Иллюзия. Ещё раз о евреях, иудеях и прозелитах

Опять вопросы: почему Фрейд считает Грецию и Рим человеческими массами «более низкого культурного уровня»? Почему Фрейд не приходит к выводу о деградации египетской культуры, когда имело место не просто вторжение отсталых по культурному уровню еврейских племён в культуру народа, находившуюся в самом пике своего развития, а имел место перенос одной культуры на носителя другой? Если говорить о духовности, то обладает ли вообще иудаизм духовностью, если допустить мысль, что христианство – хорошо продуманный ход для завоевания позиции «вседержителя»?

«Впрочем, – говорит Фрейд, – хорошее правило психоаналитической работы состоит в том, чтобы довольствоваться объяснением наличного и не пытаться объяснить то, что не имело места». Интересно, а зачем же Фрейд делает почти немыслимые предположения, а затем, порассуждав о них, принимает их за отправной материал? «Нельзя втереться в доверие, предлагая ему в одной книге дважды одно и то же. Это результат неумения, упрёк за которое нужно принять». Это не для большого мастера. Значит, есть другой смысл в работе.

Одна из главных причин написания работы – это связать напрочь судьбу народа с религией, которая связывает огромную часть человеческой популяции. Фрейд смакует величие народа – «избранника» бога. Он приписывает и пытается заставить поверить в великолепные качества евреев. Фрейд ещё и ещё раз хочет навязать мысль об исторической неизбежности превосходства еврейского народа.

Вспомните высказывания Штейнзальца о новоязе, о значении навязанных понятий, которые блокируют развитие самосознания. И Фрейд блестяще делает это, рассуждая о религии, о еврейском народе, его предназначении в истории народов, его высокомерии и т. д. и т. п.

Фрейд никогда не забывает о своей миссии и о том, что выгодно ему (об этом можно судить по характеру публикации работы). Ему и хочется под занавес прокричать, что он не просто еврей, и умный, который понимает, что принадлежит «избранному» народу, и внёс свой вклад в достижение своей цели, но в то же время ему страшно сделать это. Поэтому он решается публиковать работу частями, в которой первые части вводят в заблуждение и в то же время разжигают интерес.

«Среди предписаний моисеевской религии есть одно более важное, чем считалось до сих пор. Это запрет создавать изображение бога, т. е. принуждение почитать бога, которого нельзя видеть». В этом он видит «триумф духовности над чувствительностью». А как же быть с развитием христианства как продолжения иудаизма: мы имеем лик сына-бога, как учит Фрейд? Запрет на изображение бога не есть достижение иудаизма, т. к. отсутствие изображений с человеческим образом присуще и цивилизациям Латинской Америки. Это может говорить об определённой закономерности в этом вопросе. Всё это наводит на мысль о целенаправленности появления иконы с ликом святого.

Далее: «По нашему мнению, речь идёт о переоценке влияния, которое способны оказать на изменение внешнего мира наши психические, в данном случае интеллектуальные действия. Более того, по существу любая магия, предшественница нашей техники, покоится на этой предпосылке. Сюда же относятся и любые заклинания, как и убеждение во власти, связанной со знанием и произнесением имени. Мы предполагаем, что „всемогущество мыслей“ выражало гордость человечества за развитие языка, следствием которого было весьма значительное продвижение интеллектуальных видов деятельности. Это открыло новую империю духовности, в которой определяющими стали представления, воспоминания и умозаключения в противоположность более низким видам психической деятельности, содержанием которых были непосредственные восприятия органов чувств».

Хочется обратить внимание на то, что Фрейд упоминает о знании в произнесении заклинаний, убеждений во власти, произнесением имени, т. е. о том, что сегодня называется нейролингвистическим программированием. Позже мы ещё вернёмся к этому.

