Дух северного волка

– Может он уже сегодня на что-то решиться!– проворчала Мэл, снимая передник. – Бедная девочка совсем истосковалась по нему.

Я подняла брови от удивления, а потом от души засмеялась.

– Вы потрясающая женщина, Мэл.

– Спасибо милая. А сейчас я займусь твоей прической, – сказала она, усаживая меня перед зеркалом.– У тебя прекрасные волосы. Густые, легкие. И эти твои прядки как нельзя лучше подойдут к платью. Надо только их сделать более заметными.

– Нет! – вскочила я. – Не надо, я бы хотела спрятать их как можно дальше, или совсем избавиться от них.

Мэл очень удивилась, а потом сожаление появилось на ее лице. Она была тоже, своего рода художником и, похоже, я разрушала придуманный ею шедевр. Мне стало неудобно.

– Видите ли, Мэл. Эти…, отметки появились у меня в связи с очень трагичными обстоятельствами, и я ненавижу их за то, что они напоминают мне об этом. – Я не знала, как объяснить, не рассказывая всего.

– Знаешь, милая, как говорит советник Норд, нужно уметь смотреть на вещи под разными углами. – От этих слов я вздрогнула. – У него тоже есть такая отметина, на лице. Когда он был маленьким, годочка четыре ему было, его старшего брата убили на его глазах. И Аарону тогда досталось рукояткой меча в лицо. Нападавший подумал, что мальчик погиб и ушел. Матушка выходила Аарона, но шрам остался.

– За что убили его брата? – в ужасе спросила я.

– За поступки их отца. То, что сделал их папа, было спасением для многих, но были и не согласные. Семью Аарона долго преследовали Гвардийцы. – Мэл произносила имя инструктора Норда, с такой любовью и заботой. – Так вот, советник Норд говорит, насколько бы ни были ужасными события того дня, этот шрам напоминает ему, что он выжил, что выстоял и справился. Может и тебе стоит посмотреть на свои волосы именно с такой стороны.

Эта женщина, действительно, была невероятно доброй. Она не задавала лишних вопросов и не лезла в душу, стараясь выведать все её секреты. История инструктора Норда поразила меня, напоминая, что, в сущности, я почти ничего о нем не знаю.

– Советник Норд, мудрый человек, – ласково сказала Мэл, ожидая моего решения.

Я посмотрела на себя в зеркало и задумалась. Мне не приходилось ещё смотреть на эту ситуацию таким образом. Я действительно выстояла! Меня окружают достойные люди и именно мне выпала честь побывать во дворце, на одном из величайших событий года. Мэл, терпеливо ждала, расчесывая мои волосы.

– Я согласна. Давайте не будем их прятать.

– Так – то лучше, девочка моя. – И она приступила к делу. Ее руки легко порхали над моей головой, закручивая, заплетая и распуская локоны. Когда вернулись Элен и Маркус, прическа была готова.

– Мама, ты как всегда на высоте, – улыбнулась Элен, и я согласилась с ней.– Пойдем в мою комнату Эйви, примерим платье и найдем тебе подходящие туфли. А еще тебе придется помочь мне выбрать платье для праздника.

Уходя за девушкой, я заметила довольную улыбку Маркуса. Он сиял, как мальчишка, не в силах сдерживать свои эмоции. Мы с Элен провозились почти час и когда, наконец, определились, вышли в гостиную.

Маркус открыл рот.

– Девочки, какие же вы красавицы, – всплеснула руками Мэл и прослезилась.

Я подошла к зеркалу и не узнала себя. Передо мной стояла девушка в длинном белом платье в пол. Оно было невероятно красивым, подол расшит бисером, изображавшим лебедей. Лиф, прекрасно подчеркивал бюст и делал меня потрясающе женственной. Платье выделяло мою гибкую талию и слегка расширялось к низу. Рукава длинные и легкие едва ощутимо касались кожи. Волосы уложены так, что мои седые пряди гладкими волнами опускались к скулам и плавно переходили в сложную прическу из множества кос и завитков. Прическа была изумительно сложной, но не выглядела массивной. Ничего лишнего и вызывающего чувство перенасыщенности.

