Северный полюс, Северная Атлантика и Гидрографическая экспедиция Северного флота. Малоизвестные факты

– астрогеодезических, а с 1981 года и космогеодезических;

– гравиметрических;

– магнитометрических;

– сейсмологических;

– океанографических;

– метеорологических.

В 1961 году, используя инфраструктуру экспедиции ААНИИ ВВЭ «Север-13», была организована первая Высокоширотная экспедиция Северного флота (ВВШЭ «Север-61»), которой руководил начальник СГЭ, капитан 1 ранга Леонид Иванович Сенчура (досрочно выпущен из Гидрографического факультета ВВМУ им. М. В. Фрунзе в июне 1941 года).

Первая высокоширотная экспедиция «Север-61» проходила с 21 апреля по 13 мая. Первую посадку на лед с оборудованием и частью членов экспедиции совершил Герой Советского Союза Илья Павлович Мазурук. Первые результаты были хотя и скромными (171 определение глубины, 15-суточная станция наблюдения за течениями и 135 проб воды на различных горизонтах), но все же более внушительными, чем у Ф. Нансена, измерившего в 1898—1899 годах во время дрейфа судна «Фрам» 8 глубин, и чем в период дрейфа станции «Северный Полюс-1», когда было определено 33 глубины по ходу дрейфа ледовой базы. Перелеты с основной ледовой базы на станции наблюдений осуществлялись на легких самолетах АН-2 и на вертолетах Ми-4.

В 1962 г. ВВШЭ «Север-62» также еще использовала инфраструктуру экспедиции ААНИИ ВВЭ «Север-14», но с 1963 года высокоширотные экспедиции СГЭ стали проводиться самостоятельно. В 1969 году в районе Северного полюса в честь 50-летия Октябрьской революции точками с измеренными глубинами была вычерчена геометрическая фигура «звезда» (вклейка 3). Одним из главных географических открытий первого этапа исследований было открытие срединно-океанического хребта Гаккеля, минимальная глубина на котором составила 391 метр, данная вершина получила название горы Ленинского Комсомола.

В 1962—1967 гг. составом СГЭ выполнены важные и очень трудоемкие работы по привязке арктических островов к единой геодезической сети радиогеодезическим методом, что позволило проводить океанский промер в районе этих островов.

В 1960—1964 гг. при помощи уникальной методики установки отражающих станций РНС «Координатор» на гидрографических судах «Мурман» и «Призма», ставших на якорь, при помощи ледокола Северного флота «Добрыня Никитич» был выполнен систематический океанский промер в Гренландском море и Северном Ледовитом океане: на склоне Котловины Нансена, в проливе Фрама и на плато Ермак. Было совершено географическое открытие: было доказано отсутствие так называемого «порога Нансена» при выходе из Гренландского моря в Северный Ледовитый океан. Вместо порога был обнаружен глубоководный желоб. Также была открыта глубоководная воронка в Гренландском море – самом глубоком месте в Северном Ледовитом океане – 5 527 метров.

В 1966 году при помощи вышеописанной методики использования РНС «Координатор» был выполнен промер на противолодочном рубеже между мысом Нордкап и островом Медвежий.

Необходимо упомянуть, что в марте-апреле 1969 г. гидрографы Тихоокеанской океанографической экспедиции Тихоокеанского флота (В. И. Егоров, Е. Г. Георгов, Ю. В. Горбунов, В. Д. Мищенко и др.) выполняли аналогичные исследования на дрейфующем льду Чукотского моря. Было выполнено 350 пунктов гравиметрических измерений, 307 – магнитных и 40 -сейсмозондирований.

В 1971 г. на основе накопленного опыта в период ВВШЭ «Север» и теоретических исследований Навигационно-гидрографического научно-исследовательского института ВМФ ГУНиО МО издало методический документ «Инструкция по гравиметрической съемке со льда».

