Письма к мечте. Эпистолярная романика в трех частях

Твоя влюбленная графоманка Крис.

13 апр.

Скажи же, какими судьбами мне ждать нашей встречи?

Куда направлять иноходцев в надежде найти?

Торба-на-круче, «Монолог».

Привет, заноза в мозгу!

На открытие сезона не поехала – смысл? Даже если ты там был – пролетел и нет. Да я ничего толком и не увижу. Ехала в маршрутке на курсы и смотрела на вашу колонну. Жиже, чем в прошлом году. Мама говорит, мероприятие показывали по телеку, предупреждали, что теперь на дорогах порядка не будет. Всех вы достали, никому вы не милы. Распутники, развратники, нажираетесь, а потом собираете деньги на сожженные клубы. Смотрю фотки с ваших тусовок – пиво, сигареты, увядающие крашеные девицы, разодетые кто во что горазд. А если молодые – тоже байкерши, а не придатки к мужьям. Что мне, девушке из храма, делать там? Я не курю, не матерюсь и считаю это нормальным. Старомодная серая мышь. Ненужно это все. У тебя своя жизнь, а моя – искуплена кровью Христовой, я же готова все пустить под откос, поддавшись чуйствам. Девка глупая…

Все же местами и временами это лучше, чем жить, как жила прошлый год и все, что случилось в нем, – не со мной. Я выкладывала эти письма на «Красках грусти», и комментировал их мужчина, твой ровесник. Пишет: «Может, он только и ждет твоей инициативы, решайся! Он хорош (тут мне стало приятно – эк я тебя расписала!), и ты его достойна». Я достойна?! Это я-то? Кто кого достоин еще… не стала отвечать, что ты женат, что нет смысла проявлять инициативу, которой ты уж точно не ждешь. Смотрю, вступил в группу «Покатаю на мотоцикле, девчонки, прыгайте!» Мотознакомства. Села – дала, уронил – женился. Сбил – обвенчались? Ага, щас… я тебя не достойна, а вообще не та, которую ты ищешь. Хотя откуда я знаю, что ты ищешь…

Грядет страстная седмица – последняя неделя Великого поста, хотя она уже вне поста. Я обещаю себе не заходить на твою страницу и вообще поменьше заглядывать в «контакт». Надо читать Евангелие и молиться, начинать готовиться к экзаменам на курсах, читать книги.

Твоя пытающаяся стать благочестивой Крис.

22 апр.

Христос воскресе!

Стало спокойнее. Мучительность моей влюбленности отвалилась – может, благодаря покаянию или окончанию поста, или, что самое главное, наступлению праздника праздников и торжества из торжеств. Мне нечего сказать тебе, кроме этого приветствия, но ты глух к нему. Была на твоей странице – в пасхальную ночь ты, вероятно, сидел в интернете, новое видео на стене добавлено в 2:54. Должно быть, тебе грустно и одиноко.

А мы всей семьей причастились, по доброй традиции, хоть папа и конвоируется в храм, но меня это не так коробит. Все-таки относительно многих это такой шаг! Пришли домой около трех (устали страшно), разговелись, чем Бог послал, и отдыхать легли. Однако долго спать в святой день не смогли, я проснулась полдевятого. Выбралась к друзьям, которые рады меня видеть и которым рада я. Мне нравится просто видеть их, чем-то делиться. Общение стало поверхностным. Сейчас никого не соберешь и общаться мы будто разучиваемся, а не научаемся. Когда ты моложе, все лучше знаешь и острее чувствуешь – вероятно, потому, что чище, и разум еще повинуется Богу, а не вожделевательной сфере, хоть сам о том и не подозревает.

Помню, в прошлом году пасхальной радости у меня не было, и я больше печалилась, что пост кончился. Теперь не печалюсь, ибо пост провела плохо – слава Богу, кончился. Но живу я пока еще осторожно – в постной памяти: не тянет на фильмы и светские книги, на изобильную трапезу или шопинг. Только теперь это не скорбь, а желание сберечь радость, дабы не растерять ее в суете мирской.

Днем уже под двадцать, а ночи такие дурманные! Господи, как же дивно Ты все создал! Не надышаться. Осенью тоже, но там по-другому, хотя так же опьяняет. Что Ты растворил в воздухе в это праздничное полнолунье? Что за наркотик жизнелюбия и надежды на лучшее?