– Ты очень красивая, – восхитилась Элен. – И мама права, с твоей фигуркой, платья носить нужно чаще.

Элен и сама была прекрасна в платье изумрудного цвета и с вплетенными в волосы цветами. Она выглядела совсем юной и счастливой. И причина ее счастья не мог оторвать от нее глаз.

– Мы с Эйви решили, что я отправлюсь на праздник и разыщу Эша и Клай. А вы присоединитесь к нам уже после приема, – смущенно сказала она Маркусу.

– Мне уже не хочется идти на прием, – проговорил он. – Но пропустить мне нельзя. Мы найдем вас так скоро, как сможем.

Я сердечно поблагодарила этих прекрасных женщин, и мы с лейтенантом отправились во дворец. Мое сердце трепетало в предвкушении чего-то прекрасного. Дворец утопал в цветах и был окутан их неземным ароматом, пьянящим, дурманящим голову и словно приглашающим посетить волшебную сказку. Сегодня он хоть и выглядел как прежде внушительным, но не вызывал устрашающую дрожь, а напротив, только чувство эйфории. К воротам прибывала местная знать, сад пестрил красивыми женщинами и мужчинами. Мое платье хоть и выглядело простым, в сравнении с нарядами богатых девушек, но я не согласилась бы променять его ни на один из них. Во дворце все сияло и блестело, от натертых до блеска полов и до сверкающих чистотой хрустальных канделябров. Меня окружали шелка и парча всевозможных цветов и покрытые рисунками, вышитыми знатными мастерами. Я смотрела во все глаза и никак не могла насмотреться. Мимо то и дело, сновали чопорные слуги.

– Как же здесь красиво, – прошептала я Маркусу. – Часто ты здесь бываешь?

– Реже чем капитан, но мне и не обязательно. Я вполне понимаю твое восхищение. Правитель Истиан очень бережно отнесся к вещам предшественника и лишь немногое изменил в убранстве, руководствуясь собственным вкусом. Супруга правителя очень скромна и эта неоправданная роскошь смущала ее, поэтому они убрали непростительно дорогие предметы в казну.

– И это мудрое решение не испортило общего впечатления, – все так же восхищенно заключила я.

Через несколько минут нас всех пригласили в тронный зал.

– Мы встанем по правую руку от правителя и его жены, как можно ближе к трону. Поскольку мы не стражи, наше место чуть поодаль. Когда все разместятся, как положено, будут приглашены делегации, – пояснил Маркус, но я его уже не слушала. Мои глаза устремились к человеку, стоявшему прямо за троном правителя. Он возвышался грозный как скала, готовый в любой момент броситься на противника. Инструктор Норд был в парадной форме, не сильно отличавшейся от повседневной, но выглядел великолепно. Его внутренняя сила ощущалась даже отсюда. От моего внимания не ускользнуло, что девушки рядом со мной тихонько обсуждали его.

– Он такой притягательный и возбуждающий…, -проворковала одна.

– Жаль, что сломить его оборону почти невозможно, – сказала другая, усмехнувшись.

– Говорят, он благоволит лишь одной женщине и лишь с ней говорит постоянно, находясь при дворе. Только советник Кастол, может заставить его улыбнуться.

Сердце бешено забилось в груди. Я, конечно, должна была понимать, что Старший инструктор общается с женщинами, но когда слышишь о ком – то конкретном, воспринимаешь иначе. Собственная реакция настолько удивила меня, что я растерялась. Какое мне дело кому инструктор улыбается и с кем проводит время? Его личная жизнь не должна меня занимать.