За 30 высокоширотных воздушных экспедиций с 1961 по 1992 г. (экспедиций не было в 1973 и 1991 гг.) выполнен огромный объем наблюдений на общей площади около 4,3 млн км2 (шесть экспедиций было проведено под руководством капитана 1 ранга Л. И. Сенчуры, три – капитана 1 ранга С. К. Немилова, три – капитана 2 ранга Н. К. Тимошенко, пять – капитана 1 ранга С. А. Фридмана, семь – капитана 1 ранга В. А. Баранова, пять – капитана 1 ранга А. П. Макорты, по одной – капитанов 2 ранга Л. П. Добряка и Н. А. Замятина).

В удаленных и труднодоступных районах, где невозможно было использовать авиадесантный метод из-за недостаточно крепкого льда, начиная с 1962 г. (ПЛА «Ленинский комсомол»), гидрографические исследования офицерами СГЭ проводились с атомных подводных лодок. До 2000 г. в 24 походах было обследовано более 700 тыс. км2 площади центральной части Северного Ледовитого океана.

20 ноября 1971 года Северная гидрографическая экспедиция Северного флота директивой Главного штаба ВМФ была переименована в 30-ю гидрографическую экспедицию Северного флота.

Всего за 30 высокоширотных воздушных экспедиций СГЭ (интересно, что в 1970 голу экспедиция получило название 30-я ГЭ СФ – теория вероятности в действии) и 24 похода гидрографических партий СГЭ на атомных подводных лодках, выполнивших 92 000 линейных километров промера, центральная часть Северного Ледовитого океана была обследована на 85% (вклейка 4).

За весь период экспедиций ВВШЭ «Север» СГЭ эхолотами было измерено 19 560 глубин, в 25 935 точках были проведены гравиметрические исследования, в 22 598 – магнитометрические, в 11 508 – сейсмическое зондирование, которое также позволяло определять глубины, которые затем принимались для картосоставления. При помощи аэромагнитной съемки обследовано более 3,8 млн км2, общая площадь исследований превысила 4,3 млн км2 (см. далее таблицу).

В результате всех видов исследования дна Северного Ледовитого океана со льда, с атомных подводных лодок и гидрографических судов удалось создать достаточно полную геоморфологическую картину дна Северного Ледовитого океана и его геофизических полей, обнаружить и описать более 150 географических объектов, 43 из которых получили имена гидрографов и судов Северного флота. Наиболее значимыми открытиями стали котловина Подводников, отрог Геофизиков, рифтовая долина Гидрографов и одна из самых крупных форм рельефа дна в районе хребта Гаккеля – гора Ленинского Комсомола, получившая название в честь первой советской атомной подлодки, достигшей Северного полюса 17 июля 1962 году (справедливости ради, все же придется признать, что первыми на Северном полюсе без всплытия побывали американцы 3 августа 1958 года на атомной подводной лодке Nautilus, а 17 марта 1959 года атомная подводная лодка США Skate всплыла во льдах на Северном полюсе, где развеяла прах полярного австралийского исследователя Джорджа Губерт Уилкинса, предпринимавшего первые попытки подледного плавания в Арктике еще в 1931 году на дизель-электрической подводной лодке, в соответствии с его завещанием).

В 1986 году наиболее отличившимся начальникам Северной гидрографической экспедиции (с 1970 г. 30-я ГЭ СФ) – капитанам 1-го ранга Леониду Сенчуре, Сергею Немилову, Николаю Тимошенко, Александру Макорте – была присуждена Государственная премия СССР. Совершенно непонятно, почему в данный список не попал начальник экспедиции 1 ранга Владимир Александрович Баранов, организовавший наибольшее количество экспедиций ВВШЭ (семь), передавший командование А. П. Макорте и здравствовавший на тот момент.

В. А. Баранов

Родился 8 ноября 1933 г. в Брянске в семье рабочего.

После окончания средней школы в 1952 г. он поступает в Высшее военно-морское гидрографическое училища (в Гатчине), но в связи с его расформированием переводится в 1956 г. в Балтийское высшее военно-морское училище.

