Ошибка небес

–

Что же, Вы действительно знаете себе цену.

–

Только не говорите, что все время моего монолога, когда Вы с прилежностью лучшей ученицы курса, что-то записывали в свой блокнот, Вы потратили на это предложение.

–

Нет, конечно, нет. Лаки, можно я буду называть Вас Лаки?

–

Об этом следовало спросить двумя вопросами ранее, сейчас такое обращение уже вошло у Вас в привычку, доктор Торв.

–

Лаки, – будто не обратив внимание на колкость Кассандры, продолжила Саманта, – Вы, безусловно, прекрасно прошли аттестацию в Академии, на которую были допущены без предварительного обучения, что довольно странно, но, вот чего я действительно не могу понять, как Вас вообще приняли на работу в Управление? Люди, специально подготовленные, прошедшие обучение, годами не могут попасть сюда, а Вы, человек, не имеющий ни соответствующей подготовки, ни нужного образования,

«с порога» направляетесь в специальный отдел, служащий буфером между двумя самыми влиятельными федеральными агентствами страны.

«Оооо, доктор Торв, так это ты меня боишься», – криво улыбнулась своим мыслям Лаки, поняв, наконец, причину, по которой глава отдела психологической работы лично решила заняться составлением профиля новичка.

–

Боюсь, я не компетентна ответить Вам на этот вопрос. Думаю, его стоит адресовать директору Прескоту.

«Если ты уже у него не спрашивала», – мысленно добавило подсознание Кассандры.

–

Честно говоря, доктор Торв, я ожидала несколько иных вопросов. Знаете, скорее в стиле составления профиля профпригодности нового агента, нежели выуживания секретной информации, похоже, недоступного Вам уровня доступа. Поэтому, если правильных вопросов, касающихся цели моего визита нет, я, пожалуй, пойду, – и, не дав Саманте остановить себя, прекрасно понимая, что перескажи доктор Торв их разговор Ричарду, кара его будет страшна, Лаки гордо вышла из злосчастного кабинета.

Довольная собой она прямым ходом направилась в отдел кадров, где, поставив свою подпись в трудовом договоре, официально стала агентом Центрального разведывательного управления, агентом пилотного отдела, работающего над предотвращением терактов, в том числе и на территории Соединенных Штатов Америки.

«Ну, здравствуй, агент Лаки Хартли. Я вернулась!», – глядя в зеркало в женском туалете, провозгласила Кассандра.

Глава 22.

–

Я надеялся, мы пришли к соглашению, – хмурый взгляд Дэвида нисколько не уступал его тону.

–

Я же только вошла. Когда я успела сделать что-то «не так»? – недоуменно спросила Лаки.

–

Кажется, я вчера ясно выразился, что в два тебя ожидает доктор Торв. Сейчас сорок минут третьего, – взглянув на часы, продолжил отчитывать сотрудницу агент Грин, – ты почти на час к ней опоздала.

–

Очень не хочется прерывать Вашу праведную тираду, сэр, но я уже была у доктора Торв, подписала свой трудовой договор и просто мечтаю приступить к новому заданию. Если Вам, конечно, не хочется еще немного на меня поорать.

–

Похоже, мне пора привыкнуть, что ты все делаешь быстрее нормальных людей, – примирительно заметил Дэвид.

–

Ну, некоторые вещи я люблю растягивать, – кокетливо произнесла Лаки, сама испугавшись своих слов, – «Господи, ты, что же это, флиртуешь с шефом?», – и что же это за новое дело, о котором Вы не смогли мне поведать вчера, – стремясь сгладить оплошность, спросила Кассандра.

–

Я отпустил команду до трех, не думая, что ты освободишься столь рано. В три и начнем.

–

Хорошо, сэр. Тогда, если Вы не против, я пока разберусь с бумагами.

–

Конечно. И, Лаки…

–

Да?

–

Дэвид, наш отдел, как семья, называй меня по имени.

–

Да, сэр. То есть, Дэвид, – вдруг смутившись, сказала Лаки, и, небрежным жестом указав на свое рабочее место, пошла в том же направлении.

«Идиотка! Как можно флиртовать с собственным боссом? С чего вдруг? Оооо, Боже, мало того, что он босс, так он еще и сын Рейчел с Джеком. Кошмар, я когда-то мыла его в ванночке, меняла подгузники… – не переставала сокрушаться Кассандра,

перекладывая с места на место бумаги на своем столе, – а все из-за дурацкого сна. Не приснись мне, как я его целую, я бы даже и не заподозрила в Дэвиде мужчину. Нет, не то что бы он был не привлекательный, он, конечно, очень привлекательный, и прошлая я давно бы затащила его в постель, но…».

