Творения догматико-полемическое и аскетические

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин

Творения догматико-полемическое и аскетические

Приложения: Иером. Феодор (Поздеевский). Аскетические воззрения преподобного Иоанна Кассиана (пресвитера Массилийского)

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ СВЯТЫХ ОТЦОВ ЦЕРКВИ И ЦЕРКОВНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ В РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ

Том 11

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин

Преподобный

ИОАНН КАССИАН РИМЛЯНИН

ТВОРЕНИЯ

По благословению

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси

АЛЕКСИЯ II серия выходит с 2007 года

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС Р18-806-3081

Под общей редакцией Митрополита Омского и Таврического ВЛАДИМИРА

Руководитель проекта

Профессор МДА, доктор церковной истории А. И. СИДОРОВ

Предисловие к Творениям преподобного Иоанна Кассиана Римлянина

Вниманию читателей серии «Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» (сокращенно – ПСТСО) предлагается том Творений преподобного Иоанна Кассиана Римлянина (360–435). Эта книга (одиннадцатый том серии) содержит следующие Творения, догматико-полемическое («О Воплощении Господа, против Нестория») и аскетические («Установления общежительных монастырей» и «Собеседования»),

«Постом предочистився, премудрости постигл еси разумение, от пустынных же богоносных отец научился еси страстей обузданию… преподобен быв, Богу возложился еси, и просвещая добрыми виды, Кассиане, яко солнце облистал еси сиянием Божественных твоих учений, сердца всех чтущих тя всегда просвещая», – возносит хвалу в тропаре и кондаке преп. Иоанну Кассиану Римлянину Православная Церковь. Через опытное прохождение подвижничества (в частности, пост), постижение аскетической и богословской премудрости (в том числе от святых подвижников, имея личное с ними собеседование), молитвенное богообщение преп. Кассиан достиг духовного совершенства (бесстрастия и святости) и «облистал» своими учениями сердца других.

Уроженец Западной Римской империи, где в те времена говорили на латинском, преп. Иоанн Кассиан немалую часть своей жизни провел на христианском Востоке – в Палестине, Египте, Константинополе. Здесь он познакомился с великими подвижниками Востока (прежде всего Египта), и даже со свт. Иоанном Златоустом, в тот момент архиепископом Константинопольским (398–404). От них преподобный воспринял бесценный опыт и теорию христианской подвижнической жизни, которые затем перенес на западную почву, написав цикл важных произведений. Тем самым он существенно обогатил западное монашество и духовность, в первые века христианства несколько отстававшие от Востока, чем оказал западному христианству великую услугу, и «творения преподобного Кассиана вошли в сокровищницу святоотеческой литературы, представив западному монашеству полнейшее изложение аскетики в духе воззрений подвижников Востока»[1].

Но что не менее важно – он в своих сочинениях отразил в достаточно систематическом виде восточно-христианское духовное учение, полученное им из первых рук, так что его произведения обладают великой ценностью и для восточно-христианского Православного Предания, и по ясности и завершенности их можно поставить в один ряд с творениями таких великих восточных авторов IV–VII веков, как прей. Макарий Великий, авва Евагрий Понтийский, прей. Иоанн Лествичник, прей. Максим Исповедник, преп. Исаак Сирин и др.

Составить представление о личности преп. Иоанна Кассиана достаточно сложно. В отличие от некоторых других представителей западного христианства, например блж. Августина, много и откровенно писавшего о себе в «Исповеди» и других сочинениях, или блж. Иеронима Стридонского, личность которого ярко отразилась в обширной переписке (а в письмах святой нередко допускал весьма «сочные» негативные характеристики в адрес своих бывших друзей и идейных оппонентов), о преп. Иоанне Кассиане известно очень мало. Сведения о жизни преподобного, встречающиеся в его собственных трудах и у других церковных авторов, скупы и отрывочны. Августин Блаженный и Иероним Стридонский, возможно вследствие своих жизненных «крайностей», отличались подчас и крайними богословско-аскетическими суждениями. Преподобный же Иоанн, родившийся и воспитанный в христианской семье, предстает перед нами весьма уравновешенной и гармоничной личностью. «Если блж. Иероним, в силу своеобразных черт своей личности и характера, был склонен к крайностям в отстаивании аскетических идеалов, то подобного рода крайности совсем не свойственны его современнику – преп. Иоанну Кассиану Римлянину»[2]. И несомненно, нельзя не искать причин такого неупоминания Кассиана о себе в приобретенной им подвижническими трудами добродетели смирения.

