О чем молчит АМАЗОНИЯ. Рассказы очевидца

После рассказов о травах шаман угощал меня настойкой на семи корнях. Этот слабоалкогольный напиток показался мне невероятно вкусный и подумалось о том, что надо бы прикупить скляночку ближе к ночи, отметить моё благополучное заселение. Да и вообще, всё время горы, горы, где мучила меня «горняшка», так сказать, вынужденное воздержание. А ведь уже охота и «Барыню» сплясать!

Удивило то, что в округе нет больниц или аптек. Люди здесь умирают от старости, укуса змеи или насекомого, а реже от желтой лихорадки. От малярии умирают глупцы. Так сказал шаман. Ведь соблюдая диету, можно жить долго.

Проводник сообщил, что в сельве есть растения абсолютно от всех болезней.

– Но мне не надо от болезней, мне для здоровья настоечка на семи корнях по вкусу пришлась. Её приобрету, пожалуй.

Днём Тони возил меня на вёслах через чащобу в местечко с белой глиной, содержащей огромное количество минералов и нужных для кожи микроэлементов. Он профессионально сделал мне маску на лицо, чтобы я была красивая и вечно молодая. Я верила каждому слову моего проводника и с интересом слушала его рассказы. Тут произошло мистическое событие.

Мы вошли под сень густых кустов и плыли только прямо, не сворачивая из тоннеля. Через час пути вышли из него в том же месте, где и вошли. Мой гид заявил, что в этом месте всегда происходит смещение пространства от предполагаемой пловцами точки. Он сам не может объяснить такое преломление пространства, хотя Тони всё знает и всё умеет. Его дед тоже шаман, а живёт где-то далеко в лесу.

Вечером, перед ужином, мы втроём с мотористом поплыли по реке слушать ночную сельву, освещая путь огромным фонарём.

Тони любит повторять:

– С тобой, моя принцесса, рядом Тарзан. Ничего не бойся.

А ведь сельва ночью поёт разными голосами: кричат ночные птицы, монотонно стрекочут насекомые, нестройный лягушачий хор стремится «переквакать» все ночные звуки.

Мы втроём лежали в лодке, замерев, и слушали лес. Вдруг Тони закричал птичьими голосами, я даже подпрыгнула!

– Предупреждать надо!

Как ни странно, но птицы вторили ему в ответ. Такой своеобразный концерт случился мне на удивление. Тут сразу в голову пришли сцены с дельфинами, когда они перекликались с моим проводником и несомненно были рады встрече с нами.

После прогулки по ночной реке мы прибыли к месту дислокации, где уже зажгли освещение. От внезапно яркого света тропическая ночь вдруг рассыпалась на искры и отступила в черноту леса.

Туристов в домиках на тот момент было восемь человек вместе со мной. Почти все бунгало стояли пустые. Не очень-то стремится народ в эти места, чтобы удивиться. А ведь здесь созданы максимальные условия для комфортного проживания. На окнах в домиках установлены москитные сетки, но комаров пока не встретила даже на воде. Для этого случая с собой у меня репеллент и охотничья шляпа с сеткой, но она сейчас не требовалась. Все домики для приезжих комфортно оборудованы ванными комнатами, благо воды тут немерено.

На реке Момон

Ужин оказался нескромно экзотический. Было подано запечённое мясо, похожее на мясо молодого поросёнка. Аппетитно зажаренные кусочки к моему удивлению не имели костей, а вместо них всего лишь мелкие хрящи. Я сразу догадалась, что это броненосец. Я люблю его мясо со времени жизни в Никарагуа. Тогда в нашем доме готовили броненосца по выходным дням и праздникам.

К мясу предложили салат из «сердца пальмы», это плод пальмы асаи. Салат напоминает клубок длинных белых ленточек и тесёмочек, но вкус его очень необычный, даже ни с чем несравнимый. Готовят салат из почки или молодого ствола пальмы. Вынимают нежную и очень питательную сердцевину, нарезают её в виде роллов, а затем по принципу размотки делают ленточки, но это уже придумано для эстетического восприятия блюда. К нежным и почти прозрачным ленточкам добавляют масло, соль, лёгкие специи.

Продукт пальмы дорогостоящий, так как для приготовления экзотического блюда приходится уничтожать всё дерево. Молодая кокосовая пальма тоже годится для салата, но она не очень охотно растёт во влажных лесах Амазонки, а вот пальма асаи такие места обожает.

