Найди Наохама

– Вы говорили, что ваша информация столько стоит. Держите. Спасибо вам.

Уже закрывая дверь, он вдруг вспомнил:

– Телка была, точно.

– Имя назвать можете? – без надежды спросила Ася.

– Имя не могу. Но ее по телеку показывают.

Ася недоверчиво уставилась на Паршикова.

– Вы уверены, что это она? Сами говорите, много лет прошло.

– Точно она. Татухи помню. «Привет, атлет» ведет, – ответил Сергей и поспешно захлопнул дверь.

Ася вздохнула и вызвала лифт.

– «Привет, атлет» я тоже смотрю, – вмешался Ашот. Ася и забыла о его присутствии.

– Правда? – вяло спросила она.

– Да, и у ведущей действительно запоминающиеся татуировки. На щеке такая змея, уползающая по шее.

– Отлично, – обрадовалась Ася и распорядилась: – Тогда поехали туда, где тепло и есть интернет!

Ашот привез ее в свой офис. Там действительно было тепло, и работал вайфай. Асю заботливо усадили в зоне отдыха, угостили чаем с вафлями. Быть лучшей подругой крупной шишки из главного офиса Асе определенно нравилось.

На сайте местного телеканала Ася легко нашла ведущую спортивной передачи «Привет, атлет» и тут же связалась с ней на Фейсбуке. Узнав в чем дело, девушка без лишних вопросов дала Асе свой номер и добросовестно ответила на все вопросы. Даже по телефону она говорила четко и связно, будто читает закадровый текст перед телекамерой.

– Я познакомилась с Ваней здесь, в Костроме, когда он организовал кампанию в поддержку Гуру. Так мы называли Наохама. Я помогала Ване во всем, мы были близки, и когда он решил отправиться за учителем, я, конечно, тоже все бросила и уехала вместе с ним. Мы обосновались в Тунисе, построили ашрам на берегу моря. Жили коммуной из дюжины человек. Наохам часто посещал нас. Это было золотое время. Но потом произошел несчастный случай, и Ваня погиб. Я чувствовала себя раздавленной горем. Ведь я никогда не была, что называется, идейной. В то время мне было искренне плевать на поиски истины и все эти йогические практики. Конечно, было весело так жить, но все веселье для меня держалось лишь на Ване. Он был единственной причиной, по которой я уехала из России и превратилась в «хиппи». И когда его не стало, я вернулась домой. Остальным я сказала, что Ваню нужно похоронить на родине, что он об этом просил, но на самом деле мне просто нужен был весомый повод уйти из ашрама. Я забрала тело и прилетела в Кострому. Вот и все.

– Как давно это было? – спросила Ася.

– Мы похоронили Ваню в 2008 году. Десять лет прошло, надо же…

Ася тактично помолчала, а затем спросила:

– Как вы думаете, та коммуна еще существует?

– Если это ваша единственная зацепка в поисках Наохама, то стоит проверить. Мы жили без связи с миром, никаких телефонов и интернета. Может быть, сейчас они обзавелись кое-какой техникой, но тогда ашрам был закрыт для посторонних людей. Поэтому вы вряд ли сможете связаться с ними из России, придется лететь в Тунис. Я помню, как туда ехать. Чтобы вы не потерялись, найду то место на карте и пришлю вам координаты.

Через несколько минут Ася рассматривала неясные прямоугольники на Google Maps. С виду обычные дома, никаких пометок на карте нет. Остался ли там еще ашрам? Навещает ли его до сих пор Наохам?

Как сказала девушка с татуировкой змеи, была единственная возможность проверить это. Ася отправляется в Тунис.

Глава 6

Весь полет Асю путали с соседкой. Это была американка с по-славянски размытым лицом и сильным насморком. Скрючившись, она дремала в кресле и даже пропустила обед. Видимо, Ася в черной водолазке и с модным каре больше соответствовала представлениям персонала о жителях США. Стюард с особой вежливостью подносил ей напитки и обращался к ней исключительно на английском. Ася забавлялась этой игрой. Правда вскрылась, когда стали раздавать миграционные карты, и американка достала свой звездно-полосатый паспорт.

Тунис встретил неприветливо: пронизывающим ветром и хмурыми тучами. Ася застегнула куртку, надела капюшон и отправилась на поиски метро.

Не смотря на детальное изучение маршрута, ей было сложно сориентироваться на месте. Пришлось долго разбираться с позонной оплатой проезда, никак не получалось найти нужную станцию на схеме метро. Ася отчаянно ругала себя за глупость, ведь линий на карте было всего семь.