И как только я решила выбросить эти мысли из головы, Норд скользнул по мне взглядом, осматривая прибывших гостей, и не задержавшись на мне ни на секунду, последовал дальше. Сердце сжалось от досады, но вдруг, он замер и медленно вернулся взглядом ко мне. Его синие глаза пронзили меня насквозь, вспыхнув теплым небесным огнем. Мои ладони вспотели, а сердце билось уже где-то в горле. Я не могла отвести взгляда, словно завороженная, и он продолжал смотреть. Его взгляд был настолько ошеломительным, что горячая волна разлилась по всему телу, и дышать стало трудно. Но вот, советник вздрогнул от чего-то, и отвел глаза. Из-за его спины появились правитель Истиан с супругой.

Это была воистину величественная пара. Оба высокие и красивые, они излучали тепло. Внутренняя доброта и жертвенность, во благо народа, сделали их такими прекрасными. Они прошли на свои места и опустились в кресла. Правитель Истиан слегка кивнул советнику Норду и тот отдал приказ стражу.

Прием начался. Первым в тронный зал вошел правитель Орсии Мориан. Не высокого роста, упитанный с большой лысеющей головой, он прибыл вместе с сыном, невероятно похожим на него. Правитель Мориан был вдовцом, его супруга скончалась в прошлом году. Король Истиан встал с кресла, и они радушно поприветствовали друг друга, как и подобает старым друзьям. Делегация, следовавшая за Морианом, состояла всего из трех его советников. Это были скромно одетые люди с умными лицами.

Следующим, будто ворвался подобно буре, правитель Хорн. Стремительной и быстрой походкой он подошел к первой ессенианской чете и засвидетельствовал свое почтение. Это был высокий и крупный человек с хитрыми глазами. Внешне не привлекательный и грубый, он совершенно не умел улыбаться, а когда пытался, это было похоже на болезненную гримасу. Поговаривали, он очень любил женщин и не ждал взаимности, действовал жестко и даже жестоко. Мало кто из понравившихся ему женщин, смогли избежать его огромных лап. Ходят слухи, что своих подопечных он часто бил и содержал в нечеловеческих условиях.

Правитель Истиан произнес небольшую речь:

– Добро пожаловать, уважаемые гости Ессении! Мы рады снова видеть вас здесь. Сохраняя традиции, мы преумножаем величие наших стран и всей Ливитии. Этот совет поможет нам решить вопросы улучшения взаимоотношений и разрешить некоторые недоразумения. – С этими словами он посмотрел на правителя Хорна. Глава Гвардии оскалился. – Сегодня вы отдохнете и наберетесь сил после длительного путешествия, а завтра начнется совет!

В зале поднялся легкий гул, что означало, прием окончен. Взглянув туда, где стоял Норд, я никого там не увидела.

– Ну что, рутина закончилась, пора праздновать, – сказал Маркус, и мы отправились обратно в город.

Вся Оурэлия сияла огнями, жители украшали свои дома с любовью и надеждой. Каждый год собрание совета обещало мир и процветание. На городской площади собралось так много народу, что мы с трудом отыскали своих друзей. Вокруг разместились палатки с угощениями и играли музыканты. Счастье и беспечность витали в воздухе, заставляя всех улыбаться и забывать о насущных заботах. Маркус сразу увел Элену танцевать, Эш ушел за напитками. Клай тоже надела платье, нежного голубого цвета, оно необыкновенно шло ей. Но не платье делало ее такой красивой и лучистой. Рядом с Эшем ее глаза блестели. Она расцвела и засияла.

– Да ты влюблена, подруга,– изумилась я.

– И это точно! Я впервые так счастлива! Чувства невозможно удержать в себе, они просто не помещаются внутри, – засмеялась она. – А ты…, ты такая красавица, ты похожа на принцессу…, я никогда не думала, что ты настолько хороша собой. Оказывается и тебе не чужда женственность.

– Спасибо Клай. Я обожаю это платье и никогда не забуду, что однажды надела его. – В этот момент я вспомнила о глазах капитана Норда, вот что не позволит мне забыть. – И я очень счастлива за тебя.

