Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 3

Видимо, немой вопрос предполагал нечто вроде: «Вы хотели меня видеть?»

– Как ваши дела?

Джефф мнёт пальцы и отводит глаза в сторону.

– Cool.

Маша долго прокручивала у себя в голове целую кучу банальных вопросов, чтобы завязать разговор и преодолеть неловкость от необходимости вступать в такую щекотливую беседу. Но в итоге решила преступить сразу к делу.

– Тренер хочет, чтобы вы играли.

Безучастие.

– Cool.

– Он считает, что вы сможете принести пользу команде.

Кивает. Как будто избавиться хочет, чтобы отстала поскорее. Он плохо знал Машу.

– Вы ему не верите?

Впервые оживился.

– Нет, – неожиданно сказал он на приличном русском.

– Почему?

– Я же не дурак, как говорится у вас, у русских, меня «записали»?

– Списали, – поправила Маша.

– Списали, – с забавным акцентом повторил за ней Дог.

– Я знаю, что вас несколько раз выставляли на трансфер, и про молодежку, и про первый дивизион.

– Тогда чего вы от меня хотите? – неожиданно резко развернулся он.

– Чтобы к вам вернулась уверенность.

Джефф опустил глаза, а потом поднял их снова. Там было столько боли, растерянности, обиды, злости, что Маша почувствовала: где-то там внутри рана, и она кровит.

Форвард, даже не попрощавшись, бросился вон из кабинета. Только косицы промелькнули, да дверь с силой захлопнулась. Из окна было видно, что он опрометью выскочил из холла на улицу, явно намереваясь покинуть базу. Это означало, что он может наделать глупостей. Благо, у нее в команде был специалист по глупостям, которые один знаменитый психоаналитик окрестил регрессией.

– Коллеги, ну, что там? – поинтересовалась Маша, когда психологи собрались на экстренное совещание. – Кто начнет?

– Ты, конечно, – как всегда, не задумываясь над правильностью формулировки выпалила Александра. Несмотря на признание всех трех, описанных Фрейдом, частей личности, сама ассистентка периодически действовала в обход Супер Эго. – Я хотела сказать, тебе, как психологу, следовало бы начать, – поправилась она.

– Хорошо, только информации не так много: зажатый, закрытый, обиженный… раненый что ли…

– Это как? – рациональное сознание Ани отказывалось принимать такую расплывчатую формулировку.

– Как будто у него что-то болит… – и, предвосхищая вопрос, добавила, – не нога или рука, а где-то глубже…

– Сказала б я, что у него болит. Да совесть его мучает, что за его зарплату половину его страны неделю кормить можно!

– Саша, не преувеличивай, я, конечно, могу высчитать точно, но процент явно будет находиться в пределах одного, – уточнила Анна.

– Девушки, давайте ближе к теме. И с конструктивными комментариями, пожалуйста. Я к тому, что он будет зализывать рану, которую я разбередила… Осталось только выяснить, где он это будет делать и вытащить его как-нибудь оттуда.

– Вытаскивать человека против его воли – это непрофессионально, – робко высказалась Аня.

– Погоди, мне кажется, я начинаю понимать план Маши. Чтобы разрушить его психологическую защиту, мы нападем, когда он будет наиболее уязвим, а потом сразим его нашим психологическим внушением?

– Во-первых, Аня, времени подводить клиента к осознанию несовершенства его бытия у нас нет. Во-вторых, Саша, это тебе, слово «нападем» мне не нравится, да и над внушением еще стоит подумать, но суть ты уловила верно. Только где его берлога?

Первой слово взяла Саша.

– Судя по его активности в социальных сетях, свободное время он проводит в компании друзей-легионеров из разных клубов, они частенько посещают кинотеатры, как нестранно, баню, матчи, один пафосный клуб часто фигурирует, бегает иногда…

– Что с семьей? Он же женат? – последние слова были обращены к Ане. Девушка кивнула.

– Про семью почти ничего. Иногда фото с девочкой, милая такая, с кудряшками… Не лады у них, наверно, счастливых семейных фото нет. Хотя, и у меня их на странице нет, может быть, это не показатель…

– Что-то еще?

– Я не знаю, может это неважно…

– Говори, будет видно.

– У него очень мало хештегов, да и просто подписей почти нет. Скрывается что ли, или некому рассказать?

– Саша, спасибо, очень ценная информация.