Далее: «У человека появилась потребность вообще ценить „духовные“ влияния: т. е. их нельзя уловить органами чувств, в частности с помощью зрения, но все же они демонстрируют не вызывающее сомнений и даже чрезмерное воздействие». Потребность ценить «духовные» влияния – это для гоев. Для «избранных», напрашивается мысль, – необходимо обеспечить этим влиянием всех, и в это превращается смысл их устремлений, т. к., не отдаляясь от того же Фрейда, приходит на память его высказывание, что еврей руководствуется не чувствами, а выгодой, которую он получит от своей деятельности.

«В результате всех этих продвижений в духовности было усилено индивидуальное чувство собственного достоинства, сделавшее людей гордыми, поскольку они почувствовали своё превосходство над другими людьми, оставшимися в тенётах чувственности». Да. Это уже для «избранных», только в чём заключается этот извращённый вариант духовности, когда изначально преднамеренно нарушается симметрия единого целого, когда левое вдруг говорит, что оно важнее правого или правое вдруг заявляет, что оно тяжелее левого потому, что оно находится справа.

«Евреи сохранили ориентацию на духовные интересы, политические злоключения нации научили её оценивать по достоинству единственное имущество, оставшееся им, – свою письменность».

Да, с Фрейдом можно согласиться: письменность – не только ценность, а прежде всего универсальный инструмент опять-таки для того же нейропрограммирования.

Интересны рассуждения Фрейда о Сверх-Я: «В ходе индивидуального развития часть сдерживающих сил из внешнего мира переносится вовнутрь, что образует в Я инстанцию, противостоящую в качестве наблюдающей, критикующей и запрещающей остальному Я. Мы называем эту новую инстанцию С В Е Р Х – Я». Затем Фрейд проецирует Сверх-Я на Моисея. Далее Моисей – воплощение бога еврейского народа, и мысль сводится к тому, что еврейский народ – обладатель истины должен выступать среди других народов как Сверх-Я в индивиде. А коль убиенный Иисус, воплощение праотца-бога, тоже воплощение бога еврейского народа, то он есть выражение Сверх-Я, которым является весь еврейский народ.

Так постепенно из простого исследования художник рисует картину, которую может нарисовать только ярый сионист.

Фрейд навязывает мысль, что еврейский народ, поражённый нарциссизмом, приобрёл своё положение, исполняя все предписания Моисея.

«Пророки неустанно напоминают, что от своего народа бог не требовал ничего, кроме праведного и добродетельного образа жизни…»

Конструкция запретов также привлекает внимание. Мы ещё должны вернуться к этому вопросу.

Коль выяснено, что работа Фрейда направлена на возвеличивание еврейского народа в духе сионизма, то можно посмотреть на многое с иной точки зрения.

«Очевидно, святое – это нечто, чего нельзя касаться». Фрейд хочет провести параллель еврейства со «святым».

Интересны рассуждения об инцесте, который раскрывает некоторые тайны еврейского народа.

«Мы намеревались понять, откуда проистекает своеобразный характер еврейского народа, который, вероятно, способствовал и сохранению его до сегодняшнего дня. Мы обнаружили, что этот характер выковал человек по имени Моисей, даровав ему религию, настолько повысившую его чувство собственного достоинства, что народ поверил в своё превосходство над всеми другими народами. В таком случае он сохранил себя благодаря тому, что чурался их. Кровосмешение при этом мало беспокоило, так как их объединял идеальный фактор – совместное владение определённым интеллектуальным и эмоциональным достоянием. Моисеева религия оказала такое влияние потому, что она 1) позволила народу получить свою долю в величии нового представления о боге; 2) утверждала, что этот народ избран этим великим богом и предназначен для доказательства его особого благоволения; 3) навязала народу развитие духовности, достаточно важное само по себе, вдобавок открывшее путь к высшей оценке интеллектуальной деятельности и к дальнейшим отречениям от влечений».

Фрейд навязывает идею единого бога и тем самым единые правила веры в него, подчёркивая, что иудаизм является более совершенной моделью религии.

