Вкус запретной любви

– Ну что ж, может, так и лучше, теперь ты видишь, что он ничего к тебе не испытывает. Ты избавилась от своих иллюзий. Энрике – молодой повеса. Имей в виду, что Родригесы не очень богаты, и, скорее всего, этот человек мог испытывать к тебе лишь корыстные намерения. Вероятно, ему нравится иметь успех у женщин. Наверное, сейчас какая-нибудь местная ветреница вскружила ему голову. Я постараюсь узнать, кто эта особа. Сестра у него тоже такая же – ей нравится, когда она оказывается в центре внимания.

Донья Энкарнасьон помолчала.

– Тебе тяжело сейчас, но это пройдет, доченька. Ты теперь знаешь, что за человек Энрике Родригес Гуанатасиг – он тебе не пара. Ты еще молода, и обязательно встретишь хорошего человека, которого полюбишь, и у вас будет семья, – ласково добавила донья Энкарнасьон.

Марисоль разрыдалась.

– Мама, можно я уеду в Андалузию, в наше поместье? Мне там будет лучше.

– Конечно, доченька, но хочу тебе напомнить, что скоро городской бал, который организует наш алькальд в честь свадьбы своей дочери. Туда приглашены лучшие дворы Мадрида, и мы все должны там присутствовать. Может быть, на этом балу ты и встретишь своего суженого.

– Хорошо, мама, – тихо сказала Марисоль. – А потом я сразу уеду, ладно?

Глава 8

До городского бала оставался один день, и в доме де ла Фуэнте полным ходом шли приготовления. Марисоль и Исабель примеряли новые платья и украшения. Старший брат Роберто, который приехал из Толедо на выходные, тоже собирался пойти вместе со всеми. Слуги чистили его парадный костюм и плащ.

Марисоль морщилась и ворчала, примеряя платье с жесткими спицами корсета на спине и обручами на бедрах, и тугой гофрированный воротник, который сдавливал шею. Такова была мода, и все знатные дамы должны были ей следовать.

– Кто только придумал эти спицы, эти обручи? – возмущалась она. – Неужели нельзя носить платья без всего этого?

– Дочка, так принято, – успокаивала ее донья Энкарнасьон. – Мы принадлежим к высшему обществу, и должны выполнять его требования.

– Не нравится мне это общество, там такие все фальшивые, завистливые, все притворяются, а в душе мечтают унизить тебя или навредить тебе, и выдвинуться за счет этого.

– Марисоль, что ты такое говоришь! – в ужасе воскликнула донья Энкарнасьон. – Хорошо, что никто тебя не слышит! Я знаю, что ты умна, ты не такая как все. Но будь осторожна! Не привлекай к себе внимания! Соблюдай хотя бы основные приличия. Ты знаешь, что инквизиция не дремлет, повсюду папские шпионы, только и ищут, кого бы отправить на костер! И немало завистников, которые могут оклеветать тебя в любой момент. Я очень за тебя беспокоюсь!

– Хорошо, мама, я постараюсь быть такой, какой нужно. Придется вытерпеть эту пытку, эти лицемерные взгляды, ухаживания. Но потом я уеду в Андалусию, в наше поместье. Мне там хорошо. Не нужно будет носить эти ужасные платья, делать эти уродливые прически, всем улыбаться и льстить, даже если человек тебе неприятен, – сказала Марисоль.

– Ах, дочка, дочка, – покачала головой донья Энкарнасьон, – будь осторожна, прошу тебя!

– А я согласна с Марисоль, – вступила в разговор Исабель. – Моя сестра все правильно говорит!

– И ты туда же! – воскликнула мать девочек. – Молчи, ради Бога!

Младшая сестра Марисоль еще не пережила любовных разочарований. Она была очень рада, что ее забрали домой на каникулы, и предстоящий бал ей представлялся забавным приключением.