– Аня, что скажешь?

– Судя по показателям, его психологическое здоровье и социальное благополучие были значительно лучше до того, как он стал футболистом нашего клуба. Все предсказуемо, я тут график распечатала: самооценка падает, уровень притязаний все также высок, требовательность к себе, честолюбие.

– Что со значимыми ценностями?

– Среди ведущих семья, работа, друзья, это как у статистического большинства. Из интересных – свобода и независимость, счастье других.

– А он точно честно отвечал? Не очень-то мне верится, что для него настолько важно «счастье других», – засомневалась Саша.

– Это же бланковая методика, стопроцентной уверенности у меня нет.

– Все равно спасибо, это ценное замечание. А теперь давайте думать, куда может отправиться человек, у которого фрустрированы две важнейшие ценности?

– Ты думаешь, с семьей все-таки проблемы?

Маша на секунду задумалась.

– Да, но я проверю. Просто не припомню ни на одном последнем банкете, чтобы он был с дочерью или с женой.

– Если бы это был русский человек, я бы не сомневаясь сказала, что в клуб напиться и забыться. Но тут может быть другой менталитет… – высказала свое мнение Саша.

– Не люблю гадать…– замялась Аня.

– А гадать – это когда какая вероятность? – подколола ее Саша, а брюнетка будто бы и не заметила.

– Когда меньше пятидесяти. Но я тоже склоняюсь к клубу.

– Что за клуб такой? – спросила Маша.

– Сейчас покажу, – девушки подошли к монитору компьютера Саши. – Элитный закрытый клуб с сомнительной репутацией. Идеальное место, чтобы зализывать раны или нализаться. Тебя туда не пустят.

– Меня? – усмехнулась Маша. – Нас, – добавила она.

– Я не могу, меня всегда угнетали замкнутые пространства, кишащие деградирующими личностями, – Александру даже передернуло.

– На меня тоже не смотри, я особо по клубам не ходила, даже не знаю, что там делать…

Видя, что Маша нахмурилась, ассистентки добавили:

– Дай нам время, мы соберемся, но не сейчас.

– Время, время… Где же мне его взять?

В голове у Маши назрело несколько вопросов, ответы на которые должны были помочь выстроить стратегию работы с Догом. Тут классическая беседа не пойдет, нужен нестандартный ход… Застать его врасплох, взять с поличным… А что потом? Неизвестно. Но надо попробовать, а там видно будет. Девушка закрылась в архивной и думала, окно было открыто, горячий ветер порывами проникал внутрь, подчиняя себе тюль занавесок и снова уходил в никуда.

Вопрос первый – куда направится Дог. Вопрос второй – как дела у него в семье. Вопрос третий – как пробраться туда, где утоляет ночами свои печали нападающий. Кто может ответить на эти вопросы? Кто знает о членах команды больше других?

Маша набрала номер, вызов сбросили. Набрала еще раз.

– Что-то срочное? Я как бы в душе, – с шутливой грозностью предупредил Егор.

– На базе в душе?

– Какой интимный вопрос! Да, на базе.

– Хорошо, спущусь через пару минут.

– Я… – начал было противиться голос в трубке, но Маша его прервала на полуслове, отключившись.

Действительно, в ближайшее же время она уже стояла у нужной двери, благополучно перейдя в соседнее крыло, прислонилась к стене и от нетерпения листала последние набранные номера. Внезапно дверь открылась. Из нее показался Егор с мокрой головой, отчего по его спине периодически сползали полоски капель. На бедрах у него красовался полотенец, выгодно подчеркивая статность фигуры. Замечательно сложенный, высокий, в меру спортивный, он всем своим видом наглядно демонстрировал, что находится в прекрасной физической форме. Как назло, на уровне глаз Маши находились подернутые загаром ключицы, а не глаза собеседника.

Довольный произведенным впечатлением, Егор не удержался и хмыкнул, чем вывел девушку из небытия.

– Вам что, халаты перестали выдавать?

– Тебя что-то конкретное смущает?

– Меня – нет, а кого-нибудь еще очень даже может смутить.

– Но здесь только ты и я, причем ты не девушка. Ты психолог, – чересчур рассудительно заключил он, пытаясь скопировать интонацию собеседницы.

– Спасибо, что напомнил.

– Так что за срочность?

– Я могу говорить прямо, без прелюдий и бесед о твоем настроении?

