Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

Тьфу ты, дурацкий переход со светофором дурацким! – Возмутился про себя разом обозлившийся Рябцев. – Так хорошо всё было! Зачем направо свернул?! Все мысли нужные колом неправильно встали. В следующий раз точно пойду налево! – Твердо решил Рябцев и, не крутя более головой, быстро пошел к дому.

2014г.

В ТРЕНДЕ

Директор небольшой провинциальной трикотажной шараги, снабжавшей своей неоднозначной в плане качества и фасона продукцией не так чтобы уж очень удаленные местности, собрал у себя за небольшим столиком трёх человек из тех, что были «ближе к кормушке», как говорится. Своих то бишь собрал. Тут уж все почти, как есть, директора подобрались – ни больше ни меньше, в соответствии с устоявшимися ново-русскими традициями. Всем четверым в районе сорокета, ну может, кому – то малость поменьше. В общем, в полном расцвете сил товарищи, не старые совсем, с запалом ещё – энергии хоть отбавляй! – работай да работай на благо Родины! Ну вот, собрались, значит, все четверо в директорском кабинете, обстановочка непринужденная, – а чё там! – все свои! А Генеральный, Олег Юрьевич, здесь – для своих просто Олег закурил и говорит:

– Ну что, гуси-лебеди?! Как жить-то дальше будем, а?! – издалека так совсем берёт, внезапностью.

– Это… в концепции чего? – Игорь, Директор по развитию удивляется вопросу.

– Да в концепции всего! Особенно касательно производства. Тут не до мелочей!

– Дак… это… так и будем, как и было, течёт себе помаленьку…

– Что течёт?

– Ну это, как его, …эт самое, процесс течёт себе, денежка капает…

– Оно понятно, конечно, что капает, а надо, – Олег взял актерскую паузу, – надо так, чтобы аж лилось…, – посмотрев в заулыбавшиеся лица соратников, добавил, – в хорошем смысле этого слова, ясное дело! Тут с умом надо!

– Что с умом?

– Да всё! – Олег почесал макушку.

– Вроде и так не дураки. Сложностей хватает – мы их того!… На плаву, говорю, кое-как держимся. – Игорь тоже почесал голову, но уже за ухом.

– О! То-то и оно, что кое-как! Тут надо ого-го!

– Дык – провинция, какое там «ого-го»?! – разведя руками в стороны, закинув ногу на ногу, с едва ощутимым вызовом Коммерческий – Артём голос держит, – труселями да майками нашими на новый «мерин» хрен заработаешь! – здесь либо профиль менять, либо, я уж не знаю, контрафакт гнать, лейблики разные доходные шлепать…

– Я пас! – быстро встрял Виктор.

– Ну-у, понёс! – прекращает бурное течение деловой мысли Коммерческого Олег, – это уголовщиной верной отдаёт… Контрафакт гнать – не то, что на новый «мерин» – и старого лишишься, точнее не лишишься, а на хрен тебе не нужен будет пару – тройку лет, Гражданин Коммерческий. Не-ет, так дело не пойдет, тут надо – чтобы «чисто и наверняка»!

– С этим лозунгом в нашем Килопердищинске, да с нашим ассортиментом, – подал голос Виктор (на нем было всё производство, он как никто знал все «от» и «до»), – получится стопудово как в общественном туалете: если «наверняка», то это, уж извиняйте, вряд ли «чисто» получится! Вот вам мой сказ!

Артём, ухмыльнулся:

– Да вы, батенька, – философ, как я посмотрю!

– Я – реалист! – серьёзно ответил Виктор.

– Да-а, Витюня, мало того, что ты – философ, как подметил товарищ, так ты ещё и пессимист! Ты нам так всё дело запорешь, всю энергию на корню своими ассоциациями вредоносными тушишь! – назидательным тоном сказал Генеральный и улыбнулся.

– Ага, вот так всегда, прёшь на себе, прёшь, а тебе вместо благодарности ещё и на башку «это самое» лить начинают! – наигранно «обиделся» Виктор.

– Да ладно, шучу я, шучу, – Олег закашлялся и швырнул не затушенную сигарету в сторону со словами «будь ты неладна!».

Вся троица заржала.

– О, Олежек уже курить бросил на наших глазах или разучился… С пьяночкой уже завязал – можешь крылья начинать отращивать, – съязвил Игорь.

– Ладно вам! Давайте к делу ближе!… Новые «Мерседесы» хотите?

После вопроса Олега в воздухе повисла несколько непривычная тишина.

