Порфирность. Готические стихотворения

Порфирность

Готические стихотворения

Яков Есепкин

Литературно-художественное издание

Корректор Ирина Романова

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Яков Есепкин, 2020

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-7965-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I.

Царствия

«Позовут проповедовать нас…»

Позовут проповедовать нас,А и сил для реченья не будет,В царстве мертвых пропав, свинопасО евангельской правде забудет.И увьет нам уста тишина,Поелику не будет иного.Слишком долго гранила волнаВ темных водах священное Слово.Мы и сами как волны, сиречьТени их в угасающем следе,Не достойны вести эту речь,Вопрошать ад о вечной победе.Чем победная славится мгла,Именитства зачем отменяют,Аще правда царям тяжела,Пусть латыни еще отемняют.А убийц расспросить и нельзя,Только цветность увидеть возможно,Где отроков невинных разя,Яти августа светятся ложно.Красных венчиков сих огонькиМы узреем – терние на струпе,Ярко цели были высокиИ добиты сказители вкупе.Лживы помыслы, ложны слова,Истонченное золото верыНощно гасят небес кружева,Сокрывая Господние сферы.Перст избранничества не тудаУказал из всезвездного крена,Виждь, горит меж губами вода,Запеклась в ней кровавая пена.

Трилистник убиения

I

Только змеи, Господь, только змеи однеБьются подле цветков и во яви тризнятся,Источилися мы, изотлели в огне,Боле свет-ангелки мертвым чадам не снятся.Вот безумная нас приманила Звезда,Разлия серебро, повлачила по кругам,Новый год отгорит, вспыхнет хвойна груда,Так опять в Рождество застучимся ко другам.И беда ж – предали, не Сынка ль Твоего,Утерявши в гурме, троекрестно распяли,Против зависти нет на земли ничего,Царствий куполы виждь, где агнцы вопияли.Ядно зелие мы будем присно алкать,Рукава что пусты, святый Господь, нестрашно,И костями возьмем, станем хлебы макатьС богородной семьей в четверговое брашно.Хоть отчаянья грех отпусти во поминПрежних белых годов, опомерти притронной,И теперь мы белы, яко вешний жасмин,Только всякий цветок залит кровью червонной.

II

Пред субботой стоим, пред последней чертой,Красно золото ей из очес выливаем,В келий пятничных темь кажем венчик златой,Роз-костей набрали, ни нощим, ни дневаем.Заступиться нельзя в ту зерцальну купель,И стодонна ж сия ледовая крушница,Разве бойным одно, безо нас чтите ель,Память нашу всчадит ярче огнь-багряница.Рои демонов бал новогодний чернят,Чур, лиются птушцы в благовестные звоны,Чистых бельных невест юродивы тризнятНа сносях, к царствиям их влекут Персефоны.Господь, трачена жизнь, и стоим на юру,Тыча жалкой сумой в троекрестье дороги,Надарили мы звезд ангелкам во пиру,Перстной кровию нам красить сиры муроги.Слезы чадов собрать, всем достанет вина,Ниткой сребряной мор-окарины тиснятся,Мимо как повезут, вижди хоть из рядна —Мы серебром горим, всё нам ангелы снятся.

III

Господь, Господь, слезой прекровавой утрись,Слово молви ль, взмахни рукавом с Ахерона,Кайстры бросили в персть – змеи алчны свились,Грознозлатная Смерть белит наши рамена.Далей нет ничего, всех Рождеств лепотаСребром красной была да размыта слезами,Трачен чадов удел, а доднесь золотаСтрастотерпцев юдоль, где тризнят образами.Присный пурпур Звезды с перстов кровию сбег,И жалкие ж Твое летописцы заветны,Что пеяли хвалу, слали крушницей снег,За обман кобзарей разве чада ответны.Узришь как в золоте оперенья птушцов,Пухи бельные их кости-снеги устелят,Ангелам покажи царичей без венцов,Пусть апостольну кисть эти раны обелят.Иль во гробе разлей исцеляющий свет,Ах, мы розы Твое, волошки прелюбили,И заплакати днесь мочи-лепости нет,В сраме виждь агнецов – нощно нас перебили.