– Да говори уже! – смилостивился он, смахнув несколько капель со лба.

– У Дога все в порядке в семье?

– У него и спроси.

– Вот сама не додумалась! Так что?

– Я так слышал, что жена ушла от него и дочку забрала.

– А ты не знаешь, где он… как бы это сказать… возвращает душевное спокойствие?

– Маша, не лезла бы туда, – веселость спала, когда Егор понял, к чему все идет.

– Значит, ты что-то знаешь?

– Он в клубе одном зависает, там еще из наших Жоазиньё когда-то пропадал на ставках. Место, мягко говоря, гиблое. Не суйся туда.

– Я же не девушка, я психолог, меня не жалко, – подколола его девушка.

– Я серьёзно. И тебе так просто туда не попасть, там нужна клубная карта.

– Она есть у кого-нибудь из наших?

– Кроме Дога и Жоазиньё? У Березина, может быть, он там как-то выступал.

– Березин…

– Да, но его нет в стране, ты же знаешь. Обещай, что не сунешься туда одна!

Маша поднялась на цыпочки и стерла пальцами ручеек на щеке голкипера.

– Может быть.

Уже вечером психолог сидела у себя в квартире на диване и занималась тем, что получалось у нее лучше всего – сомневалась, что в науке окрестили более солидным словом «анализировала». Позвонить Березину или нет? Неудобно как-то… он же предлагал работу, спрашивать, что говорить тогда… Уйма мыслей. Тут еще и Поля снует туда сюда, распихивая по квартире свои вещи, явно всем своим видом намекая, что хочет поделиться переживаниями. Наконец, Маша поняла, что больше абстрагироваться ей не удастся.

– Поругались?

– Даже и не спрашивай!

«Ага, не спрашивай! Я бы с удовольствием!» – улыбнулась про себя шатенка.

– Ну и что там?

Полина присела к Маше, откинув голову на спинку дивана, что наводило на мысль о душевном разговоре.

– Я не знаю, Маш, отчего я такая неправильная?

– В смысле?

– Почему у меня все не как у людей?

– С этого момента поподробней.

– Помнишь, я как-то нашла у тебя стихотворение, «Исповедь цветка», по-моему… Так вот, я встречаю человека, тянусь к нему, расцветаю, можно сказать, всей душой тянусь… А он, этот человек, как там у тебя сказано: «Зеленое сердце мне изрешетит»… И исчезнет потом. И ничего не останется. И только сквозь землю потом провалиться хочется. Чтобы сил набраться. Чтобы снова расцвести. И так по кругу.

– Так Гоша никуда не исчезал, насколько я знаю.

– Он не исчез, исчез тот образ, который я себе придумала.

– Но это, как грубо не звучит, уже твои проблемы, а не его…

– Ну, спасибо, утешила, ничего не скажешь!

– Зато правда, – Маша обняла подругу. – Ничего, может, все еще наладится. Расскажешь мне как-нибудь все по порядку.

– А ты как?

– Да вот, все про Березина думаю.

– А ты ему так и не ответила?

– Нет.

– Смотри, там у него скандал приключился с болельщиками, ты не слышала? То ли он сказал что-то, а не так поняли… Одним словом, чуть ли не байкот ему объявили. А он даже не играл еще.

– Ты откуда знаешь?

– Да об этом на всех сайтах подряд пишут. Ну, конечно, ты же не подписана на «желтую прессу»!

– Это правда?

– Да, – Поля отодвинулась и посмотрела в глаза соседке. – Ты что-то задумала?

– Да. И этот скандал очень уместен. Я закроюсь на кухне ненадолго?

Маша тщательно расчесалась, сменила затрапезную футболку на нечто более приличное, коротенькие шортики переодевать не стала, резонно полагая, что собеседнику будет достаточным видеть ее по пояс, даже нанесла на губы прозрачный блеск. «А вдруг он не в сети? Вдруг не возьмет? Что тогда делать? Это единственный шанс!» Несколько раз открыла и закрыла ноутбук. В итоге открыла искомое приложение и обнаружила, что Березин в сети. Это был тот знак, которого девушка боялась и ждала одновременно.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – с экрана на нее смотрело немного растерянное лицо Дмитрия.

– Не ожидал уже вас увидеть, – по всей видимости, обиженно отозвался он.

– Я тоже рада вас видеть. Вы все еще заинтересованы в моих услугах?

