Италия. Враг поневоле

В 1073 г. братья Всеволод и Святослав Ярославичи выгоняют Изяслава из Киева, и тот по традиции бежит в Польшу. Но на сей раз ляхи не желают воевать из-за него с Русью, а, ограбив князя, «показывают ему путь».

Наш изгнанник прибывает в город Майну (в Верхней Германии) ко двору короля Генриха IV. Тогда же Изяслав отправляет своего сына Ярополка (православное имя Гавриил) в Рим к папе Григорию VII.

Там Ярополк вновь крестится, естественно, по католическому обряду и получает новое имя Петр. Ярополк признает Русь «папским леном», а Григорий VII объявляет его русским королем. Кроме того, папа в апреле 1075 г. отправляет польскому князю Болеславу послание с требованием помощи Изяславу Ярославичу и Ярополку (Петру) Изяславичу.

Суть переговоров Ярополка с папой хорошо изложена в послании Григория VII Изяславу Ярославичу (христианские имя-отчество Дмитрий Георгиевич): «Епископ Григорий, раб рабов божьих, Дмитрию, королю русскому, и королеве, супруге его, шлет привет и апостольское благословение. Ваш сын во время посещения апостольского престола прибыл к нам, и так как он хотел получить королевство как дар св. Петра из наших рук, изъявив св. Петру, главе апостолов, должную верность, то обратился к нам с покорными мольбами, решительно утверждая, что эта его просьба скреплена вашим согласием, и испытывая уверенность в своих исканиях в случае облагодетельствования его милостью и защитой апостольской власти. Мы снизошли к его просьбам и стремлениям, поскольку они казались справедливыми, и, кроме того, как ввиду вашего согласия, так и по причине преданности просителя, и передали ему управление вашим королевством как частью владений св. Петра».[12]

Комментарии, думаю, к этому посланию излишни.

27 декабря 1076 г. главный противник Изяслава Святослав Ярославич умирает, и через несколько месяцев Изяслав с польским войском идет на Киев, где вновь становится великим князем. Ярополк стал туровским, а затем владимиро-волынским князем.

Ярополк до самой смерти почитал папу римского. Так, в Киеве он построил церковь во имя святого Петра, а на монетах чеканили изображение этого апостола. «Известны также пламенные молитвы за сына его матери к апостолу Петру в так называемом Liber precum Gertrudis, который вместе со знаменитым псалтырем Егберта архиепископа Трирского (конца X века) составляет часть пергаментного кодекса, хранящегося в настоящее время в Cividale, в Италии. На двух его миниатюрах Ярополк и его супруга представлены молящимися св. Петру и коронуемыми Спасителем, а его мать Гертруда (на первой из них) – распростертою у ног Апостола».[13]

Самое любопытное, князь Изяслав Ярославич и его сын Ярополк стали русскими святыми. Поначалу оба были «местночтимыми», а в 1831 г. Ярополк (Петр) стал общерусским святым.

Замечу, что в семействе Ярослава Мудрого (общерусский святой с 1831 г.) святых было пруд пруди. Его дочь Анна Ярославна стала женой французского короля Генриха I. А после смерти короля Анна Ярославна в 1062 г. вторично выходит замуж за богатейшего графа Рауля де Крепи и Валуа. Оный граф длительное время воевал с Генрихом I, но, что гораздо хуже, был уже женат. Папа Александр II объявил новый брак незаконным, граф отказался подчиниться, и тогда римский понтифик предал Рауля и Анну анафеме! Зато сын проклятой Анны Симон Раульевич был причислен к лику католических святых.

Можно привести еще множество примеров, когда князья Рюриковичи женились на католичках, выдавали своих дочерей за князей и королей католиков и вообще игнорировали ссору Рима и Константинополя.

Так откуда же взялась почти тысячелетняя вражда Руси и Рима? Дело в том, что папы сделали меч главным оружием в религиозных спорах с православием.

Уже в 1098 г., захватив Антиохию, крестоносцы изгнали престарелого патриарха антиохийского Иоанна и поставили там «латинского патриарха». Все православное духовенство города крестоносцы силой заставили подчиняться своему ставленнику.

