Войти во тьму

–Найдём убийцу, или убийц, узнаем и мотивы, – отозвался Загин.

–Зная мотивы, легче вычислить убийцу, – парировала Андреева. – Товарищ полковник, покажите личные дела убитых.

Фарафа забрал папку у Купчика, быстро выбрал дела из папки.

–Вот. Сомов Стёпа. Наш первый. Его нашли в пятницу.

Александра с интересом посмотрела на фотографию. Обычное лицо. Значит, это он не захотел пускать бандитов на базу, и был убит. А как же остальные трупы?

–Буквально следом была серия смертей. Вот Васин Фёдор Георгиевич. Он, кстати, хорошо контактировал с Сомовым. А это Сапин, наш специалист по связи. Его убили, и вывели из строя все связные блоки. Потом убили Викторова Сергея.

–Кстати, Фёдор Осипович, в вертолёте единственная радиостанция. Раз преступник уничтожил вашу связь, он попытается уничтожить и радиостанцию в вертолёте.

–Точно!… Вы правы! Мы немедленно поставим пост у вертолёта! – спохватился Фарафа, вставая, и надевая головной убор.

Александра мысленно ухмыльнулась, но внешне осталась спокойна – не хочет сотрудничать со следствием начальник базы Фарафа, хоть и пытается создать видимость своей лояльности. Может быть, много грешков полковника всплывёт в ходе расследования. Вон как засобирался пост выставить у вертолёта. Но это лишь предлог, это ясно, как божий день, а сам успеет переговорить с подельниками, чтобы быстренько подчистили следы воровства и коррупции… Что ж, в такой глуши, сидеть, и не воровать?! … Что же творится с нашими военными? Им уже и так платят сверх всякой меры, и льготы им, и квартиры… А всё мало… Жадность человеческая неизмерима. Всё время мало и мало…

И тут грохнуло мощными раскатами грома. Все испугано дёрнулись и пригнулись. От взрывной волны лопнуло стекло в канцелярии…

Ваня, разгибаясь, зло сплюнул, а Фарафа и Загин, столкнувшись в дверях, рванули из комнаты. Офицеры, пившие чай, всё бросив, с криками побежали на улицу.

–Что это? – скалясь в испуге, прокричала Александра. Живчик ужаса дёрнулся в её душе – неужели это атака бандитов? Или тех – из чужой «частной армии» натренированных беретов?

–Вертолёт взорвали, – спокойно произнёс Купчик. Он уже всё понял. – Мы опять отрезаны от мира.

В канцелярию вошёл, со скептической миной на лице, Петя Загин.

–Вертолёт взорвали.

–Мы слышали, – вздохнул Ваня. – Наш злодей основательно делает своё дело. Гарантирую – он попытается убрать пилотов.

–Зачем? – Александра не скрывала своей растерянности, пока не решаясь озвучить свою спорную версию насчёт бандитов с приисков и «частную армию», насланную какой-то заинтересованной силой. Она чувствовала, что пока стоило повременить с оглашением этих версий.

Ваня пояснил:

–Пилоты хорошо шарят в связи. Вдруг, один из них сможет соорудить простейший передатчик.

–Мы хорошо разбираемся в радиосвязи, – парировал Петя. – И что?

–Значит, и нас решат извести… Нас, вообще, завалить – первое дело! … Потому, ребятня, если хотите выжить, думайте, – подвёл итог Купчик. – Пойдём, посмотрим на останки вертолёта. Как-никак, мы на этой героической машине сюда добрались.

–Добрались! – возмутился Загин. – Забрались!

Выходя из домика, Александра поежилась от озноба – терзали страх и нервное внутреннее напряжение. Она не выдержала, начала говорить:

–Парни, у меня версия – убийства на базе связаны с пропавшим вертолётом золотодобытчиков. Это так очевидно!

Как ей и думалось, её не услышали.

