Три ангела

– Ну не знаю, Зинаида Анатольевна, если только под вашу ответственность. Пожалуй, рискну, но ведь девчонка совсем.

Ткани Альке понравились очень, а фасоны не очень. Что делать, подумала она, только ткань испорчу.

– А кто вам порекомендовал эти фасоны?

– Из журнала «Бурда Моден», я его захватила на всякий случай.

Случай действительно не простой, а сложный, подумала Алька и решила начать с рисунка.

– А можно я нарисую свои варианты, потом сравним и выберем, что вам больше понравится?

– А что вас настораживает в моем выборе, на мой взгляд, очень даже ничего.

– Дело в тканях. У вас шифон, он не любит много сечений, а значит швов. Потом у вас крупный рисунок, а это тоже обязывает к другому подходу. Вот смотрите, а если сделать так, – и она стала рисовать новые фасоны.

Аду Семеновну заинтересовало предложение девушки, она подсела поближе, исчез некий сарказм. Вот ведь девчонка, а как обставила все. После согласований по первому отрезу перешли ко второму, где к фасону претензий не было, но ткань двухсторонняя, и с выбором заказчицы лицевой стороны Алька согласиться не могла. Она смогла убедить ее и в этом. Примерку наметили через два дня. Заказчица была симпатична Альке. За напыщенностью и высокомерием скрывались человечность и порядочность. Ей очень хотелось, чтобы работа удалась как никогда и понравилась Аде Семеновне. Она, кажется, вложила частичку души. В итоге была вознаграждена Адой Семеновной по достоинству: кроме благодарности та заплатила двойную цену, где вторая половина предназначена была лично Альке.

Зинаида Анатольевна тоже осталась довольна. Престиж предприятия рос. Одна Ада Семеновна чего стоила.

А дома Славик с нетерпением ждал выходных, чтобы навестить Мишу. Алю все это очень пугало, но что она могла сделать, кроме как в очередной раз ехать в интернат. В подарок купили конструктор самолетиков, это любимое хобби Миши, но подарку он не обрадовался. Оказывается, кто-то поломал все его предыдущие работы, а рубашку, которую подарили ему в прошлый раз, носил другой мальчик. Надо что-то предпринимать, подумала Алька.

– Сестренка, ну неужели ты не понимаешь, что здесь всем фиолетово до нашего Мишки, даже нам.

Аля панически искала выход из создавшегося положения, но тщетно. Она приняла для себя решение и хоть сейчас готова была забрать его отсюда, зная, какая это колоссальная ответственность, а впереди еще грудной ребенок. Даже если будет работать как проклятая, чтобы были деньги, и тогда голыми полками магазинов детей не накормишь. Огромные очереди, дефицит всего, начиная с шампуней, стирального порошка и кончая элементарными повседневными продуктами питания, просто порой убивали. Она решила посадить мальчиков перед собой и поговорить откровенно с ними обо всем больше от безысходности, чем, как ей казалось на тот момент, от здравого умысла. Мальчишки слушали очень внимательно, не проронив ни слова. После окончания разговора Миша тихо сказал:

– Я знаю, что это невозможно, мне Мария Ильинична объяснила. В среду были люди, которые меня хотят усыновить. Они мне говорили, что сильно во мне нуждаются, дали время подумать, приедут еще, но я не хочу и никогда не захочу, лучше здесь останусь.

– Я тоже здесь останусь, с Мишкой. Я не хочу, чтобы его колотили.

Почти всю ночь Алька проплакала, но выхода так и не нашла. Утром поняла, что и Славик не спал и тоже плакал. Главное, чтобы не разочаровался в любящей его сестре.

13

Только на работе она забывалась. Работы много, но это ее не пугало, здесь Алька, словно рыба в воде. Немного раздражало только то, что еще не была у гинеколога, не встала на учет, но, слава Богу, беременность протекала хорошо. Животик уже слегка округлился, и постоянно хочется чего-нибудь вкусненького. Пусть будет девочка, она часто в мыслях мечтала об этом. Дела постепенно вытесняли мысли о Костике. Наверное, была страсть, а уж потом что-то среднее между любовью и ненавистью. За этими невеселыми мыслями ее застала Ада Семеновна, которая, стоя в дверях, уже минут пять наблюдала за ней.

– Аля, почему хмурая? Что-то гложет тебя? С мальчиком поссорилась?

