Одержимая тобой

Последняя капля падает в чашу моего терпения и пускает кипящую кровь в голову. Не помня себя, хватаю у проходящей мимо напарницы поднос с коктейлями и опрокидываю его содержимое на обидчицу. Растерянная и облитая целым букетом смесей, она жмурится и визжит, как рожающая хрюшка. Фужеры со звоном разбиваются вокруг – услада для моих разгневанных глаз.

– Да как ты…

Не даю ей закончить фразу, с размаху ударяя подносом по голове. «Мало!» – кричит кровожадное сознание. Хватаясь за «шишку» из волос на её макушке, что есть сил деру её до тех пор, пока мои руки не перехватывает кто-то.

Этот кто-то гораздо сильнее. Он в два счета перебарывает мое сопротивление. Всё что я успеваю, это дважды пнуть девушку тонкими шпильками.

– Я ещё не все спросила с тебя! – рычу, тщётно пытаясь вырваться.

– Успокойся! – кричит мне Дмитрий в плечо.

– Пусти меня!

Из-за нашей драки всполошился весь стол с мужчинами. Шокированную Розу окружают заботливые американцы, загораживая от меня.

– Ты что творишь? – Дмитрий резко разворачивает меня, гневные искорки пляшут в его почти чёрных глазах.

– Ставлю твою протеже на место! – рычу в ответ.

Он щурится, зловеще нависая надо мной. Недобро так смотрит, ох, как недобро! А к нам уже спешат охранники и сам Жора.

Глава 28

– Какого черта, Катя! – горланит начальник. – Быстро ко мне в кабинет.

Дмитрий освобождает меня из крепкой хватки, и я вдруг понимаю, что натворила. Терпеть так долго и сорваться в финале. Меня уволят!

Оглядевшись, вижу целый круг зевак. Любопытно поглядывая на нас, они переговариваются между собой и без стеснения изображают мой удар подносом. Рядом маячит Лиза, в её глазах смесь жалости и удивления, а поднос, что я отняла, прижат к груди.

– Живо! – снова кричит начальник.

Вздрагиваю и на этот раз повинуюсь, пробиваясь через толпу к бару, за которым находится кабинет начальника.

– Расходимся, расходимся, господа, – слышу я голос Жоры. – Концерт окончен.

Погрузившись в тишину небольшого помещения, включаю свет. Большой стол из тёмного дерева занимает тут все пространство. А расположенные на нём мониторы показывают записи с видеокамер двух залов. Я быстро нахожу свои столики и наблюдаю, как Жора распинается в извинениях перед компанией Дмитрия. Роза ругается на него, одной рукой держась за ушибленное ухо, другой вытирая слезы. Некогда тугой пучок волос свисает над правым плечом.

Отхожу к галерее наград, что красуется у начальника напротив стола. Здесь он коллекционирует все достижения своего заведения и хвалится ими перед каждым новым работником. Закусываю указательный палец, боюсь и предположить, что он со мной сделает за такой позор. Сотрудница одного из лучших заведений для лиц старше восемнадцати избивает посетительницу.

 Мой начальник оказывается волшебником. За короткое время усаживает возмущённую компанию за столик, приглашает к ним трёх лучших стриптизерш и направляется к бару.

Когда он входит, я уже стою у двери, ожидая своей участи.

– Сядь, – быстро командует он.

Широким взмахом руки Жора распахивает журнал учета сотрудников. Сосредоточенно постукивая письменной ручкой, он что-то быстро подсчитывает и лезет в сейф.

– Жора, я так виновата…

– Не хочу и слова слышать! – перебивает он, вкладывая в конверт купюры. – Держи.

Я таращусь на конверт.

– Что это?

– Твой расчёт. Ты уволена.

– Уволена? Ты даже не разберёшься в ситуации?

– Скажи спасибо, что девушка не заявила на тебя. Я едва смог всё уладить и пообещал лично наказать тебя! Переоденься и уходи через чёрный вход.

