Инферно – вперёд!

Кёрку пришлось, по крайней мере, мысленно, признать наличие у ап Коннахта живого, острого ума – и даже чувства юмора, более чем неожиданного, учитывая репутацию нового главы оперативного отдела.

– Полковник Бранлох! – Учёный, который, наконец, научился носить форму правильно, встрепенулся, едва не расплескав содержимое своего стакана. – В первую очередь, я хочу обратиться к вам. Как вы думаете, насколько целесообразно вывести войска из зоны, где излучение ДПФ наиболее сильно?

Этот вопрос оставался излюбленной темой для дискуссий в штабах всех уровней; к всеобщему сожалению, несмотря на строжайшую цензуру, к обсуждению присоединилась и либеральная пресса. По мере усиления давления противника, сторонников стратегического отступления становилось всё больше, даже среди генералов генштаба.

– К сожалению, нельзя, – Бранлох, как всегда, пропустил «господин генерал от инфантерии». – Я бы первым потребовал отвода войск, если бы это имело хоть какой-нибудь смысл. К сожалению, его нет. У меня имелись различные предположения насчёт сути ДПФ, одно из которых, весьма неожиданное, и при этом простейшее из возможных, полностью подтвердилось. Мы действительно столкнулись с врагом, стремящимся подчинить нас. Если ослабить сопротивление ему, он высвободит энергию для развития – его площадь начнёт быстро расти. К сожалению, эксперименты, проводившиеся на передовой – вернее, анализ размеров ДПФ в периоды затишья на фронте, – подтвердили мою правоту.

– Эти эксперименты провели по моей инициативе, а отчёт о них написал я. Действительно, отступать бессмысленно.

– Рад увидеть в вас учёного, господин генерал от инфантерии. – Кёрку показалось, что он услышал в голосе Бранлоха нотки искреннего уважения. – Также нельзя забывать возможности применения ДПФ направленных сигналов, воздействующих на цели в нашем глубоком тылу.

– Таких, как этот бункер?

– Как этот бункер, как резиденция Его Величества, как стратегические заводы… – Бранлох сделал паузу, чтобы отхлебнуть виски с содовой. – Подобного ещё не случалось, и я полагаю, что принятые по моему предложению меры дают достаточную защиту – однако что случится, если мощность излучения вдруг многократно возрастёт?..

Ап Коннахт понимающе кивнул.

– Единственный способ – это сковывать противника постоянными боевыми действиями. К сожалению, это всё, на что мы способны. Однако таким путём войны не выигрываются – я это многократно говорил, и повторяю сейчас! Ещё ни одна война не была выиграна посредством одной лишь обороны! Нам крайне необходимо получить эффективное наступательное оружие, которое даст решающее преимущество над врагом на его территории.

Пламя, вспыхнувшее в глазах ап Коннахта, в одно мгновение разрушило возникшее было у Кёрка впечатление о нём, как об обычном генерале. Этот человек не мыслил себя вне войны, и рвение, с которым он отдавался этой, пропитанной трупным ядом, даме, не имело ничего общего со служебным.

– К сожалению, суть психофизических волн, названных мной астральным излучением, остаётся тайной за семью печатями. – Бранлох виновато развёл руками. – Мы боремся с последствиями, а не с причинами, причём зачастую вынуждены использовать решения, дающие половинчатый или даже сомнительный результат.

– Вы о рунных машинах?

– Да, и о радиовещании, которое мы применяем с целью противодействия противнику. Есть даже предложения расширить его на наши собственные города…

– Это проект военной контрразведки. Они обещают добиться совершенно фантастического повышения лояльности и работоспособности в тылу, а солдаты на передовой, как они утверждают, станут неслыханно отважны.

Бранлох покачал головой.

– Я сам и подал эту идею – как временное решение. Однако попытки придать «рунистике» такой масштаб и подменить ею попытки искоренить проблему являются непоправимой ошибкой. Мы сами превратим свою страну в землю фоморов.

Ап Коннахт мрачно кивнул и какое-то время молчал, углубившись в мысли.

– Уже есть сторонники и у такого исхода конфликта, полковник Бранлох, – ответил, наконец, начальник оперативного отдела. – К сожалению, если нам не удастся достичь победы, оно возобладает. Человеку всю свою жизнь приходится жертвовать собственными убеждениями, тем, что в метафизическом смысле можно бы было назвать «душой» – ради достижения богатства, славы, признания. Фактически, это то же решение, только в стратегических масштабах. Вы удивитесь, насколько заманчивым оно выглядит в глазах многих, весьма влиятельных в нашем обществе людей!

