Полная версия
Кандагарская бригада
КОМАНДИР ВЗВОДА.
ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ
Четыре утра, еще свежо и дышится легко. Бетонка. Колонна, извиваясь, подходит к мосту через мелкую речушку. Справа – кишлак белуджей, слева – «зеленка*». На мосту – блокпост. Дальше перевал через горный хребет.
Я «85-й», прошел перевал, – доложил Андреев, идя замыкающим.
«Нулевые», «елочка», – раздалось в наушниках шлемофона.
Мгновенно стволы пулеметов развернулись: первый БТР вправо, второй влево, и так по порядку все боевые машины. Только спустились с перевала:
«Нулевые», стой!
Пошли вперед саперы со своими щупами. Едва отошли от первого БТР-а, сигналят – фугас. Потом еще и ещё. Всего семь авиабомб, закопанные на обочине со вставленными запалами. Разрядили, оттащили подальше для подрыва. С саперами остался БТР седьмой роты, а восьмая снова вперед. Вот и ООН-овский городок, который охраняет взвод из бригады Андреева. Везет же кому-то, курорт, а не война: высокие стены, как у средневековой крепости, бассейн, фрукты-овоши и другие прелести. И вот восьмая рота въезжает на улицы города Кандагара.
Окраина. Низенькие, одноэтажные, саманные домишки, окруженные высоким дувалом* «бабаи*» так и шныряют перед носом БТР-а. Выехали на их рынок, дальше район – «развалины*». О-о-о! Это отдельная, занимательная история.
* * *
Случилось это еще при комбриге полковнике Шатине:
Мы выхолим на рассвете —
С Пакистана дуст ветер.
Поднимая нашу песню до небес.
Вьется пыль под сапогами.
С нами Шатин, с нами знамя
И тяжелый АКС наперевес.
Колонна из «Союза», в которой везли новенькие гаубицы Д-30 на смену М-30, почти без потерь дошла до Кандагара. Там её, как положено, встретил ЗМСБ(г), усиленный танковой ротой. Прошли «зеленку», Элеватор (есть такой на окраине город), снова «зеленка», черная площадь, площадь с «пушками», скоро рынок. И тут залп, второй, пулеметные очереди, очереди из ППШ, как будто лопаются пузыри, треск АКМ и еще черт знает что. Горит та часть колонны, которая везла гаубицы. Пехота мгновенно рассыпалась, начала обходить с флангов. Тутс высоты минарета* полетели гранаты, раздались очереди. Все! Это была последняя капля терпения. Бойцы просто озверели. Мулла вдруг полетел вниз головой со своего минарета. С чего бы это? И пошла драка: нож на нож, автомат на автомат. Раздается команда: «Всем назад». К этому времени подобрали всех убитых и раненых, колонна ушла вперед. Пехота прыгнула на боевые машины прикрытия и ушла следом.
А сзади грохот, пыль, огонь, дым, крики. Хотя кто их слышал? Это оказывается Шатин «обиделся», вывел весь артдивизион к перевалу и «врезал» на всю мощь установками ГРАД и артиллерийскими орудиями. Результат? Получился. В вице- стольном городе Кандагар возник район «развалины». Район был уничтожен со всеми его жителями. После этого офицеры и бойцы всегда ездили на «броне», то есть сверху боевых машин. И почему «духи*» не стреляли? Как вы думаете? Похоже на тактику генерала Ермолова при покорении Кавказа. В этом бою погиб командир взвода девятой роты Александр Вехтев. Его убил снайпер. Саша не долго мучился.
* * *
«Восьмая» прошла рынок, тут по радиостанции раздастся: – «Нулевой», я «ноль-седьмой», сбили БТР-ом «бабая», кажется, насмерть, – доложил командир седьмой роты, в скором будущем Герой Советского Союза капитан Черножуков Александр.
Аллах с ним, больше под колеса лезть не будет, – ответил комбат.
