Останусь текстом

Открываю телефон и вижу несколько пропущенных от бабы Томы за день. Скорее всего, она хотела поздравить меня с Днем защитника Отечества. Ладно, уже поздно, завтра найду свободное время и перезвоню. Наверное.

***

Мама зашла в салон машины. На несколько секунд между нами четырьмя повисла тишина.

– Давай купим там куртку, которую мы смотрели? – начинает мама.

– Нет.

– А что ты вцепился в ту зеленую куртку? У тебя же пуховик зеленый.

– И что? Нравится мне та куртка и все! Мне же ее носить.

Отцу было все равно, мне кажется, он просто не понимал, как можно на таком пустом месте создавать проблему. Он понимал, что мне все равно, какого цвета куртка. И понимал, что мама могла бы махнуть рукой. Зеленая да зеленая, черт бы с ней. А Никита вообще не понимает, что происходит.

Но наши с мамой бараны все еще стояли на мосту.

В какой-то момент мама срывается и в машине начинает крыть меня матом. Говорить о том, какой я …… и что я ……., и мог бы не строить из себя ……, а просто выбрать другую куртку. Я сижу позади, честно говоря, не понимаю, откуда столько злости и агрессии. Что я такого сделал? Почему так трудно купить зеленую куртку? Папа молчит. В какой-то момент я поворачиваю на брата и думаю: а кого черта я позволяю так поливать меня грязью? Почему я должен тут сидеть и терпеть все это? В машине сидят мой отец и мой родной брат и слушают, как моя мама, чуть ли не захлебываясь слюной, орет на меня. И я делаю то, на что бы раньше никогда не пошел. Я не конфликтный человек. И слова мамы не вызвали во мне ответную агрессию. Ну, не умею я так ругаться и орать. Мне больше было обидно. И почему-то не за себя. А за отца и брата, которые слушали все это.

Я сказал, что не стану сидеть и терпеть всю эту грязь. Вышел из машины. Хлопнул дверью. За стеклом увидел лицо младшего брата. Развернулся и ушел.

Было больно.

***

Я набрал номер.

– Алло? Алло?

– Алло, ба, привет, это я.

– О, Антон! Привет. Слушай, я тебе вчера звонила-звонила, звонила-звонила, а ты трубку не берешь. И родителям твоим звонила, так и не ответили. Что за семейка? Вот так помру, дак вы и не узнаете.

– Да я просто вчера занят, напарница уехала, а я один остался.

На самом деле себе я давал отчет о том, что все это были лишь отмазки. Если бы я хотел (и если бы я не ленился), то я нашел бы время для звонка.

– А, так ты сейчас в лагере?

– Да.

– А как учеба?

– Подождет.

Поговорив по телефону еще двадцать минут (а для меня это много), мы с бабушкой прощаемся. Я позвонил еще в автошколу, где проходил обучение и записался на экзамен 7-ого марта. Затем набрал номер стоматологического центра, где мне брекеты поставили, и перезаписался с 27-ого февраля на 1-ое марта. Посмотрев на часы, понимаю, что пора идти получать костюмы для завтрашнего выступления.

***

Настроение было испорчено. Я шел в капюшоне и слушал музыку в наушниках. Дойдя до остановки сел в автобус. В моей голове был полный хаос. Я в диалогах сам с собой возмущался и не понимал, как так вышло. Словно проснувшийся вулкан, во мне закипала злость и хотела вот-вот выплеснуться наружу.

Приехал в центр города, зашел в первый же пришедший на ум магазин. Нашел понравившуюся куртку. В магазине было четыре вида таких курток, отличались они лишь ценой и цветом. Там была желтая, зеленая, синяя и фиолетовая. Синяя и зеленая мне не очень понравились, они больше на спортивные олимпийки были похожи. Я сфотографировался в каждой и разослал друзьям с вопросом: «Какая?».

Купил желтую.

***

После этого случая мы где-то неделю не общались с мамой. Остывали друг от друга. Потом все-таки на следующих выходных я собрался и поехал домой. Помню, как мама вышла меня встречать, взглянула на новую куртку и спросила:

– А что не зеленая?

***

Знаете, казалось бы, вот зачем я это вам рассказываю? Зачем вспоминаю то, что давно прошло. Я часто ссорился с родителями, в основном с мамой. Мне кажется, в наших противоречивых натурах это и есть наше сходство. Бывает, наши бараны выходят на мост и начинают бодаться.

