Черный рассвет (original mix)

– Да, мам, мы в клуб пойдем, – напряженно ответил я.

– Как это? Опять в клуб? Вчера же только там были, пить опять будете, вон до сих пор перегар в комнате стоит, и вся одежда табаком пропахла! – рассерженно сказала она.

– Да нормально все будет, мамуль, я обещаю! Нас там, может, работать оставят, – восторженно заявил я, но Фитиль этого восторга не разделил, прекрасно понимая волнения моей мамы.

– Этого еще не хватало – по ночам где-то шляться!

– Блин, ну мне же не пятнадцать лет, в конце концов.

– Теть Лен, все будет хорошо, я проконтролирую, обещаю, – сказал Фитиль и начал ускоряться, чтобы побыстрее ретироваться.

– Ладно, давайте, но учти, Николай, что я опять не усну, пока ты не явишься!

– Хорошо, мамуль, я буду аккуратно себя вести, не беспокойся, нас в конце всех на такси развозят, а внутри охрана сидит, так что не переживай, прошу тебя.

Если бы не Фитиль, то я так бы и трепался с мамкой, пока меня не отпустило, но его этот диалог, по всей видимости, конкретно напрягал, может, чувствовал какую-то вину за собой, а может, просто торопился попасть в клуб.

***

Не хочу повторять все вышеописанное, что творилось в клубе, добавлю лишь, что пятница по сравнению с субботой была детским утренником. Народу в ночь на воскресенье являлось раза в два, а то и в три больше. Стройных девочек в мини-юбках и мини-платьях просто пожирали глазами стройные самцы с короткими прическами и упругими кожаными аксессуарами в брюках, и я сейчас не про члены. Бабки! Лавэ! Капуста! Как только ни называй эту волшебную бумагу, но на нее липли все! Как навязчивые насекомые в самый жаркий день к липкой ленте. За деньги ты можешь поздравить кого угодно через микрофон на весь клуб, естественно, не сам, за тебя это сделает ди-джей, но от твоего имени. Как раз в тот вечер мы с Никитосом, еще сверху фена накурившись гарика и шлифанув все это парой коктейлей водки с энергетиком, начали открывать в себе дар ведущих. Сначала для вида мы пару раз поздравили каких-то выдуманных персонажей, чтобы толпа заглотила приманку и поняла, что у нас есть такая функция. Но потом заказы посыпались, как из рога изобилия. Специально для этого я у официантов намутил себе блокнот, чтобы записывать туда поздравления, который впоследствии сыграет большую роль в моей жизни. Старался писать как можно короче, чтобы Фитиль мог все это зачитывать, потом он просто перестал разбираться в моем почерке или сделал вид, что не понимает написанного, после чего в дело пришлось вмешиваться мне. Какие эпитеты я только не использовал, поздравляя то именинников, то молодоженов, то вновь ставших отцами, матерями и бог еще знает кем. Народ был в восторге до тех пор, пока не случился конфуз.

Два изрядно подпитых быка не поделили очередь на поздравления. Все мои уговоры на них не действовали, каждый хотел быть впереди, и в итоге они устроили гладиаторские бои прямо в нашей каморке. Охране пришлось впрягаться, но после этого случая поздравления на вечер автоматически отменились. Но зато мой «ораторский» талант не обошел администрацию, и в скором времени заказные поздравления стали фишкой нашего клуба. Благо еще, что все деньги за заказы мы оставляли себе. Это было золотое дно!

4. Забытье

В тот период моя жизнь разделилась на две части. Это серые, унылые будни, проходящие в универе, изредка украшенные несколькими плюхами «гарика» и накуренной физиономией Колючего, с одной стороны, и волшебный мир клубной жизни – с другой, где воздух был пропитан запахами табака, дорогого алкоголя, парфюма, кофе и многого другого. Я жил от выходных до выходных. А будни в основном были посвящены изучению светового оборудования на форумах в интернете.

Когда Колючий узнал, что я устроился работать в клуб, то был искренне рад за меня и, конечно же, сразу поинтересовался, смогу ли я протащить его туда. Впоследствии мне часто приходилось проводить людей к нам, но я не испытывал от этого большого удовольствия, ведь это значило, что мне надо было нести ответственность за них и за их поведение. Но после нескольких случаев с пьяными приятелями, заблевавшими туалеты, я резко сократил число людей, которых проводил в клуб.

