Неразвёрнутое резюме

Лес и древесный уголь.

Новое место оказалось предприятием по производству древесного угля в п. Шумихинский. Работа с лесом мне была немного знакома по опыту работе на шахте, а производство древесного угля было абсолютно неизвестно. Взяли меня для наведения порядка в транспорте. Транспорт был, порядка не было. Перебазировал гараж в нормальное гаражеподобное помещение. Настроил работу. Наладил связи с работающими в округе лесозаготовителями и лесопереработчиками. Как только работа транспорта была налажена до той степени, что каких-либо постоянных усилий прилагать было не нужно, кроме присмотра, перевели технологом. Присмотр за транспортом оставили.

Вот здесь уже познакомился очень близко с технологическим процессом получения древесного угля. Узнал подробнее и глубже технологию лесозаготовок. У предприятия были свои делянки и вёл разведку в округе. Кто, где валит лес, кому, что выделили. Сколько на делянках берёзы. Берёза в обработку не идёт. Из неё ни шпалы, ни доски не делают. Берут только хвойную древесину, а на уголь идёт берёза и прочая лиственная древесина. Лучше – берёза. Она плотнее и угля получается больше. Узнал, посчитал, переговорил с лесозаготовителями. Чтобы и цена была не высокой и, по возможности, они сами нам её и вывозили.

Достаточно глубоко узнал сферу лесозаготовки и древесного угля, но считать не буду, потому что если и придётся этим заниматься, то только по очень большой нужде или за большие деньги.

В процессе отработал и усовершенствовал практику переговоров и коммуникаций. С серьёзными людьми, обычными рабочими, госслужащими, работниками разнообразных органов и всякими «бандитами» (они реально бывают разными) практика успешного общения уже была. Здесь добавились предприниматели с Кавказа, местные лесозаготовители и те, кто не успел в 90х стать или побывать «бандитом» из-за младенческого возраста или из-за страха, но был воспитан на рассказах и легендах. А сейчас изображал «крутых».

Это как человек в московском метро, который одет в настоящую ковбойскую одежду. Всё настоящее, но не подходящее ко времени и месту. И пальцы у него веером, и из носа пузыри по-настоящему, а всё равно ощущение маскарада. Общался, справлялся. А у лесозаготовителей есть свои особенности, которые нужно учитывать, если хочешь, чтобы переговоры были успешными.

Директор ЖКХ

И снова переход. Пригласили директором ЖКХ посёлка Углеуральский. Согласился, потому что предлагали больше. Ушёл с древесного угля, пришёл в ЖКХ. Управлять предстояло посёлком с населением около восьми тысяч и разного возраста домами, разбросанными на территории около сорока квадратных километров. Не удивляйтесь тому, что вот эти переходы из-за денег такие частые. Да, я не патриот. Я наёмник. Честный, очень трудолюбивый и инициативный, но наёмник. Я продаю не только свои знания и умения, но и самое дорогое, что есть у меня – время своей жизни. Но, продаю не всё. Часть оставляю на сон, для своих близких и для себя.

Когда-то это было несколько цветущих посёлков в которых жили люди с верой в будущее. Оно у них было. После закрытия угольных шахт территорию признали депрессивной. У людей пропала вера в будущее. Не у всех, но у большинства. Совсем недавно многие были шахтёрами. Они гордились своей профессией. Ими гордилась страна. На шахте Ключевская висел транспарант «Шахтёр – это звучит гордо». И вдруг этого не стало. Не стало шахт. Не стало шахтёров. Не стало будущего. Будущего не было не только у людей, но и у посёлков. Точнее, у посёлков его точно не было, а люди должны были сами организовывать своё. Каждый сам себе. Кто-то его организовал, кто-то двигался в этом направление, но многие (не стану говорить, что большинство) его лишились и вот в таком состоянии продолжали существовать. Наверно я не прав, будущее было. Оно есть всегда. Разной продолжительности, но есть. Просто оно вдруг изменилось и стало не таким, каким его планировали, сейчас уже бывшие, шахтеры, а другим – страшным и безысходным.

