Скандальный роман

– Ну, теперь ты знаешь, что Адамсон не будет принимать экзамен. Он в больнице. Кто будет принимать его, я не знаю. Скорее всего пришлют преподавателя с факультета искусств, и я бы на твоем месте не рассчитывала на «красивые глазки». Как там мой кофе? – непроизвольно сжимаю губы, напрягаясь всем телом, слыша в голосе подруги укоризненные нотки. На перекрестке загорается зеленый сигнал светофора, и толпа начинает буквально нести меня вперед. Проклятый капучино вот-вот выпадет из моих рук, но сейчас я бы с удовольствием вылила его на голову Кейт.

– Несу. И ты могла бы и поддержать меня… – сердце пропускает удар, когда очередной клерк из толпы случайно толкает меня в бок, да так сильно, что мгновенно темнеет в глазах. Телефон выскальзывает из моих рук, пока я инстинктивно пытаюсь удержать кофе. Новый, дорогой. Я копила на него три месяца. Ругаясь на толпу одичало несущихся куда-то людей и осуждая себя за неуклюжесть, я наклоняюсь за телефоном, и на этот раз никто не пихает меня, на дороге уже подозрительно пусто. Осознание этого факта не сразу приходит мне в голову. Становится слишком поздно, когда я уже слышу тревожный оглушительный сигнал автомобиля где-то справа от себя. Звук настолько раздражающий и громкий, что я пугаюсь еще сильнее, отчаянно цепляясь за телефон дрожащими руками, не в силах поднять его. Боковым зрением замечаю, как на меня стремительно несется такси, и этот звук скрипящих тормозов разрезает воздух, от которых даже кровь стынет в жилах…

Все происходит слишком быстро, я не успеваю даже подумать…шум города и собственной крови пульсирует в висках, необъяснимый страх натягивает каждый нерв до предела. Ужас буквально парализует мое тело, и я не то, что пошевелиться не могу, даже вдохнуть. Проходит еще одна секунда, и, прежде чем я успеваю закричать, кто-то мощный и сильный сбивает меня с ног, выталкивая на тротуар и накрывая своим телом.

Черт.

Мои глаза плотно закрыты, а ладони вспотели так, словно сейчас не середина ноября. Я даже открывать веки боюсь, настолько сильно меня трясет от страха, что щемит сердце. Судя по боли в спине, я ушибла спину, но не голову: кажется, мой спаситель предусмотрительно обхватил мой затылок, прижимая к себе. Я чувствую его крупную, одинаково сильную и нежную ладонь, сжавшую мои волосы в кулак, но совершенно не злюсь на него за это. Боюсь, он рисковал сломать руку, спасая меня.

Я вдыхаю его запах прежде, чем открыть глаза. Так не бывает. Но я с первого вдоха узнаю свой любимый мужской парфюм. Dior Fahrenheit. Это аромат, которым дышать хочется, и я каждый раз нахожусь в эйфории, когда нюхаю его в парфюмерном магазине. Глубоко вдыхаю знакомые нотки кожи, цитруса, мускатного ореха и мускуса, ощущая, как благородный, дорогой и мужской запах наполняет легкие. Боже, надеюсь мой спаситель не в обиде на то, что я уже пять секунд как прижимаюсь к воротнику его пальто, дрожа то ли от страха, то ли от удовольствия, которое дарит мне только лишь этот аромат.

Резко распахиваю веки, ощущая вес его тела на себе, и, наконец, встречаюсь взглядом со своим спасителем. Карие, с зеленоватым отливом глаза неотрывно смотрят в мои, и меня не покидает чувство, словно этот человек видит меня насквозь и определенно читает мысли…хотя не нужно быть гением, чтобы догадаться, что я думаю о его чертовом парфюме, вдыхая его как дозу успокоительного.