Купчик заговорил зло и ехидно, не оборачиваясь, не сбавляя шага:

–Майор, у тебя маниакальная идея созидать. Ты хочешь сочинить дело. А надо вести расследование, опираясь от фактов. Шитьё белыми нитками у нас не приветствуется, запомни это. Мы профессионалы!

Сейчас он не был тем внимательным столичным ухажёром, он был чужим и отстранённым.

Александру это неприятно поразило, она вдруг поняла, что игра во влюблённость – это всего лишь игра, а её подчинённые – жёсткие рационалисты, которые являются абсолютными гениями сыска, и её право называться их начальником ей предстоит ещё доказывать, долго и сложно.

–Саша, – улыбнулся снисходительно, голосом проецируя покровительственный тон, Петя Загин, разбавляя ситуацию. – Ваня прав… Тебе бы детективы писать… Женские. На обложках бы указывали: супер-майор ФСБ Александра Андреева… А здесь фантазия не нужна… Она вредна! Здесь реальная жизнь. И противники у нас – настоящие, а не придуманные преступники, они реальные. Они жестокие убийцы, террористы или диверсанты. Они убивают людей по-настоящему!

–Но почему вам кажется моя версия несерьёзной?! – искренне изумилась Александра.

По её пониманию, не связать два события – град убийств на секретной базе и рухнувший вертолёт с золотом в тайге – просто глупость. Вынь бревно из своего глаза, и тогда всё поймешь! Она заговорила, торопясь, тут же понимая, что зря озвучивает свою версию – капитаны её не поймут, посчитают глупой «овцой», которая сама ничего не стоит, как следователь, а звания и должности добыла, «подставляясь» высокопоставленным старикам. Как это обидно! Но она спешила рассказать свою версию. – Вы послушайте, что я скажу. Мужики из артели золотодобытчиков ходили охотиться, наткнулись на один из объектов базы в тайге, в результате вступили в контакт с офицерами охраны. С двумя операторами. Какое-то время общались по-дружески.. А потом, когда совсем «подружились», родилась идея угнать вертолёт с артельным золотом, схорониться с ним на базе – здесь, из-за военного режима секретности, искать не будут, потом базу уничтожить, чтобы скрыть все следы, и тихо уйти на «большую землю» с золотом. Ты, как бы погиб, никто тебя уже не ищёт… И ты – богач!

Капитаны молчали, двигаясь по дорожке к пылающему вдали вертолёту.

–И ещё, я не исключаю участия в деле одной из зарубежных «частных армий», – пролепетала, совсем поникшим голосом, Александра. – Может быть, здесь работают профессионалы. Зарубежные. Диверсанты.

–Александра, это фантазии, – устало и настойчиво, заявил Купчик.

–Писательница, – грустно констатировал Загин. – А мы думали, начальство нам навязало Шерлока Холмса в юбке…

Александра сразу бурно возмутилась:

–Да, ну. Я серьёзно. А вы всё шутите!

Вот, негодяи!

–Нет, Александра Сергеевна, мы тоже серьёзно! – заметил Петя монотонно.

Александра пожала плечами. «Ладно, мальчики, потом обсудим ситуацию», – смиренно подумала она. – «Я верю в свою версию, и скоро вы убедитесь, болваны, что я права!»…

Они подошли к взорванному вертолёту, пожираемому мощным пламенем. Вокруг толпилось, тихо, испуганно переговариваясь, всё население базы.

Купчик наклонился к уху Александры, заговорил тихо, но не шепотом:

–Я обдумал твою версию… Всё складно… Сговорились они, схоронили золото и угнанный вертолёт… А трупы эти здесь причём?

Та обрадовалась – она говорила не в пустоту, её слушали. Торопливо ответила:

–Один из сотрудников базы, из тех, кто был в деле, передумал. Его убили.

Купчик показал своё явное неверие:

–А следующие три трупа? Один наткнулся на угнанный вертолёт? Другой увидел золото? Третий пытался передать сигнал «СОС»? Случайные свидетели?!

Александра толкнула его кулаком в бок:

–Не торопись язвить! Всё можно объяснить!