Бывает, я не беру трубки, когда мне звонят. Бывает, я не поздравляю родственников с праздниками, даже с днем рождения. А тут вспоминаю слова бабы Томы: «Вот так помру, дак вы и не узнаете». А ведь и правда. С чего я взял, что если мне звонят 23-его февраля, то обязательно хотят поздравить? А ведь я не беру трубки в свой день рождения в надежде, что от меня отстанут, про меня забудут.

Я почти никогда не говорил родителям, что их люблю. Как-то у нас не принято было говорить об этом. Ругаться, да, мы умели. Даже когда не хотели. Помню, что на выпускном в ресторане, мы с одноклассниками встали в линейку и по очереди, передавая микрофон, благодарили родителей. Я стоял в конце, то ли последним, то ли предпоследним. Так и не придумал, что говорить. Когда я взял микрофон, то сказал пару банальных фраз, из разряда «спасибо за воспитание», «всегда были рядом», «помогали». А в конце я сказал, глядя им в глаза:

– Мам, пап, я вас люблю.

Отдал микрофон и отвел взгляд. Мне было очень неловко. Хотелось заплакать, но я сдержал себя. Это был первый и единственный раз, когда я сказал это вслух.

***

Мне плевать какого цвета куртка. Мне просто хотелось, чтобы меня услышали. Чтобы услышали мое мнение. Я хотел, чтобы на меня обратили внимание, чтобы мне доверили взять ту куртку, которую захотел я, а не ту, которую мне навязали. И дело тут не в зеленом цвете.

После разговора с бабушкой меня пугает ее фраза. Я не мог представить, что когда-нибудь на другом конце трубки мне не ответят. Лишь отдаляясь от своей семьи, от своего дома, лишь попробовав жить отдельно, начинаешь понимать, насколько для тебя близки эти люди. Проведя целое лето в лагере, я понял, что хочу к бабушкам в деревню, хочу повидаться с ними. Живя в общежитии, начал понимать, насколько хорошо жить дома, и теперь пытаюсь как можно чаще ездить домой.

Мне кажется, что через это нужно пройти. Через ссоры с родителями, через желание поскорее жить отдельно, через желание уйти от родительского надзора, через желание улететь из родного гнезда. Потому что, только пройдя через это, ты захочешь вернуться домой. Пообщаться с родителями, покушать домашнюю еду, поиграть с братом.

Вам кажется, что вас не слушают, вам кажется, что вас не понимают, что родители ничего не знают о вас. Вы будете думать, что они вообще люди с другой планеты и что только вам достались такие родители. Но если вы посмотрите на ситуацию, когда станете старше или когда остынете от ссор, то поймете, что вы – баран. Тот самый, который, как и другой баран, стоит на мосту и мешает пройти.

Да, я могу по привычке не брать трубки, могу забыть поздравить с праздником или не приезжать долгое время домой. Но я стараюсь исправиться.

***

1-ого марта мне пришло сообщение от мамы: «Не забудь поздравить бабу Веру с днем рождения». Я набираю номер. Мне не отвечают. Набираю еще раз. Тишина. Вспоминаю слова бабы Томы, но стараюсь не зацикливаться на плохом. Это просто закон подлости, сначала ты не отвечаешь на звонок, а потом тебе.

«Напиши тогда смс-ку», – советует мама. Печатаю.

«Бабушка, с днем рождения! Желаю счастья, здоровья, прекрасного настроения и всего самого хорошего».

Немножко думаю, прежде чем отправить. Перечитываю еще раз. И дописываю в конце еще одно предложение:

«Как будет время – позвони».

Отправляю. Я верю, что стану лучше.

И перестану быть бараном.

Самоубийство

Джип Audi черного цвета стремительно въехал на территорию села Горково. Со всех сторон транспорт обступили деревянные дома, сохранившиеся (судя по виду) со времен крещения Руси. Создавалось ощущение, будто деревню заселяют не люди, а домашний скот, ибо то справа, то слева вдоль дороги мелькали гуси, куры, собаки, кошки, коровы, свиньи, но не люди. Будто от жары их всех поубивало. Хотя нет, не всех. Возле потрепанного временем колодца набирали воду два парня, раздетых по пояс. Только голову одного из них украшала серая (возможно, когда-то, два-три вспаханных поля назад, она была белая) кепка. Пара у колодца была пока что единственным доказательством присутствия в этой глуши хомосапиенсов.