В 1957 году после окончания училища лейтенант В. А. Баранов был назначен в СГЭ и служил на Северном флоте и в экспедиции непрерывно до 1984 г., дойдя до должности начальника экспедиции в звании капитана 1 ранга.

7 раз, больше, чем все другие начальники СГЭ, возглавлял высокоширотные воздушные экспедиции на хребте Ломоносова, в Канадском секторе СЛО, в котловине Макарова и других районах в сложных метеорологических и ледовых условиях.

На его долю выпало также выполнять важные работы в проливе Дрейка и других районах, примыкающих к Антарктиде.

В 1984 г. в связи с ухудшением здоровья В. А. Баранов перевелся в Москву на должность старшего научного сотрудника Института океанологии имени П. П. Ширшова Академии наук СССР.

В марте 1989 г. Владимир Александрович увольняется в запас, и практически ровно через год он скончался (17 марта 1990 г.) в возрасте 56 лет. Похоронен в Москве на Митинском кладбище.

За мужество и настойчивость при выполнении боевых заданий командования почетный полярник Владимир Александрович Баранов был награжден медалью «За отвагу» (1966), что является редкостью в мирное время, и орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.

В честь Владимира Александровича в 1998 году безымянному ранее проливу в Кольском заливе Баренцева моря присвоено имя пролив Баранова.

Конечно же, успех в выполнении всего комплекса океанографических работ в Северном Ледовитом океане не мог быть достигнут без высокопрофессионального инженерно-технического состава экспедиции, жившего в Архангельске и отдавшего ей всю свою трудовую жизнь. Всех не перечислить, но среди ветеранов необходимо выделить таких высококлассных специалистов, как И. Д. Мороз, Н. С. Налетов, Л. З. Кичаев, Г. А. Морозов, Е. Н. Полозов, В. К. Кошев, Г. А. Калинин, К. П. Суханов, М. А. Шайкин, Л. П. Агафонов, Ю. П. Богунов и многих-многих других. Честь им и хвала!

По результатам отечественных и зарубежных работ Главным управлением навигации и океанографии Министерства обороны Российской Федерации совместно с институтом ВНИИОкеангеология в 1998 г. вручную была подготовлена батиметрическая карта с сечением рельефа 200 м на глубоководную часть Арктического бассейна.

В 2002 году по результатам выполненного промера в период экспедиций ВВШЭ «Север» и плаваний атомных подводных лодок был откорректирован рельеф дна некоторых районов Северного Ледовитого океана и издана батиметрическая карта «Центральный Арктический бассейн» масштаба 1:2 500 000 (на 4-х листах, адмиралтейский №91115). Россия представила в Международную базу батиметрических данных морские навигационные карты и батиметрическую карту «Рельеф дна Северного Ледовитого океана» масштаба 1:5 000 000, которые были использованы для составления грид-модели Международной батиметрической карты Арктического океана (IBCAO). В последующем в редколлегию IBCAO была представлена и цифровая версия батиметрической карты «Центральный Арктический бассейн» масштаба 1:2 500 000.

В 2013 г. эта карта была переиздана с учетом новых отечественных данных, полученных в 2010 и 2011 гг. с использованием многолучевых эхолотов.

К сожалению, 12 февраля 2012 года 30-я Гидрографическая экспедиция Северного флота прекратила свое существование. Однако с учетом возрождения в последние годы потенциала Военно-морского флота 30 декабря 2015 года на Северном флоте была образована 4-я Арктическая океанографическая экспедиция (АОЭ), сохранившая структуру СГЭ и 30-й ГЭ СФ. Более того, в состав 4-й АОЭ вошла часть офицеров и гражданского персонала 30-й ГЭ СФ, а возглавил ее выпускник Гидрофака 1995 года, капитан 2 ранга Андрей Вадимович Шаромов, занимавший в 30-й ГЭ должность первого заместителя начальника. Необходимо отметить, что Россия имеет очевидный приоритет в исследованиях Арктического бассейна. Так, в Каталоге названий форм подводного рельефа (Газетёре) в Генеральной батиметрической карте океанов – ГЕБКО (GEBCO), из 177 названий форм подводного рельефа СЛО в честь российских исследователей указаны 62 объекта.