–Мифической «частной армией», заброшенной в тайгу? Диверсантами из НАТО? Исламскими экстремистами?! Чушь полная!

Купчик замотал головой, выказывая полное нежелание дальше обсуждать тему:

–Ты не объясняешь, Александра… Ты сочиняешь!

–Подожди. Послушай! Минуту внимания. С убитым радистом ясно – угрохали, чтобы не смог связь восстановить. А следующих двоих… Меньше народа – легче базу захватить. К тому же, полковник Фарафа всё оружие отобрал, и запер в ящик. Бери базу голыми руками.

Тут Купчик оживился:

–Вот это верно подмечено – база беззащитна! Надо попросить полковника, чтобы все получили личное оружие… А в угнанный вертолёт золотодобытчиков, прости майор, я не верю… Тем более, в другие фантастические версии… Тебе, Александра Сергеевна, надо не много успокоиться… Не суетись…И всё встанет на свои места.

Александра, понимая, что Ваня прав, тем не менее, отошла от него к Загину.

Петя тут же, вслух, подумал:

–Интересно, кто мог взорвать вертолёт?

Ваня не собирался давать напарнику преимущества в «борьбе» за начальницу. Он опередил обиженную Александру, прокричав на вопрос Загина:

–Да хоть кто! Синицын с Гущиным могли? Они уходили из канцелярии. Могли!… Пилоты могли? Могли!

Александра поняла, что Ваня озвучивает свои безумные версии, в ответ, на её предположения.

–Ваня! – произнесла она с укоризной.

–А что? Вертолёт сколько один стоял, без присмотра! Любой подходи и взрывай! Я уже всех подозреваю, кроме Фарафы и Вепрева, и нас, разумеется…

Александра обиделась:

–Я тебе серьёзно говорила… А ты…

–Дурак ты, Ванька, – рыкнул Загин.

Купчик и сам уже понял, что перегнул палку.

–Вертолёт, пока не затушили, нам бесполезен, – успокаиваясь, Александра снова брала расследование под контроль. – Надо, видимо, заняться осмотром мест предыдущих убийств. Уже появится какая-то информация. А, капитаны?

Загин сделал несколько шагов, обратился к начальнику базы Фарафе:

–Товарищ полковник. Мы хотим осмотреть места прежних преступлений.

Фарафа засуетился, ссутулился – его происходящее давило к земле, лишало разума и стойкости. Отозвался тихо, испуганно и жалко стрельнув глазами на спокойного Загина:

–Да, конечно. Пойдёмте… Эй! Бабкин! Степушкин! Ко мне…

Полковник посмотрел на светлеющее небо, кивнул подошедшим офицерам, пояснил:

–Пойдёте со следователями, расскажите, как обнаружили… гибель наших товарищей…

Так вот они, те, кто первыми столкнулся со смертью здесь, на базе…

Александра подошла к офицерам.

Фарафа указал ей на своих подчинённых:

–Задавайте вопросы. Офицеры вам всё подробно объяснят, и всё расскажут…

–Вы двое нашли всех убитых? – удивилась Александра. Что-то было в этом, даже, не странное, а, как выражаются «от вороньего эха»…

–Я нашёл Сёмина. Первого, – ответил завхоз, просто и без эмоций. Видимо, узы дружбы не отягощали его с этим Сёминым.

Александра хмыкнула про себя: « А я психолог!».

–Я обнаружил Васина, а потом и Викторова, – отозвался заспанный Стёпушкин. Ему на вид было далеко за тридцать, а чуть одутловатое лицо говорило о его пристрастии к большому количества крепкого чая. Он тоже произнёс своё признание просто и легко. Эти погибшие не были его друзьями, не были, даже приятелями. Настолько голос ровный, и никакой реакции мимики.

Александра понимала, что имеет дело с военными, не привыкшими особо проявлять свои чувства прилюдно, тем более перед людьми чужими, официальными. Но, всё же, все мы люди, и все вокруг, воспринимаются нами адекватно – этот человек нравится, этот безразличен, этот – противен. Тут ясно было, что всем друг на друга было глубоко наплевать. Какой странный коллектив.