– Надумали все-таки? – искривил губы он.

– Если вы уже работаете с другим специалистом, я пойму, – блефовала девушка. Она даже в мыслях не могла себе допустить, что Березин найдет какого-то другого психолога.

– Что заставило вас передумать? – допытывался форвард.

– У меня было время определиться, взвесить все… Только у меня будет одно условие…

– Так, кажется, с этого и стоило начинать, – оживился ее собеседник. У Березина в который раз была новая прическа: с одной стороны волосы коротко выстрижены, на них просвечивался какой-то узор, на другую же стороны спадали бережно уложенные пряди.

– А у вас мило! – оценила девушка кусочек квартиры, видимый для нее в экран монитора.

Хоть Березин и пытался спрятать улыбку, было понятно, что это ему не удается полностью.

– Вы от темы не отходите. Что за условие?

– Вы договоритесь, чтобы меня пропустили в один закрытый клуб.

Дмитрий изумился до такой степени, что схватился за голову.

– Вы хотите сказать, что столько времени отказывались принимать мое предложение, а теперь согласились, только чтобы иметь возможность потусить в раскрученном клубе?

– Так, я не понимаю, вы соглашаетесь или отказываетесь?

– Скажите, что вам нужно в этом клубе, тогда я подумаю.

В этом был весь Березин: он всегда любил сам вести игру. Что ж, иногда игра на контратаках оказывается не менее результативной, так что можно ненадолго и сбавить во владении мячом.

– Мне нужно вытащить оттуда одного нашего футболиста.

– Вы хоть понимаете, как мне паршиво сейчас? Вы так рьяно отказывались со мной работать, когда мне особенно нужна была помощь, вы понимаете, что я две недели из этой чертовой квартиры не выходил? А теперь вы соглашаетесь, чтобы помочь футболисту, который даже в основу не проходит? – вспылил Дмитрий.

Что тут можно сказать?

– Квартира у вас, как я уже отметила, очень даже ничего, про эти две недели у вас будет возможность подробно рассказать на сеансах. А насчет футболиста, вы верно догадались, о ком пойдет речь. Я согласна на ваши условия по оплате, думаю, два сеанса в неделю по часу будет вполне достаточно. Время будем варьировать, потому что у вас будут тренировки и матчи.

– Будут ли?

– Будут. Решайте.

Так они и смотрели друг на друга через экран монитора: он из богато обставленной гостиной в квартире-студии, расположенной в элитном районе Берлина, а она из скромной кухни в типичной хрущевке на окраине вечно куда-то спешащего города.

– Только у меня тоже будет условие.

– Какое?

– Мы будем общаться на «ты». И еще, обещай хотя бы прочитать договор, прежде чем будешь его подписывать.

– А ты закажешь для меня столик в клубе или как там это делается?

– Да, только одна туда не ходи. Хотя… может, тебе и полезно будет окунуться в эту атмосферу, может быть, вырастешь, наконец…

– Я не сенегальский защитник, чтобы быть двухметрового роста.

– Засчитано. Хоть я и не про этот рост.

Тут дверь кухни открывалась.

– Простите, что прерываю вашу беседу, но очень пить хочется, – прокомментировала свое появление Поля.

– Кто это?

– Подруга моя.

– Ее лицо мне знакомо.

– Нас Паша знакомил, – мимоходом бросила брюнетка. – Чижов.

– Ты на него не обижайся, у Дмитрия плохая память на девушек, – подколола футболиста Маша.

– Возьми ее с собой.

– Куда? – заинтересовалась Поля.

– В элитный клуб.

– Мне ничего не хочется. Но если надо составить компанию, то можешь на меня рассчитывать.

– Ты уверена? – уточнила психолог.

– Более чем, пошла искать нам платья. Там же, наверно, дресс-код?

– Вот, сразу чувствуется опыт, – одобрил Дима.

– Как обычно: каблуки повыше, юбки покороче? – крикнула девушка уже из комнаты.

– Да, – отозвался он. – И макияж поярче, передай ей. А вообще, место там не для таких, как ты. Туда ходят оторваться по полной. С коктейлями поаккуратней и лучше не курить, что предлагают.

– Какая похвальная забота. Я тебе ребенок что ли?

– Скоро ты будешь официально моим психологом, я не могу допустить, чтобы с тобой до этого момента что-нибудь случилось.

–Ну, спасибо. Как нас туда пропустят?

