Ошибка небес

–

Конечно. Может, раз уж Вы все равно идете меня провожать, заодно и покажете, где здесь у вас туалет? – театрально покачнулась мадмуазель Дюмаж.

Глава 50.

Следующим днем, коротая время полета до штаба ЦРУ, Кассандра раздумывала над выступлением на брифинге по делу Газини

Лавелло, мысленно убирая из своего отчета пункт за пунктом. Разложив по секундам время своего пребывания в лагере генерала, она пришла только к одному однозначному выводу, верить в который ей самой не хотелось – против нее играли свои же люди. Больше всего на роль кукловода подходил генерал Хаффман, о котором упоминал директор Прескот. Еще в тот вечер, когда Ричард обмолвился о нем, Кассандре показалось странным, что человек, проявляющий к делу столь живой интерес до ее назначения на эту миссию, так быстро отстранился от нее, стоило агенту Хартли появиться на горизонте. Теперь, обладая большей информацией, она все больше убеждалась, что Хаффман причастен к планируемому перевороту. В его руках находились все разведданные по региону, на его армию была возложена обязанность осуществлять охрану правопорядка, установленного Узочи Турнье, и защищать кресло американского ставленника в случае, если Лавелло все же совершит попытку военного переворота. А главное именно мимо этого человека проплывали миллиарды, облаченные в скромную форму необработанных алмазов. У генерала Хаффмана были цель и

средства на ее реализацию. Но только ли у него одного?

Выполнять задание одной становилось все сложнее, а довериться кому-то из Лэнгли Кассандра опасалась. Конечно, можно было рассказать все Ричарду и просить его о помощи, но велика была вероятность, что вместо сотрудничества он отзовет ее с задания и «в лоб» пойдет войной на Хаффмана. Нет, здесь надо было действовать умнее. Но как именно, этого Катя Морозова еще не придумала.

***

–

Вы пробыли с Газини Лавелло весь день, но так ничего и не узнали?– допытывался у агента Хартли генерал Хаффман, – Вы не добыли ни одной четкой фотографии, ни одного нового имени, ничего!

–

Я бы не сказала, что ничего не узнала, – пыталась оправдаться Лаки, передавая генералу свой отчет, – а что касается фотографий, то в их плохом качестве я не виновата. Фотографии, сделанные «часами», получились размытыми, а камеру из самолета и вовсе было решено снять.

–

А я говорил, что нужно было отправить к Лавелло моего человека, но вы, конечно, решили послать на миссию профессионального шпиона, – на этот раз обратился Алан Хаффман к своим коллегам из ЦРУ, – теперь у вас нет ни фотографий, ни дельных разведданных, зато ваш профессионал умудрилась снизить и разбить стоимость поставки оружия до неотслеживаемой суммы. Поздравляю, господа.

–

Генерал Хаффман, мы и не ожидали, что агент Хартли в первую же встречу получит всю необходимую информацию. Эта миссия марафон, а не спринт. В то же время, благодаря полученным от нее данным, мы знаем место дислоцирования лагеря Газини, количество его сторонников… – заступался за Лаки ее куратор от Лэнгли.

Спор между ЦРУ и представителями вооруженных сил разгорался на глазах. Добившись желаемого, агент Хартли внимательно следила за словами и действиями обоих сторон, надеясь найти в их поведении хоть какие-то отклонения, которые позволили бы ей понять, кто был предателем. Но, в отличие от самопровозглашенного генерала Лавелло, люди, участвующие в брифинге были профессионалами высокого класса – «прочитать» их, тем более в родной для них среде, было невозможно.

«Что же, похоже, мне еще долго придется носить имя Николь Дюмаж», – подумала Кассандра, внимательно всматриваясь в лицо Алана Хаффмана, отстаивающего важность своей армии в деле защиты жителей Центральной Африки от кровавого генерала Лавелло.

***

–

Мне нужна помощь твоего отдела, – голос Лаки, раздавшийся в темноте квартиры Дэвида Грина, до смерти напугал ее хозяина.

–

Черт, Лаки, нельзя так пугать людей, тем более, когда у них при себе пистолет, – воскликнул Дэвид, включая освещение, – какого черта ты вообще делаешь в моей квартире?

–

Очевидно… прошу тебя о помощи, – пожала плечами взломщица.

