Кузнец

– А я, как только стану твоим мужем, сразу пить брошу! – стал уговаривать он.

– Ты брось сначала, а потом жену себе ищи.

– Так, я же нашёл уже! – смотрел на нее масляными глазками парень. – Ты моя единственная и неповторимая. А Кольку я усыновлю.

– Все! – резко отдёрнула она руку, прерывая этот никчемный диалог. – Пропусти, у мне дел много.

– В долг дай, тогда и пропущу, – стоял на своём сосед.

– Нет.

– Тогда не пройдёшь.

Но тут сзади послышались чьи-то тяжёлые шаги. Галя обернулась и увидела в проулке кузнеца. Молодой мужчина богатырского телосложения, с длинными светлыми кудрявыми волосами, и такой же кудрявой, но черной пышной бородой, с черными усами, как Дядька Черномор, с добрыми голубыми глазами, медленным, уверенным шагом приближался к ним.

Девушка вздохнула с облегчением и в то же время обеспокоенно взглянула на Захарова, стараясь понять его намерения. Она понимала, что это удобный момент уйти от настырного соседа, ведь при посторонних он не станет к ней приставать.

Галя сделала шаг вперед, но Сергей тут же схватил её за руку и вновь преградил ей дорогу.

– Мы еще не договорили! – тихо прошипел он, а сам покосился на кузнеца, ожидая, когда тот пройдет мимо них.

– Пусти! – зло шепнула в ответ Сивакова и попыталась высвободить свою руку из его грязных немытых рук.

Но тот с силой сдавил её запястье, и никак не хотел отпускать соседку от себя, все еще намереваясь выпросить у нее в долг.

Поравнявшись с парочкой, Рогов замедлил ход. Он остановился, взглянул на Галину, а сам еще издали понял, что ей нужна помощь. Он хорошо знал Сергея, был осведомлен, что тот пьет запоями, назанимал денег у полсела, а отдавать ему нечем.

– Пусти девушку, – сказал Степан тихим спокойным голосом.

– Да, какая она девушка! – усмехнулся было тот, но тут же осекся под строгим взглядом кузнеца.

Захаров знал его богатырскую силу, не раз видел, как тот гнул железные дуги, делал витые детали, причем, без всяких там инструментов, а своими сильными ручищами.

– Девушку отпусти! – грозно рявкнул на него Рогов.

– Да пусть идёт! – протянул парень и выпустил руку Галины.

А сам деловито засунул руки в карманы своих нестиранных мятых штанов и, как ни в чём не бывало, пошёл по тропинке дальше, что-то насвистывая на всю улицу.

Галя и Степан проводили его долгим пристальным взглядом, потом переглянулись, а Рогов вновь посмотрел вслед удаляющегося парня, но промолчал. В душе очень сожалел, что такие молодые и еще пока здоровые ребята напрочь спиваются в таком молодом возрасте.

Галина растерянно взглянула в глаза этого русского богатыря и виновато произнесла:

– Спасибо вам.

Кузнец добродушно улыбнулся, заметил смущение в её грустных глазах и отвесил ей комплимент:

– К такой красивой девушке грех не пристать!

– Да… это сосед… таким способом деньги в долг просит, – как бы оправдываясь, ответила она.

– Занимать он умеет! – усмехнулся в ответ мужчина. – Вот отдавать бы ещё научился!

– Он иногда отдает… – пожимая плечами, вступилась за парня Галя.

– Ну, тогда до меня еще очередь не дошла! – весело усмехнулся Степан, а сам все смотрел на нее, рассматривая ее большие голубые глаза.

Сивакова пожала плечами, давая понять, что, может, и ему сосед тоже вернет долг. Когда-нибудь…

Они немного постояли, поглядывая друг на друга, но видя смущение девушки, Рогов попрощался, медленно повернулся и так же тихо пошел дальше.

Галина тихонько побрела к дому, а сама всё еще приходила в себя от этой встречи с соседом. Но уже вскоре забыла про него и только смотрела вслед уходящего кузнеца, а на душе как-то сразу потеплело: «Вот есть же на нашей земле такие богатыри русские! – подумала она про Рогова. – Родит же Земля Матушка таких сильных и смелых людей! Да ещё и красивых каких! Вон, какие кудри золотые. А борода – одно загляденье! Словно Илья Муромец или Алёша Попович сошел с картинки и гуляет у них тут в Тучково». Она шла к дому и думала, откуда он здесь взялся. Знала, что точно не местный и когда появился, припомнить сразу не смогла. А может, и жил он здесь раньше, только она про него ничего не знала. Ведь кузнец в селе был всегда. А раз в кузницу она никогда не обращалась, значит, и кузнеца этого видеть не могла.

