Одна, но пагубная страсть

Я выскользнула в коридор, и Ленка за мной. Слава богу, она замолчала. Не успела я порадоваться данному обстоятельству, как она вновь открыла рот:

– Катька, мне в туалет надо. Или я умру… Ой, мамочка…

Ее так скособочило, что я сразу поняла: туалет никакая не отмазка, а, так сказать, суровая необходимость. Туалет был рядом, и Ленка устремилась к нему. Я гадала, идти за ней или здесь подождать, и тут едва не рухнула в обморок от ужаса, сообразив, что мы находимся в трех шагах от провала: Ленка чесала в женский туалет, мужской был в другой стороне. Я рванула за ней, схватила ее за плечо, которое тут же съехало, потому что было накладным, а я едва не выругалась вслух, забыв о том, что нам надлежит помалкивать.

– Тебе надо в мужской туалет, – зашептала я Ленке в самое ухо.

– Зачем? – охнула она.

– А если камеры?

К тому моменту она уже толкнула дверь туалета и даже сделала шаг, но тут до нее дошел смысл моих слов, и она шарахнулась от женского туалета, точно там обреталось привидение.

В туалет вместе с Ленкой я не пошла, решив подождать ее в коридоре. Мне требовалось сосредоточиться, я пожирала взглядом дверь Димкиного кабинета и бормотала что-то несвязное. «Надо войти, открыть сейф, и все». Хоть бы какую молитву вспомнить… Совершенно все из головы вылетело. Вместо того чтобы успокоиться, я еще больше разволновалась. Теперь мне даже казалось, что дверь в Димкин кабинет прикрыта неплотно и вроде бы поскрипывает.

– Глюки, – прошептала я и зажмурилась. Стало легче, но ненадолго.

Тут я сообразила, что Ленка сидит в туалете слишком долго, и здорово разозлилась. Подождала еще немного и пошла в туалет. Уже войдя, не удержалась и вновь посмотрела на Димкину дверь. Невроз обострился, потому что теперь я видела не только приоткрытую дверь, но и две тени, бесшумно скользнувшие по коридору. Они исчезли за углом, а я вновь зажмурилась. «Вот что значит совесть нечиста», – глубокомысленно решила я, закрыла дверь туалета и повернулась к кабинкам. Их было три, и из ближайшей доносились поскуливания.

– Ты как? – спросила я и услышала в ответ:

– Где тебя черти носят? – Ленка злобно шипела, так что идею о внезапном остром недомогании пришлось отбросить.

– Ты чего там застряла? – рявкнула я, на нервной почве забыв про осторожность.

– Замок сломался, я не могу выйти, а тебя все нет и нет. Я кричать боюсь и здесь сидеть боюсь. И вообще, я сейчас умру, у меня уже пульс не прощупывается.

– Выходи немедленно, – осатанела я.

– Как, интересно? Я здесь замурована. Катька, немедленно вытащи меня отсюда, не то заору. Я уже практически не в себе.

Я ухватилась за дверь и подтянулась, заглянула в кабину. Ленка подняла голову и едва не завопила.

– Ой, господи, это ты?

– Дух святой.

– Напугала-то как. Ты в этой шапке натуральный киллер, сними ее немедленно.

– Выходи оттуда, дура.

– Да не могу я, замок заело!

Я в досаде плюнула и полезла в кабинку.

– Чтоб я еще когда с тобой на дело пошла… – ворчала я, ставя ногу на унитаз.

– И не надо, мне б из этого дела выйти живой и невредимой.

– Лучше скажи, зачем ты дверь запирала, убогая?

– А как же… по привычке. Я не могу естественные потребности отправлять с открытой дверью.

Я повернула замок, и он распрекрасно открылся. Ленка виновато шмыгнула носом.

– Должно быть, я не в ту сторону крутила, – буркнула она. – Все нервы…

– Убила бы тебя, – вздохнула я, первой покидая кабинку.