Нет. Ущипните меня. Так точно не бывает. О да…

Почему он все еще лежит на мне? Еще пару секунд я внимательно изучаю черты лица своего спасителя – густые, слегка нахмуренные брови, точеные черты лица и кажущиеся мягкими и полными для мужчины приоткрытые губы. Нижняя чуть полнее…

Промолчу, о чем я сейчас подумала. Со мной вообще такое впервые, что я вижу мужчину всего одну минуту и уже задаюсь вопросом, какие на вкус у него губы. Как он улыбается? Я хочу знать о своем спасителе все, и он, наконец, поднимается и помогает мне встать, продолжая поглощать меня изучающим взглядом, стараясь казаться сдержанным и равнодушным. Он не особо эмоционален, раз до сих пор не начал разговор.

Черт, моя рука мокрая от кофе, а мой телефон…превращен в жалкую кучку осколков, по которым без конца теперь ездят десятки машин. Я копила на него три месяца, и это был первый нормальный телефон в моей жизни.

– О нет! – хнычу я, опуская плечи.

– Он не ценнее, чем твоя жизнь, – чувственно улыбаясь, произносит мой спаситель. – Думаю, это не самая худшая картина, которую мы могли бы сейчас наблюдать, – я согласно киваю, но мне все равно обидно – я могла бы быть внимательнее. Я даже глоток кофе сделать не успела.

– А я так хотела кофе, – кусая губы, улыбаюсь я, все еще периодически утопая в его глазах. Теперь я понимаю, что меня так привлекло в нем. Он старше, намного старше. Мужчина в безупречном костюме, спасающий меня от смерти, пользующийся божественным парфюмом. Невероятно. Уверена, мы разойдемся в разные стороны и никогда больше не вспомним об этой встрече…и все-таки приятно знать, что где-то такие как он существуют. Мне порядком надоели спортсмены, с которыми я встречалась. Все они думали только о себе, и даже Колин, отношения с которым я считала серьезными, оказался обыкновенным лжецом.

– Спасибо…тебе, – наконец, снова нарушаю молчание я. Мужчина и сам до сих пор в шоке, и только сейчас я замечаю, что все это время он держит меня за руку, внимательно осматривая на предмет синяков и ссадин. – Кажется, ты спас мне жизнь. А вот мой телефон и кофе погибли…

– Алекс Джордан, – он сжимает мою ладонь, и только сейчас я различаю в его произношении едва уловимый русский акцент. О Боже, так точно не бывает.

– Меня зовут Руслана, – перехожу на русский язык, расплываясь в широкой, но надеюсь не сильно глупой улыбке. – Руслана Мейсон. Или Ру…

– Или Лана? – он удивленно вскидывает брови, отвечая мне на нашем родном языке. – Кажется, нам есть, о чем поговорить, землячка. Новый телефон пока не обещаю, но может кофе? – он кивает в сторону ближайшей кофейни, расположенной в десяти метрах от нас. О да, Манхэттен так удачно усыпан кофейнями, а Бог, кажется, услышал мои просьбы. Я давно мечтала о подобной встрече, и не потому, что я нуждаюсь в мужском внимании, и мне его не хватает. Данная ситуация интересна мне с профессиональной точки зрения. Всегда было интересно, существует ли подобное в жизни? Случайное «столкновение» на улице, пересечение взглядов…вот и проверим. Надеюсь, он не какой-нибудь извращенец, потому что пока Алекс кажется подозрительно идеальным.

Нет, я до сих пор в это не верю. Может быть, я валяюсь на дроге без сознания, и этот бесподобный мужчина – результат сотрясения мозга? В чем подвох? Совсем скоро я узнаю об этом.

– Да, пожалуй, мне нужно снять этот стресс, – тяжело вздыхаю я, бросая на него короткие взгляды из-под полуопущенных ресниц. Алекс Джордан…имя кажется мне очень знакомым, но думаю это потому, что и имя и фамилия очень распространены.