Тут, думаю, стоит упомянуть об отношении моей мамы к тому образу жизни, который я вел. Безусловно, я замечал, что она беспокоится. Да и сама она мне неоднократно об этом говорила, но я, чтобы не испытывать чувства вины, старался максимально проявлять заботу по отношению к ней. Часто с утра после клуба на заработанные деньги я в пьяном угаре покупал ей большие букеты цветов и конфеты. Будучи еще достаточно молодым, я выполнял какие-то обязанности по дому, но, естественно, только после того, как на это внимание обращала мама. Я старался показывать ей, что стал уже самостоятельным. А если она начинала причитать, то с недовольством объяснял ей, что я уже не маленький и что сам хочу решать, чем мне заниматься дальше. Конечно, это была абсолютно неравная борьба житейского опыта и мудрости с маминой стороны против юношеского максимализма – с моей.

Вскоре наступила зима, и средой моего обитания стали обшарпанные подъезды с компанией друзей и ночной клуб. Между ними изредка мелькал университет. В нашей компании в разное время насчитывалось от пяти до двенадцати человек. Это была типичная для тех времен компания. Думаю, в каждом городе, каждом дворе были такие сообщества по интересам. А интересов обычно оказывалось немного: выпить, покурить, потрахаться. В общем, получение удовольствия от жизни самыми примитивными и наиболее известными человечеству способами.

***

– Здравствуйте, Петр Сергеевич, можно войти?

– О, какие люди пожаловали, проходи, Николай, присаживайся.

– Мне методистка сказала, что вы меня вызывали.

– Еще недели две назад, но ты, как я понимаю, объявился только сейчас.

Да, просто у мамы проблемы со здоровьем были, и мне

пришлось отсутствовать какое-то время на занятиях, – жалобно произнес я.

Так в очередной раз начинался разговор с деканом, который снова вызвал меня для беседы по причине моих регулярных пропусков занятий и низкой успеваемости. Безусловно, я знал, что это рано или поздно случится, но каждый раз находил причину не появляться у него. В конце концов методистка связалась с моей мамой, и та закатила дома скандал, сказав, чтобы я на следующий же день пошел в деканат.

Петр Сергеевич стал деканом моего факультета незадолго до моего поступления, и мне он, честно говоря, нравился. Я уважал его, потому что он создавал образ современного управленца и преподавателя, в отличие от тех пропахших нафталином преподов, с которыми мне приходилось общаться на парах. Он носил строгий серый костюм, который безупречно сидел на нем и создавал образ энергичного и целеустремленного человека. Острые черты лица и проницательный взгляд выдавали достаточно умного руководителя. И, честно говоря, мне не доставляло удовольствия постоянно врать ему, так как я понимал, что мой пиздеж он чувствует за версту, словно хищник, преследующий добычу, у которой открытое кровотечение.

– Странно, эту же причину называл твой боевой товарищ и тезка Николай Громов. Только в его случае заболел отец, – с сарказмом произнес Петр Сергеевич и продолжил: – В общем, ситуация у тебя непростая, Николай, и я надеюсь, ты в курсе, не так ли?

– Да, но я сейчас стараюсь максимально исправить ее.

– Сколько у тебя задолженностей?

– Три. По взаимозаменяемости, сопромату и термеху.

– А по моим данным – четыре. Еще по физкультуре. Или я ошибаюсь? – иронично спросил декан.

– Нет, Петр Сергеевич, не ошибаетесь. Я просто забыл про нее, к своему стыду.

– Хорошо, тогда ближе к делу. Скоро начнется летняя сессия, а потом будет практика. У тебя на сегодняшний момент четыре задолженности с прошлого семестра, и в институте ты появляешься реже, чем заочники. Как мы поступим с тобой?

– Я буду исправляться и гасить задолженности, – виновато произнес я.

– Звучит недостаточно убедительно с учетом того, что это уже не первый наш разговор на данную тему.

– На этот раз точно. Я обещаю вам!

– Хорошо. Сколько тебе надо времени, чтобы погасить все?

– Две недели, – поразмыслив, ответил я.

– Хорошо, через две недели я жду тебя в этом кабинете. Удачи.

В коридоре меня уже ждал Колян:

– Бля, че так долго? Я уже успел сходить купить бутылку и фольгу, а ты там все мозги ебешь! Че сказал-то хоть?

– Дал две недели, чтобы погасить задолженности, – ответил я.