–

Можешь воспользоваться моим столом, – прервала самокопание Лаки агент Беркли.

–

Зачем?

–

Ты уже десть минут перекладываешь несчастные листы с места на место. Вот, я и решила подойти – спросить, может ты увлеклась феншуем и мой стол больше для них подойдет.

–

О, правда? Нет, все нормально, я просто задумалась.

–

Тогда, раз уж ты не занята поиском энергии Ци, пошли на разбор задания. Долг зовет. Не будем заставлять шефа ждать.

Только сейчас Лаки, наконец, заметила, что все члены команды собрались в переговорной. Более того, успевшим вовремя, Том уже успел раздать планшеты и теперь с негодованием смотрел на завозившихся Риту с Лаки.

–

Извините, но установка гармонии в офисе требует время, – подмигнув Лаки, оправдалась Рита, – даже не спрашивайте, ребят, вам не понять, – добавила она в ответ на недоуменные взгляды коллег.

–

Ладно, раз уж все собрались, начнем, – передавая планшеты опоздавшим, начал Том, – федералы, в рамках нашего договора сотрудничества, скинули нам информацию, что на выходных в мексиканском Ногалесе состоится необычный аукцион. На кону, помимо оружия, военной техники и наркотиков, будет выставлен «живой товар» из Европы. Список предполагаемых гостей действительно завораживает, я кинул его вам на планшеты. Сам аукцион будет проходить на выходных, но все собираются в пятницу в резиденции сеньора Алехандро Эрнандеса. Помимо самого аукциона, у гостей будет время на то, чтобы заключить деловые соглашения на годы вперед. Думаю, нет нужды говорить вам, что попасть туда без приглашения невозможно, – выставив на большой монитор фото резиденции сеньора

Эрнандеса, сделанное со спутника, продолжил агент Уилсон, – Дом Эрнандеса – крепость, пробраться в которую сложнее, чем в свое время в Трою. Но, как мы знаем, имея «троянского коня» и эта крепость становится по зубам.

–

И где нам взять этого «коника»? – скептически оглядев панораму резиденции Эрнандеса, спросил агент Девис.

–

Мы его уже взяли. Если верить ФБР в списках гостей наш русский друг – Дмитрий Кирсанов.

–

Со вчерашнего дня он и словом не обмолвился. С чего ему нам помогать?

–

Все просто, в случае сотрудничества, мы не станем депортировать его в Россию, – пожав плечами, ответил Том.

–

Билл, я понимаю твое недоумение. Кирсанов русский, и можно было

бы предположить, что вернуться на Родину – его главное желание, – вмешался в разговор Дэвид, – но русские узнали, что за последним терактом в Питерском метро, стоит, ни кто иной, как их бывший дипломат. Видимо, хотел продемонстрировать ближневосточным друзьям, свои возможности. Так или иначе, русские уже объявили его в международный розыск, и, думаю, наша тюрьма покажется ему раем, в сравнении с застенками Лубянки.

–

И что, нам позволят выпустить Кирсанова ради этого дела? – с сомнением спросила Рита.

–

Нет, конечно, нет, – продолжил Дэвид, – Кирсанов слишком ценен, чтобы так рисковать. Мы планируем убедить его сделать звонок «нужным» людям, в котором он искренне извинится, что не сможет явиться лично, и предупредит, что пошлет своего партнера, которой он доверяет как себе, в сопровождении телохранителя. И тогда, если все выгорит, мы будем в деле. Конечно, в Мексике мы бессильны и, даже если предположить, что мексиканцы пойдут нам на встречу, и мы «возьмем» всех на аукционе, их адвокаты «вытащат» своих хозяев раньше, чем мы долетим до дома. Так что, едем туда, собираем информацию по договорам, смотрим итоги аукциона и разбираемся с каждой сделкой точечно на местах.

–

А как же люди? Там будут продавать людей, Дэв, – вдруг возмутился Марк, выразив общее мнение.

–

Если их не купят для Америки, где мы сможем взять работорговцев с поличным, их купим мы, – успокоил коллег Дэвид.

–

Кто будет партнером Кирсанова? – предполагая ответ, спросила Лаки.