Эш вернулся и пригласил Клай на танец. Я решила отойти чуть в сторону, чтобы не мешать танцующим. Круг, желающих развлекаться на площади, увеличивался и меня оттеснили к проходу в проулок. Я захотела найти что-нибудь перекусить, и поняла, что чтобы добраться до еды, мне придется обойти площадь через проулок. Сделав всего несколько шагов, я услышала шум за спиной, и, не успев обернуться, получила удар по голове, лишивший меня сознания.

Двенадцатая глава

Очнувшись от того, что кто-то вылил мне в лицо ведро воды, я чуть не захлебнулась ее потоком. Меня связали и посадили на пол, в каком-то маленьком и затемненном помещении. Руки ныли от веревок, и голова раскалывалась, в ушах стоял звон. Тошнота подступала к горлу.

Я была в маленькой комнате без окон, и лишь одна небольшая лампа освещала помещение. В темном углу кто-то стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Но прямая угроза была прямо передо мной.

– Очнулась, мелкая? – Брай возвышался надо мной с ведром, значит, в углу стоит Дейт. – Я обещал тебе, что волк не все время будет с тобой. Я говорил, что доберусь до тебя. Сегодня ты заплатишь за все.

– И за что же мне платить, Брай? – усмехнулась я. – За то, что надирала тебе задницу каждый раз на поединках? Или за то, что твои мозги настолько скудны, что ты так и не нашел способ сломить меня?

Мне было уже все равно, с тех самых пор, как пришла мысль о том, что я не выберусь живой. Никто и не заметит моего отсутствия, а если и заметят, то подумают, ушла в казарму, устав смотреть на влюбленных. В душе осталось лишь тупое равнодушие. Драться один на один он не станет, значит бить будет либо связанную, либо вдвоем с Дейтом. Я попробовала пошевелить руками, но связаны они были крепко. Хоть этому они научились в рекрутской школе. «Платье жалко» – почему – то подумала я.

– Я сделаю с тобой все, что захочу, и никто никогда не узнает об этом. Это так возбуждает, – он улыбнулся хищной улыбкой.

– Извращенец! – выплюнула я. – Правильно, никто в здравом уме и со свободными руками не согласится быть с тобой. Ты омерзителен.

– Заткнись, тварь! – Брай бросил ведро, и оно с ужасным грохотом покатилось к двери. Его лицо перекосило от злости, что выглядело комично, ведь мне было хорошо известно насколько он жалок. И я засмеялась, громко. Это, наверное, истерика, но мне стало так весело от потуг этого никчемного мелкого засранца. Брай явно не разделял моего веселья.

Сначала он ударил меня ногой в лицо, это вмиг отбило всякую охоту смеяться. Моя и без того звенящая голова, дернулась в сторону и я упала на правое плечо. Кровь хлынула из носа и рта. В голове сплошной гул.

– И это все? Все что ты можешь, мерзавец? – Я отчаянно хотела его разозлить. Пусть он лучше забьет меня до смерти, чем изнасилует. Я лучше сдохну здесь и сейчас, на этом грязном полу, чем позволю ему еще раз так поступить со мной.

Брай уже ничего не видел перед собой. Его вела слепая ярость. Он поднял меня на ноги и ударил кулаком в живот. Я снова упала.

– Я выбью из тебя весь дух, сучка. Дей, иди, подержи ее.

Ленивой походкой, со скучающим видом, Дейт подошел ко мне и поставил на ноги. Я даже не пыталась сопротивляться, надеясь, что ярость Брая не позволит ему остановиться и для меня все закончится быстро. В его намерении довести дело до конца, я не сомневалась.

– Для кого это ты так вырядилась? – сказал Брай и подошел ближе. Злобно глядя в мои глаза, он ножом разрезал мое платье от лифа и до самого пола. Я осталась в нижнем белье, а платье повисло на связанных руках. От вылитой на меня воды, сорочка намокла и прилипла к телу. – Я всегда говорил, что кроме округлых форм, в тебе ничего нет.

– А в тебе нет ничего кроме дерьма! – Ледяной страх взял меня за горло. Платье словно щит оберегало меня, а теперь я была открыта и беспомощна.

