Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 3

Аня задумалась.

– Нет.

– Вот так. У всех свои странности. Только некоторые странности можно терпеть и даже как-то применять их, а от других «особенностей» лучше держаться подальше.

На следующее утро Саша пришла на работу на полчаса раньше положенного, потому что боялась опоздать. Так как Маши ещё не было, то ей пришлось ожидать в коридоре на диване, подпиливая ногти, что она делала всегда, когда испытывала серьёзное волнение.

Наконец, девушки очутились в кабинете.

– Я рада, что ты с нами, – без разрешения перешла на «ты» психолог. – У нас сейчас такой период в команде, что мы должны перестроить работу психологической службы… До тебя за твоим столом работал профессор. Он прекрасный человек, профессионал. Но для него команда всегда была на втором месте…

– А что было на первом?

– Научные поиски. А мы должны сделать так, чтобы психологические знания принесли максимальную пользу команде. Я думаю, что здесь можно сделать. Сегодня собрание, где будет обсуждаться стратегия работы в новом сезоне.

– Я могу говорить прямо?

– Да, конечно.

– Расскажи мне, как вообще в спорте работают психологи? Я имею очень смутное представление, – поразительно, но при всей эпатажности образа Саша предпочитала максимально естественный макияж, единственное, что позволяла себе – красную помаду и выразительные стрелки.

– Ты будешь удивлена, но я сама не знаю. Я же социальный психолог, а не спортивный, работала здесь ассистенткой. Сейчас читаю, пытаюсь разобраться…

– Но ты же здесь как-то работала и, видимо, хорошо, раз стала психологом?

– Резонное замечание. Да. Но у нас, по сути, было две психологические службы, слабо контактирующие между собой. Наш отдел занимался психологическим консультированием и коррекцией, а второй – групповой работой, сопровождением соревновательной деятельности. Не всё получалось… Я хочу, чтобы было лучше. Но нужно узнать, чего хочет наш непосредственный начальник.

– А кому мы подчиняемся?

– Президенту клуба, только ему.

– Хорошо, что один начальник, а то много придётся кланяться.

– Поверь, тут и одного хватит, – улыбнулась Маша.

Собрание проходило в конференц-зале. На него был приглашён тренерский штаб, претерпевший определенные изменения, ключевые работники клуба, функционеры, психологическая служба, президент.

Здесь впервые Маша имела возможность присмотреться к новому тренеру. Русоволосый, статный, в рубашке с закатанными рукавами, ясный взгляд, загорелые кисти рук, папка-планшет в руках. Он так не походил на Дубинина, эмоционального, даже резкого с футболистами, простого, прямодушного, прекрасно выступающего перед командой и теряющегося, когда нужно изложить мысли перед большой аудиторией.

Вячеслав Иванович Воротынцев не терялся. Он изложил свое видение работы в команде так чётко и доступно, что по завершению речи хотелось зааплодировать. Многое из сказанного совпадало с мыслями Маши.

В частности, тренер выступал за большее привлечение молодежи к сборам с основной командой, за возвращение воспитанников клуба, за интеграцию отдельных служб, за работу над сплоченностью коллектива, изменением его «психологии», был сделан акцент и на работу с болельщиками.

Кротов отреагировал на речь привычно спокойно, его устроило, что новый тренер обошёлся клубу так дёшево и что нет требований по покупке чрезмерно дорогостоящих футболистов.

Саша пыталась вникнуть в перипетии футбольной жизни, а Аня стремилась предположить с максимальной долей вероятности, сколько Воротынцев с его подходом продержится у руля команды. Измерения, конечно, производились в процентах.

Кроме общего совещания, психологическую службу ожидало еще и мини-собрание с новым тренером. В предвкушении встречи Саша сидела в кабинете одна (Маша в коридоре о чём-то беседовала с массажистом команды), она изучала официальный сайт клуба, фанатские группы.

Тут дверь бесцеремонно распахнулась, и в комнату ввалился боевитый субъект с короткой стрижкой в шарфе с клубной символикой.

– Дверь с обратной стороны закрой! – заявила Александра.

Стрелок опешил от такого приёма.

– Сурово! – рассудил он. – Это ещё почему?

– Терпеть не могу фанатов. Они все сумасшедшие. Этого достаточно?

– Да ты кто вообще? Кабинетом ошиблась?