«Эту звездную близость, сиреневых скрипок молчанье…»

Эту звездную близость, сиреневых скрипок молчаньеКто разбился в куски – понимает, а ты их прости.Нас Отчизна легко ненавидела и на прощаньеТяжело полюбила за муки на крестном пути.Виждь, сердца, точно камни, давно прогибают скрижали,Возлежат под горами добитые черным цевьем,Так почто, как святые, стопы от земли отрывалиИ горели под нами следы темносиним огнем?Все звездами ожгло, во свинце полыхают сирени,Погребальным командам свободные дали штыки.На Вальхалле найдут, яко должно, пускай наши тениВ азиатских одеждах угрюмые гробовщики.Век туда мы стремились, небесные били фиолыС золотыми нектарами, викингов чтили за ихНеподкупность и честность, еще авестийские школыНаш урок разберут, буде мертвых пречтут и нагих.Север Азии мил, а в раю лишь едины когорты,Краска смерти сотрет основные земные цвета,Что за яд изорвал нетлеенные эти аорты,Скажет Вакх нам скорей, скажут бренность и славы тщета.Одиночество в мраморе кармном легко небодержцам,Слишком долго свои мировольные узы неслиМы к оцветникам райским, теперь и речем громовержцам,Небо полнившим вечность, чтоб те не касались земли.Знаю я, кто убил и меня, и могильщиков оных,Бедный Йорик очницы вперяет пустые из тьмыВ тени жалкие ал, в турмы мертвых, на шатах зеленыхМало будет свинца, северяне добавят сурьмы.Той багряной сурьмы, от которой пьянели царицы,Молодые наложницы делались мела белей,Фаэтон улетел, но иные гремят колесницы,Рим не любит молчанья и антики шумен келей.Нас рабыни любили, а профили грешниц и нынеСветлый рай украшают, нимфетки не знают времен,Посмотри, посмотри, как за нами в тартарской пустынеСовлачатся они, как у наших стенают рамен.Станем ими опять любоваться, доколе возможно,Забывать ли сейчас меловых и рыдающих дев,Нас любили они, а теперь благочестие ложно,Вот и плачут пускай, тени царские в мгле разглядев.Белладонны для всех напасли и вина данаиды,В арманьяк и рейнвейн пусть глядятся ловцы жемчуговИз летейских каналов, исторгнут и тени Аиды,Жемчуг свой подберем, хватит льда для каверных слогов.Но молю, не сдвигай свечи ненависти к изголовью,Может, встретимся вновь при зажженных во славу свечах,После смерти полюбят меня, но такою любовью,От которой застынут и слезы в кровавых лучах.