– Мне тоже. Я к нему на прошлой неделе ходил. Всю кровь мне выпил. Но я не думаю, что нас вот так просто отчислят, им же бабки тоже нужны. Это если бы мы на «бюджетке» учились, тогда еще может быть, а так вряд ли.

– Такие, как мы, на «бюджетку» не попадают, – с иронией произнес я.

Разумеется, спустя две недели я не закрыл все долги по зимней сессии. За это время я смог сдать только один зачет. Думаю, довольно просто догадаться, какой. Естественно, это был зачет по физкультуре. К остальным зачетам и экзаменам я не был допущен по разным причинам. Где-то не сдал лабораторные, где-то курсовую, где-то контрольную и так далее. Но посещение декана все-таки дало мне кратковременный стимул для того, чтобы закрыть сессию. Эту ситуацию я в целом также рассматривал как некий квест, в котором декан сыграл свою роль – требовательного, но справедливого руководителя, а я свою – раскаивающегося студента, обещавшего взяться за ум. Задачу, поставленную Петром Сергеевичем, я смог выполнить только спустя месяц, когда уже начиналась летняя сессия.

Вообще мое положение в институте было обусловлено двумя стимулирующими факторами, которые заставляли меня хоть как-то грызть этот гранит науки, но я скорее даже не грыз его, а вяло лизал. Первым фактором была моя мама, которая постоянно пилила меня за учебу дома, а вторым – деканат во главе с Петром Сергеевичем со стороны института. Получается, что я как бы находился между молотом и наковальней, и лишь «Муссон» был моей настоящей отдушиной. Когда я становился за световой пульт, то чувствовал себя волшебником, который может при помощи магии создавать неповторимую атмосферу вокруг себя и дарить праздник окружающим. Конечно, световику в клубе не уделялось столько внимания, как тому же ди-джею, но я в этом и не нуждался, потому что был полностью поглощен процессом. Игра лазеров, стробоскопов, ультрафиолетовых ламп и остальных световых приборов окунала меня с головой в этот мир насыщенных, ярких цветов, приправленных дымом и сверкающих в такт музыке. Брызги световых красок будто разрезали мрачную действительность и на какое-то время заполняли ее собой. Порой мне казалось, что я даже могу осязать эти цвета и звуки, они будто вселялись в меня, и я мог вдыхать их и выдыхать обратно уже другие, более насыщенные. Даже спустя какое-то время после вечеринки у меня могли возникать яркие вспышки света перед глазами и были заложены уши от нескольких киловатт звука.

***

– Че так долго? Где тебя носит? Ты время вообще видел?

– Успокойся, не кипишуй! Ты микс нашел, который я просил? Зарядил его? – поинтересовался у меня Фитиль.

– Да.

– Вот и отлично! За это будешь поощрен «Орденом мужества за заслуги перед Отечеством» и еще кое-чем, более приятным, – загадочно произнес он.

– Чем же?

– Всему свое время! Сходи лучше на кухню и замути нам чайник чая.

– У меня есть пара банок коктейлей.

– Просто сделай, что я тебя прошу, пожалуйста, – настаивал на своем Фитиль.

По его расширенным «болтам» и челюстям, яростно перемалывающим жвачку, я сразу понял, что он уделанный. Но вел себя он все равно необычно. Вместо тысячи бесконечных вопросов он как будто не хотел общаться со мной, такое чувство, что это обламывало его, и поэтому он попросил меня сходить за чаем.

Намутив чаю, я пришел в нашу «аппаратную», как мы между собой называли балкончик, и сел на стул, который стоял у стены. Никит налил себе чашку чая, потом отхлебнул из нее и стал что-то нащупывать в маленьком кармашке джинсов. Спустя какое-то время он достал спаянную слюду из-под пачки сигарет, в которой находилась таблетка белого цвета. Естественно, мне не надо было объяснять, что это такое, так как на ней был отчетливо виден рисунок в виде четырехлистного клевера. «Экстази» – «ешки», «ехи», колеса, покрышки – вот как называлась эта чудо-таблетка. Единственный вопрос, который я задал Никитосу, заключался в том, сколько мне проглотить:

– Целую или половину?

– Я целую хавал, – не отводя глаз от пульта, ответил он и добавил: – Вообще жопа.

– Это радует! – ответил я и закинул колесо в себя, запив его чаем.

