Кузнец

– Нет-нет, я не курю! Да и не спешу. Куда мне спешить холостому и одинокому?

Галина принципиально вышла из очереди, обошла вокруг него и стала сзади, понимая, что теперь Зинаида ни за что и никого не отпустит, пока не отоварит этого красавца мужика. Уж такая она была зануда.

– Давай, Степан, говори, что тебе надо? – смотрела на него продавщица, масляными глазами.

– Мне, право… неудобно как-то… – сказал Рогов и сложил руки крестом на своей мощной груди, давая понять, что он дико перед всеми извиняется.

– Ничего, они только от телевизоров! А у тебя работа тяжелая! – успокаивала его Зинаида Ивановна.

Сивакова усмехнулась про себя, вспоминая их сегодняшнюю встречу, и как она застала Степана, когда тот махал маленьким молоточком.

– Все после работы уставшие… – как-то стеснительно произнес кузнец, поглядывая на женщин.

– А ты что, не работал сегодня? – стояла на своем Зинаида.

– Да я так… молоточком махал целый день…

Галина вновь чуть заметно усмехнулась, понимая, что говорит он это сейчас, скорее, для неё, но промолчала и ничего не ответила, а только отвела взгляд в сторону, словно высматривала что-то на прилавке.

Рогов слегка покосился в её сторону, понял, что она не собирается поддерживать с ним диалога и решил, что будет лучше, если он действительно быстренько купит продукты и выйдет из магазина, пока из-за него в очереди не перессорились сразу все женщины.

– Мне батон хлеба и пакет молока, – быстро сказал он и положил деньги на весы.

Продавщица подала ему хлеб и молоко, рассчиталась с ним, мило улыбнулась и громко сказала:

– Заходите ещё, Степан Семенович! Всегда рады такому покупателю!

– Благодарю, – ответил он.

А сам быстро сгреб сдачу с тарелочки и сразу же пошел к выходу. А за спиной услышал женский голос:

– Вот это мужик! Не курит, не пьет, холост! Куда девчата смотрят?!

Что было дальше Степан не слышал, он вышел на улицу, остановился у выхода и стал дожидаться Галину.

Сивакова сделал покупку, расплатилась, сложила все в пакет и медленно пошла к двери. Она растерянно вздрогнула, когда на ступеньки магазина вновь столкнулась с кузнецом.

– Вы? – хлопала она накрашенными ресницами, глядя ему глаза.

– Хотел извиниться, – расплылся в добродушной улыбке тот. – Не люблю без очереди брать. Но Зинаида… она такая женщина…

– Да уж! – улыбнулась Галя, соглашаясь. – Лучше с ней не спорить, а-то вообще ничего не получишь.

– Или получишь чем-нибудь! – произнес Степан, слегка склонившись к ее уху, чтобы никто больше не слышал его слов.

Они тихонько засмеялись. А в это время мимо них прошли две женщины и, выходя с покупками из магазина, окинули парочку внимательным взглядом и, оглядываясь, пошли по селу.

Галина понимала, что поступает опрометчиво, разговаривая с Роговым на самом видном месте. Завтра же начнутся расспросы и пересуды со стороны знакомых и сотрудниц по работе.

– Словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам! – на веселой нотке проговорил Степан. – Это у Высоцкого, такие слова в песне есть, – поспешил пояснить он.

Сивакова мило улыбнулась, пожалела, что не знакома с творчеством Высоцкого, а сама посмотрела куда-то в сторону.

– А вы сейчас куда? – неожиданно спросил её Степан.

– Домой, – пожимая плечиками, ответила Галя.

– Нам по пути.

– А где вы… живете? – неуверенно спросила она.

– Улица Лесная дом двадцать пять.

– Там же…баба Настя живет! – удивилась девушка и медленно сошла со ступенек вниз.

Кузнец пошел рядом, а сам стал рассказывать:

– А я у неё и живу приживальцем. И ей спокойно, никто на окраине не трогает, и мне не плохо. Дом у неё большой, а одной ей там тяжко. Вот и живу пока у неё. Председатель предлагает дом, а я думаю: зачем мне одному целый дом? Пусть семьям отдают. Пусть у всех будет свой уголок.

Галя медленно шла вперед и внимательно слушала приятный голос мужчины. Они шли рядом, и так спокойно было на душе у нее, словно шла не с чужим человеком, а с кем-то родным и близким. И была уверенна, что он никому не даст её в обиду, заступится, защитит, оградит ее от зла и от обидчиков, как тогда в проулке от соседа.

