Полная версия
Старые русские. Книга 1. Любовь
Поддержка Громыко, с одной стороны, была основана на трезвом расчете: суетливым и легко возбудимым Горбачевым легче управлять, чем самоуверенным и спесивым Романовым, а с другой стороны является результатом сделки: взамен КГБ получил два места в Политбюро и полный контроль над иностранными делами империи. Романов оказался менее сговорчивым, и опасаясь ослабления своей в перспективе единоличной власти, шел на меньшие уступки КГБ, что в конечном счете обошлось ему значительно дороже. Боясь уступить часть, он потерял все: не только проиграл Горбачеву, но и лишился даже тех постов, которые у него были: посты члена Политбюро и секретаря ЦК. Официально он был освобожден от обеих должностей по собственной просьбе, которую объяснил плохим состоянием здоровья. Роковой ошибкой Романова было, то что, опираясь на маршала Огаркова, он переоценил роль армии и одновременно недооценил роль КГБ.
Однако, в стране мало кто знал об этих закулисных кремлёвских интригах. В русском народе издревле сложилось – кто ни поп, тот и батька. Им там в ЦК, в верхах лучше всё знать, да в Москве виднее. Выбрали Горбачёва – ну и слава Богу! Давай теперь, новый лидер, побыстрее жизнь меняй, а то всё надоело.
Появление на высшем политическом Олимпе СССР Михаила Горбачева было встречено всем советским народом с надеждой и одобрением. В Кремль пришёл достаточно молодой, демократичный лидер. Кончился период правления кремлевских старцев. С надеждой и нетерпением страна ждала перемен, жила надеждами на лучшее будущее.
Под руководством нового лидера предыдущий брежневский период был объявлен периодом «застоя» и в стране объявлялась перестройка. Да здравствует демократия, всеобщая свобода. Сняты все ограничения на публикацию, упразднена цензура. Растерянность в самом незыблемом – в КГБ! Притихла администрация, затаились партийные ортодоксы, бдительно глядя на московские власти, силясь понять и разгадать, куда дует этот ветер перемен и «что изволит» этот непонятный новый лидер. Атмосфера тех дней, эйфория свободы и демократии хорошо передана в стихах:
ПЕРЕСТРОЙКА, ПЕРЕСТРОЙКАДЕЛ ВЕЛИКИХ БУДЕТ СКОЛЬКООЖИВИЛСЯ ВЕСЬ НАРОДРЕВОЛЮЦИЯ ГРЯДЕТГОВОРИ ТЕПЕРЬ ЧТО ХОЧЕШЬКРИТИКУЙ КОГО ЗАХОЧЕШЬХОТЬ МИНИСТРА САМОГОИ НЕ БОЙСЯ НИЧЕГОДЕПУТАТ МИНВОД РУГАЕТКГБ ХВОСТОМ ВИЛЯЕТГЛАСТНОСТЬ ПОЛНАЯ ПРИШЛАЧТО ТВОРИТСЯ, НУ ДЕЛА!Ветер новых перемен всколыхнул всех. Исчезал давящий гнет центра, и инициатива стала переходить на места. Провозглашались идеи гласности, нового политического мышления, расширение самостоятельности предприятий, оживились и стали быстро развиваться кооперативы. Причем главным инструментом демократизации становились гласность – открытое обсуждение проблем экономики, политики, законодательства, что находило широкую поддержку в обществе. Были сняты многие цензурные запреты, стали издаваться новые газеты и журналы, доступны ранее закрытые архивные и библиотечные фонды. Началась работа по реабилитации жертв политического террора. Новый светский лидер выступает с докладом на пленуме ЦК КПСС, в котором впервые откровенно говорит о «преступной роли сталинизма». Были подняты и пересмотрены тысячи архивных дел по репрессиям сталинского периода, оправданы и реабилитированы десятки тысяч людей, в том числе и членов партии, большая часть которых – посмертно.
Кроме того, Горбачев также открыто впервые заявляет о снижении темпов экономического роста, отставании отечественного машиностроения, необходимости повышения жизненного уровня людей. Он отправляет на пенсию наиболее консервативных «брежневцев» и выдвигает на руководящие посты демократичных лидеров. Так секретарем ЦК КПСС стал Александр Яковлев. Возглавляемый Яковлевым отдел печати ЦК за год сменил многих руководителей журналов и газет, назначив главным редакторами сторонников последовательной «десталинизации» страны. Ослабление цензуры в печати получило название «гласности» и увенчалось к концу восьмидесятых годов принятием Закона о печати, в котором упразднялась государственная цензура.