– Катька, можешь убить меня прямо сейчас, но в женском туалете лежат чьи-то ноги. Я думала, думала…

– Завязывай думать, начинай двигаться.

– Катенька, только не говори, что я спятила. Они там лежат. Вот крест святой! – Ленка торопливо перекрестилась. – Я их только секундочку видела и поначалу решила – глюки, а пока здесь сидела, поняла, никакие не глюки – ноги.

– Кончай меня пугать, я и так… – Я хотела рассказать про свои видения, но вовремя остановилась, вряд ли это Ленку успокоит. – Все, идем грабить Диму, а если ты еще слово скажешь, получишь по носу.

– Катька…

– Умолкни и бледней, – прошипела я, замахнувшись.

– Куда мне бледнеть, я уж давно зеленая, точно травушка весенняя. Нет в тебе сочувствия к моим страданиям.

– Все, кончилось мое терпение, полезай в шкаф или сиди в туалете, а я ухожу.

– Куда? – пролепетала Ленка. Пришлось все-таки ей легонько наподдать, и она опять заныла: – Подруга называется, еще и дерется…

Мы все-таки вышли в коридор, и ей пришлось заткнуться. Но ненадолго.

– Водичка где-то течет, – пробормотала она.

Я шикнула, но прислушалась. И точно, в женском туалете текла вода.

– Я же говорила, там кто-то есть, – закатила глаза Ленка. – Это мои ноги руки моют.

Тут скрипнула дверь, и мы вжались в стену. Мне почудилось некое дуновение ветра, но шагов я не услышала. Отсюда, из-за угла, дверь женского туалета видно, вот и гадай, есть там кто или нет. Что, если охранник проходил по этажу и в туалет заглянул? Ему, поди, без разницы, мужской или женский.

Мы стояли так минут десять. Этаж тонул во мраке, тишина зловещая, в такой обстановке чего только не привидится.

– Идем, – вдруг потянула меня Ленка за рукав. – Надо грабить и сматываться.

В тот момент мне очень хотелось «смотаться» без «грабить», но я устыдилась своего малодушия и сделала первый шаг, потом второй. Достала ключи. Ленка, точно сомнамбула, следовала за мной и вдруг хлопнулась на пол, нецензурно выругавшись. Вот вам и хорошее воспитание. Я схватила ее за шиворот, вынудив подняться. Ни страха, ни злости уже не было, лишь желание, чтобы весь этот идиотизм поскорее кончился. Я устремилась к Димкиному кабинету, и тут Ленка, внезапно обретя невероятную храбрость, опередила меня. Дверь перед ней чудесным образом открылась.

– Ой! – пискнула она. – Я нечаянно.

Мы переглянулись, а потом робко внедрились в кабинет. Жалюзи на окнах были опущены, и свет фонаря сквозь них почти не проникал, но глаза, привыкшие к темноте, предметы различали.

– Катька, почему дверь открыта? – зашептала придушенно Ленка.

– Откуда мне знать?

– Не нравится мне все это.

Она привалилась к шкафу и вроде бы отключилась, а я шмыгнула за стол и едва не заорала, обо что-то споткнувшись. Возле стены стояла картина. С болью душевной я подняла взгляд и увидела сейф. Открытый. И пустой. Машинально я сунула в него руку и даже немного пошарила. Пусто. Вот это да…

– Нас ограбили, – только и смогла выговорить я.

– Что? – пискнула Ленка.

– Ограбили нас, понимаешь! Из-под самого носа деньги уволокли!

– Как же так… – начала Ленка, но тут мы обе вынуждены были замолчать, потому что из-за двери послышался шорох, а затем дверь начала медленно открываться.

Ленка вжалась в стену возле двери, и я отметила, как это мудро: когда дверь откроется, Ленка окажется за ней, а вот я на самом виду. «Надо лезть под стол», – подумала я, но ноги были ватными и слушаться не желали. Я стояла и таращилась на дверь, хотя Ленка отчаянно махала руками, призывая меня скрыться с глаз.