– А вы даже и не знали, где я живу? – вновь посмотрел на неё кузнец.

– А я не интересуюсь, где живут одинокие мужчины, – заявила она.

Степан ничего не ответил, только улыбнулся в свои пышные усы, а сам уверенной походкой ступал рядом по дороге и смотрел то на дорогу, то на нее.

Мимо на всей скорости пронеслась грузовая машина. Громыхая пустым кузовом, разгоняя во все стороны гусей и кур, ЗИЛ промчался в сторону заправки и вскоре скрылся за домами.

После сильного дождя все еще парило, а в небе ярко светило вечернее солнце, склоняясь к закату. Природа словно замерла, деревья и кустарники безмолвно затихли, будто устали они от этой налетевшей бури, а теперь отдыхают и так тихо кругом было и спокойно. И только соловьи насвистывали в кустах, давая понять, что не время им еще молчать, ведь они выводят свое потомство и должны петь свои серенады для своих любимых.

Галина молча шла по тропинке, а Степан, стараясь поддержать разговор, вдруг спросил:

– Как же вы с Колей с хозяйством управляетесь?

– А вы и сына моего знаете? – удивилась Галя и, вскинув свои тоненькие брови, перевела взгляд на него.

– Да, он иногда ко мне в кузницу забегает с мальчишками.

– Зачем? – сразу насторожилась она.

– Да… все им что-нибудь надо то грузило на удочку, то велосипед починить, то так, посмотреть, как я работаю.

– Только прошу вас, – остановилась резко Сивакова и строго взглянула в его глаза, – Коля никогда не будет кузнецом! Даже не пытайтесь ему это прививать!

– Вот так однажды… и моя жена сказала, – грустно проговорил он, глядя в её глаза, – не хочу, говорит, жить с кузнецом… И ушла к другому.

Ей вдруг стало неудобно и стыдно за свои слова, она виновато заморгала ресничками, потом собралась с мыслями и тихим голосом произнесла:

– Извините… Я ничего не имею против вашей работы и против вас…

– А что же тут плохого в том, что я кузнец? – спросил Рогов. – Нам с детства внушали: все работы хороши, выбирай на вкус. Помните?

– Помню…

– Просто хочу понять: почему вы женщины хотите, чтобы ваши дети работали в городе, да сидели в офисах? А кто же здесь будет работать? Кто починит одинокой бабушке забор? Кто поможет одинокой женщине? Наверное, вы своим деткам в садике тоже говорите: все работы хороши!

– Но почему-то все они хотят быть крутыми дяденьками и ездить на крутых машинах, – с сожалением проговорила Галя и почувствовала себя виноватой перед этим добродушным мужчиной.

– Может, от того, что с пеленок им мамы внушают, что работа в селе – это тяжелый труд? Но кто-то же должен здесь работать!

– Вы правы, – согласилась она и пошла дальше. – Мой муж тоже сбежал в город за хорошей жизнью.

– А почему вы с ним не поехали? – спросил Рогов, заглядывая ей в глаза.

– А он меня и не позвал… – честно призналась она.

Потом помолчала немного, легонько вздохнула и уже веселее ответила:

– Но мне и здесь хорошо!

– А почему же сына хочешь отправить в город на легкий труд?

– Я этого не сказала! – запротестовала сразу Галина. – Просто… труд кузнеца – очень тяжелый труд! И какая мать захочет видеть сына, погрязшего в таких непосильных трудах.

– А если он выберет именно эту профессию?

– Я попытаюсь его отговорить. А если не получится, то тогда, главное, чтобы ему нравилось. И он был при этом счастлив, – сделала вывод она и тихонько вздохнула.

– Вот видите! – обрадовался сразу Степан. – Дело не в труде, а в том, чтобы видеть своего любимого сына или дочь счастливыми!

Галя сразу вспомнила и тихо заговорила:

– Сегодня я видела Володю. Он был таким уставшим, но в его глазах я уловила еще и некое блаженство. Я там, стоя в кузнице, поняла, что ему этот ужасно тяжелый труд нравится! И была поражена. Думала, что таких мальчишек сейчас уже и не сыскать. А они живут среди нас и готовы на все, лишь бы понять: на что они способны? к чему готовы? и вообще… кто они и где они?

– Я рад, что смог переубедить такую красивую девушку.

– Женщину, – поправила его Галя.

– Для моих лет, вы еще совсем юное создание. Так что, позвольте мне называть вас девушкой. И… если можно, давайте перейдем на – ты.