«То же было и после взятия крестоносцами Иерусалима (1099 г.); латиняне и здесь поставили своего патриарха. Православный иерусалимский патриарх Симеон, подавший первую мысль об освобождении Святой Земли и гроба Господня, был забыт; он удалился на Кипр и там скоро умер. Хотя православные и выбрали ему преемником Евфимия, но он, не имея возможности устроить свою кафедру в Иерусалиме, проживал все время в Константинополе. Вместе с тем, в завоеванных областях латиняне поставили своих митрополитов и епископов; например, были поставлены митрополиты в Вифлееме, Тире, Кесарии, Назарете и других городах. Все они с подчиненными им епископами были в зависимости от латинского иерусалимского патриарха».[14]

Свое подлинное лицо престол св. Петра показал в ходе Четвертого крестового похода, когда вместо борьбы с сарацинами западноевропейские рыцари обрушились на Византию. Подробнее о Четвертом крестовом походе будет рассказано в следующей главе.

На Руси в X – XII веках неизвестно ни одного случая притеснения католиков. В Новгороде, Смоленске и других русских городах у католиков был свой «двор» – квартал, обнесенный стенами. В 1158 г. к полоцкому князю Владимиру прибыл монах-августинец Майнград. Князь разрешил ему проповедовать «слово Божие» среди своих вассалов из племени ливов. Вскоре в устье Западной Двины появились тысячи проповедников с мечами, копьями и арбалетами.

А вот характерное мнение католических иерархов в середине 40-х годов XII века. Краковский епископ Матфей пишет к Бернарду Клервскому (1091–1153), аббату монастыря в Клерво в Бургундии (позже Бернард будет объявлен святым): «Народ же русский, неисчислимый и многочисленностью подобный звездам, не блюдет правил православной (orthodoxa) [то есть католической] веры и установлений истиной религии. Не разумея, что вне католической церкви нет места для подлинного богослужения, он, как известно, позорно заблуждается не только в богослужении Тела Господня, но и в расторжении браков и перекрещивании [супругов], а также и других церковных таинствах. От самого начала своего крещения преисполненный всевозможными заблуждениями, а вернее сказать – еретическим нечестием, он исповедует Христа разве что по имени, делами же совершенно отвергает. Ведь не желая быть в согласии ни с Латинской, ни с Греческой церковью и отделившись от обеих, названный народ не причастен к принятию таинств ни по тому, ни по другому [обряду]». В итоге епископ Матфей призывает Бернарда лично явиться, чтобы своей «проповедью, что пронзает лучше меча обоюдоострого, истребить» ересь «на Руси, которая – словно другой мир».[15]

Вроде бы пока речь идет о проповедях, но не будем забывать, что именно Бернард был одним из главных вдохновителей Второго крестового похода 1147 г.

Римские папы с конца XII века периодически рассылают буллы (послания, обязательные к исполнению всеми католиками) с призывами к торговой блокаде Руси. Так, например, папа Григорий IX в январе 1229 г. отправил буллу к властям Рима с требованием прекратить торговлю с русскими оружием, лошадьми, кораблями, продовольствием и т. д. А в послании Григория IX Ливонскому ордену (1232 г.) рыцари призывались на борьбу с русскими, которых папа прямо именовал «врагами веры».

Итак, именно Рим развязал тысячелетнюю войну против Руси. При этом разница в обрядах католиков и православных и их догматы всегда были лишь поводом. Вспомним, что папы без особых проблем разрешали униатам сохранять свои обряды, главным было одно – признавай власть папы и плати, плати и плати!

Греческий архимандрит Кирилл Костопулос писал: «Сам папа Григорий IX, обращаясь в письме к Иоанну Кантакузино, признает, что раскол произошел из-за отказа Византийцев признать папский примат (власти)…

Церкви Христовой противно властолюбие, поскольку ее Глава – Богочеловек Господь Иисус Христос, смиривший Себя ради спасения и освобождения падшего человека.

Святой Иоанн Златоуст отмечает властолюбие как причину разделения тела Церкви. Он говорит со свойственной ему проницательностью: “Таким образом, ничто не может так разделить Церковь как властолюбие”. И для всех является фактом, что все доныне совершенные попытки соединить Запад и Восток остались безрезультатными, потому что епископы Рима всегда пребывали непреклонными в вопросе примата власти Римского Понтифика…

Василий Великий презрел скрытую (экклезиологическую) ориентацию Рима, поэтому говорил о высокомерной западной брови (здесь подразумевается надменность).