–

Почему бы тебе не попросить о помощи друзей? Ах да, забыл. Ты же не заводишь друзей. Ты либо занимаешься с людьми сексом, либо… Не знаю даже, похоже на этом список и исчерпывается, – огрызнулся Грин.

–

Ты как всегда сама воспитанность, – изобразила улыбку Лаки, – но ты не прав, у меня есть друзья. Кстати, ни с одним из твоих родителей я не спала…

–

Чего нельзя сказать о Ричарде, – перебил ее Дэвид.

–

И это сейчас абсолютно не важно. Мне нужна помощь твоего отдела, а не директора Прескота.

–

Жаль тебя расстраивать, но я не собираюсь тебе помогать. У меня сейчас своих дел по горло.

–

Скажи ты мне эту фразу, будучи проституткой, я бы от тебя отстала, по крайней мере до того времени, пока твое горло не освободилось бы, а так…сомневаюсь, что ты действительно настолько занят, что не можешь даже выслушать меня.

–

Я смотрю, в Лэнгли твои и без того сомнительные манеры приобрели особый шарм. Полагаю, что избавиться от тебя можно только силой выставив за дверь…?

–

Или дать мне десять минут твоего непредвзятого внимания, – изменила тон Кассандра.

–

У тебя есть пять, – скрестил руки на груди Дэвид.

–

Хорошо. Тогда сразу к делу. В Лэнгли меня поставили на дело генерала Газини Лавелло, замышляющего военный переворот в Центральноафриканской республике. Моим заданием было втереться к нему в доверие и выяснить, стоит ли за организацией переворота сам генерал или ему кто-то помогает, кто-то более могущественный, возможно даже правительство более развитой страны. Меня под видом контрабандистки оружием отправили в его лагерь. На первом этапе мне нужно было сделать качественные фотографии Лавелло и его ближайшего окружения, а также узнать все, что возможно, о месте его дислокации и сторонников.

–

Хочешь сказать, что у главного офиса ЦРУ не было даже фото генерала? – спросил Дэвид.

–

Вот, что у нас было, – передала Лаки фотографии с изображением Газини, как по заказу сделанные в полутьме и с низким разрешением.

–

Это ты называешь фотографиями? Что на них вообще можно разглядеть? – хмыкнул агент Грин.

–

Если немного поколдовать над фотографией, кое-что проясняется. У цели ассиметричное лицо. Похоже, в детстве парню серьезно доставалось. Начнем с правого уха. Уверена, его не раз ломали, поэтому сейчас оно деформировано и слегка оттопырено. Теперь обрати внимание на лицо: его правый глаз немного косит, а уголок рта приопущен. Видимо, прежде чем стать генералом, он несколько лет подрабатывал боксерской грушей.

–

Ладно, ты гений Фотошопа. Что дальше?

–

Во время моего пребывания в лагере генерала мне удалось сделать несколько удачных снимков, но из-за подозрений, которые у меня возникли, я скопировала самые качественные из них к себе и удалила их со встроенной в часы карты памяти. Когда я давала отчет по делу в головном офисе, нам показали, что мне удалось заснять. Представь мое удивление, когда я поняла, что кто-то уже после меня уменьшил качество или вовсе удалил фотографии, которые я посчитала недостаточно качественными и оставила для Лэнгли.

–

Это немного странно, но я все еще не понимаю, зачем моя команда тебе понадобилась.

Когда генерал Лавелло встречал меня у трапа, он подготовил небольшую хитрость. Выставил вместо себя какого-то беднягу, а сам встал в крайний ряд телохранителем. Как только я начала приветствовать подставного генерала, его голову прострелил снайпер…

–

Не хочу тебя расстраивать, но подобное показушничество – излюбленный прием подобных отморозков.

–

Поэтому-то меня и удивило, что при виде размозженной черепушки Лавелло едва ли не стошнило. Хвастаясь своим «экспериментом», как он назвал это убийство, он даже не мог взглянуть на дело своих рук.

Дэвид, наконец-то заинтересовавшись, начал внимательнее слушать агента Хартли.

–

Всю дорогу до штаба он нес какой-то бред про красоту и силу его страны, хотя сам и слова не понимает на местном диалекте, не говоря уже про внешний вид, – на этот раз Кассандра продемонстрировала фотографии генерала, сделанные с ее фотокамеры.

–

Да, твой диктатор право скажем не из коренных народов Африки, – резюмировал агент Грин.

