Прощание со звездами

Скрытаев взял кружку обратно в руки.

– Как зачем? Люди как маленькие дети, которые перед сном всегда просят родителей прочитать им какую-нибудь сказку. А мы эти сказки придумываем. Если мы бы этого не делали, сделал бы кто-нибудь другой. Да, я думаю, они бы и сами справились. Создали бы своих «спасителей», которые придут и помогут в час великой нужды, верили бы в них и жили счастливо.

– Вы их обманываете!

– Нет, что вы. Мы упрощаем им жизнь, придумывая подобное. Но в этот раз мы превзошли сами себя. Как видите, старые боги ушли в прошлое, а у нас тут 21 век, в конце концов, да и люди в такое уже не верят. А вот могущественные инопланетяне, живущие на далеких звездах, в какой-нибудь условной системе Глизе 667, и дающие бессмертие тем, кто хорошо себя ведет, вот это по-современному. Религия и наука объединились! Посмотрите, каких высот достигло человечество, сплотившись. Мы даем людям надежду!

– Вы ее у них отнимаете! – с яростью сказал Дмитрий, – вы вводите людей в заблуждение! Не договариваете правды!

– Кому нужна ваша правда?

– А как же остальные ученые? – продолжал Дмитрий: Не могли же все поверить в это?

– Им пришлось согласиться, – ответил Скрытаев, особенно сильно акцентируя внимание на слове «пришлось».

– Зачем вы тогда мне все это рассказали?

– Вы бы все равно рано или поздно узнали бы, если бы еще углубились в поиски, и уж лучше, я скажу вам это, – потом добавил: Нам даже не приходится что-то особенно сильно скрывать, люди и так верят. Они не хотят знать правду.

– Да они целые жизни готовы отдать ради получения несуществующих благ! Вот сегодня я встретил людей, которые последние сбережения несли на эти ваши «космические сборы»…

Ученый перебил его:

– Их никто не заставляет. Это добровольно.

– Это мошенничество в глобальных масштабах!

– Все эти деньги идут в бюджет, ради их же блага, – спокойно ответил Аркадий Алексеевич.

Дмитрий привстал:

– А все эти дорогие кресла, на которых мы сидим, тоже идут из бюджета? – он широко распростер руки, на лице его была злость: Вы говорите о всеобщем благе, о единстве, о будущем человечества, говорите о благих целях! Но что если это не так? Если вы скрываетесь за масками? Если все это ложь?

– Успокойтесь, – повелительным тоном сказал Аркадий Алексеевич, – и сядьте.

Дмитрий послушался, на его лице застыло выражение негодования.

Скрытаев посмотрел в окно, там уже темнело, Солнце уже ушло за горизонт.

– Пожалуй, вы здесь задержались. Наш человек отвезет вас домой, – с этими словами он встал, медленно подошел к столу и нажал на кнопку под ним, что-то тихо сказав в микрофон.

Дмитрий тоже встал. Казалось, он хотел броситься на ученого, но сдерживал себя невероятным усилием воли.

Через несколько минут подошел человек, одетый во все черное, и вручил Дмитрию его рюкзак. Дмитрий достал оттуда куртку, которую заставили снять охранники. Человек сухо и лаконично передал ему, чтобы он следовал за ним.

Взгляд Скрытаева чувствовался из-за спины. Дмитрий обернулся. Ученый стоял около стола и равнодушно смотрел на него, на удивление, на его лице не было никаких эмоций. Человек поторопил его, и Дмитрий молча последовал за ним.

– И еще, – раздалось сзади, – нужно вас предупредить.

Дмитрий остановился. Голос Скрытаева звучал неестественно спокойно, сохраняя при этом те неприятные нотки невидимой угрозы.

– Не делайте глупостей, если хотите прожить долгую и счастливую жизнь.

Дмитрий на этот раз даже не обернулся и, больше не обронив ни слова, вышел из кабинета.

Он, последовав за человеком и пройдя через специальные пустые коридоры, которые, верно, предназначались на случай эвакуации здания, вышел на улицу. Солнца уже не было видно, на его место взошла Луна. Здесь, вдали от городских трущоб, были видны звезды. Но они уже не казались такими теплыми и манящими, а скорее наоборот, излучали холод и безразличие.

– Все это ложь, – повторил он про себя тихо, – все это ложь.

Он перевел взгляд на свои руки. Они дрожали. Его самообладание, которое еще держалось во время этого тяжелого разговора, угасло. Потом посмотрел на черный джип, стоящий в нескольких метрах от него. Человек уже закончил все приготовления и стоял в полной тишине, уставившись на Дмитрия.

Молча сказав куда ехать, Дмитрий уселся в машину на заднее сидение. Автомобиль тронулся с места. Дмитрий заглянул в рюкзак, достал оттуда фотоаппарат. Все фотографии, конечно, были стерты. Карты и вовсе не оказалось. Да и зачем она теперь ему?

Другой выезд здесь все- таки был. Но с той стороны, откуда Дмитрий подошел к центру, его не было видно. Джип, проехав лесную полосу, вышел на трассу. Человек за рулем не разговаривал, чему Дмитрий был только рад. Прислонившись лбом к окну, он погрузился в свои мысли.