Сивакова вскинула удивленно свои тоненькие брови и с улыбкой спросила:

– Вы думаете, это надо?

– А почему нет? – поинтересовался он и тряхнул своими кудрявыми светлыми волосами.

– Вы живете здесь много лет, а я встретила вас впервые. Может, больше и не встретимся, – пожимая плечами, тихо отозвалась она.

– Мы встречались, только ты меня не замечала.

– Правда?!

– Да-да! – с упреком смотрел на нее кузнец. – Всегда глазки опустишь и идешь никого не видишь. Я даже благодарен Захарову, что тот дал нам возможность увидеть друг друга, как говорится, лицом к лицу.

– Вы хотите сказать, что это вы подговорили его пристать ко мне тогда в проулке?!

– Нет-нет! Боже упаси! Я с такими типчиками вообще не желаю иметь никаких дел! Просто… не пристань он тогда к тебе в проулке, и ты никогда не обратила бы на меня внимание. Да так и прошла, опустив свои красивые глазки.

Галина засмущалась от его слов, щеки покрыл яркий румянец и, застенчиво моргая, тихо спросила:

– А вам… что до того, как я пройду мимо вас?

– Ой, совсем не все равно! – улыбаясь, произнес кузнец, чем совсем смутил девушку.

– Извините… – растерянно шепнула Галя, а сама смотрела в добрые голубые глаза этого русского богатыря, потом вдруг резко повернулась и спешно пошла в проулок.

Но Степан быстрым уверенным шагом догнал её, резко преградил ей дорогу и, виновато пожимая плечами, тихо проговорил:

– Извини, я не хотел тебя обидеть.

– Да вы и не обидели.

– Тогда расстаемся друзьями? – смотрел на неё мужчина пристальным взглядом.

Галина тихонько усмехнулась, качнув головой, потом не смогла сдержать своей очаровательной улыбки, шагнула чуть в сторону, поправила свою сумочку, что висела у неё на плече, но ничего не сказала.

– Что опять не так? – смотрел на неё Степан, не отводя глаз.

– Просто… мне еще ни один мужчина не предлагал быть друзьями.

– Зная тебя, я на большее и не рассчитываю! – поведал ей Рогов и замер, ожидая ответа.

– А вы меня знаете?! – задала вопрос девушка и насторожилась.

– Деревня есть деревня! – развел руками тот. – Тут все про всех расскажут и даже растолкуют!

– Представляю, что они вам про меня наговорили… – с досадой и испугом отозвалась она, а сама вновь повернулась, чтобы уйти.

– Так друзья или как? – вновь преградил ей дорогу Степан.

– Нас увидят, и завтра люди будут болтать то, чего и не было, – уже серьезнее заговорила Сивакова.

– Они не посмеют болтать, я обещаю.

– «На каждый роток не накинешь платок», есть такая старая пословица, – вздыхая, ответила она.

– Так мир или война?

Она вновь одарила мужчину красивой улыбкой и, соглашаясь, тихо рассудила:

– Хоть с кем-то в мире буду жить.

– Тогда… если кто обидит, говори мне. А я никого не пощажу! – улыбаясь, произнес Рогов и был нескончаемо рад такому повороту судьбы.

Теперь они друзья, а это значит: будут часто встречаться, общаться и разговаривать.

Он шагнул в сторону, пропуская девушку вперед, а сам стоял и смотрел, как она медленно пошла по проулку, потом оглянулась, еще раз улыбнулась ему и пошла быстрее, а потом и вовсе скрылась за высокой изгородью чужого палисадника. На душе было радостно и хорошо. Ведь он давно приглядывался к этой симпатичной, совсем молоденькой женщине и не знал, как вообще можно к ней подступиться. Она была строга, серьезна и казалось, совсем неприступна. А теперь он сможет общаться с ней, ведь они договорились быть друзьями, а друзья иногда встречаются и даже ходят друг к другу в гости.

Галина подошла к дому, увидела на качелях сына и тихонько его позвала:

– Николай.

Тот резко обернулся, быстро спрыгнул с качелей и со всех ног бросился к ней. Мальчик подбежал, прижался к маме, а Галя склонилась и поцеловала его в щеку. Потом обняла сынишку и тихо шепнула:

– Что я тебе купила!

– Что? – сразу насторожился Коля и стал заглядывать к ней в пакет.

– Мороженое и твою любимую шоколадку.

– Здорово! – радостно воскликнул он и, отстранившись от нее, стал рыться в пакете.