Всего же за всю историю исследования Северного Ледовитого океана офицерами Российского военного флота от Петра I до 2018 года более чем ста крупным географическим объектам Арктики присвоены имена военных гидрографов. Таким образом, можно констатировать, что важные для России исследования Северного Ледовитого океана от первых военных гидрографов времен Петра I, Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, Северной гидрографической экспедиции Северного флота продолжаются!

Таблица составлена на основе сохранившихся на 31.12.2018 г. в 280 ЦКП ВМФ научно-технических отчетов

О службе лейтенанта Гидрографической экспедиции Северного флота в 1981—1984 гг.

Выбор пути

Итак, пронеслось вихрем мое военно-морское отрочество: два года в Ленинградском Нахимовском военно-морском училище (ЛНВМУ, 1974—1976). Только благодаря дяде моего однокашника по Нахимовскому училищу Василия Прудыуса, контр-адмиралу Владимиру Демьяновичу Шандабылову (в недавнем прошлом заместителю начальника Главного управления навигации и океанографии Министерства обороны СССР), выступившему перед нами на последнем курсе ЛНВМУ с лекцией о Гидрографической службе ВМФ, я узнал о существовании в Военно-морском флоте такой замечательной специальности, как «гидрография». А так как к этому времени я уже увлекся в училище книгами Жака Ива Кусто об исследованиях океана, то я очень обрадовался наличию такой специальности и сразу переписался в пожеланиях по выпуску из ЛНВМУ со Спецфакультета (управление ядерными силовыми установками подводных лодок) ВВМИУ им. Ф. Э. Дзержинского на Гидрографический факультет ВВМУ им. М. В. Фрунзе, сильно огорчив этим моего приятеля-одноклассника Сашу Степанова.

В. Д. Шандабылов

В 1928 году поступил в Полтаве в подготовительную военно-морскую школу, из которой был переведен затем в Ленинград в ВВМУ им. М. В. Фрунзе.

В 1934 году окончил ВВМУ им. Фрунзе и был назначен на Тихоокеанский флот штурманом минного заградителя «Теодор Нетте», а в 1936 году уже был назначен флагманским штурманом бригады тральщиков.

С 1938 по 1941 годы проходил обучение на Гидрографическом факультете Военно-морской академии в Ленинграде. После выпуска был назначен в Научно-технический комитет ВМФ, располагавшийся в то время также в Ленинграде.

С началом войны был назначен командиром канонерской лодки, затем штурманом дивизиона канонерских лодок, после чего – начальником штаба этого дивизиона, принимая активное участие в операциях в Финском заливе по обороне Ленинграда.

В июле 1942 года был назначен заместителем начальника Штурманского отдела Гидрографического управления ВМФ, а через месяц был направлен в Великобританию на должность старшего офицера конвойной службы при военной миссии СССР. В 1944 году был назначен начальником отдела перевозок при военной миссии.

С декабря 1946 года по май 1947 года был прикомандирован в ООН в постоянное представительство СССР при Совете безопасности в качестве советника по минным делам.

В 1947 году вернулся в СССР на должность начальника отдела Гидрографического управления ВМФ, в котором с 1956 по 1973 год стал заместителем начальника всего управления.

В 1957—1962 гг. возглавлял делегации Гидрографической службы (ГС) ВМФ на конгрессах Международной гидрографической организации в Монако.

В 1960—1970 гг. возглавлял делегации ГС ВМФ на международных конференциях маячных служб мира.

В 1960 году под редакцией В. Д. Шандабылова был опубликован Штурманский англо-русский словарь.