– Ой, Ада Семеновна, я очень рада вашему возвращению. Как съездили, что нового в мире?

– Да все у меня до противности хорошо. Не увиливай, колись, что тебя гложет? Ты со мной по-простому, по-бабьи. Я думала, мы сдружились с тобой.

Напряжение последнего времени, возникшие проблемы, как снежный ком, до такой степени перенасытили, а открыться, спросить совета не у кого. Бабулю переполняет жалость к ней, а Любку сейчас вообще трогать нельзя. Она настолько увлечена Виталием, что просто не услышит ее.

Этот шутливый тон, интонация в ее голосе, а в Альке словно пружина была внутри. Она все скручивалась, скручивалась, и, видимо, достигнув предела, лопнула. Помимо ее воли, с ней случилась самая настоящая истерика. Ада Семеновна растерялась, даже испугалась, но вскоре смогла взять себя в руки. Она обняла, прижала ее к себе, стала гладить по голове, потом, налив стакан воды, уговорила выпить успокоительную таблетку, упаковку которых всегда носила с собой. Немного придя в себя и успокоив ее, она сказала:

– Рассказывай.

И ее понесло. Ей неважно уже было, кто перед ней, главное – слушали и не мешали. Сначала рассказ был сбивчивым, она то говорила о сегодняшнем дне, то возвращалась на годы прошедшие. Заглянула Зинаида Анатольевна, но Ада Семеновна сделала ей знак не мешать и тихо закрыла дверь на ключ. После того, как Алька выговорилась, они еще некоторое время молчали.

– Я думала, что ты еще, в сущности, девочка, у которой расстроилось свидание или что-то в этом роде, а передо мной взрослая женщина с непростой судьбой. Сколько же тебе пришлось пережить, но ты умница, со стержнем. Тебя так просто не сломаешь, и мне почему-то кажется, что все у тебя будет здорово, просто иначе и не может быть. Надо же, не один раз была в интернате с благотворительностью, знакома с Марией Ильиничной, и конечно детей видела, но какими-то поверхностными, что ли, были эти визиты. За бытовыми проблемами дети не просматриваются, а ведь каждый ребенок – отдельная судьба. Я тебе очень благодарна, девочка, ты на многое открыла мне глаза, и мы обязательно вернемся к этому вопросу, когда вместе посетим интернат.

Прощаясь, Ада Семеновна вспомнила о причине своего визита. У нее была просьба принять ее знакомую, и если это возможно, то у себя дома.

– Пусть это будет твоя первая удачная клиентка.

– Хорошо. Спасибо, – только и могла ответить Алька. Она еще слабо соображала.

– И, пожалуйста, выпей еще одну таблетку, у тебя, возможно, скоро разболеется голова.

Так и случилось. Дома ее ждала Любка. Гневу ее не было предела.

– Представляешь, подруга, час отстояла в очереди за шампунем, давали по два в руки, а за три человека – кончился. Тут бабы такой хай подняли, до завмагазином дошли. Выкинули еще одну коробку, так уже по одной штуке давать стали. Оставлю тебе, у меня с прошлого раза осталось. Маман на днях опять у книжного магазина ночевала. Отмечались каждые три часа, даже, говорит, костер жгли, чтобы не замерзнуть. Уж мне эта книгоманка.

– Тетя Света, сколько ее помню, всегда была книгоманом, разве это плохо?

– Это хорошо, но не стоит ночных дежурств и давок при открытии магазина. Вчера ходили с Виталием к его друзьям, смотрели фильм, кажется, американский. Я одного понять не могу, нам все с малолетства вдалбливают, что там каждую минуту убивают, насилуют, а газоны у них все искусственные. Капитализм, короче, загнивает, а мельком показали огромный продовольственный магазин, так мы три раза возвращали эти кадры, чтобы полюбоваться обилием продуктов. Люди все веселые, лица улыбчивые, наверное, им нравится, что их бьют, насилуют каждую минуту и все везде искусственное. Хоть бы недельку позагнивать вместе с ними.

– Люба, успокойся, хорошо, что сейчас 81-й год, а не 37-й, а то ты бы уже здесь не стояла. И запомни, палкой обуха не перешибешь.

– Нет, подруга, когда же мы, наконец, построим это наше светлое будущее? И где же эти пресловутые закрома Родины? Хоть одним бы глазком посмотреть. В общем, моим чувствам нет предела. Одно радует меня, кучерявенький. Вчера заскочил за мной на работу, так у Надьки до сих пор, наверное, челюсть отвисшая.