В салоне машины сидели двое мужчин. Первый – тот, что за рулем, курил сигарету и скрывал свои глаза от солнца за черными очками. На дорогу он смотрел довольно лениво: за плечами было три часа езды, и впереди ждет еще часов пять. Звали водителя просто – Жека, но зато имя соответствовало суровому виду внедорожника. Такие, как он, могли бы сниматься в сериалах, вроде «Бригады». Правда, если бы Жеке предложили там роль, он стал бы главным злодеем и значимой фигурой культуры 90-х.

Рядом с ним сидел молодой парниша, в синей футболке с рисунком мотоцикла. Из развернутой козырьком назад кепки торчал клочок рыжих волос. Парень открыл окно, чтобы не дышать дымом, и рассматривал все просторы села Горково. Парень оказался в машине случайно, час назад, подловив попутку. Жеке к тому моменту надоело мотать по пятому кругу диск с музыкой. Водителю захотелось живого разговора, а радиоведущие вести диалог отказывались и совершенно его не слушали. Тогда на своем долгом пути Жеке и повстречался парень, представившийся Лимоном. Первые полчаса они еще болтали, но потом, выяснив, что общих тем у них столько же, сколько есть общего между пингвином и колибри.

В кармане Лимона лежал паспорт, где в графе имя было указано: «Дмитрий». Но однажды в школе пятикласснику Диме доверили роль в школьном спектакле «Чиполлино». Мальчик подошел к подготовке очень ответственно и отыграл на сцене так, что после спектакля все дети снова стали Машами, Сашами, Пашами, а Дима навсегда остался Лимоном. В общем-то, он и не жаловался. Ведь имя Дмитрий ему досталось просто так, а вот прозвище он заслужил.

По радио закончилась музыка и началась передача «Диалоги обо всем». В роли ведущей передачи выступал очаровательный женский голос, настолько красивый, что начинаешь задумываться: действительно ли там, в студии человек?

– Да что это там барахлит?! – спросил то ли Лимона, то ли ведущую Жека. Ни тот, ни другая не дали ему ответа. – Неужели опять…

Жека высунулся из водительского кресла, заглядывая назад, в салон автомобиля, пытаясь установить источник нарушавшего радиоэфир звука.

Параллельно этому событию из-под забора, расположенного справа, выскочила свинья, при чем с такой скоростью, что дайте ей несколько секунд, и она сможет преодолеть звуковой барьер. Но достичь этого ей не удалось. После того, как хранилище жира и мяса ворвалось на дорогу, траектория движения автомобиля и свиньи неожиданно для всех пересеклись. Машина подскочила, словно под колесами внезапно вырос огромный лежачий полицейский. Хотя, наверное, не стоит сравнивать сотрудника правоохранительных органов с домашним скотом. В нашем случае, со свиньей. Скажу только то, что реакция водителя была молниеносной: Жека, почувствовав толчок, тут же нажал на тормоза, но машина уже успела дважды прокатиться по свинье, как скалка, раскатывающая фарш по доске. Через стекло заднего вида Лимон и Жека смотрели на спокойно лежавший труп. Свинья лежала спиной к машине, казалось, она обиделась на колеса за то, что тебе оборвали ее бег, отняв жизнь.

– Твою ж мать…

Собственно, это вся реакция Жеки на произошедшее. Хотя нет, не вся, но записывать ее полностью я не стал:

– Что это такое было?

– Свинья, – ответил Лимон.

– Как-кая еще свинья? – не мог прийти в себя водитель.

– Ну, на данный момент мертвая. Хотя еще теплая.

Судя по тому, как уверенно неслось животное, можно добавить, что оно было целеустремленной свиньей.

– Фух, я уж подумал, мож, малец какой выскочил. Вон, похоже, хозяин идет…

Взгляды собеседников устремились за забор, откуда стремительно приближалась фигура в широкой шляпе, белой (если не считать пару, похожих на кровь, пятен, оставленных жимолостью) рубашке и заплатанных шортах, раздувавшихся на ветру, словно паруса. Ругая все на свете, старичок так торопился к месту происшествия, что задел ногой ведро, в связи, с чем оно опрокинулось. Поддав ведру пинка и отправив вдогонку несколько самородков русского языка, пенсионер вышел за двор на тропу, ведущую к дороге. Вышел, так сказать, на тропу войны, бороться со свиноубийцами.

