Жизнь, увлечения, огорчения

– Вот теперь мне с тобой нравится – так мягко и тепло! – воскликнула она. – Я буду лежать, а ты оберегай меня!

Плед взглянул на Кровать, с которой был неразлучен долгие годы, а на её месте уже стояла новая Тахта.

– Кто же теперь меня оберегать будет? – вздохнул Плед.

Для чего нужен фонарь

Два брата мотылька жили далеко друг от друга, и, пока днём летели навстречу друг с другом, наступал вечер, становилось темно, и они не успевали вдоволь поговорить и поиграть. Тогда братья задумались:

– Как бы так устроить, чтобы солнышко светило и ночью?

Думали-думали, а потом вдруг заметили яркий фонарь, – тот освещал всё вокруг почти как солнышко. И мотыльки-братья решили:

– Станем теперь под фонарём летать! Будем там играть и беседовать!

Сказано – сделано.

Другие мотыльки увидели это, и им тоже захотелось продлить время для совместных встреч. Теперь, если кто-то из них днём не наигрался, не наговорился, то все летят к яркому фонарю.

Слава

Две Бритвы – они были соперницами – вели приём посетителей.

Первая Бритва была остра – пройдёт по заросшим местам и ни одной щетинки не оставит, выявит истинное лицо пришедшего. Вторая Бритва была тупой и причиняла боль каждому, кто на свою беду встречался с ней, – все от неё уходили в порезах, не узнавая себя в зеркале и ругаясь:

– Ну и тупая эта Бритва!

А она, несмотря ни на что, гордилась собой и говорила:

– Славу надо завоёвывать любыми способами! Не то останешься, как моя соперница, в тишине и в безвестности…

Каждому своё

Река текла по своему руслу, обдавая волнами берега.

Один из них был покрыт мягкой зеленью с кустиками, листья которых приятно шелестели на ветру. Другой состоял из гранитных камней, и на нём не было ни единой травинки. Он смотрел, не отрываясь, на противоположный берег и грустно вздыхал. Как-то Река накрыла его волной, чтобы отвлечь от горьких дум, и спросила:

– Ты почему такой мрачный?

– Эх, – вздохнул Гранитный Берег. – Гляжу я на другую сторону, на моего соседа: какие у него чудесные кустики, цветочки. Мне бы такие…

– Так я тебе помогу! – успокоила его Река и перестала накатывать на него свои волны.

Вскоре в щелях гранита появились зелёные росточки. Они разрастались, а камень стал трескаться. И Гранитный Берег возмутился:

– Если так пойдёт и дальше, я весь разрушусь и в песок превращусь! Не бывать этому! Кому-то, может, это и нравится – быть мягким, в травке да в цветочках, а я хочу остаться твёрдым!

И тогда он снова почувствовал набежавшую на него речную волну, с которой ему нравилось иногда помериться силой…

Рассуждение Горшка

Ночной Горшок стоял в углу на Коврике и рассуждал:

– Кастрюля на плите работает весь день, пыхтит, вся разгорячённая, пот с неё льётся. И зачем так напрягаться? Нашла бы спокойную работу, как у меня, стояла бы со мной рядышком, и мне бы повеселее было.

Коврик слушал-слушал и, наконец, сказал:

– Тогда тебе тут делать станет нечего!

– Почему? – удивился было Горшок, а затем и сам понял: если Кастрюля перестанет готовить пищу, он сам окажется пуст, станет никому не нужен, и его выбросят. А так у него дело есть!

И Горшок перестал о чём-либо рассуждать и залез в тёмный угол, чтобы днём его никто не видел.

Кто важнее

Стул важно стоял в прихожей и старался угодить всем гостям. Но ему это удавалось не всегда. Порою кто-нибудь, недовольный его жёсткостью, уходил. Однажды на помощь Стулу пришла мягкая Подушечка – плюхнулась на него и промолвила:

– Я тебя выручу, со мной не пропадёшь!

И с этой поры, кто бы ни садился на Стул, Подушечка принимала форму, которая нравилась гостю, и на Стул больше никто не жаловался. Но было непонятно – кто же из них важнее? Поговаривали, что Подушечка…

Хлеб с колбасой

Нож всегда находился рядом с разделочной Дощечкой и восторгался:

– Люблю запах свежих продуктов! Я получаю от этого такое удовольствие – особенно от хлеба с духовитой колбаской!