Выехали на большую площадь, справа «высотные» дома, в два-три этажа. По сравнению с окраинами они действительно высотные. Слева огромный дворец из белого камня. Весь отделанный бирюзой, малахитом, так и переливается голубыми, зелеными, белыми цветами. Высокие ворота под аркой, в восточном стиле, перед ним ухоженная лужайка, выложенные камнем дорожки, фонтаны.
Ветохин, что это? – спросил Андреев у своего зам комвзвода.
Это дворец Кара-Ханов.
Впоследствии замполит седьмой роты лейтенант Андрей Борисов (невысокий, худощавый крепыш, настолько эрудирован, что легче назвать то, чего он не знает) рассказал о нем. Да, великое прошлое было у этого города и этого дворца. А сейчас – это автовокзал.
Поворот налево и вот уже площадь с «пушками». Здесь взвод лейтенанта Андреева занял свой пост, заблокировав центральную улицу для прохода колонны. Площадь небольшая, двух-трёх- этажные дома, всюду лавки, кантины* со всякой всячиной. Народ что-то покупает, торгуется, продавцы визгливыми голосами зазывают покупателей, шныряют «бачата»*.
Командор, чарз* хочешь?
Купи, шурави*, – предлагает нам солнцезащитные очки, какой-то бабай.
Смотри-ка, не боятся нас.
Тут Андреев обратил внимание на вывеску «HONDA», написанную по-английски и арбской вязью.
Ветохин, здесь что, еще и японцы обитают?
Да, это ресторан, хозяин – японец, официантка – его дочь. Такая девочка, я вам скажу, товарищ лейтенант! – ответил сержант Ветохин.
Может, зайдем?
Что вы, еще отравит.
Так мы есть-то ничего не будем. Так посмотрим.
Пошли. Эрданаев, за старшего. Караджаев. за мной. – приказал сержант.
Поднялись на второй этаж. Небольшой, красиво отделанный зал, столики, в левом углу помост, покрытый коврами. Несколько "бабаев" пьют чай. Хозяин стоит в углу. Тут откуда ни возьмись подлетает миниатюрная девочка, по внешнему виду – это и есть дочь хозяина. Что-то залопотала, перемежая фарсидский язык с русскими словами, пригласили сесть за столик.
Ташакур, ташакур*. Времени нет, – говорит Ветохин, показывая рукой на часы.
Повернулись и пошли. Девочка с поклонами проводила до порога. Колонна уже заканчивала прохождение, настало время сворачиваться. По радио слышно, что на «черной плошали» обстрел. Тронулась и восьмая рота, проскочила «черную площадь», вышла в кантинные ряды. Остановилась, пропуская седьмую роту. Дальше – «зеленка». Этот участок до Элеватора блокирует седьмая рота. Прошел час. Блокировка закончена, вроде все спокойно. Тронулись.
* * *
На Элеваторе – перекур, подтягиваются отставшие машины, седьмая, девятая роты. Дальше – участок «зеленки» восьмой роты. Мост через реку Аргандаб – «Нагаханский поворот»* – это и есть блокпост «85-го» (позывной Андреева). Постреляли для профилактики, остановились. Пехота рассыпалась по своим трем точкам, приданный танк занял свое место, бойцы минометной батареи развернули минометы. Дапыле вытянулась вся рота, заняла свои точки. Ротный на горке возле кишлака Симжа- рай развернул «василек*». Пока все тихо. Колонна пустых «наливников*» пошла. «Через несколько дней будут в «Союзе», хотя, может, и не все», – подумал Андреев.
* * *
Вот уже неделя, как лейтенант Андреев в Афгане, а войны и не почувствовал. Участие в сопровождении колонн через день, а то и каждый день, ни стрельбы, ни боев, даже скучно. Так
было и в тот день, ничего интересного, кроме снятия двух «фугасов». Встретили колонну из «Союза», свернулись и поехали обратным путем в бригаду. Перед подходом к картинным рядам Кандагара вдруг выстрелы из гранатомётов, «07-ой» дает целеуказания «вертушкам*». Впереди «85-го» шел «81-ый» (командир взвода старший лейтенант Тимохин), выстрел из гранатомёта, вспышка – горит. Пехота посыпалась за обочину дороги, затем сразу – в БТР Андреева. Объехали горящий «81-й», залетели в кантинные ряды.