На следующий день карета, в которой находилось все семейство де ла Фуэнте, кроме младшего сына – его оставили с бабушкой – прибыла к дворцу алькальда. Здесь, у парадного входа, царило невероятное оживление. Подъезжали все новые экипажи, из них выходили люди, пышно разодетые, смеясь и разговаривая, здороваясь и кланяясь.

Сам алькальд встречал гостей у дверей своего дома. Он радостно поприветствовал семью Эчеверия дела Фуэнте, все члены которой вошли во дворец и направились в главный зал, где уже было много народу. Рядом находился другой зал, поменьше, где на столах были разложены закуски – вино и тапас.

Роберто вел под руку свою мать, а Марисоль и Исабель держались вместе. В зале донья Энкарнасьон встретила своих знакомых и разговорилась с ними. Роберто, у которого тоже здесь было много друзей, сразу куда-то исчез. Марисоль и Исабель между тем разглядывали гостей.

В противоположном конце зала девушка увидела семью Родригес – дона Луиса, Елену и Энрике. Елена была занята разговором с двумя галантными молодыми людьми, а ее брат находился в компании той же светловолосой девушки, которую Марисоль как-то раз видела с ним во время прогулки. Казалось, он был всецело поглощен только ею и никого вокруг не замечал.

Елена между тем поймала взгляд Марисоль и кивнула ей, но даже не подошла к своей бывшей подруге, вернувшись к оживленной беседе со своими кавалерами. «Ну вот, наша дружба оказалась недолгой», – с грустью подумала девушка. Она отвлеклась тем, что стала рассказывать своей младшей сестре о тех присутствующих, с которыми была знакома.

Между тем в зал вошел хозяин торжества и объявил о начале танцев. Заиграли музыканты. Первыми на середину зала вышли молодожены – дочь алькальда со своим мужем. Они были очень красивой парой. Кавалеры тут же принялись приглашать дам, и вскоре зал наполнился танцующими людьми. Марисоль увидела среди них Роберто, который пригласил на танец дочь городского судьи, свою подругу Елену, которая танцевала с одним из своих кавалеров, и Энрике в компании с той же девушкой.

Только Марисоль и Исабель никто не пригласил. Девушки отошли в сторону, чтобы не привлекать внимания. Марисоль чувствовала себя очень плохо. «Неужели я такая некрасивая, что никто меня не замечает?» – думала она.

Исабель же была еще совсем юной. Это был ее первый бал, и все происходящее ее очень забавляло.

Между тем донья Энкарнасьон отвлеклась от своих разговоров с другими дамами и подошла к дочерям. Она видела, что ее дочь не сводит глаз с Энрике.

– Эта сеньорита, которая сейчас танцует с сыном Родригесов – Лаура Мария Альварес дель Кастильо, дочь одного из самых богатых людей Вальядолида. В прошлом году Энрике находился там по службе, и вскружил ей голову. Хорошая партия для небогатого рыцаря! Она так в него влюбилась, что приняла приглашение погостить в нашем провинциальном Мадриде – здесь у нее дальние родственники. Как видишь, он не отходит от нее. Сейчас сюда приехала ее мать, и, возможно, скоро будет объявлено о помолвке.

Марисоль только вздохнула. Между тем танец окончился. Девушки стали оглядываться, и неожиданно рядом с ними оказался троюродный брат Марисоль, Хосе Мария, который уже сватался к ней. Он поклонился и пригласил ее на следующий танец. Хотя девушка была не в восторге от этого, но отказывать было неприлично. Нехотя она согласилась.

После окончания танца Марисоль увидела, что Энрике со своей дамой проследовал в соседний зал, где стояли закуски. Волна ревности вдруг захватила ее.

– Я хочу чего-нибудь перекусить, – сказала она, обращаясь к стоящему рядом с ними Хосе Марии. – Вы проводите меня?

Молодой человек удивился.

– С удовольствием, – сказал он, и взял ее под локоть.