Очень медленно дверь открылась, я увидела темный силуэт и в первый момент даже решила, что в глазах у меня двоится, потому что человек был в спортивном костюме и такой же дурацкой шапке, что и Ленка, и даже рюкзак на нем был подозрительно похож на наш. Но с мыслью об очередных глюках пришлось проститься – человек был значительно выше ростом коротышки Ленки и довольно широк в плечах. «Это грабитель, – озарило меня. – Деньги свистнул, а теперь вернулся».

Грабитель сделал пару шагов и тут, должно быть, разглядел меня. Я хотела заорать, но он меня опередил. Правда, орать не стал, но произнес вполне отчетливо:

– Ни хрена себе…

Выпучив глаза, я пыталась решить, что делать: заорать, чтоб сюда прибежала охрана, или попробовать договориться с грабителем, мол, расходимся по-доброму, раз уж нечистая сила некстати свела нас здесь.

Не знаю, до чего бы я додумалась и какие мысли бродили в голове грабителя, но тут очнулась Ленка, схватила какую-то коробку с журнального стола и со всей силы заехала ею грабителю по голове. То есть она-то метила в голову, а попала по шее, но и этого оказалось достаточно, чтобы он качнулся и начал заваливаться вправо. И тут Ленка треснула ему по голове еще, на сей раз попав. Он как-то странно пискнул и рухнул на пол.

– Что ты стоишь? – зашипела Ленка. – Сматываемся!

Я перескочила через поверженного врага, и тут мой взгляд уперся в его рюкзак. «Деньги», – озарило меня.

– Он деньги свистнул.

– Какие деньги, спятила?!

Однако я потянулась к рюкзаку. На счастье, он висел на одной лямке, и снять его оказалось легко. Ленка пританцовывала рядом, издавая непонятные звуки: то ли зубами клацала, то ли тихонько подвывала. Свое оружие, которое оказалось вовсе не коробкой, а ноутбуком, она прижимала к груди.

– Да шевелись ты! – взмолилась подруга, и мы бросились по коридору.

Не знаю, чем бы дело кончилось, но ко мне внезапно вернулся здравый смысл. Я схватила Ленку за руку.

– Не туда, в Наташкин кабинет. Там наши вещи, нельзя их здесь оставлять.

В Наташкином кабинете Ленка сразу же полезла в шкаф, все еще с ноутбуком в руках.

– Что ты делаешь? – разозлилась я.

– Я уж и сама не знаю. Ой, господи, чуяло мое сердце… До утра я не протяну, вот что хочешь делай, но я скончаюсь, свихнусь… я кусаться начну!

– Какое утро, дура? – огрызнулась я. – Надо отсюда срочно выбираться. Диму ограбили, охрана ментов вызовет… Что они, по-твоему, в шкаф не догадаются заглянуть?

– Как выбираться? Там же двери автоматические!

– Придется в окно. – Я схватила рюкзаки, радуясь, что мы заранее собрали свои вещи. – Идем. Ноутбук брось. Нет, не здесь, а то сразу догадаются, что мы тут прятались.

Я шагнула к двери, поражаясь стойкости своего организма, а главное, тому, что какие-то мысли все еще имеются в моей голове.

– Катенька, я тобой восхищаюсь, – залепетала Ленка. – Ты еще можешь соображать… А я уже ничего не могу! Только не говори, что мы должны туда вернуться, – с ноутбуком в руках продолжила она. – Вдруг этот тип уже очухался?

Мне и в голову не пришло возвращаться, потому что временно поверженный враг не давал покоя и мне. Очень хотелось поскорее смыться, чтоб ненароком не столкнуться с ним еще раз.

Тут Ленка вместо того, чтобы идти за мной, вновь принялась вибрировать и клацать зубами.

– Ты чего? – зашептала я. Если она надумает хлопнуться в обморок, нам конец. Хоть в экстремальных ситуациях человек способен на многое, но мне ни в жизнь не выбраться отсюда с тремя рюкзаками и Ленкой на закорках. Помимо лишних десяти килограммов, в ней еще положенные пятьдесят, а я не лошадь-тяжеловоз.