Бранлох сглотнул комок. Похоже, ему стало не по себе.

– Увы, мы так и не смогли ни засечь астральное излучение, ни создать его генератор. До сих пор даже не доказано экспериментально существование данного типа волн. Я вижу только один выход – форсировать разработки.

Брови ап Коннахта удивлённо взметнулись, а в глазах заискрилось любопытство.

– Чего вы хотите?

– Одного из этих бедолаг, чей биогенетический код изменили клыкуны.

Ап Коннахт развёл руками, демонстрируя свою беспомощность.

– Увы, единственный, тот, на котором мы проводили опыты, уже скончался. Наш агент, которого мы к нему подсадили, сейчас пребывает в тюремном заключении, и, смею надеяться, останется там до конца своих дней.

– Почему? – Нетерпеливый вопрос Бранлоха выразил любопытство, овладевшее гостями ап Коннахта.

Генерал от инфантерии поправил монокль в глазу, чтобы обвести присутствующих пристальным взглядом.

– Он научился кое-чему у фомора, хотя каким именно образом и насколько хорошо он освоил эту науку, я с уверенностью сказать не могу. – Ап Коннахт умолк, а потом замахал пухлой ладонью, словно отгоняя беспокойную муху. – Ладно, пожалуй, стоит оставить эту тему. Что вы предлагаете, полковник Бранлох?

– Держаться за те науки, которые свойственны людям. Ядерный взрыв – самый мощный источник энергии из доступных нам.

Ап Коннахт провёл обеими руками по своей сверкающей лысине, а потом повторил этот жест в обратном направлении.

– Хотя гарантировать результат вы, конечно, не сможете… Полковник ап Регер, всё готово?

– Да, господин генерал от инфантерии. Это историческое событие, испытание ядерного взрывного устройства, прошедшее две недели назад, закончилось полнейшим триумфом. Вы, конечно, имеете о нём полную информацию…

– Как, уже? – воскликнул поражённый Бранлох. – И вы мне не сказали, вы…

Кёрк был вынужден одёрнуть учёного, прежде чем тот не наговорил лишнего, что сделало бы подобное оскорбление несовместимым с жизнью. Офицеры генштаба, даже настолько обрюзгшие, как ап Регер, блюли свою честь с исключительной щепетильностью; дуэль, пусть и запрещённая законом, стала бы закономерным исходом неосторожно брошенной Бранлохом фразы, и он, вероятнее всего, получил бы в её ходе, как минимум, ранение.

– Полковник Бранлох! – Кёрк рявкнул настолько громко, насколько это вообще возможно, чем привлёк всеобщее внимание. К счастью, тем самым ему удалось хоть как-то разрядить обстановку.

Ап Регер, пожав плечами, отставил бокал на расположенный неподалёку столик. Он продолжил рассказ, энергично жестикулируя.

– У нас есть обогащённый изотоп в количестве, достаточном для достижения критической массы в ещё одной бомбе. Следующий взрыв удастся произвести лишь через полгода, если не позже. В связи с этим вынужден доложить о наличии двух типов взрывателей – «пушечного» и имплозивного типа. Первый заметно надёжнее, но отрицательно сказывается на мощности взрыва. Я бы предпочёл первый вариант, если вам интересно моё мнение, господин генерал от инфантерии.

– Полковник Бранлох? – Ап Коннахт вскинул брови и перевёл вопросительный взгляд на учёного. – Я бы предпочёл второй вариант, и не только потому, что недолюбливаю полковника ап Регера. Оба способа детонации основаны на чисто физических законах нашего мира, и принципиально не отличаются. Зато разница в мощности может оказаться решающей.

– Убедительно, полковник Бранлох. Полковник ап Регер, можно добиться большей надёжности от имплозивного детонатора?

– Мы сделаем всё возможное, господин генерал от инфантерии.

Ап Коннахт поправил монокль в глазу.

– Хорошо, господа. Генерал-полковник Кёрк, вами закончены поставки в войска значительного числа бронетранспортёров с полностью закрытым кузовом «Гиена» и танков «Тип 3.М» и «Тип 4».