Сарматский реквием

Во льдах сердец, в сих глыбах плитняковНе высечь и во имя искупленьяСокрытые склепеньями вековСвятые искры вечного моленья.Гранил их серный дождь, летейский валОнизывал свечением узорным,О тех воспоминать, кто забывал,Чтоб все могли пред огнищем тлетворным.Бездушные теперь гробовщики,Глазетом ли украсить наши гробы,Хоть розовые паки лепесткиИдут ко винам августовской пробы.Нам отдали цветы свой аромат,Как грянем в барбарийские кимвалы,О Боге всплачет горестный сармат,Эллин узрит иродные подвалы.Тем ядрица багряная мила,Пусть пирствуют алкающие манны,Содвинем тени кубков у столаИ бысть нам, потому благоуханны.Тлеением и оспой гробовойДелятся не вошедшие в обитель,Кто в колокол ударил вечевой —Окровавленный Фауста губитель.Распишет вечность древние мурыСкрижалями и зеленью иною,И челядь разожжет золой костры,А вретища заблещут белизною.Горенье это высь нам не простит,Искрясь темно в струях кровеобильных,От мертвого огня и возлетитВ бессмертие зола камней могильных.Тогда преобразимся и легкоВсех проклятых узнаем и убитых,С валькирьями летавших высоко,Архангелов, задушками совитых,Из басмовых адниц по именамВеками окликавших, ТриумфальныхИм дарованных арок временамКровительство раздавших, буцефальныхВлачителей своих у ЛорелейОставивших в табунах кентаврийскихДля красного купания, полейНе зревших елисейских, лигурийскихНе внявших арф высокую игру,Бежавших от Иосифа КаифыВ Кесарию Стратонову, в мируВенчавших тернием славские мифы,Иосифа Великого одноКарающей десницы не бежавших,Эпохи четверговое виноДопивших и осадок расплескавшихСеребряный по битым остиямСосудов, из которых пить возбранно,Украсивших собой гнилостных ямОпадины, зиять благоуханноИ там не оставляя, огнем веждКогорты себастийские и турмыИтурейские пирровых надеждЛишивших, всевоительные сурмыНа выцветшие рубища прелив,Замеривая ржавые кирасы,Страшивших костяками под оливШафрановою сенью, на атласыПобедные уставивших амфорХмельное средоточье, фарисеев,Алкавших кровь и вина, пьяный орВзносивших до лазурных ЭлисеевИ жаждущих не мирности, но треб,Не веры миротворной, а глумленья,Их жалуя крестом разорный хлеб,Лишь кровию его для искупленьяПорочности смягчая, не коряОтступников и другов кириафских,Алмазами чумные прахоряБесовских содержанок, иже савскихОбманутых царевен, от ведемТеперь не отличимых, во иродствеРядивших, тени оных на ЭдемВести хотевших, в дивном благородствеНе помнящих губителей своих,Уродиц и юродников простивших,Чересел и растленных лядвий ихВ соитии веселом опустившихКартину чуровую, жалкий бредОтвязных этих черм и рогоносцевНе слышавших и звавших на обедФамильный, где однех милоголосцевДородственных, любимых сердцем душСобрание молчалось, разуменьеНесловное являя, грузных тушБлядей не уличавших, а затменьеГоловок божевольных их, козловПриставленных напарно возлиянийНе видевших урочно, часословСемейный от морительных блеянийВсего лишь берегущих, за альбомИменной векопестованной славыСудьбою расплатившихся, в любомПозоре отмечающих булавыИ шкипетра сиятельную тень,Взалкавших из холопской деспотии,Блажным очехладительную сеньДаривших и утешные литии,Хитона голубого лазуритПризнавших и убойность разворота,О коем чайка мертвая парит,Бредущему чрез Сузские воротаОсанну певших, честью и клеймомПлативших десно скаредности рабской,Визитным означавшихся письмом,Духовников от конницы арабскойСпасавших, смертоимное копьеПонтийскому Пилату милосердноС оливою подавших, на цевьеВинтовия их смерти безусердноИ тихо опиравшихся, в очахВсех падших серафимов отраженных,Удушенных при черемных свечах,Сеннаарскою оспой прокаженных,Еще для Фрид махровые платкиХранящих, вертограды ЕлионскойГоры прешедших чрез бередники,Свободных обреченности сионской,Но мудрости холодного умаНе тративших и в варварских музеяхТрезвевших, на гербовные томаВзирающих теперь о колизеяхГосподних, сих бессонную чреду,Злопроклятых, невинно убиенныхУзнаем и некрылую ордуПревиждим душегубцев потаенных,Содвигнутых на тление, к святымВысокого и низкого сословьяЛетят оне по шлейфам золотым,А, впрочем, и довольно многословья.Офелия, взгляни на ведем тех,Встречались хоть они тебе когда-то,Грезеточных бежались их утех,А всё не убежали, дело свято,Под ним когда струится кровь одна,Лазурной крови нашей перепилиЧеремницы, но прочего винаДля них не существует, или-или,Сих выбор скуден присно, потомуИ сами распознать угрозы темнойВ серебре не сумели, по умуИх бедному не числили заемной,Точней, неясной крепости сиихУдушливых объятий, а позднее,Узнав природу чаяний мирских,Обманов ли, предательств, холоднееКаких нельзя еще вообразить,Прочения, зиждимого во аде,Убийственную сущность исказитьУже не были в силах, чтоб наградеКружевниц тьмы достойной передать,Соадский уголок им обиходить,Забыть козлищ пергамент, благодатьЛиется аще к нам, но хороводитьОне серьезно, видимо, взялись,Упившись кровью агнецев закланных,Досель, смотри, вконец не извелисьБесовок табуны чертожеланных,Пиют себе пускай, близнится час,Как их мерзкообразные хламидыСпадутся сами, движемся под плясИ оры буйных фурий, аонидыПростят нам беглость почерков, химерКартонных экстазийные ужимыУмерят и смирят, и на манерМузык небесных, гением движимыСибелиуса, Брамса ли, Гуно,Волшебного Моцарта, Перголези,Неважно, отыграют нам равноКантабиле иль реквием, а рези,Оставшиеся в небе от черем,Запекшиеся в пурпуре собойном,Сведут могильной краскою, чтоб темБарельефную точку на разбойномПути явить наглядно, и цемент,Крушицу мраморную либо глинуВнедрят, как экстатический фермент,В иную адоносную целину,Где место и убежище найдутПрегнилостные гусеницы сноваИ патинами сады обведут,Где каждой будет адская обноваПримериваться, Фриде во урокПлатки грудные будут раздаваться,Тому положен промысел и срок —Без времени чермам собороваться.Без времени их адские столпыАидам в назидание алеятьКримозно станут, гойские толпыКося, чтоб звезды розовые сеять.