– Это что? – хриплым голосом вопросила она, пристроив ноутбук на Наташкином столе и разглядывая свои руки в белых резиновых перчатках. – Катя, это кровь. Я сейчас умру.

– Где ты вывозилась? – вновь зашептала я, потому что на перчатках в самом деле виднелись темные пятна.

– Катя, я его убила. Это кровь. – Она понюхала свои руки и закатила глаза.

– Какая кровь? – перешла я на ласковое поскуливание. – Ты его ноутбуком треснула, а не руками.

– Я его убила.

– Глупостей не говори. Шевелись, а то сейчас убиенный очухается, и нам с тобой мало не покажется.

Я подхватила ноутбук под мышку, решив бросить его в коридоре, и вышла из комнаты. Ленка за мной.

– Запри дверь. Нет, лучше я сама. – Я вернула ей ноутбук и заперла дверь.

На этаже по-прежнему стояла тишина, и это хоть немного успокаивало.

– Спустимся на первый этаж по пожарной лестнице и попытаемся найти окно, через которое выберемся.

Я и сама в такое счастье не верила. В любой момент можно нарваться на охрану или на грабителя. А что, если он не один? Я вспомнила о смутных тенях, увиденных в коридоре, и похолодела. Да их здесь целая банда! Куда же охранники смотрят? Ну, хороши! Хотя… пусть еще немного побездельничают. Пока мы с Ленкой смотаемся.

Занятая своими мыслями, я на время забыла про Ленку. И совершенно напрасно. У нее тоже были мысли, и они погнали ее в женский туалет. Когда я вспомнила про Ленку, она уже распахнула дверь туалета и совершенно неожиданно завопила.

– Ты с ума сошла, что ли? – бросилась я к ней, но, признаться, тоже завопила. Потому что увидела ноги, которые не давали покоя Ленке. В туалете было окно, а напротив фонарь, и света было достаточно, чтобы отчетливо их увидеть. Ноги были не одни, а в комплекте – остальные части туловища покоились под раковиной и, вне всякого сомнения, принадлежали охраннику. На белой рубашке темнело подозрительного вида пятно.

Ленка, на которую вновь, как морской прилив, накатила отвага, шагнула к нему и опустилась на корточки.

– Катенька, – жалобно сказала она, – а парня-то убили…

– Кто? – Глупее вопроса не придумаешь, но в тот момент он был единственный, на что я оказалась способна.

– Тюрьма по нас плачет, – сурово ответила подруга. – Ни в жизнь не докажем, что не мы его кокнули.

А ведь точно. Грабить пришли, значит, и убить могли за милую душу.

– Бежим! – рявкнула я.

– А он?

– Чем ты ему поможешь?

И мы бросились по коридору к пожарной лестнице. Мысли в моей бедной голове путались, пока не возникла одна, но ясная. Орали мы громко, и охрана просто обязана была услышать нас в пустом здании. Телик они, что ли, смотрят? Или в наушниках сидят? А кто «сидят»-то? Охранников, должно быть, двое, и один из них лежит в женском туалете, причем, если верить Ленке, мертвый.

– Боже мой! – ахнула я.

Мы как раз спустились на первый этаж, свернули в коридор. Здесь горел свет, и в этом свете мы увидели жуткую картину. Второй охранник лежал на полу, раскинув руки, а над ним стоял тип в спортивном костюме и шапке с прорезями для глаз. В этот момент он как раз повернулся, а мы с разбега едва на него не налетели. «Как приключение-то быстро кончилось», – успела подумать я, ни мгновения не сомневаясь, что нас постигнет участь охранников. Но убийца повел себя загадочно – вскинул руки и заголосил:

– Я ничего не видел, я вообще здесь случайно!

– А-а!.. – заорала Ленка.

– А-а!.. – совершенно неожиданно заорал он, и мы бросились в разные стороны, он в левый коридор, мы – в правый.

