Русская Лолита! Кровавые всполохи

Из Тбилиси монголы ушли стремительно, оставив после себя развалины и трупы.

Пройдя с боями всю восточную Грузию, громя мелкие отряды, тумены вошли в Ширван и взяли штурмом Шемаху – столицу царства.

Дальше был беспрепятственный путь на север. Но, дойдя до Дербента, монголы оказались в ловушке – впереди высились величественные стены укреплённого города, а сзади скопились в новое войско грузинские отряды.

Чтобы спастись, Субедей пошёл на хитрость – он предложил правителям Дербента громадную цену за пропуск в северокавказские степи. Когда к нему прибыло посольство из знатных горожан, Субедей повелел схватить их и, зарубив одного, обещал казнить всех, если его войско не проведут тайными тропами вокруг укреплений.

По узким горным дорогам, войско монголов обогнуло Дербент, и вышло в степи Северного Кавказа.

Но, вырвавшись из каменного мешка, тумены оказались прижаты к стенам Дербента объединённым войском аланов, лезгин и половцев. Противостоять выносливой и многочисленной коннице кочевников было невозможно. И монголы вновь отправили послов. Ханам половцев вручили богатые дары, выделив часть добычи из ограбленной Грузии, и убедили разорвать союз с аланами.

Разгромив в битве аланов, тумены прошли огнём и мечом по половецким кочевьям, уничтожая людей, забирая табуны и отары. Половцы, ополоумевшей ордой, ушли за Дон, откуда весть о нашествии дошла в кочевья могущественного хана Котяна, державшего земли между Днепром и Днестром, и бывшего не последним, среди русских князей на юге Руси. Его дочь была женой галицкого князя Мстислава. На правах родственника, Котян часто вмешивался в русские дела.

Зная, что монголы придут в его земли, он отправился к своему зятю просить помощи, присовокупив к просьбе табуны лошадей, стада верблюдов и толпы женщин, захваченных в набеге на отступающих собратьев.

Несмотря на разногласия, русские и половцы выступили вместе. С ханом Котяном пришли отряды крещённых половецких ханов Юрия Кончаковича с Дона и Данилы Кобяковича из Приазовья, орда хана Бичмана с западного Поволжья. На совете князей в Киеве было решено объединённому войску выйти навстречу монголам в степь, и разбить их, а не ждать прихода на Русь.

В походе приняли участие дружины южных и западных княжеств: Галицкого, Волынского, Киевского, Черниговского, Смоленского, Турово-Пинского. Князья направили послов во Владимир, но Юрий ни своих дружин, ни рязанских, не послал – у него были проблемы с новгородцами, которые прогнали с княжения сначала его сына Всеволода, а затем и брата Ярослава. Юрий снова утверждал в Новгороде Всеволода, которому только исполнилось восемь лет. До южных ли походов ему было, коли Новгород, богатый торговыми пошлинами и княжеской данью, выскальзывал из рук!

Не смотря на соединение сил, между тремя великими князьями (Мстиславом Галицким, Мстиславом Киевским и Мстиславом Черниговским) согласия не было. Враждебность и желание досадить друг другу, ради личного усиления, привели к тому, что русские шли тремя несогласованными колонами. Каждый князь делал то, что считал нужным, и не обращал внимание на соседей. Половцы двигались отдельным, передовым войском, тоже не имея единого командования – каждый хан управлял только своими отрядами.

К этому времени монголы, продолжая грабёж и тесня остатки разбитых северокавказских половцев, ворвались в Крым, разгромили керченскую орду, и захватили Судак – торговый город, где хозяйничали венецианцы. Здесь впервые Субедей и Джебе, столкнувшись с европейскими купцами, подробно узнали о многих странах Восточной и Западной Европы.

Весть о намечающимся союзе враждующих между собой русских княжеств и их врагов половцев, заставила монголов начать спешный отход на восток, предварительно, попытавшись с помощью посольства разрушить опасный союз и выиграть время для отхода за Дон.

Посольство встретило русское войско на западном берегу Днепра, недалеко от Переяславля Южного. Послы убеждали князей, что монголы воюют только с половцами, а с русскими иметь дела не желают.

