Войти во тьму

Холодный, сырой ветер обжёг мгновенно лицо, смыв радостные мысли, пробравшись под одежду, облизал льдом тело. Холодища! Здравствуй, Красноярск!

Александра уверенно подошла к эфэсбэшнику и представилась:

–Майор Андреева.

Эфэсбэшник онемел – не поверил (такая молодая красавица, модельная внешность), но капитаны были злы и, поймав их взгляды, он дошёл – это совсем другой уровень, и майоры здесь, соответственно, не похожи на обычных майоров.

–Полковник Николаев! – прохрипел он, представляясь в ответ. – Прошу Вас!

Он открыл дверцу внедорожника, поддержал Александру за локоток (какой галантный!). Она кинула взгляд капитанам – учитесь! Капитаны подленько заулыбались. Ну, ничего, на месте она их погоняет, посмотрит, что они за интеллектуальные волки-сыщики.

Эфэсбэшник был один. Он погнал джип с взлётного поля в город, потом вывернул на дорогу, сжатую с обеих сторон стеной высокого сосняка. А может, это были лиственницы – Александра ещё не разбиралась в нюансах местной флоры, но будет, конечно, специалистом – она привыкла во всём, чем занимается, быть первой.

–Вертолёт уже готов, – говорил полковник Николаев, глядя на дорогу. – Мне приказали, чтобы я встретил вас один, и отвёз в в/ч, где всё готово, для отлёта… Есть хотите?

Александра взглянула на капитанов. Ваня Купчик буркнул:

–На месте перекусим…

Через два часа, не смотря на усилившийся дождь, ветер и спустившуюся темень ночи, сонная Александра и выспавшиеся в самолёте, теперь бодрые, капитаны, вылетели куда-то в секретную таёжную глушь.

–Летим на одинокий островок цивилизации в безбрежном таёжном океане, – философски заметил Загин.

–Петя, ты поэт, – оценила Александра.

Загин заулыбался.

Купчик тут же возмутился:

–Он болтун! Говорит не думая.

–Почему я болтун? – весело удивился Загин.

–Конечно, ты – болтун! Островок – он на поверхности. А попробуй, найди в этом безбрежном зелёном море место, скрытое под глубокой толщей дикой тайги! Реально? Если ты его не знаешь точно, и у тебя нет современных, продвинутых приборов, указывающих это место – найти такой «островок» невозможно. – Купчик азартно «прессовал» Загина. Соревнование за внимание «начальницы» принимало беспощадные формы.

Загин изобразил лицом: «О, как заумно!». Но это его не спасло.

–Точно! – согласился первый пилот вертолёта, радостно смеясь. – Но у нас такие приборы есть, и мы знаем, где это место, потому – не промахнёмся! Найдём «островок»!

«Блин, я ещё не добралась до места, а мне уже не комфортно», – подумала Александра, закрывая глаза в дрёме… Куча мужиков искали её внимания… « А мне это надо?!»…

«Сама всех задушу… Лично… И глаза выдавлю большими пальцами… Лично… Лич…»

«»»»»»

Вертолёт противно трещал полночи. Или так казалось. Но очень долго! Ваня Купчик умудрился уснуть среди бочек горючего на грязном стальном полу, не заботясь о чистоте своего спортивного костюма, в который был одет, и камуфлированной ветровки. Петя качал головой, что-то слушал через наушники из МП3-плеера, и даже пытался подвывать. У Александры, по-настоящему, разболелась голова – сегодня какой-то муторный день: шум, шум, шум…

С группой вылетел представитель военной части, которой была формально подчинена база, толстый майор Вепрев – тридцатилетний, задумчивый служака, привыкший не спрашивать и никогда не болеть. И не болтать. Потому он уже майор, а её подчинённые, болтливые оболтусы до сих пор горе-капитаны. Им теперь новое звание светит только за подвиг. А так – бесполезно, спишут на пенсию капитанами, ещё и какие-то выплаты сократят. Всё-таки у нас система какая-то подлая – служишь, служишь, все силы, всё здоровье, всего себя отдаешь, а в итоге – пук… Испокон веку Россия славилась таким говном – служакам на периферии ноль, а столичным, тем, кто в правящей обойме, им всё, и должности, и оклады, и ордена…

Александра смахнула с себя дрёму – во сне, что ли, такое придумала? Нечего ныть, хочешь всё иметь, войди в элитную обойму, докажи, что ты вся для своей страны, для своего народа, для России!