Да, именно поэтому…

* * *

– Ничто так не снимает стресс, как хорошая книга, – мы уже пятнадцать минут сидим в небольшой, уютной кофейне с панорамными окнами. Вот таким я люблю Нью-Йорк. Каждое кафе, магазин и даже уличный киоск наряжают к Рождеству и Новому году. И выглядит это волшебно – светодиодные звезды и снежинки на потолке, красные носки Санты, омела и фигурки причудливых оленей украшают маленькие новогодние елки, расставленные по всему периметру «Coffe and books». И еще здесь по всюду книги – их запахом и ароматом пряного кофе с корицей и карамелью пропитан воздух.

Пока Алекс заказывал нам кофе, я не могла отвести взгляда от его широких плеч. Я, правда, старалась не смотреть ниже, но не скажу, что не оценила его фигуру и не попыталась прикинуть, как он выглядит без своего костюма. Несколько раз я порывалась встать и уйти. Я привыкла доверять своей интуиции, и сейчас она буквально кричала мне о том, что мне стоит бежать и быть осторожнее.

Но почему? Что с ним не так?

Не каждый день Вселенная посылает мне такие «подарки» и «знаки» – а как еще мне расценивать тот факт, что он эмигрант из России и пользуется моим любимым парфюмом? Это все бред…как только я собираюсь встать, Алекс возвращается к столу, и через пять минут нам приносят кофе – он пьет эспрессо, а я собираю густую пенку с миндальной крошкой со своего Рафа. Испытываю смущение, пока он рассказывает мне о том, что переехал в Нью-Йорк пять лет назад. Мне понадобилось несколько минут, чтобы дар речи окончательно вернулся ко мне после пережитого и заговорить.

– Любишь читать? – он насмешливо приподнимает бровь, когда замечает, с каким интересом я разглядываю книги на полках. В зелено-карих глазах мгновенно вспыхивает непонятный мне почти одержимый интерес, который не на шутку меня пугает. Но всего лишь на мгновение. Остальное время я пропадаю в омуте его взгляда, не переставая чувствовать себя экспериментальной белой мышкой в запущенном им колесе, за которой он пристально наблюдает. Не знаю, как это объяснить, но меня не покидает чувство, что Алекс воспринимает меня не просто как куклу или красивую девушку, а читает душу с лица и движений губ, заглядывает в мои мысли…сглатываю, стараясь расслабиться, чтобы унять мурашки по коже.

Хватит. Ты не в долбанном романе, Лана. Не забывай – это реальность, и тебе не стоит приписывать ему качеств, которых он пока не проявил.

– И что последнее ты прочитала? – интересуется он, пока я автоматически беру с полки первую попавшуюся книгу. Мне просто необходимо что-то держать в руках, поглаживать твердый переплет…это очень успокаивает, особенно когда находишься на внезапном «свидании», от которого дух захватывает.

– Мм… – не уверена, что он одобрит то, что мне нравится. Хотя с какой стати я хочу ему нравиться? Я такая, какая есть.

Мир не рухнет, если мы больше никогда не увидимся.

– Дай угадаю: роман про оборотней. Или про добрых вампиров, которые влюбляются в невинных девушек, – иронично замечает он, глядя на меня, как на…да, на маленькую девочку. Так и есть. Мне двадцать, но многие дают не больше семнадцати, даже когда я накрашена. Я – ребенок для него. Что ж, тогда я раскрою карты. У меня никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление.

– О да. Мне не стыдно в этом признаться: я читаю романы, – смело выдаю я. – Некоторые из них грязные, эротические, но вот вампиров и оборотней совсем не люблю. Я и сама увлекаюсь написанием историй… – чуть тише добавляю я, кидая на него робкий взгляд. Мне кажется, я вижу искры в его глазах и надеюсь, это реально интерес, а не моя привычка разглядывать выражения взглядов своих собеседников и придавать им значение. – Но последнее, что я прочитала это – Дэниел Киз. «Цветы для Элджернона» и «Множественные умы Билли Миллигана».