Ужин завершился фруктовым напитком от кактуса питайя. Вкус сложно передать, но поверьте на слово, он великолепный! В этот вечер я поняла, что кормить нас всех будут экзотической пищей, о которой я и не мечтала. На протяжении всего пребывания в лодже блюда готовили из местных овощей, животных и рыбы. В общем, сплошные деликатесы!

Интересно, сколько такой ужин мог бы стоить в наших ресторанах? Например, ещё месяц назад в ресторанах Кубы за «окорочок Буша» с картошкой фри и бутылку кока-колы с меня брали 20 евро, а здесь кушанья на миллион! Только ехать за ними очень уж далеко.

Почему сравниваю с Кубой? Да потому, что в Перу я прилетела из Гаваны, поэтому сравниваю с последними платежами в ресторанах Острова Свободы.

После сытной еды под покровом ночи, а она тут наступает ровно в шесть вечера, мы с Тони направились к шаману за вином на семи корнях. Такое название настойки моему проводнику не понравилось и он попросил называть вино медициной, иначе оно не пойдёт впрок.

– Я согласна, пусть будет медицина.

Стоит такая медицина 300 рублей за полулитровую склянку, но продают её за перуанские соли. Шли мы через чёрный лес, освещая путь фонарём, и так же возвращались. В лесах обитают пумы, а я трусиха, но дело у нас любопытное.

Благополучно вернувшись на свою территорию, мы забрались на смотровую вышку и заняли два гамака. Болтая обо всём, приступили к дегустации. Медицина оказалась необыкновенно ароматная и вкусная, а ещё целебная, что располагало к смакованию. Тусклый свет освещал беседку, прореживая ночь бликами, сельва голосила без умолку. Как приятно и спокойно наедине с природой!

Я подняла вверх глаза, осматривая вышку, а там, под крышей, висят вверх ногами и ползают летучие мыши, стараясь забраться в темноту травяного навеса. Среди них разгуливали потревоженные светом чёрные тарантулы. Мой покой был утрачен. Я сразу засуетилась и решила ретироваться.

У своего бунгало распрощалась с Тони до утра. Он и впредь будет провожать меня до самой двери, при этом идя впереди и тщательно освещая деревянный тротуар фонариком. А всё потому, что хоть и сваи под нами, но случается змеи или вереница коричневых муравьёв заберётся на дорожку. Тогда уж кому, как ни Тони придётся расчищать путь?

Рассказ 3. Испытание лесом, падающая змея и мысли о аяуаске

Первое утро в Амазонии разбудило меня звучным многоголосием леса. Я чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, как будто и не было вчерашнего трудного дня с перелётом из Лимы в Икитос, с многочасовым плаванием в лодке по реке, с походом к шаману, с насыщенным событиями вечера. Я вышла из бунгало, чтобы неспешно посмотреть на новый день. Он был великолепен!

Напротив моей террасы зрела гроздь розовых бананов, которые на вкус оказались точно такими же, что и привычные нам жёлтые плоды. А справа от домика рос цветущий куст в синем с жёлтым мареве. Сладко пахли цветы. Я уже собралась взять в руки соцветия и вдохнуть утреннюю свежесть, как все цветы разом взмыли в воздух и запорхали красками, словно бабочки. От неожиданности замерла. А сразу ведь не догадаешься, что это колибри! Разноцветная яркая стайка «длинноносиков» быстро удалилась.

Розовые бананы

У колибри существует много разновидностей, все они различаются размерами и оперением, а видела я их много и разных. Но всякий раз встреча с этими порхающими крохами мне доставляла массу восторга.

Сегодня мы с Тони запланировали после завтрака пойти в сельву, что плотной стеной окружала наш лодж по периметру. Я давно хотела побывать в диком амазонском лесу, пройти сквозь чащу и своими глазами увидеть в кронах деревьев пугливых обезьян или анаконду размером с бревно у берега протоки. Хотя понятно, что этим влажный экваториальный лес не ограничивал своей коллекции животных и растений, но все загадки и тайны он так до конца людям и не откроет. Кто бы сомневался, что природный потенциал бассейна Амазонки поистине безграничен.