О том, где родился преп. Иоанн Кассиан Римлянин, есть различные гипотезы, начиная от забавного предположения о рождении его в Египетской пустыне Скит, известной своими монашескими поселениями. Среди возможных мест указывались также Палестина (Скифополь), Серт в Курдистане, Сердика (ныне София), Афины, Рим, Константинополь, Южная Галлия (ныне Прованс во Франции), Малая Скифия (Добруджа). Геннадий Марсельский (V век) в книге «О знаменитых мужах» (гл. 62) сообщает: «Кассиан, скиф по происхождению, был рукоположен во диаконы в Константинополе епископом Иоанном Великим». Поэтому многие ученые склоняются к тому, что Иоанн Кассиан был родом из Малой Скифии (ныне территория Румынии). Свт. Фотий Константинопольский в IX веке, поясняя именование Иоанна Кассиана Римлянином, говорит, что родиной его был Рим, но «прозвание Римлянин означает только то, что Иоанн Кассиан был не грекоязычным, а латиноязычным автором»[3]. При этом преподобный великолепно владел греческим языком, что давало ему возможность, путешествуя по Востоку, свободно общаться с тамошними жителями, и прежде всего с монашествующими. «Кассиан был человеком литературно образованным. Его словарный запас и стиль речи характеризуют его как образованного человека, который прекрасно знает греческий язык и использует эллинистическую терминологию. Это автор, временами обращающийся к намекам, временами к воспоминаниям и наблюдениям, знающий, как добавить в свои диалоги местный колорит, анекдотические рассказы, красноречивые образы и ораторский стиль»[4].

В 380–383 годах Иоанн Кассиан вместе со своим другом Германом приезжает в Палестину и поселяется в монастыре в Вифлееме; знакомится с общежительным образом монашеского жития Палестины и, вероятно, также Сирии и Месопотамии, либо посещая эти области, либо общаясь с монахами из этих областей, прибывшими в Палестину. Затем друзья, стремясь найти образцы еще большего духовного совершенства, испрашивают благословения игумена отправиться в монастыри Египта. Сначала они посетили монастыри в дельте реки Нил, где познакомились и собеседовали с такими подвижниками, как аввы Херемон, Нестерой, Иосиф, Пинуфий, Архебий, Пиаммон и Иоанн. Затем направились в пустыню Скит, к югу от Александрии; здесь их ждали встречи с аввами Моисеем, Пафнутием, Даниилом, Серапионом, Сереном, Исааком и Феоной. Далее путь Кассина и Германа лежал в пустыню Келлий, находящуюся в том же регионе, но ближе к Александрии, к авве Феодору. Через семь лет пребывания в Египетской пустыне они вернулись в Вифлеем, исполняя данное игумену обещание, но в 396 или 397 году вновь отправились в Египет, в пустыню Скит. Предположительно, здесь преп. Кассиан познакомился с Евагрием Понтийским. Влияние этого церковного писателя и христианского богослова на аскетические сочинения Кассиана и его учение широко признано, тем не менее Кассиан ни разу не упоминает имени Евагрия[5], что, возможно, связано с гонениями александрийского патриарха Феофила на монахов-оригенистов – последователей Евагрия Понтийского, да и, возможно, что с не оставшимися для Кассиана незаметными оригенистскими взглядами Евагрия, с которыми сам Кассиан, как это видно из его сочинений, не солидаризировался. После смерти Евагрия в 399 году начинаются споры о том, можно ли говорить о наличии у Бога зримого образа, похожего на человеческий. Проф. А. И. Сидоров пишет об этом конфликте следующее: «Феофил (в 399 году) прислал монахам свое “Пасхальное послание”, где выступил “против нелепой ереси антропоморфитов” (contra inepta quoque Anthropomorphitarum haeresim). Но оно не было принято большинством монахов Скита, по простоте придерживающихся подобного заблуждения (pro simplicitatis errore susceptum). Послание Феофила казалось им противоречащим Священному Писанию, которое, по их мнению, учит, что Всемогущий Бог имеет образ человеческий, ибо сказано, что Адам создан по Его образу. Из четырех пресвитеров Скита только Пафнутий, “пресвитер нашего общества” (nostrae congregationispresbyrem), поддержал Феофила. Среди наиболее упрямых защитников “антропоморфизма” выделялся старец Серапион, известный своей строго подвижнической жизнью и познаниями в “практической аскезе” ((in actuali discipline), но неискушенность (inperita) в догматических вопросах привела его к указанному заблуждению. Когда авва Пафнутий с помощью каппадокийского ученого диакона Фотина доказал, что образ и подобие Божие следует понимать не в буквальном, а в духовном смысле, то Серапион сначала склонился “к вере кафолического Предания” (adfidem catholicae traditionis), но затем упал на землю и начал рыдать, восклицая: “Отняли у меня Бога моего”. Подобный “наивный антропоморфизм” наложил сильный отпечаток на миросозерцание коптского монашества (см. “Житие Афу” и др. свидетельства) и, в частности, на христологические взгляды коптских иноков»[6]. Патриарх Александрийский Феофил (печально известный своими интригами против свт. Иоанна Златоуста) сначала принял сторону оригенистов и выступил против антропоморфитов среди монашества, но после того, как толпа сторонников последних с дубинами «посетила» резиденцию Феофила в Александрии, резко поменял свое мнение и даже организовал военную экспедицию против тех монастырей в пустыне Скит, где проживали монахи-оригенисты.