–Мы будем бить половцев с востока, вы бейте с запада, забирайте себе их отары и табуны, а пленных обращайте в рабство. Вы разделаетесь со своими вековыми врагами – половцы грабили ваши сёла, жгли города. Поможем друг другу и останемся друзьями!

Половецкие ханы гневно требовали не верить посулам, и казнить послов.

–Они и с вами сделают то, что с нами сотворили! Монголы дали подарки нам, убеждая не помогать аланам, и что? Аланы разбиты, а половцы в беспорядке бегут по степям, теряя табуны и жизни! Где ханы, поверившие монголам? Один Юрка Кончакович живой, остальные полегли под монгольскими саблями. Монголы коварны. У них нет ни совести, ни чести.

–И у вас совести не много, – ухмыльнулся киевский князь, но монголов, надменных и важных, приказал зарубить…

Тумены Субедея и Джебе медленно отходили на восток.

Разъезды сообщили, что объединённое русско-половецкое войско продолжает движение на юг, к излучине Днепра, где расположена естественная переправа.

Узнав о гибели послов, нойоны поняли, что битвы не избежать – за гибель послов принято мстить, и великий Чингисхан не простит ухода без боя.

К русским отправили новое посольство, а Джебе мобилизовал в потрёпанные тумены бродников – русских, живших вольницей на берегах Донца и не признававших власти князей ( в случае отказа сражаться, их обещали вырезать). Таким образом, пополнив тумены пятью тысячами бродников, монголы имели двадцать тысяч воинов против втрое превосходящих сил.

В Протолочах, на переправе, к основному русскому войску подошли на соединение дружины из Галича и Волыни.

–И зачем послов казнили?! – узнав о гибели посольства, досадовал Мстислав Галицкий.

–Твой тесть просил, хан Котян, – издевательски вежливо отозвался киевский князь.

Мстислав первым начал переплавлять свои дружины на восточный берег Днепра.

Когда перешла первая тысяча, к князю привели новое монгольское посольство. Монголы выглядели готовыми к гибели, но держали спесивую надменность. Чтобы унизить их, Мстислав, не слезая с лошади, велел послам говорить.

–Послушавшись половцев, вы убили наших послов и идёте против нас. Идите. А мы вам зла не делали. Теперь нас рассудит бог», – слова посла, лицом не похожего на сопровождавших его воинов, не понравились князю.

–Как зовут тебя, посол?

–Гемябек.

–Передай своим воеводам, Гемябек, что мы разобьём ваше войско, и прогоним из половецких земель. А теперь уезжайте, и пусть, как ты говоришь, нас бог рассудит.

Послы уехали. Переправа продолжалась. Котян ругался, что отпустили монголов.

–Это высмотрени!

–Уймись! Нет закона, чтобы послов убивать!

Котян, недовольный, ускакал к своим…

Субедей, увидев живым Гемябека – тысячника из покорённых курдов, ухмыльнулся, коротко произнёс:

–Идут?

–Идут, великий нойон. Туменов пять– шесть. Из них половина – половцы.

–Половцы не воины. Вот как бьются русские, мы не знаем. Гемябек, ты со своей тысячей будешь прикрывать наш отход.

Когда тысячник ушёл, Субедей, посмотрев на Джебе, произнёс:

–Если их в три раза больше, надо сделать так, чтобы уравнять силы. Будем не спеша отходить на восток, оставляя отары и табуны под охраной сотен из туркменов, бродников и алан. Монголов будем держать в кулаке. Пусть князья одерживают мелкие победы, растягивая свои порядки. Когда силы уравняются, неожиданным ударом опрокинем передовые тысячи, и разобьём врага.

Недалеко от переправы, половцы в стычке сбили заслон Гемябека, самого захватили в плен и, привезя в стан союзников, растерзали.

Туркменская тысяча отходила в непрерывном бою и полегла.

Дружины Мстислава Галицкого оторвались от основного войска, нагнав отары и табуны, отгоняемые сотнями алан, разогнав их, захватили скот.

Увидев богатую добычу, киевский и черниговский князья затаили зависть и озлобление против Мстислава.