В поход мы взяли с собой мачете, чтобы расчищать тропу среди быстро растущих зарослей и отбиваться от гигантских змей. О змеях Тони уже успел наплести небылиц, что я и поверила. К тому мачете я получила на прокат высокие резиновые сапоги за полтора доллара; они хранились в мешках, и размеры тут были всякие. При этом брюки следовало натянуть на голенища, чтобы внутрь сапог ничего не упало и не заползло. Плюс ко всему я имела с собой «мазилки» от комаров, что собиралась использовать по назначению, да и шляпа с москитной сеткой отлично подходила для такого случая. Про воду надо упомянуть, без неё я не выходила из бунгало. Только после тщательного сбора мы вошли в лес.

Каждое дерево в непролазной чащобе имеет лечебные свойства или своё предназначение в быту. Непригодных деревьев здесь нет. Тони шёл впереди, а я за ним. Мой проводник не умолкал, он постоянно что-то рассказывал о взаимодействии людей и растений. По шатким мосткам прошли болото, где комаров и других летучих насекомых оказалось видимо-невидимо. Каждые полчаса мы намазывались гвоздичным маслом от болотного гнуса, но астраханский комар амазонскому не уступит, и мы, астраханцы, знаем как с ним бороться. Здесь, в амазонской глуши, я точно с ним справлюсь!

Не зря мой сосед в России посоветовал взять в джунгли шляпу-москитку, которую уже не терпелось надеть. Пусть знают, что я тут не кое-как!

Понятно, что самыми страшными заболеваниями от укуса комаров являются малярия и желтая лихорадка. Если от лихорадки есть прививка на десять лет – гуляй не хочу – то малярия мне совсем не нужна даже в слабой форме. Малярия требует лечения медикаментами, диетой, надлежащим образом жизни, что в корне разрушит жизненные планы. Прививок от малярии не существует.

Наконец-то я водрузила себе на голову шапку с сеткой от моего соседа; лицо и шея были защищены. Я тщательно смотрела вокруг.

– Жить хочу!

У обочин едва различимой тропинки почти теснились гнёзда тарантулов, затянутые прореженной паутиной в капельках росы, их норы-дыры уходили вглубь земли.

Вверху по деревьям прыгали обезьяны. Они в испуганном любопытстве носились над нами из одной кроны в другую. Тони перекликался со стаей, а её вожак метался в замешательстве, высматривая нас и чувствуя непонятный ему подвох. Поняв, наконец-то, что это всего лишь обман от человека, вожак подал сигнал сородичам, и стая мгновенно исчезла среди шелеста могучих деревьев.

Похоже, что это были капуцины с хохолками на голове и коричневой шерстью. Именно капуцины обожают влажные экваториальные леса.

Жара здесь жуткая! Ни ветерка тебе, лишь мокрое марево стоит под тропической порослью. Оно безжалостно и липко окутало нас с ног до головы, будто мы попали в жарко натопленную баню, где не продохнуть. Вещи на мне почти сразу намокли. Здоровенные резиновые сапоги дополняли весь экстрим с комарами и тяжёлой влажностью.

Тут я вспомнила книжки о первопроходцах и завоевателях двух Америк и мне оставалось только ровняться на далёких книжных героев, которые выдерживали гораздо более жёсткие испытания. Как ни странно, но мне подобный аутотренинг всегда помогает избежать паники.

Лес был наполнен необычными растениями. Повсюду росли удивительные пальмы, которые называют ещё шагающими. Это странное дерево зиждется на высоких корнях, оно возвышается от земли на полметра. По мере того, как истощается под пальмой почва, дерево способно отрастить боковые корни от ствола, а те, что перестали питать ствол, начинают высыхать и отмирают. Молодые корни дерева цепляются за более питательный грунт и закрепляются в нём. Так происходит постепенное передвижение пальмы по лесу. За год шагающие деревья (Socraetea Exjrrhiza) передвигаются на 30 сантиметров или чуть больше в поисках более благоприятного места для жизни. Такая вот пальма на ходулях.

Постепенно мы дошли до относительно открытого пространства, устланного толстым слоем коричневой листвы, с огромным деревом по центру. Тут я впервые увидела гиганта, корни которого напоминали огромных змей, расползающихся в разные стороны. Они зловеще расстилались по земле. Я понимала, что это дерево, но оторопь, как от страшной сказки, меня захватила.