«Подземка» оказалась похожей на трамвай, поезд шел прямо по городу, названия станций не объявлялись. В вагон зашла и села рядом беспокойная старушка. Поерзав, полезла в карман, долго шерудила в нем и извлекла мятую оранжевую салфетку. Стала обстоятельно сморкаться. Закончив, закопошилась в сумке. Нашла конфету, шуршала обёрткой, неловко пытаясь открыть непослушной рукой. Открыла, отправила леденец в рот и тут же подавилась сладким. Натужно закашляла, стараясь потише, но получалось погромче. Второй раз достала салфетку, промокнула глаза. Затем начала прилаживать свои сумки к клюке, чтобы висели на ручке. Наконец все стало хорошо, и старушка заскучала. Долгим взглядом принялась оглядывать пассажиров с головы до ног, придирчиво изучила Асину прическу. Не найдя ничего выдающегося, посмотрела на свои руки, обнаружила нитку на лацкане, стала ее счищать. Едва успев, подхватила сумки с клюкой и кинулась к выходу: прибыли к ее станции.

За окном плыл красивый чужой город. Мечети перемежались с современными бизнес-центрами, мелькали пальмы и вывески на арабском. Улицы стояли в пробках и желтели от такси. Ася никогда не была в этой стране, но ее совсем не привлекали туристические развлечения. Она не любила мегаполисов и тесных базаров, ее не интересовали мусульманские традиции и восточная архитектура. Из местных удовольствий ее могло привлечь разве что море. Но в январе в Тунисе купаться холодно, да и прилетела она сюда не для отдыха.

Добравшись до другого конца столицы, Ася пересела на поезд и спустя два часа была в нужном городке. Найти дорогу здесь не составило труда: она знала, что ашрам строили у самого моря, и потому смело зашагала к синеющему горизонту. Выйдя на берег, Ася сверилась с картой и дошла до нужного места. Все оказалось близко, и это обрадовало бы ее, если бы не пронизывающий морской ветер.

Вместо коммуны открылся пустырь с недостроенными особняками. Забора не было. Она бесцельно побродила среди заброшенных зданий. Присела на пыльные ступеньки и уставилась на море.

Итак, никакого ашрама тут нет. Накатило разочарование.

Ася, конечно, не могла и мечтать, что поиски мудреца будут столь короткими. Но она надеялась застать здесь кого-то, кто мог бы подсказать, куда двигаться дальше. Но на берегу не было ни души.

Нужно было обойти окрестности: вдруг они ошиблись с координатами? В отдалении виднелись изгороди и крыши. Но вокруг царила такая мертвая тишина, что Ася засомневалась, живет ли тут вообще хоть кто-то.

Сквозь джинсы она почувствовала прикосновение и опустила глаза. Урчащий кот терся о ее ногу. Ася погладила его, и кот вскочил ей на колени. Ну что ж, решила она, почесывая кошачью шею, надо устроиться в отеле, пообедать, помыться и позвонить Инге. Вот кто никогда не теряет присутствия духа и всегда предложит решение!

Найти работающий отель было непросто. Небольшие гостиницы закрылись до начала туристического сезона, а в шикарном Palm Extra Hotel номер стоил неоправданно дорого. Многие дома пестрели объявлениями о сдаче в аренду, и Ася принялась методично обходить частный сектор. Ей не везло: большинство домов пустовало, а по указанным на вывесках номерам не брали трубку. Несколько вариантов Ася отмела сама: хозяева окидывали ее подозрительным взглядом и заламывали слишком высокую цену.

Ася как раз попрощалась с очередным жадным арендодателем, когда ее окликнул пожилой мужчина.

– Нужна комната? – спросил он, сильно коверкая английские слова.

– Да! – с надеждой ответила Ася. – Только не очень дорого.

– Не дорого! – заверил дед, достал сигаретную пачку, карандаш и написал сумму.

Оказалось и вправду совсем недорого.

– Это за сутки? – уточнила Ася, не веря своему счастью.

– Да, да, – закивал старик, радостно улыбаясь. Было видно, что английский он знает плохо.

Ася перешла на французский.

– Я пока не знаю, на сколько дней остановлюсь. Сначала заплачу только за одну ночь, но возможно, останусь дольше.

Она учила французский в школе всего пару лет и сейчас удивлялась, насколько легко ей дается разговор. Дедуля согласно закивал.

– Нет проблем, дочка, – сказал он. – Живи, сколько надо.