– Да, только, чтоб у тебя всегда всё это было, надо трудиться! – сказала ему Дощечка.

– Я знаю! И даже работаю на стороне: то лук, то морковь почищу, – весь день занят делом! – ответил Нож.

Так он трудился и трудился, а однажды вдруг заметил: колбаса стала неприятной, отличалась от той, что была раньше, да и на Дощечке она стала появляться реже. А хлеб стал безвкусным, куски его быстро сохли и превращались в сухари. Тогда Нож пожаловался Дощечке, а она ему и говорит:

– Ты, наверное, перестал подрабатывать, и поэтому появились негожие продукты?

– Да не-ет! – оправдывается Нож. – Я даже больше положенного работаю, то и дело батоны хлеба кусками нарезаю, чтоб удобнее на стол подавать. Тружусь-тружусь, да только вижу один плохой хлеб и без колбаски. Может мне ещё и по ночам поработать?

– Это не поможет! – посочувствовала ему Дощечка. – Колбаса хоть и неприятная, но тебе и её не видать. Так что иди лучше в магазин и займись там нарезкой дорогой колбасы – тогда и почувствуешь её прежний дух! Там, кстати, и работы будет поменьше…

Переласкала

Леечка была очень общительная и любила поболтать со всеми растущими на грядке цветами. И, поливая их водой, относилась ко всем одинаково, не увлекалась особенно никем. Но однажды она увидела красивый Тюльпан. Он вырос выше всех и выделялся большим оранжевым бутоном. С этого дня Леечка стала присматриваться к нему и как-то, поливая его, спросила:

– Я достаточно тебя напоила?

– Да! – радостно ответил Тюльпан.

С этих пор они стали встречаться чаще, порою долго находились рядышком, особенно когда стояла жаркая погода. И от забот Леечки бутон расцвёл большими лепестками. Пчёлки, привлечённые его духовитой пыльцой, довольные кружили над ним, а Леечка не могла нарадоваться на своего избранника. Но неожиданно лепестки у него стали опадать, и он ей пожаловался:

– Что-то я чувствую себя очень плохо.

Леечка стала усердно поливать и стебель Тюльпана, и его корень, и орошать листья сверху, чтобы был он, как прежде, здоровый и красивый. Да только все её старания оказались напрасны. Скоро Тюльпан остался совсем с голым стеблем без лепестков. Леечка, расстроенная, по-прежнему находилась рядом, у неё оставалось ещё много воды для него.

Но тут из земли вылез Жук и, фыркая и захлёбываясь от обилия влаги, недовольно прожужжал:

– Это ты из-за своей доброты и ласки погубила Тюльпан…

Жизнь Ореха

Разбивает Молоток возле дерева на булыжнике грецкие орехи. Они трещат, легко раскалываются, а Молоток приговаривает:

– Вот и закончен ваш круговорот жизни! Сниму скорлупу, и будут вас лопать!

– Я не хочу, чтоб меня слопали! Я хочу жить! – возмутился один Орешек.

– А тебя об этом никто и не спросит! – ответил Молоток и ударил по нему. Но не тут-то было: бьёт, колотит, а Орешек не поддаётся. Разозлился Молоток и ударил со всей силы – да так, что Орешек вылетел из-под Молотка и куда-то укатился.

Прошёл год, и Молоток снова расположился возле булыжника с очередной грудой орехов. Видит, рядом новый кустик растёт, очень похожий на ореховое дерево.

– Ты откуда такой появился? – удивлённо спросил Молоток.

– А я тот самый Орешек, которого ты бил-бил да не добил! Не закончился ещё мой круговорот жизненный!

В тот день Молоток не захотел больше снимать скорлупу с орехов.

«Пусть все живут!» – решил он.

Решение

– Я должна быть открыта для всех и всегда! – говорила Дверь, когда на приём к начальству приходила толпа.

А когда люди, убедившись, что их просьба услышана, уходили, она опять говорила:

– Дверь должна быть закрыта. Руководитель должен обсудить тяжёлый день и отдохнуть от своих обещаний!

Решение Двери зависело от того, кто находился перед ней.

Потерянное отечество

У Галки родились три птенца. Тяжело ей было их воспитывать, но она всех вырастила. И вскоре двое из них остались, чтобы помочь ей в старости прожить и род продолжить в своём отечестве, а один Галчонок улетел в неизвестные края – искать лучшей доли. Прибился он к стае незнакомых птиц. Они по-своему щебечут между собой, а Галчонок молчит, почти ничего не понимает, тоскует.