– Я здесь работаю, если не видишь.

– Да ты такой же психолог, как я балерина!

– Зачем же признаваться в таких интимных склонностях? Наверное, было тяжелое детство?

– Что? – Стрелок хотел добавить пару крепких выражений, но его порыв прервала Маша.

– Вижу, вы уже познакомились?

– Я его не знаю, – отрезала любительница чёрного.

– Значит, пора узнать, это один из главных активистов фан-сектора, по совместительству – руководитель исследовательской группы клубного музея, Женя.

– Понятно, главный сумасшедший! Что ж, Александра, – бросила девушка, даже не удосужившись поднять глаза от экрана монитора.

«А она не лгала, когда говорила, что не любит людей!» – констатировала психолог.

Вскоре подошли Аня и Вячеслав Воротынцев. Маша сразу определила, что перед ней интересная личность с собственными взглядами, ей всегда нравились такие люди.

После знакомства тренер сразу изложил свою позицию:

– Вы слышали, о чём я говорил, повторяться не буду. Вот, чего я хочу: в команде должен формироваться дух победителей. Над этим надо работать. Может, приблизить к ребятам музей, чтобы роднее был, чтобы можно гордиться… Поэтому пригласил вас, Евгений.

– Короче, понял. Что-нибудь придумаем.

– Ещё нам надо вернуть болельщиков, для этого футболисты должны быть ближе к фанатам. Я буду говорить с ребятами, но нужно и вам, Мария, порассуждать, за счет мы можем сделать команду более открытой.

– Хорошо, – записывала девушка. – Вы еще говорили про преемственность…

– Да, спасибо. Я хочу, чтобы наши воспитанники так проникались за время обучения любовью к клубу, что потом мечтали сюда вернуться, где бы они ни оказались.

– Вы хотите, чтобы было «мы», а не «они»?

– Верно. А ещё более плотной работы с молодёжкой. На моей памяти мы контактировали с психологической службой крайне мало, – Воротынцев пришёл в главную команду из молодёжной команды, поэтому знал, о чём говорит не понаслышке.

– Ясно. Ещё будут уточнения?

– Да, хотелось бы и работы с нашей детско-юношеской школой, там многим несладко приходится, они со всей страны…

Вячеслав Иванович сидел на диване в центре кабинета, говорил просто, без шпаргалок, его хотелось слушать.

– Можно вопрос? – подала голос ранее молчавшая Анна.

– Слушаю.

– Вы так выстраиваете работу, словно собираетесь работать в команде как минимум десятилетие.

«Нескромный вопрос», – отчеканилось в голове у Маши.

– Вы хотите сказать, что так много тренеры в России не работают? Что надо идти от игры к игре, потому что за каждой проигранной встречей может последовать увольнение? Что на моё место уже сейчас вполне возможно ищут более именитого специалиста?

Все промолчали.

– Я уйду, но вы останетесь, и после меня что-то останется. Работать – как жениться. Лучше это делать так, будто на всю жизнь. А там уж как карта ляжет.

– Хорошо, что вы с нами, – улыбнулась Маша.

– Увидим, – ответил ей в том же духе тренер.

Ремень безопасности

Стрелок сопроводил Воротынцева, чтобы накоротке обсудить насущные вопросы, следом отправилась и Аня.

– Чего ты так строго к Жене? Он достойный человек, – недоумевала Маша, оставшись наедине с новоиспеченной коллегой.

Александра нахмурилась.

– Он же фанат, больной человек… Они же все агрессивные, это же замещение чистой воды… Сами из себя ничего не представляют, вот и следят за каждым шагом своих «кумиров»… – распалялась девушка. – Про них писал Шпенглер и…

– Фрейд, – добавила Мария. – Да ты сторонница психоаналитического подхода! Скажу честно, не ожидала....

– Прости, что разочаровала… Но согласись: играть – это одно дело, а целыми днями перемывать кости незнакомым мужикам и устраивать драки – совсем другое. Да им просто делать нечего! Им бы сублимировать свою энергию во что-то полезное!

Шатенка пыталась собраться с мыслями, чтобы возразить. Но как? Она сама первоначально побаивалась Стрелка, только со временем проникнувшись к нему симпатией. Если бы не пережитое вместе, возможно, фанат так и остался бы для неё ночным кошмаром. Если бы Костя ей не написал, если бы она не навестила Женю после той его ужасной выходки…

– Ты еще его узнаешь.