По всей видимости, именно в связи с описанными выше событиями Кассиан и Герман около 400 года в числе пятидесяти монахов, изгнанных Феофилом, отправляются в Константинополь, где их радушно принимает архиепископ Константинопольский свт. Иоанн Златоуст. Он рукополагает Германа, как старшего по возрасту, во пресвитеры, а Кассиана в диаконы, и, по свидетельству св. Палладия Еленопольского, назначает последнего хранителем сокровищницы кафедрального собора в Константинополе[7]. Когда же свт. Иоанн Златоуст был несправедливо осужден и сослан, Кассиан и Герман в составе посольства прибывают в Рим, чтобы предстательствовать о нем перед папой Римским Иннокентием. Предположительно в Риме Кассиан прожил несколько лет. Здесь он подружился с архидиаконом Львом, будущим папой Римским свт. Львом Великим (390–461). Возможно, в Риме же Кассиан был рукоположен в пресвитеры и стал посланником Римского папы в контактах между ним и Восточными церквами, в частности Антиохийской[8]. Около 416 года преп. Кассиан поселился в Южной Галлии, в городе Массилия (ныне Марсель), где основал два монастыря: мужской – в честь св. мч. Виктора, недалеко от его гробницы, и женский – в честь Спасителя (настоятельницей стала родная сестра преподобного).

Преп. Иоанн Кассиан написал три крупных произведения: два аскетических – «Установления общежительных монастырей» (около 420–424 годов) и «Собеседования» (425–429 годы) и один догматико-полемический – «О Воплощении Господа, против Нестория» (около 429-430-х годов). «Большая часть его сочинений посвящена монашеству. Он осмеливается приступить к богословским вопросам только в конце своей жизни (про Воплощение)»[9]. При публикации трудов преп. Иоанна Кассиана мы посчитали нужным изменить хронологический порядок сочинений на ценностно-тематический: на первом месте поместили учение о Воплощении Сына Божия, а учение аскетическое и сотериологическое – на втором. Кроме того, мы руководствовались и принципом новизны: трактат «Против Нестория» еще никогда не переводился на русский язык целиком, в то время как «Установления» и «Собеседования» уже издавались в переводе епископа Петра (Екатериновского): «Писания преподобного отца Иоанна Кассиана Римлянина (М., 1877, 1892; переизд.: Сергиев Посад, 1993, далее сокращенно ПИКР.). Фрагменты этих произведений были, кроме того, изданы в «Добротолюбии» (Т. 2. М., 1895. С. 7–154), а также в книге «Древние иноческие уставы преп. Пахомия Великого, св. Василия Великого, преп. Иоанна Кассиана и преп. Венедикта, собранные епископом Феофаном» (М., 1892. С. 513–584).

Догматико-полемический трактат «О Воплощении Господа, против Нестория, семь книг» (De incamatione Domini contra Nestorium libri VII) был написан по просьбе римского архидиакона Льва. Это произведение (наряду с сочинениями свт. Кирилла Александрийского) – один из самых первых святоотеческих трактатов, направленных против ереси Нестория.