Однажды птенец из стаи поинтересовался откуда он родом. Галчонок опять вспомнил свой дом, мать, братьев, родной язык и решил полететь домой, чтобы их увидеть. Летел, летел да пролетел мимо гнезда – забыл, где дом был, и тогда Галчонок закаркал на весь лес:

– Где ты – моё родное отечество?

Не решай сгоряча

Заяц, радуясь, кувыркался на полянке и уколол бок репейником:

– Чтоб тебя с корнем выдрали! – возмутился он. – А лучше, чтобы выгорела огненным пламенем вся поляна, и на ней выросла новая мягкая трава!

Тут раздался голос Ежа:

– Ты так всего лишь от одной колючки разволновался, а если после пожара на полянке вырастет только один сорняк?

И Заяц подумал: «Лучше потерпеть боль от одной колючки, чем дать им шанс размножиться!».

Соловушка

Построили новый Дом. Из одного его окна лес густой виден, берёзка неподалёку на травке растёт, вся увешенная золотистыми серёжками, а на ней Соловушка сидит и громко трелями заливается. А из противоположного окна видна красивая аллея из зелёных высоких деревьев, между которыми идут какие-то работы. «Наверное, территорию облагораживают», – подумал Дом и порадовался за себя и за будущую красоту: «Воздух тут свеж, чист, и птички весело поют!».

Через какое-то время Дом снова глянул из окна и ахнул: там, где аллея зелёная была, нет больше ни одного дерева – только грузовики стоят и дымят. А за другим окном, где на травке Берёзка стояла, – асфальт положен, и машины гудят. Тут форточка от шума да от гари захлопнулась, а стекло в окне жалостно прозвенело:

– Где же ты, Соловушка?

Обманутое доверие

– Я дружу со всеми! – прожужжала Пила. – Мне даже имя дали – «Дружба»!

– Это хорошо! – сказали растущие на полянке Ёлочка и Берёзка. – Чем больше друзей, тем веселее! И мы тебя с удовольствием принимаем в свою компанию.

Но вскоре Пила спилила Ёлочку, а вслед за ней и Берёзку. Деревья, лёжа на земле, возмущались:

– Так не дружат!

– Кто сильнее, тому и виднее! – ответила Пила.

Вздохнули два деревца: «Видно, у Пилы только название такое – «Дружба». А сама она зубастая, так и норовит всех попилить! Нельзя таким верить!».

Не подумал

Назначили Крота начальником всех зверей. И стали они приходить к нему с просьбами да с жалобами. Мышка прибежала:

– Мою норку землёй завалило, живу без света!

– А разве свет бывает? – удивился Крот.

Заяц прискакал:

– Весна пришла, когда шубка моя поменяется?

– А зачем тебе шубку менять? – спросил Крот.

Тогда пришёл Волк и заворчал:

– Уходи Крот, я хочу заменить тебя!

– А ты кто такой? – возмутился Крот. – Я тебя никогда не видел!

Но тут Волк схватил его, и Крот только и успел, что подумать: «Видно, прежде, чем становиться руководителем, надо обстановку изучить!».

Заповедные места

Прилетел как-то Соловей в лес и весело, звонко запел. Услышал его Воробей и спрашивает:

– Чему, чему ты так радуешься?

– Я навестил далёкие заповедные места, где живут мои родители, – отвечает Соловей. – Посмотрел, увидел, что они живы-здоровы, – оттого и радуюсь, трелями заливаюсь!

– А я только что выпорхнул из заповедного гнезда, у меня тоже папа с мамой есть и они здоровы! – радостно восклицает Воробей.

– Так ты тоже чирикай звонче! – посоветовал ему Соловей.

И тогда по всему лесу разнеслось дружное пение двух маленьких птичек – в честь родителей.

Важный Горшок

Однажды Ночной Горшок возомнил, что он незаменим. Он горделиво висел на штакетнике, занимая там самое высокое положение.

Кружка, порой появлявшаяся рядом, не раз предлагала Горшку свою дружбу и временами поливала его водой, так что он аж блестел от чистоты. Но Горшок отвергал её предложения, приговаривая:

– Не-ет! Не-ет! Мы с тобой совсем разные. Мои дела более важные. Я очень близок со всеми, кто со мной долго засиживается, и вижу, как им приятно это общение! А ты только водой напоишь – вот и всё твоё дело!