– Ну?!… И чё?!

– Хаты новые, к Москве поближе, а?! – продолжал Олег.

– Ты чего нам тут, душу травить сегодня собрался? Повестка дня что ли сегодня такая издевательская?… Ну хотим! И чего с того?! Чё – всей толпой теперь валить в лабаз?! Коньячины берём – и на реку – кувшин с Хоттабычем по дну искать? Типа, День Здоровья счастью и удаче не помеха, а даже наоборот?

Все заржали. Когда, развеселившаяся компания успокоилась, Олег продолжил:

«Ладно вам тут КВН разводить, давайте по-серьёзному побазарим!»

Тут несмешливый Виктор немного «оттаял» и говорит: «Не-е, Олег, что касается КВН-а, то ты, по-моему, сегодня в ударе просто, вне конкуренции».

– Это точно! – поддержали, замычав, остальные, катая дотлевающие сигаретины в пальцах. Густой сизый дым плотно заполнил компактный кабинет. Его концентрация была такая, что казалось, дым пытался от стеснения самого себя вылезти на свободу хотя бы даже и в замочную скважину. Скрипнуло кресло. Пепельница поехала по столу. Олег потёр слезящийся глаз: «Как в паровозной топке, ё-мое!… Короче, есть идея!…» – он обвёл всех взглядом и, будто стараясь не потерять, не упустить что-то нужное, какую-то жутко важную мысль, быстро выпалил: «Нано!». Стул, на котором качался Виктор, замер. Снова повисла странная пауза. Игорь с Артёмом удивленно переглянулись, после чего изумлённо уставились на Олега. Виктор, опустив передние ножки стула на пол, нервно заёрзал.

– Чего надо? – первым разорвав тишину, переспросил Игорь.

– «Нано», говорю, – повторил Олег.

– Чего надо-то, скажи, не тяни кота за хвост! …И вообще, когда ты уже свой геморрой вылечишь? – развязно спросил Олега Артём. Детьми они учились в одной школе, и даже более того – в одном классе, аж с первого по восьмой. А потом так вышло, что лет в тридцать пять встретились случайно… ну и вся эта канитель с трикотажем.

…Игорь с Витьком тогда уже работали. Как-то прикипели все четверо друг к другу. Скорешились, значит, – охота, рыбалочка, в кабак иногда…, всё такое-прочее… под настроение чисто…

– Да не геморрой, а гайморит! – вступился Игорь.

– Ну, гайморит, хрен с ним! Хрен – он редьки не слаще! Все равно не лечит он его, этот свой гайморит.

– А причем тут, собственно, гайморит? – поинтересовался Олег.

– А чего ты всё гнусавишь без конца? Осень – гнусавишь. Зиму – сам Бог велел! Сейчас – опять двадцать пять! Давно бы уже занялся, вылечил эту фигню. Да в баньку бы сходить не мешало бы, а, ребята, вы как… насчёт баньки-то?! – продолжал Артём, глядя на мужиков.

– Ничего я не гнусавлю! – начал сердиться Олег. – Когда? Где я гнусавил?

– А кто только что в нос мычал «нано», «нано», а что надо, так и не сказал!

– Ну, серость вы безлошадная, совсем что ли ящик не смотрите?! – А?! Я ж не «надо» сказал, а «нано»! Разницу чувствуете? – Олег вызывающе смотрел на всех троих.

– Вообще, не так чтобы очень, но ощущается малехо… и чего… «нано»? Что теперь с того? – ничего не понимая, тихо спросил Артём.

– Денег на этом можно рубить. …Даже не можно, а нужно! Президент говорит что? А? Ну-у? – Олег протяжно-вопросительно замычал с легким налётом актерства, как свободный художник медленно, но верно подводя к развязке мутной интриги.

– Ну и что говорит Президент?

– А Президент говорит: «Модернизация, инновации, Сколково там пресловутое, технологии, понимаешь, всякие, нанотехнологии опять же, нанобананы, нанохлеб, наномыло…“, а? тему секёте? – Все трое смотрели на Олега как ФБР на инопланетянина, когда тот им рассказывал как работает микроволновка. – Ну, в общем, – продолжал Олег, – есть куда творческому человеку мысль приткнуть, чтобы капусту рубать начать и в чемоданы укладывать.

– И чего нам проку с этого твоего «нано»?

– А то – проку, что «нанотрусы» делать надо! И всё, и нечего изобретать велосипеды с гидроусилителем руля и стиральные доски с пневмоприводом! – Олег победоносно обвел взглядом друзей. Вся троица как по команде синхронно достала сигареты и нервно задымила.

