Всё о Великанском Великане

1. Великанский Великан заглатывает море

Море такое глубокое.

Но Великанский Великан не боится моря. У него есть великанская черпалка-загребалка. И своей великанской рукой Великан смело опускает её в самые глубокие глубины.

Он ловит в волнах целые стаи разноцветных рыб. Вместе с морской водой он захватывает своей черпалкой охапки зелёных водорослей, скользких, как осьминоги. Он поднимает с морского дна затонувшие пиратские корабли, полные неведомых сокровищ.

И всё это Великанский Великан не спеша отправляет в свой великанский рот. Потому что Великану нужно много есть, чтобы продолжали расти его великанские руки и великанские ноги. Он хочет стать Самым Великанским Великаном на свете.

Но тут в его черпалку-загребалку попадает крошечная Морская Царевна. Она такая маленькая, почти прозрачная. На голове у Морской Царевны алая коралловая корона, и её длинные зелёные волосы качаются на волнах.

– Ты не посмеешь съесть меня, Великанский Великан! – кричит рассерженная Морская Царевна. – Мой отец – Грозный Морской Царь!

– Я не боюсь Морского Царя, – смеётся Великан, – я проглочу его за одну минутку!

– Не ешь меня, Великанский Великан, – просит тогда Морская Царевна. – Мой отец, Морской Царь, даст тебе за меня богатый выкуп. У него на дне спрятано много сокровищ.

– От меня ничего не спрячешь, – отвечает Великан. – Моя черпалка-загребалка достанет со дна любые сокровища.

– Не ешь меня, Великанский Великан, – плачет Морская Царевна. – Пожалей меня! Я такая маленькая! Я боюсь!

Великанскому Великану жаль Морскую Царевну. Своей черпалкой он осторожно вынимает её из волн и сажает на морской бережок.

Царевна спасена.

– Малыш Ви, – строго говорит мама, – хватит ковыряться в супе ложкой! Всё уже остыло.

Великанский Великан съёживается и мгновенно превращается в маленького пятилетнего мальчика. В малыша Ви.

Он сидит на высокой табуретке возле кухонного стола. Он болтает ногами, и перед ним тарелка овощного супа.

– Ешь быстрее, пойдёшь с дедом гулять, – торопит мама. – Весна, погода на улице просто замечательная. И нечего развешивать еду по тарелке!

– А я и не развешиваю, – возражает малыш Ви.

– А это что за макаронина тут висит? – хмурится мама. – И морковка ещё, и укроп сверху?

Какая макаронина? Какая морковка, какой укроп? Неужели мама ничего не видит?

Это же спасённая Морская Царевна в коралловой короне. Она сидит на морском берегу и улыбается Великанскому Великану.

И концы её зелёных волос плещутся в море.

2. Малыш и заячьи уши

Он малыш, потому что ему всего пять лет.

Он живёт с мамой, папой и дедом в большом городе, в квартире с маленьким балконом. И зовут его Виктор. Виктор – это победитель.

Папа малыша, когда закончит в компьютере какую-нибудь сложную работу, кричит: «Виктория!» И поднимает вверх два пальца рогаткой.

Мама малыша – врач: она много работает и постоянно учится, поэтому знает всё на свете. Мама объяснила, что рогатка – это буква «Ви», первая буква в английском слове «Victory», что значит «победа».

И ещё это первая буква в имени малыша.

А дед уверяет, что рогатка – это просто заячьи уши. Он тоже складывает пальцы рогаткой, шевелит ими – и от них на стену падает смешная тень, похожая на заячью голову. Теневой заяц дёргает ушами, а малыш хохочет.

Однажды он видел живого зайца – на даче, где они с дедом проводят каждое лето: там старый дом на краю огромного леса. И там река.

Там бегают настоящие зайцы.

Папа и мама считают, что малыш пока дорос только до первой буквы в своём героическом имени. И поэтому называют его так же, как букву – «Ви».

Малыш Ви.

А вот дед думает иначе.

– Не такой уж ты и маленький, – говорит дед. – До половинки имени как раз дотянулся!

Дед зовёт внука Вик. А малыш зовёт его просто дедом.

Как же ещё его называть?

3. Малыш Ви в пустыне

Жара. Уже не весна – уже самое настоящее лето.

Малыш Ви ждёт не дождётся, когда поедет на дачу. А сейчас он сидит посреди пустыни и лопаткой лениво пересыпает раскалённый песок.