После увольнения со службы в 1973 году до конца своей жизни (10.01.1995) трудился в Научно-исследовательском навигационно-гидрографическом институте ВМФ в Ленинграде (Санкт-Петербурге), реализуя в научных исследованиях весь свой богатейший опыт. В. Д. Шандабылов соавтор практически всех Руководств по кораблевождению, вышедших с 1960 по 1988 годы. Автор разделов изданий Академии наук по разделу «География Мирового океана», а также в Военно-морском словаре и Советской военной энциклопедии.

5 февраля 1996 года по завещанию Владимира Демьяновича Гидрографической службой Тихоокеанского флота его прах был развеян над бухтой Золотой Рог города Владивосток – видимо, душой он так и не смог расстаться с этим флотом, где прошла его офицерская молодость!

Не могу не отметить, что мой приятель-нахимовец Василий Григорьевич Прудыус не посрамил своего дядю. Окончив вместе со мной Гидрографический факультет ВВМУ им. М. В. Фрунзе в 1981 году, он распределился в Гидрографию Черноморского флота и дошел до должности начальника Гидрографической службы флота в 2006—2009 гг. в звании капитана 1 ранга. По круговороту судьбы он сейчас воспитывает нахимовцев в Севастопольском Нахимовском военно-морском училище.

После выпуска из ЛНВМУ быстро пролетели пять лет гидрометеорологического класса на Гидрографическом факультете Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе (1976—1981), открытого на факультете за год до нас, в 1975 г., с учетом появления на флоте первых советских авианосцев.

24 июня 1981 года отгремели литавры выпуска из училища (в своем дневнике нашел запись: «24 июня утром встал, как обычно, курсантом, а лег спать уже лейтенантом»). Затем промчался первый лейтенантский отпуск в Тирасполе (там служил папа жены Светланы), в котором из выданных за два месяца 500 рублей жалования мы со Светой большую часть истратили. В результате, оставив Свете какую-то сумму из остатков, я с минимальной суммой денег и здоровенным чемоданом (в то время называвшемся «мечта оккупанта») весом в 40 килограммов прибыл в соответствии с назначением в город-герой Мурманск в распоряжение Управления гидрографической службы Северного флота. Управление располагалось на улице Североморцев в районе со странным названием «Роста».

Неожиданное распределение в экспедицию

На 5 курсе училища я проходил стажировку в 402 Гидрометеорологическом центре (ГМЦ) Северного флота в городе Североморск. По сложившимся в то время правилам место стажировки выбирали с учетом будущего места службы. А так как я «шел» на окончание училища с красным дипломом (с отличием), при этом в период обучения был три года старшиной класса, потом, на 4 курсе, – старшиной роты 2 курса, а на 5 курсе – заместителем командира роты 1 курса, к тому же был членом партийного комитета факультета, то, имея право на выбор места службы, избрал 402 ГМЦ. При этом 402 ГМЦ я выбрал только после того, как мне перед стажировкой на 5 курсе командир нашей роты Виктор Иванович Свирин, с которым у меня были отличнейшие отношения, сказал, что в 6-й Атлантической океанографической экспедиции Ленинградской военно-морской базы для гидрометеорологов в 1981 году мест не предусмотрено. Руководство факультета и училища мой окончательный выбор 402 ГМЦ утвердило. Училище я окончил с красным дипломом, впрочем, как и шесть моих одноклассников из общего числа в классе 15 человек, что было уникальным фактом за всю историю нашего училища.

Будучи полностью уверенным в своем месте назначения, я со спокойной душой солнечным днем 31 июля 1981 года, прямо с ленинградского поезда, прибыл в Управление гидрографической службы за получением должности именно в 402 ГМЦ. Но не тут-то было!

