bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
15 из 15

Старик возмущался произволом немцев. В русской деревне они чувствовали себя как в родном доме, не только забирали продукты, но и рылись в сундуках. Все тряпки, которые нравились, забирали. Некоторые пытались протестовать против такого произвола. Но после принятия двух десятков розг безропотно мирились с немецкими порядками.

Мы строго предупредили старика, чтобы он молчал о том, что видел нас. О своих пустых желудках мы не сказали ни слова. Нашли большую рябину, на которой было очень много ягод – лакомства дроздов. Мы их набрали полные карманы. Пеликанов остался у рябины подождать пернатых гостей. Наевшись ягод, мы со Слудовым отправились к нашей палатке. Дементьева еще не было, и нам было очень опасно оставаться на этом месте, потому что Евтушенко и Шевчук могли попасть к немцам и при допросе выдать нас.

К вечеру явился Пеликанов с пятью убитыми дроздами. Мы их сварили и чуть подкрепили свои желудки. Но голод еще с большой силой давал себя чувствовать.

Немцев, по предложению Пеликанова, мы решили проучить. Силенок у нас было мало, но ночка темная должна была нам помочь. В 2 часа ночи мы, как хищники, подошли к деревне. На нас троих было 12 гранат, три бутылки с горючей жидкостью, по запасной кассете на автомат. Спрятались все за полуразрушенным домом, стоящим на краю деревни. От дома пахло старостью и ветхостью. В мирное время стоять около него было бы жутко. Но сейчас нервы у всех были напряжены до предела. Все ждали патруля. Минуты казались вечностью. Слышен был стук собственного сердца. Казалось, что стучит оно как молот, и его слышит не только патруль, но и спящие люди.

Патруль с большого расстояния дал о себе знать. Он шел по деревне, насвистывая какую-то мелодию, подражая немцам. Его шаги были слышны за 200 метров. Мы с Слудовым плотно прижались к стене дома, а Пеликанов притаился за углом, вытянув свое гибкое тело, как рысь, готовая к прыжку. Медленно ступая тяжелыми сапогами, патруль подходил к дому. Вот он поравнялся с углом, за которым стоял Пеликанов. Пеликанов мелькнул тенью. Левой рукой зажав рот патруля, правой нанес удар ножом. Мы, стоящие рядом, не слышали ни звука. Тело патруля обмякло и медленно стало как бы садиться на землю. Пеликанов помог ему лечь. Мы, соблюдая интервал в 10 метров, пошли искать дом с немцами. Я шел первый. Рассказ и чертеж старика были оригинальны и правильны. Издали мы определили дом, где спали немцы. Охраны не было, подошли вплотную.

Я заглянул в окно. В это время на мгновение вспыхнула зажигалка и осветила всю избу. От стены до стены, через всю избу были сделаны нары. Маленький домишко превратился в военную казарму. На нарах в разных позах спали немцы. У самой двери на нарах сидел часовой, зажав между ногами винтовку, в момент вспышки зажигалки прикуривал сигарету.

Во все три окна в одно мгновение мы бросили по три противотанковых гранаты. В ночной тишине раздался страшной силы взрыв. Сидевшего у двери часового взрывной волной выкинуло в сени. Потолок в избе обвалился. В довершение мы бросили три бутылки с горючей смесью. Яркое пламя озарило всю улицу. Живые немцы горели под обрушившимся потолком. Слышны были стоны и слабые крики. Контуженный часовой выполз на улицу, волоча за собой винтовку. Слудов с Пеликановым хотели бросить его в горящий дом. «Не надо. Оставьте его, пусть ползет дальше», – крикнул я. Отнял у фрица винтовку и бросил в огонь. Немец переполз на четвереньках улицу и скрылся за домом.

Деревня словно вымерла. На улицу никто не показывался. Ни шороха, ни скрипа дверей. На этом наша операция "Месть", как ее окрестил Слудов, закончилась.