«85- й», я «нулевой».
Я «85-й».
Заблокировать кантинные ряды с обеих сторон для прохода седьмой, девятой роты и штаба батальона! – приказал комбат.
Разбежались вдоль рядов: один взвод – в левую, второй – в правую стороны, для профилактики постреляли. Тут по второму взводу ударил ДШК* «духов», головы не поднять. Давай его выцеливать из «мухи*». Со второго выстрела сержант Баймульдин наконец-то сбил его. Тут по радио раздается:
«07-й», я «нулевой», подбили, горю.
Понял, «74-му» взять на буксир, оттащить в кантинные ряды, приказал А. Черножуков.
«07-ой», я «78-ой», – доложил командир взвода А. Казаков (земляк Андреева, родом из поселка Красногорска Марийской АССР). – Горит «Чайка*». «78-ой», потушить огонь и на буксире на выход из «зеленки», – приказал «нулевой».
А в эфире что творится:
«Броня-21*», пару «огурцов*» по сушилке! (Для винограда.)
«Воздух*», я – «08-ой»,от красного дыма на восток двести метров, – дает целеуказания командир восьмой роты.
Я «полста первый». Понял, захожу.
«Броня-23», ещё один «огурец».
Андрееву с крыши дома хорошо было видно место боя: пыль, огонь, вспышки взрывов. Вот ударила «вертушка», все заволокло дымом, взлетели обломки дувала. В кантинные ряды приволокли обгоревшую «Чайку», сразу к арыку, стали поливать водой. Затем – БТР комбата, он сам пересел к «08-му» и оттуда руководил боем. Постепенно в город въезжали БТР-ы седьмой и восьмой роты, также колонной пойти домой. Вот прошла последняя машина, Андреев дал команду: «По машинам!*. На «черной площади» «85-го» обстреляли. В ответ по «духам» врезали из КП ВТ* и автоматов. «Духи» заткнулись, видно, попало им. Ну, а дальше снова тишина. Вот оно – первое боевое крещение. Андреев так ничего и не понял. «Странно, ни страха, ни волнения», – удивился он про себя. Только по прибытии в бригаду он узнал, что в «Чайке» сгорел сержант роты связи и двоих солдат ранило. Салага, он еще не понимал, что где-то в «Союзе» взвоет от горя мать этого сержанта. Все у него было еще впереди: и горечь потерь, и убитые друзья, и преодоление в самом себе жуткого страха.
Снова, как всегда, сопровождение колонны. Обычная, будничная жизнь для третьего МСБ (г)*: блокировка дороги; обстрелы – словом, ничего нового. Тоска… Время ближе к обеду, поели, легли отдохнуть. половина второго взвода уже дрыхнет. Андреев поднялся, сделал несколько упражнений для разгона дремоты, посмотрел в бинокль: «А что там за домики в километре от точки? – подумал он. – Сходить что ли?»
Эрданаев. Загренко. Караджаев, Байрамов. Соболенко, за мной! – скомандовал Андреев. – За старшего остается сержант Ветохин.
Потихоньку по винограднику подошли к заброшенным домам, стоявшим группой. Осмотрели – ничего, но по свежей золе костра видно, что недавно тут кто-то был. Скорее всего «духи», больше некому.
Товарищ лейтенант, мина, – доложил Соболенко.
Точно, противотанковая мина итальянского производства, без запала. Видно, эти гады прятали её до лучших времен.
«Духи»! – крикнул Караджаев.