Когда я зашел в Управление, то на встрече с ВРИО начальника Гидрографической службы Северного флота, капитаном 1 ранга Толмачевым Д. Я. (оказавшимся папой моего приятеля-сокурсника Вадима, распределенного на Черное море), мне в жесткой форме было сказано-приказано, что моим местом службы будет гидрологическая партия Гидрологического отряда 30-й Гидрографической экспедиции Северного флота (СГЭ) (много позже я выяснил, что правильно было называть океанографическая партия Океанографического отряда, о различии терминов можно прочитать в приложениях к данной книге). Естественно, это было очень неожиданно и огорчительно, особенно с учетом того, что мой однокашник, приятель еще по Нахимовскому училищу Володя Лемешев, объяснил мне, что в Мурманске повышающий коэффициент к окладу 1,5, а в Архангельске – 1,15, при этом в Мурманске еще выплачивается какая-то повышенная «полярка». Я почему-то об этом ничего не знал, и, хотя особого рвения к деньгам не испытывал, но так как Света должна было скоро родить, то дополнительные деньги были бы нелишними, что усугубило мое огорчение.

Оказывается, пока я безмятежно проводил отпуск со своей семьей в Тирасполе (ныне столица непризнанного мятежного славянского Приднестровья в Республике Молдова), то на мою вакантную гидрометеорологическую должность в 402 ГМЦ «упал» гидрограф, капитан-лейтенант Е. Смирнов с воинской части на архипелаге Новая Земля. Не знаю, как это получилось, но этот офицер в мою бытность в училище успел там послужить командиром роты и был из него «сослан» на эту Новую Землю за какие-то провинности.

Но мое огорчение не шло ни в какое сравнение с огорчением Володи, имевшего по успеваемости первый диплом в нашем выпуске, но которого также «бортанули» с распределением в Мурманск и отправили вместе со мной в СГЭ. Он несколько раз 1—2 августа ходил в Управу и объяснял-требовал, что у него «первый» диплом в выпуске и он имеет приоритетное право на получение места службы в Мурманске. Но это было все только в идеале, а по факту в Мурманске оставили тех наших однокашников, у которых были в наличии «руки», т. е. связи. Бог им судья, но у меня со всеми ними отношения от этого не испортились. Кончились походы Володи тем, что ему было строго приказано убыть в Архангельск в Геофизический отряд СГЭ на должность помощника командира гравиметрической партии.

Не знаю, как так нас учили в училище, но я, отличник, про эту экспедицию Северного флота, базировавшуюся в Архангельске, совершенно ничего не знал, как и о том, чем она занимается. Однако, когда мне сказали, что именно эта экспедиция летает для океанографических исследований на дрейфующий лед в районы Северного полюса, то мое огорчение бесследно исчезло, и я с радостью, в отличие от Володи, собрался ехать в Архару, как тогда называли Архангельск. Правда, супруга Света все же огорчилась, когда узнала, что вместо Мурманска придется ехать в Архангельск, т. к. ее папа, майор-артиллерист, служил в свое время в Кандалакше, на которую как раз распространялось действие мурманских надбавок, и она была в курсе этого вопроса.

На 1—2 августа Володя приютил меня в своем номере лучшей гостиницы Мурманска «Север» с маркой «Интурист», т. е. для зарубежных гостей.

2 августа, после очередного неудачного похода Володи за правдой в Управу, мы переоделись в гражданку (моя хранилась в чемодане в камере хранения на железнодорожном вокзале, где помимо всего прочего поместилась шинель, будильник, чайник и сковородка) и пошли гулять по городу. Было так тепло, что мы даже искупались с ним в Семеновском озере.

Необходимо отметить, что из отпуска мы, все лейтенанты, прибыли с остатками первых зарплат и никак не предполагали дальнейших переездов в другие города. Хотя в советское время для переездов выдавали бесплатные проездные талоны, но выдавали их только на поезда, а для перелета самолетом необходимо было доплачивать уже свои собственные деньги, которых как раз у нас уже было в обрез. Тем не менее мы наскребли необходимые, кажется, 7 рублей на душу и купили билеты на самолет, т. к. поезд из Мурманска в Архангельск ходил как-то очень долго, «в круголя» Белого моря, и, кажется, с пересадкой то ли пассажиров, то ли вагонов на станции Обозерская.