Иногда в сельве встречаются гигантские деревья

Здесь мы остановились на отдых, и я постепенно свыклась с окружающим лесом, а на предложение Тони – сделать несколько снимков среди корней великана – согласилась с опаской. Неуверенно пошла к дереву, внимательно вглядываясь в листву под ногами и в фантастически извивающиеся корни на десятки метров от ствола.

Меня поразила нижняя часть дерева. Этот гигант выживал за счёт своих корней, которые в поисках питания расстилались по поверхности земли, как, впрочем, поступают многие виды деревьев в густых лесах с недостатком солнечного света и питательных веществ. Исполинские корни меня пугали, хоть я и пыталась выразить своё восхищение. Теперь же памятное фото всякий раз возвращает меня в Амазонию.

Пребывание на полянке предполагало отдых, но я так и не смогла расслабиться и отдохнуть, а когда Тони сказал, что пора возвращаться, я даже обрадовалась. Мы двинулись по другой тропе, слегка блуждая и постоянно с помощью мачете прорубая себе путь. Тропинки в сельве зарастают молниеносно. Если пару дней никто по ней не прошёл, то тропинку уже не найти.

Тони всякий раз просил меня быть внимательней, смотреть под ноги и по сторонам, так как сельва щедра на разные сюрпризы. Идти надо след в след, а не забегать вперёд, не торопиться, при этом не хвататься за стволы и ветви кустарника. На этом моменте мой проводник просто настаивал.

Я от стекающего по лицу пота уже вокруг ничего не видела. Осаждаемая тучей зловредных насекомых, размахивала руками и яростными хлопками старалась уничтожить всех москитов в округе. А тут ещё наряду с комарами существенно действовала на нервы шляпа с сеткой; она почти не пропускала воздух, который лениво и влажно замер без единого движения ветра.

Перед собой же видела только грязные сапоги моего попутчика, и если быть честной, то действительно устала ломиться сквозь чащобу, топтать болотистую почву, кормить насекомых и безжалостно истекать потом. Появилось странное равнодушие к происходящему, и мне уже было всё равно кто нас съест.

И вдруг с тонкого деревца на спину Тони сорвалась извивающаяся чёрная змейка. Вы бы видели, какое грандиозное, даже виртуозное сальто совершил мой товарищ! Он, как титулованный гимнаст влетел в густую растительность, где, вероятно, жили тарантулы и прятались подобные змейки, и тут же выскочил на тропу, не дав ни единого шанса кусачим существам попробовать себя на зуб. Произошло это быстрее, чем я рассказываю.

Поразила реакция этого толстенького человечка в то время, как я продолжала уныло стоять на своём месте, будто вкопанная в гниющую влажную листву подлеска. Я не успела сообразить, а не то чтобы предпринять какие-то действия. А юркая змейка сверкнула, как молния, и прошелестела по листьям мимо моих сапог.

К счастью змея не успела укусить моего попутчика, он оказался быстрее. Тут я включилась в ситуацию и выпалила проводнику:

– Тони, я очень испугалась! А если бы она тебя укусила?

Мой товарищ шутливо ответил:

– Я бы помер на этой тропе.

Тут я испугалась ещё больше:

– Нет, Тони! Если бы ты умер здесь от укуса змеи, то я никогда не вышла бы из сельвы. Дорогу мне не найти.

Тут Тони обиделся и ответил, что я циник.

– Да нет! Конечно, мне и тебя жалко, но дорогу бы я точно не нашла. Что за ужасный лес? Здесь всё вокруг ядовитое!

А Тони подтвердил:

– Ты знаешь, что маленькие змеи особенно ядовиты? Им труднее добыть себе пищу, поэтому у них яд сильнее. Но ты не переживай, у меня хорошая энергетика. Со мной ничего плохого не случится. Каждый год я прохожу у шамана обряд пития аяуаски. Мне всё нипочём!

Тут Тони предложил и мне пройти тот же обряд, но я решила подумать – нужно ли мне это дело? Да и вообще, что это такое?

Питие аяуаски – это ритуал, что практикуют в бассейне Амазонки, особенно в странах Перу, Эквадоре и Бразилии. Совершают его для общения с духами в состоянии изменённого сознания с целью получения особых знаний об окружающей природе, достижения целительных способностей, приобретения внутренней силы и очищения организма. Этот ритуал, как считают индейцы, помогает человеку жить в лесу – опасности его сторонятся.