Работа Фрейда многоплановая и представляет большой интерес для глубокого анализа. Задача этой работы, как указывалось выше, – показать преемственность евреев в достижении их единой цели. Имея идею, имеешь цель. Имея цель, имеешь смысл жизни. Нужно признать, что цель достижения мирового вседержавия настолько огромна и властна, что не подчиниться ей довольно сложно, если ты – составляющая часть генетического кода целого народа, который просто болен, по признанию знаменитого психиатра и психолога, который это доказал, хотя говорил он о совершенно другом.

Хочется отметить, что употребляю слово «еврей» только потому, что этим словом оперируют те, кто выступает якобы от их имени и воодушевляют их на «великие дела». Те, кто сделал жизнь каждого еврея целеустремлённой. Нужно никогда не забывать, что есть действительно генерирующие идею, такие как Штейнзальц, и есть носители генокода, которые заражены вирусом сионизма и слепо настроены на него. Легко обнаружить, что часть коренного народа, который мирится с проникновением идей ради посулов, делая огромную услугу «великим учителям» «избранного народа» и предавая свой действительно ущемлённый, если не сказать угнетённый, народ, живёт по правилам генерирующих, и есть евреи, которые также являются носителями генокодов «народов-хозяев». Характерной чертой этих носителей является то, что их состояние непостоянно. Эти качества имеют приобретённый характер и имеют динамику развития: одни окончательно заболевают, а другие имеют тенденцию к избавлению от заразы. Нужно никогда не забывать, что еврей – такой же человек, как и все, до тех пор пока его душа не наполняется ядом превосходства, избранности и всех остальных качеств, приписываемых «избранному народу».

Говоря о Моисее, можно предположить, что он был ребёнком, незаконно рождённым женщиной, состоящей в родстве с фараоном. Это предположение напрашивается потому, что в мире, в котором мы живём, все отношения, независимо от того, в какой плоскости мы их рассматриваем, построены на принципе резонанса. Последующие события Моисеевой жизни, которые связали его с еврейским народом, говорят о том, что это происходило на генетическом уровне. Импульсы, которые мог генерировать Моисей, могли резонировать только в родственных генокодах, которыми обладала прослойка рабов Древнего Египта, а с другой стороны, он мог резонировать импульсы генокода египетского народа.

Сочетание кодов матери и отца, скорее всего раба-еврея, дали в сумме код, который развился у Моисея. Код завистливого по своей натуре, агрессивного и кровожадного, можно добавить, коварного раба попал на совершенно иной по своей структуре код, который в кодовой структуре египетской цивилизации занимал одно из центральных мест. Можно предположить, что в египетской структуре (пирамиде) генетических кодов развитие пришло к некоторому рубежу, когда в сознании человека, обладавшего подобным кодом, происходят процессы сознания действительности и открывается совершенно иная картина устройства мира и отношений, на которых построена она. Только это объясняет переворот в мышлении, который наблюдался у Эхнатона. Эхнатону открылось осознание, что мир построен не на тех принципах, на которые он опирался. Не на тех принципах, которые были обоснованы в учениях, главной задачей которых было обосновать незыблемость власти фараона.

Генетический код Моисея был изначально травмирован путём неудачного сочетания и условий развития. Вероятно, связь с рабами была презрительна. Это, несомненно, наложило отпечаток на все его развитие и существование. По натуре яхвист (поклонник жестокого и кровожадного бога Яхве) стал обладателем сокровенных знаний, накопленных египетской цивилизацией, но не тех вершин, которых достиг Эхнатон, а тех, которые предшествовали этому. Отчасти многое потеряло смысл для фараона и поэтому образовался доступ к ранее тайному. Молодого Моисея, если допустить, что он знал о своей незаконности зачатия, должна была терзать мысль о неполноценности и естественное желание, которое обязательно появляется в ущербном воображении, – это неудержимое стремление к подражанию совершенству. У него не было никаких шансов достигнуть этого среди египтян, но была группа рабов-евреев, с которыми было генетическое родство. Моисей выделялся положением, образованием и главное – обладанием сокровенных знаний подчинения, необходимых ранее фараону для организации власти. И сразу выстраивается цепь логических построений. Бог Яхве – жестокий, коварный и кровожадный, чьё господство основано на грубой силе, должен был сочетать справедливость, и справедливость трансформируется в подчинение: слабый должен подчиняться сильному. Это совсем не та справедливость, которую имел в виду фараон.