– Да, насколько мне известно ими оснащена 1-я танковая дивизия…

Ап Коннахт с лёгким раздражением поднял руку, требуя от Кёрка замолчать.

– Я знаю, что ими вооружена 1-я, потому что сам и разработал штаты этого соединения. Когда мы нанесём по ДПФ атомный удар, 1-я войдёт в прорыв, чтобы добить противника. К сожалению, ситуация на фронте в последние дни неожиданно изменилась, причём не в нашу пользу. Возникла необходимость задействовать наш стратегический резерв, 1-ю танковую. Однако, потеряв бронетехнику в боях за второстепенный пункт, мы можем остаться ни с чем накануне решающего сражения. Поэтому задаю простой вопрос: в течение двух недель вы поставите в войска хотя бы дуомасс83 танков – и столько же бронетранспортёров?

Кёрк мысленно прикинул ожидающиеся потери в боях за «второстепенный пункт» – получалось так, что 1-ю и ещё одну, видимо, 5-ю бронекавалерийскую, сформированную на основе конных частей, а потому отличавшаяся меньшей численностью, дивизии едва ли не полностью уничтожат.

– И танки, и бронетранспортёры, и синтетический бензин на две полных заправки, господин генерал от инфантерии.

– Великолепно, генерал-полковник! Мы одержим сперва эту малую победу, чем восстановим доверие к армии, а потом, наконец, покончим с ДПФ!

Овладевшую двумя генералами эйфорию несколько омрачил неуместным, как всегда, вопросом Бранлох:

– А что это за «второстепенный пункт»?

Ап Коннахт ответил небрежно, так, будто речь шла о какой-то мелочи.

– Алклу. Они захватили Алклу. Наша стана расколота надвое, и её ожидает катастрофа, если не удастся вернуть город в самое ближайшее время.

Глава

XXVII

– Солнце сегодня яркое, в небе ни облачка. Это добрый знак, он сулит победу. – Высказывание Глиндвира, за которым прочно закрепилось прозвище «Матушка-гусыня», вызвало одобрительный гул солдат ударной роты. Несмотря на то, что многие из демонов, порождённых адским излучением ДПФ, не боялись солнечного света, всё-таки здесь, на северной окраине Алклу, ещё не освещённого малиновыми лучами аномалии, техника функционировала безупречно. Люди, которым и предстояло сделать наиболее трудную и опасную часть работы, чувствовали себя много увереннее, зная, что питающая нечисть злая сила не сможет в полной мере поддерживать свои создания.

Глиндвир построил роту и приказал командирам взводов и отделений проверить оружие и снаряжение подчинённых. Грузовики, доставившие их в пригород, уже уехали, с ротой остался лишь один шестиколёсный броневик, перед которым стояла немаловажная задача: осуществлять огневую поддержку наступления.

Норс, подчиняясь команде экс-капитана Глайниса, подпрыгнул на месте. Нагруженный на плечи секстдуазфунт84 боеприпасов, взрывчатки и сухих пайков, казалось, не просто принудил его согнуться, но буквально придавил к земле. Радовало лишь то, что весь этот груз ещё понадобится ему в ближайшие часы, возможно, даже дни, боёв за Алклу.

Противник выбросил на город, ранее неоднократно подвергавшийся бомбардировкам, воздушный десант. Одновременно фронт айлестерских войск в полосе обороны 3-й и 4-й армий прорвали части, которые командование условно именовало «2-й зомби-армией ДПФ». Зомби, участвовавшие в боевых действиях на стороне противника, уже исчислялись массгроссами85. Большинство мертвецов, погибших на фронте, попадало под воздействие «ланнвудских волн», и некоторые из них, особенно те, чьи тела остались на «ничьей земле», присоединялись к противнику.

С всё большей ясностью надвигалась угроза постепенного «перемалывания» айлестерских резервов; казалось, недалёк тот день, когда все они станут «лиловыми». Однако фронт лопнул гораздо раньше, и в прорыв ворвались не боявшиеся солнечного света чешуйчатые клыкуны; в результате возникла угроза закрепления за противником, чьи подразделения вот-вот могли соединиться, Алклу. Можно было не сомневаться, что, едва это произойдёт, свечение аномалии в самые ближайшие дни, от силы – недели, расширится и покроет город.