– Ты слишком много болтаешь. Сейчас я заткну тебя.

И он снова ударил меня. Дальше удары сыпались один за другим. Дейт отпустил меня и я упала. В школе рекрутов нас учили закрываться от ударов, и мои инстинкты сработали мгновенно, колени подтянулись к груди, закрывая к ней доступ. Я уже не цеплялась за ускользающее сознание, если я отключусь, Брай может сделать все что угодно, но я об этом уже не узнаю. Я снова ощутила его липкие влажные руки на своем теле, вспомнила его язык, жадно облизывающий мое лицо. В прошлый раз, четыре года назад, он был словно безумный, его животный взгляд еще долго снился мне. И сейчас он кружил вокруг меня как акула, которая уже знает, что жертва никуда не денется и можно растянуть удовольствие. Я просчиталась, мой план не сработал и Брай все же решил сначала изнасиловать меня. Небеса, лучше смерть! Брай развернул меня лицом к себе и велел Дейту держать меня за руки, развязав веревки. Из последних сил, я начала брыкаться и бить ногами в пустоту, стараясь не подпустить его к себе и отсрочить неизбежное. Я сама была на грани безумия. Мне не хватит душевных сил пережить этого снова. Брай поймал мои ноги и протиснулся между ними, задирая сорочку. Дейт крепко держал мои руки и ухмылялся. Брай навалился на меня всем телом и больно сжал мое лицо рукой. Глядя мне прямо в глаза, он сказал:

– Я слишком долго ждал этого, и сейчас получу причитающееся мне удовольствие.

Ужас, омерзение и первобытный страх, чуть было не заставили меня молить о пощаде. «Я не смогу! Я просто не смогу пережить это снова!» - горькие слезы непрошено хлынули из глаз, удержать их мне так и не удалось.

Внезапно, мы услышали крик:

– Рекруты, стоять. – Эш! Слава небесам, меня нашли. Сквозь слезы облегчения, я с трудом успевала за происходящим. Кто-то сдернул с меня оторопевшего Брая и рефлекторно, я свернулась калачиком, прикрываясь от посторонних взглядов.

Через мгновение я почувствовала, как меня взяли на руки и подняла голову, встретив взгляд полных тревоги невероятно синих глаз. Я ощутила крепкие руки и тепло сильного мужского тела. Он будто завернул меня в свое тепло, и я поняла, что больше никто не тронет меня. Возможно, нигде нет более безопасного места, чем в этих руках.

– Все хорошо. Теперь все хорошо, я нашел тебя. – Не уверена, что слышала именно эти слова, прежде чем уплыла в дебри своего сознания.

Мое сознание погрузило меня в мой личный ад. Я видела Брая и Дейта в ту самую ночь за казармами. Они снова и снова насиловали меня, а я кричала, как безумная, умоляя их прекратить. В перерывах я ползала у них в ногах и просила отпустить меня, обращаясь к каждому по очереди. Но, ни один не проявил милосердия и не сжалился надо мной.

– Доктор, что это? Почему она так кричит? Она выкрикивает такое, от чего у меня кровь в жилах стынет. Но этого не было. В этом смысле они не тронули ее. – Голос был тихим и наполнен ужасом. Я с трудом узнала в нем инструктора.

– Я думаю, это воспоминания…

Снова уплывая в сон, я услышала, как громко хлопнула дверь, и зазвенели упавшие склянки.

– Когда она очнется? – Голос Маркуса.

– Я не могу точно сказать, здесь не только физические травмы. Она не хочет выбираться из сна. – А этот мне не знаком.

– Эйв, услышь меня. – Снова Маркус.– Пожалуйста, очнись. Ты должна очнуться, сестрёнка. Прости меня, прости ради небес. Я должен был присматривать за тобой, я виноват.