«У Господа на каменных коленях…»

У Господа на каменных коленяхВольно в крови младенчикам сидеть,Во райских отражаяся зеленях,На Боженьку восторженно глядеть.Ах, смерти мы не ждали в воскресенье,Случайно погоститься забрела.Всё видели чудесное спасенье,Серебро изливали в зеркала.Бредем вот по нескошенному лугу,Над каждым свой веночек возгорит,Она здесь не препятствует досугу,А коску сорным точивом острит.Вороны позасеяли прокосы,Слилися с колосками сорняки,И смерть свои отбеленные косыВплетает в те нещадные венки.

«Предъявилась пурпурная дива Христу…»

Предъявилась пурпурная дива Христу,Отражаясь в терничных очах.Здесь и Смерть поднесла перстный палец ко рту:«То ли царствие в горних лучах?»Сыне, Лазарь давно в смрадной яме изгнилИ с распятья Тебе не сойти.Мертвый первенец мертвых зачем хоронил —Все на свадьбу пришли во плоти.Зрел Господь, как безумная бросила матьЧернорозный венец в колыбель,Как трапезники стали костями сниматьСо невесты венечную бель.И был венчан по смерти возлюбленный Сын,И Его закатилась Звезда,И теперь с утопленных в цветы крестовинЧерных роз не сорвать никогда.

«Лазарь шлях указует к огню…»

Лазарь шлях указует к огню,Скорбь зальем не слезами, так водкойИ на смертную выйдем стернюВеличавою царской походкой.Нам в четверг суждено умереть,Потому не страшись воскресений.Белый снег и во гробе горетьБудет светом чудесных спасений.Всё боялись наперсники лжиЧайльд Гарольда узнать в гордой стати,Ненавидели всё, так скажи,Чтоб шелками стелили полати.Лишь однажды поддавшись слезамФарисейским, пустым уговорам,Мы погибли, как чернь к образам,Соль прижглась ко святым нашим взорам.Мы погибли и в твердь фиолетНе вольем, крут гостинец окольный,Но для Господа правого нетМертвых, свет и заблещет – престольный.Всяк воскреснет, кто смерть попиралНовой смертью, мы ж в гниль окунулисьЗдесь еще, слыша адский хорал,И смотри, до Суда не проснулись.В ямах нас багрецом обведут,Но не выжгут вовек Божьей славы,Эти черные взоры пойдутК звезд алмазам – для мертвой оправы.

«Всерайские рулады не свернуть…»

