Игра в судьбу

– Фираз, а откуда у тебя флаг? – спрашивают ребята, пока едем к месту боя.

– Когда из посёлка уезжали, прихватил тормозные колодки к Тойоте, ну и надо же их во что-то завернуть! Добротная ткань – нужная вещь в хозяйстве, всегда пригодится, вот и сгодилась! – Смеёмся.

Мы уже не те мокрые курицы, что принимали первый бой на ферме, а обстрелянные бойцы, имеющие реальный боевой опыт действий в составе отделения, взвода и роты. Разница, как у футбольной команды, которая всё время проигрывала, а потом выигрывает сразу десять игр подряд. Вроде бы и коллектив один, а вроде, как и два разных.

Бармалеи довольно увлечены происходящим и не замечают, как с тыла к ним подходят "свои". Вообще, в сирийской войне отличить своих от наших, не говоря уже о противнике, задача не из простых. Легче всего узнать иранцев, войска Асада и некоторые их прокси: все они одеты в зелёную форму

цвета хаки. Увидел "зелёного человечка" – это они. Сирийский флаг – красно-бело-чёрный с двумя зелёными звёздами, у "партизан" – зелёно-бело-

чёрный и три красных звезды. Если на флаге или шевроне что-то с двумя звёздами или красным цветом (кроме звёзд) – эти за Асада. Если зелёно-бело-чёрное или три красных звезды – это "ребелс". Чёрные, зелёные и белые флаги с арабскими надписями, как правило у исламистов. Жёлтые

флаги у курдов и шиитов. Если в касках – это американцы, турки, русские или чей-то элитный спецназ. У "Южного фронта" на флаге два автомата по бокам, "Северный фронт" – это птичка со сложенными крыльями, в черно-бело-зелёных цветах. У Асада птичка в раскрытыми крыльями и золотая. Символика с птичками тоже широко обыгрывается.

Обычно, подразделения небольшие, и все друг друга знают. Гражданская одежда 90% солдат живописна и хорошо узнаваема своими. Для понятности, вяжут разноцветные ленты на руки и голову.

В трёхстах метрах от поля боя стоит микроавтобус фольксваген крафтер, от обороняющихся он закрыт БМП. Рядом – три мотоцикла. Из-за российской авиации, ИГИЛ запретил руководству ездить на машинах, только мотоциклы или мотороллеры. Похоже, это их оперативный штаб.

Прежде чем охрана босса разглядела наши неправильные бороды, несколько очередей из ПКМов в тёмно-зелёный, цвета бутылочное стекло, автобус, и "фауспатрон" в ванильно-фисташковый борт БМП, развеяли все сомнения и вопросы. Два игиловских квадрокоптера над полем боя оказались без связи и упали.

Столкнувшись с минными полями, ДАИШ методично, словно играя в шахматы, уничтожает позицию за позицией ССА, последовательно и неотвратимо забирая "фигуры" у защищающихся.

Танк, БМП и пикап с зениткой у бармалеев уже подбиты. Дальняя БМП к обороняющимся, но ближайшая к нам, поливает ферму из тридцатимиллиметровой пушки. Десант, в колонну по двое, выстроился в корме машины и стреляет по флангам. Из-за распахнутых дверей песочного цвета, справа и слева, стреляют по позициям два снайпера.

Выстрел из РПГ влетает через открытые двери прямо в "салон" БМП. Детонирует боекомплект, выживших нет.

Рассредоточиваемся по полю и бьём неприятеля в спину. Оказавшиеся в окружении и без командования, в буквальном и переносном смысле сбитые с

толку, "духи" в панике начинают разбегаться. Драпают вправо и влево от нас, попасть под дружеский огонь обороняющихся практически невозможно, и мы бьём из всего, что стреляет. Впрочем, есть и другие, их примерно половина. Вместо спокойствия и расчётливого профессионализма, их охватывают ярость и бесстрашие. Вжавшись в землю, они бьют по нам и ферме, не жалея ничего и не о чём. Под перекрёстным огнём, духт умирают с улыбками на лице.

Пробую свой гранатомёт. Отличная штука, жаль, что "моя прелесть" в боевом снаряжении весит около 10 килограмм!

Капитан Исаам и его 56 "панфиловцев" тоже оказались из бывших военных, что здесь, в отличие от "Южного фронта", уже редкость. Севернее Алеппо, вплоть до турецкой границы, рулит коалиция "Исламский фронт". В ССА, на севере и западе страны, умеренных исламистов большинство. Остальные – обыкновенные бандиты и какой-то сброд, бывших военных почти не осталось или они сильно распылены.