– Так-так. Ты пишешь? – отпивая эспрессо и прищурив веки, спрашивает он. Приятный, низкий мужской голос с бархатными нотками запускает почти забытые процессы в моем организме…я едва сдерживаю свое шумное дыхание и ощущаю приятное покалывание внизу живота. Это просто странно. Ужасно. Не помню, когда в последний раз звук голоса пробуждал во мне такой широкий спектр чувств и эмоций. – И что ты пишешь?

Узнаю этот снисходительный взгляд. Я редко говорю кому-то, что пишу, и пишу с самого детства, потому что натыкаюсь на скептические комментарии и фразы в духе «ты занимаешься ерундой». А уж родители и вовсе считают, что я ничем не занимаюсь и трачу время зря, стуча целые ночи по клавишам. Год назад я, наконец, перешла от коротких рассказов к настоящему делу: начала писать роман и выкладывать его в сети. Увы, ничего кроме критики и нелестных отзывов я на него пока не получила. Но я благодарна тому скромному числу читателей, которые высказались о романе довольно положительно.

– Да. Пишу…для себя. Пыталась вдохновиться романами Дэниела Киза. Я пишу историю… – мне становится неловко, щеки обжигает огнем изнутри, но я продолжаю: – Это эротический, психологический триллер, – еще больше краснею, произнося слово «эротический». – Про парня с раздвоением личности и тяжелым детством, если быть краткой. Он влюбляется в девушку, а его вторая личность хочет ее разрушить. Ну а дальше полный трэш…отношения хищника и его жертвы во всей красе, – немного путано произношу я, прекрасно представляя, как выгляжу со стороны, когда рассказываю узкому кругу избранных о своих историях. – Только я получаю совсем мало хороших отзывов. Но те, что положительные – греют душу и придают мне сил писать дальше, – с придыханием заканчиваю я.

Алекс замирает, вновь внимательно изучая черты моего лица. Теперь он смотрит на меня так, будто не верит, что я реальное существо, а не голограмма, которая внезапно свалилась на его голову и несет всякий бред. Я невольно скольжу взглядом по двухдневной щетине, задавая самой себе глупые вопросы: бреется ли он каждый день? И почему забыл сегодня и вчера? Целует ли чьи-то губы, потираясь колючим подбородком о ее щеки?

Боже, это безумие какое-то. Наваждение. Нужно очнуться.

– Ого. Я ожидал чего угодно от такой милой девушки. Например, наивных романов, фэнтези с драконами, но никак не психологический триллер про отношения с насилием, – его раскатистый, мягкий смех заставляет меня улыбнуться. Кажется, я не улыбалась столько всю прошедшую неделю, как сегодня.

– Наверное, по мне не скажешь, Алекс. Но писать что-то другое мне скучно. Иногда я пишу и слышу свое тяжелое дыхание в полной тишине, ощущаю, как зашкаливает пульс, как горячеет кровь под кожей. Это моя зависимость, тайна, которой почему-то захотелось с тобой поделиться. Другие, спокойные и романтические истории перестали меня цеплять…а потом – маленькое озарение, всего лишь одна сцена пришла в голову. И вот…медленно, но верно готова уже половина дилогии.

– Начинающая писательница Лана Мейсон. Дашь автограф, когда прославишься? – не знаю, что означает его хитрая улыбка, но она меня напрягает. Немного. Он подшучивает надо мной? Понять почти невозможно, но Алекс явно что-то скрывает.

– Брось издеваться. Я только пытаюсь писать, – скромничаю я, смолчав о том, что ДА, я мечтаю, написать…что-то стоящее. Что-то, что зацепит сотни людей. Тысячи, миллионы…кто-то смог, и чем я хуже? Нужно только трудиться и никогда не опускать руки. Но иногда опускаются…уже опустились. Учеба и работа, постоянный недосып, отсутствие эмоциональной зарядки. В моей жизни нет места романам, и, возможно, пора – это признать.