Быстро достигли нашего места базирования, где нас ждал Дементьев. С ним был только один Завьялов. На наш вопрос, где Кропотин и Пестов, он сказал, что об этом потом. Строго спросил: «А где были вы?» Пеликанов рассказал ему об уничтожении немцев. Он обвинил нас в неразумном поступке: «Немцы этого не простят местному населению, и из-за вас могут погибнуть ни в чем не повинные старики, дети и женщины. С этой операцией не надо было спешить. Брать немцев надо было живыми, в чем предоставлялась полная возможность, а затем их судить и вешать, как они вешают наших, чтобы знали они, что за каждого убитого раненого старика, ребенка, женщину есть народные мстители. Одного из них отпустить, пусть идет и расскажет своим, что видел».

Дементьев тихим монотонным голосом еще долго говорил о наших ролях и задачах в тылу врага. Я его прервал: «Не пора ли нам, дорогие товарищи, убегать отсюда. На обсуждение наших поступков у нас хватит времени. Шевчук и Евтушенко украли у нас все продукты. Мы трое суток ничего не ели». Дементьев вытащил из-под ели вещевой мешок с продуктами, где их было немного: три банки консервов, 2-3 килограмма сухарей и концентраты пшенной каши и горохового супа. «Это все?» – спросили мы в один голос. Он ответил: «Да, пока все». Поделил содержимое мешка на нас троих. «А сейчас пошли, на привале пообедаем».

На юго-востоке сквозь сплошную облачность появился белесый поясок, он начал распространяться выше по куполообразному потолку облачного неба, а затем рассвело совсем. Вид у Дементьева был усталым, щеки обросли чуть посеребренной черной щетиной и запали. Резко выдались вперед скулы, глаза округлились. «Что с вами?» – невольно вырвалось у меня, когда он велел мне подойти и шагать рядом с ним. Видно было, что идти ему было очень трудно, поэтому я предложил сделать привал и сварить завтрак из концентратов горохового супа. Выбрали лесную лощину в виде небольшого оврага, развели в выкопанной яме под густой старой елью костер. В котелках варили кто гороховый суп, кто кашу. Тогда только Дементьев нам объявил, что Пестов Ваня погиб, а Кропотин отведен со своей рацией в более безопасное место – таскать за собой рацию было тяжело и небезопасно.

Дементьев снял шапку, мы последовали его примеру и сняли пилотки. Он сказал полушепотом: «Вечная память храброму советскому воину Ване Пестову, погиб как герой. А случилось это так!» Он кивнул головой Завьялову.

Завьялов стал рассказывать: «Кропотина с рацией мы оставили одного на лесном кордоне». Дементьев посмотрел на меня и вставил: «Там, где мы были». Завьялов продолжил: «Дементьев сказал нам, что надо зайти в одну деревню, где нет немцев, и загрузиться продуктами. Староста там свой человек. После ночлега в лесу около восьми часов утра пришли в деревню и вошли в дом к старосте. Местное население нас, по-видимому, приняло за полицаев. Дементьев поздоровался как старый знакомый, называя его по имени и отчеству. Сказал, что нужны продукты. Староста послал своего сынишку в сени, первый раз он принес нам, что смог донести, и отдал нам. Мальчишка ушел за продуктами второй раз и исчез.

Ваня Пестов, наблюдательный и любознательный, вышел в сени и, видя, что мальчишка вышел в огород и кинулся бежать задами деревни, понял, что это измена. Пестов вбежал в избу, крикнул: «Бежим, измена!» Мы выбежали в огород, пробежали не более 500 метров. В деревне залаяли собаки, было видно, что по улице движутся немцы и полицаи с собаками на поводу. Они выбежали в поле и устремились за нами, крича на ходу: «Русь, сдавайся. Сталин капут». Над нами засвистели пули. До опушки леса было еще около километра. Мы бросились в овраг, заросший с обеих сторон кустарником и ведущий прямо в лес.