–

В лагере, который отнюдь не поразил меня масштабностью, меня поселили в одной из трех шатер-палаток. Не прошло и получаса после этого, как он зашел ко мне, когда я принимала ванну, – продолжала рассказ Лаки.

Последние слова заставили Грина-младшего перевести взор с фотографий Лавелло, на собеседницу.

–

Он что? – переспросил Дэвид.

–

Дело не в том, что он зашел без приглашения, в тот момент, когда я была в несколько уязвимом положении, а в том, что когда я вышла из ванной и попросила подать мне полотенце он замер.

Если до этих слов Дэвид мысленно представлял, с каким

удовольствием придушил бы генерала Лавелло, то после них, в руках новоявленного Отелло оказалась уже хрупкая шейка агента Хартли.

–

Ты когда-нибудь видел злодеев, замирающих при виде обнаженного женского тела? – тем временем продолжала

повествование Кассандра.

–

То, что он растерялся в тот момент, нисколько не умоляет в нем революционного лидера, – заметил Дэвид.

Возможно, ты прав, – согласилась Кассандра, – и это было бы не столь подозрительно, если отбросить другие странности в его поведении.

–

А были еще странности? – скептически приподнял бровь агент Грин.

–

Весь день генерал испытывал мое терпение, находя все новые и новые оправдания, чтобы не начинать переговоры. Думаю все это время, он ждал приезда человека, действительно принимающего решения, или аппаратуру, которая позволила бы ему заключать сделки от имени этого «некто».

–

Откуда такие мысли?

–

Вечером, когда наша встреча наконец-то состоялась, он вел себя как кукла, не поспевающая за кукловодом. Он говорил одно, когда его лицо выражало другое, он угрожал и злился, а взгляд оставался спокойным. В конечном итоге, мы договорились, что я поставлю ему оружие в объеме, которого едва ли хватит на вооруженную стычку двух уличных банд, не говоря уже о военном перевороте. И это притом, что инициатором увеличения поставки была я, он всю дорогу пытался минимизировать ее в разы.

–

Да, это действительно странно, – согласился Дэвид.

–

Странно… если ты не знаешь, что две трети оружия, которое ЦРУ собирается толкнуть Лавелло, два месяца назад было украдено из под самого носа Управления. Странно, если ты не обнаружил, что палатки и оборудование в лагере военного революционера имеют штамп «Собственность Вооруженных Сил США», – передала она ему фотографии, сделанные в лагере, – и, безусловно, странно, если ты до сих пор думаешь, что генерал Лавелло действительно является претендентом на президентское кресло, а не марионеткой, в руках заговорщиков, – закончила свою речь шпионка, отдав Дэвиду последние улики – две фотографии, запечатлевшие одного и того же человека, на одной из которых он получает медаль из рук генерала Хаффмана, а на второй – стоит рядом с Газини Лавелло в его шатре.

–

Ты серьезно думаешь, что за всем этим стоит чуть ли не правая рука президента?

–

А у тебя другие соображения на этот счет? Если да, то у меня еще есть одна ремарка. Перед началом задания я узнала, что если б директор Прескот не посоветовал меня на эту миссию, мое место заняла бы представительница команды быстрого реагирования из армии генерала Хаффмана.

–

Допустим, я тебе верю, но что ты можешь ему предъявить? В конечном итоге, у тебя ничего нет на Хаффмана. Только домыслы и совпадения.

–

Поэтому мне и нужна твоя команда, – ответила Кассандра, – точнее Том.

Признание Лаки, что ей нужна вовсе не его помощь, а гениальные мозги Тома Уилсона, покоробило Дэвида. Желание отказать агенту Хартли и выставить ее за дверь росло в нем, как снежный ком. Но именно этого Грин и не мог сделать. Поступить так значило отправить ее в стан врага абсолютно беззащитной.

–

В моем отделе, если задействован один – задействованы все.

–

Хорошо, – согласилась Лаки.

–

Что именно тебе нужно?

–

Послезавтра я должна буду доставить первую партию товара Лавелло. Мне нужна будет неотслеживаемая спутниковая рация для общения с вами и хакерские способности Тома. В шатре Газини я заметила камеру. Она беспроводная, думаю, запитана к единой сети. Если удастся получить с нее видео – замечательно, у нас будут свои глаза и уши под самым его боком, но я надеюсь, через нее взломать всю систему в лагере. Тогда доказать роль Хаффмана в перевороте станет делом времени, а не везения.