Зашла на страницу твоей бывшей жены – аву поменяла, не прошло и двух лет. Ты спрашиваешь: «Кто тебя фоткал?», а она отвечает: «Молодой горячий фотограф» – куча смайликов. Потом вклинивается, видимо, фотограф – 91-го года рождения, уточняет, такой ли он горячий. Она пишет: «И очень нежный кстати!» Смайлики шеренгой, жизнелюбие так и прет. С твоей стороны – ни одного. Она ни одной аватарки твоей не лайкнула, а ты следишь за ее страницей, пишешь, хоть она и бывшая, и признания твои на ее стенке еще живы. Мне больно думать, что ты сидишь один в своем доме, торчишь в интернете, возможно, просматриваешь сайты знакомств в поисках одноразовых дам, а на сердце тоска, обида и горечь. Мне жаль, что так вышло, и в мою жалость вкрадывается гордыня: мне сюда дороги нет, я не дашезаменитель, не номер, не очередная… Единственной и любимой мне в твоей жизни не стать, так что нечего и помышлять – как не помышляю о водительских правах со своим зрением. Любовь моя светла, пусть не совсем чиста, но ты не для нее. Видимо, русская женщина и впрямь без жалости любить не может.

Доколе, Господи, терпиши все? В первую очередь меня: мои диалоги об одном и том же, которые ничего не проясняют, а только усугубляют ломку; отговорки от молитвы, потому что стыдно и лень; чаяния по поводу того, что ничего у меня в этой жизни нет, хотя Ты обсыпал меня талантами, которыми не знаю, как распорядиться. Служу Тебе надтреснутым голосом спросонья, с ошибками – не смешно ли?

Режут глаз похабные слова светской литературы – захватывающей, увлекательной, написанной почти моей ровесницей. Что в подъезде, что в книгах – одни словеса, чем сразишь? Разве что Твоим присутствием, Твоей правдой, Твоим промыслом о каждой жизни. А я человек грешный, причем настолько… как я смею вообще о таком писать? Нет, избави! Но просто нельзя Тебя не хвалить, соприкоснувшись с Твоей славой. Я отражаю ее, как могу, если от избытка сердца глаголют уста, и мне хорошо говорить не только о Тебе, но и с Тобой, даже не молитвой, а своим бредом. Мне легче, а Ты и так все знаешь.

Не твоя ожившая Крис.

Маски одиночеств

Опять наваливается темнота, и портится настроение, как подумаю… хочется большой и чистой любви для маленькой меня. Хотя бы ненадолго. Мне кажется, больше десяти лет мир не простоит, а через три года вообще катавасия начнется. И это не связано с близящимся днем рождения и привычкой все видеть в черном цвете. И не в том дело, что нет больше чувства «вся жизнь впереди». Какой там, двадцать восемь скоро. Не кажется, что на мою долю уже выпало достаточно счастья и ничего хорошего со мной не произойдет. Не помню я, что уж такого выдающегося и счастливого на мою долю выпало. Вот и жду все чего-то – когда-нибудь должно оно выпасть?! Когда же? Если небо свернется, как свиток, и луна не даст света своего.

Я вам еще позвоню! Козел! Ненавижу. Разве из-за одного невыполненного обещания семилетней давности я должна чувствовать себя никому ненужной? Ничего я никому не должна. Не страдаю больше манией сделать из себя красотку – тренироваться нет сил и времени, да и похудела, так что все меня теперь устраивает.

Если появится кто-то, кто полюбит, он меня оценит… как залежавшийся на полке товар, а я так захочу перемен, что польщусь на первого встречного, способного оценить. Хоть кто-то, спасибо. Полюблю за его любовь ко мне, тоже оценю. Это должно все объяснять, радовать и воодушевлять? Противно от таких сентенций, лучше уж всю жизнь одной. Причем совсем – не только без второй половины. Без друзей тоже. Мы так безнадежно отстали от жизней друг друга, что вернуться невозможно, и неинтересным будет это возвращение. Из универа – две. С одной раньше виделись раз в неделю, потом раз в две, раз в месяц, а теперь и вовсе от случая к случаю, и я не скучаю, не желаю делать вид, что мне интересна ее выдуманная жизнь в интернете. Еще одно одиночество, вариант номер двести тридцать семь. По московской подруге скучаю – видимся раз в год, а то и реже, наговориться не можем. Ее сжирает и сжимает этот большой город, хотя никто не вынуждает – собственный выбор: c работы – в институт, на выставки и концерты, сессия при отсутствии отпуска, фехтование, бассейн, какие-то курсы, то финский, то бизнес. Одиночества она не ощущает – в такой гонке еле доползаешь до кровати.

Вижу его онлайн и чувствую – скоро психану, плюну на все и добавлю в друзья. Нормальная девушка уже давно бы это сделала, но не Амели. Я уже два года не могу нажать одну кнопку. Вспомнит ли он меня? Напишет ли что-нибудь? Что рассказать о своей жизни? Скажет, нарвался на монашку. Я боюсь – непонимания, неверия, богохульства. Все это убивает, оскорбляет, разочаровывает.