До войны капитан Исаам курировал связи военных с Шабихой, это что-то типа советских ДНД – Добровольных Народных Дружин, но, после подавления восстаний 2011-12 годов, что-то у него не заладилось, и он дезертировал из САА, впрочем, примерно половина армии сделала то же самое.

Капитан говорит, что с конца ноября делится развединформацией с русскими, а те с ним. "Руси" даже иногда помогают оружием, особенно патронами, так как украинская и болгарская просрочка, что идёт через Турцию, часто даёт осечку. Главное условие русских, что бы воевали только с ИГИЛ, а с курдами и САА не воевали.

Севернее Алеппо наших теснят Курды и Асад. Натиск ИГИЛ с востока заметно ослаб, все силы брошены в город, но сброд ССА они додавят месяца за 3-4, и встретятся с курдами. При поддержке русских или хотя бы американцев, курды вышибут ИГИЛ с Севера и объединятся с

восточными курдами, которые тоже набирают силу, тесня бармалеев за Евфрат.

Единый сирийско-иракский Курдистан – страшный сон для турок, с их огромными курдскими анклавами, где последние, без особых успехов, воюют с собственными курдами уже десятки лет. Туркам очень хочется возродить Блистательную Порту или хотя бы не допустить развала страны.

Они гребут всех в ССА, но толку от этой толпы мало. Эрдогану придётся лезь в Сирию самому, и очень активно, не считаясь с потерями. Турки сами рассказывали о том, в каком были шоке, когда увидели на учениях НАТО американскую карту будущего Ближнего Востока, а на ней очень много интересного, в том числе и единый Курдистан, куда входят и нынешние районы Турции. Это широко известная в узких кругах "карта полковника Петерса". Янки, создавая свой "Новый Ближний Восток", с союзниками не парятся, даже если это члены НАТО, считая любых неамериканцев – низшей расой.

Похоже, у капитана Исаама остались друзья не только в САА, но и в многочисленных мухабаратах – разведслужбах официальной Сирии. По рассказам, их примерно 20 штук. На вопрос, почему он до сих пор капитан, Исаам сказал, что быть бывшим капитаном Сирийской Арабской Армии на поле боя почётнее, чем трёхзвёздочным генералом Свободной Сирийской

Армии, руководящим из штаба в Турции. На вопрос о "творческих планах" говорит, что будет искупать свои грехи и воевать с ИГИЛ, пока хватает сил. Что за грехи – уточнять не стал.

На общем военном совете решили, что для выживания лучше объединиться. Узнав, что я русский, пригласили на совет и меня. На вопрос уже о моих "творческих планах" честно признаюсь, что хочу домой, а для начала, надо попасть хотя бы в плен к САА или в Турцию, но подальше от границы.

Декабрь подходит к концу, на 31е число пообещали похолодание до +2 и снег. Весь месяц простоял без осадков, что здесь редкость. Большая часть декабря светило солнце, средняя температура была примерно +11 +14 градусов днём.

Если останусь жив, приеду сюда как-нибудь туристом, лучшее время – это поздняя осень или ранняя весна: тепло, но не жарко, прохладно, но не холодно. Конечно, сирийскому туризму, в смысле сервиса и инфраструктуры, до Турции и Египта очень далеко. Зато, здесь люди хорошие, ненавязчивые, открытые и спокойные, а уж древности тут на каждом шагу. И почему-то, в отличие от той же Северной Африки, в стране нет воровства. Даже

попрошайничество – это предложение купить что-то, например, жвачку или шоколадку, несколько дороже, чем в магазине. Одного не понимаю – зачем столько спецслужб?

В общении с "руси", когда встал вопрос, с кем они имеют дело, возникла заминка, так как и у нас, и у капитана, сборная-солянка из пополнений, "потеряшек" и освобождённых пленных.

Изначально, майор Сильван командовал ротой 99й дивизии, а капитан Исаам – взводом "Северного дивизиона" в северных посёлках Алеппо. После переговоров, турки пообещали прислать продукты, ГСМ и медикаменты. 18

тяжелораненых и 24 просто раненных отправили на лечение к ним же. Подмоги людьми не просили, зная, что за полубандитский сброд нам пришлют.

22 погибших хороним на следующий день после боя в гробах, на ближайшем поселковом кладбище. Гробы – просто щиты и дверцы от шкафов, скреплённые стальной лентой.