–

Хорошо, я позвоню Тому. Объяснишь ему, что нужно привезти.

–

Конечно, но я подожду его за пару кварталов от офиса. Мне через час нужно улетать, иначе меня хватятся.

Несмотря на позднее время, дозвониться до Уилсона удалось быстро. Побоявшись раскрывать хотя бы кусочек своего плана по телефону, агент Хартли договорилась о встрече с Томом в нескольких кварталах от Управления.

–

Я подвезу тебя, – предложил Дэвид.

–

Не стоит. Я на мотоцикле. Так проще оставаться незамеченной. Не хотелось бы, чтобы генерал узнал о моих перемещениях, –

отказалась Кассандра.

–

Хорошо.

–

Спасибо, Дэвид. Я у тебя в неоплатном долгу, – стремясь хотя бы вскользь прикоснуться к нему, протянула руку Лаки.

–

Отнюдь. У меня к тебе всего одна просьба, – нехотя ответил он на рукопожатие.

–

Все, что пожелаешь, – улыбнулась девушка.

–

После этого задания… забудь мой адрес.

–

Конечно, – кивнула головой Лаки, скрывая глубокое чувство разочарования от просьбы Дэвида, – и еще раз спасибо.

Глава 51.

Благодаря бессоннице Тома Уилсона Кассандра уже утром следующего дня знала настоящее имя Газини Лавелло. Им оказался Патрик Брюне, тридцативосьмилетний француз, двенадцать лет назад переехавший в Лос-Анджелес, возомнив себя талантливым актером. К сожалению, мечтам Патрика не дано было сбыться и вместо того, чтобы блистать в Голливуде, он едва сводил концы с концами, работая барменом в портовой кафешке и изредка выступая в любительском театре своего друга. Такова была жизнь Патрика Брюне до того момента, как он неожиданно стал революционным лидером, планирующим военный переворот в стране, о существовании которой до своего перевоплощения не имел ни малейшего представления.

«Как на тебя вышел Хаффман, дружок? И почему он выбрал именно тебя?», – всматриваясь в простодушное лицо Патрика, размышляла Кассандра.

–

Лаки, – ожила рация, которую передал шпионке Том, – через час ты будешь на месте, не забудь выключить звук на рации. И помни, чтобы устройство взлома сработало, нужно чтобы оно находилось от камеры не дальше десяти сантиметров. Чем ближе, тем лучше. И не забудь включить его перед установкой.

–

Спасибо, я все сделаю, – отозвалась Лаки.

–

И Лаки, я тут еще порылся в прошлом Патрика. Оказывается у него в Париже остались мать и сестра. Саломи и Оливия. У сестры третья стадия рака крови. Лечение стоит дорого. Они уже продали все имущество в Париже и переехали к родственникам в Орлеан. Думаю из-за этого наш актер и ввязался в это дело.

–

Принято, – только и сказала Кассандра.

***

–

Николь, очень рад снова тебя видеть, – приветствовал Кассандру у трапа Газини, – я смотрю, ты поменяла пташку.

–

На этот раз мой груз больше и тяжелее. Так что я решила, что чем лететь дважды, лучше взять самолет побольше, – ответила мадмуазель Дюмаж, – хотя, будь он еще чуть больше, я не вписалась бы в вашу посадочную полосу. Не думал ее слегка удлинить?

–

И позволить моим врагам раскрыть место моего пребывания? Нет, сомневаюсь, что это хорошая идея. К тому же, чем чаще тебе придется прилетать, тем чаще мы сможем видеться, Николь. Так что, я начинаю подумывать о том, чтобы и вовсе сократить длину полосы.

–

О, нет… Мои пилотажные способности такого испытания не пройдут, – притворно посетовала француженка, – обещаю больше не давать дурацких советов, если оставишь полосу в целости и сохранности.

–

Договорились. Кстати, мой шофер к твоим услугам. Можешь хоть сейчас поехать в лагерь.

–

Хочешь меня спровадить, чтобы я не видела разгрузку? Пожалуй, я останусь здесь с тобой, – отказалась девушка.

–

О, мадмуазель Дюмаж, я думал, мы доверяем друг другу, – огорчился генерал.

–

Мы и доверяем. Но не ты ли минуту назад говорил, как тебе нравится мое общество? Так почему же так спешишь отослать меня в лагерь?

