Анархия и демократия: непреодолимая пропасть

Анархия и демократия: непреодолимая пропасть

Боб Блэк

Александр Умняшов Переводчик

Степан Михайленко Редактор

Наталья Солнцева Корректор

© Боб Блэк, 2019

© Александр Умняшов, перевод, 2019

ISBN 978-5-0050-8380-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Анархизм (от греч. «без правил») означает, если я не сильно ошибаюсь, прекращение господства всех и каждого над всеми и каждым. Это то, что всегда имелось в виду, что бы ещё ни добавляли к определению. Вот почему анархист с Хеймаркет Альберт Парсонс заявил в ходе судебного процесса, приговорившего его к казни, что «является ли правительство одним над миллионом или миллионом над одним, но анархист противостоит как власти большинства, так и власти меньшинства». Именно поэтому анархистский историк Джордж Вудкок заявил, что «никакая концепция анархизма не исходит из установки, рассматривающей её как крайнюю форму демократии». Именно поэтому анархист-денди Оскар Уайльд писал, что «демократия – не что иное, как припугивание толпой толпы в интересах толпы. Это очевидно». Если взглянуть на историю демократических государств – консервативных, либеральных или социалистических – то они всегда подавляли анархистов в США, в Германии, в Испании и везде, где они видели в анархистах опасность для своего режима. Они оставляют нас в покое лишь тогда, когда считают безвредными, и то не всегда. anarchos 1 2 3 4

И тем не менее, некоторые самозваные анархисты утверждают, что анархия на самом деле не анархия. Что это на самом деле чистейшая прямая демократия. Для профессора Дэвида Грэбера, «анархия и демократия являются – или должны являться – во многом идентичными». Эту мысль разделяют Синди Мильштейн, Ноам Хомский, Дана Уорд и Рэмси Канаан. Видные учёные анархо-демократы и случайные антрепренеры. Редко они пытаются оправдать демократию, ещё реже они примиряют анархию и демократию. Они просто объявляют, что они более или менее одинаковы. Но им и придётся это доказывать, потому что заявленная схожесть противоречива и большинство анархистов всегда отвергали это. Анархисты отвергают утверждение, что демократия основывается на согласии управляемых, и они знают, что обоснование «согласия» является ложным, что признали даже некоторые академики-политологи, не анархисты. 5 6

Тем не менее, я уже пытался представить аргументы против демократии, и не только как противоположной анархии политической системы, но как глубоко несовершенной системы, не важно, верите вы в правительство или нет. Подобно аргументам о существовании Бога, обоснования для существования государства находились в обращении в течение достаточно долгого времени и, как и первые, они все давно опровергнуты. Если нельзя оправдать государство вообще, то нельзя оправдать и государство демократическое. 7

Единственный известный мне самозванный анархист, предлагающий любые аргументы в пользу демократии, это всегда своеобразный и часто идиотский Мюррей Букчин. Я не использую его пример, чтобы облегчить себе задачу. По крайней мере, он предлагает несколько аргументов, хотя они неоригинальны и давно дискредитированы. Он никогда не был тем влиятельным анархистом, каким себя позиционировал. Как нам теперь известно, со страниц его посмертного веб-сайта «Communalism», он в частном порядке отрёкся от анархизма ещё до того, как опубликовал книгу, в которой утверждал, что не только являлся анархистом, но утверждал, что его версия анархизма, во всех её подробностях, была единственной возможной версией анархизма, хотя ни один анархист не принял его программу. Но отступничество есть единственный путь анархо-демократов: Рэмси Канаан, основатель AK Press и PM Press, также отказался от анархизма. Другие тоже последуют – я ожидаю, и я хотел бы поторопить их на этом пути. 8

Букчин защищает власть большинства, не замечая, что пренебрёг сначала оправдать саму . Но затем он считает вредным рассматривать власть большинства как собственно власть: власть