– Исабель, ты с нами? – спросила Марисоль, обращаясь к сестре. Но та отрицательно покачала головой.

Они вышли в соседний зал. Народу здесь было немного. У одного из столиков стоял Энрике со своей подругой, держа в руках бокалы вина и тапас, и оживленно беседовали.

Марисоль с Хосе Марией подошли к соседнему столику. Энрике, наконец, заметил ее и кивнул ей, а потом с удивлением посмотрел на ее кавалера.

Девушка оживилась. Теперь ей захотелось вызвать его ревность. Она склонилась к Хосе Марии, делая вид, что увлечена беседой с ним, и что ей и дела нет до Энрике.

– Какой прекрасный бал, – нарочито громко и лицемерно сказала она своему кавалеру.

– Я рад, что вам нравится, сеньорита, – ответил Хосе Мария, – и спасибо, что попросили меня сопровождать вас. И вдруг неожиданно спросил:

– Вы выйдите за меня замуж?

Марисоль опешила. Вокруг них воцарилась тишина. Она заметила, что Энрике и его подруга перестали разговаривать и смотрят на них. Другие тоже обернулись в их сторону. Надо было что-то отвечать.

Она напустила на себя игривый вид и шутливо произнесла:

– Может быть, если будете себя хорошо вести!

Марисоль увидела, что подруга Энрике улыбнулась, а сам он некоторое время был в замешательстве. Но потом пришел в себя и снова вернулся к беседе с Лаурой, как ни в чем не бывало. Через минуту они вернулись в танцевальный зал.

Между тем кавалер Марисоль был доволен.

– Я сделаю все, чтобы завоевать ваше доверие и любовь, – сказал он с поклоном.

Но Марисоль он больше не интересовал. Похоже, ее прием не сработал.

Впрочем, чего она ожидала? Собиралась отомстить бывшему жениху? Но ему, кажется, это было безразлично.

Она поспешила вернуться в зал, забыв о своем кавалере. Он последовал за ней, но она теперь уже хотела от него избавиться. К счастью, кто-то его окликнул, и девушка облегченно вздохнула. Она вернулась к матери и сестре.

Донья Энкарнасьон с удивлением посмотрела на нее. Между тем начался следующий танец, и двое молодых людей из группы рыцарей, стоявших недалеко от них, пригласили девушек. Марисоль обрадовалась, что сможет хоть немного отвлечься.

Когда танец кончился, они раскланялись с кавалером, и Марисоль сказала матери, что ей стало душно, и она хочет выйти на улицу.

– Может, Хосе Мария проводит тебя? – спросила женщина.

– Нет, только не он! – воскликнула Марисоль. – Исабель, пойдем, выйдем со мной!

Они вышли, и уже на улице их догнал Роберто.

– С тобой все в порядке, сестра? – тревожно спросил он.

Однако на Марисоль лица не было.

– Я хочу домой, – сказала она уставшим голосом. – Мне что-то нехорошо. Пусть Мариано отвезет меня, а потом я отправлю его обратно за вами.

– Ты уверена, что так будет лучше? – спросил Роберто.

Она кивнула, направляясь к карете.

Роберто и Исабель шли следом за ней.

– Когда мы вернемся, поговорим обо всем, хорошо, сестра? – спросил Роберто. – Что-то меня беспокоит твое состояние.

Марисоль закрыла дверцу кареты, и экипаж тронулся.

Она не помнила, как вернулась домой. Привратник у двери с удивлением посмотрел на нее.

– С вами все хорошо, сеньорита? – с тревогой спросил он.

– Не беспокойся, Уго, мне стало душно на балу, я хочу полежать в своей комнате, не тревожьте меня!

Привратник вежливо склонил голову. Марисоль последовала в свою спальню, сняла ненавистное платье, облачившись в свой домашний пеньюар, без корсета, бросилась на кровать и зарыдала. Наконец, устав плакать, она забылась тяжелым сном.