Чем я занимался, будучи директором? Оптимизировал штатное расписание (провёл частичное сокращение и частичное увольнение). Пытался настроить работу с населением. Предложил дать то, что могу, из имеющихся скудных ресурсов, на тех условиях, которые возможны. Сложно. Наиболее громкие хотели всё (чего у меня не было) и сразу, на их условиях (бесплатно). Пришлось прекратить переговоры и перейти на оповещения. Шаблон оповещения выглядел следующим образом: могу вот это, кто хочет – пусть берёт, кого не устраивают условия – мимо кассы.

Среди сотрудников прослыл зверем (монстром). Услышал случайно от знакомой, которая не знала, кем я работаю, когда узнала – удивились оба. Не считаю героическими поступками появление на работе в восемь утра и честное нахождение на рабочем месте до 17. То, что на работе нужно ещё и работать, для некоторых было шокирующей новостью. Почему-то многие считали, что уметь что-то делать, приходить на работу и быть на работе трезвым, вполне достаточное условие для получения зарплаты и премии.

Небольшая ревизия навыков показала, что иногда говорить о том, что умеешь, показывать диплом и не уметь делать или не понимать, что делаешь – это обычно. Так же все делают! Пришлось кадры почистить. Выяснил, что если оставить тех, кто умеет и делает, то их вполне хватит для реальной работы. Так и сделал.

Попытки совместной работы с администрацией привели в уныние. Надоело быть всегда виноватым, тратить силы и время на бесполезную и неблагодарную работу, красиво врать. Хотели, чтобы ещё подобострастно (покорно, рабско, льстиво) смотрел. Не умею я так делать. Не хочу и не буду.

Когда глава администрации вызвал на очередной разнос, прихватил с собой заявление. Перед тем как его (заявление) показать, немного над главой поглумился. Попросил описать что он со мной сделает, может быть побоюсь. Вместо того, чтобы испугать меня, он испугался сам. Пытался скрыть, но мне же видно. Это действительно страшно – неуправляемый сотрудник. Наиболее часто используемые руководителями рычаги – это страх и подкуп. Один из способов – сначала купить, а потом пугать тем, что отберут, то чем купили. Покупать меня было нечем. Как выяснилось в ходе беседы, пугать тоже. Уволили быстро.

Я был директором ЖКХ около четырёх месяцев. Срок достаточный чтобы записать этот опыт под номером ДВАДЦАТЬ ОДИН. А если посмотреть на не московские ЖКХ, то кто из директоров может сказать, что хозяйство в порядке? Сказать, что в порядке, значит соврать. Сказать, что не в порядке-значит честно признаться, что не справляешься и далее попросить отставки. Всё честно. Но опыт остался. Уволившись, я ещё около года «на автомате» бросал взгляды на отмостки, стены, подъезды. Потом прошло.

Опять древесный уголь.

Без работы сидел не долго. Пригласили обратно на производство древесного угля. И зарплата повыше, и должность красивше – директор по коммерции. «На гора» выдавали продукцию, наращивали объёмы, осваивали рынки сбыта, оказывали услуги на сторону. Задействовал всё, что могло приносить деньги. Повысили до Исполнительного директора. И всё бы хорошо, но надоело сидеть совсем без денег. Зарплата у меня, действительно была как обещали. Но сначала её стали выдавать не полностью, потом стали задерживать, потом совсем не стали платить. Когда хозяин, он же Генеральный директор, в ноябре пообещал погасить задолженность по зарплате в мае – забарогозил.

Хозяин попросил уйти, я попросил его подумать. Он наехал – я ответил. Действовал по закону и «по понятиям» – деньги вернули через суд. Все. Даже за то время, когда я не работал, а просто числился.

Помог предпринимателю, которого хозяин собирался «кинуть». Тоже вернул деньги, и тоже через суд. Выступал в роли адвоката (для предпринимателя) и в роли потерпевшего (когда за себя). Оказалось, что настолько хорошо у меня получается выступать и вести тяжбы, что даже профессиональные адвокаты и работники прокуратуры не в силах были справится. Но это тоже считать не буду. Просто умею и всё. Пусть неправильно (не по правилам), но очень эффективно. Так сказать, закрепил навыки, проверил умения в боевой обстановке. На то время у меня уже был опыт тяжб в мировых, уголовных и третейских судах. По разным поводам и с разных сторон. «Наезжал» я, «наезжали» на меня. Оценка моего умения – постановления судов. Ни одного проигранного дела. Только выигрывал или шёл на мировую.