Плод времени “высокомерная западная бровь” устремилась поставить под свой контроль любую форму Церковной жизни. Спасение людей, согласно Папскому богословию, становится невозможным без преданности и полного послушания папе!».[16]

Глава 3

Как Черное море стало «Итальянским озером»

В 1095 г. в Клермоне в Средней Франции папа Урбан II выступил перед огромной толпой верующих с призывом начать священную войну против мусульман и отнять у них «гроб Господень». При этом мудрый папа не забыл упомянуть о богатой добыче, ожидавшей на Востоке «освободителей». Призыв папы нашел широкий отклик среди населения. Урбана II встречали криками «Бог так хочет!» и нашивали на одежду кресты из красной материи («принимали крест»), тем самым обязываясь идти в поход.

Крестоносцы получили от церкви большое количество льгот. Так, их имущество и семьи на время их отсутствия находились под охраной церкви. Тот, кто «принял крест», освобождался от уплаты долгов на все время пребывания в крестовом походе. Так что многие «принимали крест» только для того, чтобы не платить долгов, в то время как свое участие в походе откладывали на неопределенное время. Крепостные, отправлявшиеся в поход, становились свободными.

По всем западноевропейским государствам разъехались проповедники крестовых походов. Сделано это было по указанию папы. И уже к 1096 г. многочисленное войско крестоносцев двинулось в путь.

Так началась эпоха крестовых походов, продолжавшаяся с 1096 по 1270 г. Без преувеличения можно сказать, что крестовые походы кардинально изменили жизнь Западной Европы. С Востока поступала огромная добыча, еще большую роль играли культурные ценности Востока, его наука и техника. Между прочим, именно крестовым походам Западная Европа обязана появлением новым сельхозкультурам – гречихе, рису, кунжуту, абрикосам, арбузам, лимонам, фисташкам. В Европе появляется сахар, добываемый из сахарного тростника. Есть теория, что именно в Сирии европейцы позаимствовали ветряные мельницы.

Восточная техника оказала огромное влияние на текстильную промышленность и обработку металлов. Название тканей «дамаск», «муслин» и др., которые начали производить в западноевропейских странах, носят чисто восточный характер и указывают на свое восточное происхождение.

Текстильная промышленность Запада сильно зависела от ввозимых с Востока товаров – шелка, хлопка, некоторых красителей и квасцов, применяемых для закрепления красок. Такие предметы вооружения, как арбалет, труба, барабан, также были заимствованы на Востоке.

Ближнему Востоку крестовые походы принесли лишь смерть миллионов людей и тотальную разруху. Имя христиан-европейцев, «франков», стало ненавистным и презираемым на всем Востоке.

Участие итальянских рыцарей в крестовых походах было минимальным. Зато итальянские города-республики – Генуя, Венеция и Пиза – обеспечивали перевозку крестоносцев морем и их снабжение продовольствием и оружием. Крестовые походы стали буквально «манной небесной» для итальянских купцов, к концу XIII века подчинивших себе почти всю средиземноморскую торговлю.

В истории русско-итальянских отношений важное место занимает Четвертый крестовых поход.

В 2001 г., в первую неделю Великого поста, шесть рыцарей под предводительством маршала Шампани Жоффруа де Виллардуэна прибыли в Венецию. На заседании Большого совета они изложили свою просьбу и через 8 дней получили ответ. Республика Венеция обязалась предоставить на один год суда для перевозки 4500 рыцарей и столько же коней, 9000 оруженосцев и 20 тысяч пеших воинов вместе с оружием и снаряжением, а также продовольствие, которым она обязалась снабжать войска в течение 9 месяцев. Цена этого составляла 84 тыс. серебряных марок.[17]

Помимо этого, Венеция обязалась на свои средства снарядить на годичный срок 50 полностью экипированных галер при условии, что она получил половину всех завоеванных территорий.