Мне хотелось сказать, что я слышу, но я не могла. Сегодня я была дома с папой. Он делал деревянную игрушку для Натана, а я сидела рядом и болтала ногами. Мы смеялись. Папа рассказывал мне истории из моего детства. Папочка, мне так не хватает его. Мама приносит нам лимонад и садится рядом со мной, обнимая за плечи. Она делала это редко и тем прекраснее для меня были эти моменты. Здесь мне хорошо. Здесь меня не обидят.

– Доктор, она уже двое суток не просыпается.– И снова Норд.

– Здесь, я бессилен. Она сама должна захотеть.

– Что держит ее?

– Я думаю страх. В грезах ей ничего не грозит. Она ведь еще совсем юная, и судя по тому, что ей довелось пережить, просто сломалась. Как она вообще продержалась столько времени? Это чудовищно.

– Как вывести ее из сна? Что можно сделать?

– Вероятно, она должна понять, что здесь ей больше нечего бояться.

– Спасибо доктор. – Я услышала шепот прямо возле уха. – Я обещаю, что больше никто не обидит тебя. Я уничтожу любого, кто попытается.

Я снова уплыла. Снова дом. Я бегу к горе, которую мы с братом решили покорить сегодня. Он бежит рядом и хохочет. Свобода, свежий ветер обдувает мое лицо, я расставляю руки. Мне хочется летать. Я счастлива. Натан обгоняет меня и первым достигает горы. Я треплю его по голове и хвалю за скорость. Как же уютно дома.

– Маркус, иди, поспи, – говорит инструктор.

– Я не устал, – упрямо повторяет лейтенант.– Не устал.

– Ты три дня сидишь здесь и не отдыхаешь.

– Все нормально, капитан.

Я на озере, в рекрутской школе. Сижу на земле и смотрю на водную гладь. Я даю себе обещание, что все выдержу и выстою. Я не хочу сдаваться, я должна достичь цели. Моя семья нуждается во мне. Мне очень хорошо здесь, мне не страшно, у меня ничего не болит. Я чувствую, что этот мир создан для меня, и я не хочу покидать его. Но Натан и папа…, я хочу еще хотя бы раз увидеть их.

И я просыпаюсь. Я будто врываюсь в реальность, и это причиняет мне боль. Я пытаюсь пошевелиться и ощущаю звенящую боль во всем теле. Интересно, есть ли нетронутые места? Пытаюсь открыть глаза, но это получается не сразу.

Рядом с кроватью кресло. В нем сидит Старший инструктор и кажется дремлет, положив голову на кулак. Похоже, на улице ночь, за окнами темно и идет дождь. Я прислушиваюсь, всегда любила шум дождя. В детстве выходила из дома и подставляла каплям лицо. В комнате больше никого нет, а мне так хочется пить. Я попробовала подняться.

– Лежите смирно, рекрут, – произнес капитан. Значит, мне только казалось, что он спит. – Вам еще рано вставать.

– Пить…,– я прочистила горло и повторила снова, – можно мне попить?

Капитан Норд встал, и налил мне воды, здесь сумрачно и лицо инструктора скрыто в тени. Он опустился рядом со мной на кровать и аккуратно приподнял мою голову. Я прильнула к кружке и начала жадно пить, вода лилась мимо и стекала на шею.

– Хватит, – сказал инструктор, убирая кружку. Его голос звучал глухо, а лицо все еще покрывал мрак. Так даже лучше, я бы не вынесла сейчас его взгляда. – Много нельзя, чуть позже дам еще.

Он поставил кружку на столик, рядом с кроватью, и опустил мою голову на подушку. Его руки были такими бережными, а касания такими легкими.

– Вы словно боитесь сломать меня, Старший инструктор, – сказала я и закрыла глаза. Голова гудела, от выпитой воды тошнота усилилась. – Но дело в том, что я уже давно сломана.

– Что произошло в школе рекрутов? – Ему не пришлось уточнять, что именно он хотел знать, я поняла сразу. Я так устала носить эту историю в себе, что не увидела в его вопросе ничего дурного. Он не хотел причинить мне боль, просто должен был знать.

