Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ею самой

Я не опозорилась на предсвадебном балу, сумела сделать вид, что не замечаю отсутствия того, с кем должна пойти завтра под венец, старательно думала только о том, что завтра моя свадьба! В какой-то миг даже поймала себя на том, что думаю о СВОЕЙ, а не о нашей свадьбе. Все было просто: если вспоминать о Чарльзе, значит, придется думать о том, куда он сбежал от своей невесты и с кем проводит время. А это непременно означало бы слезы.

Слез не было! Я справилась, но оказалось, это только начало, мне придется справляться с собой много лет, и далеко не всегда я сумею это делать. Просто тогда у меня была надежда, что это в последний раз, позже я поняла, что просто в очередной… Через много лет я откровенно сказала в интервью, что в браке нас всегда было трое. Нас было трое даже у алтаря, и понадобилось немало сил, чтобы выбросить эти мысли из головы.

После бала я отправилась в Кларенс-Хаус. Мы поднялись ко мне наверх только с Джейн, я не хотела видеть Сару, потому что Сара напоминала о неверности моего будущего супруга. Я старательно держалась, Джейн не заметила моего жуткого состояния…

Но когда ушла Джейн, меня скрутил приступ булимии.

А потом вдруг принесли подарок от Чарльза – перстень-печатку с теплой запиской, в которой он обещал ждать меня у алтаря и просил привести всех в полный восторг!

Я выпрямилась, разбитое состояние мгновенно улетучилось! Чарльз будет ждать меня у алтаря, завтра для меня начнется новая жизнь. Принц обвенчается с принцессой – что может быть лучше и красивей? Платье с огромным шлейфом уже ожидало меня, оно было великолепно, я буду самой красивой невестой в мире, к тому же выходящей замуж за самого завидного принца!

Но я была не в состоянии ни заснуть, ни оставаться одна, еще чуть – и начнутся слезы, значит, завтра будут красными глаза и бледным лицо. Я почти бросилась вниз. Перепуганный паж королевы-матери Уильям Тэллон невольно произнес:

– Что с вами, Ваше Высочество?

Едва ли он сам заметил оговорку, ведь никаким Высочеством я тогда еще не была, но именно эти слова вернули меня к жизни. О чем я думаю?! Завтра моя свадьба, завтра я стану из просто Дианы Спенсер принцессой Дианой, женой наследника престола! При чем здесь какая-то Камилла Паркер-Боулз?! Ее больше не будет, она просто исчезнет, испарится, как злая волшебница из сказки, которую облили ведром воды. Этим волшебным ведром воды станет наша с Чарльзом свадьба!

Без пяти минут Высочество вдруг улыбнулось:

– Грустно…

В кабинете у пажа я вдруг увидела велосипед. Ему там совсем не место, как и мне во дворце, но мы были, и с этим приходилось считаться! Почему-то наличие велосипеда привело меня в восторг! Мы выпили – паж и конюший коктейли, а я какой-то сок, – потом я вдруг принялась кататься по комнате на велосипеде и почти вопить:

– Завтра моя свадьба! Завтра я стану принцессой!

Не знаю, что подумали королева-мать и ее гости и слуги, но если посмеялись, то замечание мне не сделали. Вся Англия ждала эту свадьбу не меньше меня самой!

Мне казалось, что заснуть в ночь перед венчанием просто невозможно, а если уж такое случится, то сны будут радужные… Заснула и снов не помню. Утром состояние было странное, словно я всеобщая жертва, которой не сбежать, даже если бы и хотелось. Мне не хотелось, но понимать, что через пару часов ты окажешься в центре внимания тысяч человек, довольно волнительно. Я не представляла себе истинных размеров интереса к нашей свадьбе, хотя понимала, что интерес велик.

Все получилось как надо. Я была хороша в платье от Эммануэль. Волосы легли как надо, тиара в них сидела крепко, не угрожая свалиться при неосторожном движении, как я того боялась. Когда я появилась в платье перед подружками невесты, все дружно ахнули! Я едва сдерживала слезы восторга, вид действительно был впечатляющий, и огромнейший шлейф не мешал двигаться.