Уже в воздухе, Вепрев сообщил, что с той «чёрной пятницы» база не выходила на связь, а послать вертолёт не могли из-за строго приказа – пока не прибудут следователи-секретники из ОСУ, не «дёргаться». Теперь всё решили обделать за один раз (экономия горючего (видимо, много разворовали, раз так пеклись теперь за каждый галлон топлива)). По официальным данным, вроде бы, у военных с горючкой уже давно не было никаких проблем! Тем не менее, решили всё спроворить в один присест – привезти группу, раскрыть преступление и этим же вертолётом обратно – со следователями, трупом и разоблачённым убийцей. Вот так-то! И это в суперсекретной части! А ещё пытаются утверждать в СМИ, давя на массовое сознание, мол мы способны противостоять внешней угрозе, от кого бы она не исходила. Будешь противостоять всего с одним полным баком горючего! Причём так ловко говорят, что уж к 2030-му точно сможем противостоять, а про 2050-тый и говорить не приходится! Там мы, вообще, джокеры! Только вот как дотянуть до тех благословенных 30-х – 50-х… Вроде реформы, вроде повышение денежного содержание, строительство жилья, но… Александра решила пока не вмешиваться в ход армейской реформы. Потом, если ничего не изменится, она начнёт пытаться что-то делать, пытаться писать на эту тему аналитические статьи, взывать к начальству, а пока это не её забота, её, Александру, это ныне не касается – с армией разберутся политики. Её дело – расследование убийства и «золотой» вертолёт. Почему именно упор в мыслях на вертолёт? Ну, а вдруг её бредовая версия ( не дай бог!) – это верная догадка? На базе скрываются преступники с похищенным золотом. Посадили вертолёт рядом с базом, объединились с сообщником, или, даже, с сообщниками-операторами базы, неугодного грохнули и захватили базу – вот тебе и отсутствие связи. И что это? Это захват стратегического оборонного объекта! Для чего захват? Чтобы просто отсидеться с золотом и потом благополучно слинять? А, может, нет? Может, золото – предлог, предлог, чтобы просто уничтожить базу? Это ведь куда круче, чем обыденный вариант с воровством золота, а после «героям» гарантированно богатое прозябание на теплом зарубежном побережье… Может, там и действуют персонажи некоей «частной армии». Сделают дело, получат десятки миллионов гонорара в долларах, и предъявить России претензии некому – действовали частные лица…

Александра тряхнула головой – бредовые мысли лезут в голову. Уже «частную армию» забугорную сюда всунула. А ведь надо думать о своих отморозках, местных уроженцах. Для отморозков вариант один, что золото украсть, что стратегическую оборонную базу уничтожить за щедрую плату – радостное, сытое прозябание на тропическом заморском побережье – это конечная цель их стремлений!

А у неё разве другая цель? Папа спокойно может обеспечить такое житьё-бытьё, да вот не тянет её туда, во Флориду или на Гавайи… В ту же Францию, в ухоженный, прилизанный благополучием Прованс, о котором грезят многие папины знакомые… Значит, цель у неё другая… Какая? Да, да, быстро раскрыть убийство, найти «золотой» вертолёт и с триумфом вернуться в Москву, в родное Особое Специальное Управление. И дальше служить долго-долго, внося свой вклад в возрождающееся величие Родины. Благо, что-то такое намечается…

Александра тряхнула головой – кажется, она опять начала засыпать.

Ваня Купчик храпел…

Интересно, что ему снилось? Судя по внимательному, сосредоточенному выражению лица – что-то напряжённое. Опять что-то расследовал, а может, просто искал рыбное место в зарослях осоки. Разве мужиков поймёшь, с их мыслями и страстями…

Зануда Загин укал – сидел, что-то слушал по плееру через наушники, и укал, вытягивая губы трубочкой: «У! У! У!»… Помощник вертолёта по шуму.