Заглядываю в конверт.

– Эта крошечная сумма денег и есть мой расчёт?

– Здесь гораздо больше положенного. Ты нанесла огромный ущерб своей выходкой.

– Жора, мне нужны деньги!

– Мне тоже!

Начальник непреклонен, и ровно через пять минут я тихонько покидаю заведение, в котором проработала больше трёх лет. Внутри меня царит безмерная пустота. Не понимая, как жить дальше, медленно плетусь к дороге. Нужно ехать домой. Прохладный ветер продувает кофту до дрожи. Вокруг темнота и спокойствие – город уже спит.

Сваливаюсь на лавочку, закрывая глаза ладонями. Из груди прорывается тяжелый стон. Мне не найти денег! За один миг я теряю всё: работу, учебу и доверие Дмитрия. Казалось бы, хуже быть уже не может, но вдруг я слышу поступь мужских каблуков. Этот звук режет слух почти до боли. Легкое, почти беззвучное движение оповещает о том, что рядом кто-то подсел.

– Я не нуждаюсь в твоей жалости, Жора! Уходи! – тихо прошу я.

Сосед даже не думает шевелиться. Со вздохом открываю лицо. Перед глазами оказываются начищенные до блеска черные туфли. От неожиданности я подскакиваю, как напружиненная.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю у Дмитрия.

– Провожал свою побитую сотрудницу, – отвечает он сухо, осматриваясь.

Под тусклым освещением фонарей его кожа кажется темнее обычного оттенка, отвести взгляд просто невозможно. Мы молчим. Его взгляд непроницаем и задумчив, избегает меня. Непривычно видеть Дмитрия таким – он явно не в лучшем расположении духа. Наконец темные глаза встречаются с моими. Их глубокий блеск завораживает. Никогда не думала, что темный цвет глаз может казаться таким живым. Не знаю, сколько мы играем в «гляделки», но как только мозг осознаёт, что я слишком долго на него смотрю, отворачиваюсь.

– Рад, наконец, увидеть тебя полностью одетой. Твоя смена закончилась?

– Пришел проводить и меня? – грубо огрызаюсь я.

– Хотел прояснить ситуацию.

– Тут нечего прояснять! Мне пора домой, – рычу и направляюсь в сторону метро.

– Раз уж ты спрашивала, я провожу тебя до машины, – прохладно говорит он, поднимаясь с места.

– У меня нет машины.

– На чем же ты добираешься до дома?

Слова звучат так, будто в городе не существует ни одного средства передвижения помимо авто.

– На метро, – довольно резко отвечаю я.

Дмитрий не отстаёт, равняясь на мой быстрый шаг.

– Насколько мне известно, метро работает до часу ночи. Сейчас уже больше.

«Насколько мне известно»! Он себя со стороны-то слышит? Меня так и подмывает спросить, он вообще хоть раз на метро ездил? Смотрю на часы и с ужасом понимаю, что он прав: 01-30. Черт! Мой крохотный расчёт за два месяца работы придется отдать таксисту.

– Поеду на такси.

– Я могу довезти тебя.

– Разве тебя не ждут пьяные и веселые дружки?

– Пьяные благодаря тебе, – парирует Дмитрий, приподнимая одну бровь. – Твой «сладкий» уединился со стриптизершей на приватный танец, а за остальными присмотрит мой коллега.

– Интересно, а Света знает, что ты ходишь на корпоративные встречи с любовницей?

– У меня нет любовницы, я считаю себя довольно честным человеком. А вот ты лгунья, каких ещё поискать надо! – с внезапной злостью нападает он на меня.

– Что? – не понимаю и останавливаюсь.

– Значит, вот так ты преподаешь уроки танцев?

Дмитрий демонстративно показывает на элитный дом, который было прекрасно видно у ресторана. Именно туда он меня подвозил две недели назад.

Я не нахожу, что ответить.