Невероятная несообразность. Почётный директор в отставке просто меняет тему на ту, где у него имеются аргументы – с правления большинства на свободу слова, как будто только принуждение большинства, которому можно возражать, является нарушением свободы слова. Поскольку для Букчина слова являются высшей реальностью, он предполагает, что они являются высшей реальностью для всех. Он ссылается на муниципальное собрание граждан, которое он считает основой коммуны, анархо-демократии. Но некоторым людям нечего сказать собранию, кроме «не наступай на меня!» Ведь я могу просто игнорировать государство, громить его, не соглашаться с ним. Как и большинство людей, я бы скорее поговорил не о политике, а о чём-то другом. И я бы предпочёл не находиться в одной комнате с Мюрреем Букчиным. Может или не может собрание «диктовать» кому-то что-то – это не имеет ничего общего с болтовнёй, предшествующей решениям этого собрания. В коммуне свобода слова существует только в  собраниях и в  средствах массовой информации. (Но видимо, никаких других средств массовой информации и не будет.) Если «власть» является уничижительной, на то могут быть причины. 10 её её

Единственное, что Букчин говорит по существу, это что

Куда ни кинь – всюду клин! Вы связаны решениями собрания, и не важно, участвуете вы в них или нет. Герберт Спенсер высказывался (как и я) об этом «скорее нелепом принципе»: предположим, что при голосовании гражданин понимал, что соглашается на все решения, которые может принимать его представитель. Но предположим, что гражданин голосовал не за этого представителя, а наоборот, приложил все силы, чтобы избрать кого-то с противоположным мнением – что тогда? Ответ, вероятно, в том, что, принимая участие в таких выборах, гражданин молчаливо согласился подчиниться решению большинства. А что если он не голосовал вообще? Почему же тогда он не может справедливо жаловаться на любые налоги (или что-то ещё), ввиду того, что он не протестовал против их введения. Так что, как ни странно, кажется, будто он дал согласие на любое решение – сказал бы он «да», сказал бы он «нет», или ничего не сказал! 12

На чём основаны эти предполагаемые обязательства? Те, кто решил не участвовать в собрании, не согласились быть управляемыми. На самом деле, они явно дали понять о своём отказе. Можете их переспросить. Они вам ответят, согласившись быть управляемыми. Они вам ответят, и не согласившись.

Даже те, кто участвует, не обязательно согласились подчиняться решениям. Тот, кто голосует против закона, очевидно, не соглашается с ним, или голосует за другое. Голосование не означает согласия – выражение согласия быть управляемыми редко становится причиной голосования. Кто-то участвует в этом, например, именно потому, что эти люди будут управлять вами, нравится вам это или нет, и поэтому вы вынужденно пытаетесь повлиять на их управление. Принуждение не означает согласие, оно отрицает его. Так рассуждал Лисандр Спунер: 13

Нет никаких причин даже действительно добровольному участию быть обязательным. Приходя на собрание и присутствуя на совещании, я влияю на того, кто победит, не больше, чем зрители на стадионе, наблюдающие за бейсбольным матчем. Когда я голосую за того, кто проиграет, моё участие и мой голос, по определению, не влияют на решения. На самом деле, это то же самое, если бы я голосовал за того, кто победит, за исключением случая, если мой голос оказывается решающим, но это редкость. Таким образом, нормальная ситуация при прямой демократии та, что никто не соглашается на любые государственные меры, даже если он голосовал, и даже если он часть большинства.

Является ли согласие следствием проживания в коммуне, или где бы то ни было? Нет, если её жители ясно дают понять, что проживание здесь не означает согласия. В конце концов, вы должны где-то жить, и если метод Букчина победит, коммуны распространятся по всему миру. Вполне возможно, в моём доме будет образована коммуна. Если мои новые соседи потом создадут ассоциацию, с какой стати я вдруг подпаду под её правила? Что если мои анархистские соседи и я напечатаем объявление о «политически свободной зоне» или о «постоянной автономной зоне» – значит ли это, что новички согласны на анархию? Я не обязан соглашаться только потому, что другие люди напечатали какие-то объявления. их 15 16

Аргумент проживания много всего проясняет. Если проживание это знак согласия быть управляемым коммуной – даже если я настаиваю на обратном – то, значит, проживание это согласие быть управляемым правительством. Аргумент предполагает, что коммунары или самоуправляющиеся либертарианцы должны подчиняться существующему сегодня правительству, поскольку они проживают на его территории, хотя в какой-то момент их революция будет включать незаконные действия, включая непредсказуемую степень насилия, как допускает Букчин. Поэтому, если аргумент проживания действителен, Букчин обязан, законно и морально, отказаться от либертарианского самоуправления. 17

Как допускает Букчин, «множество либертарианцев» – на самом деле, все они – «раз за разом возражали демократии в этом аспекте». Точно: анархизм откровенно антидемократичен. Вот как это излагает Эррико Малатеста: 18