Но нет, она точно знала, что в селе его раньше не было. И стала вспоминать, откуда он здесь вообще взялся. «Точно! Он появился здесь совсем недавно, года три-четыре назад, тогда ещё женщины судачили в магазинах, что такой мужчина у них объявился в селе: видный, сильный, красивый, а самое главное одинокий. Одинокий? Но почему? Вот тоже понять сложно, все при нём, а живет один без семьи, как-то неправильно получается. Ладно она обиделась на мужа и боится заводить новую семью, боится нового предательства, но мужчина! Ему-то чего бояться? А может, тоже жизнь не сложилась? Может, тоже ушел от жены? Или она от него»? Галина поняла, что слишком увлеклась мыслями о кузнеце, отогнала от себя все мысли о нём и вновь стала думать о машине и как ей выучиться на права. Ведь надо будет ездить в город, учиться там, сдавать экзамены. А что если она их не сдаст? Нет, надо сначала сдать экзамены, получить права, а потом уже думать о машине и ехать ее покупать. Точно! Так она и сделает.

Сивакова подошла к дому и ещё издали увидела сына. Тот сидел на лавочке возле крылечка и ждал её возвращения.

Увидев маму, Коля бросился к ней навстречу и, подбегая ближе, сразу спросил:

– Мама, мы на рыбалку идём?

– А я обещала?

– Да! – растерянно посмотрел на неё мальчик и в недоумении застыл на месте, ожидая, что она ответит.

– Конечно, идём! – ласково отозвалась Галя и, протянув руку, потрепала его по волосам.

Николай подпрыгнул от радости, потом обнял мать, крепко охватив ее своими ручками за ее стройную талию, прижался к ней и радостно произнес:

– Ты самая лучшая мама в мире!

А сам стал рассказывал, что он делал и как помогал бабушке поливать огород.

Они вошли в дом, Галина сразу же засуетилась в кухне, а Колька уселся за стол и внимательно за ней наблюдал. Потом вспомнил что-то, с досадой ойкнул, быстро сунул руку в карман и извлёк оттуда пятитысячную купюру.

Сивакова удивлённо взглянула то на сынишку, то на деньги, а мальчик тут же пояснил:

– Бабушка Вероника дала. Сказала, что это мне на одежду.

– У нас есть одежда, – стараясь быть строже, ответила она.

– Ну, я не хотел брать, а она всё уговаривала и уговаривала. Сказала: это алименты за папку. А потом она ещё даст от себя.

Галина взяла деньги, тихонько вздохнула, сразу убрала банкноту в стол и стала его кормить. Она налила в тарелку суп, поставила его на стол, а сама размышляла на эту тему, и понимала, что не раз говорила бывшей свекрови, чтобы та не давала мальчику денег. Их у него могут отнять, а ещё чего хуже – он потратит их на своё усмотрение и, возможно, на сигареты. «Придётся поговорить ещё раз и попытаться объяснить тверже». Подумала она, а сама наливала кипяток в бокалы и украдкой посматривала в счастливые глазки сынишки.

Колька с удовольствием уплетал вкусный борщ, а Галина заварила себе кофе и тихонько пила его, разглядывая светлое личико сынишки.

Они пообедали, быстро переоделись, взяли с собой воды, удочку, червей, которых мальчик накопал заранее, закрыли дом на замок и медленно пошли к реке.

Стоял конец мая. Яркое солнце зависло высоко над головой. По небу плыли редкие одинокие облака. В воздухе пахло цветущей сиренью, а высоко в небе весело щебетали жаворонки.

Галина понимала, что в это время рыба ловится плохо, и стоило бы подождать до вечера. Но вечером и так дел много, надо будет управиться по хозяйству, полить огород, да к тому же хотела затеять постирушки. Вот и решилась девушка идти на эту рыбалку в такую жару, в надежде, что рыба ловиться не будет, и они вскоре вернутся обратно.

Пройдя по селу, они спустились к реке, и Коля повел мать вдоль русла дальше к повороту.

Галя покорно шла за сыном, понимая, раз дала слово, то надо его и держать.

Высокий осот стегал голые ноги, а мальчик шел дальше, стараясь уйти подальше от людских глаз.