То, что происходило дальше, описать словами практически невозможно. Создавалось ощущение, как будто внутри меня взорвалась ядерная бомба, начиненная обогащенной любовью. По моему телу начали гулять эйфорические волны, которые то приливали к самой голове, то спускались в грудь. Казалось, что внутри меня каждая клетка представляет собой совершенную единицу блаженства, и в совокупности они представляют собой абсолютный механизм любви. В тот момент я испытывал удовольствие абсолютно от всего, что меня окружало: музыки, света, запахов, посетителей, общения, чая. Даже Фитиль мне казался прекрасным, отзывчивым и щедрым человеком. Такое чувство, что я находился в какой-то среде, некоем эфире счастья, которой был невидим и неосязаем, но я мог ощутить его присутствие. Одним словом, меня разрывало от эйфории. На пике действия наркотика дошло до того, что мне даже стало в напряг говорить, потому что я чувствовал, как это начинало меня обламывать, поэтому я просто встал за свой световой пульт и делал вид, что полностью поглощен работой, но через какое-то время появилась она…

– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, к кому я могу обратиться по поводу поздравления? – обратилась она к нам.

На какое-то мгновение мне показалось, что в нашу «аппаратную» залетела фея из детской сказки, нарисованная японскими аниматорами в стиле аниме. Она была одета в короткое белое платье с глубоким декольте, обтягивающее стройную, сексуальную фигурку. Каштановые длинные струящиеся волосы, спадающие на обнаженные плечи и спину. Огромные зеленые глаза сияли, словно два изумруда, от которых невозможно оторваться. Сочные губки, накрашенные алой помадой, которая была безупречно подобрана в цвет аккуратного маникюра. А ее парфюм! Я готов был дышать им вечно в тот момент, и мне даже на секунду показалось, что если я перестану чувствовать его, то немедленно начну задыхаться, как рыба, которую прибоем вынесло на берег.

Было видно, что она растеряна, так как Фитиль вообще проигнорировал ее появление ввиду того, что стоял в наушниках и подбирал очередной трек для сведения. Он часто так поступал, когда не хотел общаться с клиентами, делая вид, что погружен в работу. А я попросту был очарован, и если бы не сушняк, который одолевал меня от «Экстази», то я бы залил всю аппаратуру слюнями от созерцания такой красоты.

– Здравствуйте, мадмуазель! – звонко поприветствовал я девушку и боковым зрением отметил, что Никитос судорожно перебирает папку с дисками, не обращая на нас абсолютно никакого внимания.

– Здравствуйте еще раз, подскажите, пожалуйста, как мне поздравить подругу с днем рождения и заказать для нее песню?

– Как зовут? – спросил я.

– Алена.

– Очень приятно. Николай, – сказал я и протянул девушке руку.

– Да нет же. Это подругу так зовут, а меня зовут Алиса, – рассмеявшись, сказала моя собеседница и пожала мне руку.

– Какое красивое и редкое имя.

– Спасибо.

В этот момент случилось в какой-то степени шокирующее и пугающее своей непредсказуемостью событие. Видимо, концентрация серотонина в крови у Фитиля достигла своего максимума, и он после того, как нашел нужный ему диск в папке, засунул его в проигрыватель и сделал то, на что вменяемый человек вряд ли бы отважился. Сначала он несколько секунд послушал и убедился, что нашел именно тот трек, который искал, потом задрал голову вверх, резким движением снял наушники и что есть мочи заорал в потолок. Сказать, что я испытал недоумение, не сказать ничего. Ведь я пытался всеми силами скрыть даже малейшее проявление того, что находился под кайфом, а это животное, как мне показалось, в один миг развеяло все сомнения у нашей очаровательной посетительницы. Мне трудно предположить, кем он тогда себя возомнил. То ли самцом гориллы, который вот-вот намеревается спариться со своей самкой в разгар брачного периода, то ли драконом, который, пуская огонь из пасти, угрожает сжечь поселение крестьян, то ли еще кем-то… Естественно, никто в клубе не слышал этого рева из-за громкой музыки, кроме одного человека, но в тот момент мне показалось, что лучше бы это услышал весь клуб, чем Алиса. Понятно было одно: его прет как последнюю скотину, и мне надо было исправлять ситуацию.

– Здрасти, – улыбнувшись, сказал Фитиль Алисе и как ни в чем не бывало, надев наушники обратно, продолжил заниматься своим делом.