Песок сыплется тоненькой струйкой – совсем как у деда, в его старых песочных часах.

Пустыня маленькая, размером с песочницу – в самой серединке двора. И здесь так жарко, что песок весь высох. Чтобы из песка можно было что-нибудь строить, его нужно намочить. И папа ушёл за водой: в подвал к знакомому дворнику.

А за малышом присматривает сосед – вон он читает газету на скамейке под деревом.

Рядом с малышом на песок садится мальчик. Сначала малыш видит его тёмные-тёмные ноги. Потом – тёмные-тёмные руки. Потом малыш поднимает голову – и удивляется, какое у мальчика тёмное лицо.

– Зд́орово же ты загорел! – восхищается малыш Ви. – Я в прошлом году тоже так загорел. И меня мазали кефиром. Только потом всё равно вся кожа слезла.

– Я не загорел, я всегда такой. Я – как мой папа, – широко улыбается мальчик, сверкая белыми зубами: одного зуба спереди не хватает.

– А где твой зуб? – спрашивает малыш. – Проглотил?

– Выпал, – гордо отвечает мальчик, – зато теперь новый растёт, коренной, как у взрослых. Видишь?

Мальчик широко открывает рот и показывает, как в щели между его зубами пробивается тоненькая белая полоска.

– Мне уже шесть. И меня зовут Макс, – быстро докладывает мальчик.

– А меня зовут Вик. Давай крепость строить?

Мальчик кивает.

Папа малыша как раз принёс большую полиэтиленовую бутыль с водой. Он поливает песок в песочнице и садится на скамейку, ждать деда – дед обещал принести всем мороженое.

Мальчики лепят высокие крепостные стены, окружают их рвом. Малыш выливает в ров остатки воды из бутылки.

– Здо́рово! – улыбается Макс. – Вот так крепость! Я в кино точно такую видел. Надо ещё сделать у ворот подъёмный мост.

Макс озирается в поисках какой-нибудь дощечки для моста.

К песочнице подбегает девочка в жёлтом платье и розовой панамке.

– Какой огромный дом! – восхищается девочка. – А где его крыша?

– Это не дом, это крепость, – объясняет Макс, – это стены от врагов.

– А можно мне с вами поиграть, чёрненький мальчик?

– Можно, – кивает Макс.

– А что мы будем делать? – спрашивает девочка.

– Будет война, – отвечает Макс, – враги будут рушить крепость.

– А кто будут враги? Можно, я? Можно? – нетерпеливо прыгает девочка.

– Давайте посчитаемся, – предлагает малыш. – Кто вышел – тот и враги.

Он тараторит любимую считалку деда:

Раз-два – кот из дому вышел,

Три-четыре – прячьтесь мыши!

Пять мышей поймает кот

Шесть на рынок отнесёт.

Макс и девочка попадают во враги. И значит, малышу придётся в одиночку защищать крепость.

Враги шепчутся, а потом начинают кидаться горстями мокрого песка. Малыш Ви подставляет ладони, защищая крепость от обстрела, но два метких попадания – и стены обрушиваются.

– Ура! – кричит Макс. – Победа!

Девочка радостно хлопает в ладошки.

– Яна! Что ты делаешь?!

К развалинам крепости подбегает рассерженная тётка: она хватает девочку за руку и тянет в сторону. Девочка хнычет и упирается.

– Сколько раз я тебе говорила, Яна: не играй с кем попало! Не подходи к бомжам, к нищим, к чёрным! Не возись с грязными уличными детьми!

– Никакие мы не уличные, – удивляется малыш Ви, – мы дома живём.

– И мы не грязные, – возражает улыбчивый Макс, отряхиваясь от песка – мы просто бомбили крепость.

Тётка смотрит на Макса с ужасом.

– Ты заразишься от них страшными болезнями! – кричит она девочке, дёргая её за руку. – Ты умрёшь! Можно играть только с хорошими детьми! С чистыми, нормальными, знакомыми детьми, а не со всякими чужими чёрными страхолюдинами…

Макс застывает. Губы его дрожат. Ничего не понимая, малыш хватает его за руку и удивлённо смотрит на тётку: она злющая, прямо как ведьма из страшного кино

– Потише, гражданка! – К песочнице подбегает папа.

Следом за ним торопится дед.