Напиток аяуаски готовят сложно. 13 часов и больше варят «лиану смерти» (лиану каапи) с добавлением ещё двадцати разных растений; всё зависит от индивидуальности шамана, от его личного рецепта. Но для того, чтобы отведать напиток тайн, необходимо знать и добросовестно выполнять многие законы и правила ритуала. Тот, кто решил испытать на себе питие отвара, должен пройти серьёзную подготовку.

Существует много запретов перед проведением ритуала, но в общем они сводятся к особой строгой диете, отказа от медицинских препаратов в течение трёх дней (желательно больше) перед приёмом отвара и столько же после него. Так же необходимо сексуальное воздержание некоторое время и религиозные моления, то есть заклинания.

Всем этим требованиям есть медицинские объяснения – состав отвара аяуаски содержит вещества, которые при соединении с нежелательными продуктами, лекарствами, повышенным адреналином в крови могут привести человека к смерти. Поэтому ритуал всегда проходит под присмотром шамана, а для этого нужно находиться в его хижине несколько дней. Шаман сразу видит отношение человека к ритуалу – серьёзен он или пришёл ради шутки – и питие напитка будет соответствующим его настроению.

Мне хотелось бы испытать мистическое состояние на себе, но я трусиха, а находиться в состоянии забытья и галлюцинаций в обществе незнакомых людей я не допускаю ни при каких уговорах. К тому же с пациентом могут происходить неприятные вещи, а это рвота, слёзы, беспричинный смех, попытки суицида и ещё многое, чего я не знаю.

Оказывается, все те сотрудники экологического лоджа, что живут в городе Икитос, но работают в сельве, обязательно проходят обряд аяуаски два раза в год, чтобы противостоять или же жить в гармонии с непредсказуемой природой Амазонии, да и не только для этого. У жителей леса это само собой разумеющееся дело.

Питие аяуаски для индейцев – целая философия. Человек познаёт себя более глубоко, окружающий мир приобретает другие ценности, жизненная энергетика возрастает в разы, некоторые, казавшиеся важными и неразрешимыми, проблемы теряют свой смысл и силу.

Обряд тяжёлый, а без присмотра шамана его не провести, если, конечно, вас не обманули, и дали выпить именно сильнодействующий отвар галлюциногенных растений.

Рассказ 4. Боа, пираньи и обезьяна-паук

Пришёл всё-таки момент, когда мы вернулись из сельвы на территорию лоджа. Тут я сразу устремилась купаться в освежающий бассейн, а там кроме меня ещё шесть человек вновь прибывших гостей на смену уехавшим с утра туристам.

С благоговейным чувством я окунулась в воду и расслабленно замерла. Душа была на отдыхе, как вдруг появился сторож нашего лоджа и всё испортил. Он сообщил, что из джунглей по деревьям к нам пришёл боа, разновидность анаконды, но размерами поменьше будет. Живёт боа на деревьях, питается в основном мелкими животными, птицами и их яйцами.

Тут все засуетились, зашумели и побежали смотреть на малого удава, только я осталась нежиться в бассейне, посчитав, что на сегодня впечатлений уже предостаточно. Через полчаса вернулся довольный народ. Боа перепугали до смерти, он от них быстренько исчез. Теперь тот боа знает, что здесь его безжалостно зафотографируют, и больше сюда не вернётся.

Боа и анаконда относятся к семейству удавов. Но анаконда в отличие от боа живёт в реке. Когда вода в Амазонке поднимается и разливается по лесу, то на прогретом мелководье появляются гигантские змеи. Тогда они повсюду. В сухой период, если можно так назвать время моего тут пребывания, анаконды закапываются в песок, в ил и ожидают благоприятный для них сезон. Но это не обязательное утверждение. Существуют особи, что продолжают активную жизнь с охотой в любое время года.

В нашем лодже круглосуточно находился специальный сотрудник, который охранял территорию от всех этих змей и зверей, особенно пум. Я сначала не догадывалась зачем нам сторож, вроде бы охранять не от кого, но постепенно узнавала нюансы из лесной жизни, которые могли объяснить только наблюдения и дать ответы на многие мои вопросы.

Ещё в день приезда поняла, что кормить меня здесь будут непростой едой. Так и получилось. Каждый день в нашем ресторане готовили необычную пищу, и я иногда интересовалась у Тони о её содержании.