В лице Моисея родился монстр, который быстро понял, что собой представляют знания фараона. Вероятно, в них самих и был изложен секрет сохранения этих знаний. Единственный способ – сохранение их на генетическом уровне. Народ, который мог принять преломлённые знания с навязчивыми идеями, был еврейским. Его генетика была нарушена долгим нахождением в рабстве. Выработалась устойчивая психология раба, угодливого внешне и завистливого внутренне, трусливого перед силой и жестокого при возможности. Ложь, выраженная прелюбодеянием, лежит в основе проникновения в другой код.

Каждая цивилизация, заканчивая своё развитие, имеет много схожего. Это прекрасное знание математики, которая является ключом к устройству мира, в том числе астрономии и астрологии. Как результат – расчёт летоисчисления. Календари возникали независимо друг от друга в разных частях света, в конечном счёте описывая с помощью математики одни и те же последовательности относительно существования человека в этом мире. Мудрецов занимают одни и те же проблемы, например, почему один человек зависит от другого? Можно ли управлять этой зависимостью? Во всех цивилизациях в конце существования присутствует инцест. Какое значение он имеет в развитии или деградации человека? Этот ряд проблем длинен, но он везде одинаков, т. к. выстраивает окончательно картину и приводит к новому рубежу развития или его окончанию.

В случае с Моисеем и еврейским народом преемственности не получилось. Вместо преемственности имеем тупиковую, заразную болезнь вседержавия. В конечном счёте это невыполнимая задача, которая приводит к гибели носителя инфекции и самой болезни.

Вероятно, новое восприятие мира Эхнатоном было настолько неординарно, что оказалось трудным для восприятия даже египтянами. Моисей же, воспользовавшись ситуацией, смог найти благодатную почву для проекции знаний, а не самих знаний, никогда не принадлежавших еврейскому народу. Чужая вера была не понята, а знания превратились в инструмент чудовищного подчинения в служении богу Яхве.

С трудом прижились чужие знания. Появился вопрос: как их удержать в секрете, чтобы не потерять приоритет в их использовании. Ответ был найден в виде запрета.

Попробуем проследить на примере нескольких запретов. Фрейд много внимания уделил убийству бога-праотца, убийству Моисея, убийству Иисуса. Народ постоянно убивает своих лидеров, и появляется запрет: не убей. Может, знания, которыми стали обладать евреи, гласят, что убийство есть норма, которая способствует в овладении знаниями убиенного, т. е. дальнейшей поляризации зависимых генетических кодов?

Нормой были близкородственные половые связи. Они играли соответствующую роль в развитии генетического кода, даже обычная половая связь – не просто влечение, а процесс переориентации кода индивида. Способ эффективен, соответственно, опасен для держателей, и рождается запрет: не прелюбодействуй.

Не укради – вызывает подозрение в том, что не так уж добровольно Моисей стал обладателем знаний, хранящихся под семью замками?

Не сотвори кумира – равнозначно смерти. Это один из секретов нейропрограммирования.

А может, все запреты отражают качества Моисея? И чтобы никто не узнал секрета, как достичь цели, введены внешние запреты.

Если посмотреть в иную сторону и обратить внимание на программные заповеди, в которых еврейство хотело бы видеть качества гоя, то можно представить портрет обобщённого человека. Это целомудренный человек даже в мыслях, который не имеет ни на кого зла и не вызывает недоброжелательства, живёт сегодняшним днём, не применяет насилия и любит своих врагов как себя. Что ещё желать трусливому и коварному? Ему хочется, чтобы его хамство не вызывало протеста и воспринималось спокойно. Верящий в добро не хочет верить в зло, а если даже в мыслях, то это совсем прекрасно. Он простит из-за своего великодушия любую подлость и не применит насилия и будет относиться с любовью к хаму. Что же касается «жить сегодняшним днём», то ларчик открывается просто: если нет цели, то нет и стремления к ней, и нет силы у человека.