Колька быстро нашел свое лакомство, достал его, спешно развернул мороженое и стал облизывать его со всех сторон.

– Ты погуляй, а я переоденусь и займусь делами.

– Мам, а с рыбалкой мы теперь не дружим? – осторожно спросил сын, чем очень её рассмешил.

Она весело засмеялась, потом вновь склонилась и поцеловала его в щечку, и так же весело заверила:

– Почему же не дружим? Еще как дружим! Вот с делами управимся и на часок сходим.

– Правда?! – обрадовался паренек и чуть не выронил из рук мороженое.

– Обещаю, – заверила его Галя и улыбнулась.

Сын смотрел на нее счастливыми глазами и даже мороженое перестал есть и на радостях спросил:

– Тогда я капаю червей?

– Ты сначала мороженое съешь, – попросила она, предупреждая, – а-то черви его тоже любят!

А сама потрепала его по волосам и жалела об одном, что раньше не пошла с ним на эту рыбалку.

Женщина сразу же занялась делами, а Николай быстренько расправился с мороженым и уже вскоре капал червей в навозной куче за сараем.

И в начале девятого, они вдвоем, взяв удочки и наживку для рыбы, дружно отправились к реке. Радости мальчик не было конца. Он всю дорогу щебетал словно кузнечик, рассказывая, что он делал днем, куда ходил и все подпрыгивал по тропинке, шагая впереди.

Галина была счастлива, как никогда, она идет на рыбалку с сыном и видит его радостные глазенки. А что может быть лучше для матери, как видеть своего ребенка таким счастливым.

Они целенаправленно спустились к реке и решили далеко не ходить, так как время было уже позднее. С ходу выбрали местечко поспокойнее и устроились в зарослях ивняка, прячась от людских глаз, как это всегда делали рыбаки. Достали наживку, разобрали удочки и стали тихонечко рыбачить.

В кустах заливался, щебетал на все лады соловей, а совсем рядом, на больших деревьях, куковала кукушка.

Коля вдруг тихо спросил:

– Мам, а это правда: сколько кукушка прокукует, столько человек и проживет?

– Нет, конечно! – ответила она, глядя на сынишку. – Сколько кому прожить Бог решает. А не какая-то там птичка, которая сама грешная.

– А чем она грешная?

– А она деток своих народит и в чужое гнездышко подкидывает. А сама улетает. А та, другая птичка, кормит ее птенчика, растит, учит летать. Даже порой, своих птенчиков теряет. Как же она может говорить: кому сколько жить.

– Тогда ладно, – вздохнул с облегчением мальчик, – а-то мы с Семкой считали, он десять лет проживет, а я всего семь.

– Глупенькие вы еще! – мило улыбнулась ему мать. – Разве можно верить каким-то гаданьям. Надо верить, что все будет хорошо, и мы проживем долгую счастливую жизнь.

Тут один из поплавков задергался и Коля тихонько привстал. Он осторожно стал тянуть леску к берегу, наматывая ее на катушку. Вскоре показалась первая рыбка, это был красивый окунь с ладошку взрослого человека, от чего Колька был безумно рад. Он снял рыбу с крючка и аккуратно опустил ее в бидончик с водой. А сам уселся на корточки и стал вновь нанизывать червя на крючок.

Галина внимательно наблюдала за сыном, а сама понимала: что сегодня она как-то необыкновенно счастлива. Только никак не могла понять: чтобы это могло значить? Перед глазами стоял Степан, такой большой, сильный и красивый. И его слова о дружбе, прозвучали по-детски смешно, словно стоял перед ней не взрослый мужчина-богатырь, а юный мальчишка и предлагал ей свою дружбу. Она вновь и вновь погружалась в раздумья, вспоминая их встречи, и совсем не заметила, как у нее стала клевать рыба. И только когда Коля схватил ее удочку, Сивакова сразу встрепенулась, бросилась к сыну и, к своему великому удивлению и радости, они вместе вытащили из реки большого леща.

Золотисто бронзового цвета, с большими глазами словно телескопами, он открывал свой большой рот, жадно хватал воздух, а от его мокрой бронзовой чешуи ярко отражалось вечерне солнце.

– Ого, какой! – воскликнул Коля, а сам погладил леща по его мокрой голове.

– Вот это лещ! – рассматривала его Галя и крепко держала рыбу в руках, боясь ее уронить.

– Тут килограмма два! – радовался мальчик и смотрел на рыбу, всё ещё не веря, что сегодня у них очень удачный улов.

Они вдвоем держали добычу в руках и не знали, куда ее деть, ведь бидончик для леща был мал, а другой посудины у них с собой не было.