Два дня на обед подавали запечённую рыбу пираруку на большом противне. Её мясо оказалось невероятно вкусное и совершенно нежное по консистенции, даже слегка желейное, колышущееся от прикосновения вилки. Пираруку – потрясающая на вкус! Мне не удалось увидеть её живьём, но зато довелось покушать.

Пираруку или арапаима считается одной из самых больших пресноводных рыб в мире. Но могу вставить слово о наших волжских сомах, которые уверенно обгоняют амазонскую гордость в размерах и весе. Это я уже не говорю о наших осетрах и белугах; их основное место обитания в пресных речных водах.

Арапаима – одна из самых крупных пресноводных рыб. (Картинка из интернета)

Пираруку обожает притоки Амазонки с почти стоячей, но свежей водой. Не нравится ей сильное течение. Удивительно то, что эта рыба имеет орган, напоминающий лёгкие, а поэтому может дышать воздухом до двадцати минут!

Для человека арапаима не представляет опасности, хоть и является хищницей, но умудряется охотиться на птиц и мелких животных. Растёт рыбина до двух тонн, а в сезон засухи погружается в ил, как и анаконда, чтобы переждать неблагоприятное время. Сейчас же река начинает подниматься, и пираруку выходит на речные просторы, поэтому целых два дня мне готовили это живое ископаемое. Да, я не ошиблась, арапаима дошла до нас из древности, а это десятки миллионов лет назад.

В один из дней после экзотического обеда я, Тони и моторист нашей лодки, взяв на кухне кусочки свежего мяса, отправились с удочками на ловлю пираний.

Был момент, когда мужчины насторожились при виде прибитого к берегу бревна, напоминающего анаконду. Речные воды вылизали добела ствол дерева и превратили его в подобие гигантской змеи на отмели. Но вместо того, чтобы подплыть поближе и рассмотреть предполагаемую хищницу, мужчины собрались удирать. Когда они поняли, что это безжизненное дерево, то успокоились и поплыли дальше по протокам. А я-то думала, что индейцы сельвы, находясь в лодке, никаких анаконд не боятся.

Ничего подобного! Анаконда способна перевернуть узкую лодку и полакомиться рыбаками.

Вскоре мы встали в одном доходном месте на реке, а там ничего, пусто, ни одной пираньи нам не досталось. Тогда направились в Чёрную лагуну с чёрной водой, где всегда ловится. Та лагуна не что иное, как тропическое чёрное болото, а называется оно агуахаль по названию болотной пальмы агуахе. Растёт та пальма прямо из воды, да ещё и плодоносит, а из её ягод индейцы научились готовить вино. Агуахе – одна из разновидностей винной пальмы.

Кстати, дно вокруг такой пальмы всегда зыбкое, наступив на него, кажется, что оно уходит из-под ног в самую глубину. Эту особенность я прочувствовала на себе ещё в Венесуэле, точнее, в лагуне Канайма, где на мелководье растут три знаковые пальмы. Тогда мне хотелось сделать снимок на фоне агуахе, а значит, нужно было приблизиться к пальме. Там я почувствовала, что корневая система этого дерева коварно прогибается вокруг ствола и пружинит, как сетка на батуте. Это ли не ужас? Сейчас же я не планировала войти в чёрную воду.

Наша лодка причалила к рваному берегу в одном удобном месте, и мы, взобравшись на взгорок, пошли к лагуне в самую глубь леса, при этом миновали несколько домиков аборигенов, приветственно размахивая руками в адрес хозяев.

Сухой бугор среди рек и речушек показался внушительный по размерам, даже более просторный, нежели тот, где разместился наш лодж. С противоположного края бугра, относительно места стоянки нашего плавсредства, расположилась обещанная мне лагуна. Да и не лагуна это была, а настоящее болото с чёрной непроглядной водой.

Наполняются такие болота и обновляются во время разлива рек, отсюда в них и пираньи. Деревья в болоте и вокруг него сухие и чёрные, как смерть, будто бы сожжённые злой рукой – ни листочка на них, ни птицы. Место оказалось неприятное, было во всём облике лагуны что-то зловещее. Только пальмы терпеливо стояли в болоте, понуро опустив свои жидкие кроны и смиренно принимая дарованное им природой место обитания среди болот.