– Видишь? Не все так плохо. Мне бы твои проблемы. Ты ткань для мамы выкупила? Дальше со временем будет напряг.

– Да взяла у меня деньги и спустила на книги свои. Пусть ждет следующей зарплаты, хотя по плану у меня джинсы, да и зима не за горами. И о чем только думает?

– Платье-то не пора возвращать в ночнушку?

–Пока терпит. Ну, пока, подруга, побегу достраивать коммунизм.

Уже поздно вечером, уложив Славика спать, лежа в кровати, Алька прокручивала этот день снова и снова. Какое-то необъяснимое чувство ее охватывало. Она поняла, что в ее жизни наступил кульминационный период.

14

Вскоре Альке предстояло познакомиться с Дилей, знакомой Ады Семеновны, которая, как оказалось, работала завскладом на продовольственной базе. Диле немного за тридцать, среднего роста, слегка полновата, но такая легкость в движении, а главное – с очень живыми глазами. Очень энергичный и позитивный человек. Везде, где она, жизнь просто кипит. При первой же встрече появилось ощущение, что знакома с ней сто лет. Будучи человеком инициативным, везде и сразу брала бразды правления в свои руки. Первым ее условием был переход на «ты», за чайком поболтали ни о чем, который, кстати, она же и принесла, а также коробочку необыкновенно вкусных шоколадных конфет. Свое желание шить на дому, она объяснила тем, что это ее давняя мечта – иметь знакомую портниху, парикмахера и гинеколога. У нее есть швея, но Ада Семеновна так хвалила свою новую знакомую, что Диля тоже решила что-нибудь сшить у Альки. Она сразу определила, что хозяйка беременна, даже какой срок и что будет девочка. Сама она в разводе и воспитывает дочь десяти лет, такую же красавицу, как сама, и обещала познакомить с ней Славика, чем сильно смутила парня. Но самое главное, она предложила рассчитываться за работу продуктами, зная, что на все жуткий по тем временам дефицит. Сообщила, что с прежней портнихой они сотрудничали на этих же условиях, тем более что ей это абсолютно не сложно. Приехала она без ткани, так как хотела, чтобы Алька помогла ее выбрать, а для этого необходимо просто съездить с ней на склад тканей, с завскладом она уже договорилась. На следующий день уже на складе Алька долго не могла прийти в себя от изобилия не только тканей, но и всевозможной фурнитуры к готовым изделиям, крючочкам, замочкам и прочим необходимым вещам. Ей предстояло выбрать ткань для работы и для торжеств. На какое-то время она даже забыла, зачем здесь, но, немного освоившись, вспомнила и приступила к поиску. Главное, ее никто не торопил.

Диле для работы порекомендовала сшить двойку из шотландки, люрекс для торжеств, и еще не могла глаз отвести от цветного капрона, который был трех оттенков, а букеты роз, словно живые. Такой красоты в магазине никогда не встретишь, подумала она, с трудом отводя от ткани глаза. Диле капрон тоже понравился, но Татьяна, товаровед, объяснила, что ткань еще не оприходована и на нее даже нет пока цены. Она сопровождала Альку на складе повсюду, прислушивалась к ее советам, рекомендациям по той или иной ткани. За какой-то час общения они успели затронуть не только эту тему. Они нашли друг в друге много общего, кроме прочего, Татьяна старше Альки всего на два года и являлась еще молодым специалистом. На базе она еще не обзавелась близкой подругой, а если честно, исходя из специфики их работы, существовало негласное правило, на работе никаких подруг. Алька ей понравилась простотой, рассудительностью, и, чтобы ее еще задержать, она ей показала всякие диковинки к готовым вещам, пряжу, от которой у той дух захватило. Это было выше ее сил, и, пожалуй, день за последнее время оказался самым счастливым. Словно в музее побывала, подумала Алька, и только за пределами базы поняла, сколько прошло времени. Она пулей рванула на работу, а там ее ждал еще один сюрприз. Звонила Ада Семеновна и просила перезвонить, как только появится возможность. Оказывается, ей необходимо срочно выехать в Москву, но по приезде они сразу наведаются в интернат, и если она не передумала забрать Мишу, то попытаются все уладить в их пользу. Поистине счастливый день! Правда, немного омрачило объявление о субботнике, которое появилось рядом с плакатом: «Все на благо человека, все на благо народа!» У Альки такие грандиозные планы на субботу намечались, плюс большая стирка, ведь в воскресенье в интернат, а еще поработать над фасонами для платьев Дили. Тут вспомнился недавний разговор с Любкой о том, что Костик должен знать о беременности. Он отец, настаивала она, а там, как его совесть подскажет. Что делать? Ладно, решила Алька, вот рожу, немного встану на ноги и сообщу, чтобы не думал, что чего-то от него жду. Мне от него ничего не надо, обойдемся, не хуже других жить будем, в лепешку расшибусь, а детей на ноги поставлю. Вот только субботник выбил из колеи, такие планы рухнули.