Итак, возвращаясь к Фрейду, хочется подчеркнуть, что благодаря его работе о Моисее и опираясь на его же примеры, можно прийти к выводам, часть которых приведена выше. Они не совпадают с выводами Фрейда, да и не могли совпасть. Это в подтверждение того, что, смотря на одно и то же, можно увидеть совершенно иное. Всегда есть левое и правое, верх и низ. И как бы ни старался кто-то увидеть мир однобоким (вседержавным) – он глубоко ошибается. Как только покажется, что сионистский план реализован, он убьёт своего носителя. Тщетными окажутся попытки прокричать о своей принадлежности подобным Фрейду. Также бестолковыми окажутся хитросплетения великодержавных руководителей уничтожения гоев. С уничтожением тела донора уничтожается возможность своего существования.

Высвечивается ещё одно доказательство происхождения Моисея: рабская психология может породить только рабство. Возвысившийся раб может видеть в другом человеке только раба. Им нужны только рабы. Чем больше сообщество, которое находится под влиянием, тем дешевле оказывать это влияние. Раба лучше воспитать в большой школе под названием государство. Значит, государство должно быть рабовладельческим, где горстка «избранных» обирает народ. Современные рабовладельцы маскируются государством. Их цель – объединить весь мир в единое целое, чтобы влиять и управлять им из единого центра. Без сомнения, мир человеческих сообществ стремится объединиться в единое целое, но то объединение подразумевает иную основу и не допускает однобокого вседержавия. Вседержавие исключает гармонию, которая является его основой.

Возвращаясь к Фрейду, вспоминается его отношение к изменению внешнего мира интеллектуальными действиями.

Не сильно напрягаясь, можно провести параллель с достижениями исследователей в области нейропрограммирования. Один из ярких примеров – хаббардовская дианетика. Фрейд говорил о том же и своей работой пытается демонстрировать это. Стилистическое построение повествования, которое заставляет напрягаться и тем самым делает читателя уязвимым. Бесконечные повторения сказанного внушают якобы несомненность сказанного и изощрённо упакованные идеи, которые со временем всплывут и начнут воздействовать на читателя в определённом направлении. Это он делает с большим мастерством.

Что же представляет собой нейропрограммирование? Сам термин, естественно, современный, но это не говорит о том, что древние люди не знали об этом. Как предполагалось выше, в заканчивающей своё развитие цивилизации умы мудрецов были заняты проблемой подчинения и как сегодня, так и во времена фараонов, так и в других закончивших своё существование, было известно, как это делается. Каждое произнесённое человеком слово воздействует на другого человека в виде программы, которая передаёт код говорящего, который навязывается слушающему. В этом и заключается нейролингвистическое программирование. По аналогии можно допустить, что существуют иные способы нейропрограммирования. Можно сказать, что подобным образом производится нейровизуальное программирование. Образ, навязанный через визуальный канал, будет восприниматься как норма и будет довлеть над психикой индивида, вызывая определённые эмоции, и влиять на его поведение и самоопределение.

Коснувшись нейропрограммирования, без которого действительно очень трудно ориентироваться во всё больше запутанном мире взаимоотношений, когда истинные, гармоничные отношения подменяются вседержавными, а можно сказать, ложными, основанными на дисгармонии, можно вспомнить о появлении и, возможно, истинном смысле христианства. В основе христианства лежит иудаизм – и логично, что фундаментальные ценности, на которых он основан, должны были бы стать основой для народившейся молодой религии. Странно их нарушение: не сотвори кумира… и появляется Христос. Бог невидим, и возведён запрет на его изображение. И по миру шествует лик Бога в лике Иисуса, программируя всех на норму в облике еврея, с насильственным введением программы превосходства данного типа и нации.

Появляются вопросы, которые подталкивают к довольно логичным предположениям. Эти предположения недвусмысленно могут указать на хорошо продуманный шаг со стороны всегда существовавшей элиты идеи вседержавия на основе идей иудаизма, т. к. теоретический план политического мирного завоевания вселенной существовал задолго до Рождества Христова.