Кое-где купалась местная ребятня и в этих местах было слишком шумно. В таком месте рыба ловиться не будет, и Николай это понимал. Вот и вел он свою маму к омуту, зная наверняка, что там клев всегда хороший.

Они прошли далеко к повороту, где река делала большой изгиб. В этом месте русло, как бы расширяется, вода с шумом ударяется о берег, омывая его, и из-за этого, на той стороне реки, образовался высокий обрыв. Купаться здесь было очень опасно, и все местные жители об этом знали. На середине реки образовывался водоворот и если кто попадал в него, то уж выбраться оттуда было, практически, невозможно. Но рыба в этом опасном месте ловилась лучше, чем в других местах.

Коля остановился, а Галина вздохнула с облегчением, понимая, что они пришли на эту самую рыбалку. Мальчик бросил удочку на берег, поставил на землю бидончик и стал доставать из пакета червей. Он быстро сделал себе удобное для ловли местечко, взял удочку в руки и стал нанизывать червя на крючок.

Галя осмотрелась по сторонам, достала из пакета покрывало и бросила его на землю. Она устало плюхнулась на него, натянув на голову кепку, и тихо спросила:

– Какой у нас с тобой план?

– План такой, – уверенно заявил Колька, не отвлекаясь от своего дела, – насаживаем червя, закидываем удочку с ним в воду и ждем.

– А долго ждать?

Николай возмущенно развел руками и выдал:

– Мам, ну ты как маленькая! Не успели прийти, а ты уже устала!

– Да я от ходьбы устала. За день так с ребятишками наиграешься, что ноги уже не идут.

Мальчик с удивлением посмотрел на нее и с упреком в голосе ответил:

– Ты же еще молодая! А что с тобой к старости будет?

– Да-а-а, – протянула она и внимательно посмотрела сынишке в глаза, – наверное, ты прав! – и еле заметная улыбка мелькнула на её красивом лице.

Коля закинул удочку в реку, уселся на берег и стал ждать, внимательно глядя на поплавок. Но как ни странно, рыба тут же стала клевать. Мальчик резко схватил удочку и стал осторожно тянуть леску к себе.

Галина застыла в ожидании, понимая, что сейчас надо молчать. А-то скажешь, чего под руку, рыба сорвется и тогда сынишка останется без улова. Она тихонько привстала на колени и внимательно наблюдала за всеми его действиями.

– Тяни-тяни! – шептала она совсем тихо, боясь спугнуть рыбу.

Николай подтянул леску, дернул удочкой вверх, и над водой показалась небольшая плотвичка. Мальчик проворно поймал рыбу, взял ее в руки, осторожно снял с крючка и показал добычу маме.

Галя расплылась в улыбке, быстро встала и поцеловала сына в щечку. Они вместе положили свой первый улов в бидончик, и с этого момента Сиваковой начинала нравиться рыбалка. Она входила в азарт и уже сама хотела нанизать червя и бросить крючок с наживкой в реку. С первого раза не совсем получалось, девушка жутко боялась брать в руки живого червя, который извивался в ее руке, растягивался и вновь сжимался, и был весь скользким и противным. Но преодолев свою брезгливость, она сама нанизала живность на крючок, потом размахнулась и отправила наживку далеко на воду. Коля посмотрел на неё и тихо сказал:

– Мамка, ты у меня такая классная!

– Правда?

– Правда-правда! Скажу пацанам, что с тобой на рыбалку ходили, умрут от зависти!

– Может, пока не станем им ничего говорить?

– Почему?

– Я же ещё только учусь. Да и жалко, если умрут! – в шутку произнесла она.

– Да нет! – махнул мальчик рукой. – Ты не понимаешь! Сам факт, что ты ходила со мной ловить рыбу – это уже клево!

– Тогда говори.

Тут поплавок вновь задёргался, Галя сама взяла удочку в руки, сделала подсечку и стала медленно подтягивать леску к берегу. И вот уже рыбка зависла над водой, резво задергалась на крючке, стараясь, сорваться с него и вновь уйти под воду.

А Коля захлопал от радости в ладоши и громко сказал:

– Твоя больше! Здорово! Получилось!

Сивакова была счастлива вдвойне: она впервые была на рыбалке и впервые сама поймала рыбу. А ещё она видела счастливые глаза сынишки и наблюдала, как он пританцовывал возле бидона, притопывая на радостях ногами и хлопая руками себе по бедрам. Галина понимала: ради этого стоило идти такую даль и париться под этими палящими лучами майского солнца. Ведь рядом он – её самый любимый и дорогой человечек, она видит его счастливые глазки, и от этого счастлива сама.