Примерный и законопослушный владелец свиньи, Матвей Варфоломеевич, сегодня был в замечательном расположении духа, ведь именно во вторник должны были доставить новый номер его любимого журнала «Всё для дачи». По этой причине он каждый час бегал за двор, чтобы проверить почтовый ящик, хотя заранее знал, что по их улице почту развозят только после обеда. Но прекрасное настроение уже целую минуту отсутствовало в нем, как и журнал в ящике. Сейчас же ярость, закипавшая в душе пенсионера, могла потягаться в весе с уже знакомой нам свиньей.

Во всей этой ситуации Лимон был единственным не виновным и не пострадавшим. Ему была уготовлена судьба зрителя назревавшего конфликта, но внутренний голос говорил, что сейчас именно его выход на сцену. Не зря же лимона в школе играл.

– Я разберусь, – сообщил покинувший машину авантюрист.

Лучшая защита – нападение. Именно этой тактики решил придерживаться Лимон, поэтому, не став ждать, пока владелец свиньи подойдет поближе, он закричал:

– Вы в своём уме?! Почему это ваша свинья бросается под колеса?!

Такого наезда никто из присутствующих не ожидал. Казалось, даже виновница происшествия на асфальте мертво офигевает, пытаясь понять, в чем же грешен всю жизнь заботящийся о ней Матвей Варфоломеевич. Пенсионер сбавил скорость и к дороге подошел уже спокойным шагом.

– Смотреть надо, ирод, куда едешь! И не гонять, как угарелый, едыть тебя налево!

– Это я тут гоняю?! – активизировался Жека.

– Между прочим, мой брат, – Лимон кивнул на Жеку, – всегда ездит по правилам и никогда их не нарушает. А вот куда вы смотрели?

– Так, если он такой наипупейший водитель, как же тогда, объясните мне, умудрился свинью мою сбить?

– Потому что мы ехали себе, никого не трогали. А вдоль дороги прогуливалось ваше животное. И когда мы поравнялись с ним, оно резко, йююююююрк! – под колёса.

Произнося этот странный звук прыгающей свиньи, Лимон, развернув ладонь к небу, выпрямил ее параллельно земли и стремительно махнул рукой в сторону машины.

–Вот так прям, йююююююрк? – Матвей Варфоломеевич, словно зеркало, повторил движение рукой.

– Да, да, да, прям под колеса, йююююююрк! – и мертва, – Лимон снова показал пируэт животного.

– Что же это, прям так взяла и сама прыгнула под автомобиль? И зачем?

– Мне кажется, это было чистой воды самоубийство.

«Во, заливает!», – подумал Жека.

«Во, заливает!», – подумал Матвей Варфоломеевич.

«Во, заливает!», – подумала свинья. Хотя, нет… она уже ни о чем не думала.

«Во, заливаю!», – удивился своим способностям Лимон.

– Вы хотите сказать, что моя свинья, – старичок на секунду задумался, со стороны казалось, будто бы он пытается нащупать нужное для данной ситуации слово, – самоубийца?

– Именно так.

– Не несите чепухи! Где это слыхано было, что бы свиньи совершали самоубийство?

– Как это? О, деревня! – воскликнул Лимон. Речь его лилась спокойно – эту черту он скопировал у ведущих новостей – телевизор не смотрят, радио не слушают, газет не читают. Поздравляю, товарищи! Вы находитесь в новостной изоляции от окружающего вас мира. Ну, прям, типичный Робинзон Крузо. Даже наряд такой же. Жаль, сегодня не пятница. Между прочим, ученые уже давно выяснили, что животные испытывают такие же чувства, что и мы! Это даже проходят в школе на уроках биологии, правда, учебники еще переписать не успели.

– Ну, ну, заливай старому, – парировал пенсионер, но голос его звучал неуверенно.

– Не верите? Научно доказано, что животным свойственно чувствовать любовь, верность, ревность, зависть, ненависть по отношению к другим особям. Но что более поразительно, так это тот факт, что обычная корова может покончить с собой, если вдруг увидит любимого быка с другой. Ваша свинья, видимо, тоже испытывала жизненные трудности. Вы ничего за ней такого не замечали?

Оратор и не подозревал, как метко он стрелял в цель, говоря о необразованности старика. Ведь только вчера Агафья Петровна, жена Матвея Варфоломеевича, выяснила, что, оказывается, ее супруг все свои шестьдесят пять лет думал, будто бы Луна больше Земли. Вразумив своего старика в обратном, она стала винить его в необразованности и незаинтересованность ко всему, что находится за пределами двора. Слова жены всю ночь не выходили из головы пенсионера, поэтому он решил посвятить свободное время не рыбалке, а расширению своего кругозора.