Дэвид Миллер обобщает позицию в энциклопедической статье об анархизме: «Никакой анархист не позволит вынуждать меньшинство выполнять решение большинства. Для принуждения требуются принудительные полномочия, что является отличительной чертой государства». Альберт Парсонс, упоминавшийся вначале, говорил о том же. Управление большинства, как любая другая форма государства, сводится к понятию «кто сильнее, тот и прав». 20 21

Принуждение это вопрос. Большинство может делать всё, что угодно – в своих собственных рамках. Продолжая несообразности, Букчин (вторя Синди Мильштейн) требует пояснений о том, как принимать решения, если не большинством – стандартная государственническая позиция, как отметил Роберт Пол Вольф. Не задерживаясь для ответа, Мюррей Букчин пускается в длинную тираду против консенсуса о принятии решений, приводя в пример – вероятно, личностный и корыстный пример – Clamshell Alliance. Консенсус должен быть неприятным явлением для человека с такой волей к власти как у Букчина, но аргумент против консенсуса не является аргументом для управления большинства. Он ненавидит консенсус настолько, что называет его «унижающим достоинство, а не демократическим», (!) потому что возвышает количество над качеством. Под качеством он имеет в виду: Мюррей Букчин. Я собирался написать, что Платон и Ницше «не могли бы сказать лучше», но, конечно, они говорили об этом лучше. Букчин редко говорил что-либо такое, что кто-то не сказал бы лучше. 22 23 24

Есть и другие возможности, в том числе временное бездействие и временное разделение. Брайан Мартин рекомендует демархию, случайный выбор добровольцев из членов функциональных групп по принятию решений. Барбара Гудвин предлагает лотерею для широкого спектра вопросов, помимо выбора присяжных. Установление правил вообще может быть не важно в тех структурах, что предлагает Вацлав Гавел, которые являются «открытыми, динамичными и малыми» – и временными. А лучше, если «по возможности решение должно быть таким, при котором большинство и меньшинство могут каждое следовать своей собственной политике и объединяться только во избежание столкновений и взаимных вмешательств» (Джованни Бальделли). 25

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Имеется в виду митинг рабочих на площади Хеймаркет в Чикаго 4 мая 1886 г. под лозунгом борьбы за 8-часовой рабочий день, во время которого был совершён провоцирующий рабочих теракт. Бомбой, брошенной в полицейский отряд, было убито несколько полицейских и рабочих, после чего стражи порядка открыли огонь по митингующим. Это событие послужило поводом для ареста 8 анархистов, и по приговору суда 11 ноября 1887 г. четверо из них были повешены. А сам митинг на Хеймаркет стоял в ряду акций протеста, в честь которых впоследствии 1 мая стало праздничным днем – Прим. пер.

2

Цит. по: Quotations from the Anarchists / Ed. by P. Berman. N.Y.: Praeger Publishers, 1972. P. 10. Очень похожее высказывание в: Brown L.S. The Politics of Individualism. Montreal: Black Rose Books, 1993. P. 146.

3

Woodcock G. Anarchism: A History of Libertarian Ideas and Movements. Cleveland; NY: Meridian Books, 1962. P. 33.

4

Уайльд О. Душа человека при социализме / Пер. О. Кириченко // Уайльд О. Избранные произведения в 2 т. Т. 2. М.: Республика, 1993. С. 354.

5

Цитирую Дэвида Грэбера в своём письме к редакции журн. «Anarchy: A Journal of Desire Armed». N 67 (Vol. 26, N 2) (Spring-Summer 2009). P. 75.

6

Simmons A.J. Moral Principles and Political Obligation. Princeton: Princeton University Press, 1979. P. 192; Simmons A.J. On the Edge of Anarchy: Locke, Consent, and the Limits of Society. Princeton: Princeton University Press, 1993. P. 250, 260; Hardin R. Encyclopedia of Democratic Thought / Ed. by S.M. Lipset. Washington: Congressional Quarterly, 1995.

7

Блэк Б. Разоблачённая демократия // Блэк Б. Анархия и демократия / Пер. А. Умняшова. М.: Гилея, 2014. С. 11—42.

8

Bookchin M. Social Anarchism or Lifestyle Anarchism: An Unbridgeable Chasm. Edinburgh; San Francisco: AK Press, 1995.