Первоначальной целью Четвертого похода был Египет. Однако, как и следовало ожидать, запрошенной венецианцами суммы у рыцарей не оказалось. Тогда дож Венеции Энрико Дандоло предложил руководителям крестового похода в качестве компенсации ограбить город Зару на побережье Адриатического моря и расплатиться частью добычи. К тому же Зара была торговым конкурентом Венеции. Ну а то, что Зара была населена христианами и являлась владениями венгерского короля, никого не смутило.

8 ноября 2002 г. крестоносцы отплыли из Венеции, направляясь в Четвертый крестовый поход, – 480 кораблей, возглавляемые галерой самого дожа, «окрашенной в алый цвет, с шелковым тентом того же цвета, под стук кимвал, под пение четырех серебряных труб».

Перед отплытием Дандоло произнес патетическую речь: «Синьоры! отныне вы соединились с самыми достойными людьми на свете и ради самого высокого дела, которое кем-либо и когда-нибудь предпринималось!».[18]

24 ноября Зара была взята и разграблена, большая часть жителей перебита или продана в рабство. «Между венецианцами и франками почти немедленно развязалась драка за добычу, что вряд ли предвещало благополучный исход экспедиции, тем не менее мир был восстановлен, и две группы зазимовали в разных частях города».[19]

Ну а далее крестоносцы решили освобождать не гроб Господень от арабов, а жителей Константинополя от их имущества. Самое любопытное, что о замысле крестоносцев знал папа Иннокентий III, благословивший рыцарей на сей «подвиг».

12–13 апреля 2004 г. крестоносцы овладели столицей Византии и подвергли ее неслыханному разграблению.

Весть о трагедии Царьграда вызвала всеобщее возмущение на Руси. Это нашло отражение в известном древнерусском произведении «Повесть о взятии Цареграда крестоносцами». Имя автора повести до нас не дошло, но, несомненно, он получил информацию от участников событий, если не сам был очевидцем. Автор обличает бесчинства крестоносцев, которых именует фрягами: «А на утро, с восходом солнца, ворвались фряги в святую Софию, и ободрали двери и разбили их, и амвон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре киотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними – шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели. И похитили сорок сосудов больших, что стояли перед алтарем, и паникадила, и светильники серебряные, которых нам и не перечислить, и бесценные праздничные сосуды. И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные – все ободрали. И под трапезой нашли тайник, а в нем до сорока бочонков чистого золота, а на полатях и в стенах и в сосудохранильнице – не счесть сколько золота, и серебра, и драгоценных сосудов. Это все рассказал я об одной лишь святой Софии, но и святую Богородицу, что на Влахерне, куда святой дух нисходил каждую пятницу, и ту всю разграбили. И другие церкви; и не может человек их перечислить, ибо нет им числа. Одигитрию же дивную, которая ходила по городу, святую богородицу, спас бог руками добрых людей, и цела она и ныне, на нее и надежды наши. А прочие церкви в городе и вне города и монастыри в городе и вне города все разграбили, и не можем ни их перечесть, ни рассказать о красоте их. Монахов и монахинь и попов обокрали, и некоторых из них поубивали, а оставшихся греков и варягов изгнали из города».[20]

А вот что писал очевидец грек Никита Хониат: «Тому же, что за богохульство творили они в Великой церкви [храм Святой Софии] трудно поверить. Алтарный престол, сложенный из драгоценных материалов, необыкновенный и вызывавший удивление у всех народов, был разбит и разделен на части между грабителями… Они ввели в храм лошадей и мулов, чтобы вывезти оттуда священные сосуды, а также серебро и золото, вырванное из трона, кафедры, дверей и мебели. Когда животные скользили по гладкому полу и падали, они закалывали их мечами, оскверняя храм их кровью и пометом.

На патриаршем престоле проститутки распевали песни, оскорбляющие Иисуса Христа, отплясывали в святом месте непристойные танцы… честных женщин и даже монахинь насиловали в храме».[21]

После трехдневной резни в Константинополе союзники приступили к дележу добычи. Венецианцы получили 37 % награбленного, плюс крестоносцы заплатили Дандоло 50 тысяч серебряных марок, которые задолжали республике. Уладив эти формальности, обе стороны занялись выбором императора. В конце концов, избрали Балдуина, графа Фландрского. 16 мая 1204 г. он был коронован в храме Святой Софии. Новое государство назвали Латинской империей. Патриархом в ней стал венецианец Томазо Морозини. При этом никого не смущало, что он не был посвящен в духовный сан. Морозини сразу же сделали дьяконом, через две недели – священником, на следующее утро – епископом, а затем уже и патриархом.