– Света знает, кем ты работаешь?

– Да, – тихо признаюсь я.

– Значит, вы обе дурили мне голову три недели назад?

– Она не знает, где именно я работаю.

– Отлично. – Дмитрий иронично кривит губы и отстраняется, запуская пальцы в волосы на голове.

– Ты расскажешь ей?

Он молчит, не оборачиваясь. А я чувствую озноб. Является ли тому причиной холодный ветер или же это страх, что Дмитрий теперь отвернётся от меня, высмеет перед подругой и запретит нам общаться? Помедлив, все же возобновляю шаг, начиная переходить дорогу.

– Собралась ловить попутку?

– Да.

– Я же сказал, что довезу! Чем тебя не устраивает моё предложение?

– Не хочу навязываться.

– Удивительно, но если ты ещё не заметила, то навязываюсь я. Обычно в таких случаях все происходит наоборот.

– Разве тебе разрешено пить за рулем?

– Меня ждет водитель.

Я молчу, придумывая новую отговорку, лишь бы уехать одной. Предательское тело полностью замерзает и дрожит. Дмитрий замечает это и нетерпеливо грозится:

– Если ты сейчас же не пойдешь к моей машине, то я потащу тебя на плече, обещаю.

– Попробуй, и я буду кричать.

– Отлично, заодно и проверим, сколько смельчаков рискнет тебе помочь в такое время суток.

Глава 29

Пугает та серьезность, с которой Дмитрий произносит эти слова. Он действительно потащит меня силой? Вид у него раздраженный, значит, не шутит. Видя моё замешательство, щурится и спрашивает:

– Хочешь проверить? – Он надвигается на меня.

– Ладно-ладно! – отскакиваю, выставляя перед собой руки. – Где ждёт водитель?

– На парковке, за рестораном.

Он ещё не успевает договорить, как я уже рвусь туда, плотно скрестив перед собой руки от холода. На парковке остаётся не так уж и много машин, но черного красивого Ягуара среди них нет. Наперегонки с моими мыслями из огромного черного внедорожника «Мерседес» выходит строгий высокий мужчина. Он услужливо открывает нам заднюю дверь.

– Здравствуйте, – приветствую я, обходя его.

Здоровяк едва заметно кивает. Ни один мускул не шевелится на квадратном лице. Если бы его темные волосы не разлетались от ветра, я бы запросто могла принять его за манекен. Начинается дождь, моментально увлажняя мои волосы и кофту. Я вынуждена оторвать свой взгляд от необычного мужчины и юркнуть в салон. Внутри очень комфортно и просторно. Кожаные сидения будто втягивают меня в себя, и усталость бессонных ночей наваливается на глаза и все тело с новой силой. Хочется спать.

Дмитрий садится рядом, заполняя собой все пространство и заставляя меня ощущать его даже без прикосновений.

– Знаешь, а я впервые не записала номер машины, – говорю после того, как он называет адрес моего общежития.

– Зачем?

– Я всегда так делаю, когда уезжаю ночью на такси. Записываю номер и отсылаю Ромке. Надо предупредить его, что уехала сегодня раньше смены…

– Ромка – это твой парень? – спрашивает он.

 Мы трогаемся, в салоне тихо играет музыка, обволакивая меня со всех сторон. Как же уютно! Глаза начинают слипаться. Нельзя было отказываться от поездки в такой роскоши!

– Ох, нет! – Я слишком поздно соображаю, что – Дмитрий единственный мой знакомый, который не знает Ромку. – Он мой напарник по спектаклю. Мы часто играем вместе. И в дипломном спектакле тоже… У меня довольно сложная роль, не очень положительная, правда, но чем сложнее персонаж, тем интереснее!

Меня окончательно разморило. Из последних сил я продолжаю балаболить про дипломный спектакль, пусть только мозг продолжает работать!