– Они задирали меня с самого первого дня. – Слова полились из меня сами собой, выставляя мою душу на его суд. – Я была самой маленькой даже среди девочек. Им казалось, что меня легко обидеть. Сначала, это были обидные слова, затем какие-то движения, внезапная подножка или толчок в спину. Брай заводил, а Дейт подхватывал. Я всегда отвечала. – Я замолчала, приближаясь к сути. Норд молча ждал. – В пятую ночь они выволокли меня прямо из постели, Клай после испытаний была еще очень слаба и крепко спала. Они затащили меня за казармы в отдельно стоявший амбар с провизией и…, и насиловали по очереди почти всю ночь. Они заставляли меня умолять и скулить, валяясь у них в ногах. И я делала это. А они снова нападали. Когда все закончилось, они бросили меня там и велели молчать, под страхом повторения, заверив, что мне никто не поверит, и надо мной будут смеяться.

Всё! Я это сказала. Впервые сказала вслух. И будто что-то страшное и темное покинуло мое тело, и я снова стала пустой.

– Сколько вам было лет? – севшим голосом спросил капитан.

– Тринадцать.

– Это повторялось? – еле выговорил он.

– Нет, потом только били. Наутро мои волосы поседели, и это спасло меня от повторных попыток. Этот феномен вызвал много вопросов. Меня спрашивали инструкторы и лекарь, но я не рассказывала, ни одной живой душе, никогда. До сегодняшнего дня.

Инструктор Норд резко встал, и вышел из комнаты, и с ним ушло желание жить. Огромная дыра образовалась в груди, напоминая, что именно такой реакции я и боялась. Рассказать кому-либо, означало обнажить душу и рискнуть вызвать омерзение или презрение. Жалость, тоже, не была нужна мне. Я впервые открылась кому – то и здорово просчиталась, считая, что Старший инструктор Норд особенный человек, который не будет судить строго. Подумав об этом, я ощутила такую сильную боль, что недавние побои показались игрой. В эту ночь мне так и не удалось снова уснуть.

Утром пришла Клай, заплаканная и уставшая. Ее глаза наполнились слезами, а руки дрожали, когда она подошла к моей постели.

– Как ты себя чувствуешь? – аккуратно присаживаясь на кровать, спросила она.

– Так же как выгляжу, – я попыталась улыбнуться.

– Я так испугалась, когда увидела тебя там на полу. Я чуть с ума не сошла. – Клай закрыла лицо руками. – Мне даже страшно представить каково тебе было.

– Как вы меня нашли? – Этот вопрос занимал меня с тех пор, как Норд покинул комнату.

– Мы танцевали и внезапно, словно из ниоткуда, появился советник Норд. Он был взволнован и все время спрашивал, где ты. Мы не смогли тебя найти. Кай метался из стороны в сторону, на площади было столько запахов, что ему сложно было обнаружить твой. Маркус сходил с ума от беспокойства и все время твердил, что это его вина. Советник Норд сказал, что если что-то с тобой случится, он Маркуса отдаст под суд. Мы все впятером бросились тебя искать, беспокойство советника передалось и нам. Он свернул в проулок, и Кай бросился бежать. Мы за ним. Так и нашли тебя. – Клай говорила быстро, сбивчиво, словно ей хотелось скорее избавиться от слов, что вылетали из ее рта. – Брай и Дейт арестованы, и правитель Истиан лично будет разбираться в этом деле. Советник Норд рвал и метал. Он схватил тебя на руки и нес во дворец всю дорогу. Лекарь уже спал, но советник вытащил его из постели практически за шкирку. Маркус три дня не отходил от тебя, а советник приходил по ночам, когда был свободен от дворцовых дел. Поручить кому-то охрану делегаций он не мог. А сегодня ночью, говорят, он пришел в свою комнату и разнес ее в клочья, а потом спустился в тюрьму и схватив Брая за горло поднял его над полом. Если бы стражи не оттащили советника, он убил бы его. Поговаривают, что это первое публичное проявление ярости с его стороны.