Все бросились вперед в гранатовый сад. Один все-таки ушел, второю взяли с испанским пистолетом «Астра». С перепугу он даже не стрелял. Попытка допросить его ничего не дала, будто не понимает по-фарси. Отправили Соболенко проводить «духа» на точку и сдать ротному. «Ах, заразы! Вот откуда вы обстреливали, да еще дороги минируете!» – подумал Андреев.
Байрамов, ставим «растяжки*».
Одну поставили в комнате, возле входа в нее, второю, выломав входную дверь во двор, положив её на землю, подсунули без чеки на рычаг, а сверху воткнули красивый «духовский» нож, весь в перламутре. Все азиаты любят блестящие штучки. Вынь нож, сразу взрыв. Так оно впоследствии и получилось. Через день, когда Андреев с бойцами пришел на это место, то увидел расщепленную дверь, стены комнаты, избитые осколками, и лужи засохшей крови. Видно, кому-то из «духов» не поздоровилось. Что ж – кысмет*. Этих воинов аллаха гурии* в раю успокоят и ублажат.
* * *
Пошли дальше по заросшей фунтовой дороге. Неожиданно впереди послышались голоса. Взяв с собой Загренко, Андреев двинулся в разведку, остальные остались для прикрытия. Подползли к разрушенному домику, выглянули: стоит грузовая машина. С десяток «бабаев» что-то из неё выгружают. Тут сзади вылезла группа прикрытия и давай орать, что это «духи» и пора уходить. Те же не глухие, мгновенно попрятались, и тут началось. Отстреливаясь, отошли в виноградник, а «духи» уже обходят с левого фланга. Мать-перемать. стрельба и снова мат. Надо «делать ноги!»
– Попарно, вперед за дувал! – скомандовал лейтенант.
Бросились как зайцы, Андреев с Загренко подбежали к пролому в дувале. По дороге ещё удивлялся, что это ветки винограда падают вокруг него. Потом дошло. Это же их пули срезают.
– Загренко, вперед!
Тот быстро рыбкой нырнул в пролом. Тут же по дувалу прошла очередь. У Андреева что-то защемило в селезенке. Страшновато. Пересилил себя, прыгнул. Остальные бежали где-то слева. Пошли к своим на точку. В долгу не остались, дали по ним несколько очередей. Вышли на точку, проверили наличие бойцов. Нет Эрданаева и Караджаева. Тут стало по-настояшему страшно. Надо идти назад, чтобы выручать своих бойцов или хотя бы трупы вынести. Таков неписаный закон. Приказывать Андреев не стал, кликнул добровольцев, пошли. Не дойдя метров двести до того дувала с проломом, увидели четыре чалмы* над ним. Стрельнули из СВД* одна чалма пропала (наверное, попали), за ней исчезли остальные. Надо идти. Через силу двинулись вперед. «Стыдно за свой страх. Ведь на меня бойцы смотрят. Какой же я к черту командир». – подумал Андреев. Тут со стороны точки «85-го» взлетела зеленая ракета. Отбой, можно возвращаться назад. Это значит, что Эрданаев с Караджаевым вернулись. Сразу отлегло от души. Дали в сторону "духов" несколько очередей для острастки и пошли назад.
– Товарищ лейтенант, можно дать совет? – сказал младший сержант Мельников по возвращении группы. – Там, куда не посылают, всюду задница. Хотя и в других местах тоже.
Этот совет Андреев запомнил на всю оставшуюся службу в Афгане. После прибытия в бригаду Андреев получил выговор от ротного: «За проявленную дурацкую инициативу». Все правильно и справедливо.
* * *
На следующий день вручение «Гвардейского знака» всем вновь прибывшим офицерам и бойцам, достойно выдержавшим второй бой (первый бой не считается). Построили батальон. Комбат, гвардии майор Л.А.Терехов, произнес короткую речь, затем вызывали по одному, вручали краснознаменный знак «Гвардия» как заслуженную награду.
ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ
Так и течет будничная жизнь: сопровождение колонн, реализация разведданных, подъемы, зарядка, отбой… Да что и перечислять. Обычная армейская жизнь. 19 октября 1982 года командира первого взвода старшего лейтенанта Тимохина вызвали в штаб для постановки боевой задачи. 21-го выезд бригады на операцию. Что это такое? Пусть каждый из вас задает себе этот вопрос… Так же и Андреев не представлял, что это такое. Двадцатого строевой смотр. Вот это умора. Построили бригаду побатальонно в полном боевом снаряжении. Приказ всем был взять по два боекомплекта. Для примера: пулеметчику ПКМ* это три цинка (около 40 кг). Кроме этого, бронежилет – двенадцать килограмм; каска, 10 гранат, сухой паёк на двое суток, полотенце, зубная щетка, мыло, запасные портянки, расчески, носовые платки и еще какая-то тряхомундия. На построение бригады батальон выходил в три приема: сначала вынесли все шмотьё, потом и сами вышли. А на плацу жара под 50 граду- сов Цельсия. По логике политотдела все эго боец должен нести в вещмешке за плечами. Заставить бы одного из тех, кто отдал этот приказ, поносить такой вещмешок с полчаса. А ведь еще и воевать нужно! Что же сделает солдат, если все это он и с земли поднять не может?
Три утра, 21.10.82 года. Погрузились, ждут команду. Тут к «85-му» подбегает Тимохин:
– Саня, у меня температура, я не еду, ты – за ротного, – успел он сказать Андрееву и тут же исчез. Капитан Алексеев в это время был в госпитале, остальные офицеры тоже в разъездах: кто в госпитале, кто в отпуске. Андреев пересел в командирский БТР, тут уже команда: «Нулевые, вперед!». Поехали.
* * *
Остановка «Нагаханский поворот». Прибыли вроде спокойно. Выгрузились. Ну, естественно, лишнее все оставили: на ногах кроссовки, в вещмешке, кроме боеприпасов, самое необходимое. Андреев в роте был единственным офицером. Без понятия: что же это такое рейд, операция «проческа*». Разобрались по группам, пошли. А вокруг тишина, птицы поют; зрелый виноград, гранаты. Раньше тоже говорили, что в провинции Кандагар самые крупные в мире гранаты. Тут уж Андреев точно убедился. Гранат величиной с голову двухлетнего ребенка. Рота подошла к кишлаку «Нагахан». Никто здесь давно уже не живет, это просто база для «духов». Поискали их тайные ямы и снова вперед. Слева седьмая, справа девятая роты.
Вот уже и вечер. Подошли к горке Когак, на склонах которого расположился одноименный кишлак. Кишлак жилой, но все жители ушли, боясь приближения советских войск. Вместе с седьмой ротой расположилась на ночлег и восьмая. Пока готовился ужин, одновременно завтрак и обед, все обыскали, успели даже сфотографироваться. Замполит седьмой роты Андрей Борисов долго рассказывал Андрееву историю страны Афганистан: про знаменитый Кандагар, еще более старый Герат – перекресток путей из Азии в Европу, так называемый «Великий шелковый путь». Кто только не был на этой земле! А. Македонский, персы во главе с Киром, монголы, турки, англичане,– и все равно Кандагар был и по сей день остается вольнолюбивым городом, чем-то похожим на наш российский Великий Новгород. Если бы знать, что это была последняя встреча, последняя фотография Андрея Борисова. Через четыре дня, 25 октября 1982 года, Андрей Борисов будет убит душмановским снайпером. Пуля попала ему прямо в висок.
В три утра подъем, чай с сухарями – и вперед. Комбат по радио гонит: быстрее, быстрее. По разведданным в кишлаке Лой- Манара, где-то впереди, расположена база отдыха «духов»: госпиталь, пункт реабилитации, склад боеприпасов. Заправили фляжки водой, тут сержант Куруа говорит:
Товарищ лейтенант, пойдемте.
Куда?
Сейчас увидите.
Прошли вверх по течению арыка, обогнули кусты.