Отец, который должен вести меня к алтарю и передать принцу, не так давно перенес инсульт, от переживаний, связанных с предстоящим венчанием дочери, он выглядел неважно, и я очень боялась, что папа не выдержит нагрузки.

– Как ты?

Он вымученно улыбнулся:

– Я все выдержу, даже если после этого придется умереть…

– Не смей! Ты должен понянчить внуков.

Это требование развеселило его, папа улыбнулся уже радостно:

– Да, Ваше Высочество!

– Опирайся на мою руку крепче.

– Должно бы наоборот…

Мы с трудом втиснулись в узкую карету, нет, ни я, ни папа не были толстыми, но с нами ехал еще и огромный шлейф. Я старалась не думать о том, что он помнется. Да у меня и не было возможности думать.

Такого наплыва народа я не видела никогда! Приветственные крики восторженной толпы заглушали даже наши с папой голоса. Я боялась одного – разрыдаться от счастья и все напрочь забыть.

Шлейф, конечно, помялся, его пришлось долго расправлять, потому мы немного затянули церемонию. Но никто не сказал и слова против. У меня в памяти остались смутные воспоминания того, как мы с отцом поднимались по ступенькам собора Святого Павла и ему приходилось крепко опираться на мою руку, чтобы не упасть. Но папа держался молодцом, хотя чувствовал себя явно плохо.

Я забыла все свои сомнения, я не могла не быть счастливой, потому что от самого выхода из Кларенс-Хауса до собора Святого Павла стояла не просто толпа, а море народа, люди восторженно приветствовали нашу с отцом карету, словно самим своим появлением я осчастливила каждого из них.

Плохо помню происходившее, в ушах стоял восторженный рев толпы, перед глазами море цветов, флажков, улыбающихся лиц… Англия была счастлива, и я тоже. В тот день я забыла все свои сомненья, все страхи, я была невестой принца, и свадьба была волшебной!

Длинный шлейф моего свадебного платья в карете немилосердно смялся, но Дэвид и Элизабет так ловко умудрились расправить его, что говорили, будто нарочно труднее придумать. Толпа просто ревела от восторга, глядя, как мы с отцом медленно поднимаемся по ступенькам храма навстречу моей новой жизни. Папе было очень тяжело, и он основательно опирался на мою руку.

Медленно шествуя в соборе по проходу к алтарю, подле которого меня ждал принц Чарльз, я все же заметила Камиллу в грязно-сером наряде и нелепой шляпке под небольшой вуалью, словно под вуалью можно спрятать ее массивную челюсть. Она была со своим сыном Томом. Я знаю, что Камилла называла меня серой мышкой. Но в тот день серой мышью была она, а не я. Серой грязной крысой, надувшейся оттого, что ее мужчина венчался с молодой красивой юной девушкой! И ее челюсть ротвейлера была крепко сжата. Тогда мне показалось, что я победила, это подняло настроение, и все вокруг засверкало яркими красками…

Мы много раз репетировали церемонию и слова, которые должны произнести, но оба ошиблись, я перепутала имена, а Чарльз пообещал всем моим имуществом делиться со мной же. Позже, много раз просматривая эту запись, мы хохотали до колик.

Моя ошибка была более заметна, но она привела зрителей в полный восторг, все оценили степень моего волнения и счастья! Когда вышли на балкон для традиционного поцелуя в знак любви, у меня от вида многотысячной толпы, запрудившей все вокруг, даже закружилась голова. Сара права, разве можно обмануть ожидания всех этих людей, а также тех, кто смотрел наше венчание по телевизору? Нет, я очень любила своего мужа и намеревалась быть самой счастливой женой, матерью, в будущем королевой!

Обещая это себе, я забыла добавить «любовницей», потому что нельзя быть счастливой женой, не будучи счастливой любовницей.

