Одержимая тобой

Глава 21

– Почему ты остановилась? – Я узнаю голос Олега. – Ты так красива без одежды.

Испуганно разворачиваюсь, вцепившись в полотенце со всей силы.

– Как ты здесь оказался?

– Это же мой дом, и у меня есть ключи ко всем комнатам! – говорит он, наклоняя голову для поцелуя.

Я не могу оттолкнуть Синицына, понимая, если уберу руки от полотенца – оно упадет. Олег пользуется этой возможностью и прижимает меня к себе.

– Ты можешь узнать, готово ли моё платье? Пожалуйста! – прошу его дрожащим от волнения голосом.

– Оно нам сейчас вряд ли понадобится…

Панический страх сковывает меня, в глазах темнеет. Его губы впиваются в мою шею, а руки просачиваются под полотенце. Я шокированно пытаюсь выкрутиться из его цепких лап и не потерять полотенце. Мои попытки безуспешны.

– Пусти меня, Олег, – умоляю слезно. – Прошу, пожалуйста, отпусти.

В ответ слышу блаженный вздох где-то в моих волосах. Олег крепко целует меня в губы, прижимая мои бедра к своим. Чувствую его твердую плоть и истошно кричу, зовя на помощь маму.

– Тише-тише, моя малышка. Я не хочу, чтобы ты меня боялась, – успокаивает меня Олег. – Фелиции нет в доме. Я позаботился, чтобы нам никто не мешал.

– Нет, пожалуйста, не трогай меня! – продолжаю умолять. – Я сделаю все, что ты пожелаешь, только не делай глупостей!

– Но я хочу только этого… – шепчет он мне в ухо, его рука сжимает мою ягодицу. – Знаешь, как давно я хочу только этого?

– Олег, пусти меня! Если ты меня любишь, пожалуйста, пусти!

Он не отвечает, дёргая полотенце вниз. Я сопротивляюсь изо всех сил. Единственная мысль – удержать полотенце, иначе Олег победит.

– Не бойся, тебе понравится, я буду нежен, моя малышка! – шепчет Олег, разжимая мои руки.

Слезы катятся из глаз, когда он все-таки срывает с меня полотенце. Остаётся только царапаться и кусаться, сопротивляясь жадным рукам, изучающим всё то, что скрывало полотенце. Олега злит моё сопротивление, он заламывает мне руки и кричит от боли, когда я кусаю его за плечо.

– Ну раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – грозно чеканит он и с силой толкает меня на кровать.

Я не успеваю подняться, Олег придавливает меня своим телом сверху.

– Пожалуйста, перестань… – сквозь всхлипы прошу я.

– Ты знала, что я хочу тебя! Бегала от меня, дразнилась! Больше я не намерен ждать. Ты примешь меня! Рано или поздно примешь! Я всё сделаю ради нас! Всё! Слышишь?

Мне не видно его лица, я только чувствую, как он спускает штаны, случайно задевая моё тело руками. Затем смотрит на меня, его глаза сверкают ликованием победы и сумасшедшего желания. Я карабкаюсь из-под него, не желая сдаваться, и, кажется, что вот-вот выберусь… Внезапно он с силой сжимает мне бедра и резко тянет на себя…

Страшная боль сковывает меня, из глаз струятся слезы. Пару часов назад я и представить себе не могла, чем закончится мой выпускной вечер. Сжимаю в кулаках одеяло, стараюсь беззвучно стерпеть боль, пока Олег трудно, до одури хищно толкается в меня, блаженно вздыхает от каждого своего ритмичного движения, становящегося все быстрее и быстрее. В какой-то момент он запрокидывает голову с громким продолжительным стоном. Затем его тело расслабляется и опадает на меня, затрудняя дыхание. Ничего бы этого не произошло, если бы Фелиция не запудрила Олегу мозги!

– Малышка, правда это было здорово? – часто дыша, хрипит он.

– Ты больной ублюдок, слезь с меня! – яростно шиплю.

Олег перекатывается на спину, игнорируя оскорбление. Я потихоньку бреду в ванную комнату, ноги ватные и не слушаются, бедра болят, голова кружится.

Наверное, это состояние называется шоком. Стою перед зеркалом, касаясь ладонями холодной плитки, и не узнаю своё отражение. На меня смотрит заплаканная потерянная девушка, до которой никому нет дела, которую предаёт родная мать! И всё ради проклятых денег. Я резко отстраняюсь от зеркала, пугаясь выражения своего лица. Меня словно больше нет! Эта девушка в отражении – похоть эгоистичного богатенького сынка с больной психикой. Ей не дадут возможности полюбить, сделать выбор самой. Так же, как не дадут стать личностью. Теперь для неё есть одно название – кукла. Красивая и пустая внутри. С ней будут играть, пока она не наскучит, а потом выбросят за ненадобностью.

