Думаю, он пытается тебя надуть.
На следующий день Гэри отправился вместе с Джуди к трем часам в тюрьму Франклина, рассчитывая не более чем на получасовую встречу. Он заранее отверг возможность того, что рассказанное может быть правдой. Это казалось просто нереальным. Но по мере общения с разными личностями скепсис сменился любопытством. На его глазах перепуганный Дэвид превратился в робкого Дэнни, который даже помнил, как они встретились в тот день, когда Миллигана только посадили в эту тюрьму.
– Когда они ворвались в квартиру и арестовали меня, я вообще не понял, что происходит, – сказал Дэнни.
– А что заставило тебя рассказать о бомбе?
– Я не говорил, что это бомба.
– Ты предупредил полицейского, что она «взорвется».
– Ну, это Томми всегда говорит: «Мои вещи не трогай, могут взорваться».
– Почему?
– У него спросите. Он разбирается в электронике, всегда возится с проводами и прочей такой фигней. Он любитель.
Швайкарт несколько раз потянул себя за бороду.
– Умелец снимать наручники и специалист в электронике. А можно поговорить с этим «Томми»?
– Не знаю. Томми разговаривает только с теми, с кем сам захочет.
– Ты можешь его вызвать? – попросила Джуди.
– Это так не делается. Оно само происходит. Попросить, наверное, могу.
– Попробуй, – сказал Швайкарт, сдерживая улыбку. – Постарайся.
Миллиган как будто ушел в собственное тело. Лицо побледнело, он стал смотреть будто внутрь себя. Губы шевелились, словно он разговаривал сам с собой, и казалось, что сосредоточенность охватила всю комнатку. Швайкарт не только прекратил ухмыляться, но и едва не перестал дышать. Глаза Миллигана забегали из стороны в сторону. Потом он осмотрелся, словно только что очнулся от глубокого сна, коснулся рукой правой щеки, словно проверяя реальность собственного существования. А потом надменно откинулся на спинку стула и зло уставился на адвокатов.
Гэри ахнул. Он был явно впечатлен.
– Ты Томми? – поинтересовался он.
– А кто спрашивает?
– Я твой адвокат.
– Не мой.
– Я буду помогать Джуди Стивенсон в том, чтобы защитить тебя от тюрьмы, кем бы ты ни был.
– Фигня. Мне не надо, чтобы кто-то меня от чего-то защищал. Меня ни одна тюрьма в мире не удержит. Захочу – тут же сбегу.
Гэри строго посмотрел на него, приведя в смущение.
– Так это ты снимаешь смирительную рубашку. Значит, Томми.
Парню все это как будто надоело.
– Ну да… ну да.
– Дэнни рассказал нам о коробке с электронной начинкой, которую в вашей квартире нашли полицейские. Он сказал, что она твоя.
– Он всегда слишком много болтал.
– Зачем ты сделал муляж бомбы?
– Какой, на хрен, муляж бомбы? Если копы такие тупые, что черный ящик не узнают, я тут не при делах.
– Что?
– Да что слышали. Это черный ящик, экспериментировал, пытался сделать систему получше, чем у телефонных компаний. Хотел новый телефон для машины. Я обмотал цилиндры красной изолентой, а тупые копы решили, что это бомба.
– Ты же сказал Дэнни, что он может взорваться.
– Да бог ты мой! Я малышне это всегда говорю, чтобы не трогали мои вещи.
– Томми, а где ты этому научился? – поинтересовалась Джуди.
Он пожал плечами.
– Как-то сам. По книжкам. Сколько себя помню, я пытался понять, как все работает.
– А снимать наручники?
– Это Артур мне подкинул идею. Кто-то же должен был выпутываться из веревки, когда нас связывали и бросали в сарае. Я научился управлять мышцами рук и суставами. Потом и замками всякими увлекся.
Швайкарт на миг задумался.
– А пистолеты тоже твои?
Томми покачал головой.
– Оружием разрешено владеть только Рейджену.
– Разрешено? Кто это разрешает? – спросила Джуди.
– Зависит от ситуации… Слушайте, я уже устал, что вы из меня все вытягиваете. Этим Артур должен заниматься, ну, или Аллен. У них спрашивайте, ладно? Я пошел.
– Подожди…
Но Джуди уже не успела. Взгляд подернулся, поза сменилась. Миллиган сложил кончики пальцев пирамидкой. Потом поднял подбородок, выражение лица стало другим. Джуди узнала Артура и представила его Гэри.
– Прошу простить Томми, – холодно сказал он. – Довольно неприятный парень. Не разбирайся он так хорошо в электронике и замках, я бы давно его изгнал. Но его способности полезны.
– А вы что умеете? – поинтересовался Гэри.
Артур недовольно махнул рукой.
– Я только на любительском уровне. Потихоньку занимаюсь биологией и медициной.
– Гэри спрашивал у Томми о пистолетах, – сказала Джуди. – Вы же знаете, что хранение оружия нарушает условия вашего досрочного освобождения.