Горбачев возвращает из политической ссылки известного правозащитника и учёного академика Андрея Сахарова и допускает его к участию в международных антивоенных совещаниях в Москве.
Позднее в 1987 —1988 гг. производит радикальные изменения во внешней политике СССР, провозгласив построение безъядерного мира к 2000 году, а также прекращает необъявленную войну в Афганистане, выведя оттуда все войска СССР. В стране бурлят митинги, избирательные страсти, собрания. Даёшь парламент нового типа! Забушевала избирательная кампания в Верховный совет СССР по новым правилам, на окружных собраниях. Появились новые партии, стали слышны призывы вернуть царя. Воспрянуло духовенство, церковь. Издавна казачий Дон, Кубань наконец снова смогли свободно одеть и носить свою традиционную казачью форму. Развелось видимо – невидимо всяких газет, газетёнок и прочих печатных изданий.
Однако, каких либо серьёзных экономических решений в эту пору распалённого политического энтузиазма принято небыло. К середине 80-х годов экономика оказалась неспособной в изменившихся условиях обеспечить нормальное развитие производительных сил. СССР с его гигантскими запасами сырья, огромными трудовыми ресурсами все больше отставал от Запада. Советская экономика оказалась не в состоянии удовлетворять возрастающие требования к качеству потребительских товаров. Растущая неэффективность отрицательно сказывалась на обороноспособности страны. Потерпела крах сама идея плановой экономики. Достижения в области здравоохранения, образования, культуры утрачивались. Одновременно огромный рост образованности и информированности народа сформировали более высокий уровень материальных и духовных потребностей людей.
В обществе зрело понимание необходимости коренных перемен, но заинтересованность в них была различной. Интеллигенция хотела от них установления подлинной демократии и индивидуальной свободы. Рабочие и служащие связывали перемены с лучшей организацией и оплатой труда. Часть крестьянства рассчитывала стать подлинными хозяевами своей земли и своего труда. Но в конечном счете направление и характер реформ определили интересы номенклатуры. Руководители страны отчетливо осознавали необходимость перемен в экономике, но никто из консервативного большинства Политбюро не хотел брать на себя ответственность за осуществление этих перемен, поскольку менять плановую, сплошь государственную экономику на рыночную значило отказываться от фундаментальных понятий коммунистической идеологии о частной собственности на средства производства. Создалась практически тупиковая ситуация, и процесс ухудшения экономического положения резко усилился, кризис нарастал. Экономика практически стала неуправляемой. Каких-то идей, программ выхода из кризиса у Горбачева не существовало, по той простой причине, что это был в своей сути обычный аппаратчик, партийный функционер. И если по началу свобода слова, печати, демократия вскружили всем голову и оттеснили на второй план экономику, то постепенно экономические проблемы вновь стали перемещаться на первый план. Экономика властно напомнила о себе – свобода свободой, демократия демократией, а кушать надо каждый день и по три раза, да ещё и детей накормить. А дела в экономике, производстве шли всё хуже и хуже. Пустели прилавки магазинов, становились дефицитными самые элементарные товары, огромные очереди выстраивались за продуктами.
От Горбачева ждали каких-то энергичных решений, которые исправили бы дела в экономике, а в ответ слышали лишь неопределённое и туманное «процесс пошёл» да разговоры о возрождении «ленинского облика социализма». Политбюро ЦК КПСС размежевалось на две взаимно непримиримые силы: радикал – реформаторы во главе с Яковлевым и фундаменталисты во главе с Лигачёвым. Горбачев в силу своей бесхребетности, отсутствия каких-либо принципов старательно лавировал между ними, прикрывая свою пустоту потоками слов.
К началу девяностых годов у большинства как в правительстве, так и на местах, в народе стало зреть понимание неспособности Горбачева управлять государством, экономикой. Авторитет КПСС катастрофически падал и во весь голос зазвучали призывы «Долой КПСС», «В отставку Политбюро и правительство» и «что тут нас Горбачев как Кашпировский заговаривает».