Ох, я не хочу в общежитие, Дмитрий должен позволить мне спать здесь! Кожаные сидения кажутся куда удобнее той жалкой лежанки, что стоит в моей комнате. Тело полностью расслабляется и мякнет, тяжелая голова падает на плечо Дмитрия, и я сладостно вдыхаю его запах, даже не понимая, что делаю что-то неправильное.

Кажется, я чувствую легкое объятие, от него тепло и уютно. Конечно же, мне только кажется. Дмитрий бы точно не стал помогать мне поудобнее устроиться на своём плече. Открыть глаза и проверить не получается. Я лишь наслаждаюсь моментом, пока полностью не перестаю что-либо чувствовать…

– Катя…

В любом другом случае я бы очень разозлилась на того, кто прерывает ход моей мысли, но голос такой приятный, что невольно улыбаюсь. Что-то теплое касается моего виска, я поёживаюсь.

– Катя, проснись…

Теплое прикосновение перемещается с виска на щеку, пододвигая мне голову и лишая опоры. Твердо и одновременно нежно. По телу бегут приятные мурашки, и я сладостно вздыхаю. Внезапно прикосновение исчезает, и мне кажется, что если сейчас открою глаза, то оно вновь появится. Или же пойму, куда оно делось…

Дмитрий улыбается ослепительно-белой улыбкой. Рука, которая совсем недавно касалась моего лица, теперь висит на подлокотнике. Я оглядываюсь, водителя в салоне нет.

– Тебя не так-то просто разбудить.

– О черт! Я вырубилась, да? Сколько прошло времени?

– Пятнадцать минут. Как бы я ни хотел не тревожить твой явно сладкий сон, но мы приехали.

– О, прости. – Верчусь в поисках своей сумочки. – Я не хотела задерживать тебя. Со мной иногда такое случается в метро. Повезло, что моя станция конечная на маршруте. Поэтому частенько меня будит машинист.

– Ты вообще не спишь по ночам? – спрашивает он строго.

Кажется, шутка про метрополитен его не впечатляет.

– Все нормально, это последние две недели. Я задолжала в институте, поэтому просилась на полные смены....

– И как давно ты работаешь в том заведении?

Дмитрий хмурится. Он свидетель моего позора. Кровь застывает в жилах, когда вспоминаю вереницу событий, из-за которых лишилась всего. Меня уволили с грошом в кармане, а уже на следующей неделе нужно принести большую сумму денег – долг за обучение. Страх бьёт волнами, я жмурюсь.

– Теперь это уже не важно!

– Важно, в нашем городе есть куда более приличные рестораны, где не нужно ходить полуголой, чтобы заработать чаевые.

– Лишь там я могла получать хорошие деньги, чтобы мне хватало на жизнь и обучение! Но теперь меня уволили с работы из-за тебя и твоих избалованных партнеров!

– Неужели? А я думал из-за нападения на девушку. В любом случае это отличная новость!

 Дмитрий говорит легко и небрежно, беззаботно откинув руку на спинку сиденья.

– Отличная новость? – шепчу отчаянно и хватаюсь за голову. – Ты ещё смеешь надо мной издеваться? Я потеряла все: работу, деньги, учебу! Из-за унижающей меня стервы!

Он не исправляет свои слова, продолжая внимательно на меня смотреть. Непроницаемое выражение его лица злит ещё больше.

– Это условие поставил я, – тихо признаётся он.

– Не понимаю, – чуть слышно произношу, чувствуя внутри жуткий холод.

– Я пригрозил твоему начальнику полицией, если он не уволит тебя.

Глава 30

Нервно убираю со лба непослушные пряди волос и выдыхаю. Кулаки непроизвольно сжимаются. Мозг не воспринимает действительность: Дмитрий – мой палач. Тот, кто неоднократно выручал меня, кто всегда был добр и любезен. Единственный, с кем я чувствовала себя в безопасности, выбивает почву у меня из-под ног.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Понимаю. Я уважаю тебя больше, чем ты себя, Катя.