Всерайские рулады не свернуть,Их выточив голубками со краю,Нам эльфы по струнам басовым путьУкажут к отвоеванному раю.Иллюзии утратились одне,А рая мы еще не потеряли,Сколь истина в худом всегда вине,Цари свое видения сверяли.Веди ж к вратам иль мимо, Элиот,Не молви о надежде, речь остави,Нам ангелы серебрили киот,Гореть в каком лессированной яви.Вольно от рая в сторону уйти,Левее тлятся куполы Аида,Направо всех к чистилищу путиВедут с неотвратимостью боллида.Певцы теперь ответны за обман,Не ведают и днесь о чем творенья,Навеяли сиреневый дурманГлупцам, лишив их собственного зренья.Иное там, иное и не то,Свидетельствовал Грек и с Греком иже,Как миновать предрайское плато,Без ангелов теней явиться ближе.Что правда, паки истинно гореть,Затепливаться станем, яко свечки,Нельзя еще неречным умереть,Сордим хотя акафистом сердечки.Дарован был труждающимся рогМирского изобилья, дарованныСудилище царям, пиитам слог,Которым ангелы соборованны.Им здесь распорядиться удалосьНемногим, а и как распорядитьсяТалантом, если пиршество свелосьК попойке, не смешно ль таким гордиться.Не будем сих речителей судить,Трудами пусть молчанье искупают,Глядишь, одни взялись хлебы сладить,Другие красных жеребов купают.Бессмертие оспаривать нельзя,А периев тяжеле событийность,Влечет любая избранных стезяТуда, где расточается витийность.Хотели песнью торжища лечитьИ в каверы свои же угодили,Нельзя ловушки эти отличить,Засим чернилом сердца туне рдили.Смотри, днесь панны с вишнями во ртахЛетают и цвета гасят золою,И даром о серебряных крестахПииты гонят челядей метлою.Излитый мрак виется тяжело,Бледнея пред победными дымами,Аидовскою тенью на челоЛожится твердь – она вовеки с нами.Молчи, елико все временщикиДнесь могут лгать о праведной любови,Не ведают и эти языки,Какими вдовых сватали свекрови.Воспенит слезы наши мертвый цвет,Прожгут их жала в кубках богомерзких,Тогда и змеи выползут на светИз похв да изо ртов сех изуверских.Мешали всё о праведности речь,Боялись непреложных откровений,И стали мы безмолвствованьем жечь,Цезуры отделив от песнопений.Свечами нощь светить повремени,Втще искушать воительные громы,Текут пускай сиятельно огниИз вежд моих – во черные хоромы.

«Не умирати нам в зеленом…»

Не умирати нам в зеленом,Смарагдов смерти не дарить.Мы будем в золоте червленомЗвездой пред Боженькой сорить.И дорогие ж те пурпуры,И красят намертво оне.Зело деревия понуры,А мы в их точимся огне.Всё лихоимно урываютВолхвы цветочки со венков,И бель ромашки выливаютИз позолотных лепестков.Дали мы ауру музыцам,Излили крови за Христа.Ах, ко отбельным нашим лицамПойдут червонные цвета.

«По контурам блуждающих огней…»

По контурам блуждающих огней,Змеиным жалам и горящим косамНам выход в царство мертвенных тенейУкажут, яко мрамор камнетесам.Пройдя врата в портальном серебре,Персты утопим в перстни и браслеты,На золотопокрасочной кореЗаблещут огнелистные букеты.Встречай гонимых странников, Аид,Князей хмельных сокликивай на тризну,Преявились мы в сонме аонид,Сынки мертвые зреют ли Отчизну.Пусть мается без царичей онаИль, может, о Ироде веселится,И нам несите ж горького вина,Мгновение одесное пусть длится.Коль здравствуют иродников толпы,Зерцала не увиждят крысолова,Свое нерукотворные столпыВзнесем помимо детища Петрова.Честно хотели Господу служить,Пенаты благоденственные славить,Но время не пришло елику жить,Демонов станем песнями забавить.Главы и полотенца с плеч долойСлетели, востречай теперь успенныхГероев, диаментовой иглойЯзыцы протыкай сиих блаженных.Духовничества сказочную статьВновь ложный свод багрит и яд столешниц,Мы будем о любви воспоминатьИ чествоваться профилями грешниц.Ступают дивы белые легко,Цитрарии под узкими ступнямиЕще благоухают высоко,Виются за понтонными огнями.Здесь камень бренный – памятник блажным,И праведники тьму загробных далейОчами выжигают, чтоб инымПомочь найти святой багрец скрижалей.Морок его непросто различить,Скрижали сами тернием увиты,Лишь свет начнется пелены точитьСмугою, значит, близко лазуриты,В каких еще брадатый МоисейСверкает и беседует с мессией,А снизу торговец и фарисей,Распятые позднее Византией,Темно глядят на Господа ХристаИ, празднуя всехрамовые торги,Софиста-книгочея от листаНочного отрывают для каторгиВоскресных пирований и трапезНедельных, тайных вечерей отмольных,Эпохами влекомых под обрезЛжетворных фолиантов и крамольных,Скорей, Огюст, невежественных книг,Беспамятству сонорных эпитафий,Угодных душам выбритых расстригИ желти битых временем парафий.Так вот, чтоб смысла нить не утерялЧитатель терпеливый, лазуритыО первом приближении сверялС реальною картиной МаргаритыИзбранник, Гретхен юной проводникВ миры иные разве, прорицатель,Целованный Христосом ученик,Никак не краснокнижник и писатель.А мы, заметим только a propo,У них во многом черпали наукиМиражность исторической, скупоСегодняшнее время на порукиНебесные, учености самойЗадето нарицательное имя,Грозят недаром тирсом и сумойВека тому, кто Господа приимя,Об истине решился гласно речь,Глас трепетный возвысил, от юродстваХотел младых героев остеречь,Явил пример земного небородства.Одна тому сейчас награда есть,Посох незрячий с патиной темницы,Сочли б витии древние за честьТакое жалованье, но страницыИстории новейшей не пестрятГеройства образцами, низких тюремВременщики бегут и мир дарятПисьмом, всечуждым золота и сурем,И даже на примере вековомКонтактов человечества с Аидом,Нельзя теперь хвалиться торжествомУченой достоверности и видом,Хоть внешне соответствующим тьмеБиблейской, о которой и горелиВ злаченом багреце иль суремеСкрижали, кои праведники зрели.Простит ли мне читатель записнойПисьма и рассуждений тривиальность,Но в башне под опалою свечнойОдну внимал я мрачную сакральностьИ видел, что с Фаустом нам вкушатьЛазурные и черные текстуры,Дилеммы безответные решатьС химерами темниц и верхотуры.В потире лишь осадок ветхих бурь,Слезой обвитый, цветом ли чешуйным,И мы узрим, как черную лазурьДвуперстием пробьет кровавоструйным.