Бежали мы до тех пор, пока не уперлись в стену, и тут опять в голову полезли мысли. Одна была настойчивее всех: надо выбираться из здания, пока мы здесь окончательно не спятили.

– Спокойно, Матрена! – громко сказала я, скорее себе, чем Ленке. Бог знает, с какой стати любимая папина присказка пришла мне сейчас в голову.

– Катенька, это я, Лена, – жалобно пискнула подруга, по-прежнему с ноутбуком в руках. – И я уже совершенно ничего не понимаю.

Я толкнула ближайшую дверь, и тут повалила удача: дверь открылась. Я с подозрением заглянула в комнату и увидела два кресла, стол с компьютером и вожделенное окно. Обычный стеклопакет, и никаких тебе решеток. Впоследствии выяснилось, что это была комната, где днем отдыхала охрана. Я распахнула окно, выбросила рюкзаки, пододвинула кресло, чтобы Ленка смогла взобраться на подоконник, и первой спрыгнула на землю. Высота была приличная.

– А это куда? – спросила Ленка, показывая на ноутбук.

– Брось. – Она и бросила. И угодила мне в ногу, но я даже не обратила на боль внимания. – Прыгай, я тебя поймаю.

Я была уверена, что Ленку придется долго уговаривать, она со своей-то лоджии выбраться не в состоянии, но подружка выпорхнула, точно ласточка, и через мгновение оказалась в моих объятиях. Мы рухнули на землю, и Ленка сказала:

– Катенька, ты нас спасла. Я бы без тебя сто раз копыта отбросила.

– Ты б с меня слезла, а… – попросила я. – А то я копыта отброшу. – Ленка отползла в сторону, пытаясь отдышаться, но я ей такой возможности не дала. – Бежим! – Я схватила рюкзаки, а она ноутбук, дался он ей, но сейчас мне было не до этого.

Мы неслись по переулку, не особо заботясь о направлении, и тут опять поперли мысли. Я притормозила, и Ленка ткнулась носом в мою спину.

– Стоп, – сказала я. – Надо подумать.

– О чем? – забеспокоилась подруга.

– Диму ограбили. Там охрана. То ли раненые, то ли убитые. Убитые? – посуровела я, обращаясь к Ленке.

– Ну… Я не могу тебе вот так сразу ответить. Ты же знаешь, в каком я была состоянии.

– Где же менты-то? – начала гневаться я. – Людей убивают, а им и горя мало. Надо срочно звонить.

– Может, все-таки не надо? – заныла Ленка. – Я ведь дядьке по башке треснула… Ой, мои руки запятнаны кровью! – трагически воскликнула она. Многострадальный ноутбук полетел на землю, а Ленка уставилась на свои руки. В предутренних сумерках было отчетливо видно, что подруга на сей раз не фантазирует: на перчатках была кровь, и ноутбук также был окровавлен. – Ты видишь? Видишь? – возвысила она голос. – Боже, что я наделала! Я мечтала спасать людей, а вместо этого укокошила человека!

– Подожди, подожди, – заволновалась я, оглядывая ноутбук со всех сторон. – Кровь на нем есть, и тут я спорить, конечно, не буду. Но ты его сама запачкала. Видишь, везде отпечатки твоих пальцев, а просто крови нет. Видишь?

– Не вижу. Но ты все равно продолжай. Нет, и что?

– А то, что сначала кровь появилась на твоих руках, а уже потом ты испачкала ею ноутбук.

– Я не поняла, это хорошо или плохо?

– Хорошо, потому что никого ты не укокошила.

– Как же… я его по шее… и по голове…

– Чтобы человеку голову пробить такой штукой, надо так треснуть… Короче, твоих сил на это не хватит.

– Я на все согласна, лишь бы греха на моей душе не было. Катька, ты так нарочно говоришь, чтобы меня успокоить? – нахмурилась она.

– Нет, я пытаюсь разобраться в том, что произошло.

– Тогда разберись, откуда у меня на руках кровь.