Мы целовались при всем народе, а толпа счастливо ревела. И я совершенно уверена, что, оставь тогда Камилла в покое нас с Чарльзом, мы стали бы самой счастливой королевской парой на Земле. К сожалению, не оставила, ротвейлер, вцепившись зубами, не отпускает. Но тогда я не думала ни о Камилле, ни о ком другом, у меня был Чарльз, который только что стал моим мужем!

Но мне быстро пришлось понять, что невеста – главное действующее лицо только на свадьбе, недаром все сказки свадьбами заканчиваются и ни одна не начинается. Верить в то, что моя сказка закончилась, я не желала, будучи готовой вытерпеть все, чтобы превратиться из самой счастливой невесты в самую счастливую жену.

Сложности начались уже во время свадебного путешествия.

Вы представляете медовый месяц в обществе экипажа яхты «Британия» и слуг? Поднимаясь на борт, я даже не подозревала, что ждет меня в последующие дни. Не знаю, о чем и о ком думал Чарльз, организовывая такое свадебное путешествие, но только не обо мне!

Муж взял с собой на борт собрание сочинений своего обожаемого писателя-философа Лоуренса Ван дер Поста и намеревался в очередной раз его проштудировать. Нашлась еще пара книг его обожаемого Карла Юнга с изложением концепции о психологических типах людей. Тоже весьма поучительно, главное, очень соответствовало моменту…

На яхте из женского общества только горничные, которые делали передо мной легкий реверанс и шарахались в сторону при любой попытке заговорить о чем-либо, кроме их профессиональных обязанностей.

Заходить в порты нельзя, яхта королевская, принц – наследник короны, а потому лицо государственное, любой заход в порт означал, что нас должны встречать первые лица государства. Поэтому огни всех городов мы видели только на горизонте. Скука неимоверная.

Все могло быть иначе, если бы мы действительно были романтической парой, вдвоем хорошо и в бунгало на берегу среди джунглей. Но бунгало не было, была чопорная команда, которой даже запретили болтать со мной запросто, были строгие чинные ужины под музыку военного оркестра со строжайшим соблюдением этикета, и была скука! Позже, слушая мой рассказ о свадебном путешествии, Ферджи сказала, что она бы сдохла от такого медового месяца!

Я выжила, но, кажется, начала понимать, во что влипла. Мой муж читал философские труды и пытался обсудить со мной какую-нибудь животрепещущую тему. Например, необходимость заглянуть в свою душу, чтобы поднять мгновение, узниками которого мы пребываем, на тот уровень, где вершится великий акт творения, или то, как распознать определенный психологический тип у человека по его мнению о соотношении личного и общественного в повседневных поступках… Великолепная тема для обсуждения с юной супругой, не правда ли?

Я пыталась читать Ван дер Поста, честно пыталась, тихонько взяв в стопке книг роман «Семя и сеятель». Наверное, это великая книга, но свадебное путешествие – не место, чтобы погружаться в перипетии английского военнопленного в японском лагере. Осознав, что мне совсем не хочется следить за противостоянием начальника лагеря самурая и британского майора, я тихонько вернула книгу на место.

Пришлось искать развлечения самой. Но где?! На верхней палубе в шезлонге сидел с очередным томом Поста Чарльз, ни бассейна, ни даже нормальных условий для загара не было. Просто валяться в таком же шезлонге надоело на третий день, никаких книг для меня не было, захватить с собой плеер не догадалась, кроме того, я просто не ожидала, что мы не зайдем ни в один порт, где можно было бы купить все для себя.

Через несколько дней, случайно задев, я уронила записную книжку Чарльза, из которой выпали… фотографии смеющейся Камиллы! Я лично вычеркнула ее из списка гостей свадьбы, но она сумела попасть на венчание, правда, не сумев мне его испортить. Я уже понимала, что Чарльз не сможет сразу забыть свою многолетнюю любовницу, но брать с собой в свадебное путешествие фотографии Камиллы?! Это было уже не просто доказательством, что он не ставит меня ни во что, это было издевательством!

– Чарльз, что это?

Он спокойно поднял фотографии и вложил обратно в записную книжку.

– Фотографии Камиллы, но теперь все в прошлом.