Вепрев, как сидел в одной позе, так и сидел.

На часах было три утра. Только через два часа благословенный рассвет.

Александра обратила внимание на кобуру Вепрева – есть там пистолет или пустая? Если продолжить бредовую версию, и база захвачена злодеями, они летят в осиное гнездо голыми – ни у неё, ни у капитанов оружия нет. А зря. В следующий раз надо намекнуть начальству, что в определённых ситуациях следователи должны выезжать на дела, особенно, в дальнюю глухомань, с личным оружием.

–Пётр Сергеевич, – обратилась Александра к Вепреву. – Простите за странный вопрос, вы с оружием или ваша кобура пустая?

Майор сразу расплылся в располагающей улыбке:

–А в чём дело? Опасаетесь чего-то? Или, кого-то? … На базе все вооружены – пистолеты, автоматы, там и мой пистолет, я ведь на базе в штате числюсь, хотя и служу в №№№№.

–А у пилотов оружие есть? – кивнула на кабину Александра. Весёлое дело – все военные, и всё без оружия. Это очень по-русски!

–У них есть… Пистолеты.

–Понятно. Пистолеты… Пукалки. Всё понятно, – отозвалась Александра. Понятно, что они голые и, если там лихие золотодобытчики, эдакие пираты двадцать первого века, то им амба! А про чужую «частную армию» и думать не надо! Вот тебе, мама, и на пять дней. Как получится! А есть ощущение, что уже получается не важно!

Вертолёт пошёл на снижение, лопасти противно засвистели и, долгожданный миг, колёса коснулись земли.

Вепрев открыл дверцу вертолёта, выдвинул вниз железную лесенку.

–Прошу, господа следователи! Мы дома!

–Не по уставу обращаетесь, товарищ майор! – отозвалась со скепсисом Александра.

–Виноват.

«Совсем, как денщик царской армии в советских фильмах», – с юмором подумалось ей.

Шёл дождь. Было жутко темно – огни винтокрылой машины отбивали стену во мраке, гудели винты работающих двигателей, рассекая воздух скоростью кругового движения, шумел лес под порывами мокрого ветра. Душа сжималась в тоске – сразу ясно, что у чёрта на куличках. Или нет, хуже – в медвежьем буреломе. И выходить туда не было никакого желания. А надо… Жуть полная!

Ваня Купчик, наконец, проснулся – как у него всё просто. Пётр Загин перестал укать, удивился: «Прилетели?».

Первым на грешную землю ступил, сойдя по ступеням железной лестницы, местный «абориген» майор Вепрев, за ним последовал Ваня, потом ворчащий из-за сбоев его музыкального плеера Петя Загин. Александра спустилась по скользким от дождя ступенькам последней. Петя поддержал её – всё, теперь она на твёрдой почве, где-то далеко-далеко, в чёртовой дыре… Нет, не в чёртовой, а в чёрной дыре. Эта чёрная дыра, которая всасывает в себя весь негатив. И вокруг присутствует один ужас. Ужа-ас! Ужас… Господи, что за служба такая интересная ей выпала по судьбе, подумалось Александре.

Их встречали. Невыспанные мужчины средних лет в мятых камуфляжах – трое, явно не террористы. Александра настроилась на обычную, рутинную работу – надо отбросить фантазии в сторону, и серьёзно поработать.

Майор Вепрев уже пожал руки встречающим, и указал на секретников:

–Следователи: майор Андреева Александра Сергеевна, капитан Загин, капитан Купчик.

–Очень приятно, – кивнул Александре представительный, чернявый мужчина лет сорока. О себе сообщил. – Начальник базы полковник Фарафа. – и представил сопровождающих: мой заместитель – полковник Синицын, майор Гущин.