– Как же я его узнаю, если я его знать не хочу?

– Если захочешь, то узнаешь.

Саша скептически покачала головой. В этот момент Стрелок заглянул в кабинет.

– Ты идёшь? – обратился он к Маше.

– Да, одну минуту.

– А эта твоя подруга идёт? – поинтересовался он с лёгкой ухмылкой.

– У меня вообще-то имя есть.

– Неужели?

– Не буду кривить душой и говорить, что знакомство приятное, – выдала любительница чёрного.

– Сурово. Ты точно психолог?

– Я уже готова, идём! – прервала словесную перепалку Мария.

Когда они оказались в коридоре, парень решил разъяснить для себя:

– Что я ей сделал?

– Ничего.

– Чего она тогда… так…

– Не обращай внимания, просто она как ты.

– То есть?

– Понапридумывала себе принципов и следует им.

– Хороши же её принципы…

– Свои вспомни.

– И всё-таки… Зачем ты её взяла, вы же такие разные, вы же будете … расходиться во мнениях.

– А зачем мне повторения?! Своё мнение я и так знаю. А вот взгляд со стороны не помешает.

– Всё-таки ты странная.

– Не больше, чем ты.

– Садись, – предложил Стрелок Маше, располагаясь на водительском сидении.

– Можно?

– Да.

– Ммм… Ты на машине? Сколько не ездил?

– Много. Только не смейся. Что ты уворачиваешься?

Маша и правда привычно прячет прядь, стараясь не показывать глаза.

– Ничего, просто интересно, как ты водишь.

– Смейся, смейся.

– Я боюсь, вдруг ты навыки не растерял, – подшучивала девушка, пристёгиваясь.

– Ты это чего?

– Что именно?

– Пристёгиваешься.

– Я всегда пристёгиваюсь, я же не враг себе.

– А я вот не пристёгивался раньше, где только мог. Принципиально.

– А теперь?

Парень пристегнулся.

Девушка уже расположилась на сидении в предвкушении поездки, но водитель медлил. Осмотревшись, она поняла: что-то не так. Проверенный и исполнительный «Рено Логан» для автогонщика с характером Жени?! Никакой футбольной атрибутики в салоне, парень не сразу открыл бардачок, сомнительно это всё…

– Это не твоя машина?

– Отцовская.

– Почему ты не на своей?

– Ты забыла, что я был в аварии?

У Стрелка начали мутнеть глаза. Девушка прекрасно знала, что за этим последует. Она пыталась лихорадочно сообразить, какие именно факторы вывели её коллегу из равновесия. Между тем, руки её соседа судорожно сжались, он уперся головой в руль и мученически пытался вздохнуть.

– Её нельзя было восстановить, твою машину?

– Я купил другую, как только появилась возможность.

– И где она?

– Ты действительно хочешь знать? – Стрелок резко повернул голову.

– Так, любопытства ради, – как можно непринужденнее бросила Маша.

– Я её разбил. Почти сразу. Врезавшись в дерево, – это было сказано так мрачно, так устрашающе, что девушка буквально вжалась в сидение.

–… Что ж, такое случается…

– Я был пьяным вдрызг… Я специально…

В первую минуту девушке хотелось рвануть ремень, душивший её, и бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят. Рядом явно сидел человек, который был не в себе и мог сделать всё, что угодно.

Но это был уже не чужой человек, а свой, почти родной. И ему было больно. Ищи. Надо искать. Он должен был оставить подсказку. Не мог он просто напиться и врезаться в дерево. Наверное, Саша бы на её месте сказала, что такова природа человека, это регрессия – простейший из механизмов психологической защиты. Но тут что-то ещё…

Почему он напился? Думай же! Времени нет! Хочешь, чтобы он ещё раз куда-нибудь врезался? Что он тогда чувствовал… Больно? Грустно? Безнадёжно? Вроде бы близко, но всё не то…

И тут её осенило: страшно. Ему страшно! Ему страшно садиться за руль, ему, человеку, который, казалось бы, не боится ничего на свете…

– Как ты досюда доехал? – максимально серьёзно произнесла девушка.

– Как все, – не смотрит в глаза, смотрит в лобовое стекло прямо перед собой.