– Как вам не стыдно? Вы же взрослая, перестаньте молоть чушь, – говорит тётке папа, – а то слушать невозможно, уши вянут. Здесь же дети.

– А ты кто такой? – кричит тётка, наступая на папу. – Что хочу, то и говорю! Понаехали к нам тут всякие, посторонние! Своего собственного ребёнка в свой собственный двор выпустить нельзя!

Тётка волочёт рыдающую Яну прочь.

– Да, – вздыхает дед, глядя им вслед, – это болезнь такая, «ни стыда ни совести» называется. Случай тяжёлый, очень запущенный: у взрослых такое уже не лечится… Да ну её, ребята! Давайте-ка лучше мороженое есть.

Он раздаёт всем по ледяной вафельной трубочке в шуршащей обёртке. Они садятся на край песочницы – дед, папа, Макс и малыш Ви. И все лижут мороженое.

Белые сливочные капли стекают по смуглой щеке Макса. И малыш Ви, улыбаясь, вытирает их рыжей от песка ладошкой.

4. Малыш Ви причёсывается

Малыш Ви любит причёсываться.

Волосы у него густые, непослушные и торчат во все стороны. Но расчёсывать их приятно. Гребёнка скользит по волосам, точно садовые грабли по газону – а волосы всё равно опять поднимаются, как упрямая трава. И эта упрямая трава растёт у малыша Ви прямо на голове. Дед в шутку называет её «малышевилюра».

Дед любит играть со словами. Он объяснил внуку, что есть такое слово «шевелюра»: так называется то, что растёт у человека на голове. А хитрый дед слова «шевелюра» и «малыш Ви» соединил вместе, как паровозик с вагонами – вот и получилась «малышевилюра». Дед сказал, что это очень удобно: одно слово «малышевилюра» вместо целого предложения: «Шевелюра, растущая на голове у малыша Ви».

И главное – это весело и сразу понятно, о чём речь.

Вот и у другого малыша Ви – у того, что в зеркале – на голове точно такая же «малышевилюра». Зеркальный малыш Ви повторяет всё-всё-всё, что делает настоящий. Интересно, почему так получается?

Надо спросить у деда.

Дед дремлет в саду, в тенёчке, чуть покачиваясь в растянутом до самой земли гамаке.

– Дед, а дед, – тормошит его внук, – почему я в зеркале такой же?

– А откуда ты знаешь, что такой же? – зевает дед, отмахиваясь от назойливого комара. – Ты же не видишь сам себя.

– Вижу! – возражает Ви.

– И как это ты сам себя видишь? – лукаво щурится дед. – У тебя что, глаза на стебельках, как у марсиан, и во все стороны загибаются?

– Вижу, вижу! Вот – руки вижу, ноги вижу. Свитер вижу, – малыш оттягивает на животе старый свитер с оленями, чтобы показать деду, как он прекрасно всё видит.

– А мордочку свою хитрую тоже видишь? – спрашивает дед, щекоча внука за ушами.

– Вижу! В зеркале вижу! – ёжится от щекотки малыш Ви.

– А вдруг она в зеркале не такая? – не сдаётся дед. – Вдруг зеркало тебя обманывает? А на самом деле ты похож на обыкновенного зелёного гоблина?

Малыш Ви задумывается. Дед тихонечко смеётся.

Малыш берёт деда за руку и ведёт его к потускневшему дачному зеркалу.

– Видишь? – говорит внук.

– Что? – спрашивает дед. – Этих двух обормотов? Одного длинного и одного ушастого?

– Ты и тут, и в зеркале – везде одинаковый! – торжествующе кричит малыш Ви. – И папа в зеркале одинаковый, и мама! Значит и я – одинаковый.

– Молодец! – хвалит дед. – И кричишь громко, и наблюдать умеешь. И даже делаешь правильные выводы.

Малыш Ви доволен.

Интересно, а тот второй – зеркальный малыш Ви – умеет ли он наблюдать и делать правильные выводы? Видит ли он то, что находится тут? То, что не в зеркале?

А что если через стекло можно было бы нырнуть в ту зеркальную комнату? И выйти там из неё на зазеркальную веранду, спуститься в зазеркальный двор по зазеркальной лестнице? Всё ли там такое же, как тут?