– Может быть, мне зайти позже, когда ему станет полегче? – иронично произнесла гостья.

– Нет… нет, что ты? Просто мой дружище немного перебрал с клиентами. Все же приходят, предлагают выпить, закусить, ну, сама, наверное, понимаешь, какая тут непростая работа.

– Понимаю. Ну так что там с поздравлением?

– Держи ручку, блокнот и пиши: как зовут, с чем поздравлять, от кого и так далее.

– На, держи, посмотри, все понятно? – Спустя некоторое время Алиса протянула мне блокнот с написанным поздравлением.

– Да, все понятно.

– Сколько я тебе должна?

– поинтересовалась девушка.

– Давай поступим так. Я выполню это поздравление бесплатно, но ты пообещаешь зайти к нам после его объявления и выпить с нами в честь дня рождения твоей подруги.

– Договорились, – улыбнувшись, сказала Алиса и протянула мне руку для пожатия.

Когда она вышла, оставив за собой шлейф сладкого запаха духов, то я тут же отхлебнул коктейля из банки и закурил сигарету. Все последующее время у меня не выходили из головы эти пять букв: А, Л, И, С, А. Я подумал, что если в какой-то момент на нашей планете пропадут все языки, на которых говорили, говорят и будут говорить люди, и от всех языков останется только одно слово из этих пяти букв, то мне будет вполне достаточно, чтобы жить и радоваться с таким словарным запасом. Это имя как будто выгравировали тем вечером в моем сознании, и чтобы я ни делал, как бы ни пытался отвлечься, оно не выходило из моей «убитой» головы.

С нашего балкона мы могли наблюдать за всем, что происходит в клубе, как с маленькой сцены. И, естественно, на всю следующую ночь я сфокусировал свое внимание на одном хрупком силуэте в потрясающем белом платье. Под светом ультрафиолета в этом платье она напоминала мне ослепительно яркую, белую жемчужину, которая была самым редким экземпляром среди себе подобных, своего рода мифом, и считалось, что ее можно найти только в самой глубокой части мирового океана. Жемчужину, за которой охотились все ювелиры мира во все времена, которая восхищала свой красотой и чистотой. И вот она здесь: в обычном клубе самого обычного провинциального городка грациозно танцует под самую обычную ротационную попсу. Все это кажется так необычно…

Я сделал все, как и обещал: поздравил ее подругу Алену с днем рождения и пожелал ей кучу всего, что обычно желают в таких случаях, без особого энтузиазма. Но, естественно, я не упустил случай упомянуть и Алису, одарив ее кучей оригинальных комплиментов в надежде, что она отметит мое усердие. И я не прогадал.

– Большое вам спасибо, ребят! Даже и не знаю, как вас отблагодарить? – сказала Алена, которая пришла к нам вместе с Алисой. – Вот вам коньячок, давайте выпьем за знакомство.

– О, конинка! Весьма недурно! – тут же оживился Фитиль, когда пришли девчонки, и добавил: – Да еще в такой классной компании! Меня, кстати, Никита зовут!

– Алиса!

– Алена!

– Очень приятно! Ну что, тогда за знакомство?

– Наливай! – предложила Алена.

Все последующее время девчонки провели у нас на балконе вплоть до окончания дискотеки. Мы весело общались и шутили. Потом еще пару раз поздравили именинницу. Я же в свою очередь не мог оторвать глаз от Алисы. Никак не мог понять, откуда у меня возникло такое непреодолимое влечение к ней. То ли таблетки с алкоголем так распирали, и мне казалось прекрасным все окружающее пространство, то ли эта девушка действительно была столь привлекательна? Особенно сильно меня начинало накрывать, когда нам приходилось говорить что-то друг другу, так как из-за громкой музыки для этого надо было наклоняться как можно ближе к уху, чтобы услышать собеседника. И когда Алиса наклонялась ко мне и что-то говорила, у меня по телу начинали бегать мурашки, а к голове приливали огромные волны необъяснимой природы. Как будто какой-то реактор, расположенный внутри груди, вырабатывал чистую энергию любви. Сложно описать это состояние, но могу точно сказать, что это было не просто сексуальное влечение, не просто животная похоть, нет. В те моменты мне хотелось как будто бы съесть ее – как самый вкусный и сладкий праздничный десерт. Мне хотелось выпить ее, словно бокал самого дорогого и изысканного вина, опустошить, впустить ее частичку в себя огромными глотками, чтобы она растворилась во мне и пьянила до конца жизни.