Затем подумал, сложил пальцы в знак «Ок» и снова расплылся в довольной улыбке. Ася засмеялась. Ей сразу стало легко и хорошо: ночлег нашелся, хозяин добряк, скоро она сможет отдохнуть и собраться с мыслями.

Дед указал на пикап и пояснил:

– Дом не в центре, придется проехать.

– Далеко? – насторожилась Ася.

– Близко. Садись. Меня зовут Низар, – представился он.

Ехали минут двадцать. Выехали из города, за окном замелькал густой кустарник и редкие деревянные постройки.

– Сюда транспорт ходит? Как мне добираться до города без машины? – заволновалась Ася.

– Ходит, – успокаивающе ответил дед. – Такси, автобусы. Вон как раз остановка. Приехали!

Они свернули с шоссе, проехали сотню метров по ухабистой дороге и затормозили у забора. Дом оказался добротным, современным. На крыше спутниковая антенна, автоматические ворота, солнечные батареи.

Низар показал Асе ее комнату.

– Отдельный вход, своя ванная. Телевизор. Ты откуда, из России? Есть русский канал!

Он гордо щелкнул пультом и указал на плоский экран на стене. Шел арабский фильм с русским переводом.

Ася заплатила за сутки, и довольный старик ушел. За окном шумел ветер, начал накрапывать дождь. Хорошо, что в такую непогоду она не осталась без крыши над головой!

Ася прилегла поверх покрывала. Впереди столько проблем! Нужно понять, куда двигаться дальше, чтобы найти Наохама. Может, спросить о нем этого деда Низара? Хотя лезть с расспросами к первому встречному – нелепая идея. Разумнее вернуться на место бывшего ашрама и опросить людей, живущих поблизости. Вдруг удастся найти тех, кто помнит коммуну и знает, где ее жители сейчас?

Долгая дорога вымотала, мысли путались, и Ася сама не заметила, как уснула.

Глава 7

Утро выдалось ясным. Ася накинула куртку и выскочила на улицу. Ей всегда нравилось жить «на земле», когда можно встать с кровати и сразу выйти на природу, походить босиком по росистой траве, размяться под лучами утреннего солнышка. В Москве, прежде чем выйти из дома, приходилось одеваться, обуваться, ждать лифта или отсчитывать сотню ступенек, и все для того, чтобы постоять не на земле, а на асфальте.

Она подняла лицо и зажмурилась, прислушиваясь, как свистит в кустах птица.

– Доброе утро! – услышала она и обернулась.

Дед Низар в садовом комбинезоне махал ей рукой и приглашал на завтрак. Она наскоро умылась и пошла в гости к хозяину дома.

В светлой гостиной был накрыт стол: вазочки с печеньем, ломти хлеба, банки с джемом, яйца, сыр, оливки и финики.

– Я ждал, – радушно сказал Низар, усаживая Асю и ставя перед ней горячую чашку. Она принюхалась и ахнула. Какао!

– Пей, дочка, – предложил он, уселся напротив и завел монолог.

Хрустя крекерами, Ася расслабленно слушала Низара. Его французский отдавал арабским акцентом, и она улавливала только общую канву рассказа. Дед прыгал с темы на тему, сначала вспоминая свою семью, а затем какую-то давнюю рыбалку на горном озере. Ася быстро отвлеклась и, регулярно кивая, втихаря составляла в уме план на день. Итак, надо найти людей из коммуны и спросить их о Наохаме. Откуда же начать поиски? С соседей?

– Вы давно здесь живете? – спросила она невпопад, и дед Низар обиженно умолк. – Простите, я вас перебила.

– Давно, – коротко ответил он и резко встал из-за стола.

– В 2008 году, десять лет назад здесь была коммуна. В ней жили русские ребята и один старый мудрец по имени Наохам. Вы помните это?

– Не было тут никакой коммуны, – пробормотал Низар и стал убирать со стола.

Злится.

– Я имею в виду, не прямо здесь, на месте вашего дома, а в городе. На противоположном его конце, у моря. Сейчас там только недостроенные дома и какие-то лачуги. Но десять лет назад там был ашрам.

– Может, и был, я в чужие дела не лезу. Пора мне, – сказал дед и многозначительно замер у двери. Мол, выметайся.

– Спасибо за завтрак, – поблагодарила Ася. Было стыдно, хотелось загладить неловкость. – У вас замечательный дом, мне досталась очень хорошая комната. Я хотела бы остаться еще как минимум на ночь. Когда заплатить, прямо сейчас или завтра утром?