Артур кивнул.
– Владеть оружием разрешается только Рейджену, нашему хранителю ненависти. Он на этом специализируется. Но и он может применять его только в целях защиты, для выживания. Точно так же и свою огромную силу он может использовать лишь на всеобщее благо и ни в коем случае не для того, чтобы вредить другим. Понимаете, он умеет концентрировать адреналин и управлять им.
– В ходе похищений и изнасилования тех четырех женщин он воспользовался оружием, – сообщил Гэри.
Голос Артура стал ледяным.
– Рейджен никого не насиловал. Я разговаривал с ним об этом деле. Да, он начал воровать, поскольку беспокоился из-за неоплаченных счетов. Он признает, что ограбил в октябре трех женщин, но категорически отрицает, что знаком с этой августовской девушкой и что в его преступлениях были действия сексуального характера.
Гэри подался вперед, пристально вглядываясь в лицо Артура и замечая, как тает его скептический настрой.
– Но есть доказательства…
– Плевал я на доказательства! Раз Рейджен говорит, что не делал этого, нет смысла подвергать его слова сомнению. Он врать не будет. Рейджен – вор, но не насильник.
– Вы сказали, что разговаривали с ним, – начала Джуди. – Как это происходит? Вы общаетесь друг с другом вслух или в голове? Словами или мыслями?
Артур сложил ладони.
– Бывает и так и так. Иногда внутри, и, вероятнее всего, никто этого даже не замечает. В других обстоятельствах, как правило, когда мы одни, разумеется, вслух. Если бы нас кто-то за этим застал, подумали бы, что мы совсем чокнутые, только представьте себе.
Гэри откинулся на спинку стула, достал платок и вытер пот со лба.
– Кто в это поверит?
Артур снисходительно улыбнулся.
– Как я уже сказал, Рейджен, да и все мы, никогда не врет. А нас всю жизнь обвиняли во лжи. Так что для нас дело чести – никогда и ни в чем не обманывать. И нам нет дела до того, кто нам верит.
– Но вы не всегда сами вызываетесь рассказывать правду, – отметила Джуди.
– А это называется «ложь умолчанием», – добавил Гэри.
– Ой, да ладно, – Артур и не пытался скрыть своего презрения. – Вы адвокаты и прекрасно знаете, что в ходе дачи свидетельских показаний человек не обязан рассказывать то, о чем его не спросили. Вы сами первые рекомендуете клиенту отвечать только «да» или «нет», вдаваясь в подробности только тогда, когда это в его интересах. Если вы зададите кому-то из нас прямой вопрос, в ответ получите либо правду, либо молчание. Разумеется, в некоторых случаях правда бывает неоднозначна. Английский язык по природе своей расплывчат.
Гэри задумчиво кивнул.
– Буду иметь это в виду. Но мы, кажется, ушли от темы. По поводу пистолетов…
– Рейджен лучше всех знает, что произошло в те дни, когда были совершены три октябрьских преступления. Может, вам лучше поговорить с ним?
– Не сейчас, – ответил Гэри, – лучше попозже.
– Кажется, вы боитесь встречи с ним.
Гэри пристально посмотрел на него.
– А вы не этого добивались своим рассказом о том, какой он злой и опасный?
– Я не называл его злым.
– Ну, а впечатление сложилось такое, – сказал Гэри.
– Я считаю важным, чтобы вы познакомились с Рейдженом, – возразил Артур. – Вы открыли ящик Пандоры. Думаю, стоит уж откинуть крышку до конца. Но он выйдет только по вашему желанию.
– А он хочет с нами разговаривать? – поинтересовалась Джуди.
– Нет, вопрос в том, хотите ли вы разговаривать с ним.
Гэри понимал, что такая перспектива его действительно пугала.
– Думаю, это необходимо, – ответила Джуди, глядя на Гэри.
– Он ничего плохого вам не сделает, – заверил Артур с натянутой улыбкой. – Рейджен знает, что вы хотите помочь Билли. Мы это обсуждали и решили, что раз уж наша тайна раскрыта, то нам лучше быть с вами откровенными. Как настойчиво повторяла миссис Стивенсон, это для нас последняя надежда избежать тюрьмы.
Гэри вздохнул, подав назад голову.
– Хорошо, Артур. Я готов встретиться с Рейдженом.
Артур отодвинул свой стул к самой дальней стене небольшой переговорной, чтобы максимально увеличить расстояние. Снова сел, его взгляд стал таким далеким, словно он смотрел вглубь самого себя. Губы зашевелились, рука взмыла к щеке. Челюсть напряглась. Затем он сменил позу: напряженная спина изогнулась, и перед адвокатами предстал агрессивный, настороженный борец.
– Плохо думали. Нельзя было разглашать секрет.
К их удивлению, голос стал низким и грубым, в нем слышалась уверенность в своих силах и враждебный настрой, которые прогремели на всю комнатушку. Говорил собеседник с ярко выраженным славянским акцентом.