– Да к черту твоё уважение! – срываюсь на крик с первого же слова. – На следующей неделе меня вышибут из института, потому что я осталась без работы, была лишена положенной зарплаты и считаю гроши в кармане! И все ради твоего уважения?

Я кричу на Дмитрия с неистовой злостью. Вся скопившаяся обида от позорного увольнения прорывается наружу, отравляя все внутри меня.

– Ты достойна большего, Катя. И я…

– Что ты знаешь о таких, как я! – перебиваю, продолжая кричать.

Дмитрий устало вздыхает и потирает переносицу. Он больше не говорит, понимая, что складного разговора у нас не получится.

– Ты знаешь, что такое жить без денег? Ох, прости, я забыла! Ты можешь спустить за одну гулянку с партнерами больше денег, чем я зарабатываю за несколько месяцев! Именно поэтому ты вершишь судьбы других, решаешь, кому жить, кому умереть!

Карие глаза Дмитрия сверкают, придавая его безупречному лицу опасное выражение, но я слишком зла, чтобы замолчать:

– Не жди от меня слов благодарности! Сегодня ты заживо закопал меня! И если в тебе есть хоть капелька сострадания, ты поговоришь с Жорой и все исправишь!

– Даже не подумаю. – Голос спокоен и размерен, но я замечаю, как его рука крепко сжимает подлокотник.

– Да кем ты себя возомнил? – отчаянно рычу, всеми силами стараясь перебороть желание разбить его правильный нос.

– Считай как угодно, но я больше не позволю тебе торговать своим телом!

– Я не торгую…

– Хорошо, зарабатываешь! – Теперь уже он перебивает, повышая голос.

Я не улавливаю разницы и завожусь ещё больше:

– Стоило увидеть меня работающей в клубе, как я сразу стала проституткой? Ведь у нас все спят за деньги, так?

– По-твоему, выставлять своё тело напоказ и использовать его в качестве соблазнения мужчин, это не значит зарабатывать своим телом? Ты хоть раз задумывалась, что в голове у мужчины, когда он видит сексуальную полураздетую девушку, провоцирующую его своим поведением?! Ты неплохо с этим справляешься, особенно на помосте!

– А ты, значит, провидец!

– Я мужчина! И прекрасно вижу, как реагируют на тебя другие мужчины! Половина из них уже мысленно сделали с тобой такие вещи, что вслух сказать язык не повернётся!

– Пусть так, но у меня были деньги, и я стояла на ногах! – злюсь, хотя и понимаю, что он прав. – А теперь из-за вечно правильного Дмитрия Савицкого я никто!

– Ты умная девушка, каких ещё поискать надо! И ты достойна большего! Если ты, наконец, перестанешь кричать и выслушаешь меня…

– Как же легко тебе рассуждать о том, чего я достойна! Реальность другая, Дима. Никто не преподносит мне желаемое на золотом блюдце! Думаешь, не пробовала устроиться репетитором по танцам взаправду? Все мои дипломы, награды остались в далеком прошлом вместе с матерью! У меня нет ничего на руках, кроме аттестата и паспорта! Кого волнует, что я хорошо танцую? Этого недостаточно! Знаешь ли ты, сколько платят в кафе обычным официантам за неполный рабочий день? А сколько нужно, чтобы жить самостоятельно без родителей? Ах, да, я забыла в какой машине сижу и с кем разговариваю! Разве тебя выучили не в самом престижном вузе страны? Не устроили на хорошую должность на семейной фирме? Тебе чужды проблемы простых людей, но ты смеешь осуждать то, как я зарабатываю!

Замолкаю, погружая салон автомобиля в зловещую тишину. Атмосфера между нами нешуточно накаляется. Пусть Дмитрий молчит, но темные глаза сверкают непривычным яростным блеском.

– Думаешь, хорошо знаешь меня? – низко произносит он.