Пока шла вся эта судебная тягомотина, был в состоянии безработного. Предложили заниматься туристическим бизнесом. Интересно. Даже свозил в Санкт – Петербург группу. Пытался организовать местные экскурсии – не пошло. Изучил туристический бизнес изнутри. Снаружи он красивее выглядит. Тоже считать не буду.

«Трикотажка»

Напросился опять на трикотажное производство. После долгих раздумий – взяли. Оценили объём работы, которую нужно сделать «на полгода или год». Радостно (засиделся без дела) с головой окунулся в работу. Работа, которую просили сделать, закончилась через неделю.

Придумал себе новую и полезную. Наладил бумагооборот, потихоньку перевёл участок на поточное производства, разработал и внедрил плановое производство. Планы рассчитывались на год. Постоянно «затягивая гайки» добился неуклонного роста производительности. Стабилизировал и контролировал благоприятный, морально психологический климат в коллективе. Все довольны, план исполняется, зарплата идёт, нервы не треплют. Ни мне, ни себе. Хорошо.

Фактически был хозяином автономного участка, который находился в отдельностоящем здании в полутора тысячах километров от головного предприятия. Но хозяином не тем, который получает от владения, а тем, который несёт бремя ответственности. Хотя нет, я получал свободу, потому как отчитывался раз в квартал и иногда по телефону. А всё остальное время меня ограничивала только моя совесть, которая была в полусонном состоянии. Она и сейчас почти всегда спит, но не потому что не замечает ничего, а потому что беспокою её я крайне редко. А раз в квартал я нёс ответственность головной компанией. Немного чаще перед местными контролирующими органами. Больше всего досаждали пожарники со своими проверками. У нас в стране как-то сложилось, что если они штрафуют, то это нормально.

Мне с моим замом, Владимиром Витальевичем это не понравилось. ««На лапу» не дадим, ни с кем договора заключать не будем». Так он им и сказал. Я немного сгладил напряжение, предложив самостоятельно исправить все недочёты.

Добыл все нормативные пожарные документы. Узнал, что должно быть и как оно должно выглядеть. В течение недели мы с Витальевичем занимались аппликациями и рисованием. К концу недели везде висели таблички, схемы, стрелочки и прочая лабуда. Коллектив был обучен по разработанной программе, о чём красовалась запись в свежезаведённом журнале. Журнал был расчерчен, пронумерован, прошнурован и опечатан.

В свой следующий приход, инспекторы попытались указать на недочёты. Мы их легко отбили, ссылаясь на их же инструкции. Потом с ними подружились. Подружились настолько, что разрешили приводить к нам на участок новобранцев, чтобы они посмотрели, как должно выглядеть правильно оформленное предприятие.

Головное предприятие про это так и не узнало. Но за неделю работы (когда рисовали схемы и таблички) мы обеспечили себе безопасность от пожарников надолго. Это важно, когда не выигрываешь битвы, а просто не участвуешь в них. Не даёшь повода.

Хорошо было до тех пор, пока не случился переезд «по семейным обстоятельствам». Жену перевели в Москву. Через какое-то время пришлось переезжать и всей остальной семье. Знакомые смотрели с недоумением: «Как же так всё (гараж, квартира, должность) бросить?» и ехать в неизвестность. Для них удивительно и страшно. Мне тоже страшно, причём страшно всегда, но обычно. Сначала я, а потом и мы часто так делаем, меняем всё на неизвестность.

Начальник химического участка, бизнес аналитик

Здесь была не абсолютная неизвестность – я ехал не «в никуда», а в подготовленное для меня «тёплое» место, в Орехово-Зуево. С з/п не обидели – получалось больше, чем на предыдущем месте. А работа действительно в тёплом месте. В простонародье и в более сложных слоях, которые считают себя высшими, это место называлось «тепляк». Участок по приёму, отгрузке, хранению сырья и готовой химической продукции. Всё было химическим, и сырьё, и готовая продукция. Тепляком участок называли потому, что в нём всегда было жарко. И зимой, и летом.