Нужен сигнал, что я нужен… у Гришковца сигнал от города. А мне нужен сигнал хоть от какого-то человека, не поглощенного собой настолько, что твое присутствие вызывает у него оскомину, хотя официально тебе рады. Была горстка людей, которые оценили твое беспонтовое поведение, но и тех надолго не хватило. В этом нет желания протянуть руку навстречу или понять твое состояние хоть немного. Мнительность не проницательность и распространяется только на нас. О других гадаем, но эти гадания ничего общего с реальностью, как правило, не имеют, и когда мы это поняли, повзрослев и отупев, гадать перестали, плюнули на все и покрылись коростой бесчувствия.

Для праведников – рай, для грешников – ад, а для тупых – грабли. Пойду и наступлю. Давно по башке не получала. Весна голову кружит, и каждый раз одна отговорка: вот причащусь, тогда посмотрим, на горячую голову ничего не надо предпринимать. Как причастишься – все до лампочки. Хоть щас умру и, слава Богу!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Однажды ты будешь скучать по тому, что происходит сейчас…

Я помню, как обнаружил, что есть другие. Другие люди! Помню, как случилось это столь, казалось бы, очевидное открытие. Мне открылось, что все люди другие. Не такие же как я, а другие. Все! И мир не населен мною, размноженным на миллионы людей. Все другие люди, они совершенно другие, а я другой для них. Вот так! Я помню, как это открылось мне, как я был ошеломлен и как в первый раз начал всматриваться в людей даже хорошо мне знакомых, после этого открытия.

Е. Гришковец, «Другие»

6 мая.

Роман: Доброго времени суток) мы знакомы?

Крис: Доброго!) вроде да – концерт Мавра в 2007м))

Роман: Концерт помню, давно это было… а вот с кем там знакомились… помню только, что в тот день еще был футбол, и мы после концерта имели жесткий махач с 8 гопниками, 8 на двоих. Я-то хоть как-то отмахивался, а друга завалили и изрядно помяли. Хорошая у тебя память… у меня тоже, но я тебя вот так прям не помню. Лицо знакомое показалось, однозначно где-то видел, но где… Это ж сколько лет назад? Семь?

Крис: Почти – октябрь был…

Роман: А, на ранних фотках ты узнаваемей!

Крис: Я думала, не изменилась особо…

Роман: В цивильных шмотках смотришься несколько иначе. Чем занимаешься сейчас?

Крис: Кино смотрю, точнее, слушаю)

Роман:))) Ну я не про прям сейчас, по жизни))

Крис: На клиросе пою, в библиотеке работаю)

Роман: Прикинь, я знаю, что такое клирос! Я там тоже пел, но немного и оооочень давно. Интересная метаморфоза – от рок-тусовки в клир и библиотеку…

Крис: Сама удивляюсь) но в тусовке я особо не была, общительности не хватало)

Роман: Так истово веришь? Или просто поешь?

Крис: Верю. Просто петь я и не умела – на фоно играла, щас пытаюсь подучиться) А ты в сфере ЖКХ, насколько я поняла?

Роман: Извини, если вопрос был некорректным. Про веру. Я ни в коем не случае не лезу в эти тонкие материи) Не. Я простой безработный)) с жкх напрямую не связан. Так, сижу, никого не трогаю, починяю примус (с)

Крис: Все нормально) Просто фотки глянула – ты там такой солидный, в костюме)

Роман: А, это я когда на фабрике работал. А у тебя имя Кристина?

Крис: Да)

Роман: Как у Кинга)

Крис: Я так и не добралась до этой книги ((и что там про меня?

Роман: Это лучше прочесть. Надеюсь, не про тебя)

Крис: Постараюсь, тем более с книгами без проблем))

Роман: А ты на мотоцикле каталась когда-нить?

Крис: Нет.

Роман: Покатать?))

Крис: Надо подумать… а шлем есть?

Роман: Ага. И курточка есть) А чего думать-то?

Крис: Да я над всем подолгу думаю, такой уж тормоз…

Роман: Ну-ну. Не наговаривай)) Когда покатать?

12 мая.

Накануне сбычи мечт.

Думаешь, легко было нажать заветную кнопку? Простую кнопку «добавить в друзья». Три дня не могла решиться, сердце заходилось от предчувствия перемен в жизни и от желания эти перемены создать. Нет больше сил. Нет другого выхода. Придется делать шаг навстречу, иначе я взорвусь или сойду с ума. И я свой шаг сделала. Остальное делаешь ты, и на удивление стремительно приближаешься. Каждый вечер – потрясучка. Каждый выход в сеть – смертная казнь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«За голубыми глазами» – песня группы The Who