Глава 9

Вечером ее разбудила донья Энкарнасьон.

– Что с тобой, девочка моя? – тревожно спросила она, гладя ее по голове. В ее серых глазах Марисоль прочитала большое беспокойство.

– Сколько времени? – спросила девушка, озираясь вокруг. – Я и не помню, как заснула.

– Уже темно. Мы не могли уехать с бала слишком рано, это было бы неприлично. Мне пришлось сказать, что у тебя разболелась голова, что ты плохо переносишь жару.

– Спасибо, мама.

– Ты снова страдаешь из-за этого злосчастного Энрике? – спросила ее донья Энкарнасьон.

– Я не знаю, мама. Я пыталась выбросить его из головы, я понимаю, что он не достоин меня, но когда я его увидела с этой… – она замолчала на миг – мне стало очень плохо. А тут еще и этот Хосе Мария появился. Он мне очень неприятен. Зачем только я его позвала с собой в зал, где стояли закуски. Теперь он будет меня преследовать.

Донья Энкарнасьон обняла дочь.

– Бедная ты моя! Да, этот наш дальний родственник очень неприятный человек. Что-то в нем есть зловещее. Надо держаться от него подальше. Я попытаюсь все уладить.

Они вышли из комнаты Марисоль и направились в гостиную. Там на диване сидел ее брат Роберто.

– Марисоль, как ты? – спросил он, вставая со своего места – Мы все так беспокоились за тебя. Что случилось, кто тебя обидел?

– Все со мной хорошо, брат, – сказала она и села в большое кресло, стоящее в углу гостиной. Видно было, что ей не хотелось разговаривать.

Донья Экарнасьон взяла сына под руку и села рядом с ним.

– Твоя сестра переживает из-за Энрике Родригеса, – сказала она. – Он не очень хорошо поступил с ней. Два года назад, когда она и его сестра Елена находились в нашем поместье в Андалузии, он несколько раз приезжал в гости и увлекся Марией Соледад. Предложил стать ее женихом и обещал попросить ее руки, когда вернется. Но, как видишь, теперь собирается жениться на другой. Такие вот они непостоянные, эти Родригесы!

Роберто пришел в ярость. Он вскочил со своего места, и даже побагровел от гнева.

– И это называется рыцарь его величества! – возмущенно воскликнул он.

Брат Марисоль в целом был очень сдержанным человеком и старался вести себя достойно, но иногда его одолевали сильные вспышки ярости. Вот и сейчас он не смог сдержаться. Оскорбили честь его семьи! В этих вопросах он был непреклонен и такого простить не мог!

– Он оскорбил мою сестру! Заставил страдать, обманул ее! Как он так мог поступить с ней, словно с какой-то служанкой! – кричал Роберто, быстро шагая взад-вперед по гостиной. – Он заплатит за это! За все слезы моей дорогой сестры! – воскликнул он, выхватывая свою шпагу.

Донья Энкарнасьон и Марисоль испуганно вскочили и подошли к нему, пытаясь успокоить бурю его чувств.

– Успокойся, дорогой брат, – говорила Марисоль, – Этот человек не стоит того, чтобы мстить ему. Все пройдет. Я уже поняла, что он мне не пара.

– Как это не стоит? Он оскорбил всю нашу семью! Я не могу этого так оставить, или я не рыцарь его величества! Он должен ответить!

– Что ты собираешься делать, Роберто? – с тревогой спросила донья Энкарнасьон. Марисоль была в замешательстве.

– Я сейчас же поеду и вызову его на дуэль! Поговорим и выясним отношения, как мужчина с мужчиной!

Женщины принялись его уговаривать, чтобы он не делал этого. Но Роберто был неумолим. Он высвободился из под их рук, взял свой плащ и поспешно вышел из дому.