«Райски яблоки нам подавали …»

Райски яблоки нам подавали —Пад гнилой и с резьбою шеста,Царедворцы во лбы целовали,Прожигая лобзаньем уста.И черно ж целование это,Возлетает одно воронье.Заточило последнее летоНа тебя золотое копье.Но когда мы излить захотелиСокровенные слезы пред мглой,Белоснежные чайки слетелиКо хоругвям, побитым золой.Что забыли псалмы и молитвы —Грянет час вспоминальных речей,Как прольем на двуострые бритвыКровь и слезы из мертвых очей.

Нисхождение в Аид

Мы конусы огней соединитьПытались, но окончились мытарства,Сквозь тени бледноогненная нитьСочится за Аид во славу царства.Иль сочиво днесь Паркам оборвать,Гранатовую панну отревожить,Здесь царствие – так станем пировать,Начиние затравленное множить.Нам демоны сугатные хлебыИсщедно напасли, чтоб веселитьсяМогли черноизбранники судьбы,Пока в любого ангел не вселится.Пеющих востречай, хмельной Аид,Веди в свое подземное склепенье,Доколе ж Кателинам аонидИспытывать ангельское терпенье.Мы долго премолчали, так вспоемСейчас хотя загробные пенаты,Эмилия с Шарлоттою вдвоемПускай нас и влекут сквозь цветь-гранаты.И ты, скиталец сумрачный Мельмот,Я тень узнал твою, иль здесь ты плачешь,Зерцальники в серебряный киотКладешь и слезы гнилостные прячешь.А дале Босх загадочный молчит,Над масляными красками колдует,И Майринк глину красную точит,На голема тлетворностию дует.Горят весной подсвечные снегаИ красят нощно, яко жемчугами,Тяжелые двойные берега,Вовек они теперь пребудут с нами.Терзанья равновечно тяжелы,Их дарствуя лишь ангелам всесвятым,Мы высветим все темные углыВот этим присным снегом желтоватым.Простишь ли ты, очнешься – исполатьВеличию, пронесенному мимо.С улыбкой ледяной воспоминатьО смерти и весной непозволимо.Потворствовать, возможно, есть одинРасчет, елику ты лгала впервые,Топи ж в худом вине апрельский сплин,Спиртовки пусть гранят персты о вые.И здесь, читатель милый, аонидНемолчный слыша лепет, их внимаяБлагое шелестенье, сам АидОт верхних колоннад (не поднимаяСей шелест выше), бастровых венцов,Червовых вензелей, архитектурныхИзлишеств явных, чурных изразцов,Рельефных неких символов текстурных,От знаков барельефного письма,Известного Эжену иль Паоло,Барочных арок, вязкая тесьмаКаких еще порхающее солоОрфея, иже с Марсием, иныхПевцов небесноизбранных глушила,От мрачной верхотуры неземныхСокрытий, чья визитница страшилаС Аваддоном летящих ангелков,Без времени, увы, падших со небаОт маковки, унылостью вековЗамеченной (ее любила ГебаИз горних анфилад гостям хмельнымПоказывать), от верха до тамбураВязничного, с нумером именнымДля грешника любого где канураВсегда к принятью выклятых тенейИль прочих, Дантом вспетых и убогих,И в аднице великих, а за нейЖалких, готова, впрочем, о немногихМы знаем, это кстати, а рассказЛишь в тождестве логическому смыслуВедя, продолжим, пару беглых фразСказать о нижнем строе, по умыслуЧеты царской, строители должныБыли когда-то мрамор среброкрошныйПустить фасадом, смертные виныВплести вовнутрь, но Йорик скоморошный,Шут верный их, один из тех чертей,Какие нам являются пороюС искусами