– Назовешь моё имя. Я когда-то сделал им неплохую рекламу, они передо мной в долгу, – ухмыльнулся Дима.

От сквозняка захлопнулось окно, и Маша была вынуждена встать, чтобы его прикрыть.

– Классные шортики, – не упустил случая вставить свои пять копеек форвард.

«Черт, – подумала Маша, – как у меня получится поддерживать с ним нормальные клиентские отношения?»

– Пойду собираться, – намек на конец беседы.

– Ладно, я пришлю инфу, когда надо будет подписать контракт.

Он будто бы хотел что-то сказать, но почему-то упорно молчал.

– Рад тебя видеть.

– Не знаю, к чему это приведет, но это взаимно.

Поля не нашла в своем гардеробе подходящих вещей, поэтому приехала Наташа, у которой можно было найти платья на любой случай жизни, она же помогла с внешним видом, прическами.

– Ох, девочки, завидую я вам, так давно не была в клубе, нет, конечно, с мужем мы ходим, но так, чтобы с подругами, отдельно… с удовольствием составила бы вам компанию, Миша у бабушки как раз… – сокрушалась блондинка. – Все-таки так утомительно сидеть в декрете…

– А по мне – не жизнь, а малина: любимый муж, никаких рабочих будней… – приговаривала Поля, накручивая локоны. – Знаете, что я решила?

– Еще нет, – отозвала Маша, подкрашивая губы в цвет спелой вишни.

– Я решила больше не влюбляться.

– Это еще почему?

– Да устала я от этого всего. Ищешь человека, встречаешь его, узнаешь, влюбляешься…Душу ему открываешь, себя отдаешь. Делишь с ним утро, вечер, ночь… И сначала все хорошо: цветы, улыбки, один на двоих попкорн… А потом однажды он перестает тобой восхищаться. Будни. Компьютер. Дежурные вопросы. Слезы. Разговоры ни о чем… И ты уходишь. А потом снова поиски, встречи. Я устала.

Вы знаете, я даже целое пособие могу написать про первое свидание. Да, вот сами посмотрите. На первое свидание нужно надевать красивую, но удобную обувь, ведь ты не знаешь, придется ли тебе ступать как герцогине или уносить ноги как вору-карманнику. Хорошо бы дома подкрепиться, потому что неизвестно, будет ли твой новый знакомый настроен на совместный прием пищи или предпочтет исключительно пешие прогулки.

Прекрасно было бы иметь с собой воду, деньги, само собой, заряженный телефон, зонтик, в конце концов. Одеваться надо вроде как празднично, но в той же степени комфортно. И больше улыбаться – парням нравятся улыбчивые девушки.

А вообще я не люблю первые свидания: на них человек очень редко бывает самим собой.

Чего вы молчите?

– Заслушались, – призналась Наташа, она сидела с Машей на диване, точнее – полулежала у нее на плече. – Знаете что, я с вами. Только Кириллу позвоню, чтоб не волновался.

– По-моему, мы чересчур разоделись…

– Не слушай Машу, она всегда так говорит, – подмигнула Полина молодой маме.

– И, кажется, мы вышли поздновато…

– Час ночи – детское время для тех, кто хочет оторваться, – брюнетка обогнала подруг, смеялась, размахивала мерцающим клатчем.

– Она точно не пьяна? – шепнула Наташа.

– Точно. Хотя… Кто говорил, что пьянит только любовь счастливая? У несчастной любви градус тоже ого-го!

Стояла темная позднеиюльская ночь, девушки выбрались из такси в новом районе «для бедных», как его окрестили местные. Навороченные многоэтажки обступили торговый центр, на плазменный экран которого, кажется, ушло столько энергии, что можно было бы осветить несколько кварталов. На улице было немноголюдно: несколько подростков демонстрировали свою взрослость, обкладывая трехэтажными словечками виртуальных «друзей» и «подруг» за якобы разрушенную жизнь, о которых даже не вспомнят через несколько дней. Несколько курящих таксистов расположились в засаде, ожидая скорой наживы, да еще подтягивающаяся «золотая молодежь», которой после «утомительного» дня как раз хватало сил на то, чтобы испить до конца чашу горечи бренного бытия в тщательно начищенном бокале и заглушить душевную пустоту монотонным одурманивающим битом.

Клуб имел отдельный вход, находящихся в отдалении от остальных, поэтому девушкам пришлось еще немного пройтись.