Здесь вода почище, – сказал Куруа и спустился к арыку. Андреев за ним – и вдруг видит: в арыке лежит мертвый «дух», с размозженной головой. Это значит, что вся рота набрала во фляжки воды с растворенными в ней мозгами. Все усмехаются, да и Андрееву смешно: «Вот ведь, подшутили!»
Пошли дальше. В «проческе» самое страшное то, что все время в напряжении: ты идешь на засаду, а где она будет, неизвестно. В любую секунду ожидаешь залп или просто одиночный выстрел. Шли вдоль арыка. Впереди уже недалеко Лой-Манара. При подходе к кишлаку головной дозор обнаружил место нахождения поста часовых: непотушенный костер, горячий чайник. Видно, собирались «духи» впопыхах и дали деру. Рота втянулась в кишлак. Сам поселок довольно большой, однако жители его покинули. Ни одной живой души. Нашли госпиталь, склад боеприпасов со следами поспешного бегства. Естественно, все это сожгли. Бойцы раскопали в стенах домов, коровниках ещё несколько «схронов», «лифчики*» и так по мелочи, в основном оружие. Взяли с собой. Тут Андреев увидел, что на мотоцикле кто-то едет но центральной улице. Оказался наш боец. Посмеялись, стали собираться.
«08-й», я «нулевой», где вы задержались? Бросайте все и догоняйте «07-го», – приказал комбат.
«Нулевой», я «08-й». Понял.
Тронулись, а вокруг одуряющий запах – огромное поле конопли. Как в России картошку садят, так у них коноплю. Наркотики – это самое главное средство пропитания для афганцев. Пустили «красного петуха» – и снова вперед. Пришлось чуть ли не бегом бежать. Тут ротный писарь «заартачился»: «Я больше не могу, я устал». Ну, все в этом роде.
Солдат, я приказываю – вперед! – приказал Андреев.
Да пошел ты…
Кидается с кулаками, его ловят бойцы, уговаривают.
Невыполнение боевого приказа – военный трибунал, – сказал Куруа. А затем с помощью своих кулаков и ног объяснил писарю, что здесь не играют в игрушки, да и не до трибуналов здесь. Одна пуля – и все, спишут на боевые потери.
Рота вышла из виноградников на околицу какого-то небольшого кишлака. Ошва идет бой. Эго седьмая рота. Восьмая засела в засаду. Сейчас «духи» должны отойти на позиции восьмой. И точно, вышла группа – человек десять. Команды не требовалось. Через пару минут все было кончено. Собрали их оружие, рота идет дальше. Вдруг справа снова стрельба – это десантно-штурмовой батальон зацепил «духов». По радио – команда: пошли. Тут вылетает прямо на группу управления роты ошалевший «дух». Стреляет из «бура*», осечка. Андреев от пояса срезает его. Обыскали, забрали «бур» и снова вперед. Начались гранатовые сады, отдельные нежилые домишки. Поступает команда: «Всем на выход из «зеленки». Перешли арык, построились, проверили наличие личного состава, и тут же раздался залп по восьмой роте. Второй взвод сразу бросился к дувалу, из-за которого стреляли, остальные залегли. Двоих пристрелили, а одного «духа» взяли живьем.
Резко наступила ночь, как будто лампочку выключили. Так всегда бывает в южных странах, ближе к экватору. Расставили часовых, улеглись спать, как обычно, прямо на земле.
Утром снова в «зеленку», прочесываем дальше. Жителей не видно. Оно и понятно. Все они
Слева направо: Шурик Хузнахметов и А. Андреев.
Кантинные ряды.
дальше. Скоро будет дамба. Она перекрывает реку Аргандаб. В полуразрушенных домишках все чаще попадаются «бабаи». Даже смешно смотреть: развалины от дома, дворик, сидят два «бабая», пьют чай. Ну, кто живет в разрушенном доме? Всех забирали с собой. Впоследствии оказалось, что взяли в плен около ста пятидесяти «духов», из них восемь главарей. Может, какие-то группы и просочились в горы. Ничего. Все равно встретимся, никуда они не денутся.