Можно ли там, например, прийти к зазеркальной речке? И заглянуть в зазеркальную воду? И будет ли там, в той зазеркальной речке, ещё одно отражение? Ещё один малыш Ви? Только уже не зеркальный, гладенький, похожий, а речной – смешной, кривоватый и лицо всё время подёргивается. То, что в реке отражается – всё зыбкое, всё качается, потому что река течёт без остановки и по ней волны бегут.

А если бы пролезть потом и в речное отражение? В водяной опрокинутый мир? Пойти там вверх тормашками по кривоватому отражённому берегу, вернуться к кривоватому отражённому дому, подняться по текучим-прыгучим ступенькам на покосившуюся веранду, войти в подводную комнату и заглянуть там в плывущее вместе с рекой водяное зеркало?

Что там увидишь, кроме воды и рыбок?

Неужели ещё одного малыша Ви? Вот только какого?

Как много трудных вопросов…

5. Малыш Ви и звёзды

Ветер дул два дня. Он дул вчера, дул и раньше.

Ветер гнул деревья, ветер ломал ветки. А сегодня после обеда ветер взял да и повалил большой столб на дороге, оборвав разом все провода.

– Ну вот, – вздыхает дед, – допрыгались! Теперь у нас света не будет, Вик.

– Почему? – спрашивает малыш Ви.

– Видишь, провод порвался? А как раз по нему ток бежал к нашему дому. А без тока лампочки не горят. Теперь, пока не починят, куковать нам с тобой в темноте. А раньше завтрашнего дня уж точно никто не починит…

Малыш Ви живо представляет, как они с дедом сидят в тёмной комнате и кукуют: «Ку-ку! Ку-ку!»

Малыш хохочет…

Дед и малыш сейчас на даче одни. Мама и папа в городе, они работают. А кот Филя ушёл вчера утром и гуляет где-то до сих пор.

Близится вечер. И озорник-ветер наконец-то угомонился.

– Пошли к реке, Вик, – предлагает дед, – чего дома-то сидеть? На берегу светлее, будем смотреть на закат.

Они спускаются к реке. Солнце сползает за большой остров, небо красное-красное.

– Завтра опять будет ветер, – вздыхает дед, – видишь, какое красное небо?

– Как огонь, – кивает малыш Ви. – Это ветер в небе костёр раздул?

– Ещё как раздул! – улыбается дед. – Давай-ка, Вик, и мы с тобой будем жечь костёр. Прямо на берегу.

Они собирают ветки и шишки. У деда специально для костра припасено сухое бревнышко в укромном уголке.

Малыш Ви наблюдает, как дед складывает ветки шалашиком, подкладывает снизу щепок и обрывок газеты, поджигает, дует, смешно морща нос. Малыш тоже помогает дуть, чтобы огонь разгорелся побыстрее.

Огонёк сначала маленький-маленький, слабый, вот-вот погаснет.

– Не гасни, не гасни, огонёчек, – шепчет ему малыш Ви, – расти, расти!

Огонь слушается малыша, огонь растёт, разгорается. Он лижет ветки горячими языками – ветки скрючиваются, чернеют и тают в костре. Огонь крепнет, вот он уже большой – гудит, пощёлкивает, пышет в лицо жаром.

Дед подкармливает огонь хворостом, а малыш Ви бросает в костёр шишки. Шишки трещат и сгорают, искры и дым от костра уносятся высоко в небо.

Малыш Ви смотрит вверх – небо там синее-синее, тёмное, как речная вода. Звёздочки покачиваются на небесных волнах и подмигивают малышу.

– Дед, а звёзды на нас смотрят?

– Звёзды – это тебе не глаза, Вик. Каждая звезда – это как целое наше солнце. Только очень-очень далёкое. Свет от звёзд идёт к нам долго, много лет…

– Десять? – спрашивает малыш Ви. – Десять лет?

– Больше! – смеётся Дед.

– Сорок?

– Больше! Их свет проходит миллионы миллионов километров…

Миллионы? Малыш не знает, сколько это, но понимает, что очень много.

Он уважительно смотрит на звёзды. Какие они, оказывается, старенькие. Но всё равно очень красивые. И светят, как молодые.

Вдруг две зелёные звезды вспыхивают рядышком, в кустах. Яркие-яркие.

– Дед! Звёзды с неба попадали! – кричит малыш. – Их, наверно, ветер сдул!

– Скорее загадывай желание! – кричит дед. – За две звезды целых два желания можно!