– Давай мыслить дедуктивно.

– Давай, только я дедуктивно не умею.

– Тогда не перебивай. Ты пошла в туалет, в женский…

– Я только заглянула…

– Неважно. А в туалете был парень из охраны. Так?

– Но я его не трогала.

– Правильно. Зато ты шлепнулась в коридоре на ровном месте.

– Я поскользнулась, – обиделась Ленка.

– Отсюда вывод: очень может быть, что в тот момент ты руки в крови и испачкала.

– Не было там крови. Или была? А если была, то откуда? Охранник-то в туалете…

– Точно. Хотя убить его могли в коридоре, а в туалет потом оттащить.

– Господи, Катька, какая же ты умная.

– Само собой. Детективы читать надо. Это тебе не Лев Николаевич.

– Оставь графа в покое, дался он тебе, когда тут… – Она вытащила мобильный и начала набирать номер.

– Ты кому? – насторожилась я.

– Ментам и в «Скорую». Вдруг парни еще живы?

– С ума сошла – по своему телефону звонить? Нас же сразу засекут!

– Как?

– Откуда мне знать? У них там специальная аппаратура.

– Что ж тогда? Из дома звонить?

– Ты меня с ума сведешь. Из автомата. Карточка есть?

– Нет. Зачем? У меня же мобильный.

– Черт, и у меня нет. Что же делать? В супермаркете карточки продают. Давай туда, может, от нас чья-то жизнь зависит.

Мы собрались бежать в супермаркет, но тут из подъезда появилась бабуля с доберманом. Мы посмотрели на нее, она посмотрела на нас и заорала блажью.

– С ума сошла, старая, – изумилась Ленка.

И тут мы взглянули друг на друга. Мама дорогая, было от чего бабке вопить на всю улицу. Мы же до сих пор в шапках и перчатках, а Ленка еще с окровавленными руками.

Бабка юркнула в подъезд, снабженный домофоном, а доберман остался на улице. Естественно, доберман заинтересовался нами. У нас к нему интерес был вынужденный, и мы еле-еле добежали до соседнего подъезда, успев закрыть дверь перед носом псины. На наше счастье, жильцы здесь о безопасности особо не пеклись и замком не обзавелись.

– И что теперь делать? – тяжело дыша, спросила Ленка.

– Переодеваться.

Доберман исходил лаем за дверью, а мы торопливо стягивали костюмы. Картины одна страшней другой являлись мне: испуганная бабка, разъяренные соседи и, конечно, милиция.

– Что ты растявкался, придурок? – попробовала вразумить пса Ленка, натягивая джинсы. – Никогда не любила доберманов. Вот зловредная псина! Фазер хотел завести для охраны, хорошо, хоть за эту гадость полторы штуки заломили, а папа не дурак, чтобы деньги на ветер бросать. И чего только людям не спится? – с воодушевлением продолжила она. – В такую рань их на улицу тянет. Катька, как мы выйдем? – догадалась спросить она. – Животное ведь не отстанет.

– Придется рискнуть, бабка наверняка ментам звонит.

– Может, пес нас не узнает? Мы же переоделись.

– Он унюхает.

– Давай шмотки здесь бросим, может, он тогда усомнится?

– Нельзя шмотки бросать. Ты что, забыла? Это ж улики!

– Ну, я не знаю…

– Надо рискнуть. Так, на счет «три» открываю дверь…

Я открыла и тут же закрыла. То есть попыталась – зловредная скотина успела сунуть в щель морду с оскаленной пастью. Пришлось дать псу по носу ногой, чтоб закрыть дверь. После этого моего поступка нечего было и думать о том, чтобы подружиться с собачкой.

– Кранты, – запечалилась Ленка. – Сейчас менты приедут, а у нас в рюкзаках вещдоки и краденый ноутбук в придачу.

– Спрячь его в рюкзак.

– Думаешь, поможет? – Она перевела взгляд на грабительский рюкзак и вдруг спросила: – А деньги там?