Выходец из Антиохии, пресвитер Несторий, став в 428 году Константинопольским архиепископом, с амвона стал учить тому, что Сын Божий во Христе и Сам Христос, как человек Иисус, различаются не только по природе, но и являются некоторым образом двумя различными субъектами – личностями. Отсюда и Пресвятая Дева, как утверждал Несторий и его сподвижники, не есть Богородица, а только «Христородица» или «Человекородица». Несторию противостал свт. Кирилл Александрийский, сначала настойчиво и вежливо убеждая его отречься от подобных неправильных взглядов, а затем и грозя общецерковным осуждением, которое и произошло на III Вселенском Соборе в Ефесе в 431 году. Незадолго до этого свт. Кирилл в ответ на упорное сопротивление Нестория и нежелание признать свою неправоту обратился за помощью к Римскому папе Целестину, и тот 11 августа 430 года провел Собор в Риме, где и осудил ересь Нестория, «значительно (если не исключительно) полагаясь на этот труд св. Кассиана»[10].

План и содержание этого сочинения следующие: «…в I книге на примере обращения галльского монаха-пелагианина Лепория проводится параллель между несторианством и пелагианством. По утверждению преп. Иоанна Кассиана, в пелагианстве можно обнаружить зачатки несторианского учения о Христе как о простом человеке, который соединен с Богом. Книги II–IV содержат свидетельства Священного Писания в защиту божества Христа и термина ©еотокос; (Богородица). В V книге преп. Иоанн Кассиан возвращается к вопросу о связи несторианства и пелагианства; он проводит различие между пребыванием Бога во Христе и в святых; говорит о таинстве единства двух природ Христа. В VI книге в качестве образца Православной веры приводится и анализируется вероисповедание Антиохийской церкви, из которой происходил Несторий. Последнего преп. Иоанн Кассиан объявляет нарушителем веры своей Церкви. В VII книге, где приводится большинство цитат из сочинений Нестория, преп. Иоанн Кассиан Римлянин повторяет основные доводы против его учения, подкрепляя их свидетельствами из сочинений отцов Церкви, как западных (свт. Илария, еп. Пиктавийского, свт. Амвросия, еп. Медиоланского, блж. Иеронима, Руфина, блж. Августина), так и восточных (свт. Афанасия Великого, свт. Григория Богослова, свт. Иоанна Златоуста). В конце книги преп. Иоанн Кассиан обращается к Константинопольской церкви с призывом отказаться от ереси Нестория и сохранять верность учению свт. Иоанна Златоуста»[11].

Нужно отметить, что данный труд Кассиана подвергался критике богословов и, видимо, потому не был переведен епископом Петром. По словам заслуженного профессора МДА К. Е. Скурата, это творение «преподобного Кассиана особого интереса не представляет, так как является данью полемике своего времени»[12]. Причины столь неблагосклонного отношения к трактату преп. Кассиана таковы: недостаток систематичности в изложении, стилистические погрешности, повторы, нечеткое понимание новоявленной ереси несторианства и сближение ее с ересью пелагианства; главный упор при собирании обширных цитат из Священного Писания и творений святых отцов преп. Кассиан делает на божестве Господа Иисуса Христа (а это скорее «било мимо цели», ибо Несторий не отрицал божества Сына Божия во Христе); кроме того, видно, что некоторые христологические формулировки преп. Кассиана неточны[13], при том что ересь Нестория как раз и была христологическая. По словам Дж. Квастена, «Кассиан – не богослов, и ему недостает умозрительности по сравнению со святыми Каппадокийцами или с блж. Августином. Тем не менее он четко распознает духовные следствия догматических истин»[14]. Он чувствует опасность ереси.

Однако в последнее время появляются и иные, более благожелательные точки зрения: «…трактат св. Кассиана De incamatione незаслуженно обойден вниманием исследователей, особенно его антипелагианские убеждения, повлиявшие на этот текст»[15]; «…несмотря на все недостатки, этот трактат был одним из самых ранних западных сочинений против несторианства и сыграл определенную роль в истории развития христологического догмата в Западной Церкви. В частности, он оказал влияние на христологию свт. Льва Великого»[16].

Произведения же преп. Иоанна Кассиана аскетического характера «сконцентрировали в себе сущность восточной духовной традиции»[17].