– Что же теперь будет? – растерянно спросила Марисоль, глядя на мать. Донья Энкарнасьон тяжело вздыхала.

– Мы не сможем его удержать, дочка, – печально сказала она. – Это я виновата, наверное, не нужно было ему все это рассказывать. Теперь будет скандал. Ты знаешь, что вопросы чести для Роберто превыше всего.

Между тем Роберто во весь опор мчался на своем коне к дому Родригесов. Поскольку они жили неподалеку, через несколько минут он уже спешился у их парадного входа, кивнул привратнику и быстро вошел в дом. В гостиной сидел только старый дон Луис и бабушка Елены. Увидев внезапно появившегося Роберто, оба вскочили от неожиданности

– Мое почтение, господа! – поклонился Роберто. – Но я должен видеть Энрике. Мне нужно поговорить с ним.

Разгневанный и возбужденный вид Роберто вызвал у Родригесов беспокойство. Между тем Энрике, услышав шум, сам вышел в гостиную. Вслед за ним появилась и Елена. Оба они с удивлением смотрели на незваного гостя.

– Мне нужен ты, – прямо сказал Роберто, обращаясь к Энрике. – Выйдем, поговорим, как рыцари его величества.

Энрике молча взял свой плащ и последовал за Роберто. Все остальные со страхом смотрели на них. Молодые люди вышли на улицу.

Энрике догадывался, зачем приехал брат Марисоль. Он молчал.

– Я вызываю тебя на дуэль, – сразу, без обиняков, начал Роберто. – Я думаю, ты знаешь причину. Ты обещал жениться на моей сестре, но обманул ее. Это оскорбление для нашего рода, и оно должно быть смыто только кровью.

Энрике побледнел. Роберто был одним из лучших фехтовальщиков и самых преданных рыцарей короля. Сражаться с ним – значит, обрекать себя на верную смерть.

– Это было простое увлечение, которое быстро прошло, – промямлил он.

– Пусть так, но никто не тянул тебя за язык. Зачем было давать обещание, если не уверен, что сможешь его выполнить? Слово рыцаря – закон. Моя сестра поверила тебе и ждала тебя все эти годы, а ты даже не удостоился объясниться с ней – повел себя, как трус.

Энрике молчал. Ему нечего было возразить.

– Завтра в шесть утра я жду тебя у дубовой рощи – сказал Роберто. – Надеюсь, ты поведешь себя, как рыцарь, и не будешь уклоняться от дуэли. Иначе ты обличишь позором всю свою семью, и об том узнают все.

С этими словами Роберто вскочил на коня и умчался прочь.

Глава 10

Роберто хотелось размяться, и он отправился за городские ворота, где пустил своего коня во весь опор. Ему нужно было успокоиться и выпустить всю свою ярость.

Через час, вдоволь наскакавшись, он вернулся домой. В гостиной он увидел свою мать, сестру и Елену. Увидев его, все трое вскочили.

– Роберто, прости моего брата! – воскликнула Елена, бросаясь ему в ноги. – Я знаю, он плохо поступил, но ведь он не переживет этой дуэли, все знают, что ты – один из самых лучших рыцарей. Тебе нет равных во владении шпагой. Я уговорю его, чтобы он попросил прощения у Марисоль. Умоляю тебя! – она зарыдала.

Марисоль и донья Энкарнасьон тоже стали упрашивать его, чтобы он отказался от дуэли.

Роберто был в замешательстве.

– Отменить дуэль – это недостойно рыцарей его величества. Но я обещаю вам, что не трону его. Только попугаю. Конечно, мне ничего не стоит уложить этого человека, но я ничего с ним не сделаю, обещаю вам, – с этими словами Роберто удалился в свою комнату.

Все присутствующие облегченно вздохнули. Роберто никогда не бросал слов на ветер и всегда выполнял свои обещания. Елена откланялась и отправилась домой, чтобы успокоить Энрике и своих родных.