Зло хохочу, закатывая глаза:

– Разумеется! Ты, как все подобные тебе, наглый, самодовольный, высокомерный и напыщенный богач! Относишься к людям, как к вещам, считаешь, что можешь вытворять все, что взбредет тебе в голову! Вы все одинаковые – не умеете любить ничего, кроме валюты! Холодные, бесчувственные, жадные истуканы! Покупаете за деньги все: правосудие, власть, уважение и даже девушек! Конечно, иначе кто будет спать с вами без толстого кошелька!

Сначала я не понимаю, что произошло. Дмитрий оказывается очень близко, его пальцы путаются в моих волосах, и горячие губы касаются моих. Уверенно и напористо. Словно разряд тока проходит сквозь моё тело. Перестаю дышать, чувствуя, как волнующее тепло растекается от губ к животу. Второй рукой Дмитрий сжимает меня и тянет к себе. Я остро ощущаю его объятье, то, как моя грудь прижимается к его и как бешено колотится сердце. Губы чуть приоткрываются от судорожного вздоха. Тогда же он углубляет поцелуй, зажав мою нижнюю губу, будто пробуя на вкус, порождая во мне дрожь, затем захватывает верхнюю, затуманивая мой рассудок. Так вот каким может быть поцелуй! Это не сцена театра, не грубый ненавистный опыт прошлого, это реальность! Опьяненная невероятными ощущениями, сладостно вдыхаю аромат его кожи, едва соображая, что целуют меня без разрешения. Зато сколько пьянящего восторга и трепета можно получить взамен! Как же повезло Светке! Света! Эта мысль мгновенно возвращает меня в реальность, и я тут же бью Дмитрия по плечу, оттолкнув от себя, насколько это возможно.

– Какого черта? – Стараюсь вложить в интонацию как можно больше возмущения и злости, но горящие глаза выдают истинные ощущения.

Дмитрий до невозможности близко к моему лицу, искушая меня, тёмные глаза гипнотизируют. Я не могу до конца мыслить здраво – его рука все ещё путается в моих волосах, не давая возможности прийти в себя, отстраниться. Уверена, он слышит моё дрожащее дыхание, громкое и быстрое биение сердца. Он не напирает, но и не отстраняется – словно ловит в ловушку. Всё тело покалывает, требуя повторения поцелуя, непроизвольно пододвигаюсь ближе. Дмитрий рывком поднимает подлокотник – единственную преграду между нашими телами и притягивает к себе вплотную. Я задыхаюсь, остро ощущая, как приятно ноет низ живота. Это первобытное непонятное чувство и единственное, чего я хочу, – повиноваться ему. Приподнимаясь на коленях, припадаю к его лицу, захватывая губами его нижнюю губу так же, как он поступал со мной минутой ранее. Оказывается, это ещё приятнее! Я чувствую полноту и вкус его губ, их мягкие ответные движения, которые разрастаются вместе с жаром внутри меня, становятся все настойчивее, глубже и уверенней. Мне не хочется больше останавливать поцелуй, лишь бы сильнее прижиматься к его горячему телу, страстно отдаваясь его власти. Вдруг чувствую мягкое давление и беспомощно повинуюсь. От ощущения над собой его тела в голове плавятся жалкие клочки оставшегося здравого смысла. Я даже не замечаю, как кофта исчезает с моего дрожащего от желания тела, а губы Дмитрия обжигают кожу шеи, спускаясь ниже. Он словно управляет мной с помощью умелых прикосновений. Его пальцы мягко скользят вдоль моей талии ниже к бедрам, ныряют к краю джинсов, ловко сдергивая пуговицу. Я задыхаюсь, приподнимаясь к нему, и желаю, чтобы он завершил задуманное.