Меня начинает трясти, я падаю на колени и тихо плачу. Плачу настолько тихо, чтобы ни один звук не коснулся моих ушей. Слышать свою сломленность невыносимо.

Провожу в душе больше часа, убеждая себя – это еще не конец, я забуду все, что сегодня произошло. Сбегу. Нужно лишь дождаться, когда мой обидчик уснёт. Наконец, выхожу, убедившись, что Олег спокойно спит, укрытый одеялом. Комната закрыта изнутри, но я не могу её открыть. Видимо, у замка гораздо больше секретов, чем мне известно. Пытаясь выбраться, бужу Олега.

– Куда собралась? – сонно спрашивает он.

Я не отвечаю. Это был первый раз, когда я оказалась заперта.

– Ты не сможешь открыть дверь, ложись спать.

Может, нужно сильнее крутить ручку? Я громко стучу по ней, пытаясь силой открыть дверь.

– Знаешь, я сразу не понял, почему ты такая узкая, значит, я первый… – все так же спокойно говорит Олег, разглядывая испачканное одеяло. – Было очень больно?

Треск… Ручка отламывается от замка, в отчаянии я швыряю ею в закрытую дверь.

– Ну что ты наделала? – соскакивает он с кровати. – Теперь мы не выйдем отсюда, пока нас не откроют снаружи! Ложись в постель!

– Ни за что! – медленно произношу я.

Олег скрещивает руки на груди и злобно гремит:

– Думаешь, я у тебя спрашиваю? – Он хватает меня за руку и тащит к кровати. – Я сказал ложиться, значит, ты должна спать! Поняла?

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – истошно кричу, пытаясь вырваться. – Ты спятил, если решил, что сможешь удержать меня рядом силой!

– Удержу, вот увидишь.

Олег толкает меня на кровать, накрывает одеялом. Я брыкаюсь, и он раздражённо матерится. В тот же момент получаю звонкую жалящую пощечину и замираю от неожиданности.

– Так уже лучше. Не заставляй меня делать это снова, поняла?

Я держусь за щеку, тяжело дыша, и молчу. Олег что-то ищет в темноте. Приглядываюсь, вижу в его руках брюки. Он резко вырывает из пояса ремень. Я понимаю его намерения, только когда он наседает на меня сверху и захватывает мои руки.

– Нет! Нет! Нет!

Олег не слушает, резко стягивая узлы. Я в ужасе дёргаю руками, ремень врезается в кожу и не даёт даже малейшей свободы действий. Свою первую кошмарную ночь я провожу в безуспешных попытках освободиться…

Словно через толщу воды слышу собственный болезненный стон и переворачиваюсь. Дергаю рукой – она легко поддаётся, ремень испаряется, так же, как и тугие узлы. Я утыкаюсь во что-то тёплое, с приятным, едва уловимым мятно-миндальным запахом. Неосознанно прижимаюсь ещё ближе… этот запах порождает во мне невероятное успокаивающее чувство – защищенности. Теперь все хорошо, я в безопасности.

Глава 22

Спустя долгое время открываю глаза, щурясь от яркого солнца. Приятный и такой любимый аромат окутывает меня. Первое, что я вижу – широкую грудь в чёрной рубашке поло прямо перед моим лицом. Она медленно вздымается от вздоха, а выдох ощущается где-то в волосах на макушке. Понадобилось время, чтобы понять – я лежу в тёплой кровати рядом с Дмитрием. И как я здесь оказалась? Одна рука нагло висит на его плече, вторая упирается в грудь. Пальцами чувствую твёрдые мышцы и борюсь с желанием погладить их. Осторожно приподнимаю голову и тут же тревожу сон Дмитрия. Он щурится, закрывая глаза рукой.

Мы не одни. Рядом со мной лежит Алекс, со стороны Дмитрия – Света. Быстро убираю руки подальше от чужой территории и вспоминаю вчерашнюю ночь. Помню, как нас начала искать Света. Она избавилась от Ксюши и, не увидев нас на прежнем месте, принялась громко окрикивать. Мне не забыть тот странный взгляд, которым она изучала пустующий по соседству от меня лежак. Именно его Дмитрий освободил, чтобы встретить свою девушку, которая, в отличие от меня, не похожа на чокнутую истеричку, которую приходится развлекать прекрасным видом звездного неба, чтобы привести в чувство. Чуть позже к нам присоединяется Алекс – бедняга устал бегать от назойливой Ксюши. Мы обещали ему, что «прикроем» его в случае очередного внезапного нападения.