– Какие еще… нанотрусы…? – тут Виктор закашлялся.

– А такие, которые брать будут как горячие пирожки!

– Одного названия «пирожок» мало, чтобы брали – надо, чтобы хоть жрать можно было… да что там жрать! – хоть по вкусу чтобы было похоже… да! и чтобы псиной от такого угощения не шибко пёрло…

– Ну ладно, раз на метафоры всякие и на ассоциации у вас мозги заточены как положено, значит и на ЭТО хватит. Тут суть какая…

Олег рассказывал взахлёб, эмоционально и объёмисто, пытаясь руками формировать из прозрачного и жутко податливого для работы воздуха прототип особо народного, где-то даже интимного товара.

– Итак, основная концепция: идея вкупе с названием плюс технологически новое решение – есть новый продукт, а ныне – трендом такая штуковина в Питере и в Москве обзывается. Не буду воду в ступе толочь… Вкратце: «нанотруселя» – суть есть абсолютно новый товар с идеологическим подтекстом. Тут ещё если под премьерскую программу «одобряек» подкатить… – делу зелёный свет. Вон, назвал реально деревянный аппарат «машиной» – и всё, и, типа, поехала! Пошло дело. Все берут. И дурак берёт, и умный. Премьер сказал: «Надо брать!» Одобрил: мол, плохую вещь по-другому бы назвали, нам правду скрывать от народа ни к чему! Мы правду с плеча рубить привыкшие! Вот бы он ещё че-нить про нанотруселя такого плана брякнул – тут бы верняк попёрло!

– Ладно тебе шкуру неубитого медведя делить, ты к делу поближе, – прервал научно-фантастический план построения новой российской экономики 21 века Виктор.

– Да я ж вам что и толкую-то. Вот, такие вот новые «нанотруселя» и должны стать нашей курицей, несущей ЗОЛОТЫЕ, не побоюсь этого слова, ЯЙЦА. А какие они должны быть…

– Яйца? – быстро вставил Игорь, и все заржали.

– Да не яйца, остряк-самоучка, а продукция наша потенциальная, удивительно конкурентоспособная… она должна быть… э-э, сейчас попробую объяснить – путался в мыслях Олег. – Представьте, сделаны они из абсолютно новой идеологически одобренной «свыше» наноткани. Что это всё дает? А то, что при всей своей лёгкости, удобстве и прочности, в них не жарко летом, не холодно зимой, ветер и стужа не страшны, зной – тоже. Ничего, прошу прощения за небольшие интимные подробности, в них – драгоценных не преет и не мёрзнет! Ничего не давит, не стесняет и не вредит никакому полезному и необходимому органу. Только лишь один огромный плюс, да эстетика исполнения товара в придачу. А на упаковке бы ещё наклеить такую лайбочку: «ОДОБРЕНО ПРЕЗИДЕНТОМ!». И всё! Тут вам и «Мерседесы» новые и хаты богаты и всё такое прочее в дополнение… красивое и длинноногое.

– Я пас! – опять встрял Виктор, – у меня жена ревнючая насчёт «длинноногого и красивого».

– Да сиди ты уже со своей женой, тут дело такое, а он бабу свою вплетает!

Артём и Игорь смотрели на Олега с еле скрываемым восхищением. Хотя и «стойкий консерватизм» Виктора тоже уже основательно заваливался с подломленной ногой на один бок…

– Голова! – оценил Игорь.

– Да уж…, не отнять! Что есть – то есть! – вторил Игорю Артём.

Тут Виктор, вкрадчиво и осторожно, заходя с тыла, тихо спросил: «А где будем нановолокно, нанонить, наноткань брать?»

– Ну, брат, ты даёшь! В конце концов, я тебе идею кидаю, а ты с меня уже… уже как в родном банке: не успел кредит под развитие взять – уже, будьте любезны, – проценты на бочку! Думайте, что откуда брать надо! Покумекать неплохо бы, нужного человечка в Сколково отыскать, может быть, придётся… прикормить его… Тут главное – идея есть! Кое-какие деньжата на второй старт выделим. В конце концов Тараса «раскулачим».

В сауне идея инновационных внедрений в технологический процесс трикотажной шараги к двум часам ночи под несколько бутылочек коньячку приобрела набросок бизнес-плана. А последнюю стопку из последней четвертой бутылки за «нано-внедрения» все пили стоя. Олег тоже встал и даже за компанию употребил свою «одну-единственную», как говорится, за успех! Разошлись все около трех, заряженные новой мыслью, с новым взглядом на, казалось бы, старые привычные вещи.