Синицын чем-то походил на своего шефа – темной шевелюрой и прищуром глаз, которые смотрели также тревожно, а вот Гущин был иным – светловолосый, зеленоглазый гигант под два метра и за сотню килограммов, он хмыкнул, потер небритый подбородок

( в Париже модна трехдневная щетина), и улыбнулся, выговорив комплимент Александре:

–Как приятно, товарищ майор, увидеть именно вас в этот дождливый ночной час.

–Спасибо вам за комплимент, товарищ майор, но уже утро.

–Пока никто этого не наблюдает – темень!

–Я же разглядела цвет ваших глаз. – это была констатация факта.

Местные военные повеселели, подумав о другом: «О-ля-ля! Гущин произвёл впечатление на московскую леди».

Гущин объяснил Александре её зоркость:

–Огни вертолета вам помогли.

Мужчины скупо заулыбались. Александра тоже изобразила дежурную улыбку – видимо, Гущин здесь был главным специалистом по общению с женщинами-коллегами, и его общие фразы насчёт метеоусловий должны были ей сигнализировать о её мощной неотразимости. Да сюда хоть чёрта в юбке завези – они обомлеют. Одичали здесь совсем!

Она перевела взгляд на своих подчинённых, хитрых капитанов – сто процентов, они разболтают именно Гущину красивую, выдуманную ими легенду (Ясно они её выдумают! Ей хватило того короткого знакомства, чтобы распознать их мелкие сущности), расскажут, что она ещё робкая девственница и остаётся таковой из-за роковой страсти, постигшей её в семнадцатилетнем возрасте к старому, седовласому педагогу университета, который помер от натуги что-то напрячь, а она с той поры дала обет воздержания. Целебат! Да-да, сейчас это еврейское название очень модно, и его суют куда непопадя – в фильмы, сериалы, книги, хотя целебат – это воздержание религиозное, основанное на вере, и оно делается ради того, чтобы впоследствии правильно зачать, выносить и родить правильного, согласно религиозным догмам, ребёнка. А просто воздержание, от долгого отсутствия сексуального партнёра – это просто вынужденное воздержание и всё. Ничего еврейского. Никакого Целебата. Всё по-русски просто и грустно – не с кем трахаться. С уродами не охота, а нормального партнёра пока нет, и это пока может длиться бесконечно долго… Но это не целебат… Трахаться не с кем, и всё…

«Ты закончила?», – осведомился мерзкий внутренний голос, и Александра тряхнула головой. Действительно, не о том надо сейчас думать. Не о том. О деле.

Глубоко вздохнув, Александра уверенно двинулась за начальником базы к видневшимся среди сосен строениям.

И тут стало тихо, только шумел дождь – вертолётчики заглушили свою «керосинку».

–В чём дело, Фёдор Осипович? Почему база молчит? – на ходу поинтересовался майор Вепрев.

–Не поверишь, Пётр Сергеевич – ЧП на базе! Без связи остались! Хорошо, вы прилетели, не взирая на погоду – теперь ваша радиостанция на вертолёте, наш единственный выход в мир, – отозвался Фарафа.

Все остановились у обитого дощечками небольшого домика.

–Наша канцелярия. Сейчас перекусим и переговорим.

–Осмотреть место преступления желательно, – подала голос Александра.

–Осмотрите, но сначала закусим, и я всё обрисую. Заходите, – Фарафа открыл дверь. Посмотрев на заместителей, приказал. – Так, товарищи, не в обиду, пройдитесь к моему домику – там личные дела нашего персонала, следователям они понадобятся, и завхоза Бабкина сюда, и вертолётчиков пригласите, пусть чай с нами попьют.

Офицеры, вздохнув, пропали в темноте.

–Проходите, размещайтесь, – предложил прибывшим Фарафа.

Они вошли в просторную, узкую комнату с длинным столом посередине, ярко освещённую лампами, уселись на жёсткие стулья. Тут были холодильник, плита, шкафы, железная, современная печь. На стене был закреплён плоский телевизор большой диагонали, соединённый с видеоплеером. Александра поняла, что спутниковую связь здесь не использовали в целях секретности, хотя, было это странно – неужели американские спутники-шпионы и обычные шпионы за столько лет не выследили базу? Хотя… Основное кредо следователя-секретника – ничему не удивляться.