Эйфория опьянения гласностью, свободой, демократией прошли. Перемены в экономике, благосостоянии в жизни народа не произошли. Точнее произошли, но в обратную, худшую сторону. В сторону ещё большего роста дефицита, товарного голода и анархии производства. Аппаратная сущность Горбачева, его гнилое нутро стало проявляться всё чётче и яснее.
Глава 7
Впервые задуматься над тем, есть ли бог или нет, что такое судьба, рок, случай, что вообще человек делает на этой земле и какова власть Бога над человеком Михаила заставила встреча с человеком, слова которого впоследствии сыграли большую роль в мировоззрении Михаила. В тот субботний вечер он, отдыхая, гулял со знакомыми девчонками Аней и Тамарой, которые были почти на 10 лет моложе его. Аня была блондинкой с пухлыми губами, с хорошо развитой пышной грудью и голубыми глазами. Тамара наоборот была брюнеткой, высокой, стройной, с хорошо очерченными бедрами, крепкими загорелыми ногами и зелеными глазами. Они гуляли по набережной бухты «Спортивная», где заканчивается улица адмирала Фокина. Море было спокойным и ласково плескалось на песок бухты. Вдали на якоре стояло большое учебное парусное судно, а по бухте и рядом скользили небольшие яхты. Иногда с яхт-клуба внутрь бухты вырывались несколько водных мотоциклов. Развлекаясь, водители резко давали газ, и мотоциклы скакали по волнам как мячики, создавая вокруг фонтаны брызг. Летнее яркое солнце щедро заливало светом всех гуляющих на площади у фонтана. Площадь была отделена от берега моря небольшим газоном с невысоким бетонным ограждением с лавочками, поставленными вдоль него. На лавочках и на бетонном ограждении сидели отдыхающие. Между лавочками стояли павильончики на колесах, в которых продавался обычный набор киосков – сигареты, спички, пачки печенья, шоколад широчайшего выбора, пиво и напитки, а так же горячие беляши, хот-доги, пицца и обыкновенные пирожки с капустой или с картошкой. Прогуливались молодые симпатичные девушки, одетые в летнее по минимуму. Чуть в отдалении располагались кафе, а у фонтана в центре площади работали фотографы, один из которых был с обезьянкой, а второй со страхолюдной большой змеей на шее. В конце площади рядом с детской железной дорогой и огромными разноцветными надувными матрасами, на которых с визгами удовольствия скакала детвора, прямо у газона стояла кабинка с механической рукой, хватающей игрушки.
Прогуливаясь по набережной, они решили пойти и испытать свое счастье в кабинке с игрушками. Небольшая кабинка, чем-то похожая на телефонную будку, стояла у края газона. Внутри нее лежала гора всяких пухлявых зайцев, собачат, Микки – маусов и другой пушистой компании сказочных персонажей. В верхней её части двигался управляемый дистанционно рукояткой-джостиком захват, который хватал указанную ему клиентом игрушку и, подняв, переносил и отпускал в выходное отверстие. По дороге чаще всего игрушка выпадала с этого захвата, и клиент уходил, разочарованный потерей пяти рублей или громко обсуждая причину неудачи с друзьями, что де не ту игрушку брал, надо было чуть довести дальше захват.
Некоторые возмущались, считая, что всё это жульничество, обдираловка и ругались с девушкой, обслуживающей автомат до тех пор, пока кто-то из подошедших вдруг неожиданно доставал подряд пару лохматых поросенка и медвежонка с двух попыток и, как само собой разумеющееся, шел дальше.
Подходя к кабинке, они вдруг увидели сидящего на бетонной стенке ограждения газона седоватого мужчину. Рядом с ним лежал раскрытый дипломат, на внутренней крышке которого что-то крупно было написано.
Мельком взглянув на него, Михаил подумал, что это какой-то попрошайка или собирающий милостыню и, поморщившись, отвернулся. Однако что-то в увиденном им не соответствовало облику попрошайки. Мужчина был прилично одет, в очках и рядом с ним лежало несколько свежих газет. Одновременно его девушки, которых он держал за локти, остановились и стали внимательно читать написанное на крышке дипломата.
Михаил тоже остановился и неохотно стал разглядывать надпись. «Предскажет будущее хиромант. Срок свадьбы, внешность мужа или жены, дети, их учеба в ВУЗе. Опасности. Оплата по договоренности, 10, 50, 100 руб.».