Турки обещают противотанковые комплексы "Тоу". После фотографий с уничтоженной техникой, думаем, что пришлют. Ещё ждём ночную оптику и мины. Занимаемся укреплением позиций мешками с землёй, минируем подступы, короче, работаем землекопами и грузчиками. Вечерами осваиваем смежные специальности, от РПГ до снайперской винтовки.

Из-под Алеппо, он же Халеб, в город Ахтарин, что здесь неподалёку, вошло на отдых элитное подразделение ИГИЛ. Если женщина была не салафитка, её могли изнасиловать и\или убить прямо на улице. Мужиков просто убивали или отводили в тюрьму, пытали, насиловали и убивали уже там. Неверных принципиально не хоронили, их бросали на улице, труп иногда ещё и

минировали. За алкоголь, сигареты и музыку можно попасть в тюрьму и на публичные порки. Петь тоже нельзя. Зато таблеток у игиловцев хватает.

Об этом рассказали местные туркоманы. Это обычные турки, переселённые сюда ещё во времена Османской империи. Для укрепления страны, руководство разбавляло арабское население титульной нацией – тюрками. Туркоманы всегда были только за Турцию, пока не познакомились с ДАИШ, теперь они за всех, кто против ДАИШ.

Узнав о гибели своих братьев, вахабитский спецназ, отдыхающий в Ахтарине, думает: отомстить за братьев сейчас или отгуляв отпуск? Их примерно 250 человек. Если будем отступать, джихадисты погонят нас до турецкой границы. Решаем остаться и принять бой здесь.

По рации объявили о прекращении боевых действий против ИГИЛ с завтрашнего утра на сутки. Потом узнаём, что несколько игиловских отрядов перешли в оперативное управление Исламского фронта, вроде как в обмен на оружие и боеприпасы. Люди – это расходный материал и валюта. Не

удивлюсь, если самим бармалеям ничего не сказали. Просто повезли воевать в другое место. Просто переброска войск для стабилизации фронта с курдами. Да, формально ДАИШ и Исламский фронт враги, но… это не первый и не последний раз, когда происходят подобные обмены. Восток – дело тонкое…

Набиваем мешки влажной, жирной землёй, прессуя деревянными трамбовками. Мешки становятся монолитными и тяжёлыми, как будто в них цемент.

Иду в суточный наряд. Начальник караула – сержант Фираз, невысокий, жилистый араб. Заступаем на крышу, так как это самая высокая точка поблизости: Сохраб из «Фатимиюн», Билал из «Хезболлы» и я – русский, из ССА. Весьма своеобразный "интернационал", но здесь это нормально.

Дежурим два через четыре часа.

Суббота, 16 января. Облачно, но солнце периодически выглядывает из облаков и сразу становится теплее. В отличие от декабря, дожди идут через день или сразу по два дня подряд. Сыро и небольшой ветер. Хорошо, хоть вчера было солнечно, земля чуть подсохла и не так парит. Ночью холоднее, чем в Иордании ранней весной; +3+5, днём в районе +14. Иногда, пустыня, лежащая, казалось бы, далеко на юге, напоминает о себе пронизывающими ветрами и холодом.

Чтобы не молчать, завязываю разговор с иранцем Сохрабом:

– Слушай, а почему Персидский залив, персидский ковёр есть, и даже персидский кот есть, а Персии – нет?

– Это греки нас так стали называть, когда мы к ним в гости на чай зашли. От них эта кличка и прилипла, а сами себя всегда иранцами называем.

– А что значит название "Иран"?

– Страна ариев.

– Ух ты, мне казалось, что страна ариев – это Украина, ну ладно, буду знать.

Билал ушёл воевать со второго курса Ливанского университета в Бейруте. Несостоявшемуся экономисту и менеджеру уже 21, в Сирии он второй год.

– Женат? Девушка есть? – В Ливане, как и в соседних странах, прежде чем жениться, надо стать финансово обеспеченным, как правило, мужчины заводят семью с 30 до 40 лет. Билал знает французский и лучше меня говорит по-английски.

– Нет, не женат, – разводит руками юноша.

– А как же любовь, Билал? Разве можно приказывать сердцу? Парень грустно улыбается.