И тут подошла рота солдат. Бойцы взяли кружку и каждый из них, зачерпнув поочерёдно воды и попив, произнёс:

– Ух как хорошо! Спасибо!

При этом никто не взглянул на Горшок, висевший на видном месте.

– А зря! – сказал он. – У вас впереди большой путь, и вам не помешало бы и со мной пообщаться…

Пиджак и Роза

Роза очень стремилась к красивой жизни и постоянно выглядывала через штакетник в заборе, чтобы её заметили. Она со своими бархатистыми лепестками была прекрасна и вся светилась. Её, действительно, сразу увидели, и Роза оказалась в петлице Пиджака.

– Ты мне очень нужна! – сказал он.

– Какое удачное знакомство! – воскликнула Роза и гордо поглядела по сторонам, чтобы ей позавидовали все соседские цветы.

Пиджак прибыл с ней на банкет, и таких, как он, с розами, там оказалось очень много. Все они любовались друг другом, а розам казалось, что все смотрят только на них. Банкет продолжался долго, на столе были вина, фрукты, и скоро один цветок оказался в рюмке, а другой в пепельнице.

– Они все случайные знакомые, – успокаивала себя Роза. – А я у Пиджака – постоянная!

Да, Пиджак оставил Розу в петлице, но не замечал её. И она поняла, что совсем не нужна ему, что он взял её с собой только, чтобы самому покрасоваться.

На следующий день Роза завяла и выпала из петлицы. А Пиджак этого даже не заметил.

Забытый

Как только Кактус родился в жаркой пустыне, у него появились друзья: Облако поливало его дождичком, Солнце согревало тёплыми лучами, а Ветер обдувал свежим воздухом.

Так Кактус и рос под их присмотром и вымахал в красавца с большими сочными крепкими листьями, покрытыми иголочками и длинными волосиками. Друзья видели его красоту и старались чаще навещать. Кактус был этому рад. Но как-то раз Облако долго не появлялось – видно, где-то загостилось. А Кактусу захотелось пить. Он уже успел израсходовать весь запас жидкости из листьев, а Облако так и не приходило.

Солнце его успокаивает, теплом обласкивает, Ветер со всех сторон обдувает. Да разве это поможет: ему пить хочется! И Кактус весь съёжился, а его крепкие когда-то листья ослабли и трепетали, как травинки.

Но вот, наконец, прилетело Облако и припустилось поливать его. Но было поздно: сил у Кактуса уже даже на глоток не осталось. И тогда Ветер прогудел:

– Надо чаще навещать друзей!

А Солнце из-за плачущего Облака даже не появилось – загрустило.

Аллергия

Махровое Полотенце дружило с Носом. Каждый раз, утром и вечером, вытирало его своим мягким ворсом, и Носу это нравилось. Кран и Вода при виде их всегда радостно гудели, а Мыло пенилось от восхищения.

– Есть ещё на свете неразлучные друзья! – радовались они.

Все привыкли видеть Полотенце и Нос вместе. Но как-то раз, когда Полотенце тщательно потёрло Нос, тот чихнул и высморкался в него. Мыло, Вода и Кран были поражены увиденным. Махровое Полотенце сразу скрылось в корзине для грязного белья, а на его месте появилось вафельное полотенчико. Никто не стал осуждать Нос, все решили, что у него внезапно появилась аллергия на махровую ткань. Но тут высказалась молчавшая до сих пор старая Мочалка:

– Да у Носа всяких полотенец из разных тканей было полно! Он просто искуситель, прохиндей…

Невоспитанность

Однажды Шнурок развязался, вылез из Ботинка и пошёл гулять по улице, приставая ко всем: то к Босоножкам, то к Туфелькам, то к Сандалям. И все его гонят, кто мысочком, кто каблучком – не нужен им такой Шнурок. Но он не отступал и продолжал искать другую обувь, чтобы зацепиться. И тут кожаный Штиблет ненароком на него наступил. И хотя Шнурок был без изъяна, новый, он оборвался.

Позже знакомая Щётка говорила Ботинку:

– Видно, ты не дал ему крепких жизненных навыков!

Тропинка

Узкая Тропинка, извиваясь по лесу, выбежала на опушку неподалёку от большой широкой Дороги, идущей вдаль, и остановилась в восхищении.

– Скажите, пожалуйста, почему вы такая большая? – спросила Тропинка Дорогу.

– Выросла, – ответила та. – Хотя раньше была меньше, чем ты!