– А честно?

Парень поднял на неё глаза, там было столько всего понамешено! Тоска, безнадёжность, ярость, боль, обида на весь мир, отнявший у него здоровье и лучшую часть жизни…

– Выходи.

Кажется, Стрелку не понравилось, что его разгадали.

– Что?

– Выходи, я сказал! – парень наклонился и толкнул дверь на пассажирском сидении. Он и бы и Машу с удовольствием вытолкнул, но она была крепко пристегнута.

– Вот ещё, никуда я не пойду! Ты же меня до дома довезти обещал!

– Я ничего не обещал!

– А я уже настроилась, так что вези!

– Это последний шанс.

Слово «последний» вызвало мурашки на коже шатенки, но она не пошелохнулась.

– Сама напросилась!

Фанат захлопнул дверь с таким хрустом, что девушка испугалась за её сохранность. Или свою.

Ключ в замке зажигания, поворот и понеслась! Как он гнал, как летел на желтый, как заходил на скорости в повороты под девяносто градусов, как тормозил перед самым носом впереди идущих машин! Вся жизнь пронеслась перед глазами Маши за время поездки, длившейся не меньше вечности!

Наконец, скорость стала падать, движение выровнялось, и при торможении девушка перестала упираться руками в подушку безопасности. Остановились. Маша зажмурилась, пытаясь сориентироваться. Кто-то коснулся её руки, слегла потрепал ёё, тяжелую, похожую на плеть.

– Жива?

– Ты же видишь, что нет.

Маша опасливо подняла веки. Увиденное её обескуражило. Стрелка не было, рядом был Женя, улыбающийся, словно вышедший из пожелтевшей фотографии на полке.

– У меня голова закружилась, а тебе смешно?! – негодовала она.

– Нет, ничего, – а сам так и заливается.

– А вот сейчас я выйду! – рассердилась его попутчица, отчаянно стараясь освободиться от ремня, отчего её русые волосы приобрели хаотичный вид. Когда непокорный инструмент всё-таки поддался, Стрелок уверенно, но одновременно нежно вернул его на место.

– Всё, больше не смеюсь. Дальше поедем тише.

Маше потребовалось время, чтобы прийти в себя. Молчали. Женя вёл быстро, но при этом предельно аккуратно.

– Можно вопрос? – робко поинтересовалась зеленоглазая девушка.

– Давай, – как обычно, после подобной присказки в её исполнении, Стрелок напрягся.

– Как мы стали друзьями?

Водитель поперхнулся.

– Ты же знаешь, что у меня нет друзей. Короче, с некоторых пор нет.

– А кто по-твоему настоящий друг?

– Он останется до конца, что бы ни случилось, – начал игру фанат.

– Это всё?

– Ну, на него можно всегда положиться, особенно, когда тяжело, – продолжил он.

– И?

– Он понимает без слов, – до Жени начало доходить значение сказанного.

– Так какой вывод? – настала пора ухмыляться Маше.

– Сурово, – резюмировал Стрелок. – Как ты поняла?

– Ты не настолько сумасшедший, чтобы напившись врезаться в дерево просто так. Можешь спокойно слушать, не рано?

– Продолжай.

– Должна быть причина. Это как вынос от ворот, лишь бы куда-нибудь подальше в противоположную сторону. Это от бессилия.

– Всё верно. У меня не получалось сесть за руль, это было…

Маша показала всем своим видом, что требует человеческого завершения фразы.

– Жутко. Что потом – ты знаешь. Но как ты поняла, что у меня получится?

– Я говорила, что ремень безопасности придаёт мне уверенности?

– То есть?

– Я была твоим ремнём безопасности.

Немного о чудесах

Клуб перестраивался не только по ходу сезона, но, можно сказать, на ходу. Важная роль в этом процессе отдавалась психологам.

Маша как всегда рьяно взялась за новые обязанности, она выстроила для себя целую стратегию, которой стремилась следовать. Ее ядром стало делегирование полномочий, известное понятие из социальной психологии и психологии управления. Проще говоря, психолог закрепила Александру за наиболее многочисленной, но, на ее взгляд, наименее проблемной группой – спортивной школой, Аню – за молодежкой, а себе оставила основную команду.