Внезапно все прекращается – он отстраняется так же резко, как и начал поцелуй. Ничего не понимая, открываю глаза. Тело болезненно ноет, ещё никогда я не испытывала такого желания. Кроме моего шумного дыхания, в салоне не слышно ни одного постороннего звука. Дмитрий отворачивается от меня к окну, кажется холодным и отстранённым. Поспешно сажусь, запахивая на себе кофту, и стараюсь успокоить дыхание. Что, чёрт возьми, я только что хотела сделать?

– Я наглый, самодовольный и высокомерный богач. Холодный и бесчувственный, отношусь к людям, как к вещам. – Ледяным тоном он цитирует мои слова и поворачивается ко мне. – Давай теперь подумаем, кто ты? Двуличная, лживая пустышка, готовая перешагнуть через подругу и переспать с таким, как я. За деньги или нет, решай сама. Но как бы там ни было, у меня нет с собой наличных!

Я перестаю дышать. Так вот отчего этот внезапный поцелуй. Не в силах признаться в своих ощущениях, молча терплю его безжалостный взгляд. Возразить нечего.

– Уходи! – требует Дмитрий.

Небрежно бросив мне сумочку, он снова отворачивается к окну и терпеливо ждёт, пока я застегнусь. Сколько презрения всего в одном слове. Господи, настолько паршиво я ещё никогда себя не чувствовала. Пальцы рук не слушаются, упрямо не попадая в отверстия для пуговиц, а ноги будто заливают свинцом. В глазах выступают слезы, и я совсем перестаю видеть во мраке машины. Оставив попытки застегнуть кофту, сжимаю её края и тороплюсь на выход, не желая плакать при Дмитрии. Сил нет, у меня не получается справиться с дверью и полноценно открыть её. Мне помогают снаружи – тот самый здоровый мужчина-водитель. Все это время он был неподалёку? Сумочка соскальзывает с колен, и он спешит склониться, дабы помочь поднять её. Я останавливаю его жестом и поднимаю сама.

Слезы, стоящие в глазах, мешают видеть четко. Приходится моргнуть и выгнать их на щеки. Мужчина отворачивается, как только замечает это.

– До свидания, – тихонько говорю ему и плетусь к общежитию.

Маринка уже давно спит, укутавшись в теплое одеяло с головой. Тело ноет, продолжая желать Дмитрия. «Он всегда вертел девушками, как ему хотелось, разбивал им сердца и заставлял страдать… – слышу в голове голос Николая. – Я бы не хотел, чтобы такой ангел как ты, попалась на его удочку».

Но я попалась!

Не выдержав, рыдаю, упав на подушку. Теперь Дмитрий лишил меня не только работы и учёбы, но и подруги…

Рыдаю сильнее, каждой клеточкой ощущая его прикосновения. Мои губы ещё хранят на себе вкус его губ. И я ненавижу себя за это. Дмитрий всё расскажет Свете завтра же! Как мне смотреть ей в глаза? Разбитая, обессиленная слезами и переживаниями, я засыпаю только под утро.

Глава 31

– Катя, что происходит? Ты пугаешь меня.

Марина осторожно подсаживается на мою кровать воскресным утром. Я пустым взглядом таращусь на пустую стену нашей маленькой комнаты. Зеленые старые обои выглядят выцветшими и потускневшими. Больше десяти гвоздей когда-то прорвали в них дыры. А мы с Мариной никогда не вешали сюда ни одной картины.

Соседка нежно гладит мои волосы.

– Если не хочешь говорить, хотя бы поешь. Нельзя же так! Вчера весь день пролежала тут, как мумия, и сегодня не встаёшь!

Лишь качаю головой и закрываю глаза. Голода нет. Словно я умерла.

Вспомнился вечер, когда Олег заставлял меня надеть дизайнерское красное платье в честь дня его рождения. И я надела, предварительно изрезав его в лохмотья. Олег в бешенстве тащил меня по длинному коридору в дальнюю часть апартаментов, где я никогда не бывала раньше. Открыл тяжёлую дверь и швырнул меня внутрь крохотной комнаты без окон и света. Два дня взаперти наедине с безумным страхом и голодом…