В эту ночь Артёму снился совершенно новый, прямо из салона «НаноМерседес», покрытый несоскребаемой нанокраской, обутый в новые наноколеса. Виктору снился нанокатер, который почти летел… Не плыл, а именно летел, покрытый специальным супер-пупер-гипер скользящим нанопокрытием. Катер был оснащен мощным гибридным керамо-плазменным нанодвижком. Игорю снилась новая наноквартира в Москве, оклеенная вечными нанообоями, устеленная неубиваемыми нанополами, обставленная абсолютно фантастической бытовой, естественно, нанотехникой…

И только (тоже кстати крепко уснувшему) трезвому Олегу снились…«НАНОТРУСЫ». Да-да, те самые нанотрусы… Он стоял под ярким солнцем в окружении таких же, как и он счастливых обладателей этого совершенного наимоднейшего нижепоясного прикида и трепетно держал в руках свою продукцию – здоровенную такую стопку! И на каждом изделии была ТА САМАЯ нужная надпись: «ОДОБРЕНО ПРЕЗИДЕНТОМ»… И Президент был неподалёку. Вдруг он свистнул в свисток и все как по команде стали снимать свои старые, постылые, не модные трусы, брезгливо бросая их от себя в сторону – и, беря из коробок, стоявших на земле и из стопки, которую держал Олег новые нанотрусы, ловко одевали их взамен прежних… И улыбались… И радовались… Никто никого не стеснялся. И никому не было стыдно. И ничего тут удивительного нет! Потому, что ничего нет постыдного в стремлении человека к инновации, модернизации, нанотехнологиям и совершенству в принципе!

2010г.

ОБРАЩЕНИЕ К ПИСАТЕЛЮ

Я, товарищи, хоть и читатель со стажем, хоть и читаю уверенно ночью, при свете фонаря, при свете луны, при качке и мало ли ещё как, всякого, извиняюсь, почитавший, в мистику стараюсь не верить. Но иногда, прямо-таки теряюсь. Вот, взять, к примеру, писателя…, ну там, стихоплёта или прозу шурующего. Это ж откуда, простите, из человека всё это богатство и разнообразие мысли лезет?! Да ещё иногда и в таком объёме… Загадка и всё тут. Мистика чистой воды. Мозги рукой управляют, рука ручкой, та бумагу шкрябает. Тут всё понятно, тут вопросов нет. А в голове-то, в голове откуда всё берется, вот вопрос так вопрос! Ну вот, предположить, что, к примеру, из космоса или ещё откуда это проникает в самое туда, в голову то есть. А череп тогда как же, туда-то как? Его не каждая пуля, бывало, берёт, череп этот, а тут мысль аморфная… Получается, дырка, по идее, где-то должна быть, чтобы информация без препятствий лезла и прямо по назначению. А дырки мало того, что нет, так ещё и с дыркой этой самой человек не то, что писать, жрать самостоятельно не может.

Через ухо? Теоретически возможно. Нашептывает если кто-то. Опять же вопрос, тот, кто нашёптывает, откуда это всё взял? У меня вот так выходит, что кроме лёгкой и ненавязчивой, зато постоянной ереси жены и исключительного бреда соседа туда, в ухо уже ничего не сумеет просочиться даже при огромном желании, места, диаметра то есть уха не хватает. Да и путь чересчур кривой, половина информации затеряется по любому. Поэтому, когда сам писать пробовал – дрянь выходит. Либо на ересь жены смахивает, только в стихах, причём третьесортных, либо бред соседа в чистом виде после триумфального возвращения из вытрезвителя, но уже в виде малой, совсем такой малюсенькой, ничем не примечательной прозы. Да такой, что сам прочитать написанное не могу – силы воли не хватает.

По закону по одному проверенному ведь как выходит, если тут, к примеру, убыло, то там где-то прибыло, и наоборот. Короче, если из башки убыло – на бумагу – шлёп-с, прибыло. И по всей логике, в башку прибыть это в том или ином виде, хочешь-не хочешь, а должно было. Каким методом, хрен его знает, а должно, в соответствии с запротоколированным природно-физическим явлением.