Какого же было их удивление, когда, на их смех и крик, к ним тихонько подошел Рогов. Галина никак не могла скрыть своей растерянности, она смотрела на мужчину и боялась, что рыбина вырвется из её рук и вновь уйдёт под воду.

– Ого! – воскликнул радостно Степан. – Вот это улов!

– Только нам её деть некуда! – поведал Николай, с досадой глядя то на леща, то на бидончик.

– Ради такого случая, жертвую вам свое ведро! – предложил кузнец и протянул им посудину.

– Нет, лучше вы, – отозвалась Галя и подала ему рыбу.

Тот взял леща в руку и медленно опустил его в свое ведро.

Колька схватил большой пакет и сразу же бросился к реке за водой. Он быстро набрал в него воды, подбежал обратно к ведру, вылил её и стал смотреть: как лещ бил своим хвостом, обдавая всех брызгами, и совсем не хотела мириться со своей горькой участью.

– Ну, вы молодцы! – похвалил их Рогов. – Сколько рыбачу, а больше карасика в этой реке мне не приходилось поймать.

– Это мама поймала! – радовался мальчик такому неожиданному улову.

– А мама у тебя просто молодчина! – отвесил комплимент мужчина, а сам внимательно смотрел в её глаза.

– Вы меня совсем захвалили, – засмущалась Галина, – я сейчас покраснею.

– Дядя Степан, а куда же вы теперь будете рыбу ловить? – серьезно спросил его Коля.

– Да я и не надеялся сегодня ничего поймать, – развел он руками. – Так, посижу в тишине немного и домой пойду. А-то за день в кузнице так настучишься, что к вечеру в голове все шумит.

– Тогда оставайтесь с нами! – радостно предложил ему Николай и взглянул на мать, спрашивая и ее мнение.

Рогов взглядом спросил разрешения у девушки, а та пожала плечами, и решила: раз они с этого дня друзья, то чего же теперь противиться, и сразу дала свое согласие.

Степан развернул свою удочку, нанизал на крючок наживку, закинул удочку с поплавком далеко на середину реки, а сам уселся рядом с Галиной и стал наблюдать за поплавком и за ней. Он заметил, как она смущенно отводила от него свой взгляд в сторону, стоило ему только на неё посмотреть.

Колька тихонько сидел у самого края реки и внимательно наблюдал за всеми поплавками сразу. Мальчику не терпелось поймать еще одного леща, причём самому, ведь он так хотел выудить хоть одну большую рыбу, чтобы было чем похвастаться перед Семеном. Но поплавки безмолвно покоились на поверхности воды, а Николай все смотрел и смотрел в реку.

– И часто вы сюда приходите? – тихо спросил Рогов.

– Да нет, – пожала Галя плечами, – я второй день, а сын постоянно ходит с другом и его дедом.

– А я люблю рыбалку, – признался он. – За день молоточком своим настучишься так, что к вечеру в ушах все гудит. А если долго работаю, то и уснуть никак не могу. А вот так на бережке посижу, поймаю – не поймаю неважно. Все во мне успокоится. Вернусь домой уже спокойный, а в душе – тишь да гладь, да Божья благодать!

– А я согласилась на рыбалку из-за сына, – тихо отозвалась Галя, глядя на Колю. – Вчера проснулась утром, а он с рыбалки вернулся. Я думала: он спит. А он встал на рассвете и ушел с Сёмкой и его дедом на рыбалку, а мне ничего не сказал. Стала ругать его, а он упрекнул, говорит: два деда, а на рыбалку сходить не с кем. То ли дело у Семки, с ним дедушка везде ходит. Ну, мне и стало не по себе. Подумала-подумала и решила: пойду посмотрю, что же это такое? И мне понравилось. Чувствую в азарт вхожу.

Степан улыбнулся, глядя на нее, потом перевел взгляд на удочки и тихо предложил:

– Я могу брать Колю с собой. Мне даже будет интересно с ним порыбачить, а заодно и поболтать.

– Нет, – мотнула отрицательно головой Галя, – не хочу, чтобы он тебе надоедал.

– Мне будет приятно с ним рыбачить.

– Нет… – стояла на своем Сивакова и перевела взгляд на воду.

– Боишься, привыкнет ко мне и станет кузнецом?

– Боюсь, – честно призналась она, зная, что мальчишки в этом возрасте все тянутся к мужчинам. А раз нет родного отца, то и станет тянуться к чужому дядьке, а это чревато последствиями.