– А ты знаешь, что только у женщин широкие бёдра и, соответственно, большая задница, а вот у самок всяких там обезьян такого нет? А всё потому, что мужчинам, нравятся большие задницы, и ради любви к нам, дамы пошли на это, расплачиваясь за широкие бёдра остеопорозом. А на что

мужчины ради любви пошли, знаешь? – Сохраб и Билал недоумённо смотрят на меня и улыбаются. – Взгляните на мартышек и прочих обезьян в зоопарке – у всех самцов постоянная эрекция, а у мужчин нет! Но когда-то была! По идее, эрекция нам даруется, когда в сердце приходит любовь. Лишиться постоянной эрекции – это серьёзная жертва мужчин во имя любви!

Номо сапиенсы на такие жертвы не пошли и вымерли!

– Подожди, если хомо сапиенсы вымерли, тогда, кто мы такие? – недоумевает Билал.

– Мы – это Хомо сапиенс сапиенсы.

– Так что ты, Билал, будучи хомо сапиенс сапиенс, сделал ради любви?

– Когда я стану бригадным генералом, женюсь и наделаю много офицеров для Ливана, чтобы евреи не летали в небе моей страны, как навозные мухи. – невольно смотрим на небо.

Молодой месяц уже светится позолотой, а в проплешине из облаков догорает закат. Начало пятого, солнце уже село.

– Игорь, так ты дарвинист или за эволюцию? Ты же христианин и должен верить в 6 дней творения! – говорит Сохраб.

– На иврите слово, читающееся как "день", означает ещё и "период". А период может длиться столько, сколько нужно. 6 периодов творенья вполне могли длиться 6 миллиардов лет, ну или сколько там возраст Земли? В общем, не вижу каких-то серьёзных конфликтов между наукой

и Христианством, тем более, что научные парадигмы меняются примерно каждые 50 лет. Научная картина мира в 19 веке сильно отличалась от 20 века, а в 22 веке будет непохожа на нашу. Прикажете каждые 50-100 лет Книгу Бытия переписывать? Христианство может подождать ещё 2000 лет, пока наука в своих шараханьях не придёт к какой-то окончательности, тогда и

поговорим. Сейчас, самый передовой научный метод – это построение моделей. Чья модель лучше описывает и согласуется с имеющимися данными, тот и прав. Завтра будут новые данные, и сочинят новую модель…

Кстати, о Боге. Я тут размышлял про осаду Аль-Кинди в Алеппо. Когда-то один из крупнейших онкологических центров на Ближнем востоке, он держался в окружении около года! Под конец, из-за зениток, уже невозможно стало сбрасывать продовольствие и боеприпасы с воздуха, но солдаты сражались, пока несколько шахидмобилей, по 5-8 тонн взрывчатки каждый, не подорвали его. И то, группа солдат прорвалась из окружения! Эти воины – герои! И таких примеров – десятки, а кто тогда ССА, которые штурмовали этот центр? Когда ССА так защищали окруженный комплекс, какой-то дом? Что-то подобное Аль-Кинди и близко нет даже у ДАИШ и

Нусры! Шахидов и ингимаси в расчёт не берём. Так за кого же Бог, а за кого Иблис? Неужели герои за шайтана, а трусы за Бога? Так не бывает! Воюющие за правое дело наркотиками себя не накачивают! А вот фашисты во время Второй мировой, американцы во Вьетнаме и прочие слуги

шайтана – сколько угодно!

– А у американцев есть герои? – спросил Билал.

–Страна, у которой нет реальных героев, создаёт их в комиксах и Голливуде. С ней точно всё в порядке? – продолжил рассуждать Сохраб.

Пришла смена, меняемся и идём ужинать. Чечевичный суп, зерновая каша "бугуль" и турецкий сухпаёк идут "на ура!" после двух часов сидения и стояния при +6.

Да, война войной, а обед по расписанию. Ребята достают фотографии с роднёй и рассказывают, кто есть кто. Фото, где Сохраб стоит с мужиками в чёрных тюрбанах на фоне американского танка Абрамс, меня заинтересовало.

– Это наши друзья из Ирака, тоже шииты, у них много американской техники, поясняет Сохраб и переключается на фотографии сестрёнок Билала.

– Вот ты экономист, Билал, как считаешь, война – это менеджмент, искусство управления или воинская доблесть? Типа, в нужный момент, нужная тактика, нужное количество боеприпасов и вооружения, живой силы и горячий суп со свежим чаем, и вот она – победа!

– Подожди, а как же героизм Аль-Кинди, про который ты говорил?

– На героизме можно выиграть битву, но не войну, – подтверждает Сохраб.