Следующим незваным гостем оказывается Арти. Его девушка устала от вечеринки и ушла в глубокий сон, а он, страдая от безделья, набрёл на нас. Арти принес для Алекса благую весть – Ксю, наконец, сообразившая нецелесообразность попыток заполучить на ночь солиста группы, уединяется с нечёсаным бас-гитаристом Гошей. Долгое время мы ещё смеёмся над курьезными небылицами Алекса, весело повествующего о гастролях и гулянках группы, а глубокой ночью, кажется, меня сморило. Я не помню, как шла в каюту.

– Доброе утро, – шепчу тихонько Дмитрию.

– Доброе утро, – отвечает он низким хрипловатым голосом, глядя на ручные часы. – Уже десять.

Света сопит, услышав голоса, потягивается и льнёт к Дмитрию, скручивая вокруг него ноги и руки, словно плющ.

– Нет, – подаёт голос Алекс, больше похожий на жалобный скулёж. – Нет-нет! Ещё же так рано, молчите! Молчите!

Он сжимается в комок, толкая меня задним местом.

– Эй, тут не так много места! – шикаю я на него и легонько бью по плечу.

– Ты не давала мне спать полночи, так что терпи.

– Я?

– И часто ты плачешь по ночам?

– Никогда вроде…

– С дебютом!

Удивленно хлопаю глазами, как вдруг вспоминаю свой сон. Начало моего кошмара. Неужели я плакала наяву? Марина ни разу за четыре года и словом не обмолвилась, что я шумлю по ночам. Хотя время от времени воспоминания, что я старательно блокирую в своей голове днём, тревожат ночью. Сейчас гораздо реже, нежели раньше… Когда всё было гораздо хуже…

– Это было недолго! – заступается за меня Света.

– Ага, но ты сбежала к стенке! Не потому ли, что тебе дважды досталось получить с колена?

– Надеюсь, тебе досталось больше! – язвит в ответ Света.

– Ничуть, – хитро усмехается блондин. – Катюша потом спала мирно, видимо, ты бесила её больше!

– Я вообще-то тут, – возмущаюсь я.

– Мы тоже ночью были тут, – парирует Алекс и рывком притягивает меня к себе.

Я успеваю лишь пикнуть, как падаю в его объятия.

– И все же должен поблагодарить тебя, ты вдохновила меня на песню! Пойдёшь сниматься в клипе моего нового хита: «Не плачь»?

– Ты серьёзно?

Пыхтя и барахтаясь, выпутываюсь.

– Конечно, серьёзно. Я почти не спал, пока писал песню! – Он загадочно переводит взгляд с меня на Дмитрия.

– Хочешь почитать?

Чуя какой-то подвох, уже тянусь к мятым листкам, но в последний момент Алекс перехватывает их.

– Хотя будет лучше, если вы услышите её в действии. На репетиции!

– Мы что, первыми услышим новый хит «Тихого Ангела»? Ты приглашаешь нас? – не скрывая восторга, голосит Света.

В какой-то момент мне кажется, что подруга лишится чувств.

– Конечно! – задрав нос, отвечает Алекс. – Только не берите с собой Ксюшу, я не выдержу и буду вынужден переступить через запрет не обижать своих фанатов и послать её на х…

– Тсс! Что за выражения! – возмущаюсь я.

– Это крик души!

– Ты забыл, вчера она изменила тебе с Гошей! – смеётся Света.

– Я бы расстроился, будь то Катюша… – Алекс дарит мне один из своих самых сексапильных взглядов.

Трудно не признать – пепельный блондин отлично выглядит и, несомненно, умеет этим пользоваться. Но своеобразный стиль Ксю оказывается ему, мягко говоря, не по душе.

– А ты не бережёшь свои флюиды для сцены, да, Казанова? – замечает между делом Дмитрий.

Слова звучат мягко и шутливо, но улыбка смущения так и лезет на порозовевшие щеки. На одно короткое мгновение мне чудится в его темных глазах холодная враждебность – как глупо!

Алекс натягивает на лицо улыбку и хитро щурится:

– У меня их много, на всех хватит.