Труд «Установления общежительных монастырей» (De institutis coenobiorum) преп. Иоанн Кассиан посвятил епископу г. Апт Кастору. Сочинение состоит из двенадцати книг и разделено на две части. Часть первая: предисловие с посвящением Кастору и четыре книги о жизни монахов Востока, прежде всего Египта: об одежде (I), о ночном бдении согласно египетскому обычаю (II), о дневной службе согласно палестинским и месопотамским обычаям (III), об общем устроении монашеского жития и о добродетелях, приличных ему (IV).

Вторая часть начинается с нового посвящения Кастору, а далее речь идет о пороках и страстях, с которыми монах должен бороться, чтобы стяжать совершенную чистоту сердца: о чревоугодии (V), блуде (VI), сребролюбии (VII), гневе (VIII), печали (IX), унынии (X), тщеславии (XI) и гордости (XII). Ранее аввой Евагрием Понтийским, оказавшим, как мы отмечали выше, серьезное влияние на преп. Кассиана, был составлен такой же список главных страстей. «Вторая часть, озаглавленная De octo principalium vitiorum remediis (О восьми главнейших лекарствах от пороков; книги V–XII), вскоре выделилась в отдельное произведение»[18]. Целью «Установлений» «было руководство к деятельной жизни, то есть жизни аскета, который стремится к высшей по уровню созерцательной жизни»[19]. В процессе духовного совершенствования и борьбы со страстями через борьбу с помыслами этих страстей «грех преодолевается, а действие благодати усиливается. Со всей очевидностью такой процесс – это переход от искоренения пороков к умножению добродетелей»[20].

«Собеседования» (Conlationes) были задуманы как дополнение к «Установлениям» (Institutes), завершение их. Сочинение состоит из 24 книг, число которых символически соотносится с 24 старцами в книге Откровения св. Иоанна Богослова (Откр. 4:4; Собес. XXIV, 1), и делится на три части, даже три сочинения, которые одновременно самостоятельны и связаны между собой[21]. В отличие от деятельно-аскетического характера «Установлений», «Собеседования», «наоборот, посвящены именно созерцательной жизни, хотя включают в себя также и наставления относительно деятельной жизни»[22], и если «Установления» «были написаны Кассианом как наставление для общежительных монастырей, то “Собеседования” – для отшельнической жизни»[23].

«Собеседования» составлены в форме диалогов, в которых авва Герман, а иногда авва Кассиан, предлагает вопрос для обсуждения. Они «задуманы не как ученые трактаты, но скорее как собрание интервью с искусными в духовной жизни. Они не выстроены в каком-либо логическом порядке, и разные отцы неоднократно возвращаются к вопросам, о которых уже говорилось»[24]. Первая часть (1-Х), написанная по просьбе Кастора Аптского (вскоре умершего: 425–426 годы), посвящена «братьям Леонтию и Элладию»; вторая часть (XI–XVII) – «братьям Гонорату (впоследствии епископ Арелатский) и Евхерию» (впоследствии епископ Лионский); третья часть – четырем Леринским настоятелям (аббатам): Иовиниану, Минервию, Леонтию и Феодору (два последних сменили один другого на епископской кафедре города Фрежю).

В «Собеседованиях» отражены периоды пребывания преп. Иоанна Кассиана в Египте. Собеседования 1-Х (время жительства преп. Иоанна Кассиана в монастырях пустыни Скит) представляют собой настоящий трактат о духовном совершенстве: это беседы аввы Моисея о цели монашеской жизни (I) и о способности различения (II); аввы Пафнутия – о трех видах молитвы (III); аввы Даниила – о похоти, плоти и духе (IV); аввы Серапиона – о восьми главных пороках (V); аввы Феодора – о попущении Богом скорбей для Его угодников (VI – «Об умерщвлении святых»); аввы Серена – о духовной брани и силе злых духов (VII–VIII); аввы Исаака – о способах молитвы (IX–X).

Вторая часть «Собеседований» повествует о событиях, которые происходили в Панефисе в начале путешествия в Египет и представлены здесь в хронологическом порядке. Беседы: с аввой Херемоном – о совершенстве (XI), о целомудрии (XII) и о помощи Божией (XIII); с аввой Нестероем – о духовном знании (XIV), о чудесах и дарах Божиих (XV); с аввой Иосифом – о духовной дружбе (XVI) и «О принятии решений» (XVII).

Собеседования XVIII–XX, написанные между 428 и 429 годами, происходили в Диолке: с аввой Пиаммоном – о трех родах монахов (XVIII); с аввой Иоанном – о цели общежительного и отшельнического жития (XIX); с аввой Пинуфием – о покаянии и удовлетворении за грехи (XX).