Алклу расположен на восточном берегу Велунда, реки, берущей начало несколькими милями южнее линии фронта и достигающей моря, разделяя, таким образом, большую часть Айлестера пополам. Если бы замысел противника, уже разгаданный командованием, претворился в жизнь, возникла бы реальная угроза столице, в то время как большая часть войск осталась бы на западном берегу, лишённая снабжения, опирающегося на индустриальные центры юго-востока.

Неминуемое поражение, как поговаривали некоторые офицеры, чьи разговоры порой доносились до солдатских ушей, могло стать действительностью уже в течение нескольких месяцев. Поэтому лучшие войска, в первую очередь, подвижные дивизии, 1-ю танковую и 5-ю бронекавалерийскую, в невообразимой спешке бросили на ликвидацию прорыва. Сделав большой крюк на юг, они переправились на восточный берег по большому мосту, расположенному близ Монсаля. Решительное наступление позволило в считанные дни охватить, наподобие клещей, Алклу, в котором, по слухам, воплотились в действительность худшие из ночных кошмаров, с двух сторон.

Ушедшие на север танковые и разведывательные подразделения получили приказ отбросить чешуйчатых клыкунов и продвинуться настолько далеко, насколько это возможно, имея целью ликвидировать прорыв. Мотопехотным частям, в первую очередь, «ударной роте», предстояло овладеть Алклу, или, как минимум, окружить город и отрезать его от снабжения по суше. Впрочем, как показывал опыт, планы верховного командования далеко не всегда успешно воплощались в жизнь.

Глайнис, удостоив Норса лишь мимолётного взгляда, прошёл дальше. За те два года, что они были знакомы, бывший капитан так и не заговорил с ним. Тем не менее, между ними существовала какая-то связь, невидимая тонкая нить, возникшая в тот самый день, когда Норс, дуннорэ-понтский писака, впервые увидел пехотную роту, высаживающуюся из вагонов экстренного поезда.

Вполне вероятно, кроме них, выжили лишь считанные участники этой, самой первой схватки войны, способной стать последней в истории человечества.

Суд пересмотрел приговор Глайниса: теперь ему было доступно повышение в звании, вплоть до штаб-сержантского; он уже дослужился до «высокого» чина капрала. По странной прихоти судьбы, тогда, в первый день их знакомства, он завербовал Норса, лживо пообещав капральское звание. Горькая ирония, заключавшаяся в этом повороте их судеб, не раз вызывала у Норса улыбку; Глайнис же, как всегда, сохранял на своём лице одно и то же угрюмое выражение. Пожалуй, такой взгляд отличает породистых скакунов, которых вдруг перестают чистить, мыть и начинают кормить подгнившим, низкосортным овсом.

– Пудра, слушать меня! – Голос Глиндвира принудил всех солдат умолкнуть. – Видите этот город?

Рука Глиндвира указала на жилые кварталы, заполненные многоквартирными домами. Их серые прямоугольники, усеянные оконными проёмами, во многих из которых недоставало стёкол, будили в душах «ударников» смешанные чувства. Не в такие города мечтали они вернуться, сражаясь на севере. Здесь, в Алклу, уже поселилось Зло; оно приобрело новый, ещё неизвестный им облик, и страх встречи с неведомым усугублялся зрелищем брошенных жильцами домов. Сиротливо возвышаясь над крошечными людскими фигурками, здания выступали символом беспомощности человека, столкнувшегося с силами Ада.

Глиндвир подарил своим подчинённым призывный, полный почти искренней надежды на то, что они не посрамят своё «доброе имя», взор.

– Весь этот город – наш! Мы должны взять его или, как минимум, захватить его мэрию, почту, радиостанцию и вокзал. Не исключено, что мы натолкнёмся на жителей, которые ожидают нашего спасения – включая красивых юных дам, джентльмены! – Ответный рёв масса глоток свидетельствовал: Глиндвир нашёл нужный аргумент, способный возбудить в них воинственный пыл. – О противнике почти ничего не известно, кроме того, что он десантировался ночью, пять дней назад, вероятно, с помощью парашютов. Врагу удалось перерезать коммуникации Алклу, и, к сожалению, у нас до сих пор нет достоверных сведений о происшедшем…

Глиндвир умолк, переводя дух. Это стало его большой ошибкой, так как страхи и неуверенность, жившие в сердцах солдат постоянно, воспрянули с новой силой. Впрочем, второй лейтенант не зря каждую неделю посещал отдел контрразведки, обучаясь сложному искусству управления личным составом.