На следующее утро возле дубовой рощи недалеко от городских ворот Роберто Эччеверия де ла Фуэнте встретился на поединке с Энрике Родригесом. С ними были еще два рыцаря, которых они пригласили в качестве секундантов. Дуэлянты выбрали для дуэли небольшую площадку, на которой находилось несколько выступающих из земли больших камней.

Молодые люди сняли свои камзолы, оставшись лишь в рубашках. Они скрестили шпаги, и начался поединок. Роберто сразу взял инициативу, и уже через несколько минут загнал своего противника на край поляны.

Дальше все произошло очень быстро. Энрике вскочил на один из камней, чтобы с высоты отпарировать удары Роберто, но не удержался и упал, стукнувшись головой о другой острый камень. Увидев, что его противник не встает, Роберто подбежал к нему и увидел, что у него вся голова в крови.

Он отложил шпагу и склонился над раненым. Секунданты тоже подошли ближе.

– Дышит, – сказал Роберто. – Надо послать за экипажем и отвезти его домой.

Секундант Энрике вскочил на своего коня и отправился в город.

– Оставайся пока здесь, – сказал Роберто своему секунданту. – Дождись, пока за ним приедет карета.

Молодой человек достал платок и вытер кровь с головы раненого.

– Похоже, рана не очень серьезная, – сказал он. – Просто сильно ударился. Но видит Бог, я не хотел этого, – с сожалением произнес Роберто. – Прости меня, Энрике.

Он тяжело вздохнул, бросил последний взгляд на раненого, вскочил на коня и поспешил вернуться домой, где его ждали все родственники.

Этой ночью в доме почти никто не спал. По виду Роберто все сразу поняли, что произошло что-то непредвиденное.

– Я сожалею, – тихо сказал Роберто, входя в гостиную. – Энрике упал и ударился головой о камень. Он ранен. Его секундант отправился за каретой. Все произошло так быстро, что я едва успел осознать это.

– Но это не моя вина, – продолжал молодой человек. – Я ничего ему не сделал. Я дал слово, и его выполнил. Видно, за что-то другое Бог наказал его. Сегодня вечером я возвращаюсь в Толедо, – с этими словами он удалился в свою комнату.

Марисоль, донья Энкарнасьон, Исабель и слуги, услышав эту новость, были ошарашены. Никто не ожидал такого поворота событий, все были уверены, что все закончится хорошо.

Марисоль чувствовала себя подавленной.

– Что же теперь будет, мама? – спросила она. Исабель испуганно смотрела на них обоих.

Мать обняла своих дочерей.

– Надо молиться, чтобы Энрике поправился, – тихо ответила донья Энкарнасьон. – Сегодня вечером я поеду к Родригесам, чтобы узнать о его состоянии.

В тот же день Роберто вернулся в Толедо. Вечером донья Энкарнасьон отправилась навестить раненого, но ее не пустили даже на порог. Там были уверены, что Роберто нарушил свое обещание и был виноват в том, что произошло с Энрике. Однако слуги сообщили ей, что он пришел в себя, и его осмотрел доктор.

Вернувшись домой, донья Энкарнасьон собрала в гостиной своих дочерей.

– Нам сейчас всем лучше уехать из Мадрида. Я распоряжусь, чтобы готовили карету и багаж. Завтра с утра мы все отправимся в наше поместье, – сказала донья Энкарнасьон. – Побудем там, пока все не уляжется.

Все разошлись по своим комнатам. В доме наступила тишина. Даже Исабель сидела у себя и никуда не выходила.

Оставшись одна, Марисоль бросилась на кровать и заплакала. Все события последних дней представлялись ей каким-то кошмарным сном.

Потом она вдруг почувствовала, что слез у нее больше нет.

– Боже, за что мне все это? – спросила она, подняв глаза к потолку. Потом встала, подошла к образу Девы Марии в углу комнаты, и перекрестилась. «Защити, меня, пресвятая Богородица, – мысленно произнесла она. – Сними мою боль».