Собеседования XXI–XXIV, вероятно, относятся к периоду пребывания преп. Иоанна Кассиана в пустыне Скит. Это беседы с аввой Феоной о внутренней свободе в «О льготах в Пятидесятницу» (XXI), об искушениях плоти (XXII), о грехе и непогрешимости (XXIII); с аввой Авраамом – в «О самоумерщвлении» о различных вопросах монашеской жизни (XXIV). «“Собеседования” являются шедевром Кассиана. Они оказали громадное влияние на монашескую жизнь как на Востоке, так и на Западе, особенно на св. Венедикта Нурсийского и Кассиодора»[25].

Необходимо упомянуть об участии преп. Кассиана также в западной богословской полемике V–VI веков. Дело в том, что блж. Августин в своей полемике с Пелагием и его последователями допускал некоторые крайние богословские утверждения: о неизвестном для человека предопределении Божием избранных людей ко спасению, непреодолимом действии Божественной благодати на таковых грешников, об отсутствии ценности человеческих усилий и свободной воли человека в деле спасения, о фатальном действии первородного греха на всех потомков Адама; он отказывал человеческой воле, если она не находится под действием благодати, в каком-либо вообще желании добра и т. и. Неудивительно, что такие утверждения Августина встретили критику в среде монашества, с его представлением об особом, свободно избранном пути человека, требующем максимальных личных человеческих усилий для спасения и достижения христианского совершенства, и в частности монашества южногалльского, одним из признанных лидеров которого был в тот момент преп. Иоанн Кассиан. Не нападая лично на блж. Августина, Кассиан тем не менее выступил против его взглядов по названным вопросам и выразил точку зрения, свойственную восточному христианству. В XIII Собеседовании он либо рельефно выделил сказанное аввой Херемоном, одним из своих египетских собеседников, либо вложил в его уста свои слова о равной важности в деле спасения как Божественной благодатной помощи (направлено против пелагианства, умалявшего значение благодати Божией и подчеркивавшего спасительное значение свободных человеческих усилий в деле спасения), так и свободной воли самого человека (против крайнего августинизма) и тем самым «предложил первую ясную альтернативу августиновскому учению о человеческом действии и Божественной благодати… Кассиан считал, что в некоторых случаях благодать содействует воле, которая уже желает добра, тогда как в других случаях благодать подвигает волю к добру тогда, когда она к нему не склонна… Кассиан сохраняет в неприкосновенности и человеческую свободную волю, и Божественную волю ко всеобщему спасению»[26].

Вышеизложенное объясняет тот факт, что на Западе судьба посмертной памяти и учения преп. Иоанна Кассиана складывалась далеко не безоблачно. Вскоре после его кончины ученик Августина Проспер Аквитанский написал трактат с красноречивым названием «Против собеседника» («Contra collatorem»), где выступил с критикой взглядов Кассиана, изложенных в XIII Собеседовании. До XIV века память Кассиана в лике святых на Западе почти не чтилась. Но даже и впоследствии, уже в XVI веке, преп. Иоанн был обвинен некоторыми католическими богословами в так называемом полупелагианстве[27], в котором можно было бы обвинить с точки зрения средневекового католического августинизма (местами парадоксально «плавно перетекающего» в кальвинизм) вообще все православное святоотеческое богословие с его учением о «синергии» – взаимном участии в деле спасения человека Божественной благодати и свободных человеческих усилий, учением, разделяемом подавляющим большинством, если даже не всеми греческими святыми отцами. И только вмешательство будущего папы Бенедикта XIV тогда же остановило процесс «деканонизации», и преп. Кассиану вновь вернули право быть почитаемым в лике святых Католической церкви. Почитание же на Востоке происходит из монашеских кругов Палестины и зафиксировано уже около XI века. На Востоке «изречения или наставления св. Кассиана появляются в двух собраниях греческой версии “Apophtegmata patrum"»[28], известных в русской традиции под названием «Достопамятные сказания о жизни и подвигах святых и блаженных отцов. Алфавитный патерик». Также творения преп. Иоанна Кассиана были переведены на арабский и сирийский языки[29], что свидетельствует об их высокой авторитетности. Память преп. Иоанна Кассиана Римлянина совершается в Православной Церкви 29 февраля или 28 февраля по ст. ст.