Прочитав, он внимательно посмотрел на мужчину, который никак не соответствовал в его сознании образу хироманта. Он вообще мало представлял себе, что такое хиромант и чем он занимается. В его представлении хиромант, что предсказывает судьбу, должен быть большим черным цыганом с бородой и высоких черных сапогах или цыганкой в ярком платке, с огромными золотыми серьгами с картами в руках. Здесь же сидел высокий худощавый, загорелый и подтянутый мужчина приятной наружности в светлых брюках и белой сетке, подобных которому было здесь немало. Единственное, что его отличало от гуляющей публики – это почти седые, чуть кучерявые волосы и густые, черные, совсем не седые брови над светлой оправой очков. Вокруг стайкой стояли девчонки 15 – 16 лет и внимательно слушали, что он говорит одной из них, которая сидела рядом с ним и ладони которой он держал в своих руках, что—то разглядывая там. Неожиданно они все дружно рассмеялись. Сидящая девушка как-то возбуждённо посмотрела на них, тоже улыбнулась, достала деньги, расплатилась и, поблагодарив, встала. Тотчас же сидевшая рядом белокурая девушка быстро передвинулась и села на место подруги, доверчиво протянув открытые ладошки мужчине. Тот мягко улыбаясь, бережно взял их и стал внимательно разглядывать.
«Лохотронщик» какой-нибудь очередной,» – подумал опять Михаил, однако торопить своих девушек не стал.
Тамара, стоявшая справа от Михаила, отделившись от него, подошла ближе к стоявшим возле них двум женщинам и спросила:
– Вы не знаете, а правду он говорит?
Одна из них охотно ответила.
– Я не знаю, сама стою жду. Но у него была моя подруга, она мне и посоветовала сходить к нему. Говорит, что всё правда. Он даже сказал ей то, что только она знает и никто больше кроме неё не знает этого.
– А что он говорит?
– Про мужчин, какие и когда будут, учёба, разводы. Про детей говорит: какие будут, сколько.
– А вдруг он что-нибудь страшное скажет и будешь потом всё время мучиться?
– Да нет, я сколько наблюдаю, все довольные, весёлые отходят от него.
– А много к нему народу?
– Да вот девочки и мы. Одна женщина отошла куда-то, но подойдёт.
– Скажите, что мы за ней будем, ладно? Мы здесь недолго погуляем и подойдём.
– Ладно, скажем.
Подойдя к Ане с Михаилом, она спросила Аню
– Ты пойдёшь гадать к нему?
– Пойду. А ты?
– Тоже. А сколько он берёт за сеанс?
– А вон написано – 10, 50, 100 рублей.
– Ну, это не много.
Михаил вяло попытался попротестовать.
– Да зачем вам это нужно? Наговорит вам что-нибудь, а вы и поверите. Давайте я вам сам сейчас расскажу…
Однако Тамара и Аня дружно запротестовали.
– Ну нет, мы хотим. Где в другой раз представится такой случай – судьбу узнать? Он, видимо, приехал сюда и здесь отдыхает.
Прогуливаясь неподалёку, они с интересом наблюдали за работой хироманта. Мужчина держал одной рукой ладошки очередной девушки лет 15—16, а другой рукой жестами показываял что-то, указывая то на плечи, то на подбородок и брови. Видимо, описывал чей-то внешний вид. Подружки девушки тоже, стоя рядом, внимательно слушали. В это время к ним подошли трое любопытных мальчишек лет 10—12. Подойдя к хироманту, они внимательно и с любопытством рассмотрели его и хотели послушать, что он говорит, но тотчас были беспощадно изгнаны подальше подругами сидящей девушки. Судя по расстоянию, на которое отбежали сверх любопытные мальчишки, им крупно чуть не влетело и они едва избежали серьёзной трёпки. Позднее к ним также пытались подойти два улыбающихся парня, но также были энергично выпровожены подругами подальше. Видимо, все женские тайны подруги охраняли свято и мужчин в любом виде и возрасте не подпускали даже близко.
Когда подошла их очередь, первой села Тамара. Она доверчиво протянула ладони хироманту. Но мужчина не торопился их брать. Мягко улыбнувшись, он спросил её:
– Ничего, если всё, что я скажу вам, услышит молодой человек и ваша подруга?
Тамара немного задумалась и вопросительно посмотрела сначала на Аню, а затем на Михаила.
Михаил, вспомнив, как шустро и далеко отбежали от девочек любопытные мальчишки, улыбнулся и сказал:
– Ладно, вы тут гадайте, а я пойду соку попью.