– Наверное, – пожала я плечами.

– Давай посмотрим. Тяжелый. – Ленка сунула в рюкзак руку, замерла, а потом взглянула на меня с огнем в очах. – Нет здесь никаких денег. Тут какие-то железки.

– Ты, наверное, плохо смотрела, – заволновалась я.

– Хорошо я смотрела. Можешь сама посмотреть. На кой черт ты волокла эту груду железа?

– Чего ж теперь… И здесь его не оставишь, улика, – вздохнула я.

Ленка тоже вздохнула:

– Катька, давай идею, как выбираться.

– Можно попробовать выбраться на крышу, а оттуда в соседний подъезд.

– Ага. Давай пробовать.

Только мы достигли площадки первого этажа, как ближайшая дверь открылась, и перед нами возник здоровенный дядька лет пятидесяти. Посмотрел на нас с подозрением и спросил:

– Вы чего тут?

– Дяденька, – запричитала Ленка. – Мы от собачки прячемся, она нас не выпускает.

Словно в подтверждение ее слов доберман утроил усилия. Дядя направился к двери подъезда, а мы укрылись за его спиной. Дверь он распахнул и сказал удовлетворенно:

– Цезарь, нечистая сила, ты чего растявкался? На гуляш пойдешь. Где твоя хозяйка, чтоб ей каждый день зятя в гости ждать?!

Цезарь чудесным образом успокоился, правда, косился в нашу сторону и время от времени рычал.

– Дяденька, вы его подержите маленько.

– Да он смирный, не бойтесь, – ответил дядя, ухватив зверя за ошейник. – Хозяйка-то твоя где?

Мы рысью припустили со двора, а на проспекте едва успели спрятаться за троллейбусной остановкой: к покинутому нами дому катила милицейская машина.

– Бабка вызвала, – пробормотала Ленка. – Катька, бежим отсюда, заметут.

– Куда ты, супермаркет в той стороне.

До супермаркета мы добрались минут за десять, потом еще искали телефон-автомат.

– Я тебя убью! – вдруг заорала Ленка.

– Ты чего, сдурела? – растерялась я.

– Не я, а ты. Дура, твою мать, ментам звонят без карточки!

– Думаешь, только у тебя мозги отшибло? – вздохнула я. – Дай я сама позвоню. Милиция? – заговорила я, услышав мужской голос. – Ограбление на улице Воровского, дом семь или пять, там, где турагентство «Вояж». Есть раненые.

– Ремня бы тебе, – ответил дядя.

– Придурок, адрес запиши! – заорала я и стала набирать номер «Скорой». – Раненые в офисе, срочно приезжайте!

– Адрес? – спросила женщина, как видно, никуда не торопясь. – Не спешите, я записываю. Что случилось? Понимаю, что раненые. Что конкретно произошло?

– Откуда мне знать?

– А мне откуда знать, какую машину посылать? Раненые разные бывают. Их ошпарило, по голове стукнули, или в яму упали, или, может, стеклом порезались?

– Откуда в офисе яма? – удивилась я.

– Вам лучше знать, что у вас там и откуда.

Я в досаде повесила трубку.

– Как думаешь, толк будет? – со вздохом спросила я Ленку.

Она пожала плечами:

– Кто ж знает.

– А по телику показывают: сразу по машинам, менты с автоматами, эти с каталкой, «мы его теряем»… Может, стоит подумать о смене профессии? – вторично вздохнула я.

– Поздно, – трагически ответила Ленка. – Что делать-то будем?

– Нет у меня уверенности, что эти деятели туда поедут. Может, вернемся и проверим?

– С рюкзаками?

– С рюкзаками, пожалуй, опасно. Давай сначала домой, а потом в офис.

Троллейбусы еще не ходили, и добираться пришлось пешком. Ленка молчала и сосредоточенно терла нос, мне тоже говорить не хотелось, мысли были невеселые. Нажили приключение. Никакого удовольствия, а страху натерпелись. И ребят жалко. Вдруг их вправду убили?