– Наташа, скажи же Маше, что с такой траурной миной она не пройдет фейс-контроль!

– Правда, улыбнись, пусть это будет просто хороший вечер! – подбадривала подругу блондинка.

– Хорошо, – выдохнула Маша, досчитала до десяти, выпрямилась и игриво улыбнулась.

– Какой у нас план? – поинтересовалась Поля.

– Мы проникаем в клуб, дальше вы развлекаетесь, а я разыскиваю Дога и вытаскиваю его как-нибудь оттуда…

– Расплывчато получается, – покачала головой Наташа. – Вдруг он еще не пришел?

– Тогда подожду его… На танцполе, – вроде бы более беззаботно отозвалась девушка, чем успокоила подруг.

Охранник при входе пропустил их без проблем, стоило им назвать, того, кто бронировал столик. Уже через пару минут девушки могли созерцать себя в зеркале дамской комнаты в полный рост. Они походили на женскую поп-группу: блондинка в коротком черном бархатном платье с открытыми плечами, брюнетка в облегающем красном платье на одно плечо и шатенка в пастельно-розовом, струившемся по фигуре.

– Ну что, пойдем осмотримся?

Даже мимолетного взгляда хватило Полине, что составить впечатление.

– Да, это не университетская дискотека или вечеринка на катере в Геленджике… Размах, конечно, чувствуется!

Общее пространство делилось на два самостоятельных – красное и ультрафиолетовое. В первой располагались уединенные лаундж-зоны, ограниченные ниспадающими вниз сверкающими полупрозрачными занавесками, стрип-зоны, где на диванчиках открывался вдохновляющий вид на прелести танцовщиц и танцоров (где, собственно и был заказан столик, любимый у Березина, по словам официантов). Здесь же располагался бар.

Второе пространство включало в себя танцпол, много разбросанных столиков попроще, несколько «vip-room», все в шикарной обстановке с декором в стиле хай-тек. Звук, от которого уши закладывало, оригинальные ремиксы в которых совершенно терялся оригинал. Блеск, мерцание. Горьковато-сладкий дым, от которого закладывает горло и щиплет в глазах.

Девушки остались на танцполе, а Маша вернулась в красный зал за свой столик, резонно полагая, что лечение раненой души удобнее начинать в одной из гламурных коморок именно в этой части клуба. К ее удивлению, их столик не пустовал.

– И что ты здесь делаешь?

– Ну, я же тебе говорил, чтобы ты сюда одна не ходила, – расплылся в ухмылке Егор, приглашая девушку сесть. – А тут, знаешь ли, ничего… – парень не многозначно кивнул в сторону уже успевшей оголиться танцовщицы, а потом и вовсе замер, как бы созерцая прелести ее фигуры. Девушка ладонью развернула его голову к себе. Она почувствовала, как голкипер вздрогнул от ее прикосновения, но виду не подал.

– Ты тут, чтобы стриптизерш разглядывать или мне помогать?

– Дай подумать. Какой сложный выбор!

Маша поглядывала по сторонам.

– Дога ищешь?

– Ага, – отозвалась девушка.

– Он там, – парень кивнул в сторону одной из элитных коморок с диванами цвета налившейся вишни, едва проглядывавшими сквозь переливающийся занавес.

– А ты откуда знаешь?

– Кирилл проверил, он же хорошо в этих местах ориентируется.

– А он откуда знает? – изумилась девушка.

– Наташа сказала, он же не мог ее сюда одну отпустить.

– Что вы заладили, по-моему – нормальное место!

– Знала бы ты, что творится вокруг…

– И что, например, – провоцируя, одними уголками губ улыбнулась Маша.

– Ты действительно хочешь знать? Загляни в любую из этих комнат, да хоть к своему клиенту загляни, хотя там все спокойно, там Пашка.

– И Чижов здесь??? А он…

– Ему Березин сказал. Боится за своего психолога, бывшего психолога… Или? – стал догадываться Егор. – Ты не говорила, что продолжаешь его консультировать… Так можно?

– Я сегодня с ним первый день пообщалась, мы даже контракт еще не подписали…

– Надо выпить, – с досадой выдал голкипер и даже привстал, но тут же сел. – Жаль, я не пью, – иронично посетовал он. – Скажи, я иногда думаю на досуге… Вот если бы у меня было другое имя, может быть, у меня был бы шанс?