– У меня есть знакомая в издательстве. Может, позволишь мне оценить твое творчество? – странно, но интерес в его глазах выглядит искренним, жадным, словно ему действительно интересно. Обычно новые знакомые не проявляют интерес к моему творчеству. У всех у нас есть маленькая «тайна», хобби, отдушина, и я не уверена, что хочу обнажать свою душу перед Алексом. И именно по этим причинам я не даю читать свои творческие эксперименты друзьям и даже просто знакомым. Так странно…но «раздеться» перед толпой анонимных пользователей в сети куда проще, чем дать почитать крошечный кусочек одному из круга близких или родных. Меня терзают противоречивые чувства. С одной стороны, я могла бы назвать Алексу свой псевдоним, но…боюсь, после того, как он прочитает хотя бы первую главу моего романа, он поймет, что мы просто разные.

Я не всегда «милая девушка», какой меня видят все. В каждом из нас живут демоны, но мои слишком часто выходят на свободу. И благо, пока оживают только на страницах романа…почти.

– Да, обязательно дам, – уклончиво щебечу я, глядя ему прямо в глаза, не моргая. Даже не знаю, кто из нас кого гипнотизирует и очаровывает. Я даже кофе пить забываю, просто наслаждаясь кричащей тишиной между нами и накалившимся воздухом. Интересно, он чувствует то же самое, или я себе накручиваю?

– А чем занимаешься ты? – резко перевожу тему я, замечая, как Алекс медленно переводит взгляд на мою шею и открытое плечо.

– Обучением, – уклончиво бросает он. – И у меня свой бизнес.

– Это здорово, – искренне восхищаюсь я. Такой ответ был вполне ожидаем, судя по его внешнему виду. Он богат, но не кичится этим.

– Где ты жила в России?

– Я из Эстонии на самом деле. Но в школе мы учили русский язык, и моя мама русская. У меня три родных языка. Когда мне было десять, папе предложили хорошую работу в Нью-Йорке, а чуть позже он создал свою компанию. А ты как здесь оказался?

– Тоже из-за работы. Сегодня я проспал. Но на самом деле я рад этому, Лана… – замечаю, как его рука двигается вперед по столу, будто случайно. Ох. Малейшее движение, а я уже с ума схожу от трепета, сковывающего грудь. И эти его губы. И глаза. Это вообще законно? Быть таким. Уйди, исчезни. Нельзя же так со мной…ты все равно ненастоящий, Алекс Джордан. Или у тебя есть какие-то грязные тайны, и судя по хитрому прищуру, ты тщательно их скрываешь.

– Да уж. Иначе бы я сейчас не сидела здесь. Наверное, ты один из супергероев, про которых вечно снимает кино Марвел, – моя ладонь непроизвольно движется ему навстречу. Я так хочу ощутить его руку, что просто сил нет. Всего пара сантиметров разделяет наши с Алексом пальцы.

– Ты та еще выдумщица, – он бросает на меня резкий, прямой и обжигающий взгляд, накрывая горячей ладонью мою руку. Все тело простреливает мощнейшая волна тепла и удовольствия, совершенно нового, незнакомого мне желания…Господи, со мной такое впервые. Может, меня заводит мысль о том, что он старше? Костюм с иголочки в купе с загадочным взглядом и искрами «ума» в газах. Его рубашка расстегнута на одну пуговицу, и мой взгляд упирается в треугольник его обнаженных ключиц. Черт, если бы он был моим мужчиной, я бы прижалась к нему прямо сейчас. Уткнулась бы в основание шеи губами и вдохнула его запах глубоко в легкие. Так хочется…ведь я почти уверена, что он сейчас думает о том же, что и я. Кто ты, Алекс Джордан?