Степан замолчал, понимая состояние взволнованной матери. Он посмотрел на свой поплавок и заметил, как тот тихонько дернулся, потом еще и еще. Он сразу же взял удочку в руки и стал тихонечко тянуть леску к берегу. Вскоре над водой повисла маленькая плотвичка, а Коля громко спросил:

– Дядя Степан, а куда же мы ее положим? Ведь лещ забьет ее своим хвостом!

А сам посмотрел в ведро и радостно воскликнул:

– Вон как лупит!

– А мы поместим ее к вам в бидончик, – успокоил его Рогов и снял рыбу с крючка.

Он медленно опустил плотвичку в бидон, снова взял наживку и сразу же нанизал ее на крючок. Потом размахнулся и забросил удочку с поплавком далеко на воду. Мужчина вновь присел рядом с Галиной и стал рассказывать:

– А мы иногда с друзьями ездим на большую рыбалку в Астрахань. Вот там рыбалка! – похвастался он. – Рыбы наловим, закоптим ее там же. Отдохнем. И приезжаем все загорелые и довольные. Так весело бывает.

– С друзьями отсюда ездите? – спросила его Галя.

– Нет, – тряхнул мужчина своими светлыми кудряшками, – у меня все друзья остались там, где я раньше жил. Но мы созваниваемся, договариваемся о встрече, собираемся и едем туда дружной компанией.

– Они тоже кузнецы?

– Нет, – ответил Рогов, – есть среди них и работники милиции, и инженеры, и предприниматели. А еще работники торговли. И даже поэт среди нас есть.

– И вас объединяет одно общее дело – это большая рыбалка?

– Нас объединяет дружба. А рыбалка – это повод, чтобы собраться вместе и отдохнуть.

– А у меня всего одна подруга, это моя Валентина, – призналась она. – Не люблю шумных компаний.

– Потому что ты одна, – сделал вывод кузнец. – Был бы с тобой рядом мужчина, ты изменила своим устоям и привычкам. А так, тебя тоже можно понять, – рассудил он, – одинокая красивая женщина в компаниях – это разлад в семьях. А учитывая, что ты девушка серьезная, то и не хочешь, чтобы в семьях из-за тебя были скандалы. Поэтому и избегаешь шумных компаний. Я правильно рассуждаю? – спросил Рогов и посмотрел в её грустные глаза.

Она ничего не ответила, а он все понял, попал в самую точку и тут же предложил:

– Мы в конце августа на рыбалку едем, у тебя есть время подумать. Могу взять вас с Николаем с собой.

– Нет-нет, – замотала отрицательно головой Галя, – это далеко. Да и ехать с незнакомой компанией…

– У нас с тобой все лето впереди. Ты узнаешь, какой я хороший, убедишься в моей порядочности и дашь свое согласие, – смотрел на нее Степан. – А я обещаю, что буду вести себя прилично: глупых вопросов не задавать, не приставать и, как подобает другу, оберегать!

Сивакова тихонько усмехнулась, вновь качнула головой и уверенно заявила:

– Даже с надежным другом я не поехала бы в столь далекое путешествие, да еще и с сыном. Насколько мне известно, там очень жарко, а я жару не люблю.

– Мы специально ездим в конце августа, потому что в это время там по ночам прохладно и это спасает от жары.

– Вы ездите с женщинами?

– Иногда да, иногда нет.

– Почему нет? – спросила она, наблюдая за сынишкой, который крутился у самой воды.

– Нет, потому что женщины не очень любят жить в палатках две недели. Им нужны удобства и все прочее. Они начинают уговаривать нас уехать оттуда пораньше, а мужчины начинают нервничать, потому что они ехали туда отдыхать. Вот и ездим мы, иногда, чисто мужскими компаниями.

– Я два раза с Колей была на море, – стала рассказывать Галя, – один раз в июле, а второй раз в августе. В июле попали в такую жару, что я дала себе слово: больше туда никогда не поеду. Потом меня Ушаковы уговорили поехать в конце августа. Конечно, в это время там было намного прохладнее, и нас спасали холодные ночи. Они там и правда, были такие холодные, что приходилось Колю одевать в теплую кофточку. Но мне это не надо. Не люблю я такие поездки. Наверное, действительно, надо ездить не одной. Мне было там скучно.

– В такие путешествия надо отправляться или с подругами, чтобы там вместе оторваться, по полной программе, – убеждал ее кузнец, – или с мужчиной вдвоем, чтобы там ходить с ним везде и отдыхать тоже.