В этот день они поймали несколько рыбок, в основном это были подлещики и плотвичка. Но главное, что Коля всем скажет: теперь ему есть с кем ходить на рыбалку.

Счастливые и уставшие они возвращались домой, а в бидончике бултыхалась, плескаясь водой, пойманная ими добыча…

На следующий день перед работой, Галя зашла в магазин и встретилась там с бывшей свекровью.

Не высокого роста, слегка полноватая, волосы крашеные стриженые, с добрыми грустными глазами, одета просто – в ситцевое цветастое платье, на ногах старые стоптанные босоножки на низкой платформе. Она стояла в стороне у прилавка и смотрела на нее.

Сивакова сразу же подошла к женщине, поздоровалась с ней и тихо сказала:

– Вероника Олеговна, не надо баловать Колю, такими дорогими подарками.

– Он же один у нас! – виновато улыбнулась та в ответ.

– Почему же один, у вас в городе еще внучка есть, – напомнила ей Галина, имея ввиду новую семью Юрия и его дочку во втором браке.

– А кто её видел? – тяжело вздохнула в ответ обиженная на сына мать.

– Прошу вас, – по-доброму заговорила она, – ведь у Коли могут отобрать деньги старшие ребятишки. Потом, он может их потерять или купить сигарет, что совсем плохо. Мальчишки в этом возрасте пробуют курить, – напомнила она, – вы должны помнить про это.

– Хорошо, буду тебе отдавать, – согласилась с ней Вероника Олеговна, рассматривая бывшую сноху.

– У нас с Колей все есть.

– Ты уж не обижай нас, – грустно попросила её женщина, – мы же не виноваты, что у вас с ним все так вышло. Разве ж мы были против тебя? Нет. А внук он есть и его надо растить. Он и алименты не шлет тебе, знает, что мы поможем. Вот и не обижай нас. Старые мы становимся с дедом, кому ж помогать-то тогда? Кроме вас у нас тут никого нет.

– Правда, – говорила ласковым голосом Галина, не желая обидеть эту добрую, во всех отношениях, женщину, – мы ни в чем не нуждаемся. Мне даже неудобно как-то…

– Ты отпускай его к нам. Плохому не научим, а так, прижму его к себе и хорошо на душе станет. А-то и всплакну, глядя, как он похож на Юрку.

– Хорошо, – сдалась она, – но такие суммы ему в руки больше не давайте.

– Поняла, буду осторожнее впредь, – заверила ее свекровь.

– Простите, – виновато проговорила Галя, – мне пора… Вторая смена.

– Ты иди, дочка, – замахала рукой Вероника Олеговна и ещё раз попросила, – а Коля пусть приходит, мы его не обидим.

– До свидания, – попрощалась девушка и вышла из магазина.

Уже на улице вздохнула с облегчением и сразу заспешила к детскому садику. Она знала, что Юра был единственным сыном в семье. Был еще сын, старший, но он утонул в реке, когда ему было восемнадцать лет. И случилось это накануне его проводов в армию. Он должен был пойти летним последним призывом, и они собрались с друзьями на речке, чтобы отметить это важное событие. Но домой парень не вернулся. Вот и решились родить Сиваковы еще ребенка, будучи уже не молодыми.

Галине было жаль этих хороших людей, ведь теперь они остались одни, и их единственный сын совсем про них забыл.

Относились Сиваковы к Галине хорошо, не единого плохого слова она не услышала от них в свой адрес. Наоборот, старики всегда её защищали перед людьми, когда кто-то хотел её очернить или осудить.

Александр Борисович работал в колхозе шофером, но собирался уходить на отдых, годы были уже не молодыми, и он давно был на пенсии. Работал из-за внука, хотел помочь ему, ведь видел и знал, что Галина одна, а в селе женщине одной тяжело. Вот и старался из последних сил, вел свое хозяйство и все еще выходил на работу, зарабатывая внуку на жизнь.

Вероника Олеговна уже несколько лет была на заслуженном отдыхе, вела свое хозяйство и капалась в огороде. Одна радость была для стариков – их внук Коля. Этим они и жили, а еще верили и надеялись, что приедет их непутевый сын, вспомнит про своих старых родителей и все у них наладится. Но Юра не ехал…

Галя пришла на работу и приняла свою смену. Ребятишки уже пообедали и готовились спать. Она уложила их по кроватям, прошлась вдоль рядков маленьких одинаковых постелей, всем пожелала спокойного сна и вышла из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой.