Большая часть того, что было на, теперь уже моём участке, разогревалась паром. Что-то «глухим» – это когда пар в трубах. Что-то «острым» – это когда струёй пара. И всё сырьё и продукция были опасными. Отравляли, растворяли, обжигали, если случайно вырвутся на волю. Пар тоже мог обжечь. Поводов «вырваться на волю» у всех этих, опасных для здоровья и жизни, веществ было предостаточно. Всё было очень не новое.

Внутреннее пространство тепляка напоминало отсеки подводной лодки – по стенам и по полу проложены трубы, утыканные вентилями и задвижками. Сложная система, схема от которой, если и не была утеряна, то безнадёжно устарела. А ещё часть этих веществ могла гореть и взрываться. Большая часть. В общем – грусть тоска для меня.

Вместе с «тепляком» мне причиталось восемь (по два в смену) аппаратчиков. Первое время (неделю) я вообще не понимал, что и как они делают. Опытные начальники других участков, вероятно, делали ставки на то как долго я продержусь.

Сейчас понимаю, что это действительно противоречит реальности – человек, ни разу в жизни не сталкивающийся с химическим производством и сложной системой перекачки, увидев это хозяйство, должен был бы уволиться. Ну, возможно, не сразу, а как только пройдёт шок. Шок действительно был сильным. От предыдущего руководителя, у которого было основное хозяйство, а «тепляк» был нагрузкой, на мою просьбу о помощи, услышал: «Ну ты же сейчас начальник, сам должен знать».

Спасибо аппаратчикам – иногда подсказывали. А на вторую неделю, ночная смена уже ушла, а дневная не пришла. Совсем. А по телефону: ««Тепляк», сырьё давай!». И как-то на меня вдруг озарение снизошло. Вдруг понял, что я сейчас, как наш ВДВшник – «Никто кроме меня». А ещё – я один и никто не поможет. Можно, конечно, на всё плюнуть и уйти. Но ведь кто-то надеется, что сейчас «тепляк» подаст сырьё и они сварят то, что было запланировано. А если плюнуть и уйти, то тогда не сварят. И презрительно подумают или даже спросят: «Почему не ушёл раньше? Понаехали тут!»

Оправдываться будет бесполезно. Много местных мечтали об этой работе, но приехал я, который не знает и не понимает. Почему я не уволился раньше? А в тот момент, когда я оказался без аппаратчиков увольняться было очень поздно. Можно, но последствия моего увольнения для меня могли быть самыми разрушающими. А может я всё это просто придумал.

Долго пишется, но недолго думается. Сырьё подал с небольшой задержкой. Просветление, которое на меня снизошло, так со мной и осталось. Я вдруг понял, что и как работает. Не торопясь расписал все процессы, пронумеровал вентиля, задвижки и трубы. Описание любого процесса заняло не больше листа А4. Расписал, что нужно сделать, что делать, если что-то пошло не так, в конце добавил: «Если ничего не помогло – звонить…» и свой номер телефона. Из листов собрал «Пользовательскую инструкцию по «Тепляку»».

Инструкция руководством принята не была – слишком мало умных слов, а аппаратчиками использовалась. Новых аппаратчиков «ставил на смену» за неделю. Опытные притихли. Они перестали быть «незаменимыми», «сакральные» знания стали доступны общественности. Ещё один уровень менеджмента. Любой из аппаратчиков, мог выполнить любую задачу. И мог это сделать я. И даже посторонний. Мне уже не нужно было просить. Я просто говорил, что нужно сделать.

Однажды научил начальника смежного участка основам перекачки. У него как-то всё «руки не доходили». Его аппаратчики устроили забастовку. Каково же было их удивление, когда начальник обошёлся без них. Всё сделал и по окончанию работы пригрозил, что вообще без них обойдётся. Авторитет начальника вырос до немыслимых вершин. Помнишь, Виктор Владимирович?