– Лана, как насчет… – его прерывает звонок телефона. Как в дурацком фильме…я напрягаюсь, одергивая руку. Он едва заметно улыбается, когда смотрит на экран сотового, и я автоматически пытаюсь найти на его пальце кольцо. Черт, я совсем забыла. Почему я не сделала это сразу? Кольца нет. Но вдруг он специально его не носит? Живет в гражданском браке? Я не собираюсь строить свое счастье на чужом несчастье, даже если это мужчина из моих снов. Помечтала и хватит.

– Прости, Лана. Мне нужно отойти. Это по работе, – немного отстраненным голосом заявляет Алекс, и я, улыбаясь, киваю:

– Конечно. Буду ждать, – едко замечаю я, не провожая его взглядом. Бросаю лишь короткий взгляд…и вижу, как приподнимаются уголки его губ во время телефонного разговора. Точно. Вот подонок…а я уже раскатала губу. Все. Хватит. Уйду на хрен, пока это не закончилось катастрофой. Пошел к черту, Алекс. За руку он меня тут держит, в кафе зовет. А сам безнадежно женат.

Смело встаю и направляюсь к выходу, лишь на мгновение чувствуя, как болезненный спазм сдавливает грудь.

Не дай мне уйти, Алекс… – хочется кричать, но я выхожу и не оглядываюсь, оставляя его. Вероятность того, что мы встретимся снова, стремится к нулю. Телефонами мы не обменялись и ничего друг о друге не знаем. Я вычеркну это утро из своей памяти и буду жить дальше.

Но он хорош. Так хорош…как и все подонки.

Прощай, Алекс Джордан.

Я и так слишком сильно открылась первому встречному. В девушке должна быть загадка, и не то, чтобы я придерживаюсь каких-то правил, но я, правда, не хочу ничего с человеком, у которого уже есть жена или девушка. Это что-то вроде табу, ведь я знаю, насколько неприятна бывает измена. А для других и вовсе болезненна и смертельна. И я никогда не смогу быть «второй в списке».

Сама не замечаю, как дохожу до общежития Колумбийского Университета. Дорогу мне преграждает мой бывший, но я даже не удостаиваю его взглядом. Что за логика? Сначала изменять мне год, а потом бегать, умоляя простить его? Придурок.

– Привет, детка, – начинает Колин, но я резко обрываю его:

– Колин, сколько раз тебе повторять, чтобы ты больше не называл меня так, – через чур зло проговариваю я и возвожу глаза к небу, закрывая перед ним дверь в женское общежитие.

Странное утро…незабываемый мужчина, и всего полчаса, которые, казалось бы, сделали меня счастливой, и я почувствовала прилив вдохновения. И такое разочарование…

Забыть, вычеркнуть.

Я уже забыла…и глаза его, и губы, и то, что не только на мою грудь пялился. Ему, правда, было интересно меня слушать.

По крайней мере, я жива, и, кажется, мне нужно копить деньги на новый телефон.

Глава 2

Алекс

– Стейси, ты не совсем вовремя. Но говори, что у тебя? – спрашиваю я, отходя в сторону, чтобы не утомлять и не шокировать новую знакомую личными разговорами, потому как считаю, что Стейси Риз есть что мне рассказать о вчерашнем. Сбрасывать звонок не имеет смысла. Она будет названивать, пока не добьется ответа, или завалит сообщениями.

– Ничего себе заявочка, – возмущается она в трубку. – Вообще-то, я ожидала, что ты сам позвонишь с утра. Дай угадаю, ты проспал и валяешься в кровати?

– Нет. Я в кофейне с очаровательной девушкой, которую только что спас от смерти.

На там конце слышится возмущенное сопение.

– Так, ты опохмеляешься что ли? Опять пьешь? С утра? Или послушал меня и решил начать новый роман?

– Я серьезно, Стейс, – резковато отвечаю я, поворачиваясь спиной к Руслане, заметив на себе ее вопросительный изучающий взгляд. – У тебя что-то срочное?

– Алекс, ты вообще-то неблагодарная свинья. Знаешь об этом?