Мы оказываемся на причале ближе к полудню – моё суточное приключение подходит к концу: романтика, триллер, драма – и всё в одном действии. Николай пытается поговорить со мной как минимум четыре раза, но я не предоставляю ему ни единой возможности. Это наша последняя встреча – больше никаких свиданий.

Если рассуждать масштабнее – я не единственная, кто неблагоприятно провёл вчерашний вечер. Ксюша на собственной шкуре чувствует горький вкус разочарования – не всегда провести ночь с участником известной группы, даже если он сильно накачанный, но сальноволосый означает получить удовольствие. Особенно если участник пьян, и ему ровным счетом плевать на тебя. А если после сомнительного удовольствия видишь своего идола, которого так и не получилось завлечь, в компании девушки, что на дух не переносишь – настроение совсем исчезает. Казалось бы, хуже уже быть не может, но ты узнаешь, что они спали вместе и мысль: «У них, возможно, был отличный жаркий секс против моего непонятного инцидента в кабинке туалета» – заставляет зеленеть от злости. Утешает только слово «возможно».

Николай тоже пребывает не в духе. Выложить приличную сумму денег на организацию вечерники и не осуществить свои планы – не лучшая награда за старания. Но так бывает, когда ставишь не на ту девушку – внешность обманчива. А ещё если учитывать, что потенциальная избранница проводит всё оставшееся время в компании твоего неприятеля – тянет на полное фиаско.

Надо отдать должное подруге и её возлюбленному. Всё оставшееся у нас совместное время проходит без единого намёка на мой бесконтрольный приступ паники, свидетелями которого они стали ночью. Но всё же я ловлю себя на мысли, что избегаю их взглядов. Особенно Дмитрия.

Глава 23

Даже спустя несколько дней я не решаюсь первая набрать номер подруги. Вечерами воспоминания о бесконечном звездном небе не дают мне покоя, а с ними невероятно красивое лицо Дмитрия. С ночами у меня тоже не всё гладко – долго не могу заснуть, вспоминая сказочное тепло, что ощущала в ту ночь, прижавшись к нему. Совесть и разум терзают меня – я не должна вспоминать, думать, мечтать, – но непослушное сердце трепещет. Угрызения совести над ним не властны.

У меня получается забыться только в день съёмок. Здесь все происходит совершенно не так, как я себе представляла. Когда Ромка рассказывал, насколько это утомительно, считала, он просто важничает и хвастается . Как же я ошибалась! В течение часа помещение готовят к съемкам. Почти столько же меня гримируют. Всем недовольный режиссер Виталий гоняет бедных работяг с места на место, пока в своей постановке не достигает идеального, по его мнению, эффекта.

Оказывается, не так-то просто играть в паре с абсолютно незнакомым мужчиной. С Ромкой, которого я знаю почти как брата, все совсем по-другому. Это моя первая игра на камеру, снимают несколько дублей почти каждого фрагмента съемок. Я стараюсь внимать каждому слову режиссёра, и старания не проходят даром: когда мы просматриваем отснятые дубли, привередливый Виталий хвалит нас за работу.

Самые томительные моменты для меня – это перерывы, в которых меняются декорации. Съемочная площадка деформируется до неузнаваемости, не видя всего этого, я бы никогда не подумала, что реклама снимается в одном помещении.

К концу дня становлюсь словно выжатый лимон. На город опускаются сумерки. Я устало иду с остановки, глядя на вечно-спешащих людей, и желаю только одного – хорошенько выспаться после напряженного дня.

– Катя!

Напряжённо застываю. Перед входом в общежитие сидит унылый измученный Николай. Он чуть подаётся вперёд, увидев меня. Видимо, приехал после окончания рабочего дня, облачен в белую рубашку и темно-синие брюки. Пиджак в цвет покоится на пошарканной спинке лавочки. Вокруг ни души, словно с заходом солнца студенты прячутся в комнатах, ожидая судного дня.

– Что ты тут делаешь?

Я держу расстояние между нами, готовясь в любой момент зайти внутрь здания.

– Может, поговорим? – Николай хлопает ладонью лавочку рядом с собой. – Не бойся, я не собираюсь тебя насильно красть у порога дома, даю честное слово.

Немного помедлив, все-таки подхожу, присев гораздо дальше места, на которое звал Коля. Он бросает грустный взгляд на расстояние между нами и уныло говорит:

– Ты не отвечаешь на мои звонки, даже сообщения не читаешь. Мне нужно объясниться.

– Как можно объяснить приглашение на дружеский ленч с заранее спланированным финалом в виде постели в розах? Ты со всеми так дружишь?