Вечером на часок забежала Любка, тоже раздосадованная из-за субботника.

– Ну что за жизнь? Страна вечного субботника. Никакой личной жизни. Интересно, а в капстранах тоже такая бяка бывает? Или им некогда заниматься такой ерундой? Они гниют себе потихоньку в изобилии, и не знают, как это – сахар, масло, мясо по карточкам покупать, да еще при этом в очередях давиться.

– Что-то ты часто закордонников стала вспоминать. Завидуешь? Просмотры заграничных фильмов не идут тебе на пользу. Не зря они запрещены. Ведь жизнь от этого не легче.

– Виталий говорит, что мы не живем, а существуем, просто сами об этом еще не знаем.

– А ты живи своим умом, а не его.

– Ну да! У нас ведь почти от каждого по способности, каждому по потребности. Вот Виталий, отличный инженер, недавно внес рационализаторское предложение у себя на работе, которое как воздух необходимо предприятию, а его вызвали в партком, профком и культурно объяснили, чтобы рвение свое поубавил, если и дальше хочет здесь работать. Он с горя бутылку «Агдама» выпил за вечер и хмурной всю неделю ходил. Ну, где справедливость? Ведь не для славы старался. Он вообще уверен, что свет в конце туннеля появится с исчезновением коммуняков.

– Ты еще где-нибудь такое не ляпни, а то себя, да и Виталия своего погубишь.

– Что ты, я ведь только с тобой. Да ну всех к чертям собачьим! Вот отгрохаем коммунизм, и заживем королевнами. Ох, уж у меня этих потребностей накопилось, ужас, как много! – засмеялась она.

– А мне бы Славика одеть к зиме, бабулю подлечить, а то что-то совсем сдавать стала. С Мишей бы разрулить вопрос в нашу пользу.

– Ну не двужильная же ты, подруженька? Не взваливай непосильную ношу, надорвешься.

– Не надорвусь, а иначе не прощу себе этого никогда. Уж больно паренек хороший, со стержнем и на Славика положительно влияет, а ведь на год младше его. Даже не знаю, кто кому больше нужен. Если все срастется в этом направлении, чувствую, все встанет на свои места.

– Ну-ну, тебе видней, только на замужестве сразу ставь крест. Так в девках и останешься.

– Вот это-то точно уже не про меня, – засмеялась Алька, поглаживая свой слегка округлившийся животик. Через неделю – день варенья, двадцать один годок стукнет, хоть как-то надо отметить. Приходи с Виталием. Наверное, пора уже познакомиться нам?

– Ой, Альчик, если не против, то пожалуем обязательно. Это ведь в субботу? Я тебе помогу, посмотрю, что у меня с припасами, выкарабкаемся, не горюй.

– Не надо, я все сделаю сама.

– Как скажешь, дорогая, но если что, я с превеликим удовольствием, ведь ты меня знаешь!

– Договорились, да я и не сомневалась в тебе ни секундочки никогда!

Уже конец сентября, скоро жизнь изменится до неузнаваемости. Какой она будет, зависит только от того, как она к ней подготовится. Нужны денежки, много и стабильно поступающие. Значит, работать, работать и работать, как учил Великий Ленин, как учит Коммунистическая Партия. Нужны клиенты. Нужно в корне меняться самой. Быть смелее, решительнее, напористее.

Свой день рождения она решила отметить на широкую ногу, а там – будь что будет. Она делает себе вызов.

На примерке Алька поинтересовалась у Дили, что из перечисленных продуктов она может ей организовать. Та сразу поняла, что продукты необходимы для торжества, а узнав, что Альке исполняется двадцать один год, засмеялась.

– Это же совершеннолетие! Ты уже большая девочка и можешь позволить себе многое. Ладно, я сама подберу продукты, не переживай, в четверг все будет в лучшем виде, а ты со второй примеркой не подведи, а то как загуляешь! – засмеялась опять Диля. – Ладушки?