–

Телохранителем буду я, а партнером – ты, Лаки. Лишь ты знаешь русский, – со вздохом сказал агент Грин, – я бы на твоем месте так не улыбался, – добавил он, заметив, как расплылась в улыбке Лаки, – если нас раскроют, мы трупы. Итак, народ, у нас чуть больше недели на подготовку. Том, сходи в лабораторию, на тебе оборудование. Билл и Рита, узнайте все, что возможно о предполагаемых гостях аукциона. И, Марк, с тебя схемы резиденции. Мы с Лаки навестим Кирсанова.

Раздав задания Дэвид, уверенный в их безотлагательном выполнении, направился к лифту. Лаки ничего не оставалось, как поспешить за шефом.

–

Куда мы едем? – уже в лифте спросила девушка.

–

Вниз, – лаконично ответил агент Грин.

–

Спасибо. Догадалась. Я имела ввиду, где держат Кирсанова?

–

Лаки, Кирсанов в подвальном втором этаже. Так что, мы буквально едем вниз для встречи с ним, – медленно, будто объясняя маленькому ребенку, проговорил Дэвид, – кстати, это тебе. Одень, – передав моно-гарнитуру Лаки, Дэвид продолжил, – к Кирсанову ты не пойдешь. Я взял тебя, как переводчика, на случай, если ему вздумается говорить на русском. Надеюсь, он не догадался, что за его поимкой стоишь ты, так что не будем тебя пока светить.

–

Сомневаюсь. Он довольно умен. И, думаю, сложив два плюс два, понял, что я неспроста появилась на горизонте непосредственно перед его арестом.

–

И все же, ты туда не пойдешь.

–

Как скажешь, ты босс.

–

Рад, что иногда ты об этом все же вспоминаешь, – успел сказать Дэвид прежде, чем двери лифта распахнулись в мини-тюрьму временного содержания.

Пройдя с Лаки до допросной, в которую уже привели Кирсанова, Дэвид оставил девушку наблюдать снаружи, а сам зашел в комнату.

Глава 23.

–

Дмитрий Геннадьевич, извините, что заставил ждать.

–

Лучше бы Вы извинились, за то, что так исковеркали мое отчество. И, если Вы и дальше планируете, так изгаляться над именем моего отца, лучше зовите меня просто Дмитрием, хотя и это у Вас не особенно получается. А Вы, агент…?

–

Зовите меня агент Уайт.

–

Да уж вижу, что не Блек. Кстати, всегда хотел узнать, а ваши узкоглазые агенты представляются как агенты Еллоу? Понял, шуток Вы не понимаете, – изобразив сожаление, добавил Кирсанов, – да это и не важно. Ну что, агент Уайт, я полагаю, Вы пришли принести мне извинения за ужасную ошибку и освободить?

–

Нет, Дмитрий, – игнорируя сморщившееся лицо Кирсанова при произнесении его имени с ярко выраженным американским акцентом, возразил Дэвид, – я пришел уведомить Вас, что российские спецслужбы подали Вас в международный розыск, указав при этом приоритетность Вашей поимки и последующей депортации в Россию.

–

Надо же, мои соотечественники и дня прожить без меня не могут. Что только не сделают, чтобы я вернулся. Вот же выдумщики.

Улыбка, с которой Дмитрий воспринял новость, не ввела в заблуждения Дэвида, разглядевшего сузившиеся то ли от злости, то ли от страха зрачки русского.

–

Сомневаюсь, что Вам готовят радушный прием с хлебом и солью. Боюсь, инцидент в метро Санкт-Петербурга несколько поумерил их любовь к Вам. Скорее всего, их гостеприимство ограничится сырой камерой на Лубянке. Возможно, для разнообразия они и добавят пытки в меню. Других разносолов от своих сородичей Вы уж точно не дождетесь.

–

И что же Вы хотите от меня за то, чтобы мои российские друзья думали, что я каким-то чудом сбежал от вас?

–

Наши российские коллеги даже не знают, что мы Вас поймали, так что «сбегать» Вам не придется.

–

Возможно, агент Белоснежка, с метро у меня и вышла промашка, исправить которую мне не позволил мой столь внезапный арест, но я далеко не дурак. Неужели Вы всерьез думаете, что я не догадался, что за срыв сделки мне стоит поблагодарить мою соотечественницу Катю, или как там ее на самом деле зовут.

–

Не хочется Вас расстраивать, но Катя далеко не Ваша соотечественница.