Оставив своих красавиц, он не торопясь пошёл к киоскам, купил бутылку «Пепси», и сев за столик, стал ожидать их. Однако ждать ему пришлось достаточно долго. Лишь минут через двадцать Тамара поменялась местами с Аней и ей тоже что-то долго рассказывал хиромант. По тому, как она иногда согласно кивала головой и как внимательно, почти завороженно Аня с Тамарой слушали его, Михаил понял, что хиромант говорит им о чем-то, что для них самое главное и важное в жизни. Посидев и дождавшись, когда Аня встала и расплатилась с хиромантом, он улыбаясь подошёл к ним, и шутя сказал:
– Ну, теперь вы всё про себя знаете. А про меня он вам что-нибудь не сказал?
Таинственно и по-женски кокетливо Тамара ответила:
– Может и сказал, только лучше, если он тебе сам это всё расскажет.
Последние слова она произнесла так же шутливо, но где-то в глубине её интонаций прозвучало что-то глубоко серьёзное, уважительное, задумчивое и чисто женское.
– Ну, хоть правду он говорит или так наговорил чего? Небось сказал, что будете счастливы, мужья богатые будут, куча детей у обоих, и проживёте по 100 лет. Это и сам я могу такое вам сказать, даже за бесплатно. Кто таким красавицам что плохого скажет?
Девушки почти с возмущением посмотрели на него.
– Ты что, всё, что он говорит – правда. Он мне многое сказал из того, что было со мной: и про отца с матерью, и про брата, и про травму в детстве. Нет, это не простой человек, или не тот за кого выдаёт себя. Он добрый человек и у него большая душевная сила. Я словно зарядилась энергией от него, – в задумчивости сказала Аня.
– Эх, тогда я сейчас тоже заряжусь от вас, – со смехом сказал Михаил и крепко прижал к себе обоих девчонок. Они не сопротивлялись и по-женски покорно дождались, когда он насладится их близостью, ароматом запаха их причёсок, ощущением близости молодых, цветущих, таких притягательных и желанных женских тел, и отпустит их. Они погуляли ещё немного по площади и у кромки моря, а затем он отвез их на своем японском “ Круизере» на Алеутскую и оставил там по их же просьбе.
Высадив девушек, он решил съездить в охотничий магазин «Снайпер» посмотреть газовые пистолеты. Оружие Михаил любил с детства и, как только у него появилась возможность, он получил лицензию на ношение газового пистолета и купил его. Кроме того, у него также имелся боевой пистолет «ТТ», но лицензии на ношение огнестрельного оружия у него не было и носить его с собой он воздерживался. Купленный им ранее газовый пистолет ижевского завода, почти копия пистолета Макарова, его давно не удовлетворял. Он был большой и со всякими торчащими частями, которые цеплялись за карман и носить его было неудобно. Очень скоро Михаилу это надоело и он захотел купить себе другой пистолет. Ему хотелось иметь что-нибудь поменьше и поэлегантнее.
Двигаясь в потоке машин к магазину, Михаил всё вспоминал почему-то увиденного хироманта. «Как это он может узнать будущее? Разве это возможно вообще? Он что, ясновидящий какой-то или что? Да нет, он же смотрит по ладоням. А что там можно увидеть?», про себя рассуждал он. Михаил отпустил левой рукой руль и, повернув к себе ладонь, внимательно посмотрел на нее. Ладонь была как ладонь. Никаких букв он там не обнаружил.
«Нет, тут что-то не то. Ну как это всё можно определить просто по ладони. Вранье это, мистика», решительно подумал он. Но тот час же перед его глазами возникли девчонки, отгоняющие даже каких-то мальчишек от подруги. Он вспомнил, как неохотно поднимались девушки от хироманта и как быстро садились к нему другие, как задумчиво, с какой-то внутренней погруженностью в себя, в свои мысли, шли к нему Аня и Тамара.
«А с другой стороны ведь не может же быть такого, чтобы вот сидел человек и подряд всё
врал, да врал, и все с охотой шли бы к нему, в очереди стояли да за это ещё и деньги платили. Можно соврать одному, другому, но всем то подряд не соврёшь – всё равно поймут. Как такое понимать и чем прикажете объяснить?»