– Вот бы и мне такой стать! – мечтательно воскликнула Тропинка. – Тогда бы я умчалась в бесконечность и посмотрела, что там!

– Нет там ничего хорошего, всё везде одинаково. Да и вообще, становиться дорогой ни к чему. Все по мне ходят, колёсами давят, пыль да грязь поднимают. А иду я только до деревни – там мой путь заканчивается.

– А я так хотела вырасти! – вздохнула Тропинка. – Мечтала дойти до края земли и увидеть много интересного.

И, разочарованная, она пошла прочь – снова в леса, то и дело повторяя: «Тогда я лучше останусь тут».

А зря! Она просто встретила не ту Дорогу. И не откажись Тропинка от своей мечты – может, в дальнейшем стала бы Магистралью!

Невнимательность

Гриб и маленькая Берёзка росли рядышком. Они были друзьями и, часто беседуя, доверяли друг другу свои радости и невзгоды. Берёзка чаще всего жаловалась на своё здоровье:

– Меня дождь измочил, я вся промокла!

А Гриб ей спокойно отвечал:

– А ты листьями потряси и высохнешь!

Или, если налетал Ветер, она шелестела:

– Я дрожу, мне холодно!

А Гриб также спокойно советовал:

– Ты листики прижми и теплее будет!

Вот так Гриб всегда успокаивал Берёзку. А она любила солнышко и с удовольствием грелась под его тёплыми лучами, не замечая, что своими густыми ветвями загораживает Грибу свет. Она ни разу даже не спросила, как его здоровье.

И вот однажды, когда на небе появилась Туча, Берёзка опять спросила Гриб:

– Что мне сейчас делать? Я могу от Тучи пострадать!

Но ответа не услышала. Набежавший Ветер наклонил её, и она увидела, что Гриб превратился в труху. С той поры Берёзка так и росла, низко склонившись к земле, будто извиняясь перед другом за свою невнимательность.

Промашка

Стакан, оказавшись на скамейке, увидел рядом Бутылку с водкой. Стакан как раз был пуст, сух, и его томила жажда. А Бутылка была полна прозрачной жидкостью, и Стакан с вожделением потянулся к ней. Да и сама Бутылка прильнула к нему со словами:

– Ну открой, открой меня, вся твоей стану!

– Боюсь, для меня одного ты будешь дороговата! – с сожалением сказал Стакан.

– Ну, если ты один не в силах меня взять, пригласи собутыльников, на троих стану вам дешевле! – предложила Бутылка.

Именно на это другие стаканы, находившиеся неподалёку, и рассчитывали. Они с нетерпением наполнились жидкостью из Бутылки.

А она облегчённо вздохнула и спокойно улеглась под скамейкой: ей не надо было больше ни с кем встречаться. А стаканы, всё выпив, этим не удовлетворились, они сбросились на новое горячительное и вскоре пропили все свои сбережения.

Самообразование

Гранёный Стакан гордился собой:

– Я всегда занимаюсь самообразованием. Всё дегустирую. И в этой области изрядно преуспел! Вначале пробовал Молоко, потом Чай, затем перешёл на Кофе. Но этого мне было мало. Потом пробовал Пиво, получил от этого удовольствие и даже увлёкся им. А теперь вот перешёл на Вино и Водку и никак не могу остановиться: всегда кажется, что не до конца их продегустировал… Но так как мне одному не хватает средств на такие напитки, приходится дегустировать одну бутылку вместе с двумя другими стаканами – «на троих»!

Призыв

При встрече Хлеб всегда выглядел удивительно приятным и мягким, показывая, какой он загорелый, и источая аромат запёкшейся румяной корочки. Тем, кто желал поближе познакомиться с ним, готов был по кусочку отдать всего себя. А если про него забывали, он от одиночества начинал черстветь, а ему этого не хотелось – ведь тогда его могли выкинуть в мусорное ведро. И, опасаясь этого, он кусочками-сухариками громко, чтобы его услышали, шуршал:

– Я нужен всем живущим на земле, до последней корочки! Не выбрасывайте меня, лучше отдайте остатки птицам. Они от счастья вознесутся до небес с песней «Спа-си-бо!» Это говорю я – Хлеб!