– Мы одержим блистательную победу! Мы сокрушим врага! – Голос Глиндвира ударил по ушам, подобно бичу. Он на мгновение замолчал, обводя солдат обжигающим взглядом. – Вы привыкли всё делать через зад, и тут уж ничего не поделаешь, я смирюсь с этим. Поэтому третий взвод пойдёт впереди, второй – и бронемашина – станет вторым эшелоном, а первый взвод займёт самую ответственную позицию, став нашим последним резервом, прикрывая всех этих неумелых вояк с тыла.

Норс сразу загадал тайный смысл, скрывавшийся в распоряжениях Глиндвира: в первом взводе собрались наиболее преданные сторонники командира роты, парни с крепкой уголовной закваской. В любом случае, как показали результаты боёв, среди них в избытке водились трусы, и едва ли им можно доверить серьёзную боевую задачу. Третий же взвод, в котором, кроме Глайниса, насчитывалось немало профессиональных солдат, обладал наивысшей боеспособностью; по крайней мере, здесь никто не носил в патронных подсумках «краплёные» карточные колоды вместо обойм.

Третье отделение третьего взвода шло впереди, продвигаясь к центру города в неестественной, почти звенящей тишине. Её нарушали лишь неторопливый топот солдатских ботинок и урчание двигателя броневика.

Броневик, трёхосный вездеход модели «Сурикат», постоянно вращал невысокой конической башенкой, из которой торчал ствол авиационной автоматической пушки однодюймового калибра. Это грозное оружие могло управиться с пехотным взводом, неважно, людьми ли, зомби ли он комплектовался, в мгновение ока. Машина, разработанная для разведывательных операций на открытой местности, обладала высокой скоростью и проходимостью, и в сложившихся условиях могла оказаться незаменимой. В любом случае, выглядел «Сурикат» очень внушительно; в его компании пехотинцы чувствовали себя гораздо увереннее.

В полнейшей тишине, лишь изредка нарушаемой ленивыми разговорами, «ударники» шли около получаса; периодически им попадались развалины строений, уничтоженных продолжающимися уже более года бомбардировками. Теперь, когда противник добился успеха, неожиданно осуществив крупную воздушно-десантную операцию, цель этих налётов, игравших роль огневой подготовки, становилась очевидной. «Бессмысленные акции устрашения, призванные сломить дух великой айлестерской нации!», – вспомнил Норс публикации в «Королевских ежедневных ведомостях». О том же вещал и «пророк Айлестера» – прорицатель Олан Бейнак, – утверждавший, что речь идёт всего лишь о терроре, не преследующем никакой осмысленной цели.

– Грош цена нашему пророку, – сказал вдруг Норс шагавшему рядом великану Дортегу. Тот, как обычно, не сразу сообразил, о чём речь, и бывшему редактору пришлось потратить добрых шесть минут на то, чтобы разъяснить ему ситуацию с Бейнаком из «Королевских ежедневных ведомостей» и его неудачным прорицанием.

– Это буржуазная газета, я вообще не понимаю, зачем ты её читаешь, – ответил Дортег, наконец. Норс, сам являвшийся мелким провинциальным буржуа, не нашёл, что ответить, однако похоже, что Глайнис услышал, как минимум, завершающую часть их разговора.

– Агитация! – Командир отделения подскочил к Дортегу и, потрясая винтовкой, навёл её бывшему рабочему в живот. – Пристрелю, если ты, сволочь, ещё хоть слово себе позволишь!.. Хоть слово о Его Величестве – и…

– Слава Его Королевскому Величеству Эньону IV! – прогремел Дортег своим оглушительным басом и, расстегнув форменный китель, обнажил широкую волосатую грудь. – Стреляй!

Глайнис, готовый лопнуть от злости, покраснел как варёный рак. Всеобщий хохот, раздававшийся со всех сторон, принудил его, прошипев несколько угроз, ретироваться. Впрочем, Глайнис тут же нашёл себе новую жертву – ею стал рядовой Галхад, тщедушного сложения парень, до армии промышлявший квартирными кражами. Сейчас он склонился над одной из лужиц, в великом множестве встречавшихся повсюду, и с искренним любопытством принюхивался к находившейся там желтоватой жидкости.

– Как странно пахнет, – заметил он. – Однако… аромат дурманит и пьянит!..