От теплых слов Низар немного смягчился.

– Не обязательно платить каждый день. Заплатишь, когда будешь выезжать.

Ася улыбнулась и распрощалась с дедом. Надо повнимательнее слушать людей, корила она себя, одеваясь и собирая рюкзак. Паспорт, телефон, блокнот с ручкой, банковская карта и немного наличных. Вот и все: Ася любила перемещаться налегке.

***

Она обошла несколько домов в окрестностях бывшего ашрама, но никто не слышал о Наохаме. Дверь ей открывали в основном испуганные женщины, за юбки которых цеплялись черноглазые малыши. Туниски только мотали головами и захлопывали дверь, не сказав ни слова. Ася уже засомневалась в правильности своего французского – вдруг она говорит что-то не то? Но выбора у нее не было: вероятность встретить здесь кого-то англоговорящего сводилась к нулю, и начинать беседу на незнакомом для местных жительниц языке было бы вдвойне неэффективно.

Хотя эффекта и так ноль, горько усмехнулась Ася, отходя от очередных ворот с пустыми руками. Дело не в произношении. С ними хоть по-русски говори, толку не будет. Нужно было другое решение, но Ася никак не могла его найти.

В этой части города совсем не было магазинов, от сухого ветра Асю мучала жажда. Повсюду был песок. Казалось, он набился не только в одежду и волосы, но и в глаза, и в нос. От этих мыслей в горле сильно запершило, она начала кашлять и никак не могла прекратить.

Ася попыталась остановить рефлекс, чтобы лишний раз не травмировать пересохшую глотку. Кашель на секунду стих, от натуги потекли слезы. Некстати вспомнилась недавняя бабуля в метро, подавившаяся конфетой. К горлу подобрался новый приступ, и она, не совладав с ним, согнулась в удушающем кашле.

– Пей, пей! – вдруг услышала она рядом.

Ася подняла слезящиеся глаза. Молодой парень в полосатой рубашке протягивал ей бутылку с водой. Ася глотнула, и кашель немного отпустил.

– Вы меня просто спасли, – сказала она и сделала еще несколько глотков.

– Не за что, – ответил парень, завинчивая крышку. – Подавилась?

– Проклятый песок, – пожаловалась она. – Здесь совсем негде купить воды, а у меня с собой нет.

Он предложил ей свою бутылку насовсем, но Ася протестующе замахала руками. Пить не хотелось, но дышать все равно было тяжело. Как будто у нее в горле намело целую песчаную дюну.

Они стояли рядом со стеной дома, близко к окну, где тревожно мелькало женское лицо. Ася посмотрела туда, и женщина тут же забарабанила по стеклу, знаками прогоняя их.

– Почему здесь все такие недружелюбные? – пробормотала Ася, отряхивая рюкзак от пыли.

– Так это же Нордик Шамба. Плохой район. Лучше тут не ходить, тем более одной, – предупредил парень.

Он поднял с земли велосипед и собрался уезжать. Она окинула взглядом пустую улицу. Дул пронизывающий ветер. С моря быстро надвигалась сизая туча.

– Стойте, – взмолилась Ася. – Я тут уже два часа хожу, и ни одного такси. Даже попутку не поймать! А мне нужно вернуться в центр. Не могли бы вы меня подбросить? Я так сильно натерла ноги…

Она продемонстрировала сбитые пятки. Он неприязненно посмотрел. Крутить педали за двоих ему явно не улыбалось.

– А сюда ты как попала?

– На автобусе, но я уже довольно далеко ушла от остановки.

– Ну да, до остановки отсюда полчаса пилить…

– Я заплачу вам! – она достала несколько купюр. – Столько хватит?

Он усмехнулся.

– В этом месте деньгами лучше не размахивать. Ты сказала, ходишь тут два часа? Странно, что с тобой еще ничего не случилось.

К багажнику велосипеда был примотан сверток. Парень начал его отвязывать, освобождая место для пассажирки.

– Мне в центр не надо, могу до шоссе довезти, так и быть. Там автобус поймаешь. Залезай.

Ася рассыпалась в благодарностях и уселась над скрипучим колесом.

– Как тебя сюда занесло? – спросил ее водитель, с усилием нажимая на педали.

– Долгая история, – устало сказала Ася. – Ищу кое-кого.

– Нашла?

– Нет.

– Да не может быть! – иронично воскликнул парень.

– Что такое? – растерялась Ася. – Это закономерно?