–А убитого связиста нашёл я, – сказал Фарафа. Сказал просто, тоже без всяких эмоций. Сказал и сказал. И также просто добавил. – Мы основные свидетели.

«И основные подозреваемые», – подумала Александра.

«»»»»»

Дождь перешёл в противную, мелкую морось. Одежда быстро набухала влагой. От земли, укрытой рыжей, прелой хвоёй, шёл парок. Небо нависало низкой пеленой облаков. Уже достаточно рассвело.

Следователи и сопровождающие прошли между домиками к крайнему небольшому дощатому навесу. Посёлок скрывался среди деревьев. Домиков и складов было не много. За навесом всё было укрыто брезентом.

Бабкин и Стёпушкин поспешили убрать брезент, обнажив сухой мох и песок, вывороченный во время борьбы жертвы и убийцы.

–Вот здесь нашли Сёмина. Его прислонили к стене и оставили сидеть, – объяснил Бабкин. –Я собирался в бочки воды натаскать – у нас под навесом бочки двухсотлитровые стояли для воды. А здесь недалеко родник. Для питья мы воду через фильтр прогоняем, а для технических нужд – сюда, значит, в бочки. Ну, и заглянул я за стенку – тут он и сидит мёртвый, рот открыт, всё тело истерзано, мухи жужжат, осы. Я из-за мушьего жужжания и заглянул, думал, какой-то гад сходил по-большому. У нас туалеты устроены, уличные, конечно, вот, и бывает, что кто-то ночью ленится идти далеко.

–Почему туалеты далеко? – поинтересовалась Александра.

–А запах? Конечно, обрабатываем хлоркой, но…

–Почему же у вас не устроят нормальных туалетов?

–База уже давно морально устарела. Не удивлюсь, если её, вообще, закроют… Я борюсь, чтобы чисто было, без скотства – самим же приятно. Я сразу к товарищу полковнику побежал.

–А где труп? – неожиданно спросил Загин.

–Мы их всех в ледник уложили. Жара, сырость. Чтобы не разлагались, – ответил Фарафа.

–А вот и след медвежьих когтей, – нагнулся Купчик над глубокой бороздой пятерни. – Свежая. Ходят медведи?

–Забредают… Только это не медведь. Это убийца свою метку оставил, – сказал Фарафа. – Последний раз медведь в начале лета наведался, с того края посёлка. Прогнали.

Купчик молча посмотрел на полковника, но ничего не сказал.

–А где бочки для воды? И что с ней, вообще, происходит? Вы наполните бочки, и… – допрашивал завхоза Загин.

–Для приготовления пищи и мытья посуды берём из бочек, пропускаем через фильтр, наполняем специальные, цинковые баки. Отдельно воду греем для душа, для бани, для стирки – у нас две стиральные машины. Всё это на мне – я же завхоз. Ребята приходят усталые, грязные. Помоются, сменят бельё, покушают, наполнят термоса и, вперёд, на дежурство.

–Товарищ полковник, а вы говорили, только вы здесь с Синицыным и радист.

Фарафа замялся.

–Совсем забыл. Забыл про Бабкина. Голова кругом идёт от всего!

–Но я изредка, всё же, бываю на дежурствах. Чтобы не терять квалификацию, –заметил Бабкин, как бы оправдывая полковника.

–А бочки?

–Унёс отсюда. Вон, у канцелярии составил. Не могу в этом месте находиться один. Что-то давит такое. Не приятно, – виновато отозвался Бабкин.

–Тогда, – с удивлением заговорила Александра. – Получается, всегда кому-то выпадает к определённой установке ехать на дежурство одному?

–Да, – Фарафа совсем стушевался. Такой порядок нарушал инструкцию. Военные пошли на такое, чтобы сделать службу более комфортной. По-человечески понятно, но нарушение явное.