Пока писал инструкцию и осваивал тепляк, столкнулся с пожарниками. Они есть везде и везде действуют по одной схеме. Может быть мне показалось и кажется, но им не нужно, чтобы было абсолютно правильно. Им достаточно минимума, а остальное можно не исправлять. Могут простить за вполне обычное хорошее к ним отношение. Много они не просят, приходят только по нужде.

Пришли и ко мне. Не помню, за какую сумму можно было откупится, но я не стал этого делать, а просто взял у них пожелания и за неделю, привёл участок в порядок. Второй раз я сам позвал комиссию. Пришли, убедились, что докопаться не к чему. Позже даже проводили на «тепляке» свои учения.

Чтобы руководители знали, чего и сколько у них (у меня) хранится, наладил систему передачи информации (остатков). Информация обновлялась четыре раза в сутки. Да, не часто, но без денежных вложений и без компьютеров. Информацию можно передавать многими способами. В моём случае её передавали по телефону. Можно было бы чаще обновлять, но это уже за отдельные деньги.

Создание действующих инструкций и системы передачи информации можно классифицировать как «бизнес анализ», а себе поставить ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ умение – бизнес аналитик. Умение сделать то, что нужно, из того, что есть. А ещё получил степень МВА. Начал ещё на Урале, закончил в Москве. Повысил квалификацию в сфере менеджмента.

Всё знаю, всё умею, могу исправить, могу изменить… А зачем? Скучно. Дальше расти некуда, потому как всё занято. Пообещали новый «тепляк», а зачем мне новый, я за деньги работаю. А денег больше не давали. Ну что же, тогда в путь.

Логист

Перебрались в Москву. Переезжали около полугода. Пока нашли квартиру, пока оформили. Через неделю после получения прописки меня случайно взяли в строительно торговую компанию. Ну, как случайно? Позвонил, пригласили на собеседование, спросили про опыт снабжения в сфере строительных материалов, про наработанные связи, про контакты с компаниями, которые торгуют всякой всячиной. Честно ответил, что ничего такого у меня нет, но, если возьмут, наработаю.

Взяли. Директор поделился желанием стать покупателем гипсокартона второй категории. В зависимости от категории, покупателям раздаются скидки и прочие «плюшки». Через три месяца его компания закупала гипсокартон по ценам как для второй категории, а стоимость металлопроката упала процентов на 30. А если посчитать транспортные расходы, то от них осталась половина. Наверное- это логистика. Да нет, однозначно логистика. Пусть будет ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬИМ умением. Тем более я и раньше этим занимался.

Проработал недолго. Очень захотелось в IT сферу. Узнал, что есть такая специальность – тестировщик. Отучился на блиц курсах выходного дня в Бауманке. Ушел из компании. Спасибо хозяину, он же директор. Расстались по доброму. Весь коллектив тоже удивился. Хорошие люди там работают. Когда пришёл, хозяин дал мне таблицу с поставщиками. Когда я уходил, вернул ему таблицу. Поставщиков там стало раз в пять больше. Честно отработал. Специальность «товаровед» (снабженец), про которую писал выше, так со мной и осталась. Могу достать всё, вне зависимости от сферы промышленность. Закрепил, так сказать, умение.

Ручной тестировщик

Прошёл несколько собеседований и, опять счастливый случай, вдруг звонок. Хотим пригласить. Ринулся, прошёл собеседование, взяли.

В данном случае это был классический дауншифтинг. Я стремился не к более высоким доходам и карьерным высотам, я очень хотел попасть в сферу IT. Меня в неё взяли. Спасибо руководителю Диме и тестировщику Юре. Спасибо, что поверили и дали возможность. И так, я ручной тестировщик мобильных приложений – ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Сейчас тестировщиков в нашей компании много. А меня, как только освоил тестирование, привлекли к бизнес анализу – готовить задачи на следующую версию мобильного приложения. От тестирования не освободили. Вот так и работал – почётным тестировщиком, а по нечётным – бизнес аналитиком.

Сгруппировать пожелания пользователей, учесть пожелания бизнеса, определить, что можем сделать и как, согласовать, отдать в работу, проследить, чтобы не соблюдались сроки, проконтролировать качество. И вот, время «выкатывать на бой» новую версию. Дима вопросительно смотрит на меня. Сейчас за все «косяки» отвечаю только я и ответственность за работоспособность новой версии на мне. «Готово». И всё, пофигу кто и как это делал. Вся ответственность на мне, на тестировщике. Я принял решение, что всё готово и этим можно пользоваться.