–

Серьезно? Вы думаете, я поверю, что женщина, владеющая русским без намека на акцент, знающая русскую литературу и поэзию, прекрасно ориентирующаяся в Питере, американский агент? За кого вы меня держите? Американцы… вы бы подослали мне курицу, выучившую пару фраз на русском и то, не умеющую их правильно произносить. Катя – русская. А учитывая, как она меня развела, она сто процентов, друг мой, прошла российскую подготовку. Так что, либо ты лжешь мне о том, на кого работает эта сучка, либо в ваш стан забрался иностранный шпион, – самодовольно ответил Дмитрий.

–

Приверженность Кати к той или иной спецслужбе сейчас Вас не особенно должна беспокоить, – не поддался на провокацию Дэвид, – я бы на Вашем месте уже начал умолять меня не передавать Вас русским.

–

И что же в моих мольбах позволит мне и дальше наслаждаться Вашим гостеприимством?

–

Одна маленькая услуга.

–

Ну, не томите. Что же это за услуга?

–

Вы сможете и дальше пользоваться нашим гостеприимством, если всвою очередь организуете нам возможность попользоваться гостеприимством некого Алехандро Эрнандеса.

–

Я

полагаю,

желаете

поучаствовать

в

аукционе?

Боюсь,

выставляемый там товар будет Вам не по карману.

–

Это уже мне решать. Так что, Дмитрий, останетесь в Америке или предпочтете вернуться на Родину?

–

Вы знаете, агент Белоснежечка, в детстве российских детей, когда они не хотят спать и крутятся в кровати, пугают серым волком, который придет и, ухватив за бочок, утащит их в лес. Так вот, если сравнивать российскую и вашу спецслужбы, то вы серый волчок, которым, конечно, можно напугать маленького ребенка, но этот страх не идет ни в какое сравнение перед смертельной опасностью исходящей от маньяка-педофила, которого реально стоит бояться.

–

Вы только что сравнили свою спецслужбу с маньяком-педофилом?

–

Что сказать, это самое страшное, что пришло мне на ум… Я согласен. Вы теряете меня в этом…, – Кирсанов обвел глазами помещение допросной, – …прекрасном месте, а я Вам помогу пройти на аукцион. Мне нужен телефон… мой телефон.

–

Конечно, – согласился Дэвид, достав из кармана телефон русского, надеюсь, Вы достаточно умны, чтобы не наделать глупостей, – предостерег Дмитрий, отдавая телефон Кирсанову.

–

Кто, позвольте полюбопытствовать, отправится вместо меня на аукцион?

–

Ваш партнер и лучший друг – Катя Морозова и ее телохранитель.

–

Я, надеюсь, мой партнер и лучший друг, не расскажет своим лучшим друзьям на Лубянке, где я нахожусь?

–

За это можете не волноваться, Дмитрий. Итак…звонок?

–

Что, вот так сразу? Даже не поклянемся друг другу в вечной преданности на мизинчиках? Нет? Эх, американцы, вечно вы куда-то торопитесь, – с наигранной жалостью проговорил Кирсанов, прежде чем, собрав из разных номеров, сохраненных в телефоне, номер Алехандро Эрнандеса, нажать на кнопку соединения.

–

Саша, я боялся, что ты меня не узнаешь, – ответил на приветствие, взявшего трубку сеньора Эрнандеса, Дмитрий, – слышал, что товар для аукциона готов… Ты уже тоже в курсе? Ну, ты меня знаешь, ФСБшники могут меня искать, но не смогут найти. Нет, боюсь не получится мне лично поприсутствовать на аукционе, но у меня к тебе просьба… Да… Помнишь я говорил тебе про своего партнера? Нет? Как же так? И все же, я был бы тебе крайне благодарен, если бы приглашение на аукцион ты вручил ей… Да, это баба… И не говори, времена сейчас совсем не те, что раньше. Так что? Ты знаешь, мне нужен твой аукцион, и моя благодарность никогда не заставляет себя долго ждать… Прекрасно… – сказав последнюю фразу, Кирсанов перешел на испанский, – И, Алехандро, она возьмет с собой телохранителя… Я знаю, что я до такого никогда не опускался, но ты сам знаешь ‒ женщины… Хотя, лично мне, кажется, что она с ним спит… Ха, не будь она мне родственницей, я бы сам справился, без помощи телохранителя, но… Да, конечно, попробуй… Так что, мы договорились? Ее зовут Катя Морозова. Связь та же? Алехандро, как всегда, было очень приятно. Я у тебя в долгу. Адьес, амиго.