– Вот если бы Юлий Цезарь был бы лишь государственным чиновником, – продолжаю я, – то только за Юлианский календарь он вошёл бы в историю, а он много разных реформ провёл. Мораль: Цезарь – скорее великий управленец, чем воин. С другой стороны, в разгар гражданской

войны сбежать к Клеопатре в Египет на пару месяцев, а потом разместить её и внебрачного сына – Цезариона, рядом с родными пенатами в Риме – это сильно!

– Подожди, это та Клеопатра, которая с Антонием роман крутила?

– Да, та самая, только с Антонием она любезничала уже после убийства Цезаря и их сына. У Гая Юлия, помимо ума и воли, в груди стучало ещё и горячее, любящее сердце. Думаю, не умея любить, никогда не научишься воевать, защищая свою любовь. Не обязательно с оружием в бою, а

вообще – на своём рабочем месте, во дворе, на своей лестничной площадке. Поэтому, надо быть способным к любви, и заниматься своим любимым делом. Я вот вроде как экономист, управленец и христианин, а любви в сердце нет. Поэтому я посредственный управленец, экономист и

христианин. Зато великолепный бабник. Не можешь любить Клеопатру – довольствуйся наложницами! Люблю историю и биологию, но пошёл на более хлебное место – в экономисты, а посредственный специалист везде мало зарабатывает. Итог: продал любовь к истории и погнался

за деньгами, оказался без денег и постоянно попадаю в какие-то истории…

У ДАИШ нет любви к своей стране, нет Родины, нет подвигов ради любимой женщины, не будет и победы.

Ночь. Попеременно меняемся, глядя через прибор ночного виденья по 20 минут каждый. Когда снимаешь с головы этот "бинокль", глаза некоторое время светятся, словно у кошки. Прикольно. Интересно, на нас нападут сейчас или после отпуска? И когда у ваххабитов заканчивается этот чёртов отпуск? От этих мыслей спать совершенно не хочется.

– Билал, а почему "цветочные революции" начались не в Сирии, но такого ужаса нет даже в Ливии? – решаю как-то переключиться со своих грустных мыслей и уныло светящего молодого месяца.

– Израиль и США, это всё они тут устроили. Для Израиля разделённая на три бантустана Сирия и полыхающий арабский мир – давнишняя мечта. А США не любят, когда кто-то идёт против их воли. Как и везде, им нужны только холуи.

– Хорошо, а Катар разве не хочет через Сирию проложить газопровод в Европу? А Турция, разве не грустит по Османской империи и пантюркизму? А саудиты, разве не хотят прижать к ногтю шиитов, а через них и Иран? А Иран, разве хочет бросить своих братьев-шиитов и усиления Саудовской Аравии, этого рассадника ваххабизма? Русские хотят сохранить свои базы и не пустить в Европу, чужую газовую трубу, американцы хотят устроить русским новый Афганистан, а самим не попасть в новый Вьетнам… Эх, Билал, у вас в университете геополитику разве не преподавали?

– Нет.

– Это плохо. – Вздыхаем и молчим минут пять.

– А с другой стороны, такой веротерпимости, такого мирного сосуществования и взаимопомощи между людьми разных религий, больше нигде нет. На первый взгляд, может; Америка, Европа, где процветают толерантность и прочее, но… Веротерпимость есть, а вот веровзаимопомощи там нет. Может, поэтому дьявол и решил взяться именно за Сирию?

Сохраб мнётся, что-то хочет сказать, но не решается.

– Что такое, грязный шиит? – я его провоцирую. После разговора с муллой, где он назвал себя грязным шиитом, это стало его кличкой, по крайней мере, среди пакистанцев и ливанцев.

– А что ты думаешь по поводу ислама и христианства? – наконец он задаёт свой вопрос.

– У нас много общего! Ничего общего у нас нет только с дьяволом. Христиане, как и мусульмане, вообще пессимисты, считаем, что придёт антихрист и мир погрузится в объятья дьявола. Для всех у него найдётся свой "пряник": христиане в гордыне и разврате падут как Древний Рим, мусульмане поубивают друг друга в войнах за чистоту веры, а хитрые и умные евреи перехитрят

самих себя. Они уже Каббалу и Талмуд читают чаще, чем Тору, уже начинают верить в переселение душ и гороскопы, толи ещё будет! Просто, когда мир погрузится в хаос, праведных иудеев, благоверных мусульман и добрых христиан останется столько, что они будут думать не о том, что нас разъединяет, а о том, что объединяет – вера в единого Бога, данная Авраамом. И эта малая кучка встанет плечом к плечу, опершись друг о друга, посреди бушующего шабаша сатаны, и будет дожидаться Страшного суда. Ну-с, вот как-то так. Ребята, извините, что нарушаю, но…, вытаскиваю из-за пазухи стальную фляжку с заветным коньяком, купленным ещё в Хасаке, и делаю два больших глотка.