Остается, товарищи, одно: рот. И ведь, действительно, ведь это как по факту, возьми этого и того. Один буквы на бумагу укладывает – и второй не отстаёт, такие же ляпает. Тот закорючки-запятые лепит где ни попадя – и этот, значит, туда же, знай себе, наворачивает; вопросы ставит, восклицательные знаки, хуже того – кавычки вплетает. А результат?! Результат, спрашиваю, какой? Одного товарища читаешь – как воду с листа пьёшь или десерт кушаешь, сладко на душе, приятно даже донельзя делается. А другого пытаешься употребить – ощущение, словно, извиняюсь, дерьма нажрался. Будто съел автор от невнимательности чего-то такого несвежего – и понесло его, бедолагу, понесло прямиком на бумагу. Кушайте, мол, на здоровье! Ну, он-то ладно, сожрал не того, бывает. Оно, конечно, жалко человека, а я-то причём, с другой стороны? Я-то за что мучиться обязан? Просто что ли за компанию? Он тогда из себя выжимал-маялся, я сейчас, в смысле просто маюсь, не знаю, сдать на попятную, отступиться или пойти на принцип, до упора. Дочитать то есть. Нет уж, увольте-с! У меня, может, от дерьма, тем паче, от чужого изжога происходит, ешь потом таблетки желудочно-успокоительные.

Так что, товарищи писатели всех мастей, кушайте, пожалуйста, плотненько и сытненько, только вкусное и наисвежайшее, только красивое и аппетитное, а то страсть как свеженькое да интересненькое почитать охота!

2013г.

БУНКЕР

В бункере было глухо как в танке. Лишь где-то совсем вдалеке почти параллельного шумоизолированного пространства еле слышно добрым шмелём гудел дизель-генератор. Приятным фоном звучала ненавязчивая и неторопливая классическая композиция. Сырости не ощущалось. Свет горел ярко и даже не моргал. Чуть пыльные золотые бра и развесистая хрустальная люстра по центру чётко и ровно освещали блестящую намарафеченную венецианку стен, золотые завитки сложно высеченных мраморных колонн, замысловатый естественный рисунок из разноцветных прожилок природного камня половых плит и благородный массив основательной мебели, расставленной в довольно просторной зале. Установка регенерации воздуха работала в штатном режиме. А ставшая для многих уже привычной система «Умный дом» ровным голубоватым свечением встроенного в стену небольшого дисплея убаюкивала бдительность информацией о том, что все заданные настройки поддерживаются, герметичность шлюзов сохраняется, угрозы жизнедеятельности для пользователя нет и запуск элементов второго дублирующего контура не требуется. Но, несмотря на это, собравшиеся дышали учащённо, а некоторые вели себя заметно нервозно, хотя и были здесь в полной безопасности. Банкир Гринштейн, откинувшись, беспокойно ёрзал в просторном кресле, подсчитывая количество хрустальных висюлек на люстре, словно боясь потерять профессиональный навык счетовода. Банкир Призман любовно наглаживал крышку большого концертного рояля и что-то тихо шептал ему, будто оговаривая с ним на всякий случай брачный контракт, в предчувствии долгосрочных незыблемых отношений. Как на подающего надежды вундеркинда, на него, не отрываясь, с завистью в глазах смотрел получивший на сегодняшней закрытой встрече знатный раздрай, осунувшийся лицом без пяти минут опальный президент корпорации «РосНефтеСинтез» Брагин, полезший согласно изречению Первого «поперёк батьки в пекло». Олигарх Клёцкин, перемещавшийся от одного полотна из запасников Третьяковки к другому, притормозил у пейзажа с изящно изогнутой рекой, в зоне бесстыдно оголившейся песчаной косы и нахально цветущими кустами на первом плане и начал самозабвенно колупать холёным когтем словно прилипший к углу картины здоровый валун на краю сбегающей к реке тропинки.

Первое лицо и Второе, Президент Конев и Премьер Скакунов, соответственно, были неразлучны как всегда. Они сидели с краю, за большим овальным столом, смотрели в ноутбук, негромко комментируя увиденное на экране, и делали пометки на чистых листках, выдернутых из толстой распечатанной только что пачки. Их вытянутые как у братьев-близнецов лошадиные лица выражали крайнюю озабоченность произошедшими событиями. Двенадцать банкиров, которые всегда предпочитали играть по утвержденным «свыше» правилам и поэтому твердо стоявшие на ногах сегодня с мрачными минами заняли противоположную сторону стола, перекидываясь короткими сухими репликами. Две женщины, Министр Здравоохранения и Министр Образования сидели в удалении от всех на диване, обтянутом золотой тканью с резными ногами в форме чешуйчатых лап дракона. Заплаканное змеиное личико Министра Здравоохранения Бадовой было запрятано в прижатые к голове руки и негромко всхлипывало. Примостившаяся рядом, почти приклеившаяся Министр Образования Егэндырова, не шелохнувшись, сквозь стёкла очков подобно гиперболоиду инженера Гарина прямолинейно и упрямо сверлила глазами выбранную точку на стене похороненного под землей бетонного бункера. Её лицо было лишено мимики и не выражало в данный момент ничего, кроме состояния полной потерянности во времени и пространстве.