–А почему ваш зам Синицын не мог дежурить вместо завхоза?

–На центральном пульте положено дежурить двум операторам и связисту.

–Для завхоза вы смогли найти повод не исполнять предписание.

Фарафа напыжился:

–На пульте обязаны находиться два офицера – это важно. Нахождение оператора на дальних установка – всего лишь страховка. Я вам объяснял это.

–Вы, когда вам доложили про труп, что сделали? – спросил Фарафу Ваня.

– Связался с вч №№№, и сообщил об убийстве. Место накрыли брезентом, а труп перенесли в ледник – мне передали, что сначала передадут о происшествии в Москву, в секретное подразделение, а оттуда уже прилетят следователи. Я прикинул – долгая петрушка, потому приказал убрать труп в ледник. Специально гонять за трупом вертолёт не станут – мне прямо сказали, да и туман проклятущий…

–А кому вы сказали, что вертолёт сюда прибудет уже со следователями, не раньше, и труп заберут только после проведения расследования? – заинтересовался Загин. Можно было сразу определить круг лиц, которые могли, зная эту информацию, решиться лишить базу связи, чтобы развязать себе руки.

–Всем рассказал, – похоронил надежду Фарафа. – У нас была дружная команда единомышленников, и гибель одного, стала ударом для всех.

–Медведя мог привлечь запах крови, он обнюхал труп, убедился, что это не представляет для него интереса, разъярился, царапнул древесину, и ушёл , – попытался объяснить возникновение медвежьего следа Ваня Купчик.

Загин не согласился:

–Был бы медведь – он бы полакомился. Трупами мишки не брезгуют.

–Да, это не медведь. Это человек, – настойчиво повторил Фарафа. – Убийца. Медвежья метка – это, как сигнал зла.

–Чёрная кошка? – проиронизировала Александра. – Понятно оставлять фирменный след в большом городе. Здесь-то зачем?

–Всё тоже самое. Запугать. Лишить воли.

–Думаете?

–Зря иронизируете… Теперь пойдёмте к другому месту, – Фарафа повёл следователей к обитому проолифленной дощечкой домику. – Это случилось там, в самом помещении. У нас в таких домиках офицеры живут. Грубо говоря, живут, они же всегда на объектах. Один домик на троих, комнатки маленькие, но изолированные, тут у них кровати, шкафы, вещи.

Полковник достал из кармана ключ, и отомкнул маленький нависной замочек.

–Здесь же место проклятое. Я про Зло, – продолжал он рассказывать. – Проходите. Базу строили в дурном месте, чтобы местные жители носа сюда не совали. Таёжники – они тайги не боятся, всё выведают. А «дурные места», как дети, страшась, стороной обходят. Ну, и самое главное, космос отсюда, как на ладони. В давние времена здесь погибли медведица с медвежатами – охотники (из больших советских шишек) были пьяны, мать поймали, а медвежат на её глазах закололи и съели. Ну, там, шашлык, жаркое на угольях. Мать, сами понимаете, хоть и зверь, а есть мать, взломала путы, и ринулась на извергов, но была застрелена. С той поры, любой медведь, забредающий в этот район, становится одержимым. Жаждет убивать.

–Таёжные байки, – заключил Купчик.

–Нет, это молва, – отозвался Фарафа, открывая дверь в одну из комнат. – Комната Васина. Здесь его убили. Вот его кровать – он лежал на ней. Видите следы крови на смятой постели.

В прибранной комнате, с небольшим шкафом, тумбочкой и окровавленной кроватью, было тесно. Никаких следов борьбы. Видимо, убитый, до нападения, спал, и не оказал сопротивления.

–Смотрите, – заворожено произнесла Александра.

На деревянной стене, чуть выше спинки кровати, красовались пять глубоких борозд медвежьей пятерни.

–Да, медвежий след. И так во всех случаях, – подтвердил полковник. – Я же говорю – это человек.