– Еще какие! Спасибо, ты как светлый лучик в темном царстве.

И тут ее словно резануло что-то в живот. Алька ойкнула и присела. Побледнела, лицо покрылось испариной.

– Аля, я на машине. Давай помогу собраться, поехали к моему гинекологу.

– Нет, спасибо, уже лучше, да и Славик вот-вот вернется из школы.

– Ну, как знаешь, но показаться в любом случае надо. Мало ли.

Когда ночью это повторилось, Алька все же решила сходить к своему гинекологу. Врач ее отругала, что она не приходит на плановую консультацию, но и успокоила, сказав, что это переутомление и нехватка витаминов, особенно железа. Поздравила с первыми шевелениями ребенка. В целом беременность протекает нормально, только необходимо больше отдыхать. Казалось, какая малость – больше отдыхать, но если позволить себе это, то скоро можно ножки пустить по одежке. Алька глубоко вздохнула. Ее ждали «великие» дела и мно-о-ого нерешенных вопросов, которые решать надо как можно быстрее.

Диля не подвела. В четверг вечером приехала сама, а за ней мужчина с коробкой. Он молча поставил ее у порога и ушел, а через пару минут принес еще коробку, а потом еще и удалился. На немой вопрос Али- Диля засмеялась. Чего только не было в этих коробках, о существовании некоторых продуктов она даже не знала! Это и молоко в ж/б банках б/сахара, гречка, тушенка, колбаса двух видов. О Боже, два говяжьих языка, конфеты нескольких сортов, баночка икры, несколько баночек чешского пива, четыре бутылки «Токайского» и еще много вкусностей. Это то, о чем Аля и не мечтала.

– Диля, но это все больших денег стоит, гораздо больше, чем стоит моя работа.

– Не переживай, я баба ушлая, свой интерес не упущу. Пусть это будет аванс в счет будущих заказов. Тем более что у меня просьба сшить моей кладовщице и ее дочери по платью. У второй свадьба через десять дней, а платье на второй день отсутствует. У нее гипюр. Ладушки?

– Хорошо. У меня отличный фасон именно для такого случая, а из гипюра вообще идеально будет.

– Вот видишь, считай, что ты уже рассчиталась за продукты. Ну, а как с моими примерками?

– Все готово. Можешь примерить, и если нет претензий, носи на здоровье.

– Да ладно! Без второй примерки?

– У тебя хорошая стандартная фигура, никаких проблем.

У Дили не было слов. Ткань идеально подобрана, работа не хуже. Она, довольная и счастливая, чмокнув Альку, заторопилась, ее ждала дочурка у школы.

Алька стала разбирать продукты, что для праздника, что для обедов и завтраков. Что-то приберегу для бабули, да и Любку угостить надо, она известная лакомка. Ей мама даже трюфеля делает иногда по какому-то невесть откуда появившемуся рецепту. Разбирая продукты, наткнулась на пачку макаронных изделий, которые выглядели, словно длинные тонкие паутинки. «Спагетти», прочитала на этикетке. Что за зверь такой? На всякий случай убрала, решив спросить у Дили, как их готовить.

15

Ада Семеновна не обманула, как приехала, на следующий день пожаловала в ателье, у Зинаиды Анатольевны отпросила Альку до обеда по личным делам. Та, естественно, не смела отказать в просьбе жене 2-го секретаря Горкома Партии. Ада Семеновна же повезла Альку сначала к своей подруге, Елизавете Ильиничне, домой, где после знакомства хозяйка предложила посмотреть фрагмент из фильма, насколько поняла Алька, иностранного. Она уже поняла, что попала не просто так и не в простую квартиру. Огромная, но очень уютная, она блистала не только чистотой, но и богатством убранства. В большой комнате, где находились они, на полу огромный ковер необычайной красоты, на стенах картины, хрустальная люстра и такие же бра. Точно такой же бра был когда-то у них. Мама его очень берегла, никому не позволяла трогать. Она говорила, что это подарок за хорошую работу одной знатной дамы, но, увы, его разбил отец, когда стал чудить.

Сама хозяйка выглядела по-домашнему просто, но со вкусом и недешево, с ухоженной головой и ноготками, а взгляд приветливый и добрая улыбка. Алька интуитивно зажала пальцы в кулак, маникюр она не делала ни разу в жизни, да и волосы были просто зачесаны в хвост, а ведь волосы всегда были ее гордостью. Она дала себе слово больше уделять себе внимания. Ее размышления прервал голос Ады Семеновны.