Нянечка убирала помытую посуду в шкаф, слегка громыхая тарелками. А Сивакова стала у окошка, прислонилась к стене и задумалась. Она вдруг вспомнила бывшего мужа, и обида вновь овладела её сердцем. «Почему так всё вышло? Почему предал и даже прощения не попросил? Почему к сыну не приезжает? Ведь Колька ни в чём не виноват. А слова сына вновь и вновь всплывали в ее памяти: «Мама, мы что, плохие? Почему к нам папа не едет?» На душе стало совсем тоскливо.

По небу поползли черные грозовые тучи. Погода враз испортилась, а кругом все мгновенно нахмурилось и потемнело. За окном поднялся ветер, зашелестела листва на деревьях, а где-то вдалеке громыхнул гром.

Галина вспомнила про Колю и заволновалась, очень боялась, что застанет гроза мальчика на улице. Она тут же прошла к телефону, быстро набрала номер родителей, услышала голос матери и тихо спросила:

– Мам, Коля у вас?

– У нас, у нас! Не волнуйся, – успокоила её Нина Ивановна.

– Слава Богу! – вздохнула она с облегчением. – А-то гроза надвигается… Вы не отпускайте его никуда. Я за ним сама вечером зайду, хорошо?

– Хорошо, – согласилась мать.

– Тогда до вечера.

– Работай не волнуйся, – отозвалась в телефоне женщина и связь прервалась.

Галя положила трубку на аппарат, легонько вздохнула и медленно присела на стул.

Подошла нянечка, она уже убралась в игровой комнате и, вытирая руки полотенцем, тихо спросила:

– Можно, я до дома добегу? Цыплят надо с улицы в сарай загнать. Боюсь, посечет дождем. Только вывелись.

– Конечно, беги! – согласилась с ней Сивакова, и Вера быстро пошла к выходу, на ходу снимая с себя белый халат.

Пахомова скрылась за дверью, а Галина встала со стула и пошла смотреть детей. Где-то совсем рядом сверкнула яркая молния, следом, прямо над садиком, сильно громыхнул гром. А в спальне от испуга громко закричали дети. Воспитатель вошла в комнату и стала успокаивать ребятишек:

– Тихо! Вы что, никогда грозы не видели? – ласково говорила она, укладывая деток по кроватям.

– Галина Михайловна, – послышался голос Кати Митрошиной, – не уходите от нас, нам очень страшно.

– Хорошо, я никуда не уйду. А вы ложитесь и спите.

На какое-то время наступила тишина. Дети пытались лежать тихо, но молния вновь сверкнула, а следом вновь сильно громыхнуло, и со всех сторон снова послышались крики и визги.

– Так! Тихо! Никакой молнии мы не боимся! Это она нас боится! – стала успокаивать их Галина. – Давайте я вам сказку почитаю, – тише предложила она.

– Давайте! – разом подхватили дети, напуганные резкой переменой в погоде.

Галина Михайловна взяла в руки книгу и стала читать сказку:

– Жили-были старик и старуха…

За окном пошел сильный дождь. Застучали крупные капли по подоконникам. Зашумела листва на деревьях. На улице всё разом стихло, и только ливень лил стеной, не переставая.

Сивакова читала сказку, а сама изредка посматривала то на детей, то за окно. Понемногу дождик стал утихать. Уже громыхало где-то далеко за селом. Дети почти все спали, и только Лиза Савина все еще никак не могла уснуть.

Галя тихонько встала, подошла к ней, склонилась и тихо шепнула:

– Спи, гроза и гром тоже спать пошли. Слышишь, как они уже устало громыхают?

– Да, – тихо шепнула девочка в ответ.

– Спи, не бойся, я рядом буду.

А сама накрыла её одеяльцем, дождалась, когда Лиза уснет, и тихонько отошла от кровати. Она осмотрела ребятишек счастливым взглядом, улыбнулась, радуясь за них, и тихонько вышла из комнаты.

Девушка сразу прошла и присела к столу, взяла в руки журнал и стала делать записи о проведенной работе.

С крыш ручьями бежала вода, по дорогам и тропинкам во всю журчали ручьи, а вокруг все еще было темно и мрачно.

Постепенно дождик стал утихать. Всё тише доносились раскаты грома, реже стучали капли по подоконникам, и вскоре совсем все стихло. Грозовые тучи медленно разошлись в разные стороны, и на небе вновь появилось яркое весеннее солнце.

Комната вновь наполнилась светом, и все вокруг повеселело и ожило.