– «Инопланетяне. И как люди могли поверить в такое? Мы ведь не настолько глупы. Ведь не настолько?».

Неясно как он оказался около дома, тот отрезок времени полностью выпал из его памяти. Слабый уличный фонарь освещал пространство возле входа, по сторонам слышались голоса. Повсюду ходили люди, как назло, все веселые, жизнерадостные, улыбающиеся.

– «Глупцы», – подумал он: «Как можно улыбаться, когда вас всех обманывают, если вся ваша жизнь – это сплошная ложь?!».

Дмитрий ключом открыл тяжелую железную дверь. Вызвал лифт, его дверцы медленно открылись, затем закрылись. Про страх высоты он даже и не вспомнил, а был ли он вообще? Может это тоже ложь?

В кармане нащупал телефон, три пропущенных от Кирилла. Наверное, переживает, почему Дмитрий не пришел, почему не явился на встречу. Дмитрий вдруг захотел позвонить ему, рассказать, что произошло, но, уже набрав номер, осекся. А что он ему скажет?

Когда входная дверь квартиры тяжело захлопнулась за спиной, он первым делом разулся и пошел в сторону кухни, даже не повесив верхнюю одежду, а просто сбросив куртку на грязный пол. Быстро достигнув стола, Дмитрий налил воду из графина в прозрачный стакан. Выпил все разом. Поставив стакан на стол, он присел на диван и уставился вниз. Он был голодный, не ел весь день, но сейчас было не до этого. Руки все еще тряслись. Врали не только ему, но и всей планете! Дмитрий опять терял над собой контроль, мысли его чернели, лицо наливалось кровью. Он уже полностью перешел под власть эмоций, а слабый огонек разума, освещавший ему дорогу к знанию, начал затухать. Все вокруг казалось ненастоящим, ложным, его сердце заполняла дикая злоба. Наконец, он поднял голову, его глаза сверкали всеразрушающим пламенем. Взгляд, неестественно агрессивный для него, упал на плакат.

– Хотелось бы верить, – сказал он себе монотонным, нечеловеческим голосом, потом вдруг неожиданно оказался около стены, сорвал плакат, скомкал, потом распрямил и разорвал в клочья.

– Хотелось бы верить, – повторил он: Хотелось бы верить, – повышая тон голоса, еще раз повторил Дмитрий, уже осознав свой поступок.

Лицо его выражало эмоцию отчаяния, брови были сведены чуть вперед. Он снова владел собой, взглянул на те обрывки, оставшиеся от плаката, и медленно поплелся к дивану, но так и не дошел туда, а присел рядом, опираясь на его нижнюю часть.

Закрыл лицо вспотевшими руками, а там, внутри, в его голове, наверное, проносилась вся жизнь. Он вспоминал, как ездил вместе с отцом смотреть на звезды, а потом, поздно вечером приходя домой, они устраивали соревнование, кто придумает и нарисует самую красивую планету, и он, конечно, всегда выигрывал. Вспоминал, как еще будучи ребенком и находясь где-то в другой стране, он увидел тот плакат в одном из магазинчиков и попросил маму его купить, а когда вернулся, повесил его на самое видное место, и каждый раз, когда к нему приходил кто-нибудь из друзей, с гордостью показывал его. Как еще задолго до того, когда на Землю «прилетели» «спасители», он, придя домой после трудного учебного дня и укладываясь в кровать, мечтал о том, как бы могли выглядеть инопланетяне на других, таких не похожих на нашу планету мирах, как произойдет первый контакт с внеземной жизнью, и как они, люди, вместе с пришельцами, идя рука об руку, попробуют изменить этот мир, сделать его хоть немного лучше, создать новый земной рай.

Неизвестно, как долго еще размышлял Дмитрий о прошлом, о настоящем, но почему-то даже не думал о будущем. А есть ли оно у землян? Если никаких инопланетян на самом деле не существует, то, как тогда человечество перейдет на новую ступень развития без их помощи?

– Инопланетян не существует, – глупо повторил он.

Но вдруг его взгляд изменился. Дмитрий принял такой вид, как будто что-то вспомнил. Он приподнялся, а потом и вовсе встал на ноги. Это нельзя так просто оставлять, нужно было что-то сделать.

– «Нужно рассказать им. Пусть люди узнают правду».

Но тут же сел на диван и поднес руку к подбородку, задумавшись. Дмитрий помнил про угрозу Скрытаева, но она не пугала его, а скорее наоборот, придавала смелости. Но что-то удерживало его, какая-то мысль упорно пыталась пробиться из подсознания и сообщить важную информацию. Он колебался. Так, пять минут сидел в нерешительности.

– «А нужно ли?».

Мысль, наконец, поразившая его, разгладила черты лица и сформировала другие, более спокойные, отражающие новую внезапную идею. Он молча встал с дивана и направился к книжному шкафу. Начал просматривать полки, открывать один отсек за другим, что-то искать среди того огромного количества книг. Дмитрий знал что ищет, но хотел увидеть это еще раз. С самых низов достал маленькую книжечку, вероятно, какой-то цитатник, и начал перелистывать страницы, пока, наконец, не нашел нужную.