Вообще, само сегодняшнее заседание изначально казалось странным, как по структуре и контингенту, так и по повестке. Но никто даже не мог и подумать, что оно будет прервано так быстро и ТАКИМ ОБРАЗОМ. И то, что сейчас в бункере находилось всего около двадцати человек, по сути, было не только стечением обстоятельств, но и элементом везения. Естественно, априори, везение это не распространялось на Первого и Второго, – им всё положено по статусу, в том числе и жизнь, а этим… остальным… Эти просто успели.

– Ну что ж, господа, – растягивая фразу, но между тем уверенно обратился к присутствующим Конев, не отрывая взгляд от ноутбука, – дела наши, прямо скажем, далеки от идеального течения процесса и даже, при всём желании, сейчас нельзя сделать никаких прогнозов ни в плане сроков нашего пребывания здесь, ни в плане оценки уровня кризисности сложившейся ситуации. Глобальный кризис, имевший место быть вплоть до сегодняшней точки кипения, или, я даже бы сказал, новой точки отсчёта: куда, вперед или назад пойдёт отсчёт отныне – покажет время. Но первый кризис, перспективный, если так можно его охарактеризовать, и неоспоримый, к сожалению, действительно имеет место быть! И он, пожалуй, будет пострашнее прежнего, – не слезая со своего любимого конька словоблудия, подготавливал «поле для пашни» Первый. – Итак, конфронтация достигла своего апогея и кипение под затянутой наглухо крышкой, как и следовало этого ожидать, вполне логично привело к необратимому, но ожидаемому многими процессу и, как следствие, – взрыву. Взрыву, который смёл привычные вековые границы, выгладил до неузнаваемости территории, смешал прогресс с пылью и, может быть, остановил время…

При этих словах бункер будто немного подпрыгнул, дёрнулся и едва заметно поехал в сторону, отчего закачалась люстра и хрюкнул в глубине примыкающего к зале подсвеченного, убегающего куда-то вдаль сводчатого коридора дизель-генератор. Все замерли. Включив самообладание, Конев продолжал:

– Могло ли быть иначе? Вряд ли. И то, что многие жили верой, что всё переменится, всё вернется на свои места, ни коим образам не могло повлиять на общий ход событий. Да. Это был всего лишь самообман, самовнушение, называйте это как хотите! И если раньше эти процессы затрагивали нас косвенно, постольку поскольку, повышая или понижая планку дохода, то теперь обстоятельства коснулись нас напрямую. Без экивоков и лишних сантиментов. – Конев прервался, снова пристально посмотрел на экран, вздохнул и добавил, – так вот, вынужден поставить вас всех перед фактом: мир не просто изменился. Его нет. МЫ ПОТЕРЯЛИ ВСЁ. ВСЁ!!! – Последняя фраза была торжественно выделена трагической интонацией.

Все замерли вновь. Стало так тихо, что со стороны могло показаться, что собравшиеся не на жизнь, а на смерть играют в игру «Море волнуется раз…» и вовсе не взрыв, а страшная фраза остановила время. Кресло банкира Гринштейна затихло, палец любителя изящных искусств и по совместительству олигарха Клёцкина перестал остервенело драть холст в районе булыжника у сбегающей вниз тропы. Змеиное личико Министра Здравоохранения Бадовой перестало хлюпать и сильно вдавилось в прилегавшие руки, да так, что, казалось, дыхательный процесс вот-вот остановится.

Предположив, что ситуация, доведенная до неуправляемой истерии, может выйти из-под контроля, проницательный, довольно молодой и жутко продвинутый в плане знакомства с современными устройствами и гаджетами Скакунов встал, уверенным шагом подошёл к жидкокристаллической панели «Умного дома» и начал тыкать в активный экран пальцем. Бегло рассмотрев вылезшую из глубин матрицы на экран карту инфраструктуры бункера, Скакунов приступил к детальному изучению кнопок управления основными агрегатами и элементами.