Малыш замирает – он не знает, чего бы пожелать. Хочется столько всего сразу…

– Пусть… пусть…

– Про себя загадывай, – перебивает дед, – а то не сбудется!

– А я хотел про маму загадать…

Дед хохочет.

– Про себя – не значит для себя, Вик. Про себя – значит мысленно. Молча, понимаешь?

– Понимаю, – кивает малыш, – внутри, в голове.

Он уже загадал одно желание, и обдумывает второе, но тут – фррр! – звёзды выскакивают из кустов и дружно несутся прямо на малыша.

Это кот Филя вернулся с прогулки.

Филя сверкает зелёными глазами, что-то мурлычет малышу и трётся об ноги деда.

– Проголодался, звёздный гуляка? – спрашивает дед. – Сколько же километров ты накрутил по окрестностям, а?

– Эх ты, звёздный кот! – смеётся малыш Ви.

Дед и малыш гасят костёр и идут домой, кормить Филю.

Малыш освещает тропинку своим крошечным голубым фонариком. У деда в руке старая керосиновая лампа: живой огонёк пляшет за её стеклом, и косматые тени испуганно спрыгивают с тропинки.

А коту Филе никакой фонарь не нужен.

У него вместо глаз – звёзды.

6. Малыш Ви играет с рекой

Малыш Ви играет с рекой.

Река хитрая: она только делает вид, что торопится, что бежит мимо. На самом деле река тоже играет с малышом.

Река не добрая и не злая, она просто водяная. И очень-очень сильная. Её дело – всегда течь вперёд.

Река уносит с собой всё, что попадается на её пути: щепки, лодки, пустые бутылки, сломанные ветки и даже упавшие деревья – всё. Может унести и целого человека, особенно, такого маленького, как малыш Ви.

С рекой нужна осторожность.

Но рядом дед. Дед тоже хитрит: он только делает вид, что дремлет, подставив солнцу улыбчивое лицо. На самом деле он приглядывает за малышом сквозь щёлочки между светлыми ресницами. Дед знает, какой у реки дикий нрав.

Этой игре малыш Ви научился у мамы, когда ходил с ней на реку, полоскать бельё. Здесь на даче нет стиральной машины, и мама стирает на лавочке у колодца, рядом с заросшим прудиком и покосившейся старой банькой. А полоскать бельё ходит на реку.

Это не речка, это самая настоящая река.

Если спуститься по крутому склону, добежать до конца скрипучих мостков и присесть на корточки, можно опустить руку в быстрое течение.

В стремнину.

Мама достаёт из тазика скрученные простыни, расправляет одну из них и широким взмахом стелет её на воду. Река мгновенно подхватывает клетчатое полотнище, колышет его и тянет за собой – вперёд, дальше. Но хитрая мама всегда успевает в самый последний момент придержать простынку за уголок. Беглянка-простыня трепещет, рвётся вслед за рекой в неведомые дали. А мама не пускает.

И тогда простыня грустно съёживается, погружаясь в речные глубины. Мама вытягивает её из потока и ловко выжимает воду.

Всё. Не плыть бедняжке-простыне по свободным волнам. Будет теперь висеть на верёвке, сохнуть на солнышке и грустить. Мечтать о реке – до следующей большой стирки.

А сейчас малыш Ви потихоньку от мамы принёс на реку свою любимую наволочку – ту, что с разноцветными слониками. Он встряхивает её и опускает на воду – точь-в-точь как мама. Наволочка сухая и сразу не тонет. Малыш Ви подталкивает наволочку длинной щепкой. Наволочка трепещет от радости – и плывёт.

Вперёд-вперёд, прочь от мостков! Прочь от кроватей, одеял и надоедливой пузатой подушки! Прочь даже от тёплой щеки уютно сопящего во сне малыша Ви, от его разноцветных снов и сладких утренних потягушек!

Прощайте все!

Отважная наволочка отправляется в дальнее-дальнее плавание. Река вынесет её в море. Морские течения увлекут за собой в безбрежные океаны. Под ней будут проплывать косяки рыб, будут колыхаться светящиеся медузы и тянуть свои щупальца ленивые осьминоги. Поднимутся из глубин удивительные рыба-молот и рыба-пила, чтобы полюбоваться цветными слониками на раздутых от гордости боках наволочки малыша Ви. Дельфины будут играть с ней, подталкивая мокрыми носами, и рассказывать на своём трескучем языке всякие подводные истории.