Фарафа извлёк из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.

–Это у нас, вроде, красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся – нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было…

Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнёс:

–А теперь на базе четыре трупа…

–Как четыре? – онемели прилетевшие.

–Да, – опустив взгляд, выдавил начальник базы. – Четыре и полный кавардак.

Он бессильно опустился на стул.

Александра не смогла сидеть – она вскочила, сжала и разжала кулаки – четыре убийства! Яснее ясного – её версия правильная, и бандиты или диверсанты где-то рядом, и вот-вот захватят базу!

–Как? Что? Объясните! – потребовал Купчик.

–Надо идти смотреть, – вырвалось у Александры. – Не чай пить…

–Через час рассвет, всё и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, – отозвался Фарафа.

–У вас со всем здесь проблемы! – почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя. Тише, Саша, тише… Сбавь обороты…

Дверь открылась – вошли пилоты.

–Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай, и пойдёте отдыхать, – сказал Вепрев пилотам.

Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошёл завхоз.

–Капитан Бабкин, – представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.

Пришла тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.

–Наши самодоносы, – пошутил Синицын.

Александра автоматически развязала тесёмки папки, открыла – личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии ещё с советских времён… Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит ещё живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.

Видя растерянный взгляд Александры, упёртый в папку, Фарафа сказал:

–Вы, конечно, переговорите со всеми сотрудниками базы… После начала этого кошмара, у нас здесь тяжёлый психологический климат – служба брошена, все здесь, на базе. Оружия ни у кого нет – я запер его в ящике, а ключ у меня. Но все преступления совершены холодным оружием – здесь не стреляли.

–Фёдор Осипович, давайте переговорим с вами отдельно, – попросил Ваня Купчик. – Пусть офицеры пьют чай, а вы нам всё объясните с самого начала. Идёт?

–Конечно, – Фарафа встал. – Пойдёмте в соседнюю комнату. Берите личные дела. Пойдёмте…

В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф и застеленная серым, армейским одеялом, железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.

–Вы слышали о пропаже в этих местах вертолёта с золотом? – спросила Александра.

–Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом – это точно, – отозвался Фарафа.

–Вы говорите об этом так спокойно.

–А что волноваться? У меня вот, здесь, волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.

–Спасём, – заверил Загин.

–Тогда, по порядку, – вздохнул Фарафа. – Я вам представлю своих подчинённых, и расскажу, что знаю.

Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул – переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал, и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал Зла.

–Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.

–Подождите, Фёдор Осипович. Вы, пока, только главное говорите – психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, – уточнил Ваня Купчик.

–У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло – в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя Министр Обороны, при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трёх лет обеспечить – переслали нам отчёт о его пребывании. Мы верим – сейчас всё для армии делают. У меня семья в Омске, живём вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье – все мысли об этом! – Фарафа протяжно вздохнул. – Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит – полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время – сидим в тайге.

–А почему вас не меняют заездами?

–Специфика службы. Чем меньше людей знает об объекте, тем лучше… Да, и привыкли уже. Даже спокойнее так. Делаешь своё дело, и никто нервы не мотает.

–Вы о жёнах? – спросила Александра.

Фарафа смешливо хмыкнул.

–Нет, я о начальстве. О женах мы скучаем.

–Сейчас есть отпускники?

–Нет. Одни приехали, другие ещё не уехали… Ладно. Синицын: отношения со всеми хорошие, ровные.

–Вы излагаете, как в фильме про Штирлица.

Фарафа, снова ухмыльнувшись, мотнул головой, поправился:

–У нас команда очень дружная. Хорошая команда. Тесные отношения у Синицына со мной, с Гущиным, с Бабкиным. Да и с остальными хорошие, ровные, служебные и дружественные отношения.

–Нет, так не пойдёт, – нетерпеливо встал Ваня. – Мы сами разберёмся с личными делами персонала базы. Давайте папку с бумагами сюда… Александра Сергеевна, задавайте полковнику вопросы по существу дела.