Сейчас я понимаю, что хитрая женщина на моем месте попыталась бы подластиться к мужу и лично порвать чертовы снимки или выбросить за борт, но я была слишком молода и неопытна, к тому же верила Чарльзу, перед алтарем и миллионами зрителей обещавшему быть верным и любить меня, пока смерть не разлучит нас. Я разрыдалась и принялась что-то кричать, обвиняя его в неверности и подлости. В ту минуту я чувствовала именно это.

Чарльзу с трудом удалось меня успокоить. Но ничего не изменилось, и фотографии он тоже не выбросил, что подтвердило мои опасения, что муж лжет и будет лгать дальше.

В Порт-Саиде к нам на борт поднялись президент Египта Садат с супругой Джейхан. В их честь был дан торжественный ужин. Но о чем я могла говорить с женщиной, годившейся мне в матери, да еще и привыкшей держаться как первая леди? Она красивая, уверенная, настоящая леди, но я для нее девчонка, недостойная внимания.

Ужин получился скучнейшим, мужчины обсуждали политические проблемы, а мы, перекинувшись несколькими ничего не значившими фразами, вымученно улыбались. С женой президента Египта даже о погоде не поговоришь, погода в Каире всегда прекрасная. Зато я заметила ее пристальный взгляд на запонки Чарльза. Заметила и едва не выругалась вслух. На золотых запонках были переплетены две буквы «С» – Чарльз и Камилла! Едва ли это поняла Джейхан, просто ее привлекло красивое украшение, а я теперь только и ждала, во-первых, чтобы она не сделала комплимент по поводу запонок, во-вторых, окончания ужина, чтобы высказать свое возмущение Чарльзу!

Я имела на это право – насколько же нужно не считаться со мной, чтобы во время свадебного путешествия носить запонки, подаренные любовницей!

Буря действительно была серьезной. Чарльз недоумевал, мол, он и не заметил, рубашки готовит камердинер Стивен Барри, а он сам даже не обратил внимания.

– Ты вообще должен был вышвырнуть эти запонки! Выброси их в море сейчас же!

– Не говори глупостей, Диана!

Так я осознала, что, женившись, мой муж не намерен расставаться с любовницей. И тогда испытала первый серьезный приступ булимии после свадьбы. Болезнь была и раньше, но на сей раз я чувствовала себя очень плохо… Никому не пожелаю такого свадебного путешествия!

Когда оно подошло к концу, я была счастлива, но оказалось, радоваться рано.

Теперь мы отправились в Балморал, где должны прожить до середины октября вместе со всей королевской семьей. Боже мой, эта скука была еще невыносимей! Придворный церемониал хорош только в ограниченном количестве и тем, кто к нему приучен. Я приучена не была совсем.

Мы в Элторпе не присутствовали на парадных обедах, не слушали и сами не вели чинные светские беседы ни о чем, во-первых, потому что терпеть не могли мачеху Рейн и старались убраться с ужином в свои спальни, а во-вторых, потому что это неинтересно. Отец не заставлял.

Зато теперь я ежевечерне была вынуждена часами слушать рассуждения на политические темы принца Филиппа или рассказы принцессы Анны об охоте. Рядом обычно находились придворные в весьма солидном возрасте, ни пошутить с которыми, ни просто поделиться своим собственным мнением я не могла. Все говорили о том, чего я просто не знала и в чем совершенно не разбиралась! Я не помнила все родословные, не могла рассуждать на тему очередных происков профсоюзов, не любила разговоров о политике или охоте, плохо разбиралась в достоинствах лошадей… И ни о чем говорить тоже просто не умела.

А еще важным оказался возраст королевской семьи и гостей, все они гораздо старше меня, с ними невозможно обсудить последний фильм или понравившуюся мне книгу, они таких просто не видели или не читали, они жили в своем особом мире (и до сих пор живут), где события и вкусы отстают на столетие, где темы разговоров не меняются от поколения к поколению, где немыслимо проявлять свои чувства, зато приветствуется сдержанность. Даже если принцесса Анна ругалась, то делала это как-то по-королевски.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.