– Я не планировал этого заранее…

– Хватит, – резко обрываю я. – Ты и шампанское не подливал мне постоянно. Я, может, и блондинка, но не настолько глупа. И все эти мажорные трюки «все мое – твоё» мне совершенно не интересны.

Николай обреченно качает головой, хмурясь и говоря:

– Хорошо, Катя, я полный осёл. Довольна?

– Я не жду от тебя признания своей правоты.

– Да, я допустил ошибку. Привык, что девушки, как правило, не против торопить события. Но не хочу, чтобы все так закончилось – в конце концов, я прослыл в твоих глазах отпетым негодяем, и мне нужна возможность исправить это.

– Почему? Я не держу никакой обиды. Мы сразу не разобрались в намерениях друг друга и немного повздорили. Давай всё забудем и продолжим жить своей привычной жизнью без угрызения совести и душевных терзаний.

– Как у тебя все просто. Жаль, со мной не так. Я вижу, кто ты есть! Ты простая, милая девушка, без царской короны на голове. Этого достаточно, чтобы я попытался всё исправить! Ты нравишься мне, Катя. Очень…

– Тебе не нужна такая, как я, поверь мне…

– Скажи прямо, у тебя есть кто-то?

Я отрицательно качаю головой.

– Но есть тот, кто нравится?

– Нет же.

Опускаю взгляд, прогоняя из головы образ Дмитрия. Всего один вопрос, и сердце непослушно трепещет в протесте: тебе нравится один парень, но ты не сможешь сказать этого даже себе.

– Послушай, – как можно мягче начинаю объяснять. – Ты хороший парень. Уверена, девушки твоего круга мечтают быть с тобой…

– Но не ты! – будто обвиняя, говорит Николай.

Я не отрицаю:

– Но ведь дело не в тебе. У меня тараканов в голове гораздо больше, чем в самом скверном подвале. Я не стремлюсь к отношениям. Совсем.

– Пусть так, если хочешь. Но ведь мы можем общаться как друзья! – перебивает он с пущим запалом. – В наше время не так часто можно встретить хорошую девушку. Мне не повстречалось такой ни разу за двадцать восемь лет, даже в качестве друга.

Отвожу взгляд и молчу. Что-то внутри меня протестует. Возможно, от того, что Николай напоминает мне Олега. Или же я стараюсь прислушаться к совету Дмитрия.

– Ты задала мне вопрос, помнишь? А я так и не смог рассказать.

– Помню. Ту самую историю не из приятных…

– Верно, – невесело улыбнулся Коля. – Знаешь, когда-то я больше доверял людям. У меня всегда была куча друзей. А в институте появилась настоящая любовь – первая красавица группы. Когда она ответила мне взаимностью, я не мог прийти в себя от счастья. Мы были вместе четыре года, до самого выпуска. Да и друзей становилось только больше – каждый раз после роскошных вечеринок ко мне подходили всё новые люди, пожимали руки, благодарили, спрашивали, когда соберём «тусу» в следующий раз.

Первыми почти сразу пропали друзья, после того как я окончил институт и получил хорошее место в компании отца. Остались только те, кого я хорошо знал с детства. Среди них был мой лучший друг. Он первым узнал, что я собираюсь сделать моей красавице предложение руки и сердца. Поддержал, советовал, как лучше все обустроить. Я нанял лучшего ювелира, чтобы изготовить кольца с нашим символом. У нас был символ… – Он грустно рассмеялся. – Я почти и забыл… Мы жили вместе. Как-то вернулся с деловой поездки раньше на один день и потерял все. Мой лучший друг в постели с моей будущей женой. Как выяснилось, они уже год крутили роман за моей спиной. Искали подходящего случая, чтобы сказать… но за целый год тот самый случай, видимо, так и не нашёлся!

– Боже мой… – выдыхаю я, закрывая рукой рот. – Как это подло.

– Так я перестал доверять людям. Теперь у меня нет друзей, только приятели. Нет девушек, только мимолетные связи. А лучший друг стал злейшим врагом.

Внутри меня все холодеет. Округлив глаза, я оборачиваюсь к Николаю, затаившись, надеюсь, что моя догадка неверна. Судя по кислой улыбке, скривившей его тонкие бледные губы, он понимает, о ком я думаю.

– Верно, – кивает Николай. – Твой добрый знакомый Савицкий Дмитрий и есть мой бывший лучший друг.