Можно согласиться, например, что православие обросло языческими обрядами и, объединив под своими знамёнами огромную часть славян, стало духовным ядром сообщества. Оно взяло на себя обязанность передачи принятых духовных правил поведения человека в сообществе, подменяя национальные обычаи обобщёнными религиозными законами православия.

Тысячелетие крещения Руси означает всего лишь то, что тысячу лет назад идеи иудаизма стали проникать на Русь. В течение своего расползания оно стало не устраивать хранителей идеи «политического мирного завоевания вселенной». Христианство на Руси стало влиятельной силой, не всегда угодной плану с одной стороны и сердцем духовности русского народа с другой стороны. Эти качества стали причиной послереволюционного разрушения храмов и гонений против церковнослужителей. Можно предположить, что целью подобных деяний было прежде всего уничтожение сложившейся культуры взаимоотношений на Руси. Уничтожение старых взаимоотношений подразумевает появление новых, которые приведут к иному качеству народы, исповедующие христианство.

Казалось, цель была достигнута. Как переходный этап допускался атеизм. Он был удобен для достижения целей на большой территории, объединявшей народы разных вероисповеданий. В определённой степени он мог вписываться в программу покорения, но в конечном счёте окажется путём осознания и понимания мира без религиозных догматов и разрушит тысячелетиями привитое восприятие мира.

Выше говорилось о тайном заговоре, соответствующий план которого можно проследить в осуществлении. Чтобы это стало понятным, следует пролистать «Сионские протоколы».

Часто встречается мнение, что дозированное оглашение этого плана делается преднамеренно, чтобы постоянно вызывать непримиримость и ненависть к евреям среди народов и тем самым загонять ассимилирующееся еврейство в лоно обособленности от всех, используя их состояние в своих интересах. С этим можно согласиться. Действительно, чувство ненависти и ожесточения, с которым время от времени встречается еврейский народ, требует от него замкнутости и заговорщицкого поведения. Правда, по поведению евреев об их замкнутости говорить не приходится – слишком уверено они чувствуют себя в стране. Это не только признак сегодняшнего дня: «…В ноябрьском номере „Московских ведомостей“ 1910 года помещена статья К. И. Тир, которая озаглавлена „Тайные еврейские программы“, где говорится, что за последние 50 лет стряслось немало революционных катастроф и каждая гигантским шагом подвигала еврейское дело. В России, несмотря на гениальную герценштейновскую подготовку, революция не совсем удалась, но всё ж много добыто евреями благодаря событиям 1905—1906 гг. Никогда ещё не наблюдалось такого окрыления еврейских надежд, как на последних еврейских съездах. В Государственную Думу за подписью значительного числа членов уже внесён проект еврейского равноправия. Ещё больше получили евреи со времён Витте: был издан в административном порядке ряд циркуляров, которыми черта еврейской оседлости, и ранее слабо охранявшаяся, стала уже вовсе удобно проходимой».

Хотелось бы привести высказывания некоторых авторов, которые приводятся в предисловии издания «Сионских протоколов» князем М. К. Горчаковым и которые независимо от других пришли к одинаковому выводу о существовании как государства в государстве, так и «единого всемирно-еврейского государства»:

«Настоящей причиной, вызывающей антисемитизм, по нашему мнению, была та особенность еврейского народа, вследствие которой он, не имея ни своей территории, ни своего языка и будучи разбросанным по всему миру, тем не менее (принимая живейшее участие в жизни новой родины и отнюдь ни от кого не обособляясь) оставался национально-государственным организмом» (Соломон Лурье, «Антисемитизм в древнем мире», 1923 г., стр. 11).

«Мне остаётся всецело присоединиться к бесспорно доказанному и верно обоснованному утверждению еврейского учёного: причины антисемитизма находятся в самом еврействе, и главная причина антисемитизма – в том, что среди каждого народа еврейство строит своё особое еврейское государство.