– Нет…, – судя по голосу, слова Лимона начали действовать на разум деревенского жителя, – Хотя вот недавно был один случай…

– Я вас слушаю.

– Да я дрова колол на прошлой неделе у сарая. Рубил, рубил, а тут раз, топором замахнулся, а эта дура так неслась, что сбила колоду. Так самое главное, что я в этот момент чуть ей голову не снес топором. Думаю, повезло грязнули. А все-таки нашла она свою погибель.

Лимон тайно в душе уже ликовал и праздновал свою победу. Осталось только грамотно свалить обратно в машину. Здесь главное не торопиться.

– Ну вот! А вы мне еще и не верили! Теперь вы поняли, что ваше животное действительно собиралось покончить со своей жизнью. Скажите лучше мне: сколько ей лет?

Рыбка в шляпе клюнула на червя лимоновской лжи.

– Ну, ноябрь, январь, – бормотал старик, загибая пальцы, – март-с, май, год и два месяца, если память мне не изменяет. А почему вы, собственно, спрашиваете?

В голосе Матвея Варфоломеевича не осталось больше былой ярости. Вместо нее там поселилась потерянность. Оказывается, даже касаемо свиней он был невеждой.

– Так это же по человеческим меркам 15 лет! Да она к тому же, так сказать, подросток. Это многое объясняет. В этом возрасте люди склоны к самоубийствам чаще всего. Ну, а животные – это те же самые люди, только вреда от них поменьше.

– Слушайте, так я, когда сейчас по двору шел, краем глаза видел, как хряк с Марусей, другой свиньей, спаривался. Неужели из-за этого?

– Хмм, вполне возможно. На почве ревности. Между прочим, среди самоубийц подросткового возраста – это самая распространенная причина, чтобы отправиться самого себя на тот свет.

– Вот те на! Живешь вот так сто лет, а толком-то ничего о жизни и не знаешь, – задумавшись, Матвей Варфоломеевич припомнил еще один случай, – Слушайте! Может, тогда и корова моя, что пять лет тому назад с обрыва упала, тоже самоубийца?

– Все может быть. И вообще, папаша, я бы на вашем месте радовался, что мы с вас денег не берем.

– Как это? А за что же я должен вам платить? – удивился «папаша».

– За нанесенный моему брату моральный ущерб вашей свиньей. Вы знаете, что если под колеса поезда умышленно бросается человек, то машинисту дают премию и несколько суток отпуска, чтобы восстановить свое психическое здоровье. Это же какой стресс – осознавать, что ты стал орудием чьей-то смерти. Конечно, не специально, но все же, ощущение не из приятных.

– Действительно, что это я … не подумал… а ведь неловко как-то вышло. Еще и грубо так разговор начал. А оно во-но как… Вы уж извините меня.

– Да, конечно, – закивал головой обманщик, – мы понимаем, от этого никто не застрахован. И вам сейчас трудно, такая ведь потеря. А хорошая ведь свинья была. Мы с братом приносим вам свои глубочайшие соболезнования по поводу ее кончины. Но раз конфликт решен, за сим прошу откланяться.

– Да, ты прав, братец, – словил волну лжи Жека, – нам уже пора ехать дальше. Длинный путь впереди.

– А может, я смогу как-то загладить свою вину? Не желаете ли медку? У меня в этом году получился самый вкусный мед! А то неудобно перед вами, ехали себе, никого не трогали, а моя свинья вам под колеса кинулась.

– Мы, конечно, не настаиваем, но раз вы так хотите…

– Я быстро! Одну минуту!

После этих слов дедушка убежал в дом быстрее, чем прибежал. Лимон взглянул на обалдевшего водителя и, улыбнувшись, подмигнул ему.

– Ну, ты парень даешь, – Жека присвистнул, – как ты ловко его обдурил.

– Так мы не пальцем деланы, – засмеялся Лимон.

Улыбка до ушей на лице вернувшегося пенсионера свидетельствовала об искренности его щедрого подарка. Извинения в виде банки меда были приняты в коварные руки Лимона.

– Спасибо большое! А теперь, нам пора, – мужчины уселись в авто, оставив потерявшего свинью хозяина на дороге.

Бросив взгляд на мертвое животное, Матвей Варфоломеевич прошептал про себя:

– Что же ты так, из-за хряка-то руки, то есть лапы, на себя наложила…

Но затем, старичок поднял глаза на Жеку и искренне сказал:

– Доброго пути вам! Прошу еще раз меня простить.