– Вот что я вам скажу, – продолжил Рейджен, злобно глядя на окружающих. Его лицо было так напряжено, что выглядело теперь совершенно иначе, и смотрел он пронизывающе, насупив брови. – Даже при том, что Дэвид проболтался по ошибке, я против.
Не похоже было, что он лишь имитировал акцент, речь действительно шипела и свистела, как у человека, выросшего в Восточной Европе. Он выучил английский, но акцент остался при нем.
– Почему вы не хотели рассказывать правду? – спросила Джуди.
– Кто поверить? – спросил он, сжимая кулаки. – Скажут мы все придурки. Это будет плохо.
– Это может защитить от тюрьмы, – сказал Гэри.
– Как возможно? – рявкнул Рейджен. – Я не дурак, мистер Швайкарт. Полиция имеет доказательства, что я делал грабежи. Я признаю три ограбления на университете. Но только три. Но что говорят еще – вранье. Я не насильник. Я пойду в суд признаваться в грабежах. Но если идти в тюрьму, я убить детей. Это эвтаназия. Тюрьма – не место маленьких.
– Но если… вы убьете маленьких… не приведет ли это и к вашей собственной смерти? – спросила Джуди.
– Необязательно, – ответил Рейджен. – Мы все разные люди.
Гэри нервно провел рукой по волосам.
– Скажите, а когда Билли, или кто там это был, на прошлой неделе бился головой о стену камеры, это не повредило ваш череп?
Рейджен потрогал его рукой.
– Это так. Но боль была не моя.
– А кто ее испытывал? – спросила Джуди.
– Дэвид – хранитель боли. Он берет все страдания. Дэвид – эмпат.
Гэри встал и начал ходить из стороны в сторону, но, увидев, как напрягся Рейджен, решил, что лучше сесть.
– Это Дэвид пытался расколоть свою башку?
Рейджен покачал головой.
– Это Билли.
– А, – сказал Гэри, – я думал, Билли все это время спал.
– Так. Но у него был день рождения. Малышка Кристин написать ему открытку, хотела дать. Артур разрешает Билли в день рождения проснуться и встать в пятно. Я был против. Я защищаю. Я это отвечаю. Может, Артур умнее, но он человек. Артур делать ошибки.
– И что случилось, когда Билли проснулся? – спросил Гэри.
– Он смотреть вокруг. Видеть себя в тюрьме. Думать, что делал что-то плохое. И бить головой по стене.
Джуди вздрогнула.
– Билли нас не знает, ясно, – объяснил Рейджен. – У него… как это говорить?.. Амнезия. Скажу так. Он в школе потерял много времени, шел крыша. Начал прыгать. Я толкнул его с пятна и остановил. И с этот день он спать. Всегда. Я и Артур слежу за этим, чтобы его защищать.
– Когда это было? – уточнила Джуди.
– Сразу после шестнадцати. Помню, ему было плохо, что отец заставит его работать в день рождения.
– Боже мой, – прошептал Гэри. – Он спит семь лет?
– Еще спит. Просыпаться несколько минут. Ошибка пускать его в пятно.
– А кто все это время работал? – спросил Гэри. – Общался с окружающими? Никто из тех, с кем мы общались, не упоминал ни русского, ни британского акцента.
– Не русский, мистер Швайкарт. Югославский.
– Простите.
– Ничего. Просто чтобы знать. Ответ на вопрос: когда надо говорить с людьми, в пятне чаще Аллен или Томми.
– Они появляются и удаляются по собственному желанию? – поинтересовалась Джуди.
– Скажу так. В разных обстоятельствах пятно контролирую я или Артур – по ситуации. В тюрьме я – я решаю, кому выходить, кому не показываться, потому что тюрьма – опасное место. Я защитник, и вся власть моя. В ситуациях без опасности, когда важно ум и логика, тогда пятно управляет Артур.
– А сейчас?
Гэри уже понимал, что полностью утратил профессиональное беспристрастие, и с любопытством наблюдал за этим невероятным феноменом, всецело его захватившим.
Рейджен пожал плечами и осмотрелся.
– Сейчас тюрьма.
Дверь приемной внезапно открылась, Рейджен подскочил, как кот, настороженный, готовый обороняться, приняв каратистскую позу. Увидев, что это лишь какой-то адвокат, который зашел посмотреть, свободна ли комната, он успокоился.
Хотя Гэри изначально намеревался уделить клиенту стандартные пятнадцать минут, максимум полчаса, уверенный, что разоблачит несомненный обман, ушел он через пять часов в абсолютном убеждении, что у Миллигана действительно множественная личность. Когда они с Джуди вышли в морозную ночь, Гэри поймал себя на абсурдной мысли съездить в Англию или Югославию и поискать свидетельства существования Артура или Рейджена. Он не то чтобы верил в реинкарнацию или одержимость дьяволом, но все еще был совершенно изумлен и не испытывал никаких сомнений, что общался в приемной с несколькими различными людьми.