Где-то рядом, под самым окном, засвистел соловей, словно первым хотел оповестить всех, о прекращении набежавшей стихии. Следом послышались людские голоса, а в дверном проёме появилась Вера.

Молодая женщина проворно вошла в комнату и шепотом сказала:

– Как громыхнуло где-то надо мной, думала: помру от страху!

– Успела цыплят спасти? – с улыбкой на лице спросила её воспитатель.

– Кое-как половила, но всё же подмокли здорово, – махнула та рукой и присела на стул. Она вытирала лицо подолом халата, а сама улыбалась счастливой улыбкой.

– Там такие ручьи! – вновь поведала нянечка. – По колено! Иду вся мокрая, в тапочках вода, одежда вся промокла. А над головой гремит так, что уши закладывает! А сердечко в пятках где-то трепыхается! – засмеялась над собой Пахомова. – И смех и грех!

Один за другим стали просыпаться дети и выходить из комнаты. Галина Михайловна быстро одевала их и усаживала за стол. Она давала им пластилин, увлекая ребятишек лепить незатейливые поделки. Некоторых детишек пришлось будить, так как пришло время полдника, и надо было всех вести на прогулку.

Мальчишки и девчонки собрались за своими столиками, быстро управились с компотом и булочкой, и Сивакова повела всех на улицу.

Под лучами яркого майского солнца асфальтированные дорожки быстро обсыхали, с деревьев все еще капали капли дождя, а кругом были видны лужи, в которые дети так и норовили наступить своими ножками.

Воспитатель провела ребятишек на крытую веранду и стала с ними играть в разные игры, чтобы отвлечь их от воды. Детишки весело хлопали в ладоши, и все повторяли за своей любимой Галиной Михайловной.

Неожиданно на тропинке появилась заведующая. Слегка полноватая женщина, среднего роста, с пышной прической на голове. Волосы светло русые, накрученные, да к тому же начесаны, и от этого голова выглядела слишком большой и пышной. В нарядном летнем платье красно-белых тонов, в туфлях на высоких каблуках, живая и энергичная, для своего возраста, а ей недавно исполнилось пятьдесят пять, она уверенной походкой шла от двери к калитке, намереваясь уйти из садика.

Увидев Сивакову, свернула с тропинки и пошла к ней, намереваясь что-то с ней обсудить. Но тут неожиданно поскользнулась, громко вскрикнула, с трудом удержалась на ногах, но её каблук сразу пришёл в негодность. Федорова чуть не выругалась, разглядывая свою туфлю, прихрамывая подошла к веранде и с досадой сказала:

– Ну, и как я теперь пойду на таком каблуке?

– Может, тогда не надо никуда ходить? – тут же отозвалась Галя, поглядывая то на заведующую, то на её каблук.

– Нет надо, Галина Михайловна! – проговорила та. – Уже третью неделю несу размеры нашей новой изгороди и никак не донесу!

А сама внимательно посмотрела на нее и тут же предложила:

– Может, ты сходишь? А я тут за детками пригляжу.

– А куда нести?

– В кузницу. Нашему кузнецу, – ответила Ольга Никитична и сразу оживилась, протягивая ей файл с чертежами и эскизами. – Тут всё ясно описано, все размеры сняты. Вот дверцы, тут калитки, тут ворота, – показывала она свою работу, а сама заглядывала воспитателю в глаза, стараясь понять, согласна она или нет. – А тут еще цветники, – поясняла Федорова дальше, – они пойдут вдоль забора и у калитки.

– А если завтра? – смотрела на неё Галина умоляющим взглядом, не желая никуда идти, да еще в такую погоду.

– Завтра рано с утра я уеду, когда вернусь не знаю, – попыталась переубедить ее заведующая. – Послезавтра в город едем с завхозом, там надо покупки кое-какие для ремонта сделать. А потом, я или забуду, или опять что-нибудь сломаю. Прости меня, Господи!

– Ну хорошо, – нехотя согласилась девушка, все еще сомневаясь в правильности такого уговора. – Но мне совсем не хочется туда идти! – а сама смотрела на начальницу в надежде, что та передумает.

– Сходи, голубушка, выручи! – взмолилась Ольга Никитична. – Сама бы сходила, да видишь… – и тут же с досадой в голосе проговорила, – видать… сильно сегодня согрешила. Чуть голову себе не сломала.

– Ладно, – улыбнулась добродушной улыбкой Галина Михайловна и взяла в руки бумаги. – Детей оставляю на ваш зоркий взгляд.