После того, как Кирсанов столь неожиданно для агента Грина перешел на испанский, наушник Дэвида «ожил», заговорив голосом Лаки. Опасения Дэвида, что Дмитрий их сдаст, оборвав единственную возможность попасть на аукцион, рассеивались с каждым переведенным словом Лаки. Зато их место тут же занял вопрос: откуда агент Грин так хорошо знает испанский?

–

Все схвачено, Белоснежка. Теперь, если вы действительно хотите получить пригласительные, вам придется пойти мне на встречу.

–

По-моему, Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

–

Уже как раз в том. Тем более что я хочу всего-навсего нормальной еды, от Ваших гамбургеров у меня скоро язва разовьется. Так что, с вас борщ, пюре с жареной курицей и нормальное пиво, а с меня пригласительные. По рукам?

–

По рукам.

–

Давай лист и ручку, напишу, как забрать приглашения. И позвольте одно лишь замечание на дорожку, агент Белоснежка, мы, конечно, не обменялись клятвами бойскаутов, но если Вы попытаетесь меня обмануть, и русская разведка меня заполучит, я найду всех, кто когда-либо был Вам дорог, и заставлю смотреть, как они умирают, – с обворожительной улыбкой произнес Дмитрий.

***

–

Агент Хартли, кажется, Вы забыли упомянуть, что знаете испанский? – едва покинув допросную, накинулся на Лаки начальник.

–

Серьезно? Это все, что Вас сейчас волнует? Этот человек, – указала Кассандра на зеркальное стекло в переговорной, – только что угрожал поубивать всех Ваших родственников у Вас же на глазах, а Вас волнуют мои знания испанского? Дэвид, Дмитрий далеко не простой контрабандист, и я бы на Вашем месте усилила его охрану.

–

Не переживай, он никуда отсюда не денется, – отмахнулся от предостережения Лаки Дэвид, – и откуда же такие выводы?

–

А ты не заметил? – удивилась Лаки, – ни один контрабандист не вел бы себя так спокойно, находясь в тюрьме американской разведки, а он не просто был спокоен, как удав, он еще и насмехался над тобой. Кстати, ты в курсе, что обращаясь к тебе, он переходил на русский и называл Белоснежкой? – не удержавшись, сделала отступление Лаки, но, тут же вернула серьезный тон, – Единственный раз, когда тебе удалось получить от него настоящую эмоцию, это когда ты упомянул, что русские знают о теракте. Вот только он не испугался, как это сделал бы простой продавец оружия. Он разозлился, притом явно не на себя. А его разговор с сеньором Эрнандесом?

–

А с ним-то, что не так?

–

Думаю, что, если бы такая мелкая сошка, как мы думали о Дмитрии с самого начала, обратилась бы к одному из самых уважаемых мафиозных боссов мирового масштаба по имени, притом по имени в его русской интерпретации, он не то, что приглашения бы не получил, он бы был уже «заказным» трупом. Да и судя по тем гостям, о которых мы уже знаем, на аукционе нет места столь незначительным людям. А теперь прибавь к этому, что приглашения для Кирсанова переписали на неизвестную Эрнандесу личность. Я не знаю, кого мы поймали, Дэвид, но точно не контрабандиста, – подытожила Кассандра.

–

Что же, все, что ты сказала, я понял, еще находясь в допросной, разве, что никак не мог понять, что это за Белоснежка, – с довольно сильным акцентом воспроизвел свое новое прозвище Дэвид, – а знаешь почему? Потому что меня этому обучали в Академии. А ты у нас Академию прогуляла, так что, можно только предположить, что у тебя шпионский дар. Плюс, ты еще оказывается и полиглот: английский, русский, испанский? Может еще какой язык ты прячешь в загашнике? Так не стесняйся, поведай миру о своих талантах…

–

Только не говори, что всерьез воспринял слова Дмитрия о том, что я двойной агент. По-моему в папке, что лежит у тебя на столе, моя жизнь разобрана с точностью до секунды.

–

Ага, я так думал, пока ты не начала, как фокусник доставать из шляпы все новые и новые шпионские навыки и знание языков.

–

Неужели ты думаешь, что Ри… директор Прескот позволил бы двойному агенту пробраться в свою святая святых? Да и какого черта я бы помогала вам с поимкой Дмитрия, будь на стороне русских? Я сдала бы его им в удобно-бесчувственном состоянии еще в гостиничном номере.

–

Хорошо, считай ты меня убедила, – хмуро согласился Дэвид.