Дно оврага было ровное, чистое, шириной от 5 до 20 метров. Мы пробежали около километра, но лай собак от нас не отставал, держался на одном расстоянии. Каратели бежали за нами следом, на ходу короткими очередями стреляли из автоматов. Силы были неравные, принимать бой было большим риском. Бежать быстро не могли, так как за день прошли уже более 20 километров. Мы сделали бросок еще метров на 500 по дну оврага. Быстро забрались на склон, двинулись навстречу врагу. Выбрав узкое дно оврага не более 2 метров и удобные для стояния места в густом молодом ельнике, приготовили противотанковые гранаты. Другого выхода у нас не было. Взявшие след собаки от нас не отстали бы. Надо было принимать бой. Лучше погибнуть в неравном бою, чем быть повешенным веревкой за шею на первом толстом сучке. Мы находились на 20 метров выше дна оврага. Места подобрали удобные. Дементьев сказал: «Гранаты кидать по моему сигналу. Я в голову колонны, ты – в середину, а Пестов – в конец». Немцы, ничего не подозревая, шли скученно, держа наготове оружие, изредка стреляя короткими очередями, с силой удерживая собак, рвущихся по нашему следу вперед.

Когда голова колонны поравнялась с Дементьевым, он поднял гранату. Мы разом кинули противотанковые гранаты вниз на немцев. Они, не долетая до земли, разорвались над их головами. Следом было брошено еще по одной гранате Ф-1. Ошеломленные внезапностью люди вместо того, чтобы бежать вперед или назад по дну оврага, скучились, как стадо баранов, у многих потянулись кверху руки. Их было 36. Они все от взрыва гранат легли на землю. Много было убитых и раненых. Длинными очередями застрочили наши автоматы по скучившимся, лежавшим немцам и полицаям.

Уцелевшие люди и собаки бросились назад. Пестов кинул еще одну гранату в убегавших и медленно повалился на дно оврага. Уцелевшие немцы и русские полицаи убежали. Мы быстро опустились на дно оврага. Подошли к Ване Пестову, он был мертв. Пуля вошла в правый висок и вышла на левую сторону головы, чуть выше уха. Пятнадцать человек лежало убитых, из них один полицай. Погибли две немецкие овчарки».

Завьялов в качестве доказательства высыпал из вещевого мешка три парабеллума, 21 автоматную кассету и около 40 пачек немецких сигарет «Прима», документы одного офицера и двух полицаев.

«Ваню Пестова мы отнесли примерно на километр от места гибели, пока не схоронили, а замаскировали листьями и сучками, так как в овраге снова послышалась автоматная стрельба. Опомнившиеся немцы шли уже обоими берегами и дном оврага, но медленно и с большой опаской. Нам дали возможность уйти от преследования».

Пока Завьялов говорил, мы съели свой скудный завтрак и не наелись, а только раздразнили желудки, есть хотелось еще больше. «Пошли, товарищи», – с хрипотой в голосе проговорил Дементьев. Все поднялись и пошли. «Нас осталось пятеро из двенадцати. Что нас ожидает сегодня-завтра, неизвестно. Смерть не страшна. Страшен холод и голод. Всего страшнее ранение и болезнь. Это страшнее смерти».

Шли мы целых два дня. Поверхность земли замерзла, хорошо приподнимая человека над грязью. Лужи покрылись нетолстым слоем льда. Лед над ними поднялся, создавая из теплого воздуха пространство, которое тормозило промерзание грязи.

Остановку сделали в давно заброшенной лесорубами или углежогами зимнице. Очистили ее от мусора, перестлали нары, отремонтировали во многих местах проржавевшую железную печку. На нары настлали толстый слой мягкого душистого елового лапника. Ночь спали лучше, чем в раю. Утром последний раз позавтракали, собрав остатки продуктов. «Сейчас, граждане, запевайте, – шутил Пеликанов, – а зубы вешайте на гвоздь или кладите на полку». Дементьев успокаивал нас: «Не падайте духом, продукты завтра к вечеру будут». Он вычистил автомат и пистолет, зарядил кассеты. Попрощавшись, снова исчез в лесу, как иголка в стогу сена.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
15 из 15