– Лизонька, как у тебя настроение перед поездкой, волнуешься? Не каждый день мужа к награде представляют, да еще такой высокой.

– Да что ты, Адочка, вот уж нисколечко, это пусть мужа волнения посещают, но только приятные, а моя задача, чтобы оба выглядели хорошо. Ему уже все приготовлено, а по поводу меня, Вас, Алечка, я и пригласила к себе в гости. Уж извините меня великодушно, но другого способа не нашла, так как фасон, который мне очень понравился, вы увидите на актрисе из этого фильма. Она нажала на кнопку и перед всеми предстала актриса в роскошном бежевом платье. На первый взгляд, ничего особенного, но, приглядевшись, она поняла, что это не так. Вот актриса пробежала вперед, покружилась, словно демонстрируя красоту наряда. А платье-то с секретом, подумала Алька, вот только где ключик? Она попросила еще раз прокрутить эти кадры, а потом еще и еще, пока не разобралась во всех тонкостях фасона.

– Я знала Вашу матушку, Алечка, она была специалистом высшего класса, и если Вы дочь своей мамы, то у Вас все получится, во всяком случае, я на это надеюсь, вот и Адочка Вами восхищается. Если Вы беретесь, то разрешите показать ткань, а потом за чайком обсудим и другие, более важные, на мой взгляд, вопросы. Скажу сразу, мне нужно не броское, но в то же время необычное платье. На приеме будут иностранцы, и хотелось быть на высоте, но в импортном быть не хочу. Это принципиальный вопрос. Надеюсь, Вы меня понимаете?

– Кажется, да. Вот только мне бы еще разок взглянуть на него.

– Это сколько угодно. Я отдаю эту кассету, только осторожней с ней, желательно не объяснять, откуда у Вас фильм.

– Естественно, даже не сомневайтесь на этот счет.

Алька уже перестала волноваться и удивляться чему-либо. Ее уже занимало платье, но вернул к действительности начатый разговор об интернате, о детках и, конкретно, о Мише. Странно, но вот сейчас, за чаем, возможно, решалась его судьба, подумала она.

– Алечка, уж извините, но я в курсе ваших проблем, Ада Семеновна меня посвятила, так как случай неординарный. Прямо скажу, что нет достаточных метров, отсутствует полная семья, сами еще очень молоды, а на руках уже есть один иждивенец и не за горами еще один. Нельзя сбрасывать со счетов и материальное положение.

– К сожалению, все это так, Лизонька, но ведь это временно.

– Да! Я полностью с этим согласна. Против этих минусов есть всего один плюс, но он перекрывает все – это огромное желание Миши жить с Вами и Ваше – взять его к себе. Я разговаривала с Мишей, с Марией Ильиничной и поняла, что против только наш закон и невзгоды повседневной жизни. Вы думаете, что жена 1-го секретаря Горкома Партии не видит пустых прилавков, очередей, нехватки элементарного? Как же Вы собираетесь со всем этим справляться? А скоро появится маленький. Вы просто надорветесь, произойдет срыв, не будет ли Миша обузой?

– Все, что Вы сейчас говорили, это наша сегодняшняя действительность, но хочу верить, что только сегодняшняя. Я верю, что это временно и с годами будет легче. Я хоть и молода еще, но повидала всякое, и поверьте, это меня только закалило. У меня есть бабушка, которая в состоянии еще помочь при необходимости с маленьким, а что касается материальной стороны, то думаю, что с моей профессией без куска хлеба я близких никогда не оставлю. Отсутствие мужа только увеличит внимание к ним.

– Другого и не ожидала услышать. В общем, мы договорились с Марией Ильиничной дать Вам такой шанс. Короче говоря, пользуясь статусом первой дамы в нашем городе, я решила пойти на преступление, да-да, идя против закона, я тем самым совершаю преступление. Единственное, что меня успокаивает, это то, что Мише будет у вас лучше, а мальчик он чудесный. Скажу сразу, я периодически буду интересоваться судьбой мальчика, и не только интересоваться, но и вмешиваться при необходимости и помогать по возможности. А еще, Алечка, я прошу Вас, все, о чем мы сейчас говорили, пусть останется в этой комнате. Согласны?