– Ты мне расскажи. Ты же за этим звонишь, – с сарказмом бросаю я.

– То есть ты помнишь, как вчера в клубе я вытащила тебя абсолютно голого из приват комнаты и, прикрывая пальто, отвезла на такси домой?

Черт… Я так и знал, что не просто так не смог найти одежду. Но хотелось верить, что Риз забрала ее, чтобы отнести в химчистку. Такое раньше случалось, если перебрав, меня … Неважно.

– Что я делал в приват комнате? – хмурюсь я, безуспешно напрягая память.

– Спал, – отвечает Стейси.

– Спал!?

– Да. На красном диване голый, как младенец. Понятия не имею, кто и куда забрал твои штаны, и что там вообще происходило, пока меня не позвали секюрити клуба, предложив убрать моего приятеля, если я не хочу, чтобы они выкинули тебя голого на улицу.

– Прости, детка, – со стоном выдыхаю я. – Чистый лист. Вообще ничего не помню.

– Ты можешь хотя бы иногда быть серьёзным? Ты преподаватель Колумбийского университета, писатель, мать твою. Если тебе насрать на твою репутацию, то мне нет.

– Стоп. Мы пили вместе, – вместе напоминаю я, пытаясь защищаться.

– Но разными тарами, Алекс. Я предупреждаю в последний раз. Или ты берешься за ум, или я от тебя ухожу.

– Черт, нет. Я погибну без тебя. Ты не можешь меня бросить… – жалобным голосом тяну я. – Стейси, я завяжу.

– Я сто раз это слышала. Утром мне звонил Стив Клейтон, режиссер. Он спрашивал, не хочешь ли ты подумать над продолжением «Last Victim».

– А какое там может быть продолжение? – с нотками раздражения спрашиваю я.

– Не тупи, Алекс, – фыркает Стейси. – Канал Showtime готов снять сериал по мотивам романа.

– Мы уже это проходили, – скептически отвечаю я. – Четыре года назад сняли три серии, и сериал заглох.

– Черт, ты мня слышишь? Это Showtime, малыш, который снял Борджиа, «Декстер» и «Блудливая Калифорния». От тебя требуется только сотрудничество со сценаристами.

– Я оставил эту историю, Стейси, и не хочу к ней возвращаться.

– Никто и не просит. Им нужен костяк сюжета, главные герои, а события они напишут сами.

– Нет, – резко отвечаю я.

– Ты идиот? – практически кричит на меня Риз.

– Стейси, или я пишу сценарий, или сериала не будет.

– Но ты не способен сейчас писать! – безжалостно бросает она мне.

– Откуда тебе знать, мать твою? – свирепею я.

– Ты не можешь вспомнить, где потерял свои брюки, Алекс, и кого трахал вчера. О чем ты способен написать?

Внезапная догадка заставляет меня рассмеяться.

– Ах, ты сучка. Ты специально меня провоцируешь. Знаешь, на что надавить, да?

– Я твой агент уже много лет, Алекс, – произносит Риз, и по интонации я ощущаю, как она улыбается. – Это шанс для тебя. Не просри его, прошу.

– Мне нужно подумать, – почти сдаюсь я.

– Они дали тебе время до Рождества. После праздников мы должны дать ответ. Поговори с Анной. Она плохого не посоветует.

– А причем тут она, Стейси? – чувствую, как угасшее раздражение возвращается снова.

– Мне не нравится то, что с тобой происходит с тех пор, как вы расстались.

– Сейчас не время и не место обсуждать это, Стейс. И несколько лицемерно звучат твои слова с учетом того, что ты спала со мной еще до того, как Анна забрала детей и уехала.

– Таких, как я у тебя были десятки, Алекс. Вряд ли дело во мне. Обещай подумать.

– Созвонимся позже, я должен вернуться к своей спасенной …, – поворачивая голову, я смотрю за столик, за которым пару минут назад сидела Руслана, но ее там нет. Может, вышла в дамскую комнату?