Я ничего не могу ответить. Внутри меня будто что-то обрывается. Мысли кружатся в голове со скоростью звука. Совершенный образ, созданный мною четыре года назад, вмиг тускнеет.

– Не может быть…

– Вот и я когда-то не мог предположить подобного, пока своими глазами не узрел! Савицкий бросил мою красавицу меньше чем через месяц после нашего с ней официального разрыва. Видимо, она перестала ему быть интересна, когда оказалась свободной. Он всегда вертел девушками, как ему хотелось, разбивал им сердца и заставлял страдать. Зачем дорожить теми, кто в изобилии вешается на шею? Бросил одну, на смену всегда придёт другая. Твоя подруга – лишь очередная недолгосрочная связь, и готов поклясться – не единственная, поверь мне.

– Хочешь убедить, что он изменяет моей подруге?

– В студенческие годы он мог пригласить в свою постель двух-трёх девушек за раз, поэтому меня не убедить, что теперь он довольствуется одной уже полгода.

– Я не хочу этого знать! – шокированно шепчу, схватившись за лоб.

Образ студента Дмитрия, окружённого девушками в просторной постели, будто разрывает мне легкие. Ночное звездное небо из чудесных воспоминаний о поездке меркнет, погрузившись в кромешный мрак.

– Считаю, ты должна знать человека, чью защиту приняла на яхте. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы такой ангел, как ты, попался на его удочку.

«Пообещай мне одну вещь… Никогда не доверяй Николаю…» Слова Дмитрия эхом раздаются в голове. Но как, прости, я могу доверять тебе после услышанного? Благородный, красивый и правильный Савицкий исчезает из моего шокированного сознания. Ему на смену приходит избалованный женским вниманием плейбой, бессовестно использующий девушек, меняющий их, словно перчатки. Одну за другой, снова и снова.

Как ни стараюсь стереть этот образ из своей головы и вернуть назад прежнего Дмитрия – ничего не получается.

– Спасибо, буду знать. Мне пора идти.

Поднимаюсь с места, прощаясь с Николаем. Шок и растерянность поглощают меня полностью.

– Я расстроил тебя?

– Нет, просто уже поздно, был тяжелый день.

– Катя, скажи, мы можем стать друзьями? – спрашивает Коля, с надеждой улыбаясь и протягивая мне руку для пожатия.

– Думаю, попробовать можно.

Наши руки сплетаются в прощальном рукопожатии, и я шагаю в свою первую ночь без трепетных воспоминаний и благородных образов.

Глава 24

Глаза слипаются, словно кто-то намазал мне клеем веки. Да и голова практически не соображает. Две недели упорной работы в ресторане не проходят бесследно – ужасный недосып побеждает сознание, ноги и руки почти не слушаются. Прошлые три ночи я спала всего по два часа, отыграла свою роль на практике и снова пришла на работу. Скоро госэкзамен, затем защита дипломной работы, поэтому мне дают всего две недели на оплату скопившегося долга за обучение. Меня не выпихнули пинками из университета только благодаря декану. Снова. Гонорара за съемки в рекламе хватило лишь на раздачу долгов. Самое ужасное, что даже декан, делавший мне максимальные уступки, поддерживает бухгалтерию. Как справиться и не проиграть? Остаётся лишь защититься, последний рывок к мечте… Нервы на пределе.

Сегодня у меня ночная смена танцев, но я напрашиваюсь подработать официантом в вечернее время. Денег получится больше, ещё немного займу у Марины, и долг будет оплачен. Внезапно все красные и белые тона интерьера сливаются, и зал расплывается. Глаза закрываются, спина сползает по стойке бара.

– Катя, Катя! – раздаётся рядом голос Лизы.

Сильная встряска приводит меня в чувство. Открываю глаза и часто моргаю, не понимая сперва, где нахожусь.

– Извини, я отключилась?

– Тебе нужно выпить энергетический напиток и много кофе, дорогая. Иначе до ночи ты не доживешь!

Все тот же красный зал с двумя уединенными зонами. Обе забронированы – это почти на девяносто процентов гарантирует мне хорошие чаевые. После двенадцати я пойду в клетку за баром, завлекать «гоу-гоу» танцем одиноких посетителей. Обычно на первые полтора часа после начала работы стриптизерш, но, если повезет и девочки будут сильно загружены, попрошусь в клетку ещё на полтора часа.

– Костя, сделай кофе, красавчик. Нашу кошечку рубит на ходу, кто будет бар раскручивать?

Уже через минуту Лиза протягивает мне бокал горячего крепкого кофе. Всегда добрая, словно сестра.