* * *
Хузиахметов Шурик. Вот он, живой, улыбается. 5.12.1982 года его не станет. Это было просто. Его взвод выставил «точку*» для блокировки дороги. День отстояли. Команда: «Снимаемся, всем по машинам». Никакой стрельбы, все спокойно. Группа пошла назад. И тут обстрел, «духи» подобрались слишком близко. Это только в кино попадают в руку или ногу, хотя после этих попаданий герои фильмов бегают, прыгают, будто ничего не случилось. В живот – это самое страшное. В переводе со старославянского живот – это жизнь. Группа ушла, ничего не заметив. С раненым остался его друг, солдат, остался, чтобы прикрыть своего друга. Вышли к бронегруппе, посчитались. Двоих нет. Шурик прыгает на свой БРТ-Д, механику-водителю дает команду – вперед. Разворачиваются – и в «зеленку», по грядкам и виноградникам. Подскочили к концу виноградника, дальше еще один…
Развернись, открой задний люк и жди, – приказывает лейтенант Хузиахметов механику-водителю. Сам перепрыгивает дувал и бежит к месту своей бывшей точки. Все это время была тишина. И вот раздаются желанные выстрелы. На войне всегда так. Хуже, когда не стреляют. Из-за этого все нервы измотались. Страшнее ожидание смерти, чем сама смерть. После выстрелов понятно, где враг, а где свои. Определив по звуку стрельбы из 5,45 мм автомата Калашникова место боя, (у «духов» были АКМ китайского производства, калибра 7,62 мм), Шурик бросился в эту строну. Пару раз раздались взрывы выстрелов из гранатомета. Один довольно близко. Наконец-то, вот они. Раненый боец лежал рядом с другом и тоже отстреливался.
Бери раненого и к тому дувалу, – приказал лейтенант, – там БТР-Д.
Сам остался прикрывать. Ракета – и Шурик тоже стал отходить. Погрузились, аккуратно положили раненого. И тут залп. Одна пуля в ногу, вторая в голову. Всего-то две свинцово-никелевые маленькие железки, а человека нет. Причем настоящего человека. Правду говорят: на войне погибают только самые лучшие. Таким и был лейтенант Александр Хузиахметов. Его любимая песня:
Снег кружится, летает, летает.
И, поземкою кружа.
Заметает зима, заметает
Все, что было до тебя.
До сих нор звучит в ушах. Таких, как он, не заметет никакая зима. Вечная им память.
Дошли до дамбы. Приключений вроде не было. Так, пару- тройку «духов» пристрелили. Жаль собаку. Она была на цепи и, как положено, охраняла свой дом. Долго в нее целились, стреляли, все мимо. Классная собака, чем-то похожа на лайку. В конечном итоге попали ей в переднюю лапу. Как жалобно она визжала. Лапу-то перебили. Куруа всех изругал, по-русски и по-грузински, не дал добить её. Наверное, на небесах ему это зачтется. Хотя кто знает? Ведь оттуда ещё никто не возвращался.
* * *
После выхода из «зеленки» подошли к бронегруппе. Наконец-то, обед до отвала. Черт возьми, когда можно наесться до отвала и поспать минут шестьсот? С самого детства Андрееву не везло в еде и сне. Двое пацанов без отца; мать – воспитательница детского сада, всегда недоедание, недосыпание, в 15 лет – Казанское СВУ. Это означает погоны и сапоги, то же недоедание. А уж спать-то точно мало приходилось. Немного поспали. Гранатометный взвод батальона охранял сон. Спали, наверное, все без сновидений. Хотя кто знает?
МАХАДЖИРИ
Зашли от бетонки, перешли какие-то сады, разрушенные домишки. Вот и площадь. Дома вокруг солидные, но явно не жилые.
Первый взвод в прикрытие, остальные – на осмотр! – приказал Андреев.