– То, что ты никого тут не найдешь? Да, это закономерно! Говорю же, Нордик Шамба, тут все повязаны.

– Что это значит? – спросила она.

Парень хмыкнул и сплюнул на дорогу.

– В этом районе живут бедняки. Проститутки, воры, вот такое общество. Промышляют в городе, обманывают туристов в основном. Но своим никто ничего не делает, понятное дело. Тут же все как на ладони, ничего утаить нельзя. Украдешь у соседа – он тебе дом подожжет. А эти люди и без того плохо живут, чтобы еще между собой воевать. Поэтому прикрывают друг друга. И никто тебе не выдаст того, кого ты ищешь. Надо быть просто дурой, чтобы прийти сюда и вынюхивать. Удивляюсь, как тебя с твоими расспросами еще не побили!

Ася оторопело молчала. Оказывается, последние два часа она ходила по острию ножа. А еще она пыталась вспомнить, откуда ей известно слово «дура» по-французски. Кажется, в школьную программу оно не входило.

– Но я не ищу никого из местных! – сказала она в свое оправдание. – Меня интересуют люди, которые жили здесь десять лет назад!

– Правда? – обернулся парень, и велосипед вильнул. – И кто же?

– В 2008-м здесь была коммуна. В ней жила группа русских и один азиатский старик.

– Ты очень, очень чудная женщина, – расхохотался вдруг парень. – Десять лет назад тут все было по-другому. Люди, которых ты расспрашивала, обосновались здесь гораздо позже! Никто про твоего монаха слышать не мог. Долго бы ты тут пороги обивала!

И он залился веселым смехом. Ася насторожилась.

– С чего ты взял, что я ищу монаха? Я назвала его просто стариком!

– Потому что я знаю твоего старика. Ну, не лично, разумеется. Моя семья жила здесь в те времена. Мать должна помнить этого… напомни-ка его имя?

– Наохам, – подсказала Ася, и ее сердце замерло. Неужели ее новый знакомый говорит о том самом мудреце? Может ли быть, что решение проблемы пришло вот таким совершенно случайным образом?

– Точно, Наохам.

Они остановились, не доехав до шоссе.

– Фу, устал, передохнуть надо, – сказал парень, отдуваясь.

Ася принялась рассуждать вслух.

– Давай с самого начала. Меня зовут Ася, я прилетела в Тунис из России, чтобы найти Наохама. Последнее место его пребывания, о котором мне известно, это ашрам вон там, рядом с территорией теперешнего района Нордик Шамба. Я надеялась, что кто-нибудь вспомнит коммуну и расскажет, куда переехали ее жильцы. Или что кто-то знает, где сейчас Наохам. Но никто не хотел со мной разговаривать, и вдруг я встречаю тебя. Выясняется, что твоя семья помнит Наохама. Удивительное совпадение, ты не находишь?

Парень хмыкнул и пожал плечами.

– Всякое бывает. Из самой России, надо же. Отличный французский для русской! – поддел он ее.

– Спасибо. Ты тоже неплохо строишь фразы для выходца из преступного района, – съязвила Ася, и зря.

Парень помрачнел и грубо столкнул Асю с велосипеда.

– Пошла ты! Сама дойдешь, – злобно процедил он и попытался уехать.

Ася вцепилась в руль и заковыляла рядом.

– Нет, не уезжай! Прости, пожалуйста! Я зря это сказала, я раскаиваюсь!

Парень грозно сдвинул брови и ругнулся по-арабски.

– Можешь бросить меня здесь, не нужно меня никуда везти, только скажи адрес твоей мамы, – взмолилась Ася. – Мне очень нужно найти Наохама, и вы – единственная ниточка к нему!

– Да иди ты, – отпихнул он Асю, и она упала на каменистую дорогу.

Освободившись от ее хватки, велосипедист резво покатил прочь. Ася смотрела ему вслед и глотала слезы. Ну кто ее тянул за язык? Даже в России не каждый мужчина потерпит иронию в свой адрес, а здесь, в мусульманской стране, такое поведение вообще недопустимо. Неудачной шуткой она нанесла парню настоящее оскорбление! Он мог ее побить, и никто бы не пришел на помощь.

Ася с трудом поднялась, саднили ладошки. Надо быть осторожнее. Мир не подыгрывает ей. Никто не идет ей навстречу. Удача с дешевой комнатой у деда Низара окрылила, заставила поверить, что все пойдет гладко. Но это ошибка.