Сильный пинок, пришедшийся Галхаду пониже спины, опрокинул его наземь. Он покатился по мокрому, как после дождя, асфальту, умудрившись испачкать лицо в ещё одной луже, что немедленно вызвало всеобщий смех присутствующих. Галхад вскочил, ощерившись точно крыса.

– Да я тебя…

В лицо ему упёрлось дуло винтовки. Бывший капитан Глайнис, уже сплоховавший минуту тому назад, на сей раз был настроен более чем решительно. Дортег ловко выкрутился из затруднительной ситуации, однако квартирный вор, судя по всему, избрал неверную линию поведения. В памяти Норса всплыли соответствующие статьи устава, согласно которым командир имел полное право убить подчинённого за неподчинение в боевых условиях. Впрочем, ротой командовал второй лейтенант Глиндвир, и он тут же напомнил о себе.

– Прекратите болтать – и смотрите-ка внимательнее по сторонам! – Суровый оклик Глиндвира, прозвучавший как нельзя кстати, принудил Норса осмотреться вокруг. Вполне вероятно, это спасло ему жизнь – в противном случае, он бы так никогда и не заметил неясную тень, метнувшуюся в его сторону из ближайшего подъезда. Ещё не успев разобраться в происходящем, Норс вскинул винтовку и выстрелил.

По счастью, сделанный едва ли не вслепую выстрел пришёлся в цель: из тела набросившейся на него твари брызнула клейкая фиолетовая жидкость, а сама она, получив весомый удар, изменила направление полёта.

Норс лихорадочно передёрнул затвор; оглушённый множеством выстрелов, раздавшихся практически одновременно и от этого слившихся в одно сверхмощное «б-бах!», он обернулся туда, где лежал, умирая, гигантский паук. Да, то был паук! Его многочисленные глаза, с ненавистью смотревшие на своих убийц, вскоре остекленели; наконец, по телу пробежала одна мощная судорога, и он замер.

Каддх, брезгливо сплюнув, по приказу Глиндвира несколько раз ткнул мёртвую тварь штыком. Безрезультатно.

– Похоже, она действительно мертва, Помазанный Второй Лейтенант, – доложил художник. Глиндвир, восседавший на крыше броневика, кивнул и постучал по люку, давая знак двигаться. Дитнол Норс про себя поблагодарил Эзуса всемогущего за чудесное спасение и вновь осмотрелся по сторонам. Наверняка, в окружающих их домах пряталось ещё немало подобных тварей.

– Смотрите! – Один из солдат второго взвода указал на отвратительного вида длинную серую верёвку, свисавшую с крыши ближайшего дома. Нетрудно было догадаться: пауки использовали свои, дарованные им природой, способности для того, чтобы спрыгнуть с зависших над городом «Б-стрекоз». Так они смягчили удар, неизбежный при приземлении с большой высоты, а затем принялись за дело.

Норс начал рыться в памяти, пытаясь вспомнить всё, что слышал о пауках. Те считались грозными охотниками в мире насекомых – опутав свою жертву коконом, применяли яд, чтобы усыпить и потом постепенно, кусок за куском, съесть. Теперь до него дошло, что на самом деле случилось с многочисленными жителями этого огромного города, которые не успели спастись бегством. Вера Эзуса требовала оказать им то милосердие, в котором они нуждались. К сожалению, запас горючей смеси в баллонах трёх имевшихся у них огнемётов, был явно недостаточен.

Норсу оставалось только помолиться за души горожан.

Глава

XXVIII

Прежде чем достичь делового центра Алклу, ударная рота ещё пять раз вступала в бой. С каждым разом численность пауков всё возрастала, однако айлестерская пехота в очередной раз продемонстрировала своё превосходство над вражескими ордами. Последняя баталия, длившаяся едва ли не дюжину минут, стоила им шестнадцати убитых и почти вдвое большего количества раненых; ранения, большей частью, однако, не представляли опасности для жизни, и, воспользовавшись индивидуальными медицинскими пакетами, солдаты заняли своё место в строю. Тяжёлых – а таких оказалось пятеро – погрузили на крышу броневика, чья автоматическая пушка, разносившая гигантских пауков в клочья, внесла решающий вклад в одержанную победу.

Глиндвир, теперь вынужденный идти пешком, начал проявлять заметные признаки озабоченности. Как-никак, выбыла едва ли не половина личного состава. Положение их представлялось незавидным, особенно если учесть скорое приближение заката.