Размышляя таким образом, он не заметил, как, двигаясь в потоке, он подъехал к магазину и только когда уже увидел вывеску вспомнил, куда и зачем едет. Припарковаться прямо у магазина он уже не мог, так как поток машин был плотный, и волей неволей он поехал дальше по Светланской улице до площади. Въехав на площадь он уже хотел свернуть и припарковаться, но, мгновение подумав, он нажал на педаль газа и поехал дальше. Попетляв немного по улицам, он вновь приехал на набережную по Фокина и остановил машину почти у самого фонтана. Заглушив двигатель, он откинулся на сиденье и как-то обессилено посмотрел в задумчивости на море. Затем решительно поднялся, вышел из машины, захлопнув дверцу и даже не оглядываясь на нее пошел не торопясь к кабинке с игрушками. Впрочем, оглядываться на машину ему было незачем. Охранная электронная система стоимостью несколько тысяч долларов, установленная на ней лучшими специалистами Владивостока, автоматически заблокировала все двери, руль, топливную подачу дизеля и терпеливо ждала возвращения своего хозяина.
Хиромант по-прежнему сидел там же и что-то говорил женщине в ярком купальнике. Дождавшись возле кабинки с игрушками, пока он закончит сеанс с женщиной, Михаил решительно сел рядом с хиромантом, протянул ему свои ладони и тихо сказал:
– Что там у меня, отец, посмотри пожалуйста.
Хиромант привычно и бережно взял ладони Михаила и, не торопясь посмотрел на него пытливым и доброжелательным взглядом. Почему-то Михаил заволновался, хотя всё же не показывал этого. Лишь тихонько подрагивали кончики его пальцев, и чуть вспотела ладонь.
– Сейчас посмотрим, что вам тут Господь нарисовал – чуть шутливо промолвил хиромант – буду разбираться. Я пока рассмотрю ваши ладошки, немного подумаю, потом все, что увидел, расскажу вам. А потом, вы если захотите, спросите о чем пожелаете.
Михаил согласно кивнул головой.
– Сложные у Вас ладони. Не просто мне будет их расшифровать. Но я попробую.
– Конечно, конечно, смотрите. Я не тороплюсь – немного безразлично промолвил Михаил.
Хиромант достал из раскрытого дипломата автоматический карандаш, выдвинул подальше тонкий его грифельный стержень и, наклонясь к ладоням Михаила, стал стержнем карандаша водить по линиям ладони, не дотрагиваясь до них и разбираясь в хитросплетении этих линий, холмов и знаков.
Михаил, ожидая, внимательно прочитал надпись на дипломате. В надписи, кроме того, что он прочитал раньше, был так же указан номер регистрации в налоговой инспекции, индентификационный номер ИНН.
«Надо же, – подумал он, – даже лицензия на такую деятельность есть. Интересно, как его проверяли, чтобы выдать её». Ниже в углу надписи была приклеена визитка, где были указаны фамилия, имя, отчество. Почему-то фамилия не запоминалась, а вот имя, Владимир Алексеевич, запомнилось сразу.
Чуть позднее, немного подумав, хиромант заговорил тихим голосом.
– Ты родился не здесь, а где-то западнее. Скорее всего на Урале. Ничего, если я буду обращаться на «Ты»? – тут же справился он у Михаила.
– Нет проблем – коротко ответил Михаил.
– Когда тебе было 3 года, твоя мама сильно поссорилась с твоим отцом, и он куда-то уехал. Но ещё через 3 года он вернулся назад, вы стали жить вместе и больше не разлучались. Твой отец старше мамы года на 4 или 6 лет. Он сильный человек, но мать твоя им руководит, как хочет. В твои 12—13 лет твоя мама сильно болела и долго лежала в больнице.
Михаил замер и слушал, стараясь не подавать виду, что он волнуется. Но в его голове с первых же слов хироманта автоматически заработала какая-то счетная машина, которая сравнивала сказанное хиромантом и реальное по принципу «правда-ложь». С удивлением Михаил отметил, что слова хироманта почти полностью совпадают с тем, что он знал о своих родителях. О том, что отец 3 года где-то отсутствовал, он не знал и этого не помнил. Смутно в его памяти выплывало, что мама ему говорила о какой-то долгой командировке или службе отца в этот период. Но болезнь матери он помнил хорошо. Тогда с отцом они ходили к ней в больницу. А хиромант тем временем продолжал разматывать клубок его судьбы.