–

Прекрасно, тогда, может, ты все же распорядишься об усилении охраны? Судя по вашему разговору, Дмитрий не планирует долго пользоваться нашим гостеприимством.

–

Лаки, теперь тебе придется поверить мне. Это самая тайная и охраняемая тюрьма во всей Филадельфии. А пока Кирсанов был в, как ты выразилась «удобно-бесчувственном состоянии», ему вживили жучок. Так что, можешь спать спокойно: ни тебя, ни моих

родственников, этот парень, кем бы он ни был, не потревожит.

–

Дэвид…

–

Все, дискуссия окончена. Теперь возвращайся в отдел, возможно Билл и Рита уже успели что-то нарыть на участников аукциона. У нас всего неделя, и за это время нужно успеть найти и заучить всю их подноготную.

–

Одна?

–

У меня здесь еще дела.

Глава 24.

Покинув бывшую комнату Дэвида, которую на время поисков квартиры ей любезно выделили Рейчел и Джек, Кассандра

направилась на звук дорогих сердцу голосов.

–

Вам помочь, – скорее из любезности, нежели из-за действительного желание присоединиться к готовящим Марджери и Рейчел, спросила Лаки.

–

Кэс, неужели в жизни Лаки ты наверстала то, чего никогда не умела Кэйт? – улыбаясь вновь обретенной подруге, спросила Рейчел.

–

Нет, здесь я осталась верна себе. Но, я вполне могу оказать вам моральную помощь.

–

То есть пить вино и смотреть, как мы мучаемся? – припомнив посиделки почти тридцатилетней давности, спросила Фании.

–

Ага.

–

Ну уж нет, мы и так не успеваем, а с твоей «помощью» и вовсе не сядем за стол вовремя. Лучше иди, развлеки Джека. Хотя, в свои пятнадцать ты вряд ли сможешь поднять ему настроение мудрыми словами, что в пятьдесят пять жизнь только начинается, – посмеиваясь над страданиями мужа о неминуемой старости, выдворила Рейчел Кассандру из кухни.

–

Между прочим, мне двадцать восемь, – уже в коридоре прокричала подругам Лаки.

Найти Феникса не составило труда. Только Кэс покинула кухню, как до ее слуха долетела тирада Джека в сторону «безруких» игроков «Филадельфия Сиксерс».

–

А вот болей ты за «Чикаго Буллз» не пришлось бы сейчас тратить нервы, – обняв за плечи сидящего к ней спиной Джека и поцеловав в щеку, произнесла Кассандра, – поздравляю с юбилеем.

–

Спасибо, Кэс. Хотя, знай я заранее, что ты болеешь за «Быков» несколько раз подумал бы, прежде чем предлагать свой кров, – отшутился Джек, – тебя тоже выгнали из кухни?

–

Ага, как догадался?

–

Ну, насколько я помню, девочки никогда особенно не умели готовить, но тем, что умудрялась приготовить ты, можно было пытать.

–

Спасибо, дорогой друг, я тоже тебя люблю, – подсела на диван к Фениксу Кассандра, – что ж, сегодня твой день рождения, так что я не только прощу тебе твои слова, которые, между прочим, ранили меня в самое сердце, но еще и сделаю вид, что «болею» за «Сиксерс».

–

Кэээс, обычно за матчем следят с открытыми глазами.

–

Я в курсе, но с закрытыми «болеть» за твоих «чемпионов» у меня получается лучше.

–

Да ну, а… – звонок в дверь прервал разговор, заставив Джека подняться с дивана, – кто бы там не пришел, можешь поблагодарить его за свое спасение.

–

Тогда пойду, открою и лично поблагодарю этого доброго самаритянина за избавление от пытки смотреть на игру твоей команды, – остановила Джека Кассандра, – наслаждайся игрой.

–

Ооо, как это мило с твоей стороны, – вернулся на диван Джек, – и,

Кэс…

–

Да?

–

Если там Саманта, постарайся не повыдергивать ей все волосы, боюсь, без них ее вечно серьезное лицо будет меня пугать еще сильнее.

–

Сделаю все, что в моих силах, дорогой, – поцеловав Джека в макушку, Лаки направилась открывать гостям дверь.

Как бы ни весело было посмеиваться над доктором Торв с Джеком, но подходя к двери, Кассандра искренне надеялась увидеть за ней кого угодно, лишь бы не доктора Саманту Торв с Ричардом.

–

Директор Прескот, здравствуйте, – выдавив из себя улыбку, поприветствовала Кассандра Ричарда, – доктор Торв паркует машину?