–Расскажите о вашей службе, – попросила Александра.

Фарафа кивнул головой.

–Да, чтобы было понятно, надо объяснить смысл, суть нашей службы. База имеет форму креста. В центре располагаются посёлок персонала и центральный пункт обработки информации – штаб, мы его называем операторской. От центра, на расстоянии ста пятидесяти километров в разные стороны расположены четыре установки слежения и атаки, они автономны, в тоже время, они связаны с центром. Каждые сутки около каждой установки дежурит по два офицера – в случае выхода из строя центра или других составляющих базы, они смогут произвести атаку вражеских спутников с уцелевшей установки… Когда строилась база, ещё при Брежневе Леониде Ильиче, во времена Великого Противостояния (сейчас мы к этому же вернулись), было плановое задание – ядерный удар ракеты США охватит диаметр поражения сто километров. То есть, каждая установка остаётся вне зоны удара… Многое поменялось с той поры, но наша база очень и очень опасная для наших недругов… Оборудование у нас очень старое, но до сих пор действенное. Ещё тридцать лет назад планировалось заменить такие стационарные базы мобильными комплексами, но руки у властей до сих пор не дошли – спешат обновить ядерный потенциал. Короче, служим на том, что есть. Двойки дежурных меняются каждые сутки. То есть, сегодня к установке номер один выдвигаются Гущин и Васин, завтра – Прозоровский и Пастухов, послезавтра Гущин и Сомов. У нас есть график выездов. Каждый раз офицер дежурит у другой установки, и с новым напарником. Дороги у нас никакие, их попросту нет, но армейские внедорожники очень проходимы, они изумительны…

–Смена проходит раз в сутки?

–Да, служба суточная – офицеры приезжают на объект, отбывают положенное время, возвращаются в посёлок за едой, меняют партнеров, и уезжают на новый объект.

–Когда дежурные в пути, у объектов никого нет? Правильно я понял? – спросил Петя.

–Да. Дежурные – это лишь перестраховка. Здесь всем правит автоматика… Думаю, наличие дежурных – это перестраховка кого-то из высокого армейского начальства, мало понимающего в процессе… Можно было бы меняться так, чтобы один кто-то всегда находился на объектах слежения, но мы решили, что лучше так – двое пришли, двое ушли. То есть, из двадцати четырёх часов, объекты без присмотра всего четыре часа, но, они всегда наблюдаются отсюда, из центрального пункта.

Александра посмотрела на своих капитанов – вроде, всё разумно. Хотя, было бы всё это совсем глупо, всё равно это бы их не касалось – правила службы – прерогатива высшего армейского руководства, их дело – конкретный факт, преступление, которое следует расследовать и пресечь новую возможность возникновения ЧП.

Она автоматически задала новый вопрос:

–Кто не ездит к установкам? Есть же такие люди. Они всегда прибывают здесь, в центре базы. Кто это?

Фарафа, волнуясь, кашлянул. Отозвался хрипло:

–Я и Синицын. Мы служим в посёлке. Получается, семь офицеров всегда на объектах, мы – в посёлке, двое – в отпуске. И в посёлке ещё дежурит связист – он убит. А сейчас на объектах никого нет – все здесь. В отпуске, как я уже говорил, тоже никого нет.

Ваня Купчик, глядя на Александру, проанализировал:

–Всего двенадцать. Майора Вепрева, пилотов и нас не считаем. Четверо убиты. Восемь подозреваемых, – посмотрел на Фарафу, тот опустил взгляд. Фарафа, естественно, считал себя во всём виноватым, так как был начальником базы, но не понимал, в чём же он, собственно, виноват. Он обычный служака, слепо верящий уставу Вооружённых сил и внутренним инструкциям Министерства Обороны. А тут такое… Но отвечать всё равно придётся только ему, полковнику Фарафе…

–А мотивы? – спросила Александра. Она не хотела выкладывать свою версию сговора похитителей вертолёта и военных с базы, боялась снисходительных улыбок капитанов.