10

Имеется в виду Гадсденовский флаг – исторический флаг США, представляющий собой жёлтое полотно с нанесённым изображением гремучей змеи, cвёрнутой в клубок и готовой нанести удар. Под изображением змеи расположена надпись «Не наступай на меня» (англ. Don’t tread on me). Флаг был создан Кристофером Гадсденом в 1775 г. и позже был назван в честь него. Гадсденовский флаг, считающийся одним из первых флагов США, через некоторое время был заменён на современный звёздно-полосатый флаг и использовался как символ американского патриотизма, как символ разногласий с властью или как символ поддержки гражданских свобод. – Прим. пер.

12

Black B. The Abolition of Work and Other Essays. Port Townsend: Loompanics Unlimited, 1986. P. 83—84; Spencer H. Social Statics. N.Y.: Robert Schalkenbach Foundation, 1954. P. 190 (это из главы 19, «The Right to Ignore the State», исключенной из поздних изданий).

13

Plamenatz J.P. Consent, Freedom and Political Obligation. L.: Oxford University Press, 1968. P. 19—20.

15

«Всё, что происходит, происходит где-то. Никто не свободен совершить поступок пока нет места, где он свободен его совершить» (Waldron J. Homelessless and the Issue of Freedom // UCLA Law Review. 39 (2) (Dec. 1991). P. 296).

16

Это понятие введено в работах американского анархиста Хаким-Бея, см.: Хаким-Бей. Постоянные автономные зоны // Хаким Бей. Хаос и анархия: Революционная сотериология / Пер. с англ. О. Бараш, Д. Жутаева, Д. Каледина; сост. В. Ахметьевой и А. Тарасова; науч. ред. и примеч. А. Тарасова. М.: Гилея, 2002. С. 64—69. – Прим. пер.

17

Simmons A.J. Moral Principles and Political Obligations. P. 73—74; Simmons A.J. On the Edge of Anarchy. P. 225—232; Plamenatz J.C. Consent, Freedom and Political Obligation. P. 7—8.

18

Вероятно, надо бы пояснить слово «либертарный». Оно было придумано французским анархистом Жозефом Дежаком, ветераном революции 1848 г., который, живя в Америке, недолго издавал первую американскую анархистскую газету (1858—1861). Другой французский анархист, Себастьян Форе, сделал это слово популярным среди анархистов по всему миру. Анархисты иногда использовали его вместо слова «анархист», потому что это слово пугает некоторых людей. К сожалению, в начале 1970-х гг. два миллиардера, братья Кох, организовали и финансировали Либертарианскую партию. Несколько их кандидатов добивались политических постов, но они почти никогда нигде не избирались. Эти самозваные либертарианцы хотят такого правительства, которое ничего не делает, но защищает от иностранного вторжения (кто собирается напасть на США? Канадцы? Кубинцы?), защищает частную собственность и исполняет контракты. Всё остальное в руках свободного рынка. Эти идеи не имеют ничего общего с тем, за что исторически стоял и до сих пор стоит анархизм. Но эти ребята потратили много денег, чтобы, по сути, купить слово «либертарный». Либертарианская партия никогда ничего не добивалась. Так недавно братья Кох придумали и обильно финансировали новое политическое движение: Чайную партию. Психов из этого движения в настоящее время очень много в одной из наших двух основных политических партий, Республиканской. Некоторые члены Конгресса состоят в Чайной партии. Братья Кох просто хотят сохранить капитализм и, усиливая его, делают его ещё хуже, чем он есть.

20

Miller D. The Encyclopedia of Democracy / Ed. by S.M. Lipset. 4 vols. Washington: Congressional Quarterly, 1995.

21

Badcock J., Jr. Slaves to Duty. Colorado Springs: Ralph Myles Publisher, 1972. P. 10.

22

Wolff R.P. In Defense of Anarchism. Berkeley: University of California Press, 1988. P. 42.

23

Bookchin M. Anarchism, Marxism, and the Future of the Left. P. 147—150. Clamshell Alliance, изначально действовавший в Новой Англии (северо-восток США), был анти-атомным движением, которое Букчин намеревался возглавить.

24

Bookchin M. Ecology of Freedom. Palo Alto: Cheshire Books, 1982. P. 337.

25

Estes C. Consensus // Reinventing Anarchy, Again / Ed. by H. Ehrlich. Edinburgh; San Francisco: A.K. Press, 1996. P. 372.