– Пустяки, – ответил Лимон, – зато теперь вы знаете, что за животными, как за детьми, нужен глаз да глаз! До свиданья!

– До свиданья, – проворчал водитель.

Когда же фигура стоящего около трупа свиньи Матвея Варфоломеевича скрылась в облаке пыли, вылетевшей из-под колес, Жека, повернувшись к Лимону и глядя в его радостные глаза, сказал:

– Ну, ты внатуре актер! Тебе Оскар надо дать!

Но Лимону Оскар не нужен был. В руках манила его банка честно завоеванного меда. Оказывается, вот, что значит выражение «сладкая ложь».

Расскажи еще!

Просто так даже бабочки не какают

Народная мудрость

Точкой отсчета в моей лагерной жизни была поездка во Всероссийский Детский Центр «Океан». Это был 2013 год, я только пошел в девятый класс. Узнав о том, что мне выпал такой редкий шанс – попасть в «Океан» – я не очень-то обрадовался. Меня никаким боком не впечатляла перспектива провести три недели своей бесценной жизни в другом регионе, вдали от родителей и домашних стен. Да, да, в то далёкое время (шесть лет назад!) я был до жути скромным и спокойным, не то, что сейчас. Но все же под влиянием родителей я решился на эту поездку.

Я думал, что приеду туда, быстренько разочаруюсь и попрошу родителей меня забрать. «Ну, неделю там проведу, не больше», – искренне верил я. Однако моим планам не суждено было сбыться.

Наша делегация отправилась в Приморский край на поезде, к счастью, ехать нам предстояло не так уж много – около двенадцати часов. Это весьма удобно: вечером сели, утром приехали. Я был в компании разновозрастных и разносторонних мальчиков и девочек. Те, что были постарше (кто-то уже не первый раз ехал в «Океан»), первыми начали со всеми знакомиться. А там уже понеслось, слово за слово, и вот мы уже играем в карты, предварительно застелив свои постели и отзвонившись родителям («Алло, мам, пап, тут так круто, у нас еще никто не умер!»). Нам хватило часа, чтобы познакомиться и преодолеть границу неловкости друг перед другом. Теперь уже мы знали друг друга по именам и делились едой, которой у нас (спасибо нашим любимым мамам) хоть отбавляй. А отбавляли мы ее широкими ртами, сопровождая прием пищи игрой в дурака и приятными разговорами. Ехавшим с нами в одном вагоне людям казалось, что это многодетная семья едет на курорт. А наши сопровождающие даже разрешили нам лечь позже 11 часов вечера.

Утром солнечный свет, словно назойливый комар, лез в лицо. Good morning, Владивосток, обитель морепродуктов.

Спустя три недели мне казалось, что я пережил вторую жизнь. Уже на второй день я забыл о своих надеждах уехать из «Океана» и перестал звонить родителям. С ребятами из моей делегации нас раскидало по разным отрядам. Там вроде бы такое распределение было: у нас в отряде было по два человека с каждого региона: мальчика и девочки.

А смена пролетела быстрее, чем мы думали. И вот уже наша хабаровская делегация снова в сборе и снова в пути. На этот раз домой.

Мне очень нравится звук чемоданных колесиков, стучащих по перрону. Трык, трык, трык, трык, трык, трык. Он в моем мозгу всегда ассоциируется с «Океаном». Это была первая смена в моей жизни, и я до сих пор не мог осознать, что она закончилась. Словно все то, что с нами было в начале, решили перемотать назад и получили зеркальное отражение нашего заезда.

Хотя не совсем.

В лагерь мы ехали веселые, заряженные, те, кто ехали в первый раз, строили различные догадки, мол, что же нас ждет? Обратно мы ехали другие. Мы еще не осознавали всего, что с нами произошло, поэтому всему радовались и смеялись, но глубоко в душе уже начинала зарождаться какая-то грусть. Те, кто уже был в лагере, относились ко всему более спокойно, а те, у кого это была первая смена, буквально взрывались от пережитых эмоций и количества разных историй, который они везут домой в своей голове. Весь вечер в поезде не утихали разговоры. Однако тем, кто уже был в лагере, впоследствии было легче пережить расставание с лагерем, нежели нам, новичкам. Мы еще не осознавали, что такое прощаться с близкими людьми навсегда. Мы думали, что друзья с лагеря будут друзьями и после лагеря.