–

Туше, – поднял руки Газини, – хорошо, оставайся на солнцепеке. Я всего лишь хотел проявить заботу и гостеприимство. Но, если тебе это не по вкусу, то конечно, страдай здесь вместе с нами.

–

Теперь, когда ты все так в красках расписал, я все же решила принять твое поистине президентское предложение, – передумала контрабандистка, – проводишь меня до машины?

Лагерь Газини стоял на том же месте, что и в прошлый раз. Ее отвели в уже знакомый ей шатер. Напуганные африканки вновь занесли в него ванну с горячей и холодной водой. Все повторялось, но на этот раз Катя Морозова была подготовлена значительно лучше.

Привезенная партия оружия должна была задержать генерала не меньше чем на полчаса. А так как он был главным действующим лицом в ее плане, Кассандра не стала лишать себя удовольствия освежиться.

Полчаса прошли, за ними секунда за секундой пролетел и час томительного ожидания. Машин генерала Лавелло не было ни видно, ни слышно. Кассандра не планирующая оставаться сегодня на ночь в лагере, решила дать Газини еще полчаса, а после начать действовать вне зависимости от его появления.

«Даже Золушка была пунктуальней», – спустя отведенное Газини время, ворча себе под нос, вышла из своего шатра Кассандра.

В нескольких сотнях метров от лагеря генерала Лавелло протекала небольшая речушка. К ней-то и направилась шпионка, предваряя в жизнь первую стадию своего плана – заманить генерала Лавелло подальше от любопытных глаз и ушей.

***

–

Я бы на твоем месте поскорее вынул ноги из воды, – услышала Кассандра голос Газини, соизволившего присоединиться к ней, – здесь несметное количество тварей, которые только и ждут, чтобы их оттяпать.

–

Я здесь почти час и за все это время так никто на них и не покусился, – отмахнулась она от предупреждения, – как насчет поплавать? Я слышала, что твои люди частенько здесь освежаются.

–

Значит они самоубийцы. Эта река кишит змеями и зубастыми рыбешками.

–

И все же я рискну, – начала раздеваться Николь Дюмаж, – может, все же составишь компанию? Побудешь моим рыцарем?

–

Даже не мечтай. Я туда, – указал Газини на водную гладь, – ни ногой.

–

Хм, – подошла к Лавелло Кассандра, успевшая раздеться до нижнего белья, – неужели ты дашь мне пропасть в водной пучине? – пальцы девушки легли на ремень генерала, – или все же позволишь мне снять с тебя лишнюю одежду и присоединишься?

Генерал в немом молчании уставился на контрабандистку, которая, приняв, молчание за согласие, проворно расстегнула ремень Газини и уже начала стягивать штаны.

–

Николь, думаю это плохая идея – выдавил из себя генерал, тем не менее, не предпринимая попыток остановить соблазнительницу.

Брюки были спущены до щиколоток. Теперь мадмуазель Дюмаж принялась за пропитанную потом рубашку.

–

Ну вот, теперь ты готов к водным процедурам, – поднявшись на носочки, прошептала она на ухо генералу, – пойдем.

Скинув с себя обувь и перешагнув через брюки, Газини безропотно последовал за Николь Дюмаж, предвкушая скорую близость с француженкой.

Вода в реке приятно холодила разгоряченное тело. Мысли о тварях, обитающих в реке, уступили место приятным картинкам обладания телом мадмуазель Дюмаж. Руки Лавелло уже легли на талию девушки, губы раскрылись навстречу поцелую, когда он почувствовал, что… падает.

Небольшая подсечка со стороны Кассандры и тело генерала Лавелло поглотила вода горной реки, берущей начало с водопада Тугела. На место возбуждению пришел страх. Легкие отчаянно требовали воздуха, но на удивление сильные руки контрабандистки удерживали голову Газини под водой. Генерал извивался, пытался скинуть удерживающие его руки, пробовал подняться на ноги, но добился лишь того, что тело шпионки закрутилось вокруг него, лишив возможности выбраться из водного плена. Терпеть больше не было сил, и он сделал вдох. Илистая вода в мгновение ока прорвалась в легкие генерала, заполняя пространство, выделенное для кислорода. Лавелло потерял сознание.

–

С возвращением, Патрик, – сказала Кассандра пришедшему в себя псевдогенералу.

Расширившиеся от ужаса глаза актера уставились на шпионку.

–

Как ты узнала? – прохрипел он.