Менеджер проекта

На какое-то время был отлучён от мобильного приложения, для того, чтобы запустить мобильное приложение для курьеров. Получается, что полноформатно и официально был назначен руководителем (менеджером) проекта. С проектом справился. Курьеров, которые сначала восприняли новое приложение «в штыки» перевербовал в свою пользу. Сделал это достаточно быстро и вместо сопротивляющихся любым изменениям масс, получил то же количество искренних друзей. Они работали вместе со мной и вместе мы закончили проект за три месяца. Сдал рабочую версию на дальнейшее использование. Моя поддержка закончилась ещё месяца через два. Проекты у меня были и до этого, но не официальные. А вот этот случай позволяет безоговорочно назначить ДВАДЦАТЬ ПЯТЫМ умением управление проектами.

Да, не всё было гладко. Идеального кода не существует. Сколько не тестируй и не исправляй, ошибки всё равно будут. Важно не наличие ошибок, а оценка – можно этим пользоваться или нет. И снова – собрать все ошибки работающей версии, сгруппировать пожелания, выслушать бизнес, создать задачи, расставить приоритеты…

Сначала это интересно и разнообразно, потом привык, захотелось чего ни будь иного. Ушёл из мобильного приложения на Портал. Это такое Веб приложение для поставщиков.

Шкипер, радиооператор

Пока работал в мобильном, «на парашюте с неба звезданулся, отучился в яхтеной школе, прошёл практику и получил квалификацию «Day Skipper» (Дневной шкипер парусной яхты). Можно записать в умения. Будет (есть) ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ – «шкипер». Это позволяет мне брать в аренду парусную яхту не больше двадцати четырёх метров, выходить (моряки не плавают, моряки ходят) только в хорошую погоду, днём и не далее 20 миль от берега (с такого расстояния берега не видно). На практике закрепил свои умения механика – сначала сломал, потом починил яхту. Сходил на Эльбрус, но на вершину не поднялся, непогода помешала.

На портале тоже сначала тестировал, но очень недолго, случайно нарвался на проект. Точнее на пожелание. Идею развил до проекта, совместно порезали на задачи, согласовали функционал. Делали месяца четыре. Работает до сих пор. Заменяет работу целого отдела.

На этом проекте подтвердил свои умения как бизнес аналитика и менеджера проекта. Заодно подтвердил в очередной раз, в первую очередь для себя, своё умение управлять. Управлять без официальных рычагов. Я не могу повысить зп, не могу премировать, не могу принять или уволить. Но это официальная версия. При отсутствии полномочий у меня остаются, наработанные мной самостоятельно, возможности. Я не скрываю ни того, ни другого.

Сейчас проекты приелись. В фильме «Телохранитель» на вопрос «Почему часто меняешь работу?» главный герой отвечает: «Не могу долго оставаться на одном месте. Ноги затекают». Вот и у меня затекают.

Через год после первого восхождения, съездил на Эльбрус второй раз. И снова была непогода, но я её переждал и поднялся на вершину. В одиночку. Горы -это красиво и немного опасно. Я там отдыхаю от суеты и учусь жить без неё. Альпинизм считать не буду. Но список следующих вершин уже готов. Я верю, что они меня ждут. А в Черногории, на очередной яхтенной практике, получил квалификацию «радиооператор». Запишу как ДВАДЦАТЬ СЕМЬ.

Ещё я пишу рассказы и картины маслом для своего удовольствия и нраю на саксофоне. У меня свой саксофон тенор. Кулинария мне заменяет медитацию. Дорос (освоил) до голландского соуса, он получается воздушным. Яйца «бенедикт» стали почти обычным субботним завтраком. Тарамасалата, греческая закуска – это ничто иное, как майонез. Только вместо куриных яиц, используется икра. Луковый суп – шикарная вещь. Приготовление занимает часа полтора. Но это не ремесло, это искусство. Также как приготовление борща, рассольника, лагмана и прочей полужидкой пищи.