В конце концов они вызвали такси и под утро уехали домой. Но я не растерялся и взял номер телефона у Алисы, точнее, даже не взял, а хитрым способом раскрутил ее, так как напрямую спросить постеснялся. Я предложил вызвать им такси, а телефон для контакта с оператором попросил Алису записать на листочке из того самого блокнота для поздравлений, чтобы, когда подъедет машина, ей позвонили. Так ее номер оказался у меня в телефоне.

***

Утро. Начались «отходняки». Несмотря на все мои надежды относительно сна, он так и не пришел, учитывая даже, что после дискотеки мы с Фитилем и барменами изрядно накурились и бухнули. Они убеждали меня, что после колес нет такой лютой «депрессухи», как от амфетамина, но мне так не казалось. Еще несколько часов назад мир был похож на красочный мультфильм с яркими персонажами, а уже сейчас – на самую дешевую черно-белую рекламу средства от поноса, которая вызывала только отвращение. Все, о чем я на данный момент мечтал, – это только о сне. Я лежал в своей кровати и делал все возможное, чтобы уснуть. Но мысли кружились в голове, словно в центрифуге, которую невозможно остановить. Они, словно стая диких собак, раздирали мой мозг на части. Буквально за минуту в сознании могли побывать террористы, спортсмены, артисты, автомобили, насекомые, растения, шмотки, еда, секс, космос, нефть и так далее. И ко всему этому я чувствовал только одно – ненависть. Так как все, что на данный момент окружало меня, мешалоспать. Чувства вновь были обострены до предела. Малейший звук – ненависть, еле уловимый запах – ненависть, солнечный свет – ненависть. Но больше всех в тот момент я ненавидел Фитиля, который подогнал мне эту дрянь!

– Алло, братан, это Колян!

– Я понял! Че не спится? – с сарказмом поинтересовался Фитиль.

– Нет, мне надо срочно сняться! Кроет капитально, – жалобно произнес я.

– А есть бабки?

– Есть малехо!

– Ладно, приезжай ко мне! Что-нибудь придумаем, – сказал Фитиль и сбросил.

Я, взяв такси, приехал к Никитосу домой. У него в квартире происходило что-то наподобие «after party». Две девчонки и два пацана, не считая Фитиля, играли в карты и слушали музыку. В углу стоял «водный», через который они периодически курили «бошки». Не могу сказать, что мне нравилась эта компания, ведь в таком состоянии я не очень-то хотел, чтобы со мной разговаривали и задавали какие-то вопросы. Но, по крайней мере, я хоть как-то с их помощью мог отвлечься от своих мыслей.

Фитиль познакомил меня с ребятами, имена которых я даже не посчитал нужным запоминать, а потом пригласил пройти с ним в ванную. Затем он закрылся на шпингалет и достал из-за туалетного бачка «инсулинку» с раствором.

– Давай бабки и закатывай рукав, – быстро проговорил он, подгоняя поршень с раствором к иголке, чтобы спустить воздух из шприца.

– Что это? Фен? – поинтересовался я.

– Нет, бля, глюкоза!

– А баян чистый хоть?

– Я с него делался один раз, и все, – честно признался он.

– Может, я схожу за новым?

– Нет времени, мы сейчас будем уходить. Скоро батя с работы придет.

– Бля, а ты не мог сказать, чтобы я по пути купил?

– Короче, забирай бабки и пиздуй, че ты мне мозги ебешь? – раздраженно ответил Фитиль, понимая, что он в очередной раз лоханулся.

– Ладно, не ори, хер с ним. Давай делай, – сказал я и закатал рукав, потому что не мог больше выносить это скотское состояние.

– А они знают? – спросил я, кивнув в сторону стены, за которой сидели парни с девчонками.

– Нет. Молчи, – коротко ответил он и сделал мне укол.

И вновь этот божественный приход. Снова жизнь стала насыщенной и прекрасной. Появилась энергия для общения с новой компанией, а самое главное – желание. Впоследствии ребята предложили мне еще курнуть, и я вновь обрел ту искусственную гармонию с окружающим миром. В квартире у Фитиля мы просидели еще не меньше часа, общаясь и играя в карты под негромкую музыку. Но я не стал напоминать ему о скором приходе отца и даже простил за все недавние обиды, так как в тот момент считал его своим спасителем.