Неудовлетворённая Волна

Морская Волна долго гуляла от берега к берегу, устала, да ещё и холод её пробрал. Накатилась она тогда на высокий песчаный берег и ухнула вся на него. Был он тёплый, мягкий, и с нежностью её принял. Волна глубоко проникла в его песок, увлажнив и остудив его горячность. Песку это понравилось, и он прошуршал:

– Останься со мной! Жизнь наша с тобой будет обоим в радость!

– У меня на выбор берега большие и разные. Вот побываю везде, посмотрю, где лучше, тогда и решу, где останусь! – прогудела Волна и отхлынула.

Это произошло так быстро, что Песок не успел ей сказать, что она нравится ему больше всех из виданных им волн.

А покинувшая его Волна так до сих пор и ищет лучший берег. Из-за своего привередливого характера всё никак не найдёт его. Мечется от одного к другому и нигде не может зацепиться…

Творческий рост

Две гитары играли дуэтом. Одна звучала в скрипичном ключе, другая – в басовом. Но это им не мешало дружить, наоборот – только обогащало их музыкальность. И они радовались совместному творчеству. Прошло много лет, и Бас-гитара сказала:

– Не хочу больше дуэтом играть, хочу солировать! – и так сильно возмутилась, что у неё лопнула струна.

Пока искали новую струну и её настраивали, Гитара в скрипичном ключе играла одна. Играла она хорошо, хотя и чувствовала, что в мелодии не хватает Баса. А он одиноко гудел от однообразного звучания и жаловался:

– Мне солиста не хватает!

Гитара, что играла в скрипичном ключе, ответила:

– Вот вернут тебе струну, и с моей мелодией и твоим ритмом мы опять весело заживём!

Вскоре дуэт восстановился, и с тех пор гитары не расставались, играли громко, дружно и красиво. К ним даже присоединился Штепсель от электросети: подбадривая и по желанию усиливая звук силой своей энергии.

Трещина

Айсберг, сто лет плавающий по океану, потопивший на своём пути все льдины и ни разу не получивший ни одной трещины, в ответ на грохот набегающих волн шумел:

– Я вечен!

Как-то на Айсберг сел Буревестник и сказал:

– Как ты хорошо сохранился! Мои родители о тебе ещё рассказывали: как-то после долгого перелёта они выбирали, где бы им отдохнуть, и ты им как раз подвернулся. Жаль, что их нет уже в живых…

– А надо меньше думать! – ответил Айсберг. – Вот я – плыву по течению и забот никаких не знаю. Оттого и выгляжу прекрасно! А вы мечетесь по всему небу, себя не жалеете, – потому и жизнь ваша коротка!

– Зато я, летая повсюду, много всего интересного повидал, – возразил Буревестник. – И знаю, куда ты сейчас плывёшь, – туда, где много солнца, и где все льды тают!

– Не может этого быть! – с ужасом воскликнул Айсберг, и в то же мгновение по нему прошла первая трещина.

– Ничего не бывает вечного… – сказал Буревестник и взвился ввысь.

Никотин

Две пачки папирос лежали на столике. Одна из них была открыта и в неё заглянул Мундштук. Он бесцеремонно вытащил из неё Папироску, ухватил, обнял крепко и сказал:

– Хочу зажечь в тебе огонёк и почувствовать твою близость!

Рядом неожиданно появилась Зажигалка, подожгла Папироску и исчезла. Папироске стало сначала тепло, потом горячо и даже приятно. А Мундштук пыхтел от удовольствия, распространяя вокруг себя дым.

Папироска восхищалась:

– Моя жизнь – одно наслаждение, хочу, чтоб так было всегда!

Но вскоре она сгорела, и Мундштук её выбросил, даже не взглянув, куда та упала, и вытащил из пачки вторую Папироску.

– Так он, оказывается, непостоянный и распущенный! – возмутилась пачка. – Ну, коли так, я его проучу!

Когда Мундштук докуривал последнюю папироску из открытой пачки, то заметил, что стал весь обкуренный и обугленный, от него плохо пахло, он дышал с трудом… Он был отравлен никотином.

Папироски из второй пачки Мундштук пробовать уже не пожелал.

Яркая жизнь

Поскорее выбирайся из этой тёмной земли и постарайся дальше жизнь свою устроить прекрасно! – наставляло Семечко прораставший Стебелёк.

Вскоре Стебелёк пробился на свет, глотнул свежего воздуха и сказал:

– Теперь мой путь – подниматься со всеми растущими на мне листьями вверх. Я поведу их к солнцу, и чем ближе мы будем к нему, тем жизнь наша будет лучше! Слово даю!