Прощай-прощай, друг-наволочка!

Прощай.

Вдруг – р-раз! – дед ловко цепляет уплывающую наволочку своей крючковатой палкой.

Эта палка у деда всегда при себе. На всякий случай.

Палка помогает деду вскарабкиваться по крутому речному берегу. С помощью палки можно вытащить внука из канавы, сбить с дерева застрявший мяч или бумажный самолётик, выкопать из земли попавшийся по дороге небольшой клад.

И поймать вообразившую себя речным плотом ситцевую наволочку.

Дед и малыш идут домой.

Они молча поднимаются по кривой тропинке.

Малыш Ви несёт в руке отжатую наволочку. Он не смотрит на деда. Глаза малыша полны слёз.

Внезапно дед останавливается и сдёргивает с головы свою обвислую панаму.

– Эх, пропадай моя седая тыква! – говорит дед. – Главное в жизни – это не наволочка, Вик. Главное в жизни – это свобода и хорошее настроение. Пошли, внук, отпустим её.

Ви бежит на мостки, торопится. Он боится, что дед вдруг передумает.

Малыш встряхивает влажную наволочку и опять спускает на воду свой слоновый плотик.

Счастливая наволочка гордо плывёт по течению, скрывается за речным поворотом.

Прощай, прощай…

7. Малыш Ви ищет реку

– Река ушла, – говорит за завтраком дед.

Малыш Ви хохочет: ну как может уйти река?

Может уйти на работу мама – немножко сердитая с утра, потому что всегда опаздывает.

Может ненадолго уйти от компьютера папа – по делам, дожёвывая на ходу кусочек любимого сыра. Может уйти в гости дед.

Но куда может уйти целая река?

– Ты обманываешь, дед! – кричит смеющийся внук. – Река не может уйти!

– Может, – возражает дед. – И нечего тут хохотать, потому что дело это серьёзное. Пошли, Вик, сам всё увидишь.

Они спускаются по крутой тропинке. Малыш Ви огибает большой черёмуховый куст, покрытый зелёными ягодами – и замирает: река внизу больше не похожа на себя.

Реки просто нет.

Есть песчаное дно, покрытое огромными камнями-валунами. С камней свисают охапки унылых тёмных водорослей. Блестят на солнце небольшие лужицы.

А сама река исчезла.

Малыш Ви бежит по мосткам. Там, на самом краю – где, нагнувшись, можно было трогать рукой быстро бегущую воду – теперь видна лишь яма, заполненная тиной.

– Дед, куда делась река? Текла-текла – и вся вытекла?

– Обмелела, – кивает дед. – Такое иногда случается в природе. Сначала воды здесь стало меньше, потом очень мало, потом она совсем пропала. А где-то, в неизвестном нам с тобой месте, сейчас сплошной разлив и наводнение. Эх! Не позавидуешь…

Дед и малыш спускаются на речное дно.

Малыш сначала идёт очень осторожно, крепко держится за дедову руку: ему всё кажется, что хитрая река притаилась где-то. Может, спряталась вон за тем большим островом. И сейчас вдруг возьмёт – да и хлынет на них.

Но дед подбадривает: «Не бойся, Вик! Здесь не опасно. Река не может вернуться вся сразу. Ей нужно долго набирать силу».

И малыш Ви перестаёт бояться, вертит головой в разные стороны. Ему интересно.

В спешке река побросала все свои сокровища: камешки, гладко отшлифованные водой осколки стекла, палки, железки, пробки, ржавые цепи, тусклые раковины и кирпичи.

Над головой кружатся птицы. И пахнет не слишком-то приятно.

Малыш Ви морщится.

– Это гнилыми водорослями пахнет. И тиной, – объясняет дед. – Смотри-ка, Вик!

Дед отряхивает от песка чашку с отбитой ручкой.

– Наверно, из неё пили чай русалки, – загадочно шепчет дед, – с ягодами и мёдом. Они большие охотницы до сладкого!

Точно в подтверждение его слов, малыш Ви находит возле камня пустую стеклянную банку в форме пузатого бочонка. А потом – ещё и ржавую скрюченную ложку.

– Ну что я говорил насчёт мёда? – смеётся дед. – Это русалки, русалки!

Дед и малыш пересекают речное русло, они идут к большому острову.