Всем плевать на Асю и ее поиски. Она в чужой стране, и никто не станет ей помогать. Никто не будет терпеть ее глупые шутки, невнимательность при беседе, нескромное заглядывание в окна.

Все живут своими жизнями, и никому до Аси дела нет. Она стояла на огромном пустыре: за спиной – район, страдающий от нищеты и безысходности, впереди – шоссе, по которому проносятся равнодушные машины. Она могла бы сейчас исчезнуть, и мир вокруг даже не дрогнул бы.

Ася вздохнула, поправила лямку рюкзака и похромала к автостраде.

Зато появилась хоть какая-то ясность. Опрашивать жителей дальше смысла нет: район появился после того, как исчезла коммуна. Искать по всему городу тех, кто в давние времена жил по соседству с Наохамом? Ася не представляла, с какой стороны подойти к этим поискам.

Оставалось одно: попытаться найти паренька, которого она только что обидела. Но он даже не представился. Ася знала только то, что он ехал из Нордик Шамба куда-то не в центр. Вернуться и попытаться понять, что он делал в неблагополучном районе? Вряд ли она получит ответ. Бродить по городу в надежде, что случай вновь сведет их? И сколько ей ждать такой удачи? Дни, недели, месяцы?

Она вышла на шоссе и с надеждой посмотрела на дорогу: вдруг мелькнут яркие полоски на его рубашке. Но парень испарился, не оставив ни одной зацепки. Как будто его и не было.

Ася присела прямо на землю. Мимо промчался грузовик, обдав ее черным вонючим облаком.

Зацепок может парень и не оставил, а вот следы, скорей всего, найдутся. Ася вскочила и ринулась обратно.

На пыльной дороге отчетливо виднелись отпечатки велосипедных шин.

Глава 8

– Да, жили там какие-то наркоманы. Заняли пустырь, построили хибару. Жгли костры, пели песни. Потом их прогнали и начали строить отель, да только не заладилось там со стройкой. Наверняка сектанты эти наколдовали что-то. До сих пор место брошенным стоит, а рядом трущобы разрослись.

Фатима сидела в темной комнате перед телевизором. На коленях тазик, рядом на газете разложено тесто. Она отщипывала кусочек теста, молниеносным движением пальцев скручивала его в форму рисового зернышка и бросала в таз. За одну секунду она успевала накрутить с десяток таких рисинок, при этом не забывая следить за развитием событий на экране и поддерживать беседу.

Ее сын Мухаммед, тот самый велосипедист, которого Ася отследила по отпечаткам шин, смирно сидел рядом. Он был поражен, увидев Асю у своего дома, но, видимо, обида уже прошла, и парень как ни в чем не бывало представил ее своей матери.

– Десять лет назад там погиб парень. Вы помните об этом? – спросила Ася о судьбе Ивана, автора того самого видеоролика.

– Да, помер кто-то, было дело, – безразлично ответила Фатима. – Говорю же, наркоманы. Их век короткий.

– А что насчет монаха?

– Был монах, – кивнула женщина, не отрывая глаз от телевизора. – И люди к нему ходили, паломники ездили. Поговаривали, что Наохам знает ответ на любой вопрос. Вот и ездили к нему со всего света. Спрашивали.

– А вы сами не спрашивали? – полюбопытствовала Ася.

– Шайтановщина это все, – отмахнулась та. – Один Аллах все знает. А эти даже намазы не совершали. Только костры жгли, чадило жуть! О чем их спрашивать-то? Зато дед наш с Наохамом общался. Спроси его, он больше знает.

Фатима отставила тазик и повернулась к сыну.

– Отведи её к деду.

Он кивнул и знаком пригласил Асю следовать за ним. Только полминуты спустя Ася осознала, что поняла реплику женщины, сказанную на арабском.

– Чей это дед? – спросила она Мухаммеда по-французски.

– Общий, – усмехнулся он. И резко остановился: сообразил.

– Ты говоришь по-арабски?!

– Нет, я не знаю ваш язык. Но твою мать я почему-то поняла.

Он посмотрел на нее с благоговением и недоверием. Быстро что-то пробормотал на своем языке и поднял вопросительно бровь. Мол, и это поняла?

– Нет, – покачала головой Ася. – Не поняла. Не расслышала…

Он дернул шеей и повел ее дальше.

Они вошли в сумрачный сарай, заставленный старой мебелью. На обшарпанном диване возлежал пожилой араб. Смятые пивные банки валялись на перевернутой коробке из-под бананов. В пепельнице дымился окурок.