В итоге на Балканах образовались четыре важнейших «латинских» государства: Латинская империя со столицей в Константинополе, Фессалоникийское королевство, Ахейское княжество (в Пелопоннесе) и Афинско-Фиванское герцогство. Каждое из них в свою очередь делилось на ряд графств и сеньорий.

Дандоло добился для Венеции права на «три восьмых Византийской империи». Таким образом, Венецианская республика получила часть Константинополя, Ионические острова, часть Кикладских и Спорадских островов, юго-западную часть Пелопоннеса, Галлиполи и некоторые земли в Албании. Вскоре византийцы получили еще и Крит.

Надо ли говорить, что 13 апреля 2004 г. в Константинополе был разгромлен и русский торговый квартал (святого Маманта).

После 1204 г. исчезают всякие сведения о движении русских судов в Черном море и присутствии русских купцов в Константинополе. Кстати, Черным море назвали турки в 1453 г., а с IX века арабы звали Русским морем. После 1204 г. Русское море стало итальянским. А о том, какое значение придавали ему венецианцы и генуэзцы, говорит то, что они называли Черное море «Великим морем».

Прерыванием торговли Византии с Русью воспользовались итальянские купцы. И уже в 1247 г. путешественник и посол Плано Карпини находит в Киеве трех венецианских и двух генуэзских купцов.

Князья Рюриковичи не признавали ни Латинской империи, ни «латинских патриархов». Русские считали законным властителем Царьграда императора Никейской империи (основанной в Малой Азии). Русские же митрополиты продолжали подчиняться константинопольскому патриарху, жившему в Никее.

Следует заметить, что первыми итальянцами, проникшими в Черное море, были не венецианцы, а генуэзцы. Республика Генуя еще в середине XII века заключали договор с Византийской империей, по которому генуэзские купцы свободно плавали по Понтийскому (Русскому) морю. После 1204 г. проход в Черное море для генуэзских судов был временно закрыт. Венецианские купцы беспошлинно торговали в Константинополе, а генуэзцев, да и то с большими ограничениями, венецианцы допустили в Черное море лишь по договору 1218 г.

Чтобы сломить могущество венецианцев на Черном море, генуэзцы в 1261 г. вступили в союз с императором Никейской империи Михаилом Палеологом. В июне 1261 г. войска Михаила Палеолога с помощью генуэзцев овладели Константинополем. Латинской империи крестоносцев пришел конец. Была формально восстановлена Византийская империя, а Михаил Палеолог стал основателем последней династии Второго Рима.

Венеция крайне нуждалась в «Великом море», и уже в 1265 г. ее послы прибыли в Константинополь с просьбой допустить военные корабли в Черное море. В 1268 г. в Венеции разразился голод. Срочно понадобилось много зерна и рыбы. И тогда император Михаил в качестве противовеса генуэзцам допустил в Черноморье венецианцев.

В 1294–1299 гг. на Черном море велась полномасштабная генуэзско-венецианская война. В 1295 г. генуэзцы в виду Константинополя разгромили венецианскую эскадру. Однако в следующем году сорок венецианских галер под командованием адмирала Морозини прорвались через Дарданеллы, взяли штурмом и сожгли Галату (генуэзский квартал Константинополя). Затем Морозини с несколькими сотнями пленных генуэзцев вернулся в родную лагуну.

В том же 1296 г. другая венецианская эскадра под командованием Джованни Соранцо прошла проливы и напала на главную базу генуэзцев в Крыму – город Каффу (Кафа, ныне Феодосия). Венецианцы сожгли стоявший в гавани генуэзский флот и разрушили многие здания в самом городе. Однако зимовать в Каффе Соранцо не решился и в октябре отправился восвояси.

Тотальная война шла не только в Черном море и Проливах, но и по всему Средиземному морю.