–

Только не говори, что не знал, что я агент ЦРУ. Думаю, твои кукловоды тебя предупредили. Кстати, извини за свое водное приключение. Ты был прав, в этой реке действительно много страшных тварей. Но, ни одна из них и сравниться не сможет со мной.

–

Что, думаешь, раз решила меня пощадить, я все для тебя теперь сделаю? Ошибаешься, я не стану тебе помогать.

–

Патрик, Патрик…я не собиралась тебя убивать, просто хотела удостовериться, что на тебе нет прослушки, и мы сможем поговорить тет-а-тет, – улыбнулась Кассандра, – расскажи лучше, как вышло, что такой милый парень связался с такими нехорошими дяденьками? Надоела работа бармена или любовь к актерству победила здравый смысл?

–

Они убьют тебя, – вместо ответа сказал пленник.

–

Возможно, рак Оливии заставил тебя заключить сделку с дьяволом?

Хотя это вряд ли. Ведь устрой ты это представление ради сестры, она сейчас проходила бы лечение в лучших клиниках, а твоей матери не пришлось бы продавать все свое имущество и переезжать к родственникам в Орлеан.

–

Ты врешь. Мою сестру направили на лечение в Германию. Я видел оплаченные счета из больницы.

–

Возможно, кого-то в Германию и направили, но точно не твою сестру. Тебя обманули, Патрик. А знаешь почему?

–

Мне нужно повторить, что я не верю ни единому твоему слову?

–

Потому что, – проигнорировала Кассандра его слова, – для генерала Хаффмана и его прихлебателя Белла, ты просто пешка. Нет, даже не пешка, ведь пешкам иногда выпадает удача остаться на шахматной доске до конца игры и праздновать победу рядом с победителями. Ты же ‒ шашка, стоящая в крайнем ряду. Шашка, которую неизменно жертвуют ради прохождения в дамки. А зачем платить тому, кто никогда не выйдет живым из игры? – развязала руки Патрика агент Хартли, – Вы живой труп, мистер Брюне. И если не поможете мне, станете мертвым трупом.

–

Думаешь, ты супергерой, дум…

–

Нет. Не люблю латекс и обтягивающие штанишки, – перебила Кассандра, – я лучше супергероя. Я суперубийца. Профессионал высокого класса. И тебе повезло, моя цель не ты, а твои наниматели. Собственно выбор у тебя невелик. Либо ты помогаешь мне сегодня, а потом даешь показания в суде и получаешь для себя и своих родных новую личность, плюс, как бонус – я оплачу лечение твоей сестры, либо ты сдаешь меня Беллу, а через пару месяцев он пускает тебе пулю в лоб.

–

Они не убьют меня. После выполненной работы я вернусь во Францию.

–

Неужели ты действительно такой наивный? Парень, тебе почти сорок. Пора прекращать верить в сказки. Добрых фей и эльфов не существует, как в прочем и злобных драконов и великанов. Конечно, в нашем мире есть чудовища, но все они люди, такие как я или

Хаффман. Мы – чудовища, убивающие без раздумий и сожаления.

После военного переворота, во главе которого будет стоять генерал Газини Лавелло, именно на армию генерала Хаффмана будет возложена обязанность по ликвидации кровавого диктатора, который занял президентское кресло, залив кровью тысяч невинных жителей улицы своей страны. Правительству США будет все равно возьмет ли тебя Хаффман живым или сбросит с вновь обретенного трона твой окоченевший труп. Так что, как только генерал решит, что награбленных алмазов ему уже достаточно и твое президентство затянулось, догадайся, что он сделает с нанятым актером, который так много знает?

–

Я могу просто уехать, испариться…на мое место могут посадить другого.

–

Уже нет. У ЦРУ есть твои фотографии, – оспорила его слова Кассандра.

–

Меня убьют? – глазами полными ужаса посмотрел не нее Патрик Брюне.

–

Нет, если будешь делать все, как я скажу.

Глава 52.

В лагере Газини Лавелло не было ни одного наемника, который черной завистью не позавидовал бы своему генералу, когда тот возвращался в свой шатер в обнимку с француженкой. Одежда Николь Дюмаж, промокшая до нижнего белья, облегала девушку как вторая кожа, практически не оставляя простора для воображения. Рука революционного лидера по-хозяйски обнимала талию гостьи, в то время как губы были заняты нашептыванием романтического вздора.