–Как же он оставляет медвежий след? – спросил Загин. Он ещё никаких догадок, в отличие от Александры, не делал, но всё запоминал, сопоставлял факты, анализировал, копил информацию.

–Медвежий след… Это история! – хмыкнул полковник. – Прошлым летом дело было. Повадился на базу медведь заглядывать, да злющий. Всё боялись – попортит оборудование. А тут спор случился. Мы сначала медведя отпугивали – ну, стрельнём вверх, он и убегает, а тут – у нас два охотника заядлых, Игин и Прозоровский, оба ребята крепкие, поспорили, кто медведя возьмёт. Прозоровский вырезал рогатину и, когда медведь вышел опять в посёлок, мы всей компанией собрались, понятное дело, все с автоматами, смотрим, страхуем, Прозоровский взял рогатину, армейский нож, и пошёл на медведя. Медведь увидел человека, заревел, встал на дыбы, попёр навстречу. Обычный медведь не пойдёт на человека, если есть возможность уйти, а наши – все одержимые. Прозоровский уловил момент, упёр рогатину медведю в грудь – чтобы тот не достал лапой (удар хищника смертелен), и вогнал нож по рукоятку. Он отскочил, медведь рухнул. Прямо, как в старину. У него в домике до сих пор шкура лежит, и морду оскаленную он себе оставил, а две лапы, специально обработав и залакировав, подарил мне и своему оппоненту в споре – Игину.

–Надо взять обе лапы и, приложив, выяснить, какой из них сделана метка, – сказал Купчик.

–У тебя всё просто, Ваня, – осмеял его Загин. – Ты уверен, что такой лапой человек в состоянии сделать такие глубокие борозды?

–Ну, сделал же!

–С лапами проблема, – у Фарафы снова лицо стало виноватым. – Обе лапы пропали. И у меня, и у Игина.

–По другому и быть не могло, – согласился Загин, посмотрел на Александру, мол, как у них всё здесь закручено замысловато.

Александра обернулась, взглядом велела выйти вперёд Стёпушкину:

–Расскажите, как вы обнаружили тело?

Тот замялся, плаксиво сморщился – общение со следователями его всё больше убеждало, что раз он обнаружил трупы, на него всё и свалят. Заговорил оторопело:

–Зашёл к нему – мне с ним выезжать на дежурство – смотрю, распластанный лежит, весь в крови. Я сразу доложил.

–Когда это было?

–Днём. Мы вернулись с объектов, пообедали, помылись, немного передохнули. Пора выходить – его нет. Я заглянул к нему – он мёртв.

–Вы где живёте?

–В доме напротив.

–И никто ничего не слышал?

–Никто ничего, –качнул головой Фарафа. – Я всех расспрашивал.

–Мы ещё раз расспросим, – сказал Ваня. – Что ж, кто у нас на очереди? Радист? Показывайте, где убили радиста.

Пошли в помещение, примыкавшее к штабу управления – радиорубку. Внутри всё оборудование было истерзано, разбито, разгромлено. Пол заляпан кровью, стул опрокинут.

–Мы всё оставили, как было, – пояснил Фарафа. – Только тело унесли в ледник, а так здесь ничего не трогали… Эх, Костя, Костя… Сапин был весёлый человек. Всех смешил.

–Его просто убили?

–Нет… Пытали… Всех пытали…

–Такое впечатление, что убийца пытался узнать у жертв что-то важное, – заметил Ваня. Но тут же выдал новую версию. – А может, просто садист, убийца этот, кайф ловил от мучений жертвы, смотрел с наслаждением, как боль людей корёжит.

Александра внимательно осматривала повреждения аппаратуры. Работал профессионал, знал, куда бить, чтобы ремонтом уже и не пахло. Всё-таки, зря так скептичны к её версиям Купчик и Загин, здесь явно след диверсии…

Она озвучила свои наблюдения:

–Повреждения нанесены профессионально – выведены из строя трудновосстановимые участки. По-моему, они сделаны армейским ножом.