– Человека легче обмануть, чем убедить его, что он обманут.

Внизу виднелась подпись: «Марк Твен».

Весь диалог с ученым заново пронесся вихрем в его голове. Он аккуратно положил книгу на место и, стоя на коленях, оглядел комнату. Бессмысленно теперь что-либо доказывать людям, если бы, например, еще вчера ему, Дмитрию, какой-то человек с улицы стал утверждать, что инопланетян не существует, послушал бы он его? Каждый человек сам должен это понять, не иначе.

Его взгляд неожиданно упал на телескоп, который все смотрел и смотрел куда-то вдаль, желая что-нибудь разглядеть в этом темном безжизненном небе. Смотрел даже тогда, когда толстые обволакивающие облака не давали пробиться и капли лунного света. Звезды уже давно не заходили и не восходили над людскими городами, это всем известно. Но он продолжал смотреть, будто ожидая чего-то. Продолжал искать те невидимые звезды.

Дмитрий встал с пола и медленно подошел к телескопу. Протер кусочком ткани его окуляр и объектив. Потом взглянул в окно. Там действительно было пусто, смотреть было не на что. Дмитрий глядел в пустоту, тщетно пытаясь найти те самые звезды. Стрелка часов, звук которой доносился из комнаты, отсчитывала секунды, минуты. Но чуда не произошло.

Да разве так важно для одного человека: существуют ли эти инопланетяне на самом деле или нет? Что они могут сделать со своих далеких планет, когда он тут, на Земле?

Телескоп продолжал искать звезды, пытался найти хотя бы самый слабый отблеск света в этом безграничном мраке. Он ведь ничего не найдет, там пусто. Никакого теплого света, которым можно бы было согреться. Зачем он это делает, что ищет? Утешения?

Дмитрий отошел от окна. Все разбросанные кусочки, наконец, сложились в единое целое в его голове. Теперь он все понял. Дмитрий в несколько шагов достиг шкафчика, вытащил оттуда из пачки бумаги чистый лист. Подошел к столу, взял недопитый стакан воды и уселся на стул. Перед собой положил лист бумаги, взял шариковую ручку. Хотел сказать людям все, что не мог. Да и поняли бы его? Поверили ли бы?

«Люди охотно верят тому, чему желают верить. Верят, что они не одни во Вселенной, верят во что-то большее, что созданы с какой-то определенной целью, в жизнь после смерти, что все воздастся в том далеком, почти недосягаемом светлом будущем. Верят, что наступит новая жизнь, где все будет по-другому, не так как здесь, что добро, наконец, восторжествует, и все земные страдания уйдут навеки. Верят»

«Каждому человеку нужна какая-то вера», – Дмитрий взял стакан и отпил немного воды, потом продолжил:

«И в самой этой вере нет ничего плохого. Каждый сам справляется со своими трудностями как может, успокаивая и утешая себя, заставляя вновь и вновь поверить в свои силы. Но вера не должна становиться смыслом жизни. Это всего лишь инструмент, а не цель. А смысл любого инструмента упрощать жизнь человека, помогать ему делать то, что он может и сам»

Дмитрий взглянул на часы и вдруг неожиданно встал, взял пульт с дивана и включил телевизор. Потом, довольный, уселся обратно. Он улыбался. Успел.

На экране заканчивались последние приготовления к запуску второго пилотируемого корабля к Луне. Экипаж, состоящий из трех космонавтов разных стран, отвечал на вопросы прессы и обменивался шутками по поводу этого полета. Никто сегодня ночью, наверное, не спал, праздник уже наступил, и все с нетерпением ждут полета.

Дмитрий перевел внимание на стол и продолжил писать:

«Люди рождены, чтобы мечтать. Все мы стремимся к лучшей жизни, это наша общая цель. История также отражает это стремление к совершенствованию: испокон веков человек создавал и продолжает создавать этот мир, он не раз падал на землю, но вновь поднимался и шел вперед. Все достижения дело его рук. Раньше люди могли только мечтать о таком: высокие дома из стекла и металла, возвышающиеся над самыми высокими холмами, «магические шары», способные дать ответы на все эти нескончаемые вопросы и лежащие прямо сейчас у каждого в карманах, «железные птицы», смело разрезающие воздух, парящие высоко в небе, а на них люди. Люди! Подумать только! Человек всегда хотел научиться летать. И вот все сны здесь обратились в реальность, почти все, о чем только мог мечтать человек, сбылось. Чем это не рай?»

Сопла двигателей ракеты уже разогрелись. И вот, с оглушительным ревом, она помчалась вверх, уносясь все дальше и дальше от земли и оставляя за собой красивый след. Историческое событие. Вот он, гений человека. Предки бы нами гордились.

– «Необязательно верить в кого-нибудь, – понял он, – главное поверить в самого себя».

Дмитрий не знал, как можно закончить это письмо, не знал, куда он его отправит. Последние слова вертелись у него на языке, но концовка все никак не складывалась. Он усмехнулся внезапной мысли, и все же написал:

«Больше никаких звезд, больше никаких звезд…».