Так, в 1298 г. венецианец Доменико Скьяво, до этого отличившийся при нападении на Каффу, проник во внутреннюю гавань Генуи с тремя галерами, захватил, по крайней мере, часть города и перед уходом, в качестве последнего оскорбления, отчеканил в Генуе несколько венецианских монет.

Наконец, в 1299 г. обе республики заключили компромиссный мирный договор. Интересны условия этого договора, иллюстрирующие отсутствие существенных различий в действиях военных флотов государств и банальным пиратством. Обе стороны посчитали недостаточным заявить о взаимном ненападении. Каждый венецианский капитан был обязан лично поклясться в том, что не станет атаковать любое генуэзское судно, и наоборот.

После этого свыше сорока лет Венеция и Генуя находились в состоянии мира, хотя отношения были достаточно натянутыми.

В 1344 г. генуэзские и венецианские фактории в Причерноморье подверглись нападению крымских татар, и суда обеих республик были обязаны защищать свои города. Дож Генуи Симон Бокканегра (герой оперы Верди) отправил в Венецию посольство с предложением совместно бойкотировать татарские товары. Но татары, когда не грабили сами, были самыми выгодными торговыми партнерами, так что соглашение между партнерами было обречено на неудачу с самого начала.

Вскоре возник повод для войны. Генуэзские власти в Трапезунде запретили венецианцам укреплять стены своего квартала. В ответ на жалобы венецианских купцов им отвечали, что Трапезунд – сфера влияния Генуи и что венецианские купцы находятся как там, так и по всему побережью Черного моря только благодаря терпению и милости Генуи. Это было прямым вызовом всей законной торговле Венеции в этом регионе. Война была неизбежна. Но случившееся бедствие, по сравнению с которым все проблемы венецианской торговли ушли на второй план, не дало ей развязаться.

Среди прочих грузов, регулярно вывозимых венецианскими и генуэзскими купцами из Крыма в начале 1348 г., оказались и крысы, принесшие в Европу «черную смерть». К концу марта 1348 г. в Венеции уже вовсю бушевала чума, а летом, когда жара усилилась, за день в городе умирало по 600 человек.

Не меньше от чумы страдали жители Флоренции, Пизы и Генуи.

Тем не менее в 1350 г. генуэзцы внезапно, без всякого повода, захватили несколько венецианских судов, стоявших на якоре в порту Каффы. Посольство, отправленное дожем Дандоло в Геную с протестом и требованием компенсации, подверглось оскорблениям.

6 августа 1350 г. венецианский Сенат объявил войну Генуе. 35 галер под началом Марко Рудзини двинулись в Эгейское, Мраморное и Черное моря. Блокировав подходы к Босфору, венецианские корабли захватывали генуэзские галеры, шедшие из Азовского моря, Каффы и Херсонеса. В начале 1352 г. венецианские корсары атаковали и сожгли генуэзские суда, стоявшие на рейде Трапезунда.

На сей раз Венеции согласились помогать король Педро Араганский и даже византийский император Иоанн VI. Дело в том, что в генуэзском квартале Галата товарооборот был в семь раз был больше, чем во всем Константинополе. Иоанн предложил дожу в случае победы разрушить Галату до основания.

Решающее сражение произошло 13 февраля 1352 г. у входа в Босфор под стенами Галаты. Венецианской эскадрой командовал Николо Пизани, а генуэзской – Паганино Дориа. Сражение шло до глубокой ночи при свете десятков горящих кораблей. Наконец венецианцы, против которых были и ветер, и течение, отступили. Они потеряли большую часть своих галер и около полутора тысяч солдат и матросов. Однако утром Паганино увидел, что его потери не меньше, чем у венецианцев.

Император Иоанн VI был вынужден подписать сепаратный мир с Генуей, по которому генуэзцам разрешалось расширить свои владения в Галате и запрещалась торговля в Азовском море всем, включая и местных греков.

1 июня 1355 г. Венеция и Генуя подписали мирный договор, согласно которому каждая республика, помимо прочих, менее важных обязательств, обещала не вторгаться в воды другой и в спорную акваторию Азовского моря в течение трех лет. Каждая из сторон вносила в залог соблюдения этих обязательств 100 тысяч золотых флоринов, которые передавались на хранение независимой стороне.