–Да, ножом, – согласился полковник. – Мы все ножи проверили – на них ни одной царапины. Не хватает ножа Сапина. Убийца искорёжил аппаратуру ножом убитого, а нож спрятал.

–Теперь посмотрим место гибели четвёртого сотрудника, а после осмотрим трупы, – сказала Александра. Тут же переиграла. – Нет… Это огромная трата времени. Считаю, нам не стоит ходить такой толпой. Капитаны, идите с полковником и завхозом в ледник. А я отправлюсь на место четвёртого преступления с товарищем Стёпушкиным… Пойдёмте, Стёпушкин.

Они вышли из радиорубки. Стёпушкин показал на крайний домик.

–Это вон там, у склада.

–А что в складах? Надеюсь, это не суперсекретная информация…

Стёпушкин улыбнулся, пожал плечами, мол, чего там секретного:

–Запчасти на наши вездеходы, продукты, боеприпасы, вещи. Всё необходимое.

–И они совсем не охраняются?

–От кого охранять? – снова хмыкнул улыбкой Стёпушкин. – Здесь только мы…

Став серьёзным, указал рукой, идя впереди:

–Так, здесь тоже было дело за домом. Сюда. Вот тут его нашли… Я нашёл.

Стёпушкин завёл Александру за склад – дальше была тайга: деревья, мох, рыжая старая хвоя, веточки, источенные мышами шишки.

–Он лежал прямо на земле, лицом вверх.

–А вы зачем сюда забрели? – Александра шарила взглядом, стараясь рассмотреть даже самую малость. Где-то должен был быть медвежий след, он же символ Зла. Да, вон, на ближайшем тонком стволе лиственницы разодрана кора. Как в тривиальном детективе.

Александра даже усмехнулась про себя: «Ну, где ты, Агата Кристи?».

Стёпушкин смутился простому вопросу Александры, заморгал растерянно:

–Да так. Прогуливался… Бывает так, товарищ следователь. Бродишь от безделья по посёлку.

–Не убедительно,– подвела итог Александра. Но Стёпушкин не мог быть убийцей, не смотря на его нелепые объяснения. Какой-то он простой, сермяжный, и фамилия у него – Стёпушкин, с такой фамилией не убивают.

–Пойдёмте в канцелярию, Стёпушкин, – сказала Александра.

Итак, четыре убитых, всеобщее смятение, кавардак и взорванный вертолёт. Есть ли здесь непосредственная связь с пропавшим «золотым» вертолётом, которая так явственно прослеживалась для Александры всего час назад? Теперь уже возникали сомнения. Внешнего присутствия посторонних на базе не ощущалось. У людей, хоть и подавленное настроение, но лица абсолютно спокойные – не угадаешь, что прячется за масками напускного равнодушия. Может, один из служащих свихнулся в этой дыре от безысходной тоски? Почему нет? Тоже версия. Он здесь девять месяцев, жена одна с детьми, деньги, вроде есть, но их всегда не хватает, сколько бы не платили, своего угла до сих пор нет, хоть и обещают квартиру. И сидишь в дыре безвылазно, и ничего от тебя не зависит. Попробуй быть хладнокровным, когда тебя такое гложет. И сбрендил мужичок. И давай резать направо-налево, крушить всё. Может быть такой вариант? Вполне. Только вот вертолёт с золотом как же?

В размышлениях добравшись до канцелярии, Александра громко вздохнула и открыла дверь. В помещении сидели на стульях Фарафа, Ваня Купчик и Загин. Бабкин закрывал на стол – время было обедать.

–Присоединяйтесь, Александра Сергеевна, – позвал полковник. – Мы вам домик выделили, там сможете отдохнуть.

–Отдохнём ночью, – сказала Андреева. Усевшись за стол, ощутила, что проголодалась. Да, что она подумала о взорванном вертолёте? А она о нём не думала. Она думала о «золотом» вертолёте, а о взорванном была лишь мимолётная искра в мозгу, что подрыв был произведён с помощью мины. А мины хранились на складе…