пустыми, областейАдских жалкососланники, героюОпасные навряд ли, этот червьАиду помешал проект гламурныйУдачно завершить, ждала бы вервьОтказника (он пыл архитектурныйБригад мастеровитых умерялСвоею непотребною забавой,Кривлялся, прекословил, умирал,Короче, злонизменностью лукавойДостиг-таки итога, мастераФатумные просчеты допустили,Свела фасад яркая мишура,А нужные виньеты упустилиТогда из вида, в аде скоморох,Напомним, не юродивый блаженный,Аид ему, как сказочный Горох,Колпачникам величественным), бренныйСвой путь, однако, сам не завершилСмеятель, верви мертвым не угроза,Судьбу векопрестойности решилУрок банальный, смерти эта прозаНе может ныне грешных волновать,А Кора долго после уповалаНа случай, чтобы вновь обосноватьСоборище, торжественность подвалаИ трауры его засим ввестиВ орнамент некой дивною лепниной,Финифтью грузной сжечь и воплестиВ наружные, сопрятанные глинойЧервонною фасадные углы,Сей замысел не знал осуществленья,Вкруг камор парфюмерные столыСейчас расположились, преломленьяОгоней тусклых замков внутрь глядят,Расцветные стольницы окружают,Химерники не пьют и не ядят,Но лавры лицедейские стяжают,Меллируя терничные главыИль губы обводя немые меломКарминовым, рассчитанным, увы,На действие непрочное, уделомТаким, а экзерсисов меловых,Таинственных и грозных превращенийО гриме накладном среди мертвыхУчесть нельзя, сподвигнуты ученийМистических магистры, ворожейЧеремных накопления, а с нимиИх спутников и каморных мужейЛетучие отряды, за сиими,Обычно управители ночныхКазнений и расправ следят урочно,Не будем иерархии свечныхКнязей лишать секретности, несрочноТеперь и это знанье, ни к чемуСейчас и описание адницы,Традиций бытования к умуЗемному доводить, смотри, червницыСвое иные ведьмы уж давноОставили и тешатся над нами,Елико до конца не сочтеноЧисло их и возможности за снамиДурными нам являться не ясныПредельно, молвить будем осторожней,Итак, напомнить время, яко сныВ полон еще не взяли всех, надежнейПоруки нет надмирной, аонидНемолчный слыша лепет, их внимаяБлагое шелестенье, сам Аид,Рефреном вторю, насквозь пронимая,Оно, их шелестение и речь,Какую бедным словом не означить,Дают опять подсказку мне, сиречьПора, читатель трепетный, иначитьПисьма виньетный каверник и в стройСуждений ввесть одну хотя бы тезу,Яснить какую нечего, поройПрисутствие такое ко обрезуОбрезы чернокнижные стремитЕдиному и Герберт АврилакскийБыть мог бы солидарен с тем, томитНас знание большое, а релакскийВсегда бывает к месту вольный чин,И быть сему, немолчности приветимТеченье, средоточие причин,Молчать велящих, благостно заметимИ, муз подсказку вечную блюдя,Умолкнем, не сказав и полуслова,Не сорван перст всевышний со гвоздя,А речь ли недоимцам часослова,А речь ли посвященным, иль молчатьСим стоит благотворно и свободно,В тезаурусы бойную печатьПодставят ангелы и благородноТеперь не возалкают, горловыхДовольно течей, патины убудетСребристой о свечах, тогда живыхМельмот ли, чернокниженник забудет.Нагорные листая словари,Которые нам кровью слог исправят,Лишь я мог речь – иди и посмотри,Как точку огневую в жизни ставят.