Это решение пришло не сразу, Маша не имела стопроцентной уверенности, что ее ассистентки справятся, но также она сомневалась и в собственном успехе, поэтому справедливо рассудила, что их шансы приблизительно равны. Во всяком случае, это предполагало быть увлекательным приключением. Как известно, Христофор Колумб плыл открывать Индию, может, и Америка новоиспеченного психолога тоже заждалась своего первооткрывателя.

Маша писала Стрелку, полюбопытствующему о причинах именно такого, по его мнению, странного распределения обязанностей:

«У Саши соответствующее образование, она отлично училась, поэтому знания у нее есть. А опыт придет».

«Так она же детей поубивает».

«Сейчас такие дети, что еще неизвестно, кто кого. Кроме того, думаю, мальчишки любят четких людей с немного черным чувством юмора».

«Сурово. Ну, посмотрим. А что насчет Ани? Она же не работает с людьми».

«Аня хороший теоретик и диагност, нам как раз это и надо в молодёжке: качественный мониторинг. Кроме того, я читала ее развивающие программы. Они достойные. Если что-то удастся реализовать, это будет здорово».

«Непобедимый оптимизм».

«А то! Что насчет формирования психологии победителей?»

«В последнее время не так много наград… Не считая кубка, конечно. Мы решили создать на базе мини-музей, где будут самые большие реликвии, редкие фотографии, автографы. Может, даже оформим так конференц-зал, чтобы каждое совещание, короче, проникаться атмосферой… Или сделать клубный уголок с цитатами… Идей много».

«Если помощь нужна – говори. Поможем».

«Понял. И все-таки не верится».

«Во что?»

«Что мы подружились».

«Разве мы не могли подружиться?»

«Откровенно говоря… нет».

«Видимо, чудеса все-таки случаются)))».

Маша едва успела поставить скобочки, как в дверь уверенно вошел Вячеслав Иванович. Примечательно, что даже в спортивном костюме он выглядел скорее как модель с рекламного постера, развенчивая таким образом миф о типичном «физруке» в представлениях о тренере.

– Мария, – начал он без дополнительных прелюдий. – Вы знаете, что у нас в клубе нехватка нападающих. Мы подтягиваем молодежь, ищем резервы. Нужна ваша помощь. Я слышал, что вам и ранее приходилось сталкиваться с щекотливыми ситуациями… Если вдруг травмы, дисквалификация или еще что…

«Волнуется», – заключила Маша.

– Присядем на диван? – предложила она.

– Пожалуй.

– Так в чем дело?

– Надо поставить на ноги одного нападающего.

– Подождите, так у нас вроде в лазарете нет сейчас форвардов…

– Он не тренируется в главной команде, работает с молодежкой. Он способный. Но сначала травмы, а потом еще что-то. Не заиграл одним словом, на нем крест поставили, даже продать не смогли. А теперь он наш последний шанс, пока я кого-нибудь из полузащитников не подтаскаю.

– Вячеслав Иванович, вы имеете в виду Дога?

– Да. Рад, что вы его помните.

– Мне про него недавно говорила Аня, он отказался пройти психологическое тестирование. Я к тому, что не смогу вернуть ему в короткие сроки хорошую физическую форму. Если он совсем растренирован…

– Он не безнадежен, форма – это наша проблема. Верните ему хотя бы немного уверенности. Я не очень верю в чудеса, но сейчас нам поможет только чудо. Или хороший нападающий.

Воротынцев не жаловался на то, что клуб не сделал необходимых усилений, на то, что от него ждут результатов в кратчайшие сроки, а некоторые – ждут первой же ошибки, чтобы наброситься с обвинениями в никчёмности. Но все это настолько отчетливо читалось во взгляде нового главного тренера, что не требовало дополнительных пояснений.

– Сделаю всё, что в моих силах.

– Посмотрим, что будет завтра.

– Из-за нападающего?

– Да, у нас на острие будут новички. Салаеву, конечно, горы по колено, но опыта на этой позиции маловато…

Маша участливо смотрела на собеседника. От этого проникающего внутрь взгляда собеседнику стало не по себе.

– Ладно, это уже наши проблемы. Разберитесь с Догом. Пожалуйста.

– Что ж, этот момент должен был наступить: у нас первое серьёзное задание от тренера, цена вопроса очень высока, поэтому не будем мешкать, – Маша проводила небольшое совещание с ассистентками в своём кабинете. Она расположилась на кресле, а Аня и Саша – на диване.