Она села на стул у окна, раздвинула занавеску и посмотрела на улицу. Там было тихо. Вся улица как будто вымерла.

– Что же будет дальше? – спросила она себя. – Когда приедем в поместье, надо мне исповедаться.

Вдруг какая-то новая мысль пришла в ее голову. Перед внутренним взором девушки внезапно возник образ молодого певчего, с которым они расстались несколько лет назад. Неожиданная догадка пронзила ее, как молния. Энрике не был ей предназначен, это не ее суженый! А вот тот молодой человек, который тогда завладел ее сердцем, это и есть он!

Марисоль опять заплакала. За что же тогда она хотела отомстить Энрике, ревновала его? «Зачем я пыталась взять то, что не мне предназначено? – думала она. – Ведь, скорее всего, Господь просто отвел его от меня. И я его совсем не любила, просто хотела с его помощью забыть другого человека».

«Но почему все так получилось? – продолжала размышлять Марисоль. – Ведь Роберто в последний момент отказался от мести, хотел лишь сделать вид, соблюсти приличия. А теперь мы с Родригесами стали врагами».

Марисоль почувствовала себя виноватой в том, что произошло с ее бывшим женихом. «А эта бедная девушка, его невеста, она ведь тоже страдает! – она вдруг вспомнила про Лауру. – А если б я была на ее месте?»

Потом она вспомнила, как кокетничала на балу с Хосе Марией, и вся похолодела. Она ведь просто использовала его! Ей показалось, что этот человек ее так просто не оставит.

Но ведь и тот, которого она любит, тоже ей не предназначен, а предназначен Богу! Эта мысль пронзила Марисоль, как стрелой, и она снова зарыдала.

– Господи, за что, за что мне все это? – спрашивала она, поднимая глаза к небу, к иконам, но не слышала никакого отклика в душе. Только образ молодого певчего вновь проплыл перед ее внутренним взором, и ей показалось, что он улыбается ей.

Глава 11

На следующий день вся семья собралась уезжать в Андалузию. Вещи уже были собраны, карета стояла у парадной двери, донья Энкарнасьон отдавала последние распоряжения двум слугам, которые оставались присматривать за домом. Три служанки и горничная ехали вместе с ними, в открытой повозке.

Неожиданно перед домом появился всадник в голубом камзоле. Он спешился, и Марисоль увидела, что это был Хосе Мария. У девушки все похолодело внутри. В это время из дома вышла донья Энкарнасьон, и, увидев своего дальнего родственника, спросила, что ему нужно.

– Я хотел навестить Марисоль. И спросить, когда она даст мне ответ, – надменно сказал он.

Донья Энкарнасьон замахала руками и покачала головой.

– Сейчас не время, Хосе Мария! Мария Соледад и все мы пережили большое потрясение. Мы уезжаем в нашу усадьбу под Кордовой. Нам нужно успокоиться.

– Могу ли я вас сопровождать? – настаивал родственник.

– В этом нет необходимости, – железным голосом ответила донья Энкарнасьон. – Дорога хорошо охраняется, по пути мы остановимся ночевать у друзей, так что не надо за нас беспокоиться.

Хосе Мария спросил, когда они вернутся.

– Осенью, – коротко ответила женщина. – Нам пора, прощай, Хосе Мария, занимайся своими делами.

Все устроились в карете, слуги сели в повозку, и экипаж тронулся. Колеса застучали по мадридским мостовым.

Хосе Мария еще несколько минут смотрел им вслед недобрым взглядом, потом вскочил на своего коня и ускакал.

– Я говорила, что он так просто тебя не оставит, – с беспокойством в голосе сказала донья Энкарнасьон, когда они отъехали на некоторое расстояние. – Зря ты с ним так себя вела на балу. Это нехороший человек. Неизвестно, что у него на уме.