Войско, неторопливо, отдельными колонами, шло на восток. Впереди двигались половецкие сторожевые отряды, непрерывно вступая в стычки с отходящими монголами.

Дни сменялись днями. Отчуждение между великими князьями росло – на требование киевского и черниговского князей поделиться добычей, Мстислав Галицкий наотрез отказался. Князья разругались.

30 мая 1223 года русско-половецкое войско вышло к речке Калка. Князья решили устроить временный стан, и собрать растянувшиеся в походе отряды в единый кулак. Половцы ушли далеко вперёд, встали отдельно.

Неожиданно, русские разъезды налетели на монгольские сотни, в коротком, но ожесточённом бою, монголов опрокинули и прогнали в степь.

Мстислав Галицкий повелел своим дружинам переправиться через Калку, и встать отдельным лагерем.

Киевский князь разместил своё войско на горе над рекой, и огородил лагерь тыном из кольев.

Ночь прошла в подозрительной тишине – русские дружины располагались тремя отдельными станами, а половцы были где-то в степи, за Калкой.

Ранним утром 31 мая князь Галицкий с Даниилом Волынским выехали в дозор.

В туманом мареве стояли монгольские тумены, лошади фыркали, поводили ушами, бряцали удила.

Ворвавшись на спящий стан, Мстислав закричал:

–Дружины, к оружию! Татары!

Даниил осадил коня рядом.

–Я пошлю гонца к черниговцам и киянам! Пусть выходят!

–К чёрту! Сами справимся! Чести много! – зло отозвался Мстислав.

Дружинники торопливо выстраивались в боевой порядок, одевали кольчуги, шлемы.

–Хур-ра-а!!!

Разрывая тишину рёвом, визгом и топотом, монгольская лава обрушилась на стан галицкого и волынского князей. Обходя, другие тысячи торопливо преодолевали реку, чтобы напасть на спящих черниговцев и киевлян.

Яростный удар разбил боевые порядки русских, началось избиение. Киевляне сидели за тыном, отстреливаясь, отрезанные от остального войска.

С ходу в сражение влетели половецкие отряды, вернувшиеся к общему стану, но их страх перед монголами был так велик, что они, бросив рубку, рванули прочь, сминая ряды русских и вселяя повсеместную панику. Русские, беспорядочной толпой, бежали прочь. Монголы, плотной лавой, преследовали бегущих, рубя, коля, давя копытами коней.

У стана киевлян Субедей оставил нойонов– тысячников Чегира и Тегу, и пятитысячный отряд бродников, под командой Плоскини. Бродников погнали на штурм, а монголы следили, чтобы они были упорны и не жалели себя. Киевляне, защищённые стенами, наносили бродникам тяжёлые потери.

Тумен Джебе гнал отступающих союзников, пока не стемнело. Степь была усеяна трупами. Монголы рубили пленных, сгоняли разбежавшиеся отары.

Субедей повелел привести в порядок тумены.

У русских станов ещё шёл бой. В помощь к бродникам послали остатки аланов и туркмен. Но это не помогло.

Прошёл день, а русские держались.

–Субедей, разбитый враг уходит, – был недоволен Джебе, зайдя в юрту к старшему товарищу. – Мы могли бы на его плечах ворваться в его земли, и разорить их. Наши воины будут вознаграждены добычей, а русские устрашены.

–Знаю. Но что делать? Посылать монголов на штурм не хочу. А эти бродники слишком боятся за свои жизни.

–Вырезать их!

–А штурмовать кто будет? И в тылу у нас донцы могут напакостить, если узнают, что их воинов перебили. Сделаем по-другому. Порученец, туаджи, приведи к нам Плоскиню!

Воевода бродников вошёл в юрту, упал на колени перед нойонами.

–Плоскиня, мы обещали вам жизнь, если вы будете воевать за нас, а вы не можете даже выбить русских из укреплений! У них и сил мало!

–Не много, – согласился Плоскиня, склоняя голову. – Но держатся.

–Там что за князья?

–Князь Мстислав из Киева – матери городов Русских.

–Главный князь? – удивился Джебе.