– Перед нами задача – повысить уверенность футболиста, обеспечить его психологическую готовность к выступлению в основе.

– Насколько срочное дело? – уточнила Аня.

– Десять баллов по шкале до десяти.

– Ясно. Что мы про него знаем?

– Он давно в команде, больше года не играл в основе, сначала был в молодежке, потом в первом дивизионе, потом снова вернули, но не играет. Родом из Африки. Прилично говорит по-русски.

– Я так понимаю, за физическую форму отвечаем не мы? – поинтересовалась Саша.

– Не мы.

– Тогда чего хотят от нас?

«Как странно слышать подобное, совсем недавно я задавала такие же вопросы психологу, а теперь оказалась по другую сторону баррикад», – подметила про себя Маша.

– Мы должны убедить его, что он сможет играть.

– А он сможет?

– Хороший вопрос. Плохо, что я не задала его Воротынцеву.

– Саша, не углубляйся в экзистенциальные проблемы, давайте думать, как действовать, – вернула тему разговора в прежнее русло Аня.

– Мне никогда не приходилось влиять на судьбы людей, кажется, я выхожу из зоны комфорта… – призналась Александра.

– Ничего, глаза боятся, а руки делают. У меня такой план. Нам надо собрать побольше информации о том, что мешает Догу играть, что отвлекает его от игры и убрать эти факторы, параллельно воздействую на него с целью повышения уверенности. Начать надо с беседы с футболистом…

Ассистентки психолога переглянулись.

– Я могу проанализировать активность футболиста в социальных сетях, я уже подписана на его микроблоги, по правде говоря, другие игроки у меня тоже на карандаше либо в друзьях, либо по подписке. Дай мне два часа – составлю тебе отчёт о том, чем он занимается в свободное время, которого у него немало.

– Когда ты успела?

– Психология – наука о жизни, а у многих сейчас жизнь в социальных сетях и микроблогах, а не в реальности.

– Разумно, – отреагировала Аня.

– Прекрасно, – поддержала Маша.

– А еще перечитаю, что пишут про него в интернете, интервью, всё, что найду.

– А я проанализирую всё, что у нас на него есть, всю информацию, начиная с момента первого просмотра и заканчивая последними исследованиями, за исключением, конечно, того, от которого он отказался.

По тому, как девушки рьяно бросились выполнять свою долю работы, Маша поняла, что с подопечным придется беседовать именно ей. Рьяно – это сказано образно: Аня, как всегда, размеренно покинула кабинет, настолько погруженная в свои мысли, что едва не стукнулась лбом о дверь; Саша как всегда грациозно заняла место перед клавиатурой и стала отбивать красным маникюром одной ей понятный ритм.

Чтобы создать более подходящую обстановку, Маша пригласила Дога в бывшую архивную.

Девушка привыкла, что существует несколько типов клиентов, то есть – несколько типов людей. Вот некоторые из них, которые чаще всего встречались ей на профессиональном поприще. Одни при встрече с психологами открыты, даже чересчур, они буквально изливают потоки своих явных и мнимых душевных мук в уши покорного слушателя – психолога. Они плачут, смеются, задают вопросы и сами же на них отвечают, а иногда (весьма часто) совершенно не воспринимают того, что им говорят в ответ, слушая на самом деле только себя.

Есть второй тип – агрессивно закрытые. Они, чувствуя опасность собственному комфорту, при разговоре с психологом начинают нападать, огрызаться, строить из себя что-то, могут демонстративно уйти, нагрубить, всячески отказываться от посторонней помощи под предлогом отсутствия проблем.

И с первым, и со вторым типом можно работать, они хотя бы как-то могут вербализовать свои переживания, чего нельзя сказать о третьем типе – пассивно закрытых. Из этих слова не вытащишь, они настолько в себе, что это их разрушает изнутри, к таким ключики еще придется поискать…

К какому же типу относится Джефф Дог?

Черные косицы, собранные рядами, уходящими назад, отчего на голове прослеживались дорожки безволосья. Маша определила, что его голова походила поле с рядами скошенного сена, это было ведение из детства, подступившее внезапно. Скорее всего, нападающего смутило, что на его макушку смотрят непростительно долго.