– Будете? – Все отказываются, но не осуждают.

Бой 27 Января.

Среда обещала стать такой же солнечной, холодной и тихой, как вторник. Безветренной ночью температура опустилась до -2.

Восходящее солнце медленно разгорается, гася звёзды, обещая к полудню +5. В 7.20, через полчаса после окончания Фаджра (утренний намаз), караул замечает в трёх километрах колонну бронетехники. Машины разворачиваются в боевой порядок. Три танка занимают фланги и центр, две "Шилки" встают по краям, восемь БМП по центру. Чуть позади держатся грузовики с пехотой и сколько-то крупнокалиберных пулемётов на пикапах.

Слишком много техники для сирийской войны, слишком много! Жаль, что не дождались помощи России и турок!

Незаметно для противника, разбегаемся по своим местам и готовимся к бою. Когда до фермы остаётся два километра, вперёд выскакивает шахидмобиль, и на скорости за сотню, мчится прямо на нас. За 50 метров до бруствера машина падает в ров и переворачивается. Хорошо видны задние колёса, крутящие воздух. Похоже, водитель не пристегнулся, и подушки безопасности не сработали. Шофёр погиб, не успев среагировать на препятствие. Мораль: о безопасности надо думать всем, даже шахидам.

Открываем стрельбу, когда смертник влетает в выкопанную трактором траншею. Главная цель – "Шилки". Выжить может кто-то один: либо их счетверенные крупнокалиберные зенитки, либо мы. Нас накрывает ответным огнём. Свинцовый ливень зениток сотрясает двухметровый бруствер, кажется, что гряда из мешков с утрамбованной землёй, стала даже оседать. Плоские крыши и верх зданий, если и не прошивает насквозь, то крошит в щебень и муку. Зато танковые снаряды, падающие вокруг, глубоко уходят в

мягкую, сырую землю и не взрываются.

Миномётная мина падает на корпус правой "Шилки", разворотив башню. Хезболла, как всегда – молодцы! Настроение сразу улучшается, появился боевой кураж. Очереди второй зенитки разрывают четыре ряда мешков и сносят с врытого по башню танка оптику и динамическую броню. Майор Сильван бьёт на глаз, ориентируясь по последнему выстрелу, выглядывая периодически из люка.

Сосед слева, гранатомётчик Дуред, пока "скучает" и стреляет из автомата, его работа начнётся, когда до зомби останется меньше километра.

– Есть "стрела", "стингер", ПЗРК? – пытаюсь спросить сирийца. Дуред недоумённо смотрит в небо и не понимает, что мне надо.

– Да, два или три выстрела есть. – Бежим на "склад", к вырытой яме за домами и приносим 15 кг хайтека шестидесятых годов прошлого века. Впрочем, "Шилка" или американские ТОУ для неё ровесники. "Стрела" почему-то болгарского производства.

2000 снарядов выпущены в нас за минуту-полторы, и зенитка замолкает на перезарядку. Зря ваххабиты занервничали и передавили гашетку. Или бороду

оператора-наводчика затянуло в ствол вместе с лентой?

Навожу "трубу" на зенитку. Инфракрасный датчик пищит, значит, разгорячённые стволы, подсвеченные утренним солнцем, захвачены. Выстрел. Полтора километра для системы "земля-воздух" – не проблема, и три с половиной килограмма взрывчатки влетают между стволов «Шилки», фаршируя осколками всё, что есть в машине. Боекомплект детонирует.

По нам бьют не только танки и пушки БМП, но и выскакивающие из "камазов" толпы боевиков. Грузовики предназначены для перевозки песка, гравия и прочей "сыпучки". Высокие стальные борта хорошо защищают "гостей" от пуль и осколков. Вместо заднего, открывающегося створа,

кузов перетянут тряпкой. Пыль не задувает во время езды, да и высаживаться быстрей и удобней.

Пехота исламистов подошла к дальней траншее, за 100 метров до вала. 3 метра шириной и 2 глубиной, ров проходит почти полукругом, прерываясь только на дороге, где пролетел шахидмобиль. Взрыв фугаса, и дорога с танком разлетаются по сторонам. У края глубокой канавы встают БМП. Самоходки уничтожают пулемётные гнёзда и сносят верх бруствера.