–Главный в Киеве. С ним его зять, князь Андрей. И князь Александр Дубровский.

–Так вот, Плоскиня, хочешь, штурмом бери, хочешь, иди сам к ним, а завтра, чтобы сопротивление русских было подавлено. Иначе, тебе смерть.

Ранним утром Плоскиня ушёл к русским, и убедил князей сдаться – монголы не собираются их убивать, а отпустят за выкуп. Те поверили – так было принято у половцев: если они захватывали во время набега князя или воеводу, его не убивали и не продавали в рабство, а отпускали за выкуп. Князья открыли ворота, и бродники с монголами бросились рубить обессиленных воинов.

Когда израненных князей приволокли к великим нойонам, Субедей посмотрел на Джебе и сказал:

–Обмани человека девять раз, а потом обмани в десятый, и он всё равно поверит опять!

Вечером устроили пир в честь полного разгрома русско– половецкого войска. За дастарханом с тысячниками, Джебе и Субедей восседали на русских князьях, придавленных сверху досками, отчего те, задохнувшись, погибли…

Разбитое русское войско, измученной толпой, возвращалось в родные места. Погибли в битве больше половины воинов.

Трагедию довершили половцы, начав повальное избиение русских, с целью грабежа и угона в плен.

До русской границы добрались только более сплочённые отряды, сумевшие дать отпор бывшим союзникам.

В битве с монголами погибли девять князей и семьдесят сотников и тысячников…

Не успели остатки княжеских дружин вернуться на Русь, как в пределы Южно-Переяславского княжества вторглись монгольские тумены. Огненным вихрем, они прошли вдоль восточного берега Днепра, убивая, грабя, насилуя, вырезая население, разоряя деревни и мелкие городки. У брода возле Новгорода– Святополча, монголы перешли Днепр, сожгли город и уничтожили население, но кремль, с засевшей дружиной штурмовать не стали.

Чувствуя, что дальнейшее движение встретит упорное сопротивление, тумены, отягощённые добычей, повернули обратно…

–Татары же повернули назад от реки Днепра, и мы не знаем, откуда они пришли и куда исчезли…

Серафим кончил читать, и уперся взглядом в Семёна.

–Татары эти за Яиком стоят, булгар бить собираются, – сказал Семён. – Монголы и татары – одно и тоже.

–Может, и стоят, а может, и нет. Не в этом суть.

–А в чём?

–А в том, что южные князья, за грехи свои поплатились, а нашему бог не дал ввязаться.

–Ясно. Но монголы – враг жестокий. Вот, что я понял.

–Ты, воевода, не о монголах думай, а о литве – вот кто враг. Будут монголы с булгарами воевать, нет, наше дело сторона. А то, что литвины деревни на западе разоряют – это другое, хотя, тоже не наше, смоленское. У нас, слава богу, на Суздальской земле мирно. Так и в летописи у меня за тот год, за 1223-й, в новой книжице записано: «было мирно»…

«»»»»»»

В начале осени во Владимир приехал Сысой. Он был весел, скалил зубы – радовался перемене. Семён выехал с десятком дружинников на пристань, встретить друга и чин его воеводский соблюсти.

Сразу, как тот вышел из лодьи, Семён предупредил:

–Погоди радоваться. Юрий тебя Ярославу отдаёт.

–В поход, что ли? – насупился Сысой.

–На Волок хотят воеводой посадить. Ярослав лай поднимает против Михаила из-за Новгорода.

–Вон что! – озадаченно протянул Сысой, но тут же заулыбался. – Ничего! Волок – городок славный, там купцов много. Из Волока и до Переяславля не долго добраться. Послужу.

–Как там отец?

–Снарядил лодью с товаром…

–К булгарам?! И ты пустил?!

–Нет, по Волге, в Городец. К булгарам я бы не пустил. Сам товар повёз, Мишку взял подручным, хозяйство на младшего брата твоего, Ваньку, оставил… Погодь, Семён. Там, в лодье, гостинец тебе привёз от твоих – мёду, солонины.

Семён заулыбался. Гостинцы – это хорошо. Сразу теплом наполнилась грудь – не забывает его семья, отец думает о нём, переживает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.